Текст книги "Война взаперти (СИ)"

Автор книги: maybe illusion

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Джейк? – переспросила Лили, повернувшись к ней. – Бывал здесь?

– И не раз, – успел добавить Дерек, прежде чем мать заткнула ему рот.

– Не знаю, о ком он говорит, – забормотала она, – но время уже поджимает. Живо собирайтесь и уходите. И держите деньги.

Лили выронила врученный ей кошелек.

– Я не могу поверить, – пролепетала она.

– Сомневаюсь, что они были любовниками, – вставил Дерек. – Он ловкий змей, наверняка как-то выкрутился и сбежа…

Тут ему пришлось замолчать после полученной затрещины. Бедняга сморщился и взглянул на мать с неприкрытой ненавистью.

– Зря вы так с мальчиком, – не выдержал Деррик. – У него ведь трудный возраст.

– А? Так ты не немой? И что это за акцент? – Мать нахмурилась, пристально глядя на него.

– Мы пошли! – Лили засуетилась, все-таки подобрала кошелек, схватила Деррика за руку и потащила за собой. – Д… до свидания!

На улице она первым делом взялась его отчитывать.

– Я же велела тебе молчать! – бушевала она. – Ты чуть все не испортил, даже при том, что портить было уже нечего.

– Мне просто жаль мальчика, – возразил Деррик. – Ему явно не хватает любви.

– И что с того? – Лили дернула плечом. – Тебя это не касается.

– В пятнадцать они считают себя взрослыми. Только подумай, как унизительно получать зуботычины от родных, когда, возможно, у тебя уже есть девушка.

– Ну, девушкой в его случае пока и не пахнет, – отмахнулась Лили и сразу нахмурилась: запоздало пришло в голову, что Джейка с ее появлением не просто так увязали. Ведь если бы все прошло по плану матери, то Дерек и не узнал бы, кто Лили и откуда. А раз ему известно место, где она жила, значит, он привык подслушивать; не исключено, что видел и письмо, которое якобы отправляла мать. В таком случае для него наверняка не секрет, что Лили – его сестра. Ну и ладно, ей-то что? Это проблемы матери.

Но что Джейку могло потребоваться от Дерека? Не он ли и наложил проклятие – если оно существовало? Забрать прядь волос – похоже на часть колдовского ритуала. Но зачем, за что, да и почему именно брат вошел во сны? Его-то не расспросишь, он явно знал даже меньше, чем Лили, раз придумал себе извращенца.

Она чувствовала, что чем активней пытается избавиться от паутины домыслов, тем сильнее запутывается. Нет, право, слишком плотно засели в голове южные глупости. К счастью, другая пока спала, а без кошмаров и ее присутствия любые опасения бледнели.

– А вы с мамой чем-то похожи, – вмешался в ее мысли Деррик. – Вижу, сестринские чувства в тебе не проснулись. А ведь у вас с мальчиком кровь наполовину общая.

– Я его вижу первый раз в жизни. И, признаться, была бы рада, если бы его вовсе не существовало. Ведь тогда мама не бросила бы меня.

Произнеся это, Лили замерла. Точно, ей всегда хотелось, чтобы Дерек не рождался. А потом она потеряла ребенка, и начались кошмары. Она желала матери того же, что случилось с ней самой. Значит, сны – не проклятие, а всего лишь злая шутка, которую сыграло с ней подсознание? Простое и заманчивое объяснение. Но…

– Звучит эгоистично, нет? – снова отвлек ее Деррик.

– Зато честно, – пробормотала Лили, немного пристыженная.

– Тут нечему завидовать. Удивительно, эта женщина цепляется за семью, а сама не любит ни мужа, ни сына. Вас иногда невозможно понять.

– Думаешь, все женщины такие?

– Вовсе нет. Я рассуждаю о плохих, потому что хорошие на меня не посмотрят, – он попытался отшутиться, сообразив, что допустил бестактность.

– Зря ты себя принижаешь. Ты симпатичный, – сказала Лили, стараясь выглядеть равнодушной. – Правда, бледноват для наших краев, но это ничего. И тебе не мешало бы набрать вес. Вот поправишься…

Она запнулась, видя, что Деррик не слушает. Сейчас они брели по тротуару наугад, собирая морось, и словно соревновались, кто глубже уйдет в свои мысли. Но Деррик хотя бы больше не выражал желания разойтись, и с каждым шагом в Лили крепла надежда, что он окончательно смирился со своей навязчивой попутчицей. Вот бы еще убедить его не идти в больницу. Если он не хочет прислушиваться к разумным доводам и заботиться о своей безопасности, значит, надо его перехитрить, причем план лучше состряпать поскорей. К тому же Лили решила найти ему новый смысл жизни. Знать бы еще, какой. Любовь сойдет?

– У тебя были девушки на Юге? – ляпнула она наугад.

– А? Ну как сказать. Я для них оставался чужаком, – ответил Деррик. – Да и как-то все не до того было. Я старался заработать побольше денег, а после смерти родителей пришлось еще и присматривать за Олли.

– И ты ни разу не влюблялся?

– Наверное. Но когда-то мне нравилась дочка колдуньи. – Деррик вздохнул и потер висок. – И мы были довольно близки, хотя сейчас мне это кажется глупостью несусветной.

– Что-то вроде друзей детства?

– Нет, я просто однажды повелся на нее.

Лили наморщила лоб:

– Она применила на тебе чары?

– Ха-ха, не думаю. Эти чары называются «весна», – его лицо немного просветлело. Лили стало жаль его.

– Прости, тебе, наверное, больно вспоминать людей с Юга?

– Я и так все время думаю о них. Ты меня нисколько не задела.

– Я рада.

Несмотря на тяжесть темы, внутри Лили зажегся теплый огонек: сейчас они не спорили, не прятались за заборами своих тайн, а спокойно разговаривали, и Деррик отвечал просто и откровенно – будто между ними появилось доверие. Хотя открытость всегда была ему свойственна, это Лили все портила глупыми сценами и обличительными речами. Она слегка покраснела. Ничего, есть время, чтобы исправиться. Она попробует стать чуткой. И навсегда заткнет другую. И непременно придумает способ высушить болото внутри Деррика.

– Ты ненавидишь тех людей? – осторожно поинтересовалась она.

– У меня нет к ним счетов. Они все мертвы.

Лили стало не по себе от его отсутствующего взгляда. Вчерашний Деррик, смеявшийся и гладивший ее по голове, рядом с сегодняшним казался чужаком, весенним ветром, ненадолго заглянувшим в пустую оболочку. Но теперь все стало как прежде. Лили даже зубами заскрипела от досады.

– Деррик, а ты хотел бы влюбиться? – упрямо спросила она.

– Не думаю, что это возможно.

– А найти свою семью хотел бы? Настоящих родителей.

На секунду Деррик задумался. Лили заметила, что он дрожит; морось перерастала в дождь. Должно быть, у него поднялась температура. Это даже неплохо. Если он снова вздумает убегать или геройствовать, можно просто легонько его стукнуть, для его же блага. Да, теперь Лили все будет делать только для него, эгоизм в прошлом.

– Если родители живы, то наверняка я им нужен не больше, чем ты – маме, – наконец ответил Деррик. – Уж прости за прямоту. Я наблюдал за вами весь день и не увидел ничего ободряющего. Хотя, честно говоря, – он опустил взгляд, – все равно я немного тебе завидовал.

Лили втайне обрадовалась, что обнаружила в нем эмоции и интерес. И как она сразу не поняла? Не только его обычная тоска – все вчерашнее поведение, да и сегодняшнее, свидетельствовало о том, как ему хочется быть в семье. Мальчишка явно волновал его сильней, чем следовало бы. И вот почему Деррик глаз с матери не сводил. А Лили еще гадала, на что ему старая тетка.

– Если бы мама нашла меня, – продолжил рассуждать он. – Или хотя бы дала знать, что ждет и скучает. Но это же невозможно. Наверняка она считает, что я мертв. А может, она и сама уже мертва.

– Тебе известно, при каких обстоятельствах тебя усыновили?

– Нет.

Похоже, Лили без труда поймала Деррика на крючок, способный вытянуть из болота. Осталось придумать, что делать с полученной информацией. Ведь должен быть способ найти его родителей? Лили нахмурилась. Родина Деррика – предположительно Север. Это очень далеко, да и к тому же другой регион. Даже если они доберутся туда, то мигом превратятся в чужаков и подвергнутся травле. Разве только Деррик избавится от южного акцента.

Из учебников и газетных статей Лили помнила, что Север – развитый промышленный район с неважным климатом и выходом в море. Когда-то, еще до того, как страна раскололась, там находилась столица. Северян описывали как хитрых и жестоких людей, думающих лишь о собственной выгоде, мечтающих вернуть господство над страной и лишенных хотя бы грамма человечности. Явная чушь, кроме разве что сведений о климате и географическом положении. И все же от одной мысли, что, возможно, придется покинуть родной регион, становилось не по себе. Впрочем, Деррик с его северной внешностью ведь жил на Юге, а потом еще и в Центр сунуться не побоялся. Хотя Деррик – самоубийца и не лучший пример для подражания.

– Можешь смеяться, – сказала Лили, – но я правда очень хочу спасти тебя. И знаешь, от чего? От того, что ты с собой делаешь. Ты кажешься добрым, даже слишком. Сразу и не поймешь, что это равнодушие. Но я верю, что ты и есть добрый, просто все внутри тебя сильно исказилось…

Ей пришлось замолчать: он снова не слушал. «Сдайся, – немедля предложила другая. – У тебя нет влияния. И никогда не будет. Тебе не победить ни его, ни меня».

Дождь перешел в ливень. Сгорбившись, Лили вздохнула и подумала, что война войной, а первым делом нужно купить зонтик.

========== 10. Беспокойство ==========

Маргарет замерзла. На этой улице она выучила уже все дома и окна; осталось только пересчитать опавшие листья на мостовой. Джейк никак не выходил, а ждать в помещении запретили. Отгородились от внешнего мира бумажками, пропусками – экая важность. У себя дома Маргарет легко подвинула бы любого выскочку, вздумавшего играть в бюрократа, но в муниципальных зданиях, чьи потолки уходили в бесконечность, она терялась, робела и обращалась в бегство от одного взгляда охранника.

Сейчас Джейк работал в службе статистики Центра – во всяком случае, так гласила табличка на двери. Чем на деле там занимались, Маргарет могла догадываться лишь приблизительно. Вероятно, в основном действительно статистикой, но Джейку явно досталась неофициальная должность. Он и на работу ходил без четкого графика.

Сегодня Маргарет взяла с собой канцелярский нож. Мечты о том, как она заколет Джейка, разумеется, останутся мечтами, да и с тем же успехом можно попытаться сразить его зубочисткой. И все-таки Маргарет чувствовала себя спокойней, являясь на встречи вооруженной. Холодок в кармане отрезвлял, напоминал, что она не покорная рабыня Джейка, как тот воображает. Да, Маргарет пыталась вести двойную игру: ей хотелось защитить Лили. Во всем мире у них не осталось никого, кроме друг друга и Деррика, который прибился к ним случайно и завтра умрет, – на него нечего рассчитывать. Он сгодится только для того, чтобы выиграть немного времени.

Наконец Джейк вышел – как всегда, спокойный и подтянутый. Маргарет сжала оружие покрепче, когда он взглянул на нее.

– Какие новости?

Хоть бы поздоровался. Рядом с ним будто стало холоднее.

– Лили была у матери неделю назад. Все прошло так, как ты и предполагал.

– Это я и без тебя знаю. Лучше скажи, где она сейчас? Еще в городе?

– Да. Деррик болеет, да и ей самой явно не хочется двигаться.

– Ты плохо работаешь, – сказал Джейк с раздражением. – Я же просил втереться в доверие к Деррику. И что ты вытянула? Ничего. Только какие-то обрывки от Лили. Допустим, кое-что я потом дополнил, да и ее мать удачно пошпионила, но это не все, что мне нужно. Не представляю, почему до сих пор терплю тебя.

– Потому что выбора нет? Кто еще захочет связываться с твоими грязными экспериментами?

– О, поверь, много кто. Но я думал, что ты способная. У тебя есть харизма, и вас с Лили связывает давняя дружба.

И кто, интересно, ее разрушил? Маргарет горько усмехнулась. В тусклом свете дня глаза Джейка казались стеклянными.

– До жути обидно, что этот Оливер мертв, – он закусил губу.

– Деррик тоже так думает, – ввернула Маргарет со смешком.

– Остается только догадываться, какой природы была сила его брата, но в любом случае она таила безграничные возможности. Материализация чудовищ, предвидение будущего… И это он еще не достиг совершеннолетия! Я бы все отдал, чтобы получить того ребенка, – признался Джейк с горечью в голосе. – Я ведь даже ездил на Юг, чтобы разыскать подобных ему. Очень наивно с моей стороны. А ведь чистка оставила бы их одних среди руин. Их бы она не коснулась… Неужели мы что-то не учли?

Вот разоткровенничался. Всех ему надо получить, будто люди – неодушевленные предметы. И вроде бы сам не жестокий, не садист какой. Да что с ним не так?

– И что бы ты делал, если б нашел того ребенка? – вырвалось у Маргарет. – На цепь бы посадил, а?

– Зачем? Предложил бы взаимовыгодное сотрудничество.

– А если бы он не согласился? Да и не припомню, чтобы ты у Лили на что-то разрешения спрашивал.

– Лили – другое дело. Сама по себе она не имеет ценности. А тот мальчик был уникален. Уж я-то нашел бы ему применение.

Интересно, ребенку Лили тоже нашлось бы применение?

– Повезло ему, что он в лучшем мире. – Маргарет помолчала, прикидывая, стоит ли задавать следующий вопрос, но в итоге решилась: – Думаешь, у Деррика нет хотя бы части этой силы?

– Вряд ли, иначе он бы что-то и тебе передал, кроме иммунитета. В любом случае грязная кровь меня не интересует. Я давно убрал бы его, но теперь не хочу вмешиваться.

Бедняга Деррик. Интересно, что бы он сделал, если б узнал, что его жизнь зависит от воли Джейка? Наверное, остался бы таким же безмятежным. Идеальная жертва, это Маргарет и сама понимала.

– Я ведь многое поставил на Лили, – продолжал Джейк, – а Деррик так все запутал, что мне даже нравится. С тем сценарием, который я изначально замыслил, результат был более предсказуем. И сейчас главное – не упустить Лили из виду, в чем я полагаюсь на тебя. Твоя задача – поддерживать в ней иллюзию свободы и при этом не выпускать из радиуса, откуда я смогу ее достать.

Надо же, какая честь и ответственность. Маргарет чуть ли не правой рукой Джейка себя почувствовала. И он еще не хотел давать ей вакцину, фактически вывел из игры, позволив заболеть. Конечно, потом он клялся, что все было под контролем, но какой дурак ему поверит? Он просто скорректировал свои планы в соответствии с новыми условиями и быстро нашел применение выжившей Маргарет. Ведь она – такая же марионетка, как и Деррик с Лили, не представляющая ценности, чудом избежавшая «чистки». Джейк черпал ее любовь полной горстью и еще добавлял денег сверху; и она, обычно напористая, по-прежнему не находила в себе смелости открыто противостоять ему. Наверное, потому что ей слишком хотелось жить. По-настоящему храбр тот, кому нечего терять: например, Деррик. Но ведь его самоотверженность, если разобраться, наполовину соткана из глупости, наполовину – из апатии. Вероятно, если б его держало среди живых хоть что-то, он давно бы изменил линию поведения.

– Ну и как я исподтишка направлю Лили? – Маргарет вздохнула. – Придумай, что ли, умник. Допустим, с кабаком мне свезло, но не слишком ли много неожиданных появлений? Лили наверняка что-то заподозрит, если я еще раз покажусь ей на глаза.

– А тебе и незачем разыгрывать случайные встречи. Сразу сознайся, что следила и искала. Но не для меня, а для себя. Потому что любишь Лили, волнуешься, мало ли.

– Да-да, и мои сбережения оттягивают карманы и парочку банков, вот и могу себе позволить шляться без дела и шпионить за любимыми. Ясно же, что кто-то мне платит. Хотя я наплела Лили, будто день и ночь мечтаю тебя убить и собираюсь следить за тобой. И как все успеть? – Маргарет улыбнулась, стараясь выглядеть беззаботной.

– А ты ведь и правда убить меня мечтаешь, м?

Джейк внимательно посмотрел на нее, но Маргарет выдержала его взгляд. В конце концов, она не Лили и вполне владеет собой. Нечего на ней силу внушения тренировать. Похоже, Джейк понял ее мысли, потому что вдруг улыбнулся, потрепал Маргарет по плечу и сунул ей в карман свернутые в трубочку купюры. Она вздрогнула: там ведь лежал нож. Спустя секунду Джейк достал его, повертел в руках, хмыкнул и положил обратно.

– Я понимаю твои чувства. Со стороны я кажусь чудовищем. Но мои действия оправданны.

Маргарет сглотнула. Не было для нее пытки хуже, чем моменты, когда Джейк начинал походить на человека.

– Мне жаль всех, кто умер, – гнул свое он. – Жаль соседей. Но не я принял решение запустить чистку. Я – лишь контролер, один из многих. Нет ничего плохого в том, что я воспользовался ситуацией, которую все равно не мог изменить. Мне очень повезло, что меня заметили и я пробился туда, где я есть. Иначе мы были бы уже мертвы – ты, я, Лили. Понимаешь? Вы должны быть мне благодарны.

– Нет, – возразила Маргарет, облизав сухие губы. – Нас спас Деррик, а не ты.

– Потому что я позволил. И сейчас позволяю Деррику жить. Но стоит мне пальцем щелкнуть, и его убьют, да не кто-нибудь, а сама Лили. А я просто зафиксирую результат, и рука у меня не дрогнет. Советую это помнить.

– Да мне все равно, убьешь ты Деррика или нет. Валяй. Тоже мне, заложника нашел.

Руки у Маргарет мелко подрагивали, и она боялась, что Джейк заметит, – он чертовски проницателен. Зачем он пытался давить на нее, используя Деррика? Ей ведь правда все равно, жив тот или мертв, более того, она на дух не переносила чужаков. Да, Маргарет старалась поладить с Дерриком, но ведь исключительно для дела, без примеси личной симпатии. Видимо, Джейк ее совсем за дуру держал. Что ж, тем хуже для него.

– Хм. – Он поежился, повел плечами – трогательный, замерзший. Только сейчас Маргарет заметила, что у него крайне усталый вид. – Я тебе тут много наболтал – знаешь, почему? Я тебе доверяю. У меня ведь никого не осталось. Не лишай меня последнего друга, Мэгги.

Чувствуя, что готова расплакаться, Маргарет развернулась и хотела бежать, но Джейк поймал ее за рукав, притянул к себе и поцеловал.

– А теперь иди и займись уже делом, – наказал он, отстранившись.

Убитая разорванным объятием, Маргарет сразу сгорбилась, отвернулась и побрела прочь. Сердце противно ныло. Сколько таких встреч ей еще удастся вынести? Когда она сможет начать жить своей жизнью? Впрочем, внутри сидело глухое, сковывающее ощущение, будто Маргарет уже умерла, заразившись Безликой болезнью, а все ее действия теперь – не более чем случайная отсрочка приговора, вызванная путаницей в документах нерадивого бюрократа.

Говорят, время лечит от любого недуга, но Маргарет, наверное, оно поставило неверный диагноз. Годы шли, а Джейк только крепче врастал в сердце. Она помнила его мальчиком с серьезными глазами; пылким подростком, отчаянно мечтающим «порвать с глухоманью» и «выбиться в люди». Он грезил высшим образованием и презрительно кривил рот, сталкиваясь с увальнями вроде Эда Брауна. Конечно, Джейк был им не ровня, но ведь и ученого из него не получилось, даже вступительные экзамены в медицинское училище провалил. Может, поэтому он и очерствел, разочаровался в себе и людях. А может, родился равнодушным. Джейка всегда отличала легкая отстраненность, граничащая с надменностью. Будь в нем чуть меньше такта или чуть больше темперамента – Маргарет ни за что его не полюбила бы.

Направлять Лили? Сказать проще, чем сделать. Хотя если использовать Деррика, то Лили просто пойдет за ним. Было бы только чем его заинтересовать. Но раз Джейк утверждает, что способен убить его в любой момент, то почему этого до сих пор не произошло? Нужно выждать определенное время? Выходит, Джейк сейчас блефовал? Тогда у Маргарет гораздо больше свободы действий.

Она почувствовала, как губы сами растягиваются в довольной улыбке.

***

– Так вы говорите, что вы с Юга?

Все – от пробегавших мимо медсестер до гардеробщицы – повернулись к Деррику и Лили. Сидевшие по углам больные вытянули шеи. Воздух сгущался, помещение заливало серым. Лица расплывались.

– Это он принес эпидемию! – взвизгнула гардеробщица, тыча пальцем в Деррика.

– Он! – пронеслось вслед за ней гулом по коридору.

– Он во всем виноват!

– Прекратите, – взмолилась Лили, но в тот же миг ее оттеснили в сторону.

Деррик вжался в стену, люди в белых халатах надвигались на него. Еще минута – и они набросятся. Лили измерила взглядом расстояние до двери. Слишком далеко. А вот до окна рукой подать. Стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, Лили подошла ближе, распахнула створки. Первый этаж; снаружи лил дождь.

– Сюда! – Она бросилась напролом через толпу. Люди машинально расступались, удивленные, успевшие позабыть о Лили.

Деррик странно посмотрел на нее; не задумываясь, она схватила его за руку и потянула за собой. Внутри расцвело сладкое чувство: приятно быть полезной. Лили помогла ему забраться на подоконник. В лицо хлестало холодом.

– Послушай… – начал Деррик в нерешительности, выглянув наружу, но Лили перебила его:

– Скорей! – И столкнула вниз.

И сразу в ужасе зажала рот рукой: это был не первый этаж. Перед ней простиралась серая пропасть без дна, без противоположного края. Окно щерилось наружу острыми каменными выступами. Капли дождя разбивались о них, рикошетили и терялись внизу.

Лили упала на колени, вглядываясь в пустоту, несколько раз окликнула Деррика. Тщетно. Он разбился.

– Но я ведь хотела спасти тебя, – всхлипнула она и сжала руки в кулаки. – Почему я все равно тебя убила?

В исступлении она принялась колотить по подоконнику, закричала – и обнаружила себя в постели, без одеяла, да еще и трясущей Деррика за плечи.

– Хорошо, что ты проснулась, – простонал тот, тяжело дыша.

Лили в растерянности отпустила его ворот, потом машинально приложила ладонь ко лбу.

– У тебя опять температура. Вот наказание.

Пряча глаза и стараясь не выдать своего волнения, она подняла одеяло с пола и укрыла Деррика. Если подумать, с ней уже случался приступ лунатизма в лесу, когда она где-то отыскала палку и полезла драться. Но почему-то казалось, что это было давно и больше не повторится.

– Прости, – пробормотала Лили. – Ты ведь понимаешь, что я не специально?

– Я тебе снился? Ты звала меня по имени. И еще причитала, что хочешь спасти.

– Да… Обычный кошмар. Наверное, я переволновалась за нас обоих.

– Бывает. Не переживай. Все сны – только у тебя в голове, – произнес Деррик ласково-наставительным тоном и закрыл глаза.

Должно быть, из-за температуры снова начал разговаривать с Олли. Лили поймала себя на мысли, что почти привыкла к этому, и грустно улыбнулась.

– Вот бы ты был прав.

– Мне часто снится, как брат обвиняет меня. Жалуется, что я все у него отобрал. Но он ни за что бы не стал так говорить.

– А разве ты что-то у него отобрал?

Деррик сразу отвернулся и принялся изучать стену. Не зная, как еще извиниться, Лили прилегла рядом, обняла его сзади, уткнулась носом ему в плечо. Горячее. Деррик дотронулся до ее рук, будто намереваясь расцепить их, но мгновение спустя послушно замер.

– Ты меня не боишься? – спросила Лили. – Это ведь уже не в первый раз. Мало ли что я во сне выкину.

Впрочем, и так ясно, что ему все равно. Он, похоже, саму жизнь воспринимал как последовательность событий, на которые невозможно или незачем влиять.

– Ты совсем не страшная.

– Ха-ха. Останемся тут еще на денек? Сейчас нет смысла сдавать кровь. Раз у тебя жар, значит, в ней инфекция.

Лили не была уверена в том, что говорит, но главное, чтобы звучало правдоподобно. Нужно задержать Деррика любой ценой, не дать ему прийти в больницу, не позволить сегодняшнему кошмару воплотиться в жизнь. Да, может, в Деррике заключено всеобщее спасение, но кого это волнует? Лили уж точно нет. Вакцина существует, раз Джейк не заболел, а если ее не обнародовали, то и препарат на основе крови Деррика распространять не станут. В последнюю неделю Лили много об этом думала и укрепилась в своем мнении. Пожалуй, она даже осмелела настолько, чтобы решиться на поиски мужа и расспросить его обо всем прямо: и о снах, и о болезни. Но Лили не покидала мысль, что рано или поздно Джейк сам ее найдет. Если он стоял за снами, то вряд ли упустит свое подопытное животное.

Эпидемия взялась за Центр не так охотно, как ожидала Лили. Проезд в город все-таки ограничили, по улицам прокатывались стихийные проверки. Заболевших сразу изолировали. Лили хотела прикупить газеты со статистикой смертей, да не доходили руки. А может, и про вакцину новости появились? Вдруг они с Дерриком просто отстали от жизни. В конце концов, они уже неделю почти безвылазно торчали в комнате, а сломанный радиоприемник не спасал от информационного голода.

– А если сбить температуру и прийти в больницу? – спросил Деррик.

– Так не пойдет. Надо вылечиться до конца.

– Но это непомерное количество времени. И я уже так долго болею…

– Значит, запасемся терпением. Ты куда-то опаздываешь?

– Люди умирают каждый день, – Деррик дернулся вперед, высвободился из объятий и сел на постели, но в ту же секунду прижал ладонь к виску и свалился обратно.

– Да тебе ведь плевать на всех! – разозлилась Лили. – Уж при мне-то не разыгрывай из себя святого. Я прекрасно вижу, что ты просто не хочешь сидеть в четырех стенах, потому что тебя мучают воспоминания, вина, ну и прочее. Отвратительно!

– Кому на всех плевать, так это тебе, – неожиданно парировал Деррик, повернувшись к ней. – Ведь я поделился с тобой кровью, разве нет? И теперь ты тоже можешь предложить себя людям.

Лили обомлела. Уж чего-чего, а обвинений – любых – она от него не ожидала. Тем более – в отсутствии желания покончить с собой. Здравый смысл в отношении других никогда прежде не покидал Деррика; помнится, он даже пытался оградить Лили от жаждущих исцеления в Серой деревне.

– А больше ничего людям я не должна предложить? Деньги раздать? Имущество отписать?

– Хватит навязывать мне свои эгоистичные взгляды, – отрезал Деррик. – Когда я соглашался остаться с тобой, то не имел в виду, что ты возьмешь на себя командование.

Нестерпимо захотелось дать ему пощечину. Слушаться он отказывается, посмотрите-ка. Всю неделю Лили с ним возилась, дважды вызывала врача, даже нужные уколы купила, правда, ставить и ленилась, и не умела. Но пилюлями она пичкала Деррика исправно, хотя и тут возникла загвоздка: их нужно принимать после еды, а в него целыми днями ничего не лезло. Помнится, он сильно изголодался, пока до Серой деревни дошел, но сейчас выглядел много хуже. Сущее наказание. Если так продолжится, то он никогда не выздоровеет, и оба навеки застрянут в лабиринте убогих посуточных квартир, неизменно принятые за любовников-наркоманов. Кто бы знал, как Лили устала.

– При чем тут эгоизм? – возразила она, желая, чтобы этот разговор скорее прекратился. – Обычное благоразумие.

– Обычное себялюбие.

– А ты, наверное, сам брата на растерзание толпе выкинул? Как понял, что он всем даст иммунитет, так и выставил на улицу – людям помогать? – Лили высыпала слова, не успев обдумать, и сразу пожалела о сказанном: Деррик вздрогнул, как от удара.

– Да что ты о нас знаешь…

На секунду внутри разлилось неестественное удовлетворение, смешанное со стыдом. Несмотря на кошмарную бестактность, Лили не могла не признать, что лишняя возможность увидеть не спокойного, а ужаленного Деррика ее порадовала. Что ж, он ведь тоже нагрубил ей.

В повисшем молчании было слышно его шумное дыхание. Наконец Лили снисходительно улыбнулась и провела рукой по его волосам. Еще секунда, две, и все станет как прежде. Деррик не из тонких натур и не станет долго переживать из-за неосторожных слов.

– Слушай, – сказал он и перехватил ладонь Лили, – я понимаю, что тебе одиноко. Сочувствую. Но если ты думала, что завела собачку, то ошиблась. Я не мягкая игрушка, чтобы спать со мной в обнимку.

Да сегодня, похоже, просто день удивительных открытий. Сначала Деррик обнаружил, что не только он обладает иммунитетом, потом – что спит не один. Прозрение. Лили глубоко вдохнула и выпалила:

– Я хочу тебя спасти! Сто раз ведь говорила.

– Я об этом не просил.

– И что? Кто станет тебя слушать?

Деррик приподнялся на локте, прищурился, глядя на нее:

– Ты переходишь границы. У тебя нет права распоряжаться мной.

– Есть, пока ты болеешь, а я присматриваю за тобой.

На миг его губы дрогнули, будто в сомнении. Потом на лице появилось непроницаемое выражение.

– Если я не хочу лечиться, тебе придется уважать мое желание.

– С каких пор у тебя появились желания?

– Вот, значит, как, – произнес Деррик, задумчиво растягивая слова. И замолчал.

Он не выглядел шокированным или возмущенным, но, против обыкновения, его взгляд выражал напряженную внутреннюю работу. Наверное, сегодня Деррик впервые попытался всерьез оценить роль Лили в его жизни – вместо того чтобы, как раньше, бездумно предлагать сойтись или разойтись, принимая любой исход как должное.

– Видишь ли, – наконец осторожно продолжил Деррик, – мне кажется, ты немного не в себе. Нет, не в том смысле, что с ума сошла. Скорее потерялась. Много всего случилось, вот ты и…

– Что?

Деррик вздохнул, улегся и добавил донельзя усталым голосом:

– Ладно, начистоту. Ты сказала, что не собираешься учитывать мое мнение. Так вот, я твое – тоже. Раньше я пытался говорить с тобой, достичь согласия, но теперь разговоров не будет. И я не потерплю попыток вмешаться в мою жизнь.

– Значит, война?

Он ответил ничего не значащей улыбкой.

– Что ж, попробуй дать мне отпор, когда на ногах не стоишь, – сказала Лили, повернулась и вышла, хлопнув дверью.

В коридоре она остановилась, пытаясь унять бешено стучащее сердце. Кажется, это первая серьезная ссора с Дерриком. Во всяком случае, первый раз, когда он вздумал не только высказаться, но и настаивать на своем. Но не так уж важно, чего хочет Деррик. Пока он болен и беспомощен, он лишен свободы. Лили без труда заставит его подчиниться.

Как вообще дошло до того, что они перестали уважать друг друга? Возможно, Лили действительно слишком давила на Деррика. Но ведь она не принуждала его идти с ней. Во всяком случае, не всегда. Да и сейчас он ведь не по вине Лили застрял на одном месте. Приболел, тут ничего не поделать. Надо беречь себя и лечиться до полного выздоровления. Лили, между прочим, за ним ухаживала, а вместо благодарности получила в лицо: «Я не собираюсь учитывать твое мнение». Да и пожалуйста, на здоровье, какая разница. Ведь все будет так, как нужно Лили.

И как же?

Убивать Деррика у нее больше не было намерений – это точно. Только спасать. Мысленно Лили построила идиллическую цепочку: долгий путь на Север, родители Деррика, объятия, слезы. Если они живы. Если будут рады ему. А потом? Отступить в сторону? Мучиться с другой, как с утренней тошнотой, заставить себя забыть Деррика, вернуться – куда?

Хорошо, в мире еще полно замечательных людей и мест. Желание остаться с Дерриком – не более чем детский каприз. Но дети быстро и легко расстаются с мимолетными привязанностями. Деррик вскоре либо умрет, либо выздоровеет, и оба варианта предполагают, что Лили придется уйти. Она с ним лишь до тех пор, пока туман в его глазах не рассеялся. Но не слишком-то приятно играть роль призрака в чужой жизни.