Текст книги "Война взаперти (СИ)"

Автор книги: maybe illusion

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Как ни посмотри, а следовало извиниться за многое, и не только перед Ральфом – перед Лили. Но Лили рядом не было, а Ральф велел молчать. Оставалось лишь бежать за ним, на ходу придумывая слова примирения.

И что может быть красивого в человеке, который запутался в себе и причинил другим много боли? Деррик торопливо огляделся кругом, силясь понять рассуждения Ральфа, но ничего примечательного не заметил: только гниль, нищету и запустение. А вот и сгорбившийся дом, ждавший их. На пороге кто-то сидел, закутавшись в мокрое пальто и уткнувшись головой в колени. Деррик узнал копну светлых волос, грязных и свалявшихся, и его сердце екнуло. Теперь он сам вмиг перегнал Ральфа, остановившегося в недоумении.

– Лили! – окликнул ее Деррик. – Ты что здесь делаешь?

«Мы же тебя выгнали», – чуть не добавил он, но осекся, почувствовав укол жалости. Между тем Ральф резко схватил его за локоть, не дав подойти ближе.

– Я бы на твоем месте так доверчиво к ней не летел, – прошипел он.

Лили подняла голову и посмотрела на них воспаленными глазами. На секунду ее лицо перекосилось, как от боли, но затем приняло устало-равнодушное выражение.

– Я могу… поговорить с вами? – спросила она.

– Нет, – отрезал Ральф.

Она съежилась, поджала ноги и прошептала:

– Пожалуйста. Я должна сказать Деррику кое-что очень важное.

– И не стыдно тебе? Это мой дом. Я выставил тебя за дверь. Что между нами было не до конца ясно?

– Пожалуйста, – упрямо повторила Лили.

– Пошла вон! – закричал Ральф, но сразу осекся, услышав, как заскрипели кругом окна и двери.

Похоже, Лили давно уже стерегли и собирались при случае растерзать как самозванку. Деррику стало не по себе. Он и без того жалел ее, но считал, что не имеет права вмешиваться в разговор. И все же, если Ральф вышвырнет Лили на радость соседям, целой ей из трущоб не выйти. Разве можно допустить это?

Видимо, Ральф рассудил так же, потому что чертыхнулся, дернул Лили за рукав и потащил в дом. Деррик не сдержал улыбку и побежал за ними, прыгая через две ступеньки.

Когда все трое очутились в квартире, Деррик помог Лили стянуть сырое пальто и башмаки, проводил в комнату. Ральф с каменным лицом прошагал в ванную, а вернувшись, набросил Лили на голову полотенце. Та смущенно улыбнулась, поблагодарила и принялась вытирать волосы. Потом тихонько присела на край стула. Деррик тут же устроился на диване, Ральф встал у порога, скрестив руки на груди. На носу у него оказалась уже третья пара очков, на сей раз с продольными царапинами на стеклах.

Сейчас, робкая и замерзшая, Лили совершенно не выглядела агрессивной. Больше всего она походила на ту Лили, которую Деррик встретил в Серой деревне: не так давно, но будто много лет назад.

– Может, чаю поставить? – нарушил тишину Ральф. В его голосе сквозила издевка.

Лили вздрогнула.

– Мне очень жаль, – пробормотала она. – Я навредила тебе… словом, это была не я.

– А кто?

Деррику стало стыдно за нее. Он уставился в пол, стараясь не встречаться глазами ни с ней, ни с Ральфом.

– Другая, – обронила Лили. – Деррик, помнишь, ты говорил, что на Юге людей проклинают? Это случилось со мной.

Он не удивился: и сил не было, и новость не столь уж неожиданная.

– Откуда тебе знать? – быстро вставил Ральф.

– Подожди, – осадил его Деррик. – Пусть все расскажет по порядку. Что-то такое и я подозревал с самого начала.

– Ты? – Ральф лающе засмеялся. – Да ты у себя вшей не заподозришь, не то что…

– Слушай, я знаю, о чем говорю!

– А я знаю, что у нас нет времени подтирать сопли девчонке. – Глаза Ральфа угрожающе сузились. – Готов терпеть ее пятнадцать минут, не более.

На Лили было больно взглянуть: она вся сгорбилась и боялась дышать.

– Зачем тогда ты впустил ее? – спросил Деррик с раздражением.

– Очевидно, потому что ее хотели разорвать на части?

– Если что-то начал, надо идти до конца. Добрых дел это тоже касается.

Ральф явно хотел съязвить в ответ – на секунду его передернуло – но сдержался, смолчал и ушел на кухню. Можно было подумать, что ему хватило такта оставить гостей наедине, но вскоре он вернулся с бутылкой и плюхнулся на диван рядом с Дерриком, всем видом показывая: он дома и ни в чем не собирается себя ущемлять.

– Я будто распадаюсь на части, – призналась Лили, сложив пальцы в замок. Похоже, она смирилась с присутствием Ральфа. – И самое ужасное: все кажется мне вполне логичным. Нет чувства, что во мне – не я, не мои желания. Не могу отделить себя от другой.

На этой ноте Ральф откупорил бутылку, хлебнул из горлышка и закашлялся. Деррик сердито стукнул его по колену.

– Сначала мне думалось, что я ее контролирую. – Голос Лили становился все тише, она начала запинаться. – Вернее, я словно слышала отдельно ее голос и отдельно – свой. И могла с ней в чем-то не соглашаться. Но теперь… все сливается воедино. Я совсем потерялась. Я чувствую, что исчезаю. – Она громко всхлипнула и принялась тереть глаза.

Деррик встал, молча обнял ее за плечи: неожиданно маленькую и хрупкую. Секунда – и она в ответ обхватила его руками, прижалась – тесно и доверчиво. Сзади Ральф громко захлопал в ладоши, и Деррик пнул его наугад.

– И еще… – прошептала Лили, уткнувшись ему в грудь. – Твоя подруга с Юга, Мэри Ди, жива.

– Что?.. – Его будто отшвырнуло в сторону, и он споткнулся о бутылку, которую Ральф пристроил на полу перед собой.

– Я виделась с ней. Она пришла ко мне. Угрожала. Говорила, что любит тебя…

Деррик слышал слова, но не понимал их смысла. Что-то разом сжало голову и горячо бросилось в лицо. Он не сразу понял, что свалился на Ральфа, а тот гладит его по спине и приговаривает: «Спокойно, спокойно, все хорошо». Стало неловко, и волевым усилием Деррик выпутался из его объятий.

– …мне и сказала про проклятие, – наконец донесся до него голос Лили. – Вернее, развеяла последние сомнения. И она, конечно, не хочет мне помогать. Даже несмотря на то, что я могу тебя убить!

– Да как она вообще сумела выжить? – пролепетал Деррик, потирая лоб. Его совсем не интересовало, с какой стати Лили может его убить. Если он что-то прослушал, то уже без разницы.

– Мне-то откуда знать? – воскликнула Лили, вскочив с места. – Мне бы со своей бедой разобраться. Пожалуйста, Деррик. У тебя есть влияние на Мэри Ди. Уговори ее снять проклятие!

Он медленно сглотнул, не зная, что ответить. От одной мысли, что Мэри Ди где-то рядом, во рту появился противный привкус. Какое влияние? Кажется, он убил Олли только вчера.

– Хм-м, – протянул Ральф. Оглянувшись на него, Деррик заметил, что он цепко изучает лицо Лили. – А откуда у тебя уверенность, что эта Мэри может решить твою проблему?

– Такой уверенности нет. – Лили села на место и сложила руки на коленях. – Но мне больше не на кого надеяться. Джейк уж точно не захочет помогать мне.

– А если ты замыслила что-то против нас? – напирал Ральф. – И сейчас пытаешься разжалобить с какой-то целью? Чем докажешь, что это не так?

– Ничем, – признала Лили.

– Вот и я так думаю. А ты что скажешь, Деррик?

Тот прочистил горло. Сейчас от его слов зависела судьба Лили, а он не мог унять дрожь и выровнять дыхание, не говоря уже о порядке в мыслях. Надо скорей взять себя в руки. Но что, если он увидит Мэри Ди? Ведь он может столкнуться с ней в любой момент.

– Ты как? Выпьешь воды? – Ральф придвинулся ближе и сжал его ладонь. Деррик чувствовал, что она мокрая; и виски взмокли, и спина, и шея. Стало неприятно до тошноты.

– Я схожу. – Лили поднялась, обдав его легким ветерком. Потом на кухне что-то загремело, но и вполовину не так громко, как билось сердце в ушах.

– Все хорошо, – повторял Ральф. – Вдыхай через нос, выдыхай через рот.

Перед глазами оказалась кружка, Деррик машинально принял ее и сделал пару глотков.

– Сосредоточься на том, как ты пьешь, – Ральф гладил его по руке, а вместе с ним, кажется, и Лили. – Все в порядке. Ты в безопасности.

– Я раньше не видела, чтобы он паниковал, – сказала она. – Да что там! С ним всякое было – ему безразлично…

– Что ж, значит, он возвращается к жизни, – одобрил Ральф.

– Кстати. – Лили приосанилась, глядя на него. – Я смотрю, рука у Деррика зажила? Просто чудо какое-то.

– А тебе-то что?

Успев нахлебаться из кружки и задышав ровнее, Деррик только-только заготовил речь в поддержку Лили, как атмосфера сама собой начала накаляться.

– Так, ничего, – бросила та. – Просто я вызывала докторов, и они говорили, что лечение нужно долгое. А тут взяло и прошло?

– Тебя это расстраивает?

– Нет, я рада! Но…

– Но, – Ральф поднялся с дивана, – не суйся не в свое дело. Еще полслова, и ты окажешься на улице. И мне плевать, что с тобой сделают.

– Я не позволю, – вмешался Деррик.

– Следом за ней окажешься, – парировал Ральф, не дрогнув. Будто не он только что внушал, что все в порядке и с ним безопасно.

– Спокойно, спокойно, я поняла, – Лили замахала руками, юркнула на освободившееся место рядом с Дерриком и прижалась к нему; диван разом стал теснее.

– Что еще? – устало спросил Ральф. – Твою просьбу поговорить с подругой Деррика мы услышали. Ты свободна.

– Погоди. – Она встряхнулась. – У меня есть вопрос лично к тебе. Может, прозвучит странно, но ты нигде здесь южанина не видел? Не считая Деррика.

Лицо Ральфа окаменело.

И когда Лили успела подключиться к этой охоте? Кажется, Деррик многое пропустил с тех пор, как ушел от нее. Но теперь Ральф ее точно прогонит. Черт ее дернул за язык.

– Мэри Ди сказала, что Джейк перестанет меня преследовать… – пустилась объяснять Лили, разгоняя повисшую тишину. Поняла, что допустила серьезный промах.

– А он тебя разве преследует? – спросил Деррик. – Я его ни разу не видел.

Оба посмотрели на него как на последнего идиота.

– Так ты хочешь выдать южанина своему Джейку? – уточнил Ральф у Лили ледяным тоном.

– Ну… – Она запнулась, поджала губы, явно раздумывая, как выкрутиться. – Не уверена, что мне это поможет. Так сказала Мэри Ди, но стоит ли ей доверять – не знаю.

– А если бы южанин мог снять твое проклятие? – Он склонил голову набок. Его глаза лихорадочно блестели. – Гипотетически.

Лили замерла, напряглась, а вместе с ней и Деррик.

– Тогда ты сдала бы его Джейку? – вкрадчиво продолжил Ральф. – Или наоборот? Помогла бы спрятаться?

– Так ты с ним знаком? – прошептала она.

Боясь выдать его взглядом или жестом, Деррик заставил себя выдохнуть и принялся вертеть в руках кружку. Он ничего не знает; он дурак, немой, недалекий фермер.

– Сказал же: просто предполагаю, – отмахнулся Ральф. – И подкидываю пищу для размышлений. Сама посуди: раз уж бездарная ведьма с Юга может решить твою проблему, то почему не человек, у которого есть способность?

Некоторое время Лили молчала.

– Что мне делать? – наконец осторожно спросила она.

– Убедить меня, что я должен тебе помочь. – Ральф пожал плечами и добавил, едва она подобралась: – По возможности без применения насилия.

Лицо Лили мгновенно перекосилось.

– Да ты просто издеваешься надо мной, – процедила она сквозь зубы. – Не знаешь ты никого. Обойдусь и без тебя!

– Боюсь, что нет. – Он улыбнулся.

– Да успокойтесь вы! – крикнул Деррик, отшвырнул кружку и добавил, обращаясь к Ральфу: – Слушай, а если я попрошу за нее? Да, тебе она никто, но мне ее жалко. Она не раз помогала, и… – Он на секунду запнулся, но продолжил уверенней, глядя на Лили: – И я виноват, Лили, что все это время не видел в тебе – тебя. Я отталкивал тебя…

– Ха! – только и сказал Ральф. Его саркастический тон не предвещал ничего хорошего, но почему-то Деррик был уверен, что просьба услышана.

Лили смотрела на него сияющими глазами – вовсе не такими, как рисовал Олли; не черными, будто зияющие дыры, а живыми, синими и печальными. Миг – и она схватила его за плечо и впилась в губы. Ошеломленный, он машинально дернулся назад и откинулся на спинку дивана. Рука Лили легла на его раскрытую ладонь. Воздуха перестало хватать, и он невольно открыл рот, неловко отвечая на поцелуй.

– Мне выйти? – подал голос Ральф.

Выдохнув, Деррик оттолкнул Лили.

– Что это значит? – Он чувствовал, как горят уши.

– Нельзя быть таким дураком, – сказал Ральф.

– Заткнись, – велела ему Лили и продолжила, обращаясь к Деррику: – Знаешь, а это не первый наш раз. Однажды я поцеловала тебя, пока ты спал.

– Напрасно ты думаешь, что ему не плевать, – ввернул Ральф.

– Может, тебе правда выйти? – предложил ему Деррик, еще сильнее заливаясь краской. Вот нашелся зритель и комментатор.

– С какой стати? – Тот скрестил руки на груди. – Я вроде как живу тут. Рад за вашу взаимность, но почему бы вам не убраться отсюда и не продолжить в другом месте?

– Ни о какой взаимности речи не идет! – отрезал Деррик и разозлился на себя и ситуацию: кому из них двоих он это объяснял и зачем?

– Извини. – Лили потупилась и осторожно взяла его за мизинец. – Я просто подумала, что ты не так часто на меня смотришь.

– Достаточно, – вмешался Ральф и ударил ее по руке, разрывая связь с Дерриком. – Ты сделала все, что хотела. А теперь проваливай отсюда.

Лили отшатнулась, быстро сунула ладонь в карман, вскинула на него глаза:

– И чем мне это поможет? Если я сейчас уйду, то не получу ни помощь с проклятием, ни Деррика. Ты просто хочешь отделаться от меня.

– Хорошо, а если останешься? – устало спросил Ральф. – Чего ты добьешься?

Ответом ему была легкая усмешка.

– Например, узнаю тебя получше?

– И кто из вас со мной говорит? – Ральф схватил ее за плечи и тряхнул. – Ты? Или так называемая «другая»?

Как ни странно, Лили не оказала сопротивления. Некоторое время они пристально смотрели друг на друга, не моргая; а потом Ральф разжал пальцы и отпустил ее. Она качнулась назад, будто кукла. Выпрямилась. Повернулась к Деррику, вынула руку из кармана и демонстративно уронила на пол перочинный нож. Ее губы жалко скривились, выдавая готовность зарыдать.

– Я ужасно себя чувствую, – только и сказала она. Потом переступила через свое оружие и побрела к выходу.

– Мы уезжаем на Север, – не выдержал Деррик. – Хочешь с нами? Мы придумаем, как помочь.

Она обернулась в дверях:

– Хочу. Но боюсь тебе навредить.

«А если я не против?» – чуть не сказал Деррик, но тут вмешался Ральф:

– Иди собирать вещи. И документы не забудь. Завтра на рассвете не придешь – ждать не станем.

Лили вышла, и он нарочито громко захлопнул и запер за ней дверь. Похоже, он просто нашел повод ее выпроводить, а возиться с проклятием не собирался. Условия ведь невыполнимы: разве она добудет за вечер разрешение на переход границы?

Разумеется, Ральфу решать, кому помогать, а кому нет. И все же его показное равнодушие неприятно задело сердце. Может, потому что было не чуждо самому Деррику? Он остановился глазами на Ральфе: да, потрепала его Лили изрядно. За воротом свитера угадывались синяки, ожог до сих пор не сошел. Должно быть, у него болело все тело. Вполне естественно, что он злился.

– Хватит смотреть на меня. – Ральф поежился. – Прямо сейчас я не могу ничего сделать. Во-первых, я ни разу не снимал с людей проклятия. Во-вторых, мне нужен отдых. Не хотелось бы умереть, пытаясь помочь одержимой девчонке.

С сердитым видом он забрался на диван с ногами и быстро завернулся в одеяло.

– Извини, – сказал Деррик и присел рядом.

– И еще, просто на будущее. – Ральф тяжело посмотрел на него. – Лучше не проси меня лечить кого-то, да еще так прямо и бесстыже. Сегодня чокнутая девица, завтра хромая собачка. Я свободен, ладно? Мы друг другу никто. Может, я и помог тебе, но я не готов надорваться ради толпы твоих странных друзей.

Конечно, он тысячу раз прав. Подло чего-то ждать и требовать от него. Сам-то Деррик и палец о палец не ударил, чтобы помочь Лили. Сколько они вместе скитались – он и не взглянул на нее толком ни разу, плавал в своих фантазиях.

– Извини, – повторил он. – Что я могу сделать для тебя? Э-э… позировать?

Взгляд Ральфа разом смягчился. Через секунду он уже смеялся.

– Как ни пытаюсь всерьез разозлиться на тебя, а не выходит, – признался он. – Спасибо за предложение, но у меня пока нет сил рисовать. Лучше б ты где-нибудь добыл деньжат. Но чего нет, того нет.

– Почему же? Я могу подработать! – вскинулся Деррик. – Я ведь выздоровел. Вот наймусь грузчиком или на стройку…

– Избавься сначала от акцента, – Ральф повернулся на бок, спиной к нему. – А то на тебя что-нибудь уронят на твоей стройке.

– Зачем тогда ехать на Север? Разве там акцент не будет так же мешать?

Ответом Деррика не удостоили. Стало слышно, как барабанит в стекло дождь и переругивается с кем-то сосед снизу.

– Я все-таки попробую найти работу. – Деррик поднялся, но Ральф поймал его за руку.

– Не уходи, пожалуйста, – прохрипел он. – Мне плохо одному. Если ты не вернешься, как я тебя снова найду?

В его голосе прозвучало столько мольбы, что Деррик невольно сел обратно в полнейшей растерянности.

– Извини, что постоянно ругаю тебя, – добавил Ральф. – Просто я устал. У меня все болит, а надо собирать вещи…

– Это я виноват, – перебил его Деррик. – Давай я все соберу, а ты пока поспишь.

– Давай! Я хочу рисовать на Севере. Возьми у меня в шкафу этюдник. И еще…

Ральф не договорил, закрыв глаза. Бедняга – столько времени терпеть присутствие Лили, когда нужно прилечь. Конечно, он не мог при ней расслабиться.

За дверями шкафа оказался разносортный плохо утрамбованный хлам. Все полетело на Деррика: несвежие рубашки вперемешку с пыльными тюбиками красок, заляпанные, застиранные свитера, немытые кисточки, карандаши без грифелей. Он сам не заметил, как оказался на полу с грязной палитрой на голове. Ничего похожего на этюдник не находилось: может, Ральф продал его давным-давно и сам об этом позабыл? Деррик вздохнул, сгреб вещи в охапку и стал искать, куда их запихнуть. Рядом – никакого чемодана. Отчаявшись, Деррик влез в шкаф с головой, сунул руку в заповедные недра наугад и в ту же секунду укололся. Вездесущий шприц.

Ну и бардак. Нет, самому тут не разобраться. Деррик вытянул себя наружу и сел возле накопившегося кома. Запах пыли, сухих красок и застарелого пота неприятно щекотал ноздри.

Деррик оглянулся на Ральфа: несмотря на грохот возле шкафа, тот и не думал просыпаться. Сейчас, когда крики снизу смолкли, а на улице выглянуло солнце, в вернувшейся тишине слышалось только его тяжелое дыхание. Пыль кружилась в бледных дневных лучах.

Было что-то невыносимо жалкое и в этом ветхом жилище, и в разбросанных вещах, и в самом Ральфе, помятом и пожеванном жизнью. Деррик эгоистично замкнулся в себе, будто только он одинок; но и Ральф одинок – в отличие от него, неизбывно. И Лили. И – наверняка – Мэри Ди.

Деррик подтянул колени к груди. Странно – все они рядом, все судьбы пересеклись. Но согреть друг друга они не в силах.

Он закрыл глаза и по привычке попробовал представить Олли, но не сумел вспомнить его лицо.

***

Из окна тянулась узкая полоска электрического света, резала лицо и совсем не грела. Лили мялась у порога дома матери, не решаясь постучать.

Как она ни убеждала себя, что первым делом нужно добыть деньги, что просить больше не у кого, а она не может упустить Деррика, – все аргументы вспорхнули и разлетелись в стороны, стоило прийти на эту улицу. Последний разговор с матерью не склеился. Лили передернуло при одном воспоминании о ночи, проведенной здесь.

Психологически легче не попрошайничать, а искать подработку. Но Лили уже решила, что времени нет. По объявлениям можно и целый день пробегать, сбиться с ног и не найти подходящее место; а ведь срок ей отпущен до завтра.

Поэтому она задумала выпросить денег у матери, а если не получится – выкрасть. Терять нечего. В мыслях (другая?) тревожным набатом звенело: всем плевать, спасай себя сама; изворачивайся; не думай, что правильно, а что нет. Деррик пожалел ее, дал шанс, протянул руку – и словно свежий огонь зажегся в груди. Беспомощный, потерянный, испуганный Деррик нашел силы, чтобы защитить Лили, обнял и дал себя поцеловать. Она не имеет права сдаться и потерять его – последнего не чужого человека в мире.

Но какой ужасный этот Ральф. Будто увидел насквозь, добрался до другой и сковал ее – одним только взглядом и липкой энергией, идущей от ладоней. Она ведь хотела полоснуть его ножом, но незнакомая сила ударила в голову, сковала по рукам и ногам, холодом дохнула на сердце. Мысли спутались, и вместо твердого желания убить Ральфа возникло растерянное: «Что я такое? Что я делаю?»

Поздно искать ответы на эти вопросы. Что бы ни владело ею – они давно срослись вместе. Лили занесла руку над дверью, и тут окно открылось, заставив ее вздрогнуть. Наружу высунулся Дерек.

– Привет! Ты не вовремя, – сказал он. – Родители ушли.

В свете лампы его волосы вспыхивали теплым золотом. Лицо, с по-детски пухлыми губами и россыпью веснушек, впервые показалось Лили милым.

– А не врешь? – спросила она с подозрением.

– Можешь зайти и убедиться сама.

– Тогда отвори мне.

Окно закрылось, свет погас. Застыв на пороге, Лили стала прикидывать, как быть. В каком-то смысле отсутствие матери, а тем более ее мужа, только на руку. Значит, никаких тяжелых разговоров, ссор и страха. Но тогда терялась возможность добыть деньги законным путем. Не даст же их Дерек.

Но ведь он должен знать, где они лежат? Если его чем-нибудь треснуть… Дверь распахнулась, сминая ход мыслей Лили.

– Мне, конечно, велели никого не впускать. – Дерек стоял перед ней в мятом пижамном костюме, нелепый и беззащитный. – Но плевать я на взрослых хотел.

– Спасибо. – Лили степенно зашла внутрь. – А надолго они ушли?

– Почем мне знать. В театр. Часа на три.

Он повесил ее пальто на крючок и повел в свою комнату. Лили едва успела окинуть ищущим взглядом прихожую: полки, коробки, колючий коврик для обуви на полу. Все аккуратно разложено. Чистенько. Теплый жилой запах. С тех пор, как Лили стала кочевать по углам с почасовой оплатой и захаживать к Ральфу, она и позабыла, как выглядят приличные дома.

Где хозяева хранят деньги? В своей спальне? Ну точно не в детской. И не в комнатах для гостей. И не в прихожей, конечно, еще чего.

– А что ж тебя в театр не взяли? – спросила Лили, надеясь, что Дерек не видит, как она вертит головой.

– Я плохо себя вел. Да мне все равно.

В его комнате тоже ничего не походило на тайник для денег. Первым делом в глаза бросилась разостланная кровать. На полу топорщились листы тетрадей с яркими обложками. На стене – карта мира и вырезки из журналов: экзотические виды, мчащиеся автомобили. На письменном столе трогательно примостилась копилка – ярко размалеванный глиняный петушок. Лили усмехнулась, взглянув на него. Много ли Дереку дают на карманные расходы?

Нет, красть у ребенка – низко. Хотя он младше Лили всего на четыре года. Они почти ровесники. И к тому же какие-никакие, но родственники. А брать деньги у родственника вовсе не подло. Она же потом вернет?

– А ты ненавидишь меня? – спросил Дерек.

От неожиданности Лили вздрогнула и отвлеклась от созерцания копилки.

– Э… возможно, – призналась она.

Он уже сидел на кровати, поджав ноги и обняв подушку; одеяло свесилось на пол. Если ударить его по голове петушком – прямо в висок – он умрет. Там, где хохолок, виднелся сколотый край – такой полоснет до крови. И тогда Лили избавится от проклятия.

Она представила, как Дерек вылезал из теплой постели, чтобы открыть дверь. Выпутывался из мягкого одеяла. Взъерошенный цыпленок, лишивший ее всего.

– У меня рядом с тобой чувство, что воздух колется, – сказал он.

Лили смотрела на его подушку: звезды, планеты, орбиты. Что за детский узор. Копилку она машинально подгребла под себя.

– Расскажи, что сделал с тобой Джейк, – попросила она.

– Не хочу, – сморщился Дерек. – Вспоминать противно. Лучше ты расскажи, как там Деррик.

Лили напряженно выдохнула:

– С ним все хорошо.

– Мы виделись недавно, он приходил. Сказал, что дома можно чувствовать себя чужим. Прямо в душу мне заглянул! Должно быть, недаром у нас похожие имена.

Рассказ удивил Лили, но куда больше ее занимало, как достать деньги. Куда бы отослать Дерека, чтобы успеть покопаться в родительской спальне?

– Слушай, я очень замерзла, – выпалила она. – Может, ты чаю приготовишь? И что-нибудь перекусить…

– О, конечно, – Дерек вскочил с кровати и зашлепал наружу. – Подожди, сейчас все принесу!

– Стой! – Лили бросилась за ним. – А уборная где?

– А ты забыла? Ты же ночевала у нас.

– Ладно, сама тогда найду. – Она махнула ему рукой и действительно направилась к уборной. Но стоило хлопнуть кухонной двери, как Лили повернулась и заспешила в другую сторону.

Первым делом надо проверить комнаты взрослых. Хотя, возможно, деньги спрятаны там, где никому не придет в голову искать. Сама Лили в далекой прошлой жизни хранила кошелек с немногочисленными сбережениями в шкафу, под стопкой чистого постельного белья.

Она свернула в спальню. Большую часть комнаты ожидаемо занимала кровать – с высокой спинкой, немного продавленная. В углу примостилось трюмо с двумя кокетливо украшенными полками. На подоконнике – букет увядших цветов, а на стенах – фотографии, улыбки ненавистных людей. Лили на секунду застыла, прикидывая, с чего начать, а затем присела возле прикроватной тумбочки. С обложки лежащей сверху книжки укоризненно косились влюбленные. Секунда замешательства перед чужим личным пространством – и Лили распахнула дверцу.

Сначала было боязно и хотелось не оставлять следов, но время текло, деньги не находились – Лили смелела. Если первая тумбочка после осмотра выглядела почти нетронутой, то внутри второй она все перевернула, а когда принялась за ящики под зеркалом, то просто выгребла содержимое наружу, не озаботившись его дальнейшей судьбой. Денег все не было, даже украшений не нашлось, хотя Лили возлагала большие надежды на трюмо.

Следующая комната, видимо, служила кабинетом отцу Дерека. Лаконичный интерьер: стол, кресло с вытертой спинкой да несколько полок с книгами. Лили дернула на себя верхний ящик стола, но он оказался заперт. Второй таил бесконечные папки бумаг. Схватив толстую кипу, Лили раздраженно швырнула ее на пол и потянулась было к следующему ящику, когда взгляд упал на рассыпанные листы.

Это оказались разрешения на переход границы: матери, ее мужа, Дерека. С правом посещать Север, Запад, Восток – интересно, зачем? Лили взяла разрешение матери. Выдано неделю назад.

Все ясно. Они надеялись удрать от эпидемии. В городе было спокойно, но они тревожились.

Лили всмотрелась в фотографию Дерека. За мать ей точно не сойти по возрасту, но за мальчишку можно и попытаться. Надо только отрезать волосы и подыскать мешковатую одежду. Неслыханная удача – она искала деньги, а нашла документы, про которые и думать боялась, надеясь, что эта проблема как-нибудь решится сама.

Дрожащими руками она свернула разрешение Дерека вчетверо и сунула в карман. От напряжения ладони вспотели; Лили вытерла их о юбку и выдвинула следующий ящик. Снова бумаги, карандаши…

– Ты обокрасть нас вздумала?

Лили прошиб холодный пот. Она медленно выпрямилась. На пороге стоял Дерек, держа в руке дымящуюся чашку.

– Вот зачем ты пришла, – сказал он упавшим голосом.

Сейчас она его убьет, и все кончится. Даже не придется ехать на Север. Лили зашарила глазами по столу, подыскивая что-нибудь тяжелое или острое.

– Бесстыжая, – добавил Дерек, не шевельнувшись.

– Что делать будешь? – вытолкнула из себя Лили. – Позвонишь в полицию?

– Сначала объясни, что делаешь ты. Ты могла бы просто попросить, нет? Ты ведь моя сестра, как-никак.

– А ты мне не брат! – отрезала Лили.

Дерек шагнул к ней; она не шевельнулась. Руки и ноги будто налились свинцом. Не осталось и следа от легкости, с которой она лупила Эдди по голове, толкала Деррика, избивала Ральфа. Если сейчас так действовало проклятие, то что могло быть нелогичнее? Разве она не должна жаждать крови жертвы из предопределенного будущего?

– Допустим, я тоже тебя не знаю и не люблю, – сказал Дерек. – Но тебе не кажется, что нам стоило бы попробовать? Пообщаться. Я думал об этом. Мне очень одиноко… И, кажется, тебе тоже?

Он взглянул на нее – прямо и просто.

– Даже если мама плохо обращается с тобой, – отозвалась Лили, – твоя ситуация и близко не похожа на мою. И родственник в твоем лице мне не нужен.

– К кому ты тогда пришла? Я ведь… – Он запнулся, вздернул подбородок – вот-вот зарыдает. – Я ведь решил, что ты хотела пообщаться со мной…

Он, хозяин положения, мальчишка, у которого было все, – мялся перед ней, замарашкой с улицы и преступницей. Что-то горячее кольнуло сердце.

– Хорошо, – согласилась Лили и ссутулилась, растеряв остатки решимости. – Хочешь знать, зачем я пришла? Я скажу. Допустим, есть человек, которого ты любишь. И есть человек, которого ты должен убить. Но ты не хочешь его убивать… а хочешь убивать того, кого любишь. Или нет? – Она схватилась за голову. – Я запуталась… Не знаю, что делать. Я хочу стать собой.

– Так у тебя с головой что-то? – простодушно спросил Дерек.

– Вроде того, – Лили беспомощно улыбнулась.

– А папины бумаги для чего?

– Ну… мне нужны деньги.

– Для убийства?

– Нет. Оно бесплатное. А деньги нужны для лечения головы. Чтобы я не стала преступницей. – Она и сама не понимала, зачем все объясняет, но слова лились легко, будто и не предназначались ни для кого иного. – Сегодня один человек обещал мне помочь, если я их достану. И время дал до завтра.

– Он довольно жестокий, раз поставил такие условия, – сказал Дерек.

– Да. Думаю, он меня ненавидит. Но, наверное, попытаться стоит? Ведь я ни за что не хочу становиться убийцей.

Лили ощутила, что улыбается совсем не к месту, но ничего не смогла с собой поделать: нервы были натянуты до предела.

– Дикая история, – рассудил Дерек. – И, кстати, денег тут нет. Подожди секунду.

Он поставил чашку на стол, развернулся и убежал. Лили удивленно воззрилась на содержимое – кофе со сливками. Еще один укол ранил сердце, но оставаться в кабинете и жалеть мальчишку в ее планы точно не входило. Одно из двух: либо удовлетвориться найденным документом и бежать без денег, либо убить Дерека и разом избавиться как от проклятия, так и от помехи в поисках. Если бы не слабость и мягкотелость, опутавшая ее после недавнего столкновения с Ральфом, она бы не колебалась. Но что-то внутри смешалось и помутилось: другая была напугана и не смела постоять за себя, как должно.

Дрожа всем телом, она схватила с книжной полки статуэтку – навострившего уши зайца. Взвесила в руке. Довольно внушительный зверь. Если ударить им со всей силы по голове, должно сработать.

Послышалось шлепанье босых ног по полу, и Лили торопливо завела ладонь с зайцем за спину. Едва завидев Дерека, она приготовилась замахнуться, но тут же замерла.

Он принес свою копилку.

– Вот, возьми. – Он протянул Лили петушка. – Я собирал на горный велосипед, но тебе нужнее.