Текст книги "Война взаперти (СИ)"

Автор книги: maybe illusion

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– Скорее уж ты заразен и хочешь заразить нас! – подхватила Маргарет, обращаясь к южанину. – Мстишь всему миру за потерянную семью – а что, вот это правдоподобно. А может, ты в Центр болячку и притащил? Лично вот ты?

– Я слабо разбираюсь… точнее, я вообще не разбираюсь в медицине, – сказал тот упавшим голосом, – но ведь можно какими-нибудь анализами подтвердить, что в моей крови есть те лечебные штуки? Пожалуйста, сделайте эти анализы!

– Ага, теперь ты и в медицине не разбираешься, а только что так складно плел про свою волшебную кровь, – ехидно ввернул старикашка Браун. – Откуда ты мог такое узнать, если не разбираешься? Ох и заврался ты, малец!

– И зачем тебе понадобилось спасать от болезни нашу деревню, а не своих южных друзей? – добавила Маргарет. – У тебя тут что, любовь всей жизни в опасности?

В сущности, она была права: какое ему дело до чужих во всех отношениях людей, зачем он вообще забрался так далеко от родных краев? Лили почувствовала, что, если бы не сны, то на этом моменте и сама бы враждебно настроилась к пришельцу. Едва ли он найдет удачный и правдоподобный ответ.

И он не нашел.

– Вы для меня и правда никто, я просто… – начал он – и прескверно, поэтому ничего удивительного, что не успел договорить: кто-то с задних рядов ловко запустил в него камнем и попал в лоб.

Бедняга пошатнулся, закрыл лицо руками. Между пальцев показалась кровь – похоже, камень рассек кожу.

– Ты просто проходил мимо и решил нас всех тут заразить! – подытожила Маргарет, и ее слова подняли настоящую бурю.

Лили не удалось удержаться в первом ряду – ее мигом затерли назад разъяренные соседи. Всегда мирных серых было не узнать. В настроении толпы угадывалась жажда крови, и Лили снова с ужасом подумала, что только ясное воспоминание о снах удержало ее от аналогичного поведения. Возможно, она и не ринулась бы лупить несчастного со всей дури, как это сейчас делал старикашка Браун, объединившись с докучливыми соседями, но и сочувствовать ему не стала бы.

Сжимаясь от страха и не зная, что предпринять, она отступала в сторону, отводила глаза. На секунду захотелось сбегать за оставленными на дороге ведрами воды и облить хотя бы пару человек, чтобы они пришли в себя, но разум подсказывал, что пока она вернется, все уже будет кончено. Реальность оказалась безжалостной и неприглядной: Лили ничем не могла помочь. Смотреть на расправу она тоже была не в силах.

– Мы же цивилизованные… – всхлипнула она. – Мы же цивилизованные люди-и!

Ее крик потонул в общем гвалте, и едва ли его хоть кто-то услышал.

***

– А потом я просто взяла и убежала, – закончила Лили и спрятала пылающее лицо на груди у Джейка.

– Все хорошо, – сказал тот и погладил ее по голове. – Тебе не стоит так переживать. Этот тип заслужил свое наказание: даже если он не замышлял ничего плохого, он пришел не в то время и не в то место. Не нужно быть таким идиотом.

– Я даже не знаю, жив ли он… И что они с ним сделали…

– Что тебе до этого? Ты слишком близко к сердцу принимаешь чужие проблемы. Давай, успокойся.

Лили поджала губы и попробовала дышать ровно, в такт с Джейком. Все случившееся у серых она рассказала подробно, но умолчала, что южанин оказался невероятно похож на героя снов. Джейк все равно бы высмеял ее, не поверил бы, а то и начал бы ревновать: придумала, мол, себе сказку, что еще за мистическая связь. Конечно, Лили убивала этого парня во сне, а не занималась с ним любовью, но все равно лучше не говорить.

Убивала. Можно ли ее сегодняшнее бездействие считать убийством? Она не кидалась камнями и не пинала беднягу, но также не предприняла ничего, чтобы спасти его или хоть как-то помочь. Она была не согласна с действиями серых – так почему же убежала, а не попыталась достучаться до них? Сегодня все словно обезумели, но ведь Лили помнила этих людей совсем другими, за исключением разве что старикашки Брауна. И Маргарет – она вовсе не плохая, просто слишком сильно не любит чужаков, а ведь если бы удалось поговорить с ней и склонить ее на свою сторону, у бедного южанина был бы шанс унести ноги подобру-поздорову. Но Лили не предприняла ничего, просто сбежала, а это значит, что его в лучшем случае избили до полусмерти и бросили где-нибудь, а то и вовсе убили. Если старикашка Браун треснул его в висок своей клюкой, так тут он и отмучился.

Во снах Лили вела себя совершенно иначе. У нее не было ни страха, ни сомнений. Она поднимала руку на человека в естественном порыве, даже не задумываясь. Правда, по большей части она действовала подло: убивала спящего, подкрадывалась сзади, предавала, когда ей доверялись. Раз они взбирались на высокую гору, долго-долго, и он был связан с ней одной веревкой, которую она с наслаждением перерезала.

Лили вздрогнула, вспомнив этот сон. Да что с ней вообще творилось? Откуда в ней столько тьмы?

И чем сейчас ее поведение лучше тех предательских уловок? Бедный парень либо умер, либо страдал, окруженный врагами, а она сидела себе на коленях у мужа и только что не мурлыкала.

Но стоп, с другой стороны, откуда чувство вины? Джейк прав: ее не должны трогать чужие проблемы. Этот тип мог оказаться их врагом, разносчиком заразы, вполне возможно, что он заслужил наказание. Из-за дурацких снов Лили чувствовала, будто как-то с ним связана, а ведь она даже не знала его имени. Он действительно никто, и если с ним обошлись несправедливо, что ж, бывает, каждый день с кем-то да случится беда.

Почему-то эти рассуждения не хотели ее успокаивать и казались насквозь фальшивыми. Будто странные сны разом обрели смысл, позвали ее, потянули: «Иди к нему».

Вот только если верить им до конца – иди и убей, что ли?

***

Противный дождь будто не в стекло ударял, а стучал молотом прямо в уши. Часы лупили по барабанным перепонкам, отсчитывая секунды. Сонное дыхание Джейка звучало как храп целого войска.

Лили мучила бессонница.

Стоило ей закрыть глаза, как перед мысленным взором возникал проклятый южанин. Обрывки снов перемешивались и сливались с сегодняшними переживаниями. Вот он получил последний удар в висок. Упал в пропасть. Взглянул прямо на нее – глаза светлые-светлые. «За что?..»

– Я не знаю, – прошептала она и перевернулась на другой бок.

В комнате было невыносимо тесно и душно. Лили поднялась, чтобы открыть окно, легла обратно, пытаясь унять сердцебиение.

Она боялась уснуть. Проснуться в холодном поту и сразу же вспомнить, что герой кошмара существует в реальности – или существовал.

Самое ужасное в бессоннице, пожалуй, то, что от себя деться некуда. Ночь способна опутать обманчиво спокойной сетью тьмы, внушить, что ты в безопасности, но истинная опасность затаилась в тебе самом. Отдаваясь плавному течению мыслей, не обретешь спокойствие, а лишь заразишься тоской и тревогой.

Лили попалась в эту ловушку. Время тянулось медленно, а ее волнение с каждой минутой только нарастало. Она знала, что утром первым делом побежит в Серую деревню. Выяснит, что стало с южанином, не заболел ли кто-нибудь еще. Даже начало казаться, что она сделает это перед тем, как умоется. В шесть утра. Можно в пять. Лили глянула на часы привыкшими к темноте глазами. Третий час. Ждать еще долго. Невыносимо. Душно.

Она снова встала и подошла к окну. Тусклый месяц выглядывал из-за туч. Дождь прекратился. Тянуло холодом.

Странно, что Джейк мог спокойно спать, когда произошло столько волнующих событий. Он не просыпался даже от ночных метаний Лили. Ей бы его невозмутимость!

Дрожащей рукой она подхватила со стула шаль, закуталась. Стало немного теплее, но ноги все равно стыли, да и ночная рубашка слишком тонкая. Чертыхнувшись про себя, она нащупала в темноте шерстяные чулки, потом юбку. «Что я делаю? Куда собираюсь?» – крутилось в голове, но Лили отмахивалась от этих мыслей. Тревога, грызущая ее, сменилась томительным предвкушением неясного приключения, страх обернулся решимостью. Странное дело – оказывается, не сидеть на месте куда легче, чем трястись в кровати без толку.

Теперь Лили следила за тем, чтобы ее движения были бесшумны, и прислушивалась к дыханию Джейка. В доме скрипели половицы, но если знать, куда ступать, можно избежать этого. Входная дверь открылась как по маслу, и Лили выскользнула наружу, в густую сырую тьму.

Даже с шалью и в теплых чулках снаружи оказалось зябко, но возвращаться и одеваться получше было слишком рискованно. Лили вдохнула ночной воздух полной грудью, и ей показалось, что у нее выросли крылья.

– Ничего не случится, если я сбегаю к серым на минутку и вернусь, – прошептала она, стараясь приободрить себя. – Я успею вернуться до утра, даже если буду ползти улиткой. Джейк ничего не узнает.

Она сделала еще один глубокий вдох – и сорвалась с места.

***

До Серой деревни было без малого две мили. Дорогу Лили помнила в совершенстве и могла бы пройти с закрытыми глазами, не то что в темноте. Она не знала, сколько времени потратила на путь, но едва ли больше сорока минут. Темноты она не боялась, ночных шорохов тоже. Все неожиданное приключение начало казаться полным романтики; тому способствовал и тусклый свет юного месяца, и тихий шелест листвы, что вот-вот начнет опадать.

В последний раз Лили гуляла так еще до замужества. Тогда они с Джейком собирались зайти за Маргарет и вдоволь накупаться ночью в речке. По дороге он впервые поцеловал Лили. Когда он отстранился, лунный свет падал на его лицо и делал черты мягкими, сказочными, будто все происходило во сне.

Ох и разозлится Джейк, если узнает, что она сбежала ночью! Конечно, не ударит, но накричать может. Это перенести тяжелее, чем насмешки. Так и заплакать можно; но волноваться не о чем, все будет в порядке, Джейка не так просто разбудить, а до утра еще целая куча времени.

Серая деревня спала: ни огонька в окне, ни души на улице. Лили вздохнула с облегчением: что бы там ни случилось, все не так страшно, пока люди способны мирно отдыхать. Накатил приступ робости и на время пересилил любопытство; захотелось сразу развернуться и отправиться домой, но Лили заставила себя пройти еще немного, прислушиваясь к каждому шороху. Разве можно проделать такой путь и так ничего и не разузнать?

Возле первого двора лениво тявкнула собака, заставив Лили вздрогнуть, а в следующий момент кто-то резко схватил ее сзади за плечо. Она едва не завизжала, но на выходе получился лишь невнятный писк; и тут раздался знакомый хохот.

– Ха-ха-ха, я почти уверен, что ты описалась! – потешался старикашка Браун.

Что он забыл в такой поздний час на улице? И что за гадкие забавы!

– Не надейся, – процедила Лили. Она страшно разозлилась на мерзкого старика: мало того, что напугал до полусмерти, так еще и завтра вся Серая деревня будет в курсе, что Лили Хоуп была у них в гостях под утро, а там и до Джейка дойдет.

Старикашку не любил никто, причем у каждого были к нему личные счеты, и Лили не стала исключением. Как-то раз он застал ее заплаканной – через пару недель после потери ребенка – и с гадким хихиканьем сказал в утешение и назидание, что таким, как она, размножаться не следует, и не иначе как великим счастьем можно считать тот факт, что «маленький ублюдок» не родился. Тогда Лили была так опустошена и разбита, что даже не сумела достойно ответить, но на помощь пришла Маргарет и вернула пакостнику все ругательства в семикратном размере. И почему, интересно знать, не старикашку Брауна Лили с такой легкостью убивала во сне? В его адрес и в реальности руки иногда почесывались.

– Что ты у нас в такой час забыла, а? – поинтересовался тот своим скрипучим голосом, будто надумал добить ее неуместными вопросами. С какой стати он вдруг стал таким общительным?

– А ты что забыл, старый хрыч? – огрызнулась Лили.

– У меня ответственная миссия, – хихикнул старикан. – В отличие от некоторых неверных жен, которые крадутся к любовнику в ночи…

– Следи за языком, слышишь! – Лили схватилась за голову: он ведь именно под таким соусом все завтра соседям и подаст. Это катастрофа.

– Сама следи, кого своим облизываешь, – не унимался гадкий старик. – А я тут на посту, и завтра утром я все-ем расскажу…

– На каком еще посту?

– На почетном. Охраняю нашего южного гостя.

У Лили перехватило дыхание: неужели бедный парень все-таки еще жив?

– А г-где он? – поинтересовалась она, стараясь унять дрожь в голосе.

Старикан кивнул на тяжелый замок, висевший на двери, на которую он небрежно опирался.

– Взаперти, как видишь. Мы его немного побили, но мы же цивилизованные люди. Решили: пусть посидит, пока мы точно не разберемся, кто он такой. Завтра созовем собрание, будут умные люди с деревень на самой границе. Есть версия, что его ложь безобидная, хотя я за то, чтобы сжечь крысеныша и дезинфицировать землю, по которой он ходил. Он просит взять у него кровь на анализ, но фельдшер наотрез отказывается. Не пойму, то ли боится чего-то, то ли бережет репутацию: кто диагнозы-то нашим больным ставил!

– Вот как, – сказала Лили упавшим голосом. Ноги подкашивались от слабости. Она чувствовала и страх, и облегчение, и какое-то предвкушение. – А можно на него поглядеть?

– А зачем тебе?

– Так… познакомиться, – Лили уже проклинала себя за то, что вообще завязала этот разговор. Наутро вся деревня будет обсасывать подробности жаркой ночи, которую она провела с южным гостем. Нашла, кому довериться. Прав был Джейк все разы, когда звал ее идиоткой.

Старикашка, как и следовало ожидать, покатывался со смеху.

– У тебя совсем в голове помутилось, – наконец простонал он. – Только не говори мне, что он и есть твой любовник.

– Ах, ну что за чушь ты несешь, – отмахнулась Лили, пытаясь казаться спокойной. – Нет у меня никаких любовников, но зато есть бессонница. А ты хочешь спать? Я могу поохранять твоего пленника, раз все равно заснуть не могу, а ты иди себе на боковую.

– Пф-ф, ха-ха! Так я тебе и поверил! Хотя… – Он задумчиво поскреб щетинистый подбородок. – Хотя, по правде говоря, торчать тут всю ночь напролет ужасно скучно. Я даже пинать парнишку устал – эх, годы не те. Да и нет ничего странного в том, что тебе захотелось на него потаращиться. А про любовника – чушь собачья, я и сам понимаю. Как можно захотеть спать с этим немытым дурачком?

«Да нет, – подумала Лили, – волосы у него точно были чистые». Старик явно колебался, и она предприняла новую попытку достучаться до него:

– Если и правда не доверяешь мне, оставайся и спи здесь. Ты наверняка чуткий тип, и как только я начну, э-э… забавляться с любовником, мигом проснешься.

– Ха-ха-ха! Нет, Лили, тогда я лучше домой. Ты, конечно, безмозглая, но не настолько. А я действительно хочу спать. Забирай ключи, я пошел. – Довольный старикан швырнул ей связку, вручил погасший фонарь и побрел, зевая, в сторону своего дома.

Как только он скрылся в дверях, Лили опустилась на землю со вздохом облегчения. Чего ей стоило обвести вокруг пальца мерзкого ублюдка! И как все-таки здорово обладать безукоризненной репутацией: даже такой змей, как он, доверился ей, пусть и в странных обстоятельствах. Да, все привыкли к правильной и милой Лили. Впервые ей это на руку.

Интересно, а если бы он не сдался? Что она сделала бы? Развернулась и ушла домой? Может, взяла бы палку, как во сне, и избила его до полусмерти, а потом отобрала бы ключи?

Лили почувствовала, что улыбается, и сама испугалась собственной улыбки. По спине в очередной раз пробежала дрожь – от холода и волнения ее отчетливо знобило. Стараясь не думать о том, как пришлось бы выкручиваться, окажись старикашка Браун чуть осторожнее, она зажгла фонарь, тихонько повернула ключ в замке и приоткрыла дверь.

И сразу спросила себя: «Зачем я это делаю?»

Все ночное приключение – зачем оно? Чего ради она сбежала из дома, рискуя спровоцировать серьезную ссору с мужем, заговорила зубы мерзкому старику и, наконец, открыла чертову дверь? Что ей стоило остановиться на роли охранника, раз уж она дошла до Серой деревни, просто дождаться утра и посмотреть, что будет? Она не Маргарет – нет смелости, не Джейк – нет мозгов. Принимать решения должны они. Наверняка сейчас, действуя самостоятельно, она уже успела натворить кучу ошибок и рисковала наделать еще больше. А если вспомнить первопричину – сны, дурацкие сны. Глупее не придумаешь. Как теперь можно все объяснить, чтобы ее поняли и не лопнули со смеху?

Она несмело шагнула внутрь, и тут сердце болезненно сжалось, а доводы разума улетучились. Пленник лежал на земляном полу, связанный по рукам и ногам, и не шевелился. Его не разбудили ни голоса, ни скрип открывшейся двери, ни свет фонаря. Светлые волосы кое-где слиплись от крови. Рукава рубашки были закатаны, руки покрыты ссадинами и синяками.

Цивилизованные серые, как же! Да они обошлись с ним хуже, чем с собакой. Лили присела рядом с ним, осторожно потрясла за плечо.

– М-м… Уже утро? – Его ресницы дрогнули. – Курить хочется…

– Эй, – позвала Лили. – Эй, как тебя зовут?

– Деррик. А ты… – Он открыл глаза и с удивлением посмотрел на нее. – Ты кто?

– Лили. Ты меня не узнаешь?

Она замерла, ожидая ответа. Может ли быть такое, что и он видел сны – про нее?

– Узнаю, – сказал он после паузы, во время которой пристально вглядывался в лицо Лили. – Ты смотрела на меня сегодня в толпе. Безо всякого зла. Ты даже улыбнулась мне. Если бы все они на меня так смотрели!

– Дурак! Как же они, по-твоему, должны были на тебя смотреть? Да ты хоть знаешь, как все взвинчены! – Вновь разозлившись на его невероятную безмозглость, Лили вскочила на ноги, но заставила себя успокоиться и села на место.

– Я не думал, что мне не поверят, – растерянно пробормотал Деррик. – Прошлую ночь я провел в лесу, страшно устал, хотел отдохнуть в приличном месте. Все, что я мог им предложить, это деньги и моя кровь, но если есть заболевшие, кровь нужней, да и денег у меня почти не осталось. Я хотел помочь им, черт побери!

– Я тебе верю, – успокоила его Лили. – Почему-то у меня чувство, что ты хороший человек.

Ну не говорить ведь этому придурку, что она с ним давно знакома по снам. Как же все сложно…

– Странно, – задумчиво произнес Деррик. – Но я благодарен тебе. Хоть у кого-то в этой дыре голова оказалась свободна от предрассудков.

– А ты сам разве не такой же? Разве у вас на Юге принимают чужаков с распростертыми объятиями?

– Пф-ф, нет. У нас все то же самое. И знаешь что? – Он неожиданно начал смеяться. – Мы уверены, что вы не моетесь! Ха-ха-ха! Вот это бред! Какая взаимность! Ха-ха-ха!

Не выдержав, Лили рассмеялась вместе с ним. Лицо Деррика стало таким светлым, будто ему все нипочем: и ссадины, и неудобная поза, и зыбкое будущее. Лили чувствовала, что последнее недоверие внутри тает, разум сдается и более не может сопротивляться желанию развязать веревки и выпустить беднягу на волю. Хотелось узнать о нем побольше, понаблюдать за ним, прежде чем принимать решение, но в этом как будто и не было нужды: он хороший человек, бесспорно. Рядом не оказалось ни Джейка, ни Маргарет, которые непременно стали бы думать за нее; а раз так, оставалось лишь следовать зову сердца и довести глупое приключение до конца.

– Я помогу тебе сбежать отсюда, – торопливо сказала она, пока разум не проснулся и не заставил ее изменить мнение. – Но с одним условием. Ты перестанешь быть идиотом и больше не будешь рассказывать всем подряд, что ты с Юга и у тебя волшебная кровь. Даже если перед тобой будет умирать человек от этой вашей Безликой болезни – к слову, я думаю, что ее и не существует вовсе, – ты пройдешь мимо, ради своего же блага. Понятно тебе?

Деррик серьезно посмотрел на нее.

– Зря ты так легкомысленно относишься к Безликой болезни. Ты, вероятно, уже заражена…

– Может, да, а может, и нет, – перебила его Лили бодрым голосом и принялась развязывать веревки. Ей не хотелось спорить, особенно если учесть, что все аргументы свелись бы к «я не верю в болезнь, потому что в нее не верит Джейк». – А если начистоту, то что ты и правда у нас забыл? Почему не раздаешь свою якобы волшебную кровь на Юге?

– Я пытался. Я хочу, чтобы умные врачи обследовали меня и изготовили на основе моей крови вакцину. На Юге посмеялись надо мной, поэтому я попробую сунуться в Центр.

– Как такое возможно? В каждой больнице посмеялись? – Лили покачала головой, развязав последний узел. – Все-то ты врешь, права Маргарет. Ну или у тебя одна извилина в голове, раз ты даже со своими договориться не смог, и это тоже тебе чести не делает. А я – дура полнейшая, что пришла сюда и помогаю тебе.

Деррик поднялся, с наслаждением потянулся и принялся растирать затекшие конечности, не обращая внимания на ее стенания.

– Черт, ты весь в крови, – добавила Лили с жалостью, разглядывая его. Стало стыдно за очередную вспышку возмущения в его адрес. – Мне надо было взять что-нибудь, чтобы обеззаразить и перевязать раны.

– Ерунда какая! Я сам все промою в вашей бешеной речке.

Не придумав, что еще сказать или сделать, Лили тяжело вздохнула: пришло время расставаться. Почему-то ей не хотелось, чтобы Деррик уходил вот так – едва зацепив ее жизнь краем своей. Не то чтобы за три минуты знакомства он стал ей невообразимо дорог, но ведь она знала его много дольше – не один месяц, не одну ночь.

И в то же время между снами и реальным человеком никак нельзя было поставить знак равенства, ведь он ее не вспомнил. Если они и связаны как-то, то связь явно односторонняя. Да, скорее всего, все просто ошибка, дурацкое совпадение. Поступок Лили сам по себе был нелепым, но раз уж никакие высшие силы не имели к нему отношения, то он превращался просто в несусветную глупость.

И все-таки, пусть она и выставила себя последней идиоткой перед соседями, которые теперь наверняка настроятся против нее, она чувствовала, что поступила правильно.

– Спасибо тебе, – мягко сказал Деррик и протянул ей руку. – Ты спасла мне жизнь.

Лили несмело коснулась его запястья. Теплое. Даже пульс угадывался. Во сне его кожа всегда была холодной. Кровь не бежала по жилам, сердце не билось, глаза не смеялись. Он неизменно умирал и больше походил на сломанную куклу в ее объятиях.

Но живым он ей нравился куда больше.

– Будь осторожен, – выдавила из себя Лили. – Скрывай свою личность, пока ты в Центре. И возвращайся на Юг. Понял? Поговори с тамошними светилами еще раз, не идиотничай. Удачи тебе.

– А как же ты? – спросил Деррик. – Что ты скажешь соседям утром? Что позволила мне сбежать?

– Я что-нибудь придумаю. Да и не убьют же меня свои. В худшем случае сильно отругают. Муж разозлится…

Она похолодела при мысли о том, что ее будет ждать дома. Они с Джейком почти никогда не ссорились: не возникало повода. Как он поступит, когда до него дойдет слух о любовнике? Вдруг он уйдет от нее? У него должно хватить ума, чтобы не поверить сплетням, но нельзя сказать, что те совсем уж лишены оснований: ночной побег из дома – правда, симпатия и помощь незнакомцу – тоже. Может, рассказать Джейку про связь со снами? Или от этого станет только хуже?

– Ты очень храбрая девушка, – произнес Деррик, отвлекая ее от переживаний. – И решительная. И глупая. Не стоило рисковать своим добрым именем ради меня. Теперь я чувствую себя так, будто сломал тебе жизнь.

– Храбрая? Решительная?.. – Про собственную глупость Лили слышала не раз и не два, но эти слова в ее адрес звучали нечасто.

– Может, я все-таки останусь? – предложил Деррик. – Ты свяжешь меня обратно, и мы мило поболтаем до утра. Ну не убьют же меня твои земляки. Они не выглядят дикарями и иногда говорят разумные вещи. В конце концов они обязательно поверят мне. А если я уйду, то уж точно не смогу поделиться кровью с тобой или с кем-нибудь из твоих друзей. И все здесь умрут.

– Что за чушь! – Лили силой развернула его к двери и толкнула вперед. – Во-первых, я по-прежнему не верю в Безликую болезнь, и кретин вроде тебя, который не разбирается ни в медицине, ни в людях, не убедит меня в том, что у серых не ветрянка. Во-вторых, не для того я вляпалась во все это дерьмо, чтобы ты не смог спастись! Иди уже!

Он вздохнул.

– Ну как знаешь. Черт, не Центр, а какое-то стадо упертых баранов. Тогда прощай, Лили. Спасибо тебе за все. – И добавил после паузы: – Жаль, что мы больше не увидимся. Мне почему-то кажется, что мы могли бы подружиться.

«Да я почти каждую ночь сны про нашу дружбу смотрю», – подумала Лили и не сумела сдержать горькую улыбку. Какая все-таки ирония судьбы, как все странно повернулось. Будто она протянула руку помощи человеку, искупая перед ним вину за то, чего в реальности никогда не случалось.

– Прощай, – выдавила из себя она и без сил опустилась на землю. Озноб уже основательно донимал ее – видимо, простудилась от ночной прогулки в легкой одежде.

– Эй, ты в порядке? – встревоженно спросил Деррик, вглядываясь в ее лицо.

Лили хотела сказать, что да, спасибо, иди уже, но стоило ей открыть рот, как совсем рядом снова раздался знакомый отвратительный хохот. Не может быть, она ведь ясно видела, как тот мерзавец уходил спать!

– Ха-ха-ха, Лили! – Старикашка Браун стонал и вытирал слезы, опираясь на ружье. – Я уже не могу сдерживаться, прости. Это невероятно смешно! Ты что же, думала, я тебе поверил и оставил вас вдвоем? Ха-ха-ха! Вот это представление! Настоящая мелодрама!

У Лили все закружилось перед глазами. Вот теперь точно – катастрофа. Ну и дура же она.

– Вставай, бежим отсюда! – Деррик схватил ее за локоть и рывком поднял на ноги.

Она хотела подчиниться, последовать за ним, но сумела сделать лишь шаг – и провалилась в бессознательную тьму.

========== 3. Кувырком ==========

Жар мешал связно мыслить, но одно Лили знала точно: ей нужна кровь Деррика. Как можно больше. Прямо сейчас.

Он сидел на стуле, спиной к ней, сгорбившийся и беззащитный. Он устал. Две ночи не смыкал глаз, спал урывками, когда можно было не опасаться, что Лили начнет метаться и бредить.

Это удачный момент. Бдительность Деррика ослаблена. Лили сильнее. И ей действительно нужна его кровь – вся, иначе не поправиться. Лили подобралась, превратилась в трепещущую пружину, что вот-вот распрямится. Мгновение – и она прыгнула на Деррика, повалила на пол, вгрызлась в его руку, силясь добраться до вены. Рот наполнился противным, соленым, но ради выздоровления придется потерпеть. Нужно пить, глотать, высосать как можно больше. Лили оторвалась от раны, расширила края ногтями, избавилась от противных лохмотьев кожи. Припала снова. Мало! Лучше найти артерию.

Как ни странно, Деррик не сопротивлялся. Он лежал на спине, глядя в потолок, и солнечная пыль ложилась на его волосы. Лили сидела сверху – ноги были неприлично раздвинуты, но ее это не волновало.

«Сонная артерия», – решила она, скользнув взглядом по открытой шее Деррика. Зашарила руками по полу, надеясь отыскать что-нибудь острое, и в ладонь сам собой лег ржавый гвоздь.

Деррик странно улыбнулся ей, сглотнул и закрыл глаза. Он все понял и покорился. Отлично.

Когда Лили полоснула его по горлу, красным стал сам солнечный свет.

В тот же миг она проснулась. И сразу вздрогнула: обстановка в реальности в точности повторяла ту, что была в едва окончившемся кошмаре. Но следом за мистическим ужасом, вызванным совпадением, пришло рациональное объяснение, а за ним – облегчение. Всего лишь спальня Маргарет. Лили много раз ночевала здесь и знала почти каждый предмет в этой комнате. Та, другая, что сидела внутри – в голове – и создавала сны, на сей раз поленилась придумать что-нибудь оригинальное.

Жмурясь, Лили приподнялась на локте и огляделась. Сквозь занавеси в помещение проникал тихий осенний свет. На полу стоял таз с водой, вокруг были разбросаны скомканные тряпки. Возле ее ложа торчал стул из сна. Со стены улыбалась фотокарточка: Лили, Джейк, посередине – Маргарет. Счастливые. До замужества. До беременности.

Лили вздохнула, отвела взгляд от снимка, села на постели, свесила ноги. У нее ничего не болело, но она чувствовала слабость и головокружение. Ночная рубашка неприятно пахла лежалым бельем – видно, Маргарет поделилась старым тряпьем из потайных недр гардероба. И правильно сделала: не в шелка же больного человека одевать.

Скрипнула дверь – как раз в тот момент, когда Лили брезгливо нюхала ворот сорочки. Оглянувшись, она вспыхнула и торопливо нырнула обратно под одеяло.

– Ты бы хоть постучал… Деррик! – Имя прошлось тем самым ржавым гвоздем по горлу. Стыд-то какой, она ведь почти голая!

Но следом за смущением тревожным гудящим роем налетели воспоминания – о ночи, когда Лили сбежала из дома, волнуясь за этого дурачка, пыталась помочь ему сбежать, а потом они вдвоем удирали от старикашки Брауна… Как такое могло выскочить у нее из головы? И как они оказались у Маргарет? И где сама Маргарет? И чем все кончилось вообще?

Лили озадаченно посмотрела на Деррика, как будто на нем были написаны ответы на все вопросы. Тот выглядел куда опрятней, чем в их первую встречу, но под глазами у него пролегли глубокие тени, а на сгибе правой руки появилась повязка – в точности такая же, как в том сне, где Лили до смерти избила его палкой.

– Ты очнулась, – сказал он с улыбкой. – А я как раз выходил покурить. Надо же, такой момент прохлопал.

– А… – Лили не могла отвести взгляд от его руки. Как во сне. На том же месте. А одежда? Не такая? Вот бы вспомнить.

Тут у нее все поплыло перед глазами: только что, в едва кончившемся кошмаре, та, другая – тоже ведь грызла руку. Как раз на сгибе. Что же это такое выходит? Связь между снами? Детали раскручиваются в обратную сторону? В предыдущий раз Лили задавалась вопросом, откуда взялась повязка, – и теперь получила ответ?

А каков правильный? Ну не грызла же она беднягу Деррика в реальности. Такое вообще возможно? У нее самые обычные зубы, да и Деррик едва ли только и ждал, когда его кто-нибудь пожует. А уж дать отпор больной девчонке ему ничего не стоило бы.

– Откуда повязка?

Деррик торопливо завел обе руки за спину.

– В меня старикан попал. Наверное, и убил бы, но я швырнул в него фонарь и выиграл для нас несколько секунд.

Там был фонарь? И разве Деррик так ловок? Лили пыталась сосредоточиться на его словах, но разум лениво намекал, что неплохо бы еще вздремнуть.

– Ты же не убил его? – наконец поинтересовалась она – и испугалась собственного вопроса.

– Бывают моменты, когда или ты, или тебя, – уклончиво ответил Деррик.

Лили его слова не понравились. Может, в них и содержалось зерно правды, но нельзя же рассуждать до такой степени цинично.

– Ты просто не знаешь старика, – возразила она. – Он гадко себя ведет, но в целом он безобидный. Уверена, он ни секунды не собирался убить тебя.

– Как-как ты сказала? Безобидный? – возмутился Деррик. – Да он мне чуть все ребра не переломал, пока я, между прочим, не мог встать и дать ему сдачи!