Текст книги "Shadow to my light (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

«Я вижу тебя» – это был Грегори. Я в ту же секунду оглянулась вокруг, но, так и не обнаружив парня, запрыгнула в автобус, двери которого очень вовремя раскрылись передо мной. Я с облегчением выдохнула, когда приземлилась на единственное свободное место, но когда удача вообще была на моей стороне?

– Это судьба, – возле меня сидел Грегори, который довольно улыбался, глядя на меня. Он сидел у окна, и это не заняло много времени, чтобы понять, с какой стороны он меня заметил. Вот чёрт! Он пугающий.

– Иначе и не назовешь, – я выдавила из себя подобие улыбки, хотя на самом деле мне жутко захотелось выпрыгнуть из автобуса хоть и через люк. Я потупила взгляд на сомкнутые в замок пальцы, краем глаза поглядывая на дорогу впереди.

– Ты так и не ответила на моё сообщение вчера.

Хорошее наблюдение. Я оставила это без ответа.

– Крэйг всегда больше нравился девушкам больше меня, – ироничная ухмылка выросла на его губах, заставив меня поморщиться. – В школе он встречался с самой популярной девушкой, к тому же черлидершой. Прямо-таки классика жанра. А на первом курсе университета его новая девушка от него забеременела, ему повезло от неё откупиться. Бедняжка сделала аборт…

– Зачем ты всё это мне рассказываешь? – я всё же не выдержала, потому что каждое слово словно иголкой выцарапывало мне под кожей уродливые узоры, нарушая не зажившую рану вчерашнего поражения. Он словно точно знал, на что нужно давить, задевая меня побольнее. Сегодня у него это получалось лучше, нежели вчера.

– Чтобы ты поняла, что Крэйг не тот, в кого стоит влюбляться. К тому же, похоже, ты этого не знала, поэтому…

– Похоже, моя остановка, – я спохватилась с места. И не успел Грегори что-либо сообразить, как я выпрыгнула из автобуса, и двери за моей спиной закрылись. Увидев парня в окне, я показала ему средний палец. Недоумение в выражении лица сделало его похожим на осла, что лишний раз потешило меня, хоть и горечь от его слов осталась.

Я вышла за две остановки, поэтому мне снова пришлось немного ускориться (насколько это было возможно), чтобы поспешить к студии, где работала Эйвери. Все мои мысли были лишь о той девушке, о которой рассказал Грегори. Можно ли было этому верить было спорным вопросом, но все мои мысли теперь крутились только вокруг неё. Крэйг рассказывал о том, как мечтал о семейном уюте и тепле, несколько раз акцентировал внимание на том, что Эйвери не была готова к детям. Рассказывая об этом, вспоминал ли он о той девушке, которая сделала аборт? Чувствовал ли он сожаление или раскаяние? Связывался ли он с ней после случившегося? Имело ли это вообще для него значение?

Грегори оказался именно тем, кем его считал Крэйг. Но, невзирая на подлость парня, он ведь всего лишь говорил мне правду, хоть и не из лучших побуждений. Я знала это наверняка, потому что ничто не ранит сильнее правды.

Я совершенно не знала Крэйга, хоть и напрасно считала, будто видела его насквозь. Его репутация не могла быть идеальной, но это казалось жестоким даже для него. Его испорченность была на лицо. Эта глупая ухмылка и высокомерный взгляд, что заставляли чувствовать себя ничтожно. Каждое слово было словно жало, которым он пытался задеть и побольнее. Мне казалось, что это всего лишь то, каким Крэйг был и что ему было не под силу изменить, как я не могла изменить внутри себя наивности и жалости к себе. Человека определяют поступки, а не поведение или слова, что обозначают лишь то, какой могла быть определенная личность. В себе я могла различить мягкость, в Дарси – живость, в Лавине – рассудительность, а в Крэйге – отчужденность.

Я пыталась построить в своей голове образ Крэйга, который вот так вот небрежно бросал девушке деньги, вместо того, чтобы поддержать её в трудную минуту и хотя бы быть с ней рядом. И я злилась на саму себя за то, что у меня это слабо получалось. Я только то и делала, что оправдывала его. Ему было страшно. Он был слишком молод. Не готов к отцовству. Всё, что угодно, только чтобы не думать о том, что Крэйг действительно сделал это.

Я остановилась напротив телевизионной студии, которых в Бристоле было не так уж и много. Эйвери посчастливилось работать на центральном телеканале. Хоть и это была вовсе не та сфера, в которой я могла бы себя реализовать, но я ей даже отчасти завидовала. Может, именно работа здесь воспитала в ней чувство собственного достоинства и самоуважения. Во мне этих качеств были лишь незначительные капли, что терялись на фоне нерешительности, которая была мне более присуща.

Оперевшись о столб, что так удачно был расположен рядом, я достала телефон, чтобы посмотреть на время. Эйвери уже должна была выйти и идти в сторону набережной, согласно указаниям. Я подняла голову, двери открывались и закрывались, но ни одно из мигающих лиц не принадлежало девушке. Похоже, она ушла. Операция началась без меня.

Я быстрым шагом перешла улицу, и, приблизившись ко входу телевизионной студии, смотрела вперед, но всё равно не замечала даже удаляющейся фигуры Эйвери. Я поняла, что опоздала, но, тем не менее, питала надежду увидеть девушку здесь. Я решила спросить у вышедшего из дверей мужчины, не видал ли он Эйвери Лэнгфилд, как он просто оставил в моих руках розу, не сказав и слова.

– Это не мне! Вы должны были дать её другой девушке, – я рванула за мужчиной, который шел довольно-таки широким и быстрым шагом. Я едва поспевала за ним. Мои ноги застревали в снеге, и я всё время поскальзывалась и лишь чудом могла устоять на ногах. – Остановитесь же! – я дернула мужчину за рукав куртки, но он продолжал игнорировать меня, продолжая идти, не обращая на меня внимания, будто я была всего лишь какой-то назойливой мухой, которая, как он ожидал, сама от него отстанет. Это мне и пришлось сделать, в конце концов.

Растерянная, я вернулась обратно к дверям студии. К розе была приклеена записка. Всё, как и должно быть. «Иди к причалу» – было написано на ней. И мне хотелось порвать её, выбросить к чертям розу, потому что с самого начала всё шло совсем не так.

Я стояла на месте около пятнадцати минут, пока ещё один человек (в этот раз более дружелюбный) не сообщил мне о том, что Эйвери ушла с работы ещё часа два назад. Мне не оставалось ничего другого, как нестись к чёртову причалу, который точно замело снегом в эти дни. Я стала думать о том, что наверняка уже не обнаружу там ни Крэйга, ни Эйвери, потому что вариантов развития событий у меня было несколько. Первый из них: Крэйг забыл о нашей гениальной идее (или, если быть точнее, моей) и совсем упустил из внимания Эйвери, которая просто вернулась домой. Второй вариант заключался в том, что Крэйг взял волю в кулак и вернул жену к себе, не прибегая к моему замысловатому плану. Третий казался мне самым правдоподобным, хоть и всё же вызывал сомнения. Крэйг на пару с Эйвери решили провести меня, устроив акцию с розами для меня, чтобы лишний раз унизить меня или вроде того.

Уверенность в правдивости последнего варианта становилась всё более вероятной с каждой последующей розой, которые я получала дорогой к тому самому пирсу.

Я чувствовала усталость, когда наконец-то добралась до пляжа. В руках я держала охапку роз, которыми меня одарили незнакомцами дорогой к пирсу. Моему удивлению не было предела, когда я отметила, что пляж был очищен от снега, лишь тонкая корочка льда покрывала песок, который превратился в маленькие гранулы.

На пирсе никого не было, вопреки моим ожиданиям. Но издали я заметила красные пятна, что служили контрастом белому цвету, которого было излишне много в последнее время. Словно завороженная, я пошла вперед, замедлив свой шаг, а заодно переводя дыхание. Сначала это напомнило мне капли крови, прямо как в сказке о Белоснежке. Таинство этого странного явления влекло меня к себе. Подойдя ближе, я обнаружила, что это были лепестки тех же роз, которые я держала охапкой в руках. Я остановилась у пирса, не желая идти по нему. Казалось, будто эта дорога была устелена цветами явно не для меня. Я чувствовала себя крайне неловко, и хоть не могла сдвинуться с места, так это было прекрасно, но понимала, что Крэйг не забыл о нашем плане, а справился с ним и без меня. Только я была там действительно лишней.

– Думаю, если ты пройдешь немного вперед, то точно не утонешь, – знакомый голос сзади нарушил тишину, прерываемую лишь отчаянным криком чаек. Розы выпали из моих рук, когда я медленно развернулась.

– Крэйг, мне так жаль, – я хотела броситься к нему и обнять, но вместо этого лишь обняла себя обеими руками, не позволяя сделать ни одного лишнего шага. Мой голос звучал слишком жалостливо, словно я умоляла его о чем-то, когда после всего остального, что между нами было, мне не помешало бы придать своему голосу хотя бы капельку злости.

– Почему? – он сделал шаг вперед, когда я попятилась назад, словно напуганное животное. Он наклонил голову, рассматривая меня, на пухлых губах играла улыбка, которой я не видела прежде. Она была игривой с примесью довольствования каждой последующей секундой.

– Эйвери…

– Я с ней виделся утром. Мы обсудили условия нашего развода, – парень пожал плечами, медленно приближаясь ко мне. Я застыла на месте, открыв от изумления рот. Это всё напоминало какой-то жутко непонятный сон. Я совершенно ничего не понимала, а от того чувствовала себя не совсем хорошо.

На меня будто вылили ведро ледяной воды. Сперва я помогала Крэйгу решить проблему с его отцом, а затем он, казалось, запросто перенял управление компанией в свои руки. Я хотела, чтобы он избавился от одиночества и наладил связь с родными, а он сказал, что ненавидит своего брата. Я пыталась помочь ему вернуть жену, а он договорился с ней о разводе.

– Ты издеваешься надо мной? Это какая-то чёртова игра? – от его слов у меня всё внутри переменилось. Мне хотелось наброситься на Крэйга, но не для того, чтобы крепко обнять, а чтобы убить. Но в тот же час у меня подкосились ноги, и я едва могла удержаться на ногах. На убийство у меня навряд ли бы хватило сил.

– Я много думал прошлой ночью…

– Не похоже на то! – пришла моя очередь перебивать Крэйга. Улыбка сползла с его лица и оно стало таким напряженным. Он пытался быть осторожным, но теперь это было лишним. Я заметила, как он проглотил язвительный комментарий мне в ответ, пытаясь сохранять спокойствие.

– Так вот я думал о многом. И пришел к заключению, что был не прав…

– Неужели?! – я просто не могла перестать язвить, глядя Крэйгу в глаза, которые в тот же час стали выражать сожаление. Меня всю раздирало изнутри. Словно внутри меня взорвалась бомба, и теперь вся та боль, перенесенная ещё вчера, выплескивалась через край, вместе с кровавыми потоками, что превратились в едкие слова.

В следующий раз, когда Крэйг открыл рот, чтобы закончить фразу, я подошла и огрела его пощечиной. А затем просто расплакалась, словно это меня ударили по лицу. Ощущения были именно такими и легче мне не стало. Крэйг стыдливо опустил глаза вниз, когда я задыхалась от нехватки воздуха.

– Почему ты такой жестокий? Ты говорил о подлости отца и брата, но сам в разы хуже их обоих, – каждое слово заставляло его морщиться, меняться в лице, потому что было подобно новому удару. – Я всегда без всяких зазрений принимала твою сторону, обвиняя в чем-то других. И я по-прежнему это делаю… – мой голос неприятно заскрипел, когда я не удержалась от слез в который раз. – Ты не хотел вернуть Эйвери, ты хотел немного поразвлечься, потому что всё это было весело, – я обвела руками пространство. – Всё то же было и с другими. Например, с той девушкой, которая от тебя забеременела…

– Боже, это ты откуда взяла? – он наконец-то таки поднял глаза на меня. Взгляд его был вымученный, усталый. Он явно не был готов к такого рода эмоциональной нагрузке, но я могла поклясться, что я в те секунды переживала ничто иное, как эмоциональный ураган, когда для Крэйга всё это было не более, чем легким ветром, что неприятно щипал за щеки и хлестал по лицу. – Всё было совсем не так, – он запустил пальцы в волосы, оттянув их назад. Это не заняло много времени, чтобы обо всем догадаться. – Та девушка сама попросила у моего отца денег на аборт. Она даже мне ни о чем не сказала. Просто внезапно исчезла из моей жизни, пропала с концами. Я узнал обо всем только, когда вернулся на некоторое время домой и…

Слово «прости» так и вырывались из моей глотки. Мне даже стыдно стало, что я так просто поверила Грегори и почти что обвинила Крэйга, но это слово так неприятно царапало моё горло, подавляя последние капли гордости.

– Может быть, но это ничего не значит больше, – я шмыгнула носом и начала ковырять носком ботинка снег. Было самое время уходить, но я не могла сдвинуться с места.

– А то, что я всё это сделал для тебя, что-то значит? – его глубокий голос прорезал воздух и холодным мечом пронзил меня. Сочетание слов «я» и «для тебя» подействовали на меня совсем не так, как должны были. Внутри весь холод начал немного подтаивать, и я была не в силах сопротивляться самой себе.

– Вообще-то это я всё сделала, – пробурчала я себе под нос, а затем краем глаза уловила его мягкую осторожную улыбку.

– Ты всё придумала, а я сделал.

Я подняла глаза вверх. Мы находились достаточно близко друг к другу, чтобы я слышала каждый его тихий вздох, замечала каждую складку на лице, будь она в уголках губ или же на лбу, и чувствовала тот жар, что искрился в его глазах и который он то и дело гасил, чтобы казаться хладнокровным.

Мне не нравилось, что глядя на его лицо, я уже была готова простить ему всё. Он заставлял меня чувствовать себя глупо и безрассудно из-за того, что я снова так быстро сдалась. В голове стоял гул голосов, что кричали мне «Беги, беги, беги», но эти грабли вот уже стучали мне по носу, а я даже не думала сходить с них.

– Я могу продолжить начатое с твоего позволения? Просто, если ты собираешься опять перебить меня, то сейчас самое время… – он приподнял брови, осматривая моё лицо, что приняло теперь немного туповатое выражение.

Я утвердительно кивнула ему головой и сложила руки на груди, хотя на самом деле не была готова слушать, прокручивая в голове худшие варианты из того, что Крэйг мог мне сказать.

– Вчера я действительно повел себя, как придурок, – я хмыкнула, но всё же воздержалась от комментария. – Когда ты сказала, что… Когда ты призналась в том, что… Что любишь меня, – он замялся, хоть мне и самой стало жутко неудобно вспоминать об этом снова. – Я испугался. С момента, как мы начали с тобой эту необычную дружбу, я всё больше отвлекался от тех вещей, которые меня беспокоили и которых я пытался всё время избегать. Всё стало таким запутанным и непонятным, и я не знал, как со всем этим справиться, поэтому не придумал ничего занимательнее того, чтобы зависать в барах допоздна и запираться в гостиничном номере, где только тем и занимался, что жалел самого себя. Ты вроде как сделала всё проще. Каждый день, что мы проводили вместе, я всё больше радовался, что ли. Мне становилось легче, и каждый раз, когда мы замыкались в разных частях города, мне хотелось вернуться к тебе. Чёрт, я всегда возвращался к тебе или ты сама находила способ вернуться, потому что мы вроде как не можем друг без друга. И вчера мне было так невыносимо, – рука Крэйга потянулась к моему лицу. Большим пальцем он вытер слезы, которые я и сама не заметила. Я обхватила его ладонь обеими руками и удерживала её возле своего лица, наклонив голову набок. – Боже, я был таким идиотом, прости меня.

Он подался вперед, и наши губы встретились. Я не стала бороться с ним, когда обе его руки легли на моё лицо. Его язык аккуратно раздвинул мои губы, чтобы переплестись с моим. Словно двое изнывающих от жажды в пустыне, мы нашли источник друг в друге. Со всей горячностью мы сомкнулись в крепком поцелуе, который в этот раз был полон тех чувств, которые были снаружи, а не внутри. Мы забыли об осторожности и деликатности, которая прежде дышала нам в затылки, предупреждая о том, что всё, что мы делали, было неправильным. В этот раз нам не мешали сомнения или предубеждения, мы были свободными от самих себя.

– Так, что это значит? – спросила я, едва ли мы смогли оторваться друг от друга.

– Я тоже люблю тебя, Айви Грант.

– Только прошу, давай не будем танцевать, как было запланировано с самого начала, – шепотом попросила я, когда между нами повисла тишина, которую я хотела заполнять лишь поцелуями, а не глупостями вроде танцев, которые мы разучивали на протяжении целой недели.

– Прости, но, похоже, у тебя нет выбора, – Крэйг пожал плечами. Подняв вверх руки, в одной из которых находился телефон, я услышала знакомую мелодию, что заставляла моё тело двигаться невзирая на сильное нежелание делать это.

– Хорошо, что здесь хотя бы нет толпы незнакомцев, что танцевали бы вокруг. Какая всё же глупая идея была, – я засмеялась, запрокинув голову назад, когда руки парня уже были замкнуты вокруг моей талии.

– Невероятно глупая.

========== 19. ==========

Впервые за долгое время вернувшись домой, я действительно чувствовала себя дома. Я не растрачивала времени на то, чтобы думать, насколько это должно было быть странным для меня, а вместо этого лишь наслаждалась временем, которого, как обычно, было чрезмерно мало. Воспоминания о том дне наводят меня на мысль о том, что наши жизни находятся в руках других людей. Они создают и уют, и комфорт, и внутреннее спокойствие, необходимые, наверное, каждому. Дело никогда не было в определенном месте, потому что даже если бы мой дом располагался на побережье Средиземного моря или где-то в центре Парижа с открытым видом на Эйфелевую башню, это не приносило бы мне той радости, которую я не могла бы разделить с кем-то другим. Вместо этого в небольшой однокомнатной съемной квартире где-то на окраине Бристоля я чувствовала себя почти как в раю, лишь потому, что со мной был человек, с которым я ощущала себя целостной и самодостаточной.

Всё это время мне будто чего-то не доставало. Я напрасно считала, будто что-то было не так со мной, искала множество причин тем несчастьям, которые сама к себе притягивала, всё время ожидая худшего. Я винила во всем обстоятельства и судьбу, которой в сущности может и не существовать, но на самом деле всё, чего мне не хватало, так это человека рядом. Неуверенность рождается под гнетом того, что никто не верит в тебя. Или этого не делают люди, от которых ты больше всего этого ждешь. Мне всё время недоставало поддержки отца после смерти матери, хоть и Адам приглядывал за мной первое время, пока я не заверила его, будто была в порядке. Мне не хватало поддержки Дерека, когда я не могла справиться с отцом, хоть Лавина и Дарси продолжали быть на моей стороне. От Крэйга я тоже ждала того же, хоть это и казалось мне напрасным, но всё же, вопреки всему, он остался рядом со мной.

Ожидания встретились с реальностью. Мне казалось, будто пазл моей жизни был завершен, и тот момент, когда мы стояли, обнявшись на пирсе, усыпанном красными лепестками роз на снегу, должен был продлиться вечность. Этого было достаточно. Ни больше, ни меньше. Только этот момент стоил того, чтобы прожить жизнь, подобную моей, полной невзгод и разочарований.

Мы вернулись ко мне и занимались любовью. Нежные прикосновение, граничащие с грубыми поцелуями, разжигали во мне всё больше желания, которое тянулось с самого низа живота и растапливало кровь, подливая в неё всё больше горючего. Когда Крэйг наконец-то оказался внутри меня, я вздрогнула. На его губах заиграла улыбка в ответ на мою реакцию, но, тем не менее, действовал он осторожно, невзирая на то, с какой силой сжимал моё тело. Мне казалось, словно я растворялась под ним, таяла, как снег под пылающими лучами солнца.

Когда мы закончили, я чувствовала себя изнемогающим от жажды человеком, которому наконец-то удалось напиться вдоволь воды, восстановив баланс в своем теле. Мне хотелось тела Крэйга ещё, хоть и усталость взяла в свой плен. У меня довольно-таки давно не было секса, но после секса с Крэйгом мне казалось, что всё время до этого я оставалась чёртовой девственницей.

– Теперь мне стоит забрать свои слова обратно и навсегда уйти из твоей жизни, – глупо улыбнувшись собственной шутке (которая была отвратительной, честно говоря), Крэйг поправил подушку, поднявшись вверх по спинке кровати.

– Можешь убираться прямо сейчас, потому что на самом деле всё, что мне нужно было от тебя, это секс, – парировала я.

Затем мы некоторое время молчали, изучая лица друг друга при тусклом холодном зимнем свете. Он смотрел на меня точно так же, как на тех чёртовых американских горках, когда всего пара секунд заставили моё сердце остановиться от молний, что метались между нами, поражая тела электрическими зарядами. Тогда я не была уверена ни в чем (по большей части в том, что мне это не показалось). Но теперь уверенности во мне прибавилось, и я знала наверняка, что было в этих темных шоколадных глазах.

Мне не хотелось вспоминать о прошлом. Я зарыла глубоко внутри себя все обидные слова, сказанные нами друг другу ранее в порывах злости и подавленности, а напротив думала о том, где мы оказались, пройдя все эти трудности вместе. Ни слова о Дереке, ни слова об Эйвери. Ни одной мысли о том, что будет с нами завтра или через месяц, или через год. Только эта секунда и ничего больше.

– Это всё так странно, – я положила голову парню на грудь, откуда до меня доносилось равномерное сердцебиение, слитое в такт с моим. Одной рукой он обнимал меня, а вторую заложил за голову. На улице успело потемнеть, в комнате оставался сумрак. Мне нравилась эта атмосфера. Все казалось таким деликатным и хрупким. Мы были парой преступников, что прятались от всего мира. Ощущать в темноте друг друга было важнее всего, поэтому без возможности видеть мы ограничивались касаниями.

– Что именно? – его голос показался мне таким глубоким и сильным. Я чувствовала, как слова выходили из его грудной клетки и приятно щекотали мои уши.

– Всё! Например, что, если бы я не зашла на сайт знакомств неделей ранее и не познакомилась бы там с Люком? Или что, если бы Люк не был подростком, а именно тем мужчиной, которого я ждала? Что, если бы я не подошла к тебе…

– Нет, я бы всё равно тебя спас. Это было слишком забавно. Я просто не мог не участвовать в этом представлении, – хриплый смешок вырвался из его груди, заставив и меня разразиться смехом, когда я вспомнила о той нелепой ситуации, в которую ввязалась. – Случайностей было достаточно много. Если бы мы не встретили твоего отца в том пабе, то навряд ли бы ты осталась на ночь у меня.

– Я сбежала, а ты всё равно нашел меня… Когда папа передал мне от тебя привет, я подумала, что ты чёртов маньяк!

– Скорее, сталкер, – он начал пропускать сквозь пальцы пряди моих волос. – Могу только представить твоё испуганное выражение лица…

– Но знаешь, что самое странное? Это когда я узнала, что ты тот самый сын мистера Лэнгфилда, о котором Дарси не могла ни на миг умолкнуть. Всё это время я представляла тебя как заносчивого, эгоистичного, избалованного родительскими деньгами человека, для которого вся жизнь как развлечение, – я говорила слишком быстро и будто бы взволновано от того, что я правда могла так думать о Крэйге.

– И каким я оказался на самом деле?

– Ты оказался другим. Ты отталкивающий. Иногда бываешь слишком грубым и резким, но делаешь это ненамеренно, хоть и не все могут это понять. Можешь казаться слишком черствым и бессердечным, но это лишь то, каким ты хочешь казаться, чтобы тебя уважали, хотя в тебе есть достаточно много и положительных качеств, за которые тебя любили бы, но ты выбираешь свою злую сторону. С людьми, которые дороги тебе, позволяешь себе быть мягче, хоть и с этим у тебя трудности. Ты можешь быть заботливым, добрым, веселым и милым, но это нужно уметь видеть, потому что ты словно сам боишься быть хорошим, поэтому тщательно скрываешь всё это за своими глупыми шутками, – мои пальцы выводят невидимые узоры на его груди. Я боюсь поднять глаза, хоть мне и интересно, какое выражение застыло на его лице.

– Значит, у меня глупые шутки?

– Это всё, что ты понял из того, что я сказала? – я всё же немного приподнялась, чтобы заглянуть ему в глаза, растерявшие свой цвет в темноте. Он улыбался, а мне захотелось его ударить. Затем он потянулся вперед за поцелуем, но я оттолкнула его, подавшись назад, где, стянув одеяло с нас обоих, села в позу лотоса, выжидающе сверля парня взглядом.

– Ладно, в твоих словах есть правда. На самом деле просто странно слышать, как кто-то может говорить обо мне хорошие вещи, потому что… Господи, я правда люблю тебя, – Крэйг снова поднимается с места, чтобы получить свой поцелуй, но я, лишь коротко чмокнув его в губы, снова оттолкнула.

– Расскажи обо мне. Что ты думал обо мне в нашу первую встречу? – спросила я, как, не дождавшись ответа Крэйга, услышала звонок телефона. – Вот чёрт.

– Не бери трубку, – он придержал меня за руку, когда я должна была подняться с кровати. На экране телефона, что лежал на полу и был от меня на расстоянии вытянутой руки, вырисовывалось имя Дарси, что заставило меня вспомнить ещё и о Бланш, которую я оставила на попечение подруги.

– Прости, я вынуждена это сделать, – я потянулась за телефоном и чуть не упала с кровати, если бы парень вовремя не придержал меня, вернув в прежнее положение.

Я была не удивлена, что позвонила именно Дарси. Даже если бы не сложившаяся ситуация с Бланш, это всё равно была бы Дарси. Безо всяких вариантов. Ни Лавина, ни Адам, ни кто-либо ещё не владели искусством нарушать совершенство так, как это делала моя белокурая подруга.

– Я уже собиралась идти. Где вы сейчас?

– Айви, мы в «На углу» и… Будет лучше, если ты поскорее придешь, – голос подруги звучал подавленно и на удивление тихо.

– Всё в порядке с Бланш? – обеспокоенно в свою очередь спросила я.

– Да, здесь другое. Увидишь, как придешь, – сказала девушка и сбросила вызов, оставив меня в оцепенении.

– Всё в порядке? – Крэйг приподнялся с места, вид у него был, словно я смотрела на себя в зеркало. Я выдавила из себя слабую улыбку, только чтобы успокоить его, потому что мне по-прежнему было не по себе. Это было совсем не похоже на Дарси. Случись что-то плохое, она бы безостановочно говорила, сплетая все слова в единую веревку. Случись что-то хорошее, я бы оглохла от её радостного крика. Но это было совсем странно.

– Я отвезу Бланш домой и всё. Сможешь заказать еду из ресторана, я немного проголодалась, – я сорвалась с места. Подняв с пола разбросанную одежду, я в два счета оделась, не желая терять и секунды времени.

– Может, мне стоит пойти с тобой? – парень отыскал свои брюки и уже начал одеваться.

– Нет, я быстро. Ты даже не заметишь, как пройдет время, – я надела шапку, даже не расчесав взлохмаченные волосы. Я не успела даже застегнуть куртку, как уже выбежала из квартиры, забыв прихватить с собой шарф и перчатки.

На улице было темно, но мерцающие огоньки, что в предрождественские дни составляли компанию унылым уличным фонарям, освещали всё вокруг, заставляя любить вечера ещё больше. Невзирая на холод, что покалывал щеки, мне было жарко, так как шла я быстрым шагом, если не сказать, что едва не бежала.

Я добралась до кафетерия за пять минут, к счастью, он находился недалеко. Я заметила Дарси и Бланш сразу, как только вошла. Избавляясь от куртки и шапки, я наблюдала за ними, пытаясь отметить, в чем же было дело. Они сидели с растерянными лицами и перешептывались между собой, словно два сообщника. Это настораживало всё больше.

Я шла напротив них, почти что на ватных ногах. Моё сердце выпрыгивало из груди. На лице застыла маска ужаса, которую уже не было смысла скрывать, потому что я, чёрт возьми, была напугана. Бланш потормошила Дарси, которая тут же подхватилась с места и повернулась ко мне.

– Ты так быстро, – девушка неловко улыбнулась, переминаясь с ноги на ногу. Она отодвинула стул рядом с собой, предложив мне место.

– Ты сказала, чтобы я пришла поскорее, – я сощурила глаза и теперь стала переводить взгляд с одной девушки на другую. Они, в свою очередь, переглядывались между собой, что ещё больше выводило меня из себя.

– Мы такое милое платье тебе купили. Ты же помнишь, что бал уже завтра, – голос Дарси дрожал, когда сама она выглядела испуганной, стоило мне привлечь к себе её внимание, толкнув локтем в бок.

Платье волновало меня в последнюю очередь. Или было что-то не так с платьем? Я почувствовала, как готова была избить Дарси сразу после того, как она сказала бы хоть ещё одно слово о чёртовом бале или платье.

– Ладно, – девушка снова попыталась улыбнуться, но после того, как моё лицо не изменило своего серьезного выражения, полного раздражения, она принялась круговыми движениями потирать виски, словно пыталась избавиться от головной боли. – Ты уже помирилась с Крэйгом?

– Дарси! – не выдержала наконец я и всё же повысила голос, чем привлекла краткосрочное внимание окружающих. Оно потухло быстрее, чем мой гнев, граничащий с интересом. – Что случилось?!

– Похоже, это написано про тебя, – Бланш подвинула ко мне раскрытый журнал, где в глаза меня сразу же ударил заголовок «Вопреки правилам феминизма».

– Что это такое? Что за бред? – у меня вырвался нервный смешок. Я перевернула страницу, чтобы взглянуть на обложку журнала – «Бристоль». Раньше мама выписывала этот журнал, каждый месяц, как по расписанию, он появлялся в нашей почте. Отец читал только колонку своего любимого журналиста, который по большей мере только тем и занимался, что критиковал всё, что ему попадалось на жизненном пути (позже я узнала о том, что его кто-то застрелил). Я же не была большой поклонницей прессы, а потому никогда не держала его даже в руках.

– Просто прочитай, – совсем тихо произнесла мне на ухо Дарси. Похоже, выбора у меня особо и не было.

«Есть люди, которыми я восхищаюсь, но большинство всё же разочаровывают. Я принадлежу к тому типу людей, которые не питают особых надежд на то, что всё будет так, как им вздумается. От жизни, как правило, мы ждем, что нам будут встречаться лишь те, которые неизменно всегда будут рядом, а ещё лучше, если бы они ещё и потакали нашим прихотям и были такими, как нам удобно. И, тем не менее, первое впечатление всегда действует на меня не в мою пользу, заставляя совершать ошибки раз за разом. Бывает же, что вроде бы и не ожидаешь от человека чего-то определенного, а всё равно разочаровываешься, когда он делает что-то не так.

Бывают же и такие, от которых волей-неволей ничего не ожидаешь. Не с каждым ли случалось, что смотришь на человека и испытываешь к нему отвращение. У кого-то слабые вызывают жалость, но не у меня. Каждый борется с чем-то, и я не исключение (должен признать, сейчас не лучший период в моей жизни), но почему я должен жалеть человека, который не может справиться с собой, когда мне самому в моей борьбе никто не помогает. Я возмущаюсь не тому, что этого никто не делает, потому что о помощи я не привык просить, но всё же в негодовании от того, как слабые в своей внутренней борьбе превращаются в жалких.