Текст книги "Shadow to my light (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Я достала телефон и начала рыться в Инстаграме. На глаза мне попалось фото Дерека с его девушкой. «Счастье – это выбор». Вот как он подписал это фото. Я рассматривала фото со всей тщательностью, пытаясь найти хоть какое-то сходство её со мной. Но она совсем не похожа на меня. Единственное, что объединяло нас – мы обе девушки. И не более.

Внезапно на экране вспыхнуло входящее сообщение от Дарси. Она прислала какую-то ссылку.

«Что это?»

«Никаких вопросов. Просто зайди!!!»

Не задавая больше никаких вопросов, я просто перешла по ссылке. Сайт знакомств. Конечно же. Я сделала большой глоток вина, отложив телефон в сторону.

Спустя час, когда мысли о той девушке и Дереке не давали мне покоя, я всё же зашла на этот дурацкий сайт. Зарегистрировалась. Нажала на кнопку «начать диалог». И мне высветилось:

«Привет, меня зовут, Люк! Как делишки?»

Комментарий к 1.

Мне (как и всегда) очень важно ваше мнение!

♥♥♥

========== 2. ==========

Я поняла, что слишком много говорю о Дереке, когда однажды, проснувшись утром, первое сообщение, которое я обнаружила, было – «Ну и как там дела с твоим бывшим?». Сообщение это было от Люка. Вместо привычного приветствия я пригласила Люка на встречу, подчеркнув трижды, что это не свидание.

Мне нравилось общаться с кем-то, чьи уши ещё не слышали моих вечных жалоб. Да, чёрт побери, я всё время ворчу и жалуюсь на жизнь, но все вокруг говорят «будь собой», так почему я должна меняться? На протяжении недели я не выпускала телефон из рук. Это оставило свой отпечаток на качестве моей работы, из-за чего я получила выговор, но это сущие пустяки. С моей души спал камень, который я невольно сама повесила себе на шею, и это вселило в меня надежду, что всё в жизни не так уж плохо.

Но лишь стоило мне отложить телефон в сторону, как необъятная тоска касалась тонкими пальцами дверц моей души, которые так легко поддавались её толчку, открываясь настежь перед ней. Я ничего не имела против этой упрямой девицы, но она будто селила во мне холод отчуждения и безразличия ко всему, что меня окружало. Всё, чего мне хотелось во время её кратковременного посещения, лишь обнять руками колени и лежать, вглядываясь в пустоту, что стала отражением моей сущности.

Жизнь продолжалась. Мне не нужны были на это советы лучших подруг, которые повторялись изо дня в день, едва ли каждая моя история, не изменявшего своего конца, заканчивалась, я знала об этом и без них. Но вкус этой жизни стал каким-то пресным. Вместо сладости я чувствовала мертвую затхлость на кончике своего языка. Так если же жизнь продолжается, почему у меня такое чувство, будто я умерла?

Я перестала вообще говорить в присутствии девочек. И сама не замечала, как погружалась в собственные мысли. Я тонула в них, как в океане. Не научившись как следует плавать, я всё равно пыталась оставаться на плаву. Было гораздо проще, когда я могла выговориться, сказать о том, как меня терзают мои чувства. А теперь, когда я лишилась возможности сказать хоть слово о своих чувствах, они брали надо мной вверх. Я тщетно пыталась услышать девочек, о чем они говорят, но не могла этого сделать в силу собственной слабости перед самой собой.

Разговоры с Люком были односторонними. Мысль об этом пришла ко мне слишком поздно, когда я прочитала то самое утреннее сообщение. Должно быть, Люк неплохой парень, если до сих пор не послал меня к чёрту (ведь на его месте я так бы и сделала). И если Дерек выбрал счастье, то почему моим выбором стала свобода, обреченная стать одиночеством.

Встречи с Люком я не ждала с нетерпением. Скорее приняла это как-то, что просто должно случиться. Ещё один пункт в бесконечном списке дел. Поесть, встретиться с Дарси за субботним шопингом, подумать о Дереке (особо важный пункт!), пострадать, встретиться с Люком, вернуться домой, поужинать, мучиться от бессонницы, уснуть где-то под утро. И на встречу эту я особо не одевалась. Кашемировый розовый свитер, с пришитыми маленькими бисеринками, и джинсы, которые заправила в самые теплые носки, которые только нашлись. Из-под осенних ботинков этого всё равно никто не заметит. Причесала волосы. Нанесла немного туши на глаза, и совсем немного коричневых теней, бледно-розовая помада. Дереку она нравилась. Как парень любил повторять, он любил пробовать её на вкус.

Но я отогнала мысли о Дереке перед выходом из дома, потому что они были бы лишними. В тот день я хотела быть слушателем, а не оратором. За неделю общения с парнем я не узнала ничего о нем. Это должно быть плохо. Наверное, всё же придется признать своё поражение перед Лавиной и Дарси.

На улице оказалось так же холодно, как я и предполагала. По дороге к кафе, в котором мы договорились встретиться, я написала о погоде Дарси, которая просила меня незамедлительно сообщить, будто ей так сложно выглянуть в окно или уж, в крайнем случае, посмотреть прогноз в интернете. Девушка мне так ничего и не отписала, что было совсем на неё не похоже, но мне пришлось спрятать телефон в карман своего серого пальто, в котором он и утонул вместе с другими вещами.

Я почувствовала легкое волнение, едва ли перешагнула порог назначенного места встречи. Это было немного непривычно для меня. И даже напоминание о том, что это не свидание, не подавляло непонятного мне трепета внутри.

Дурацкий колокольчик зазвенел над головой. Я начала озираться, не ищет ли меня кто глазами. Мне удалось заметить лишь одного парня, который посмотрел в мою сторону, но быстро отвернул голову. Не знаю, что это было, но почему-то мне показалось, что именно он здесь единственный, кто дожидается кого-то. Никто из присутствующих больше не поприветствовал меня своим вниманием, что подало мне такую простую подсказку.

Я быстро добралась к столику, находящемуся в конце зала у окна. Пока я шла к нему, у меня вспотели руки, покраснели щеки и немного подкосились ноги. В тот краткий момент, когда я успела посмотреть на парня, он показался мне весьма симпатичным, и почему-то это не придало мне уверенности, а напротив. На столе я обнаружила красивый букет роз нежно-розового оттенка, из-за чего краска на моих щеках стала ещё гуще. Я же говорила ему, что это не должно быть свиданием. Но отказываться от цветов я не собиралась.

– Привет, – сказала я, несмело подняв глаза на парня. Всё это время я смотрела вниз, а он, как я полагаю, в окно. Похоже, фигура, застывшая у дверей, не весьма заинтересовала его, и он представлял меня совсем по-другому. Глупая улыбка застыла на моих губах, словно оправдание, «прости, но такой вот я оказалась». В карманах пальто руки сжимались в кулаки и разжимались, в теплом свитере стало непривычно жарко, да и всё моё тело казалось в этот момент каким-то неудобным мне.

Парень обратил свой взгляд на меня. Глаза теплого шоколадного цвета показались на удивление холодными, в них словно горели не огоньки, что могли бы с легкостью растопить мою неуверенность, а маленькие льдинки, неприятно обжигавшие душу.

– Меня зовут Айви, а ты Люк? – мой голос звучал совсем не так непринужденно, как звучал в моей голове, когда по дороге сюда я редактировала каждое слово, что должно было стать произнесенным теперь.

Лицо парня в ту же секунду расслабилось. Уголки губ приподнялись незначительно вверх, предвещая улыбку. И я уже сама немного расслабилась. Достала из кармана руку, облокотилась на стул напротив него, совсем немного его отодвинув.

– Ты меня с кем-то должно быть перепутала. Я не Люк, – он, наконец, улыбнулся. Но улыбка эта не несла в себе ничего хорошего. Он насмехался надо мной, что было заметно по его глазам, которые ни насколько не стали теплее.

– Прости, – я едва ли смогла выдавить из себя улыбку. Я отшатнулась назад. Мои ноги меня совсем не слушались. Я чувствовала себя оскорбленной, хотя не услышала от парня и слова оскорбления. И всё же мне стало до глубины души обидно.

Я села за первый свободный столик, спиной к парню. Мне не хотелось смотреть на него или чтобы он мог смотреть на моё лицо, безобразное от необоснованного огорчения. Но я не могла избавиться от возможности слышать его. К нему подошла официантка, спрашивая (скорее всего, в очередной раз, таким вежливо раздраженным был её тон) не закажет ли он чего-то. Парень ограничился лишь водой.

Я достала телефон. Я не опоздала, поэтому теоретически Люк уйти не мог. Но похоже, что он сам опаздывает, потому что сейчас ровно назначенное время, а его всё нет.

Ко мне подошла официантка. Я заказала воду. Похоже, что у неё из ушей пошел пар, такой сдержанно рассерженной она показалась мне в этот момент. Девушка фыркнула в ответ, оставив меня. Я закатила глаза, но когда она уже ушла.

Прошло ещё пятнадцать минут. За это время я выпила уже два стакана воды от волнения и заказала себе чашечку кофе, чтобы не злить официантку, которая подошла ко мне в третий раз, сразу после того, как парень, который «Я не Люк», опять заказал у неё воду. Сидев за чашечкой кофе, я то и дело что вздрагивала от каждого звона этих чёртовых колокольчиков. Люди выходили и входили, но я не замечала ни в ком из них блуждающего взгляда, который бы выискивал кого-то. Парень позади меня тоже не двигался с места, похоже, что его девушка так и не пришла. Во мне нарастало волнение. Я хотела написать девочкам о своей внезапно назревшей проблеме, но заблокировала телефон в ту же секунду, как поняла, что это наверняка будет выглядеть так, будто я снова жалуюсь на жизнь. И я проиграю этот дурацкий спор. И я проиграю самой себе.

Дурацкие колокольчики опять зазвенели, извещая о новом посетителе. Я подняла голову вверх, словно послушная собачонка. И, похоже, я дождалась. В дверях стоял парень. На вид я не дала бы ему больше семнадцати. На нем было серое худи, которое было больше него самого, на лоб надвинута бейсболка. Джинсы у него слишком узкие. Просто слишком. Парень снял бейсболку и начал оглядываться вокруг. Прищурив глаза, словно его слепило солнце, он выглядывал среди всех столиков лишь один. Наши взгляды пересеклись лишь на доли секунды, прежде чем я потупила взгляд на свои руки, сложенные в замок.

– Привет, так это ты Айви? – слишком звонкий, как для парня, голос прозвучал у меня над головой. Подняв её, я отметила про себя, что ему даже и семнадцати ещё нет. Пятнадцать, не больше. С половым созреванием он не преуспел, я даже не заметила адамового яблока, двигающегося вверх-вниз, пока он говорил. Лицо его было усыпано угрями и прыщами, что свойственно подросткам.

В ответ я лишь открыла рот в изумлении, не зная, что и ответить. Я ждала парня, которому будет точно не меньше двадцати (вообще-то Люк писал, что ему двадцать три). Даже больше, я ждала мужчину, который всё это время выслушивал моё нытье и которого сегодня намеривалась выслушать я. Я надеялась, что мы закончим этот вечер за бокальчиком вина и французским поцелуем, не обязывающего никого ни в чем. Но что-то пошло не так.

– Я Люк. Я сразу узнал тебя, – на лице парня появилась улыбка. Господи, он ещё и брекеты носит.

– Нет-нет, подожди, – завопила я, словно сирена, когда Люк уже намеревался сесть напротив меня. Я протянула руку вперед, но не коснулась его даже невзначай. Это был обычный знак «Стоп», который парня озадачил. – Ты меня с кем-то перепутал, наверное, – я начала поправлять свои волосы. Руки дрожали, и я не знала, что мне стоит делать.

– Да ладно, ты шутишь, – парень засмеялся. – Ты ожидала кого-то другого? – я посмотрела на него, и его глаза потухли, как будто ветер неуверенности в себе, который сокрушал его самооценку изнутри, потушил этот огонек. Мои глаза в эту же секунду выражали не более, чем страх.

– Боже мой, Сильвия? Я даже не узнал тебя, – из-за спины Люка появляется парень с букетом цветов. Он бросает цветы на мой столик, сжимает мои плечи, поднимая вверх и сжимая меня, совсем растерянную от такого поворота событий, в крепких объятиях. – Он ведь не то, чего ты ожидала? – шепотом спросил у меня парень. И я всё поняла.

– Джон! Я как раз сидела здесь ждала тебя, а этот молодой человек, видимо, перепутал меня с кем-то, – на лице выросла фальшивая улыбка. Кажется, Люк немного расслабился, ухмылка появилась на его лице, когда он почесывал затылок.

– Простите меня, я, наверное, действительно перепутал, – парень отошел немного назад.

– С кем не бывает, парень, – «Джон» хлопнул парня по плечу и развалился на стуле напротив меня. Я села следом за ним. Когда Люк отвернулся к нам спиной, я выключила телефон, оборвав свою связь с внешним миром. И я поняла, что сделала правильно, когда заметила зажатый возле уха телефон Люка. Наверное, он набирал мой номер.

– Ты отчаянная, – моё внимание обратил к себе парень, сидящий теперь передо мной. Он сидел прямо, опершись о стол локтями. Первое впечатление обманчиво. Он показался мне вполне симпатичным, когда я видела в нем человека, за которого принимала, но передо мной сидел незнакомец, который имел смелость посмеиваться надо мной. – На каком сайте регистрировалась?

– Ко мне хотя бы пришли. Или, прости, мне показалось, что ты кого-то ждешь? – я кинула очень многозначительный взгляд на цветы. Парень откинулся на спинку стула со вздохом, на его лице засияла грустная улыбка.

– Ты не так невинна, как кажешься.

– А ты всё равно такой же придурок, каким кажешься, – фыркнула я в ответ.

– Это на твоем языке означает «спасибо»? – он снова выпрямился. Затем поднял вверх руку, подзывая к нам официантку.

– Почему ты решил помочь мне? – спросила я, так и не дав ответа на вопрос парня. К нам подошла та самая официантка. Увидев нас вместе, она удивилась. Когда мы заказали по чашке чая, она снова обрела свой упрямо-сдержанный вид, оставив нас.

– Всё же мне не стоило? Позвать того парня обратно? – он обернулся ровно в ту же секунду, что и Люк, чтобы посмотреть на нас. Он всё ещё держал в руках телефон, набирая номер в десятый раз. «Джон» помахал ему рукой, но Люк лишь отвернулся. – На самом деле я уже собирался уходить, когда подумал, что тебе не помешает помощь. Я был почти уверен, что ты не хотела обидеть этого малого.

– Не думаю, что у меня не получится этого сделать. В любом случае он сейчас дожидается именно меня, а я не явлюсь на эту встречу, – я стегнула плечами, удобно оперевшись на мягкую спинку стула. Мои пальцы потянулись к цветам, медленно высыхающим в маленькой вазе. Тоненький стебелёк, шаткие листья, раскинувшиеся по бокам. Осталось этому растению не долго.

– Это то, из чего вы, женщины, состоите.

– Основываешься на собственном горьком опыте? Твоя спутница так и не пришла, – я поняла, что звучало это слишком резко и невежливо, лишь когда слова вылетели из моего рта, подобно маленьким птичкам, выпустив которых однажды, очень тяжело словить обратно в свои сети.

– Похоже, что уже и не придет, – парень тяжело вздохнул. Он посмотрел на свои наручные часы. – Я прождал её здесь четыре часа.

– Так, может, она тебе и не нужна, если заставляет ждать себя так долго? Уверена, она и не думает сейчас о тебе, пока ты мучаешь себя в догадках, почему она не явилась, – каждое моё слово подобно иголке проходило ему под кожу и причиняло боль. Всё это отражалось в его глазах, в которые я осмелилась заглядывать каждый раз, как только он смотрел куда-угодно, но не на меня.

– Вообще-то она моя жена, – прокашлявшись, сказал он. Я опустила глаза вниз, так стыдно мне стало в эту секунду. Хотелось дать себе пощёчину. Когда я научусь думать прежде, чем говорить? Затем я перевела взгляд на его сложенные в замок руки, но не обнаружила обручального кольца. – Уже бывшая жена, – он поймал мой взгляд и спрятал руки под стол.

– Прости.

– Я не привык обижаться на правду.

После этого мы не произнесли друг другу и слова. Мы пили чай в абсолютной тишине. Шум города за большими окнами, звон колокольчиков над входной дверью, разговоры окружающих нас людей, я перестала слышать все эти звуки. И мысли в моей голове тоже немного поутихли. Я почувствовала, как развязывается их веревка на моей шее, и дышать стало свободнее. Хотя, в то же время, каждое моё движение сковывал взгляд незнакомца, которому, как мне кажется, совсем было не до меня.

Солнце зашло на горизонт, а на его место поднялась луна. На улице стало совсем темно, но движение людей от этого только активизировалось. Люк уже давно ушел. Все столики в кафе были заняты. А я совсем потеряла счет во времени, проведенному здесь.

Но я не замечала времени, так как была занята сравниванием своего нового знакомого со старым парнем. К сожалению ли это, или к счастью, но я не нашла ни единой схожести ни в их внешности, ни в поведении. У парня, сидящего напротив меня, были полные губы цвета вишни. Он то и дело кусал нижнюю губу после того, как делал глоток обжигающего напитка. Мне не нравились его глаза, слишком резкий у него был взгляд, словно он хотел им кольнуть. Темно-каштановые волосы он постоянно поправлял рукой, когда они надвигались ему на глаза. Единственное, что мне в нем нравилось, это его острые скулы, неестественно утонченные, что делали его лицо, тем не менее, приятнее для меня.

– Ты всё ещё не согрелась? – спросил у меня парень. Он словил на себе мой взгляд, и на губах его появилась всё та же ядовитая улыбка. Мы уже давно выпили свой чай, оплатили счет и просто сидели без дела друг напротив друга.

– Мне и не было холодно, – отрезала я. Сложив руки на груди, я только сейчас заметила, что всё это время сидела в своем пальто. Вот чёрт.

– На самом деле я всё жду от тебя «спасибо», но, как понимаю, это слово тебе неизвестно, – он поднялся из-за стола, а я следом за ним. – Поэтому я бы не отказался, если бы ты угостила меня бутылкой холодного пива в каком-то пабе.

Я в тот же миг лишилась дара речи. С какой это стати я должна ещё за него платить в каком-то пабе? Самый настоящий вздор. Свое возмущение я выразила сложенными на груди руками и надутыми губами, что вызвало у него ещё большую волну насмешки надо мной. Я ждала, пока он скажет, мол, это шутка, расслабьтесь, мисс, но он, оставив насмешки позади, преспокойно начал одеваться, набрасывая на плечи чёрную куртку. Он оставил цветы лежать на столе, оставив здесь и свои надежды вернуть ту, что не явилась.

– Так в какой паб ты меня поведешь? – спросил парень, открывая передо мной двери. Я быстро проскочила мимо него. Я сжала руки ещё сильнее, кутаясь в пальто, на улице стало гораздо холоднее. Оставив его без ответа, я прибавила шагу в надежде избавиться от него. – Ты всегда так быстро ходишь или только когда идешь с неизвестным мужчиной в паб? – я не рассчитала, что один его шаг равен моим двум, поэтому ему не составило труда идти со мной нога в ногу.

Я резко остановилась. Прямо перед перекрестком, где только что переключился светофор, и люди начали переходить дорогу, обходя нас. Я даже почувствовала, как кто-то толкнул меня в спину и быстрое извинение донеслось до моего слуха, но я продолжала стоять молча, глядя искоса на парня, действий которого я никак не могла понять.

– Ещё хочу напомнить, что ты должна мне долг за то, что необоснованно назвала меня придурком, – он был гораздо выше меня, но смотрел свысока совсем не из-за этого. Он смотрел на меня с высоты своего высокомерия, которое и было тем самым обжигающим холодом в его глазах.

– Какого чёрта ты хочешь от меня? – фыркнула я, обойдя парня, чтобы свернуть налево. Я продолжала идти, а он продолжал следовать за мной, словно это имело значение. Всё это было чертовски странно, но мне в некой степени даже нравилась эта игра, ведь она отвлекала меня от угрюмых мыслей.

– Я первым задал вопрос. Так чем же я заслужил твое оскорбление? – похоже, сложившееся стечение обстоятельств и его отвлекало от трудностей жизни. Он говорил со мной, словно с вредным ребенком, который смешит своим поведением взрослого, который видит этого ребенка впервые.

– Твоим пренебрежительным отношением ко мне. Я вижу его в твоих глазах, – я показалась самой себе смелой, но так ли это было в его глазах? Я хотела бы это знать, но не осмелилась поднять взгляда на него, продолжая упрямо идти вперед. Я не услышала с его стороны царапающего мои уши смеха, что уже было признаком его озадаченности.

– Интересно ли тебе, что я увидел в твоих глазах? – спросил он, но ответил, не дождавшись моего согласия. – Отчаянность. Безнадежность. Детскую наивность. И глупость.

Каждое его слово болезненной правдой било меня по лицу. Мне было неприятно слышать это, но он нисколько не врал. Похоже, моя правда оказалась для него не менее горькой. Не было смысла обижаться на него за это, по крайней мере, он не соврал. В некой степени все эти качества были мне присущи. И лишь одно из названных вскипятило мою кровь – глупость. Может, некоторые мои поступки и были глупыми, но я не считала себя глупой. Если я выгляжу таковой в его глазах, значит, я не показываю своего истинного естества и другим людям, в глазах которых я выгляжу не иначе.

– А теперь, обменявшись взаимными впечатлениями друг о друге, предлагаю зайти в этот паб, – его рука обхватила моё запястье. Мы остановились напротив паба с коротким, но красноречивым названием «Медведь», ведь именно так и выглядели все его обитатели. Паб этот находится в нескольких минутах ходьбы от дома моего брата, и, к моему же сожалению, мне приходилось не раз бывать здесь.

– Ты не ответил на мой вопрос, – я упрямилась как только могла. Он не тянул меня, всего лишь успел ухватить, но хватка его быстро ослабла.

– Что я хочу от тебя? – он повторил вопрос, скорее для самого себя. Его глаза поднялись к ночному небу, словно он и ему задавал этот вопрос. Затем незнакомец перевел испытывающий взгляд на меня. – Если бы я не встретил тебя сегодня, то, скорее всего, сейчас был бы где-то на краю Клифтонского моста, готовым спрыгнуть вниз, так мне паршиво. Это маленькое приключение отвлекает меня от мрачных мыслей. Поэтому если ты не против, то зайдем внутрь, я сам угощу тебя чем угодно, – его слова не дали мне усомниться в их правдивости и искренности, но я всё ещё была насторожена.

Но он не напрашивался ко мне домой, а всего лишь предлагал мне ещё ненадолго скрасить его неприятный день. Оставив позади прежние обиды, накопившиеся за столь недолгое время знакомства, я решилась помочь этому человеку, который, не осознавая того, и сам помогал мне не думать о плохом.

Мы зашли в паб. Посетители здесь обычно одни и те же. И пабу этому уже лет сто. Крепкий запах алкоголя сразу же резанул ноздри. Наверное, это единственный из всех запахов, которые я могла бы назвать приятным здесь.

– Похоже, мы как раз вовремя, – сказал незнакомец, когда мы оба услышали резвые крики подвыпивших мужчин, что служили аккомпанементом для другого голоса, воспевавшего знакомую мне ещё с детства песню.

– Смотрите-ка, кто нас посетил! Моя милая дочурка! – веселое пение прекратилось, а все взгляды были прикованы ко мне и моему спутнику. Поющий стоял на стойке, и мне несложно было узнать его, ведь это был мой отец.

– Похоже, будет лучше уйти отсюда, – донесся до меня голос парня, стоявшего возле меня.

– Нет. Он должен быть сейчас в больнице, а не здесь, – зло прошипела я, сгорая от стыда. Мой отец не мог не внести свою лепту в череду моих неудач. Глупо было надеяться на то, что вечер этот сможет стать приятным.

– На реабилитации?

– На лечении! У него цирроз печени, – я рванула вперед, оставив парня стоять на месте ошеломленным.

Толпа расступилась передо мной, когда я подошла к стойке, на которой стоял отец.

– Хантер, налей всем ещё по бокалу, мы выпьем за сердце моей малышки, которое разбил этот негодяй, – закричал мой отец. Я бросила уничтожающий взгляд в сторону бармена, который так и прикипел к месту. Как только отцу поставили диагноз, мы с Адамом приходили сюда и взяли с Хантера общение, что он не пустит отца даже на порог своего паба. Но, похоже, что для некоторых людей сердечное обещание подобно пустому звуку. Глаза Хантера просили у меня прощения, но что теперь толку.

Я протянула обе руки вверх, умоляя отца спуститься вниз. Как и следовало ожидать, это ни к чему не привело. Он уже был изрядно пьяным, поэтому любые доводы не имели для него значения. Его тянуло к алкоголю с той же силой, что тянуло к матери, когда она ещё была жива. Он любил её больше жизни. Наверное, из-за этого и сводит себя в могилу теперь.

– Посмотри на меня, – попросила я. Лицо отца проняла маска боли. Мы оба знали, что будет, если он сделает это. Я схватилась обеими руками за его свободную ладонь. Его сухие теплые пальцы обвили в конце концов мои. Ему пришлось осилить себя, прежде чем его красные опухшие глаза обратились ко мне.

Теперь, когда он смотрел на меня, то не мог отвести глаз, которые полнились слезами. Перед его расплывшимся взором открывалось лицо матери, которое он хранил в памяти с момента её смерти. Иногда мне кажется, что его отцовскую любовь я заслуживаю лишь внешним сходством с матерью.

– Давай, пойдем домой, – сказала я, почувствовав, как он всё же стал более податливым. Он спустил вниз ноги, но всё же не слезал в этой проклятой стойки.

– Тебе помочь? – услышала я над ухом голос своего нового знакомого. Я уж подумала, что он ушел (что, скорее всего, в этой ситуации сделала бы я сама), но парень стоял позади меня, переминаясь с ноги на ногу, предлагая мне свою помощь.

– Да, нужно только ему дать немного времени, – я поднимаю голову вверх, показывая слабую благодарную улыбку на лице. Обратив свой взгляд обратно на отца, меня не покидала мысль о том, откуда отец узнал о моем разрыве с Дереком. Если он встретил его, то это не могло обойтись без скандала. Особенно, если отец был пьян.

– Надеюсь, вы с твоим братцем не отправите меня обратно в эту тюрьму? – мужчина кивнул в сторону парня, стоящего за мной. Отец принял незнакомца за моего брата. И я не сочла за необходимость открывать ему правды. Похоже, что и «Джон» не возражал.

Я взяла с Хантера клятву, что он больше не нальет моему отцу и капли. Он клялся, положив руку на сердце, и, как и в прошлый раз, я ему поверила. Подставив отцу своё плечо, парень, остающийся для меня по-прежнему незнакомцем, помог мне дотащить его до моего дома. Отец то и дело шипел от боли, да что-то невнятное бормотал себе под нос.

Дома я уложила отца в свою постель. Едва его голова коснулась подушки, как он уснул. Порывшись в его карманах, я обнаружила пустую пачку сигарет и ключи от моей квартиры. Дерек отдал их моему отцу. Он нарочно оборвал со мной все связи. На это его сподвиг мой отец, с которым мой бывший никогда не ладил. Похоже, я потеряла Дерека навсегда. Он окунулся в свой выбор, оставив меня наедине со своим.

Я сжала ключи в руке. Это было больно, но не так, как внутри, где всё перевернулось в один миг с ног на голову. Физическая боль напоминала лишь маленькую молнию, что ударила в дерево, когда весь город вскоре должен снести ураган.

– Мне стоит остаться с тобой? – спросил у меня парень, который неизменно оставался со мной полдня, невзирая на то, что ему и самому было паршиво на душе от того, что та, которую он так долго ждал, так и не пришла.

– Здесь всего лишь одна кровать, а диван слишком маленький, чтобы там кто-либо смог поместиться, – ответила я. Парень умолк, как и я. Я смотрела на отца и пыталась в нем распознать того человека, которым он был когда-то, но этот человек был мне чужд.

– Я не хочу оставаться с ним. Можно я останусь на ночь у тебя?

– Да, конечно, – не медля и секунды, ответил он.

– Как тебя, кстати, зовут? – спросила я, повернув к нему голову.

– Крэйг, – это имя мне нравилось больше, чем Джон.

– Айви.

Не будь я столь растерзана своим горем, как в эту секунду, я бы ни за что не осталась ночевать у Крэйга. Мы были знакомы лишь несколько часов, и я не знала о нем ровным счетом ничего, помимо того, что его бросила жена. Хотя и это уже больше, чем ничего, но я должна была питать к нему предосторожность, которой не было места в моей душе.

Напросившись на ночь в дом незнакомца, к которому изначально питала лишь неприязнь, мне стоило устыдиться этого, но и это чувство не посетило меня. Напротив, мне показалось, будто мы протягиваем друг другу руки, спасаем от бездны, и то, что мы не знаем друг о друге много чего, лишь сближает нас.

Оказалось, что Крэйг жил в отеле, в номере-люкс. Этот номер похож на мою маленькую квартиру, но уюта здесь не больше, чем в моем названном доме. Уют создают люди, а места наших обителей избавлены от общества других.

Мы не разговаривали, пока добирались. Каждый в своем молчании похоронил свои мысли. Крэйг хотел выпить пива, чтобы немного охладить чувства, которые горели в нем от несостоявшейся встречи, а я всего лишь хотела, чтобы этот день поскорее закончился, и мы больше никогда в жизни не встречались. Но какая разница, чего хочется нам? Жизнь всё равно будет идти наперекор твоим правилам, следуя своим собственным. И вот, куда это всё нас привело.

Крэйг отдал мне спальную комнату. Мне понравилось здесь. Панорамные окна, из которых виден весь Бристоль. И никаких влюбленных парочек на балконах, голубей, взлетающих с крыши, никаких старых домов. И никакого покоя. Похоже, всё же дело не в окружающем меня мире, дело во мне.

Я умылась, но не спешила раздеваться. В комнате было достаточно прохладно, поэтому я натянула рукава своего свитера и пошла в гостиную, где заметила камин. Как я и надеялась, Крэйг разжег его. Я застала парня у большого панорамного окна, в которое и сама смотрела, поддаваясь влиянию грусти на почти незапятнанное этим днем настроение. Этот день начинался совсем не как лучший в моей жизни, но закончился точно, как худший. Я заметила в руке Крэйга зажатую бутылку с коньяком.

– Пьяные звонки посреди ночи вряд ли вернут её обратно, – я сделала попытку улыбнуться, вроде «хэй, смотри-ка мы всё ещё можем поддевать друг друга».

– Наверное, тебе неприятно смотреть на это, но обещаю не пойти по следам твоего отца, – что ж это было грубо, но сказано совсем не со зла. Я перехватила у парня бутылку и сама сделала глоток, от чего сразу же поморщилась. Один глоток согрел меня, как не мог бы согреть даже огонь в камине. – Это было мило, но ты не создана для этого, – и снова я услышала этот злой смешок, который взбудоражил меня. Крэйг резко выхватил из моих рук бутылку, но не для того, чтобы выпить, а для того, чтобы оставить её. – Я так понимаю, ты в делах сердечных тоже не особо преуспела, так насколько же действенны твои советы? – он сел на диван.

Мы находились в полумраке. Его лицо казалось не таким некрасивым, когда я могла рассмотреть не все черты его лица, а лишь те, которые так выгодно подчеркивала темнота. И я могла бы восхититься им, но он снова загнал свои сочувствие и растерянность в холодную пещеру эгоизма.