сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)
- И в качестве кого, стесняюсь спросить, я тогда туда пойду? – поинтересовался он. Дело было в пятницу, он как раз вез меня домой после работы и, видимо, надеялся, что хотя бы в выходные я посижу дома, а он сможет отдохнуть от моей скромной персоны и вдоволь нагуляться со своим живоглотом.
- В качестве бой-френда, - не моргнув глазом, ответила я. – Ну, посуди сам: никто из моих друзей не знает толком, где я работаю. Не буду же я всем рассказывать страшные истории про бабочек, пожары и про то, как меня чуть не прирезали у входа в собственную квартиру. Получается, что и твое появление там я не могу никак объяснить. Единственное основание, на котором мы можем заявиться туда вместе и не шокировать общественность – в качестве парочки. Ты не бойся, я к тебе грязно приставать не буду. Посидишь, покушаешь на халяву салатиков, я в это время пообщаюсь с именинницей, а через пару часиков мы уйдем. Ну, пойми ты меня тоже, не могу я пропустить этот чертов день рождения! Катька – единственная из моих друзей, кто еще моих родителей помнит!
Закусив губу, я осеклась. До сих пор о своей семье я ему ничего не говорила, а он не спрашивал. Вот сейчас задаст вопрос, а я буду, как дура, мычать что-то неопределенное, потому что даже по прошествии стольких лет не могла без боли вспоминать ни об их смерти, ни о том, что за этим последовало.
Однако Сергей, как ни странно, промолчал.
- Ну что? Ты согласен? – робко спросила я, так и не дождавшись ответа.
- Что, что… Что с тобой, убогой, делать? – мученически вздохнул тот. – Только, Яна, я тебя предупреждаю… Лицедействовать я не люблю и актер из меня никакой. Также я не люблю присутствовать на праздниках абсолютно чужих мне людей. Я иду у тебя на поводу только потому, что боюсь, как бы ты не потопала туда одна, откажись я тебя сопровождать. А караулить целый день в кустах у твоего подъезда, у меня нет совершенно никакого желания. Придем, поздравим, посидим часа два для приличия и уйдем. Если тебя это не устраивает, ничем больше помочь не могу. Закрою дома к чертовой бабушке и выкину ключи.
- Нет, нет, меня все устраивает, - быстро проговорила я, боясь, как бы он не передумал. – Ты только мне чуть-чуть подыграй, и все. Долго я тебя мучить не буду.
***
В воскресенье я начала собираться задолго до назначенного срока. Странное волнение не давало усидеть на месте, вынуждая заниматься какими-то делами – любыми, лишь бы хоть немного отвлечься. Причина беспокойства была вполне очевидна: я впервые шла на праздник не одна, а при «официальном кавалере», которого никто не знал. И хоть кавалер этот был липовым, все равно мне было сильно не по себе. Водя утюгом по платью упорно не желавшему отглаживаться, я успела тысячу раз пожалеть, что вообще затеяла этот балаган. В самом деле, ну какая из нас пара, кто в это поверит? Я представила рядом с собой Сергея с его ледяным, оценивающим взглядом, которым он обводил каждого приближавшегося ко мне ближе, чем на десять метров, то, как он стреляет глазами по секторам, ища возможную опасность, его зацикленность на своей работе, и мне стало совсем грустно. Добром это не кончится.
Как в воду глядела.
Неприятности начались еще до выхода из дома. В назначенный час в дверь позвонил Сергей, представший передо мной во вполне приличного вида костюме и даже с букетом цветов.
- Это имениннице, - отвел он мои руки, автоматически готовые принять цветы.
Покраснев, я мысленно чертыхнулась. Надо ж было так облажаться.
- Проходи, я сейчас буду готова. – Я подхватила отглаженное платье и ушла в комнату, чтобы переодеться и, накраситься. Сергей в это время отбивался от Рея, в восторге прыгавшего на него всеми четырьмя лапами и пытавшегося лизнуть в нос.
Вскоре из прихожей послышался грохот, которому я не придала значения, и, как выяснилось, совершенно напрасно. Одевшись и выйдя из комнаты, я оцепенела. Оба этих паршивца – и человек, и собака, одинаково склонив головы набок, смотрели на лежавшую на полу яркую коробку, в которую только утром я запаковала подарок. По всей вероятности, во время одного из своих безумных скачков Рей смахнул ее на пол с тумбочки.
Молча, я приблизилась, подняла ее и встряхнула. Так и есть – ответом мне был перезвон многочисленных осколков. Статуэтка из цветного хрусталя, Катькин подарок, приказала долго жить.
Видимо, в моем взгляде на собаку было что-то зловещее, потому что Сергей тут же вклинился между нами и заявил:
- Он не виноват.
- А кто виноват? Тутанхамон?
- Какой Тутанхамон? А, нет, Тутанхамон тоже не виноват. Рей нечаянно ее хостом смахнул. И вообще, сама виновата, зачем было хрупкий подарок на самый край ставить?!
- Ах, я еще и сама виновата???!!! – завелась я. Раздражение, копившееся всю последнюю неделю, наконец, прорвалось истерическим криком. – В моей квартире уже четыре дня живет этот бегемот и посмотри, во что она превратилась! У меня не осталось ни одного целого дивана, из которого бы не торчали клочья шерсти! Он спит со мной в одной постели, жрет мои сосиски и воняет псиной! Гудвин сказал, что я нуждаюсь в охране, замечательно, но он не говорил, чтобы у меня дома скакал, как первобытный, какой-то волосатый монстр, сметающий все на своем пути! Все, Сереж, как хочешь, но забирай свою псину назад! Если ты так переживаешь, что у тебя нет времени с ним гулять, не надо вообще меня охранять, тем более что лично мне это нафиг не нужно, как-нибудь сама справлюсь!
- Значит, тебе нафиг ничего не нужно? – возмутился в ответ Сергей. – А кто, по словам Славки, дрожал как овечий хвост и заикался после того, как он тебя от тех уродов отбил? Не ты ли, часом? Сама она справится! Да если б не Слава, лежала бы ты сейчас рядом с Потапычем, через стенку бы перестукивались, а то и еще где подальше… Ее, дурынду, защитить хотят, а она истерики устраивает – и то ей не так, и это не этак, свободу ей подавай! А ты хоть знаешь, что я из твоей машины жучок вытащил?
- Какой жучок? – мгновенно насторожилась я.
- Обычный. С рожками.
- Что ты ерунду несешь? С какими рожками???
- Ерунду несешь как раз ты, пытаясь доказать, что одна справишься. А сама, между прочим, рада, что тебя Рей встречает! Что я слепой, что ли, не вижу? Забилась в свою раковину, как улитка, и вылезать не хочет.
- Да кто бы говорил? – заорала я уже в полный голос. – Это я что ли вздрагиваю каждый раз, когда об армии вспоминаю? Вон тебя опять перекосило!
- Ты обо мне ни черта не знаешь!!!
- Ты обо мне тоже!
- И знать не хочу! Охраняй себя сама, если такая умная!
- Сереж… - внезапно остывая, спросила я. – Так что за жучок ты у меня из машины вытащил?
Было почти физически видно, как он глотает еще кучу всего, что готов был наговорить. Пару раз вздохнул и, справившись с собой, ответил:
- Подслушивающее устройство. Кто-то, видно, очень хотел узнать, о чем и с кем ты в машине разговариваешь.
- Зачем?
- Откуда ж мне знать, зачем. Хорошо еще, что жучок, а не бомбу.
Я содрогнулась.
- А что, могли и бомбу подложить?
- Ян, ну что ты мне дурацкие вопросы задаешь? – сердито отмахнулся Сергей. – Как дети в ромашку играем – могли-не могли. Теоретически можно все, что угодно.
- А как вообще этот жучок в машине оказался?
Сергей вздохнул. На его лице явно было написано, что он думает о разговоре с умственно отсталой.
- Элементарно. Вскрыли машину, у тебя там сигнализация такая стоит, что даже слепо-глухо-немой это за пять минут сделает, поставили жучок и закрыли обратно. Если бы ты сейчас ездила на машине, то тот, кто это сделал, имел бы возможность слушать все, о чем говориться в твоем салоне.
- И как бы он это делал?
- Да много разных способов. Мог через мобильник слушать, мог через радио… мог подождать, пока запишется достаточно информации, вынуть жучок и прослушать все, что на него за несколько дней записалось.
- Погоди, погоди, - внезапно осенило меня. – То есть, ты хочешь сказать, что по идее тот, кто поставил мне жучок, может за ним вернуться?
Сергей кивнул.
- Не исключено. Фишка эта – дорогая, вполне возможно, что ее захотят получить назад. Я понимаю, к чему ты клонишь, но я не вижу смысла сейчас ставить засаду у твоей машины.
- Почему? Ведь если, как ты говоришь, он может вернуться…
- Ян, подумай сама: он наверняка уже неоднократно пытался прослушать, что творится у тебя в салоне. И что он там услышал? Правильно, ничего. А это значит, что он не станет снимать жучок до тех пор, пока не получит хоть какую-то информацию.
- А это значит, что мне снова придется начать ездить на своей машине. – Задумчиво протянула я.
- Даже не обсуждается! – отрезал Сергей.
- А что тут такого? Я же не приманкой работать собираюсь, мне и надо-то всего лишь покататься на машине, поговорить там о чем-то, и тогда будет шанс, что он захочет забрать запись.
- А если за это время кто-то другой захочет тебя достать? Охранять тебя в твоей машине мне будет, знаешь ли, весьма затруднительно.
- Да брось, ерунда. Я сейчас езжу с тобой в твоей машине. Ну, буду ездить с тобой в своей, какая разница-то? Я даже могу доверить тебе руль, представляешь, на какие жертвы я готова идти?! А ты заладил, как попугай, нет, да нет.
Сергей устало взъерошил волосы и посмотрел на часы.
- Ян, давай потом это обсудим, а? Мы и так уже опаздываем, а нам еще подарок новый покупать.
Я понимала, что он меняет тему, но мысль о подарке вернула меня к действительности.
- Не нам, а вам, - мрачно взглянув на весело звенящую коробку, ответила я. – Твой живоглот ее разбил, ты и покупай. Только учти, я эту статуэтку в Интернете заказывала и целый месяц ждала, пока ее привезут, так что где ты такую же найдешь за оставшиеся сорок минут, я понятия не имею.
- Ну, что-нибудь придумаем, - бодро ответил мой телохранитель, ногой отпихивая коробку подальше с моих глаз. – Пошли?
- Пошли, - горестно вздохнув, согласилась я и, бросив последний взгляд на свой подарок, вышла из квартиры.
На день рожденья мы, конечно же, опоздали. К тому времени, как Сергей, наконец, выбрал новый подарок, все гости уже собрались за столом и нетерпеливо мялись возле закусок, таская то маслинку из вазочки, то кусочек колбаски с тарелки. Наше прибытие встретили шумным «наконец-то!» и кучно потянулись к столу.
К поведению Сергея пока нельзя было придраться. Он галантно поздравил именинницу с праздником и вручил ей букет, вежливо поздоровался со всеми присутствующими, помог мне раздеться и завязал непринужденную беседу с одним из малоизвестных мне Катиных друзей. Катька, улучив момент, издалека показала мне оттопыренный большой палец. Я криво улыбнулась в ответ. С гораздо большим удовольствием, я бы предпочла прийти с настоящим ухажером, а не с фальшивым. Но на безрыбье, как говорится… хорошо еще, что вообще смогла прийти.
Пока гости, с радостным облегчением рассаживались за стол, Катька, отозвав меня на кухню под предлогом помочь ей принести какой-то салат, попыталась выпытать подробности о Сергее. Я вяло отговаривалась какими-то нейтральными фразами, но вдруг одна из ее реплик заставила меня насторожиться.
- …и выглядит приличным человеком, не то, что Вадим. Да, кстати, он тоже должен прийти сегодня, он теперь с Ленкой встречается, ну, помнишь, такая блондинка крашенная с параллельного курса? Я с ней по работе пересекаюсь часто, не могла не пригласить. Ты не расстроилась?
Я мысленно застонала. Вадим был единственным из моих бывших, с кем мне категорически не хотелось встречаться. Расстались мы с ним не так, чтобы очень хорошо. Я застукала его на виртуальном романе с какой-то фифой, причем роман этот, судя по накалу страстей, довольно быстро грозил перерасти в реальный, даже свидание уже было назначено. В своей переписке с ней он жаловался, как ему, бедному, одиноко и плохо живется, и что только глоток чистой любви способен вернуть его к жизни. Я быстро расставила все точки над “i” и над нашими отношениями, отправив его прикладываться к любовному источнику без меня. Он был страшно оскорблен, ибо, по его словам, до меня еще ни одна женщина не указывала ему на дверь, и начал распускать слухи, что на самом деле это он от меня избавился. Слухам я не препятствовала, мне было безразлично, поверит ему кто-то или нет, но видеть этого человека без желания стукнуть по голове чем-нибудь тяжелым, было до сих пор сложно. Но раз уж он приглашен на день рожденья… Как-нибудь придется пережить.
Пожалуй, в первый раз за сегодняшний день я порадовалась, что все-таки взяла с собой Сергея и пришла не одна.
Как будто, прочитав мои мысли, телохранитель нарисовался в дверном проеме и вопросительно поднял брови.
- Сейчас иду, Сереж, - я со вздохом всучила ему миску с салатом. – Отнеси пока это, ладно?
Он внимательно посмотрел, но ничего не сказал, молча принял салат и вышел.
- Что-то ты невеселая какая-то, - прищурилась Катька.
- Да на работе небольшие неприятности, не обращай внимания.
- Ян, ты точно не из-за Вадима так расстроилась?
- Да нет, что ты, - фальшиво улыбнулась я, - было бы из-за кого расстраиваться. Все в порядке, Катюш, не переживай. Пойдем лучше к гостям, а то как бы они с голодухи там Сергея не съели.
День рожденья катился своим чередом. Тосты, закуски, салаты, снова тосты… Небольшой перерыв был сделан лишь однажды, когда пришли новые гости – Вадим со своей новой подругой. Он шумно поздравил именинницу и не спеша приблизился ко мне.
- Ну, здорово, Славина. – Высокомерно протянул он. – Как жизнь молодая? Все скучаешь в гордом одиночестве?
Я искренне пожалела, что в моей сумочке всего лишь кошелек, помада и пудреница, а не, положим, парочка кирпичей, по килограмму каждый, но виду не подала.
- А то! До сих пор ночами подушку слезами орошаю, как тебя вспомню. От счастья. Что тебя не вижу.
- Да ладно, знаю я, какая ты счастливая, - злорадно ухмыльнулся Вадим. – Небось, все также сидишь одна дома и на прошлое медитируешь.
- Ну конечно сижу, куда ж мне деваться. Ведь на тебе сошелся клином белый свет, других особей мужского пола в радиусе десяти тысяч квадратных километров не наблюдается, к кому ж мне, бедной, податься?!
- Эх, Славина, никогда ты врать не умела! – театрально вздохнул тот.
Внезапно за моим плечом возникло какое-то движение. Обернувшись, я увидела Сергея, по своему обыкновению, неслышно подошедшего сзади. Впервые я была ему за это благодарна, так как удивление, отразившееся на физиономии Вадима, без слов говорило о том, что хитрая Катька утаила от него тот факт, что я приду не одна. Сергей мягко опустил руки мне на плечи и легонько привлек к себе:
- Зайка, у тебя все в порядке?
- Нет, - мстительно ответила я. – Ко мне вот этот хмырь докапывается.
- Мне его пристрелить? – мурлыкнул Сергей.
- Да ну его, потом с телом что-то делать… праздник испортим… ковер красивый… пойдем лучше к гостям, мне надо срочно какое-то противоядие принять.
С этими словами я развернулась и двинулась в сторону стола, оставив Вадима подбирать отвисшую до самого пола челюсть. Диалог у нас, конечно, вышел по-киношному идиотский, но ничего, вон бывший до сих пор ртом хлопает.
- Зайка??? – подозрительно спросила я, когда мы отошли на достаточное расстояние.
Сергей бессовестно заржал.
- Ну, я подумал, что «рыбка» тебе точно не понравится.
- Да уж, мне, можно сказать, повезло. Но все равно спасибо!
- На здоровье, - улыбнулся тот.
У меня поднялось настроение. Похоже, что вечер, все-таки не настолько безнадежно испорчен.
Эх, знать бы, как я ошибалась.
Я предупредила Катьку, что мы уйдем пораньше, поэтому она довольно оперативно сменила закуски на чай с тортом, здраво рассудив, что те, кто захотят еще выпить и закусить, смогут сделать это и позже, а я не должна уйти, не попробовав ее фирменного сметанного торта, рецепт которого она категорически отказывалась кому бы то ни было давать. В отличие от меня, Катька вообще готовила вкусно, причем, особенно ей удавалась выпечка. Надо мной же она часто подшучивала, говоря, что если рай и существует, то он населен душами невинно спаленных мной пирогов.
Пока мужчины трепались о чем-то в комнате, одним глазом смотря телевизор, мы с Катериной заварили чай, и уже готовились нести его в комнату, как по телевизору на кухне развлекательная программа прервалась экстренным выпуском новостей.
«В Хасавюртовском районе Дагестана, - говорил диктор, - только что было совершено нападение на колонну наших солдат, следовавших в расположение части. По неподтвержденным пока данным, тринадцать человек погибли и еще десять – получили ранения разной степени тяжести…»
Вздохнув, я покачала головой. Опять погибли молодые ребята, непонятно ради чего и кого очутившиеся на этой все еще тлеющей войне. В тринадцать семей неслышной поступью вошло горе. Кто осмелится сказать матери, что больше никогда она не увидит своего сына? Кто объяснит дочери, что ее отец не вернется домой?
Глубоко задумавшись, я не сразу обратила внимание на нездоровую тишину, воцарившуюся в соседней комнате. Гул голосов стих, как стихает ветер перед грозой.
