Текст книги "Признания в любви кровью написаны (СИ)"

Автор книги: Nika_LiterWelt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Ныне к ней даже не приходило никаких видений. Единственное видение, что её потревожило за последние недели – когда она коснулась Сольейт. Уэнсдей начала по ним скучать. Они раскрывали страшные вещи, но помогали. А без них, значит, она как без рук. Обычная глупая, как и другие люди, девочка с косичками.

Ей захотелось подойти к трупу Кента. Душу тешила слабая надежда, что, если она его коснётся, наконец видения вернутся и покажут ей лицо убийцы. Но оставлять свои отпечатки пальцев на нём – не лучшая идея.

Но что делать без своих особых способностей, Уэнсдей не знала. Не представляла, кого всё-таки подозревать во всех этих бедах. Все нити запутались в непонятное нечто, и распутать их уже не представлялось возможным. Хотелось продолжать верить, что убийцы – сектанты. Но у главарей сего общества было сильное алиби. А труп Кента был ещё, наверное, тёплым.

Поблизости никого не было. Лишь она стояла наедине с трупом.

Без надежды она подняла фонарь и снова осмотрела место преступления, надеясь найти следы убийцы. Может, какой-то примятый участок травы или отпечаток подошвы на тропе. Но всё было чисто. Ни единой действительной зацепки.

Уэнсдей проиграла.

Казалось, её тело покинул маленький тёмный сгусток души, оставив гнить лишь опустошённую оболочку. Ведь ей стало всё равно. По-настоящему всё равно. Лишь зная, что советуют делать при обнаружении трупа, Уэнсдей достала телефон из рюкзака – Вещи там ожидаемо не оказалось, – и спустя пару минут наконец отыскала личный номер шерифа. Пускай уж он и занимается этими убийствами.

– Шериф Галпин слушает, – донеслось сонное по ту сторону телефона.

– Это Уэнсдей Аддамс. Я нашла тело. В Неверморе новое убийство. Там же, где и обычно, – и она, как только вспомнила, как это делать, сбросила вызов.

Она не успела спрятать устройство – оно вдруг завибрировало, и на экране высветилась фотография жизнерадостной Энид. Наверное, Вещь только добрался до неё. Уэнсдей ответила после недолгого промедления. И ей стало больно говорить: каждое слово – словно удар ножом по языку.

– Тут убийство. Очередное. Где и всегда, – теперь она сбросила вызов быстрее.

Ей не хотелось ни с кем разговаривать. Даже хотелось, чтоб её приняли не за обычного свидетеля, а за убийцу, и посадили куда-то в одиночную камеру на долгие годы. Наверное, результат работы не до конца протрезвевшего мозга. Проклятая песня сирены. Не получалось даже разобрать, а точно ли рассудок начал хоть немного приходить в норму.

Она села на траву чуть в отдалении от трупа и стала дожидаться людей. Убегать куда-то было бы неразумно. Хотя та часть разума, что не хотела угодить в тюрьму по ложному обвинению в убийстве, настаивала, что стоило убежать так далеко, чтоб все проблемы навеки остались позади. Может, убежать не просто далеко, а под машину. Так уж точно всё проблемы оставили бы её. И, к тому же, – навсегда.

Пальцы легли на виски и сдавили их. Сектанты оставили её в полном непонимании. Всё мешалось и шло нелогично. Одни мысли наслаивались на другие, и какие принадлежали ей, она не могла разобрать. Только одна мысль точно её – осознание, что она проиграла и окончательно запуталась.

– Уэнс! – визг принадлежал Энид. – Твоя шея! Что с тобой?! Что случилось?! – её глаза блестели от слёз, и она бросилась её обнимать. Уэнсдей не обняла её в ответ, но не вырывалась.

– Почему ты вообще пошла к тем сектантам?! Зачем?! – выругался Ксавье и обнял её со спины.

– Тут вся школа в панике теперь! – раздался последним голос Аякса. – Уже все знают об этом трупе. И знают, что нашла его ты. Правда, почти все теперь думают, что это ты его убила! – нервно распинался он.

– Уэнсдей, ты, возможно, вляпалась по самое горло… – признался встревоженно Ксавье.

– А я была уверена, что ты на свидании… ходила бы на свидания лучше! Почему ты иногда такая глупая! – Энид отпустила её из объятий с уже сильно опухшим от слёз лицом.

А вокруг уже зажёгся свет, и под ним стояли десятки учеников. Все в пижамах, только с куртками поверх. Они все встревоженно перешёптывались, а некоторые назврыд ревели.

– Хорошо хоть, что ты позвонила в полицию! Иначе бы вообще все думали, что это ты Кента убила, – продолжал распинаться Аякс.

– Откуда вы это знаете? – хрипло спросила она.

– Ну не ты же одна копам позвонила! А они давай говорить, что им уже сообщили и они едут. Сказали это всем, кто позвонил. Значит, это скорее всего ты первая позвонила, – объяснила Энид.

Странное умозаключение, но правильное.

– Это кто тебя так? – Ксавье отпихнул Энид в сторону и осторожно осмотрел порез на шее Уэнсдей.

– Сектанты, – она не стала отнекиваться.

– А если бы они тебя убили?! – неожиданно взревел Ксавье. – Почему ты о себе вообще не думаешь?! Кто тебя просил лезть к ним?! Теперь ты ранена, а почти все думают, что убийца – ты! – он почти до боли схватил её за плечи и пронзительно посмотрел в глаза.

Уэнсдей не выдержала его полный справедливого гнева взгляд и опустила голову – шея тотчас сильно заболела. Она и не думала, что порез настолько сильный.

– Плевать, – буркнула она. – Я всё равно проиграла. Что меня примут за убийцу, что нет. Это убийство произошло, когда я была с Гидеоном, мамой Бьянки и каким-то парнем из этой же секты. Никто из них не мог убить Кента. Это кто-то другой.

– Не неси чепуху. Ты не проиграла. Ты просто поступила очень и очень глупо!

– Ты вот типа пишешь детективы. Тогда ты должна знать, что по закону США тебя могли сектанты убить, и их бы оправдали! Это же ты проникла на частную территорию! – поддержал его Аякс.

Вдруг над ней нависла чья-то властная тень.

– В убийстве вас, мисс Аддамс, никто не обвинит. Но в проникновении на частную собственность – вполне. Молитесь, чтоб эти ваши сектанты не пожаловались на вас, – директор, как и ученики, вышел в обычной пижаме, только не в куртке, а в пальто поверх.

Сольейт, как тень, мельтешила за ним. Какой ужас – у неё даже пижама оказалась жёлтой, но куртка хотя бы белая. Хотя на фоне бледного испуганного лица и посиневших губ одежда показалась такой же бесцветной. Порой её глаза устремлялись в сторону трупа, но она тут же отворачивалась, а её шея дрожала от надвигающейся тошноты.

– Я никогда не молюсь, – буркнула Уэнсдей и без уверенности взглянула в лицо директора. Он выглядел заспанным и таким же ничего не понимающим, как и все вокруг.

Уэнсдей от этого растерялась ещё больше. И окончательно убедилась, что проиграла. Вокруг неё стояли почти все подозреваемые… и либо кто-то из них был замечательным актёром, либо никто не имел отношения к убийствам.

Она поджала колени к груди и закрыла лицо руками. И просто застыла в этой позе.

– Все! Немедленно по комнатам! – огласил Винсент. – Кроме вас пятерых.

– А я тут при чём?.. – голос Сольейт дрогнул.

– Ты моя дочь, – холодно отозвался мужчина. – А что касается мисс Аддамс… не разочаровывайте меня. С поджатыми к груди коленями вы сами на себя не похожи.

– Ну и пусть, – глухо откликнулась Уэнсдей.

– Папа, – Ксавье с нажимом выделил это слово, и Уэнс ощутила его руку на своём плече, – не тревожь её. Ей нужна медицинская помощь, а не твои речи.

Директор хмыкнул.

– Я старался не препятствовать и даже поощрять ваше расследование… но что ж, больше от меня не ждите поблажек. Надеюсь, ваша компания детективов согласна, что дело надо оставить на профессионалов? И что лезть в дома сектантов под покровом ночи – это плохая идея?

– Я согласна, – буркнула девочка.

Кто-то из друзей попробовал что-то ответить, но его слова заглушила сирена полицейской машины. Вскоре донёсся голос шерифа Галпина:

– Нет, ну это уже выходит за все рамки! – возмущался сонным тоном он. – Я не хотел привлекать к этому делу силы извне, но, кажется, придётся…

– Они тут не помогут, – возразил Винсент. – А школу могут закрыть. Мне этого не надо.

– Знаете, сколько лет я мечтаю о закрытии вашего Невермора? – хмыкнул шериф.

– Можете мечтать до самой смерти.

– Ладно-ладно, – сдался мистер Галпин, и Уэнсдей услышала его шаги прямо возле себя. – Так, Аддамс, пока мои коллеги и криминалисты там занимаются делом, мне было бы интересно тебя выслушать.

– Да не трогайте вы её! – взревел Ксавье, и она ощутила, как он её обнял за плечи.

– Нет, я всё расскажу, – Уэнсдей повела плечами, стряхнув его руки с себя, и встала. – Я решила взяться за это дело, и мои подозрения пали на якобы общество «Песня утра», которое на самом деле является сектой. Но у меня не было никаких доказательств. Поэтому я проникла приблизительно в девять часов вечера в дом, надеясь найти там доказательства. Но меня обнаружили. Приложили к шее нож, – она продемонстрировала засохший порез, – и заставили более часа слушать проповедь, подвергая меня воздействию песни сирены. Потом я их убедила, что это сработало, и уговорила меня отпустить. Я прибежала сюда и обнаружила труп. Сразу после я позвонила вам, шериф Галпин.

– Что-то ещё? – скептически поднял бровь шериф.

– Нет, это всё.

– По-моему, на ней остаточный эффект песни сирены, – озвучил опасение Ксавье.

– Даже если это и так, я рассказала правду. Может, без этой песни я бы молчала, – буркнула Уэнсдей.

– Ясно… – шериф цокнул зубами и с каким-то сожалением заявил: – Ну, Аддамс, что я могу тебе сказать… ты доигралась. Нам уже поступило заявление от Гидеона Миллера о проникновении в его дом несовершеннолетней особы. Стоит отметить, он в нём просит просто научить тебя уму-разуму и пару дней подержать в участке за решёткой. Дальше дело не пойдёт, не волнуйся. Но также заодно следует записать тебя к психологу. Считай, тебе повезло.

– Вы не можете её забрать! – закричала Энид.

– Мешать полиции я не собираюсь. Только верните одну из лучших учениц школы в кратчайшие сроки, – рассудил директор.

– Забирайте, – не стала возражать Уэнсдей. – Только не докладывайте родителям. Они будут разочарованы, что я попалась.

– Считай, что по старой дружбе, – кивнул шериф.

– Я подожду вас у машины, – сказала Уэнсдей.

– Тогда полноценные показания дашь в участке. Там же тебе окажут медицинскую помощь.

Уэнсдей просто кивнула и, не прощаясь с друзьями, пошла к полицейской машине. Но её тотчас догнал Ксавье.

– Мне это всё не нравится, – заявил он и снова взял её за плечи.

– Мне плевать. Будет время о жизни подумать.

– Что эти уроды с тобой сделали? – Ксавье встревоженно взглянул ей в глаза, но Уэнсдей лишь отвернулась.

***

В воскресенье утром несколько человек со всех ног мчались в участок – встречать Уэнсдей. Шериф пообещал, что её непродолжительное заключение закончится. Несколько проклятых дней Ксавье ожидал с замиранием сердца воскресенья. Ведь все попытки досрочного освобождения подруги заканчивались ничем.

Они бежали без остановки – хотелось побыстрее забрать Уэнсдей и наконец-то нормально с ней побеседовать. Ксавье боялся за её здоровье. Как физическое, так и ментальное. Что-то в ней пошатнулось после встречи с сектантами наедине. Раньше Уэнсдей ни за что не сдалась бы.

И за те метаморфозы, что с ней произошли, он был готов самолично убить сектантов. Но ему или не хватало решительности на это, или, напротив, хватало благоразумия.

Он влетел в полицейский участок первым и невольно покачнулся: там уже собралось много народу. От шерифа до его отца и нового мэра Джерико. Они все были крайне встревожены и толпились около двери в комнату, где располагались камеры. Это Ксавье очень не понравилось.

– Что тут такое? – первым спросил он.

– Где Уэнсдей? – следом поинтересовалась Энид.

– Лучше, детишки, уходите, – посоветовал шериф Галпин и преградил им дорогу.

– Что это значит? – Ксавье захлестнула волна страха, и он отпихнул в сторону шерифа.

Ему нужно было знать, что произошло.

Он бегом прорвался в помещение с камерами – и застыл, словно вдруг обратился в камень. Хотя на душе, казалось, начал извержение вулкан эмоций. Ксавье не хотелось верить своим глазам. Хотелось лишь проснуться с пониманием, что всё увиденное – лишь сон. Но он не просыпался.

Перед глазами продолжала стоять выбитая дверь пустой камеры с лужей крови на полу и рваными, потонувшими в ней обрывками чёрного платья – того, что он подарил Уэнсдей.

– Её похитили, – сказал кто-то.

– Нет… – Ксавье, ощущая, как дрожит, схватился за прутья выбитой двери.

========== Глава 18: В преддверии кровавого полнолуния ==========

Комментарий к Глава 18: В преддверии кровавого полнолуния

Надеюсь, что эта глава оправдает все ваши ожидания и порадует тех людей, кто строил верные теории, и удивит тех, кто представлял всё иначе)

Приятного (ну или не очень) прочтения!

– Как её похитили?! Как её похитили из камеры?! – закричала Энид, вырывая дрожащими руками волосы с головы.

Какие-то низкие по званию полицейские схватили её за плечи и осторожно выволокли из помещения. Аякс тут же принял девочку в объятия и стал гладить по голове, шепча что-то успокаивающее ей на ухо, хотя сам дрожал, а змеи под шапкой, обезумев, словно пытались её с себя спихнуть.

Ксавье бросил ему отчаянный взгляд, продолжая сжимать в руках прутья, будто те могли рассказать правду о похищении Уэнсдей или отмотать время вспять и вернуть её назад. Может, волнение душило бы не так сильно, – всё-таки он влюбился не в обычную девчонку, а в предмет истинно уникальный и невероятный, – если бы не несколько, возможно, фатальных моментов. С Уэнсдей сектанты нечто сделали, и она опустила руки, сдалась, посчитала себя проигравшей; видения Сольейт о её скорой смерти…

И наступление кровавого полнолуния ночью.

– Ксавье, – он не ожидал, что отец снизойдёт, чтоб назвать его по имени, и к тому же ласково, с, наверное, напускной, и всё же отцовской любовью, – оставляя свои отпечатки на прутьях, ты никак расследованию не посодействуешь, – заметил он уже в привычной манере, и всё же с тревогой.

– И сейчас каждая минута на счету, – строго напомнил шериф, хотя он, вероятно, сам не понимал, что делать дальше.

Не каждый день из полицейского участка кого-то похищали.

И всё же Ксавье послушался, понимая, что его эмоциональные выпады только усугубляют положение. А последнее, что он мог делать в данной ситуации – поддаваться чувствам и терять рассудок от паники. Так нельзя. Ещё было время на спасение Уэнсдей. До наступления ночи ещё целый день. Если её не убили сразу, оставалась надежда.

Он окинул взглядом камеру, где она пребывала и должна была её покинуть иным путём, запоминая каждую деталь. Единственное, что он приметил – поломанные камеры видеонаблюдения. Но в основном глаза цеплялись за окровавленные обрывки ткани. Вероятно, Уэнсдей боролась с похитителем… и насколько же он был силён, раз ей не удалось выиграть в схватке? Она при своей миниатюрности и хрупкости на вид многих была способна уложить на лопатки. Но тут её ожидал проигрыш…

Вероятно, как и всех без вмешательства чуда. Пока полицейские будут разбираться с уликами, уже может быть поздно. А обыскивать весь город времени, да и прав на это, тоже не было. Единственное возможное место её пребывания – дом сектантов. Но Ксавье не хотелось повторять ошибку самой Уэнсдей. А ордер на обыск никто за пять минут не мог нарисовать. Да и причин, кроме обычных догадок, для законного обыска не было. Нужны были факты…

Захотелось взреветь, как загнанный в угол зверь: и он почти оскалился, когда вдруг его осенило. Кровавое полнолуние не предвещало ничего хорошего. Но втрое увеличивало силу оборотней. В преддверии сего события они на день становились сверхлюдьми, прежде чем обращались. И хотя это хлипкая, но всё же надежда вычислить и отыскать похитителя. Чувства Энид могли обостриться до безумия.

Ни на что не надеясь, Ксавье обратился к подруге громким голосом – чтоб услышали все:

– Ты не можешь отыскать похитителя по запаху? Сегодня преддверие кровавого полнолуния…

Энид неловко отстранилась от груди Аякса, сверкнув перекошенным рыданиями лицом, и лишь развела руками. Но посмотрела на полицейских, словно спрашивая их мнение.

Шериф Галпин нахмурился, недоверчиво потирая лоб, но махнул рукой:

– Валяй, – и два недавно подоспевших криминалиста, хотя возражений не озвучили, неодобрительно завертели головами. Ксавье их понимал – в случае неудачи Энид могла размазать иные следы их врага, которые экспертиза могла найти.

Хотя если Уэнсдей похитил тот же, кто оставлял тела в школьном дворе… наверное, никакая экспертиза не была способна помочь. Но никто помимо Уэнсдей не боролся с ним или с ней.

Ксавье помассировал засаднившие виски. Из-под полузакрытых век он наблюдал за Энид, что вытерла слёзы и со скептическим выражением шла к луже крови в камере. Войдя, она колебалась несколько секунд, и всё же решилась: сильно дрожа, опустилась коленями почти в кровь и склонилась носом к ней, придерживая руками распущенные волосы.

И вдруг упала назад и отползла, качая головой – не то радостно, не то от надвигающейся истерики. Второй вариант показался правдоподобнее. Сильно нервно дрожали её губы, а левый глаз и вовсе хватил тик.

– Что такое?.. – Аякс попытался прорваться к ней, но его удержал шериф и откинул назад. – Да пустите! – возмутился он, но на подмогу шерифу стал ещё один полицейский.

Аякс сдался и самостоятельно отошёл подальше, хотя его лицо покраснело от гнева, а кулаки были сжаты. Если бы ему преградили путь не полицейские, скорее всего, он бы их избил.

Этого времени хватило, чтоб испуганная Энид собралась с мыслями. С её губ сорвался почти крик:

– Это кровь двоих людей! Уэнсдей и… – она выдержала паузу, поскольку начала задыхаться, – и Тайлера! Я запах его крови помню отчётливо… – она брезгливо поморщилась, и её глаза снова наполнились слезами.

– Что?.. – шериф покачнулся, но вперил на девочку взгляд, где перемешался целый ворох чувств. Но главное – гнев. – Мой сын уже давно в лечебнице! Он оттуда не сбегал! Это невозможно… – под конец смягчился он и утёр пот со лба.

А Ксавье же сковал страх. В отличие от нормиса-шерифа, он доверял чутью Энид. Если в обычные дни от него толку почти не было, в день кровавого полнолуния всё иначе.

От боли, страха и гнева Ксавье поморщился. Он только недавно перестал вспоминать об этом противном двуличном хайде… а тут он похитил Уэнсдей. Снова все проблемы из-за Тайлера Галпина… хотя скорее часть. Почему-то Ксавье без доказательств был уверен, что этот урод к нынешней серии убийств лично не причастен. В облике человека он был не способен на такие извращения. Да и в облике хайда подобным не промышлял.

И всё же он зачем-то похитил Уэнсдей. И мог делать с ней всё, что угодно…

Игнорируя присутствие шерифа и своего отца в шаге от себя, он заявил:

– Я пойду поохочусь на лупоглазую тварь, – сжав до боли кулаки, он почти покинул участок, но его остановили:

– Мы все пойдём. Но нужен план… – шерифу Галпину эти слова дались с трудом.

Но ему было не впервой идти против родного сына, которого, как знал Ксавье, он реально всем сердцем любил. И всё же он вновь шёл против своего отпрыска… сильный человек этот шериф.

– Обычно в фильмах в таких ситуациях разделяются… – неуверенно встрял в беседу Аякс.

– И мы поступим так же, – кивнул отец. – Я хочу вернуть Уэнсдей Аддамс к занятиям.

– Я постараюсь Тайлера вынюхать… сомневаюсь, что поможет, но я попробую, – из зала с камерами вышла Энид.

На её лице не осталось слёз – только решимость в глазах сияла поярче, чем её самые вычурные наряды.

– А тогда мы можем позвать на поиски всех членов «Белладонны»? – вдруг спросил Аякс. – Я им доверяю.

– Не имею понятия, что это такое… – рассеянно произнёс шериф.

– А я не возражаю, – кажется, отец слегка улыбнулся. – Я не хочу допустить убийство ещё одной ученицы нашей школы. Поэтому зовите кого хотите.

Ксавье благодарно кивнул отцу. Ему было всё равно, искренне ли тот желал найти Уэнсдей или преследовал свои мотивы. Главное – отыскать её, пока не поздно. Пока её где-то в глубине, в потаённом кармане, доброе сердце ещё билось. А с истинными намерениями родителя будет время разобраться позже.

– Итак… – привлекла Энид всеобщее внимание. – Может, быстро обсудим план?

***

Болело всё – тело, конечности и голова. Даже внутренности. Не было ни одной клеточки тела, которая не изнывала бы от мучений… жалкое чувство, но избавиться от него не получалось. Единственное, что могло помочь, спасти от сего нестерпимого недуга – мгновенная смерть. Но по мере возвращения воспоминаний Уэнсдей понимала, что такой милостью её никто не одарит.

Особенно Тайлер.

Обессиленно она разлепила глаза – не жалеть же себя вечно? – и постаралась пошевелиться. Но кожа рук, сведённых за спиной, вплоть до локтей лишь натиралась о поверхности железных звеньев. Наверное, ничего понадёжнее кудрявый идиот не нашёл.

Ноги нестерпимо болели в коленях, и ей не удалось потешить себя надеждой, что получится встать. Если даже это возможно – хромой далеко не уйти.

Вокруг всё было погружено в полумрак, и Уэнсдей удалось осмотреться только после того, как мутная пелена спала с глаз. Это был какой-то обычный большой подвал с голыми стенами и полом, лишь кое-где укрытый хотя бы плесенью. И обилием стальных полок.

Подвал в доме Гейтсов. Место, где она уже раз чуть не умерла. И всё-таки погибнуть там ей не хотелось.

Одно радовало – если там не устроили перестановку, сбежать должно было быть легко. Но, устремив взгляд туда, где по её памяти было окно, она разочаровалась – на него установили решётку. Как предусмотрительно.

Ей уже порядком надоело сидеть за решёткой.

– О, ты проснулась? Или снова заснёшь? – и почему она раньше не замечала, какой у Тайлера противный голос.

– Жду, когда ты заснёшь. Навеки, – говорить было тяжело.

– Не пытайся строить из себя сильную, Уэнсдей, – она ощутила на себе неприятные, но сильные руки, которые вмиг перевернули её на спину.

Лежать на скованных за спиной руках было до невозможного некомфортно. Это даже в некоторых частях тела пересиливало боль.

Над её лицом нависла полная безумия морда Тайлера, которая за прошедшее время истощилась, оточив скулы и выпучив ему глаза сильнее, чем раньше. Он стал напоминать зомби из глупых фильмов. А от дыхания несло зловониями давно невымытого рта. От них настолько выворачивало внутренности, что это отрезвляло.

Как же ей хотелось его ударить. Прямо по носу, что навис почти над её.

– Отвали, – предложила она, надеясь на толику благоразумия этого существа.

– Да мне же разрешили с тобой поразвлечься… тебе разве не весело? – на мгновение он сделал лицо почти такое же наивное и милое, как раньше.

– Мне будет весело на твоих похоронах.

– Уэнсдей, радоваться на похоронах будешь не ты, – протянул он, будто смаковал каждое слово. Наверное, это для него так же вкусно, как плоть жертв. – Хотя мне вообще жаль… я искренне хотел бы, чтоб у нас хоть что-то вышло.

Невзирая на боль и своё прискорбное положение – лёжа под ублюдком, к которому однажды почти прониклась симпатией, – она закатила глаза. Тайлер на это лишь хмыкнул и вдруг сдавил её щёки.

От боли свело челюсть и запульсировали виски.

– Мне бы не хотелось такого финала, знаешь? – шепнул он прямо над её губами, и Уэнсдей скривилась. – Но ты всем мешаешь, – добавил он, прежде чем поцеловал.

Ей хотелось укусить его за губы и оторвать их как ненужную часть тела, но он отстранился. Урод. Пришлось признать, что она бы предпочла лежать где-нибудь в постели и целоваться с Ксавье. Приторно-сладкое и оттого ужасное занятие, но намного предпочтительнее этого.

– Знаешь, уже ведь кровавое полнолуние… уже всё почти случилось, – он хмыкнул.

– Что случилось? – спросила она, пытаясь игнорировать отвращение и позыв вырвать ему в лицо – хотя рвать было нечем.

Тайлер присел рядом с ней и истерично захохотал.

– Будь я в курсе, я бы всё равно не сказал. А так… откуда я знаю? Меня освободили и попросили за это лишь об одной услуге… – он не продолжил: и так было понятно, о какой.

– Я тебя ненавижу. По-настоящему ненавижу.

– А я бы хотел тебя любить. Но не судьба, – он дрогнул, но сразу после вдруг снял что-то с её шеи. Уэнсдей не сразу вспомнила о том кулоне, что однажды помог ей не умереть. Он спрятал его в кармане спортивной куртки и достал нечто вместо. – Ну, думаю, пора… прощай, Уэнсдей Аддамс, – в его руке блеснуло лезвие ножа.

Она даже не успела отреагировать – всё просто померкло.

========== Глава 19: Кровавое полнолуние ==========

Комментарий к Глава 19: Кровавое полнолуние

Ого, у этой работы уже больше трёхсот лайков… я счастлива, что этот фанфик стольким людям нравится)

И снова спасибо всем, кто оставляет отзывы. Вы заставляете меня улыбаться днями напролёт)

Ну а вот и очередная часть, надеюсь, вам будет интересно)

Счёт шёл на минуты, но стрелки безжалостно сообщали о прошествии пяти часов. На Джерико почти опустились сумерки, и воздух стал тягучим, до невозможного тяжёлым – ни вдохнуть, ни выдохнуть. Под покровом надвигающейся тьмы на ранее безоблачном небе стали сгущаться тучи: их несло со всех сторон света, будто они хотели взять городок и академию в окружение. Подготовили искусную ловушку, жаждая окропить следы убийц дождевой водой и скрыть их ото всех. Это тревожило всех, но в особенности – Энид. Вскоре её ждало перевоплощение в звериную форму, в ту, когда её силы перейдут за грани мыслимых возможностей. Но под дождём и её нюх мог ошибиться. Ксавье видел, как она тревожилась и хваталась за голову, называя себя самым бестолковым оборотнем. Но не одна она не смогла никак помочь – другие оборотни из академии тоже сбились со следа. Некоторые учуяли запах, но всегда терялись либо у всяких кафе и магазинов, либо среди буйных ароматов леса.

И Уэнсдей так никто и не нашёл. Целый день безуспешных поисков в крохотном городке не принёс толку. Её искали и в академии – и там не нашли. Хотя отец даже после долгих уговоров демонстративно отпер уже запылившуюся библиотеку «Белладонны». Уэнсдей исчезла бесследно. Возможно, её и вовсе увезли из города.

И от этой мысли на душе становилось до боли холодно. Сердце царапал завывающий и несколько истеричный морозный ветер, готовый в любое мгновение принести крохотные, но убийственные ледяные иглы.

Он шёл в одиночестве по постепенно утопающей во мраке пустынной воскресной улице, где фонари грозились вот-вот зажечься, и периодически проверял присутствие лука за спиной и ножа в кармане. Ксавье уже договорился с шерифом, что в случае обнаружения Тайлера он постарается его не убить, но ничего не обещает. Мистер Галпин кивнул. И всё же отец добавил, что в случае убийства Тайлера кем-либо предоставят хорошего адвоката, если понадобится. Поэтому не стоило бояться проблем с законом.

Но вот умереть или обнаружить мёртвую Уэнсдей он боялся. И остерегался любых звонков и уведомлений из мессенджеров… Ему могли сообщить как хорошие новости, так и сказать, что найден труп Уэнсдей. Или звонить, умоляя о помощи.

Особенно он боялся звонков от Энид, Аякса и Давины. Они, так и не отыскав Тайлера, напросились сторожить место, где всегда появлялись трупы. Им на помощь пришло ещё несколько учеников и полицейских. И хотя их было много, им всем угрожала опасность. Или на их глазах мог словно из ниоткуда появиться труп Уэнсдей. Ксавье уже не знал, чего ожидать.

Он вглядывался в окна каждого дома, но ничего подозрительного не находил. Там, где не горел свет, он и вовсе набирался наглости посветить фонариком в окно и оглядеть на предмет подозрительных деталей. Но ничего. Дёргал дверь каждого подвала и проверял, нет ли следов крови, подошв или вовсе звериных лап – но ничего. Все подвалы заперты и глухи, как пустота. Только в некоторых стучали стиральные машины или отбивали размеренный такт капли воды с протекающих труб или потолка.

Гаражи тоже вне подозрений – там только иногда жители копошились со своими автомобилями или выходили взять какие-то инструменты. А из тех, что были заперты, не доносилось ни единого звука.

Это начинало чересчур сильно воздействовать на нервы.

Ряд домов закончился, и Ксавье вышел в маленький парк. Идиллию из старых пышных сосен иногда нарушали молодые дубы и дорожки ныне пустых клумб. Вокруг разбитых тропинок – ряды покатых лавочек, приходящих с каждым днём в негодность всё больше. Забытым закоулкам Джерико заметно недоставало ухода.

Тотчас зажглись редкие фонари, но они лишь подчеркнули царящее запустенье.

Там было почти пусто. Только у центра, где на маленькой площади возвышался нерабочий фонтан с оборванной штукатуркой, сидел один человек в капюшоне. Разобрать его черты издалека не удалось, и Ксавье как можно тише двинулся к нему. Наверное, обычный житель… и всё же одинокий молчаливый посетитель всеми забытого и неухоженного парка настораживал.

Ксавье нащупал рукоять ножа в кармане и приблизился к человеку. Но незнакомец словно боялся показать своё лицо – капюшон опускался ему по глаза, да и голову он склонил вниз. Однако ещё за пару метров стало понятно, что сидел кто-то опасный: серую спортивную куртку исполосовали дырки, а где-то ткань напиталась алыми пятнами.

И с каждым шагом опасность становилась всё более физически ощутимой. Запахло железным ароматом крови, потом и почему-то сыростью.

Но только Ксавье остановился в метре от него, ощущая, как пальцы сжали рукоять ножа почти так же уверенно, как кисточку, человек поднял взгляд. Свет фонарей упал на изобилие сбитых завитков сальных кудрей и зеленоватую кожу, подчёркивающую острые концы щетины и безумный взгляд вываливающихся красных глаз. Скоро Тайлер и без перевоплощения в хайда мог стать ничем не отличимым от монстра.

Густые брови поползли вверх, и урод расплылся в улыбке.

Ждать, когда он перевоплотится в чудовище, Ксавье не стал – рука выскользнула из кармана, и он, не отнимая взгляда от безумных глаз Тайлера, ударил наотмашь, вложив в удар всю силу, заработанную на занятиях фехтованием. Клинок вошёл в живот по самую рукоять. Хайда такое ранение всё равно не убило бы, но боль доставило: Тайлер зашипел, прокусив губу почти до крови, его зрачки расширились, и он постарался дёрнуться в сторону, но Ксавье прокрутил ножом внутри него. Тяжело, неудобно и на душе противно, но ему нужно было обезвредить Тайлера. Даже такой ценой.

Можно было начинать допрос.

– Где Уэнсдей?! – он надавил на рукоять сильнее, будто хотел, чтоб лезвие ножа прорвалось наружу с другой стороны.

Хрипя от боли и оперевшись спиной о спинку скамьи, Тайлер издал смешок и склонил набок дрожащую голову. При этом его обезумевшие глаза намокли, и с них сорвалось две одинокие слезы.

– Мертва, – процедил он, скрипя зубами, и продемонстрировал ладони, покрытые ещё не засохшей кровью.

Ксавье не хотелось ему верить. До самых этих слов он допускал возможность её гибели, но услышав их, сразу стал искать подвох. Его душа не могла принять это. Уэнсдей Аддамс не могла так просто умереть.