Текст книги "Призвать Бездну (СИ)"

Автор книги: NVanina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

Это было настолько чудовищно несправедливо, что я даже не нашлась, что ответить. На глаза навернулись слезы, горячими струйками побежали по щекам. Я со злостью смахнула их кулаком – он не должен видеть, как мне сейчас больно. На короткий миг в его глазах что-то изменилось, мне показалось, что вот сейчас он шагнет мне навстречу, обнимет и все это развеется как дурной сон, но проблеск исчез также быстро, как и появился. Передо мной снова стоял незнакомец, источая холод и злость. - Ты едешь или нет? – абсолютно чужой и безразличный голос. Только не плакать, нельзя, не смей. Я молча прошла мимо и вышла на кухню. Стас стоял у окна и резко обернулся, заслышав мои шаги. - Яна? Я отмахнулась, сунула ноги в сапоги, сорвала с крючка куртку и, не глядя на него, протянула руку ладонью вверх. - Ключи и документы. - Яна… - Быстро, я сказала!!! – заорала я. Он молча вытянул из кармана джинсов брелок и бросил мне. За ним последовало портмоне с документами на машину. Похоже, сегодня никто не хотел меня касаться, словно я была прокаженной. Егор сидел за столом и непонимающе смотрел то на меня, то на Стаса. Сжав ключи в руке, я выбежала из дома. Поскользнулась у крыльца, чуть не упала, но ухватилась за балясину и удержала равновесие. Слезы жгли глаза, воздух вырывался из груди короткими, горячими всхлипами. Какой же я была дурой! Как могла поверить в то, что я для него что-то значу?! Как я могла позволить себе настолько привязаться к кому-то, ведь знала же, идиотка, что все хорошее рано или поздно кончается! Едва попав ключом в замок зажигания, я завела машину и только тут сообразила, что забыла открыть ворота. Вылезла обратно и, выдергивая моментально ставшие мокрыми ноги из чавкающей черной грязи, дошла до ворот. Пинком распахнула их, чуть опять не рухнув на землю. Снова забралась внутрь, попутно мстительно порадовавшись, что угваздала Стасу грязью весь салон, и, резко газанув, вылетела на дорогу. Озаботиться тем, чтобы закрыть за собой ворота, я не удосужилась. В конце концов, втроем эти придурки-инвалиды с ними как-нибудь совладают. *** Стас бесшумно зашел в комнату. Сергей сидел, скорчившись на кровати, закрыв лицо руками. Почувствовав чужое присутствие, поднял голову, и Стас вздрогнул от боли и безысходности, плещущихся в его глазах. - Она уехала? - Да. Ты все сделал правильно. - Я знаю. Но от этого не легче. Если... если все будет так, как ты говоришь, я не хочу, чтобы она запомнила меня таким… - Она будет в безопасности, а это главное. - Да, ты прав. Сергей устало провел рукой по лицу и посмотрел в глаза Стасу. - Сколько у нас времени? - Не знаю. Мало. Может, полчаса, может, пять минут. - Егор знает? - Пока нет. Он думает, мы все посходили с ума. Сергей горько усмехнулся. - Он не так уж далек от истины. Ладно, мы будем сидеть, сложа руки и ждать, пока нас перебьют, или все-таки попытаемся что-то придумать? Скажи честно, какие у нас шансы? - Практически никаких. Сергей кивнул. - Но между «практически никаких» и «вообще никаких» все же есть разница, не так ли? Стас улыбнулся в ответ. - Небольшая, но все же есть. И это лучше, чем ничего. Пойдем, – он протянул другу руку, помогая подняться, – пора поговорить с Егором. Глава 11 Впервые за много лет Виктор Борисович был так растерян и напуган. Глядя на стрелки часов, неумолимо двигавшихся в сторону двенадцати, он тщетно пытался отбросить эмоции и начать думать. «Выхода нет», - шептал едва слышный, гаденький голос, прочно обосновавшийся в голове. – «Выхода нет, и ты это знаешь. Они все погибнут, и это будет твоя вина, ты впутал их в это дерьмо, ты!» Дрожащими руками он поднял телефонную трубку, посмотрел на нее и положил на место. Ничего нельзя изменить. Стас позвонит ровно в двенадцать, он пунктуален, как курьерский поезд, но он не успеет за оставшиеся восемь минут вернуться и вывести ребят из-под удара. Не-у-спеть, не-у-спеть, издевательски тикали часы. В кабинет шефа заглянула Лиза и, охнув, бросилась к нему. Ей показалось, что у начальника случился сердечный приступ. Остановившимися глазами он смотрел в стену, оттягивая рукой душивший ворот сорочки. - Виктор Борисович! Виктор Борисович, что с Вами? – пробился в сознание испуганный женский голос. Гудвинов, наконец, смог оторвать взгляд от часов и посмотреть на того, кто его тормошит. Глядя в испуганные глаза девушки, он внезапно подумал, что есть еще люди, зависящие от него. И ради них, и ради тех, кто сейчас ничего не зная, ждет возвращения Стаса, он обязан хотя бы попытаться. - Лиза, - собственный голос показался ему чужим и незнакомым. – Мою записную книжку. Быстро. Девушка, не задавая вопросов, метнулась к столу и, разворошив лежавшие на нем бумаги, извлекла небольшую телефонную книжку, с золотым тиснением по краям. Аккуратным, убористым почерком, шеф вносил туда телефоны всех людей, с которыми ему когда-либо приходилось иметь дело. - Из офиса никому не выходить, даже на обед. Закрой входную дверь на ключ, ключ мне на стол. – Продолжал командовать Гудвин. При других обстоятельствах Лиза не преминула бы, по меньшей мере поинтересоваться, что случилось, но, глядя в пустые глаза шефа, на внезапно проявившиеся на щеках глубокие морщины, на заледеневшее лицо, девушка удержала при себе вопросы, вертевшиеся на языке. Что бы это ни было, она не хочет ничего знать. То, что способно так изменить и, пожалуй, да – испугать всегда невозмутимого Гудвина, не сулит ничего хорошего. Когда через минуту она принесла и положила ему на стол ключ от входной двери, начальник с кем-то разговаривал по телефону, сжав в кулаке телефонный провод так, что побелели костяшки пальцев. - …да, это срочно. Гудвинов Виктор Борисович. Я подожду, спасибо. Снова с трудом оторвавшись от висевших на стене часов, он вопросительно посмотрел на Лизу. - Я принесла ключ, Виктор Борисович. Его взгляд на миг потеплел. - Спасибо, Лизавета. Иди, я позову, если нужна будет твоя помощь. Кивнув, девушка вышла из кабинета и, закрывая за собой дверь, услышала: - Петр Евгеньевич? Добрый день, Гудвинов беспокоит…Хреново у меня дела, и времени объяснять нет. Мне помощь твоя нужна. Можешь найти мне срочно кого-нибудь из ОВД Плавского района? Это Тульская область. Желательно, того, кто имеет право отдавать приказы… И ради Христа, поскорее, у меня счет на минуты идет! Да, спасибо, жду… *** Егор выслушал Стаса не поднимая глаз. Только рассеянно вертел в пальцах чайную ложечку, которой как раз мешал чай, когда в кухню вошли друзья. «Интересно, - отстраненно думал он. – Сколько еще людей должны умереть за меня, прежде, чем все это закончится? За какие грехи мне дана способность притягивать смерть к тем, кто меня окружает? Сначала Маша, теперь вот эти ребята, даже толком меня не знающие, но готовые пожертвовать жизнью – ради чего? Чтобы я протянул еще от силы лет пять? Господи, какой бред!». Егор поднял голову и посмотрел в глаза Стасу. - Я не позволю вам сделать эту глупость. Когда они будут здесь, я выйду из дома и уеду вместе с ними. Стас мягко положил ладонь ему на плечо. - Ты плохо слушал. Они едут сюда не только за тобой. Они едут, чтобы убить нас. Егор мотнул головой. - Но это бессмыслица какая-то! Уверен, ты просто что-то не понял. Зачем им вас убивать? Мы же не в плохом боевике, рейтинг которого взлетает прямо пропорционально количеству пролитой крови! Прикусив губу, Стас повернулся к окну. - Я не ошибся. Предчувствия у меня бывают не часто, но еще ни разу не было случая, чтобы они меня подводили. А такого четкого, как сегодня, не было вообще никогда. До сих пор голова гудит. Я словно видел все на экране телевизора - тебя, себя, Серегу, Яну… - Вы поэтому услали ее отсюда? – тихо спросил Егор. - А сам ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Стас. – Не знаю, возможно ли что-то изменить, но пусть хотя бы у нее будет шанс выбраться. - А почему мы не могли уехать с ней? - Потому что тогда они нагнали бы нас в дороге, по такой распутице это сделать не сложно, мы бы даже до Плавска доехать не успели, - произнес Сергей, начиная одеваться. – И уж тогда ни у кого не было бы никаких шансов. А так они сосредоточатся на нас и не скоро обратят внимание, что здесь не все, кто им нужен. - А уйти пешком? - Нереально. Здесь везде чернозем, дорогу развезло, через двадцать метров ты либо окажешься носом в канаве, либо просто не сможешь сделать ни шагу с налипшими на ноги комьями земли. Отсюда не уйти. Единственное, что мы можем сделать, это остаться и попытаться протянуть время, чтобы дать Яне возможность отъехать подальше. Я очень надеюсь, что она разозлилась достаточно сильно, чтобы не появляться здесь в течение нескольких часов. Думаю, за это время так или иначе, но все закончится. Он подошел к двери. - Ты куда? Глаза Сергея внезапно блеснули озорством. - В сарай. Хочу проверить одну вещь. И если она еще там, то, кажется, настало время вспомнить мое богатое приключениями детство. - А что это ты вдруг развеселился? - подозрительно поинтересовался его друг. Сергей хмыкнул. - Да просто вспомнил, как орала моя бабка, когда мы с друзьями устроили ей Вторую Мировую в миниатюре. И как гонялась за мной с ремнем в одной руке и крапивой в другой, а я, удирая, одним прыжком взял почти двухметровый забор и в результате ухнул по шею в ту же самую крапиву. Ходил потом до вечера чесался. Представив себе эту картину, Стас не выдержал и прыснул со смеху. Сергей же, улыбнувшись, вышел на улицу и аккуратно прикрыл за собой дверь. Егор покачал головой. Господи, эти мальчишки как будто не понимают, что их ждет. Они шутят, несмотря на то, что практически уверены – им не пережить ближайшие пару часов. Сколько они продержатся против шестнадцати человек, которых, по словам Стаса отрядили по наши души? Две минуты? Пять? Воображение услужливо нарисовало картину дымящихся развалин вместо дома, похоронивших под собой их изуродованные тела. «Нет, - тоскливо подумал он, - я не хочу, это неправильно!» Как всегда в последнее время, когда он начинал нервничать, Егор сосредоточился, чтобы вызвать бабочку. Ее присутствие на ладони странным образом успокаивало, прикосновение цепких ножек, легких, изящных крыльев помогало снять напряжение, прочищало голову, позволяя принять верное решение. Он привычно уставился на открытую ладонь в ожидании, что над ней сейчас сгустится воздух, и кожи коснутся черно-желтые крылышки. Однако, ничего не произошло. Не было знакомого щелчка в голове. Внутри будто что-то перегорело. С заколотившимся сердцем, Егор, пытался снова и снова. Ничего. Пустота. Похоже, что после вчерашнего приступа способности исчезли. Он стал пустышкой. И Егор начал смеяться. Он хохотал как безумный, до слез, держась обеими руками за живот, сгибаясь пополам, хватаясь за стол, чтобы не упасть. Стоило ему немного успокоиться, как на ум снова приходило слово – пустышка! ты – пустышка, Егор! - и его снова начинало крутить от смеха. Стас осторожно дотронулся до плеча. Егор поднял голову, увидел над собой озабоченное лицо и его сотряс очередной приступ хохота. Нет, положительно у Бога - весьма своеобразное чувство юмора, раз именно сейчас он отнял у него единственное, что могло бы им всем помочь! - Эй, ты в порядке? Егор едва смог кивнуть в ответ, размазывая по щекам струившиеся слезы. - Да. – Выдавил он, наконец. - Хорошо. А то я уж, грешным делом, подумал, что у тебя истерика. Егор вытер лицо рукавом и, все еще хихикая, поднял глаза. - Так и есть. У меня истерика. Я больше не могу вызывать бабочек. Я ноль, Стас, полный и абсолютный ноль! Пустышка. Ты представляешь, какой жестокий облом ждет тех, кто сейчас сюда едет? Несколько секунд Стас молча смотрел на него, а потом тоже захохотал. Через мгновение Егор присоединился к нему. «Все не так уж и плохо, – думал он, – раз мы еще способны смеяться, значит все не так уж плохо». Когда некоторое время спустя в дом с небольшим жестяным бочонкам в руках вошел Сергей, они все еще всхлипывали от смеха. - По какому поводу веселье? – поинтересовался он, оглядывая друзей. - У Егора пропали способности, - ответил за двоих Стас. Сергей присвистнул. - Действительно, обхохочешься. А главное – вовремя. Что ж, тогда, похоже, вот это, - он похлопал рукой по плотно закупоренному бочонку, - все, что у нас осталось. *** Майор милиции Иван Николаевич Соков был зол и расстроен. Только что он повесил трубку после разговора с каким-то наглым и напористым мужиком из первопрестольной – то ли Гудвиновым, то ли, прости Господи, Мудвиновым, майор не разобрал. Возбужденным, не допускающим пререканий тоном, этот Гудвинов-Мудвинов пролаял в трубку, что по имевшейся у него оперативной информации в ближайшее время в подведомственном Ивану Николаевичу районе будет совершено бандитское нападение на четырех москвичей, которых неизвестно каким дурным ветром занесло в их края. И нападение это следует как можно скорее предотвратить. Иван Николаевич и рад был бы послать наглого мужика куда подальше, отговориться делами, и тем, что приказы из Москвы ему – что зайцу барабан, да сослался тот на Петра Евгеньевича, мол просил он напомнить про один случай пятилетней давности и надеялся, что Иван Николаевич в помощи не откажет. Соков тяжко вздохнул: была в его карьере нехорошая история, выпутаться из которой помог бывший однокашник, Петька Щеглых, история мутная и некрасивая настолько, что вспоминать-то ее не хотелось. Но не настолько, чтобы забыть, что Петьке он обязан собственной карьерой. Так что, как ни крути, информацию необходимо было проверить, вместо того, чтобы ответить, мол, иди-ка ты, дорогой товарищ, лесом, разбирайся сам со своими московскими отморозками. А это означало, что надо было распрощаться с чашкой чая и бутербродами, аппетитно разложенными на столе, вызывать группу быстрого реагирования, и мчаться в это…как его…в Боняково. Иван Николаевич взглянул на висевшую над столом карту и горестно охнул. Был он там однажды. Занесла нелегкая на разборки местных алкашей. Дело летом было, когда ехали – дождь собирался, думали, успеют обратно вернуться, прежде чем ливанет, да не успели. После пятнадцатиминутного дождя дорогу развезло так, что милицейский Уазик намертво засел в мигом превратившемся в болото черноземе. Вспоминая, как его коллеги, от грязи похожие на негров с плантации, корячились, пытаясь хоть на сантиметр сдвинуть увязшую по брюхо машину, Иван Николаевич вздрогнул. Это на что же сейчас похожа эта дорога, если даже небольшой дождик был способен превратить ее в кашеобразное месиво?! Да вся группа увязнет еще километрах в пяти от деревни! Тут же нужен танк, не меньше! Горестно застонав, он последними словами проклял тот день, пять лет назад, когда его, изнуренного болезнью матери и поисками дорогостоящих лекарств, черт попутал согласиться на взятку, предлагаемую одним из местных авторитетов. А заодно и Петьку – ныне Петра Евгеньевича, полковника Прокуратуры, ухитрившегося поймать его за руку, но ради старой дружбы отпустившего бывшего однокашника с миром. Тащись теперь, черт знает куда, объясняй начальству, по какой такой надобности дернул СОБР, да откуда вообще пришла эта информация. Но выхода не было, и, матерясь последними словами, Иван Николаевич принялся делать нужные звонки. *** - Что это? – Стас с любопытством постучал по бочонку и попытался подковырнуть ногтем плотно закрытую крышку. - Осторожней! – Сергей бесцеремонно хлопнул его по руке и протянул толстые нитяные перчатки. – Открывать можно только в них. Это негашеная известь. А еще в сарае, если мне не изменяет память, есть несколько бутылок с наших последних…хм…посиделок. В глазах Стаса появилось и начало расти понимание. Восхищенно цокнув языком, он, забывшись, с размаха хлопнул друга по плечу. - Серега, ты гений!!! Если мы отсюда выберемся живыми, обещаю, я поставлю тебе памятник! Нерукотворный!!! - А объясните, пожалуйста, тому, чье детство не было таким бурным, - подал голос ничего не понимающий Егор, - чем нам может помочь бочонок с негашеной известью? - О-о, друг мой, - закатил глаза Стас. – Это такая вещь, такая вещь, что… - Хватит уже паясничать, - оборвал его Сергей, сердито потирая ушибленное плечо. – Если негашеную известь соединить с водой, произойдет очень мощный выброс тепла. Дальше ясно? - Нет, - честно признался Егор. - Господи, где твое детство проходило? У мамы под крылышком на пианино «Польку-Бабочку» разучивал?! – не выдержав, снова встрял Стас. – Объясняю: если засыпать известь в бутылку, залить ее водой и плотно закрыть крышку, то от выделяемого тепла бутылку разорвет на миллион осколков. Это же отличная самодельная граната! Главное – вовремя ее кинуть, иначе она может рвануть прямо в руках. И оторвать эти самые руки по локоть. - Жуть какая, – содрогнулся Егор. Сергей, прищурившись, посмотрел ему в глаза и тихо произнес: