Текст книги "Война взаперти (СИ)"

Автор книги: maybe illusion

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Подыскивая менее заметное оружие, Лили принялась разглядывать мусор на полу. Под ногами лежал лист бумаги, напоминающий цветную картинку из книги. Заинтересовавшись, Лили подняла его, развернула и ахнула: на рисунке был Деррик, мягкий и неуловимый. Прямой нос. Светлые пятна глаз. Незнакомое выражение на неотличимо похожем лице.

За спиной у нее удивленно хихикнула Маргарет.

– Тебе понравился Деррик, да? – спросила она, обращаясь к Ральфу. – Но, понимаешь, и мы ему не враги. Мы тоже его любим и боимся за него. Нам стоит объединиться.

Ральф усмехнулся и скрестил руки на груди:

– Сдается мне, что от друзей не убегают куда глаза глядят.

– Мы просто немного повздорили, – сказала Лили, подлаживаясь под тон Маргарет.

– И все же. Он кому-то из вас ребенка сделал? Жениться обещал? Он вам что-то должен?

– А если да? – предположила Маргарет с надеждой.

– А врете тогда. Я знаю всю его жизнь, в том числе и с кем у него были отношения.

Подруги растерянно переглянулись.

– И он явно не из тех, кто хлопает дверью для эффекта. Он не выглядел неуравновешенным или чрезмерно экзальтированным, – продолжил Ральф. – В какой-то мере он даже показался мне флегматиком.

– Флек… эк… чем? – переспросила Маргарет.

– Да черт с вами! Не верю я вам, вот и все. – Он сунул руку в карман, достал две смятые купюры и положил на стол. – Держите свои деньги и убирайтесь. Я не желаю ввязываться в охоту на людей.

Лили сжала ладони в кулаки и закричала:

– Хватит нас за дур держать! Живо говори, где Деррик!

– Я не знаю, клянусь. Он не посчитал нужным сказать, куда идет.

– Ну что ж. – Она глубоко вдохнула. – Тогда имей в виду, что именно ты будешь виноват в смерти Деррика. Ему нельзя оставаться одному на улице, ты разве не понял? Дурья башка! Он с Юга. Выделяется. И у него нет здесь друзей, ни одного. Уверена, что если к концу недели его где-нибудь не прибьют, то он замерзнет насмерть.

Она увидела, как Ральф смотрит на нее во все глаза, и поняла, что сумела тронуть его.

– Слушай, приятель, – осторожно ввернула Маргарет, – я смотрю, ты живешь очень скромно. Наверное, разные были времена? Ты случайно не знаешь, где обычно собирается здешний сброд? Ребята, которым некуда пойти. У них же должны быть тепленькие места в городе? Мы бы поискали там Деррика.

Ральф очень долго молчал, переводя взгляд с одной гостьи на другую.

– Если мы возьмемся за дело втроем, то и справимся втрое быстрее, – добавила Лили. – А я думаю, что тут каждая секунда на счету. Тебе приходилось мерзнуть или быть битым?

– Приходилось, – сказал Ральф.

– Тогда чего мы сидим и болтаем? Ты ведь поможешь нам?

Снова долгая пауза. Лили заметила, что у Ральфа дрожат губы. Наконец он вздохнул и ответил:

– Нет.

– Но как же…

– Идем, Лили, – резко перебила ее Маргарет. – Мы попусту теряем здесь время.

Она окинула Ральфа уничтожающим взглядом, хмыкнула и развернулась на каблуках; а когда подруги оказались на улице, сразу ускорила шаг и заявила на ходу:

– Этот тип что-то знает, я нутром чую.

– Тогда почему мы ушли? – не поняла Лили. – Я была уверена, что вот-вот дожму его.

– Еще чего! – рассмеялась Маргарет. – Маленькая ты пока. Он с самого начала плохо к нам отнесся, а твое поведение только все испортило.

– Как? Опять я виновата?

– Ну а кто же? Мне он почему-то не отказал, когда я с ним договаривалась.

– Тогда ему просто было жаль Деррика, – проворчала Лили. – А сейчас они успели провести какое-то время вместе. Это не я усугубила ситуацию, а мы обе продули Деррику.

Невольно вспомнилось, как тот ухитрился покорить Эда Брауна – грубого и неотесанного парня, способного на высокие чувства разве что к пузырю спирта. Должно быть, и Ральфу предложил свою кровь. Кого не подкупит простота и самоотверженность?

– Кулаками махать в любом случае не стоило, – заметила Маргарет. – Ну да ладно. Нам надо срочно придумать, как вытащить из Ральфа все, что он знает.

– Может, ударить? Пытать? – предложила Лили.

Маргарет скривилась и пихнула ее в плечо:

– Нет, ты серьезно? Как ты себе это представляешь?

– Он довольно худосочный. Я думаю, если наброситься вдвоем…

– Перестань фантазировать, – перебила ее Маргарет с раздражением. – Я предлагаю вот что. Я уверена: и часа после нашего ухода не пройдет, как Ральф бросится на поиски. Ты видела, как его поразили твои обвинения? Прямо в сердце!

– Значит, мы можем за ним проследить?

– Именно. Но торопиться не будем. Зайдем… проберемся к нему, скажем, ночью, и ты убьешь Деррика.

Лили вздрогнула: из чужих уст это прозвучало донельзя цинично и жутко.

– Э… по правде, я уже не хочу его убивать, – призналась она. – Я хочу поехать с ним на Север.

– Ты меня с ума сведешь! – простонала Маргарет. – Что мы с живым Дерриком делать будем? Похитим в мешке? Черт, как я его ненавижу! Если бы не он, тебя бы не пришлось уговаривать убраться из этого города.

Двадцать девятая улица кончилась, потянулись более аккуратные дома, нередко с ухоженными палисадниками. Подруги миновали булочную, из которой доносился запах выпечки. Лили вдохнула его вместе с сыростью и произнесла:

– Убью, если он откажется быть со мной.

***

Деррику снилось лето: бесконечное поле, ломкость травы и красный шар солнца, катящийся вниз. Но сразу после пробуждения тепло оказалось иллюзией. Он продрог, в горле першило, кости ныли.

Наверное, он проспал не больше часа, иначе замерз бы насмерть. Деррик вздохнул, попробовал спустить ноги со скамейки, на которой лежал, но вместо этого скатился на землю. Сонное оцепенение, ставшее привычным, снова принялось за него. И зачем только очнулся? Говорят, смерть от холода – самая легкая. Деррик с удовольствием провалился бы обратно в лето. А может, еще не поздно? Закрыть глаза – и солнце вернется.

Так он и поступил, и тьма приветливо взяла его за руку. Стало странно и почти уютно, как во время легкой дремы, когда внешний мир отступает, а сознание плодит спутанные безопасные образы. Лета среди них не было – одна лишь слякоть – но зато во всем сквозила приятная отстраненность. Затем пришел покой, и Деррик приготовился раствориться в нем, но в следующий миг почувствовал, что кто-то трясет его за плечо. Его пронзила судорога. Возвращаться в реальность не хотелось, поэтому Деррик решил прикинуться мертвым. Но, как назло, его продолжали тормошить и даже бесцеремонно перевернули на спину.

Деррик нехотя открыл глаза и увидел совсем близко склонившегося Ральфа.

– Как мне повезло! – воскликнул тот, схватил находку за ворот и прижал к себе. – Я опередил чокнутых девчонок. Черт, да ты весь горячий!

– Ты зачем здесь? – прохрипел Деррик, с трудом припоминая, как складываются слова. Удивляться не было сил.

– Это ты зачем! Почему ты ушел от меня, если идти некуда? – набросился на него Ральф. – Я думал, что ты разумный парень, который просто попал в беду. А ты, похоже, жить перехотел. Ну и поволновался я, пока бегал по городу и тормошил всякую рвань! Я же давал тебе адрес, ты его потерял?

Деррик отвел глаза. Сквозь голые кроны деревьев безжалостно улыбалось льдисто-серое солнце.

– Да, где-то выронил.

– Ну и балбес! Ладно, главное, что я тебя нашел. Сможешь на ногах стоять?

– Прости, я не пойду с тобой, – сказал Деррик. – Очень мило, что ты за меня переживаешь, но оставь меня в покое, пожалуйста.

– Да ты не так понял, – Ральф явно начал терять терпение. – Я больше не прошу, чтобы ты мне позировал. Просто поживешь у меня, пока не поправишься, а потом мы что-нибудь придумаем. Можешь целый день спать, стоять на голове или смотреть картинки с голыми тетеньками. Согласен?

– Тогда я тем более не могу, – заупрямился Деррик. – Так утруждать незнакомого человека! Мне и здесь нравится.

– Хватит чушь пороть, – донеслось до него будто сквозь слой ваты. – У тебя немного деньжат не найдется?

Он смиренно позволил поставить себя на ноги. Небо съехало вбок, в ушах зазвенело.

– Пожалуй, найдется, – признался Деррик, ощупав подкладку куртки. За все время, проведенное на улице, его ни разу не попытались обобрать. Вероятно, потому что он выглядел как последний оборванец.

– Ну так давай их мне! – воскликнул Ральф и дернул куртку на себя. – Ты платишь за аренду комнаты, и между нами все красиво и благородно.

Деррик рухнул в его объятия и полузадушенно просипел:

– Сказал же: я с тобой не пойду.

– Да что не так-то? Ты мне не доверяешь?

– Просто из-за меня у тебя будут неприятности.

– Хорошо, – согласился Ральф странным, напряженным голосом. – А если ты тут помрешь, я буду винить себя. Ведь чувство вины тебе знакомо, да?

Что ему надо? Мало, что ли, своих проблем? Конечно, он знает, куда уколоть, ведь он слышал об Олли. Если б у Деррика остались силы, он бы вскочил и убежал от этой наглой и безжалостной доброты.

– Пойми, что ты несешь ответственность не только за себя, но и за всех, кому ты небезразличен, – добавил Ральф и закинул руку Деррика себе на плечо.

– Но тебе-то что за дело?

– Я уже слишком много сил на тебя потратил. Попробуй-ка поищи конкретного бродягу, пусть и приметного, в разных концах города!

Деррик хотел ответить, но неожиданно для себя закашлялся.

– Ну вот, – заключил Ральф. – Ты очень болен, так что идем со мной, и не спорь.

И Деррик подчинился. Ног он совсем не чувствовал, поэтому Ральф кое-как дотащил его до дороги, а потом они взяли такси. Деррик впервые в жизни оказался в автомобиле, и его сразу укачало. Пока он сдерживал тошноту, Ральф развлекал его рассказами о том, как сбился с ног во время поисков и как опрашивал всех окрестных бродяг и знакомых художников, малюющих за деньги портреты в парках.

Они вышли на Двадцать девятой улице и расплатились с водителем деньгами Деррика. Нужно было пройти еще около квартала – для экономии, как выразился Ральф. Но не успели они сделать и ста шагов, как дорогу перегородили двое мальчишек лет шестнадцати – похоже, обитатели соседних домов.

– Привет, Ральф, – сказал первый, ковыряясь в ухе. – А кто это с тобой, новый дружок?

– Не припомню, чтобы у меня был какой-то старый, – миролюбиво отозвался Ральф.

– Ты его на помойке нашел, да? Совсем одиноко тебе?

– Плохи дела, – поддакнул второй паренек. – Он же тебя чем-нибудь заразит.

– Я вас обоих сейчас сломанной челюстью заражу, – пообещал Ральф.

Тут Деррик снова закашлялся.

– Да у него туберкулез! – воскликнул первый мальчишка и с опаской попятился назад.

– Напоминаю, что у меня тоже, – сказал Ральф. – Но это не помешает мне вас отлупить.

Он снял очки и спрятал в карман, потом усадил Деррика на землю и поднял валявшийся рядом обломок кирпича. Но выпрямиться не успел: кто-то из мальчишек ловко запустил в него камнем и попал прямо в затылок. Ральф свалился на Деррика.

– Черт, – простонал он. – Экономия – зло.

– Ха-ха-ха, придурок! – заливались подростки.

– Ах вы преступники малолетние! Кто хочет разобраться, подходите, я готов! – Ральф встряхнулся и поднялся на ноги.

– Очень ты нам нужен. Иди домой, выпей лекарство. И дружка своего угости! – Мальчишки наградили обоих неприличными жестами и бросились наутек. Ральф погнался было за ними, но вспомнил про гостя, махнул рукой и вернулся, потирая затылок.

Несмотря на неприятную ситуацию, Деррику стало смешно.

– Я думал, они нападают только на чужаков, – заметил он.

– Я здесь тоже чужой. А ты лучше помалкивай, пока мы не зашли в дом.

– А откуда ты?

– Ниоткуда, – улыбнулся Ральф. – Отсюда. Я выразился образно.

Деррик хотел уточнить, что это значит, но промолчал, чувствуя себя идиотом. Каким бы хорошим человеком ни был Ральф, общий язык им точно не найти.

– А ты правда болен? – спросил Деррик, пока радушный хозяин возился с непослушным замком.

– Ха-ха-ха, нет, – ответил тот и распахнул дверь. – Это я придумал, чтобы ко мне меньше лезли. Местные жутко боятся чем-нибудь заразиться, особенно в свете новостей про Безликую болезнь. Хотя сами – рассадники вшей и инфекций.

Деррик вошел следом, не разуваясь, и опустился в кресло. Тепло помещения разморило его. Он совсем было расслабился, но затем вздрогнул от резкого звона: Ральф швырнул на стол тарелку с объедками.

– Гипотетически я мог бы тебя заразить, между прочим, – он усмехнулся, взглянув на Деррика.

– Но ты тогда не стал бы предлагать помощь?

– Наивная душа! Ты знаешь, что некоторые больные люди специально ищут, кого бы заразить? – осведомился Ральф сердитым тоном.

– Но ты ведь не из таких?

– А из каких?

– Не знаю.

Лицо Ральфа смягчилось.

– Ну и дурень же ты. Пойду наберу ванну, а ты пока жуй, если можешь.

Он вышел, а Деррик переместился за стол и обреченно уставился в тарелку. От вида еды тошнило. Он закрыл глаза и представил, что его уже нет. Ведь он вполне мог замерзнуть сегодня в парке. Но мысль о смерти утратила заманчивость покоя. Сейчас в каморке Ральфа сидел какой-то новый Деррик и с удивлением осознавал, что хочет жить, выздороветь, отблагодарить всех, кто был добр к нему, и попасть на Север. Не так уж и мало дел.

Ральф вернулся, схватил Деррика за шиворот и потащил в ванную. Тот не возражал и принял помощь, однако образцовое послушание не понравилось Ральфу. Он, похоже, решил, что Деррик не старше шести лет, и принялся читать нотации: как не стоит разговаривать с незнакомцами и доверяться им во всем. Раскладывая убогое подобие дивана, Ральф твердил, что нельзя безмятежно спать в подозрительном доме. Деррик молча слушал; потом его уложили, измерили температуру и подсунули микстуру, предварительно наказав не пить непонятные лекарства.

– Все, что я с тобой сделал, ты должен был не допустить! – завершил нравоучительную речь Ральф и облизал ложку за Дерриком. – Фу, гадость какая.

И тут в дверь забарабанили. Ральф вздрогнул, побледнел и выронил микстуру.

– Я узнаю этот стук, – прошептал он. – Хуже просто не придумать. Прячься скорей!

И прежде, чем Деррик успел понять, что стряслось, он оказался под диваном, задыхающийся от пыли и заваленный кучей хлама. Послышался скрип открывающейся двери, потом зашаркали шаги, и раздался женский голос, больше похожий на рокотание грома:

– Итак, соседи мне доложили: ты тут устроил притон. Что за алкогольный склад? Гостей водишь?

– Ничего подобного, – принялся оправдываться Ральф. – Как видите, у меня никого нет.

– И денег у тебя до сих пор нет, а? Я уже две недели жду оплату. Думаешь, я не смогу подыскать жильца получше?

– Деньги есть! Одну минутку.

Деррик понял, что сейчас его карманы обчистят, но оставалось только смириться. Не мог же он вылезти и испортить Ральфу игру.

– Как ни приду, всегда одно и то же – мазня и бутылки, – проворчала хозяйка смягчившимся тоном. Видимо, деньги умаслили ее. – Ой, а эта картинка красивая. Где ты такого мальчика нашел?

– В голове.

– Ну смотри мне. Еще хоть полслова от соседей услышу – даже проверять не стану, сразу на улицу вылетишь. У меня уже есть на примете порядочные люди, которые будут рады сюда переехать.

– Клянусь, я целыми днями только сижу взаперти и пишу. Да вы второго такого отшельника во всем квартале не найдете!

– Это и подозрительно. Женился бы…

Деррик зажал нос обеими руками, задержал дыхание – он был близок к тому, чтобы расчихаться. Перед лицом мельтешил унылый пыльный носок. Проклятая хозяйка никак не уходила и принялась читать лекцию о том, как обустроить личную жизнь. В тридцать лет давно пора заводить деток, но для этого надо начать зарабатывать. Почему бы не бросить живопись и не заняться настоящим делом?

Отчаявшись дождаться конца воспитательной беседы, Деррик попробовал хотя бы отодвинуться от разлагающегося носка. Рука зацепилась за что-то тонкое и острое – игла? Деррик осторожно нащупал находку, подцепил и приблизил к глазам. Использованный шприц.

– Ладно, – между тем заявила хозяйка, – у меня дела, еще на рынок сходить надо. Но ты подумай над моими словами.

– Конечно-конечно, – заверил ее Ральф и вытолкал за дверь.

Когда шаги стихли, он шумно выдохнул и залез под диван доставать Деррика. Тот выполз навстречу со шприцем в руке.

– Ты зачем мусор собираешь? – резко спросил Ральф.

Деррик пожал плечами.

– Просто любопытно стало, откуда взялась эта штука.

– Из-под дивана, откуда ж еще? Все, давай обратно под одеяло.

Не осмелившись задать вертевшийся на языке вопрос, Деррик улегся, как и велели. Глаза сами начали закрываться.

– Тут до меня всякий сброд жил, а убираться я не любитель, – зачем-то добавил Ральф.

– А давно ты тут?

– Уж и не помню. Несколько лет.

– А родители у тебя есть?

– А как же.

– Везет тебе, – сказал Деррик. – А почему ты решил стать художником?

– Потому что я им родился.

Странно. А Деррик, похоже, никем не родился. Фермер из него вышел неважный, но он даже не задумывался о том, какое занятие ему по душе. Раньше его жизнь принадлежала Олли, и это было счастливое время. А ведь Олли тоже никогда не сомневался в своем призвании. Все творческие люди, что ли, такие?

– Ты лучше придумай, как отделаться от Маргарет и ее подружки, – вставил Ральф, нарушив ход мыслей Деррика. – Я чувствую, что они сюда еще наведаются. Конечно, я их сразу за дверь выставлю, но…

– Они могут и через окно наведаться.

– Правда? Ничего себе бабенки. – Ральф поскреб подбородок. – Но не своруют же они тебя? Хотя ты такой худой, наверное, тебя и муравей на спине утащит. Тебе надо хорошо питаться.

– Лучше мне уйти, если Лили знает, где я, – осторожно сказал Деррик. Ему не хотелось посвящать Ральфа во все тонкости отношений с Лили, хотя, возможно, после недавней пьяной исповеди тот уже знал абсолютно все.

– А чего она от тебя хочет?

– Сам не пойму.

– Мне показалось, что она влюблена в тебя, – заметил Ральф с лукавой улыбкой. – А тебе такое приходило в голову?

– Нет.

– Ха-ха-ха, бедная Лили. Ладно. Отдыхай и ни о чем не думай. – Ральф поправил ему одеяло. – Если страшные женщины влезут в окно, я их прогоню, обещаю.

Деррик невольно улыбнулся. Ему стало легко, тепло и спокойно – почти забытое состояние. Комната уплывала назад и вбок, на ее место вставала знакомая с детства обстановка – плетеный стул, комод, старое зеркало, кресло с маминой вышивкой на спинке. Деррик болел, но не опасно, и кто-то трогал его лоб приятной прохладной ладонью. Нравилось думать, что это Олли, но краем неспящего сознания Деррик чувствовал: дом – лишь видение. Зеркало разбилось, вышивка сгорела, ничего нет и возвращаться некуда.

Он поднял руку и нащупал на лбу мокрое полотенце. Рядом, спиной к нему, сидел Ральф и что-то штриховал на бумаге. Деррик окликнул его, тот повернулся – и оказался Олли. Тридцатилетним, с голубыми глазами и в очках с толстыми стеклами.

– Чего не спишь? – удивился взрослый Олли. – Хочешь предложить свою кровь? Спасибо, оставь себе.

Деррик беспомощно вздохнул.

– Не прикидывайся моим братом, – попросил он.

Достаточно он насмотрелся подобных видений, чтобы перестать принимать за чистую монету. Почему ему понравился Ральф? Потому что это добрый и отзывчивый человек. Путать живых с мертвыми неправильно. Пора перестать.

Олли раскрыл ладонь, и вместо карандаша в ней оказался использованный шприц:

– Я здесь уже несколько лет живу. Понимаешь?

– Нет, – ответил Деррик, чувствуя смутную тревогу.

– Как всегда, слишком невнимательный, – Олли вздохнул, встал и шагнул в тень. Деррик хотел рвануться за ним, но ватные конечности не позволили и пальцем пошевелить.

– Объясни, ради чего ты умер? – вытолкнул из себя Деррик, едва поднимая кирпичи-слова. – В отличие от меня, ты был талантлив.

– Может, и ты талантлив – откуда тебе знать? – ответил за Олли Ральф, и видение рассыпалось.

Похоже, все это время он сидел у изголовья Деррика и слушал горячечный бред. Даже бумага и карандаш слились воедино во сне и действительности.

– Просто ты отдал брату все, а теперь страдаешь без него, – продолжил Ральф. – Попробуй пожить для себя.

– Но зачем?

– А почему должно быть какое-то «зачем»? Жизнь не выражает ничего, кроме себя самой.

Это были слова Олли – почему их сказал Ральф? Неужели Деррик еще не проснулся? Он напрягся изо всех сил, попробовал встать с кровати – и наконец открыл глаза по-настоящему, в каморке на чердаке, которую хозяйка обещала сдать порядочным людям.

Ральфа рядом не оказалось; зато на полу скрючилась Лили и плакала навзрыд.

========== 13. В полдень ==========

До самой ночи Лили и Маргарет пытались придумать, как взять крепость Ральфа: штурмом или обманом. Первый вариант казался ненадежным, второй – излишне сложным. Обе жалели, что не умеют взламывать замки; сокрушались, что враг живет не на первом этаже и нельзя влезть через окно. Маргарет настаивала на детальной проработке плана и сотрудничестве с соседями Ральфа, но Лили не хотелось терять время на плетение интриг. Разве не лучше дождаться, когда этот мерзкий тип выйдет из дома, подкрасться сзади и хорошенько стукнуть его? Маргарет злилась, напоминала, что в последней стычке Лили проиграла Ральфу. В итоге, что бы ни предлагала одна сообщница – другая сразу бросалась ее критиковать. Задача усложнялась еще и тем, что сама улица была недружелюбно настроена к пришлым, и где-то спрятаться, тем более надолго, подругам не удалось бы.

Сошлись на том, что действовать нужно быстро и рассчитывать только на себя, а затем, после долгих споров, придумали для Маргарет роль почтальонки. Она принесет якобы заказное письмо, Ральфу придется выйти и расписаться в получении. Когда он отопрет дверь, Маргарет постарается его отвлечь, а тем временем Лили проскользнет внутрь. Так начерно выглядел план; ненадежно, но ничего лучше в голову не приходило. Осталось придумать, как задержать Ральфа и как сделать «почтальонку» неузнаваемой. Решили, что Маргарет завьет волосы и не пожалеет косметики. Когда подруги добрались до этого пункта, уже давно стемнело, поэтому прочие детали отложили на завтра, а Маргарет осталась ночевать у Лили.

Утром план казался еще абсурднее, чем накануне. С чего бы Ральф их не узнал? Каким образом его может отвлечь почтальон, да так, чтобы Лили проникла в дом? Сработало бы, будь Ральф полным идиотом. Но за неимением лучшего решили хотя бы попробовать, и после нанесения маскировки подруги выдвинулись в путь. Тайком Лили подобрала по дороге и сунула за пазуху увесистый булыжник.

Трудности начались уже на Двадцать девятой улице. Помимо извечного вопроса, кто они и что здесь вынюхивают, девушки получили сопровождающих – видных парней, предлагающих оценить удобство кровати «тут по соседству». Маргарет набычилась, Лили прибавила шагу, но и ухажеры не отставали. Наконец один схватил Лили за руку. Это был человек неопределенного возраста – с испитым лицом и впалыми глазами. Лили передернуло от омерзения. Даже если он просто забавлялся, шутка зашла слишком далеко.

– Не ломайся, – сказал он, улыбаясь. – Такого мужика еще поискать, сама увидишь.

– Не лезь, а то… – вмешалась Маргарет, но слишком поздно: Лили достала припрятанный булыжник и ударила нахала в лицо. Хлынула кровь, тот сдавленно вскрикнул и осел на землю. Похоже, у него был сломан нос: неплохо для начала.

Лили замахнулась еще раз, но Маргарет перехватила ее руку:

– Ты что, а? Ты что натворила?

Впрочем, воспитание пришлось отложить на потом. Друзья злосчастного ухажера бросились на девушек, и тем пришлось бежать что есть духу. Оправившись от первого шока, раненый принялся сыпать ругательствами на всю улицу. Кругом распахивались ставни, высовывались любопытствующие соседи. Шел шумный обмен мнениями. Кто-то схватил Лили за локоть, желая задержать, но вмиг отпустил, получив удар увесистой сумкой с «почтой» от Маргарет. Однако секунду спустя Лили сама споткнулась и упала. Колено ударилось о камень, от боли затошнило, а когда в глазах немного прояснилось, Лили увидела перед собой сразу несколько человек. Путь к отступлению был отрезан.

– Вы! – К ним подбежали запыхавшиеся товарищи раненого, красные от гнева. – Шлюхи! Твари! Убить вас мало!

– Кончайте, сосунки, – прервала их старуха, которая стояла неподалеку и опиралась на некрашеный забор. – Я видела, как вы приставали к девочкам.

– Это же не повод сворачивать нос, ну!

– А то мы вас, мерзавцев, не знаем! – взвизгнула старуха.

– Точно-точно, – раздался женский голос из ближайшего окна. – В том году к моей дочке лезли. У, сволочи! Правильно им девка вломила.

– Да шлюхи они, – бросила другая старуха, в числе прочих преградившая путь подругам. – Вы что, не видите? Вон как одна размалевана. Да и что они здесь забыли? Курицы! Нашими мальчиками побрезговали.

– Эти «мальчики» распускают руки!

Толпа загалдела, женщины были готовы подраться. Наконец вперед пролез здоровый детина, распихал спорщиц и изрек громовым голосом:

– Тихо! Пусть девки сами ответят, кто они и что натворили.

Похоже, детина обладал своеобразным авторитетом, потому что все замолкли. Даже приятели пострадавшего перестали размахивать кулаками.

– Никакие мы не шлюхи, – сердито начала Лили. – Мы…

– Но ведь и не новенькие почтальонки, правда? – вдруг подал голос кто-то в толпе. – Письма уже разнесли. Обманщицы!

Лили запнулась, не зная, как объяснить свое присутствие здесь, да еще и с сумкой, набитой «письмами».

– Мы просто в гости пришли, – вставила Маргарет. – Мы, это, родственницы.

– Чьи?

Подруги растерянно переглянулись.

– Мои, – сказал Ральф и выступил вперед.

Толпа заволновалась. Лили поперхнулась, Маргарет вытаращила на него глаза.

– К тебе ж никогда никто не приходит, – выразил общее мнение детина.

– Они издалека, – пояснил Ральф. – Из деревень, которые к югу от нас, их еще Безликая болезнь выкосила. Сейчас-то никого оттуда в город не пускают. Но вы сумели проскользнуть мимо охраны, умницы мои!

– Так они заразные? – ахнули приятели покалеченного ухажера и вмиг отшатнулись. За ними попятились остальные.

– Ну, не факт, – Ральф пожал плечами. – Хотя, вы ж понимаете, меня это не пугает. Доктор сказал, что мне осталось полгода, ха-ха!

– Он правду говорит, – нашлась Маргарет. – Мы из Серой деревни. Хотите взглянуть на мой паспорт?

Но люди уже спешили по домам, а ставни захлопывались с таким треском, будто лишняя секунда впустила бы внутрь злого духа. В страхе перед эпидемией жители Двадцать девятой улицы оказались единодушны.

Ральф подошел ближе и подал руку Лили, помогая подняться. В его глазах читалась насмешка.

– Идемте же, – тихо сказал он. – Все смотрят. Сильно ушиблась?

– Да так, – бросила Лили и вдруг смутилась. – Спасибо.

– Не за что.

– Э… Мы соскучились! – нарочито громко вмешалась Маргарет и вцепилась в локоть Ральфа. – Как ты поживал без нас?

– Хозяйка больно уж строгая, а так ничего, – не менее громко ответил он. – А сколько денег дерет – просто кошмар.

– А мы тебе подарочки привезли, вот, целая сумка, – ворковала Маргарет, подстраиваясь под широкий шаг спасителя. Лили плелась следом, нахмурившись. Очень уж унизительно оказаться в долгу у врага. Ведь какой-то час назад она планировала хорошенько его треснуть, даже камень для этого припасла. А теперь что, отступить? Деррика-то он все равно не отдаст.

В любом случае на улице бить Ральфа не стоит. Пока они на виду, надо играть роль родственниц. Но какие у него злые, язвительные глаза. Лили с удовольствием ударила бы его в лицо, как того ухажера-прилипалу.

Так они и проследовали к дому Ральфа без происшествий, и зашли внутрь – надо признать, что подруги добились своего, пусть и неожиданным способом. Лили хотела сразу броситься с порога в комнату, но Ральф грубо поймал ее за руку.

– Во-первых, тихо! – велел он. – Во-вторых, не забывайте, кто вы и где. Если мне что-то не понравится, я вышвырну вас так же легко, как и привел сюда. А улица все видит.

– Сволочь, – процедила Лили сквозь зубы.

– Прекрати, – одернула ее Маргарет. – Он прав. Мы должны сказать спасибо, что он вообще нам помог. Ему выгодней было оставить все как есть.

– Именно, – подтвердил Ральф. – Думаете, я не понял, что вы за мной явились? Да и Деррик знать вас не хочет. Сейчас он спит, и не смейте его будить или хоть пальцем трогать. В идеале он вообще не должен знать, что вы заходили. Ясно?

– А ты чего тут раскомандовался? Не верю, что Деррик такое сказ… – Лили не успела договорить, потому что Маргарет зажала ей рот и заявила:

– Да, я не вижу смысла препираться. Раз мы от тебя зависим, то играем по твоим правилам.

– Вот и чудно, – и Ральф потащил обеих в подобие кухоньки. Как ни надеялась Лили попасть в комнату, очевидно, в планы врага это не входило. Пришлось покориться и занять почетное место на колченогой табуретке среди объедков.

– Чем займемся? – спросила Маргарет. Похоже, ей стало весело.

– Уборкой, – предложил Ральф. – Шучу. Я сейчас поставлю чай. Посидим часик, а потом я вас провожу по улице, как любимых родственниц. Соседи могли бы вызвать полицию, но на этот счет не беспокойтесь: тут никто не в ладах с властями, предпочитают все решать между собой. Лишь бы хозяйка не зашла.

Он взял покрытый копотью чайник и принялся наполнять водой из умывальника. Лили задумчиво созерцала сидящего в углу таракана.

– Ну и помойка у тебя, – заметила Маргарет. – Не завидую я Деррику.

– Ничего, всяко лучше, чем спать на улице, – невозмутимо отозвался Ральф. – К тому же не без удобств.

Маргарет фыркнула, вытянула ноги и залюбовалась дырой на чулке. Она явно ощущала себя в гостях у старого приятеля, а не на вражеской территории.

– Эх, Ральф, головной боли у тебя мало в жизни – возиться еще с ним, – заключила она. – Долго ты собираешься его у себя держать?

– Пока не поправится, а там пусть сам решает.

– Хм! И ты его отпустишь?

– Почему нет?

– Не знаю, вот у Лили не выходит, – Маргарет засмеялась, мягко и зазывно. Лили захотелось чем-нибудь стукнуть обоих. Ты погляди на них – спелись, светскую беседу ведут, чуть ли не флиртуют.

Ральф быстро взглянул на Лили:

– Удерживать человека возле себя силой неправильно. Кстати, как твоя нога?

– Ничего, спасибо, – ответила она, стиснув зубы от злости. Хоть бы не ляпнуть лишнее и не оказаться на улице: как ни крути, сейчас Ральф владел ситуацией. Нужно выждать время, усыпить его бдительность, так что лучше прикинуться мышкой и молчать.

Ральф полез в кухонный шкафчик и извлек оттуда вату и спиртовой раствор. Все это оказалось перед Лили, мешаясь с объедками, которые никто и не думал убирать. Она брезгливо отвернулась.

– Не принимаем подачки от врага, да? – засмеялся Ральф.

– Да я скорее подхвачу инфекцию от твоей ваты, – пробормотала Лили.

– Ты права, полная антисанитария.

Между тем вскипел чайник, и Ральф водрузил на стол три щербатые чашки. Лили заметила, что у него трясутся руки, и на сердце сразу полегчало. Значит, он боялся. Не так уж он и уверен в себе. И отнюдь не всесилен, даже дома.

– Странно, – нарушила тишину Маргарет. – Я сижу в куче навоза и пью помои с тараканами, потому что пришла сюда ради человека, на которого мне плевать.