Текст книги "Эффект бабочки, Цикл: Охотник (СИ)"

Автор книги: Люук Найтгест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

поддаётся рациональному исчислению. Конечно, я старался давать всему чёткие

временные рамки, но иногда разговор с Деем был настолько приятен и интересен, что я

заговорившись мог просидеть хоть целую ночь. Благо, организм мой был привычен к

отсутствию сна в течение нескольких суток. Я не мог утверждать, будто бы это

благоприятно сказывалось на мне и моей деятельности, но справляться с этим я мог.

Несмотря на вполне себе рабочее время, на улицах было людно, и я в который раз

пожалел, что не имею машины, а идти не так уж и далеко, чтобы пользоваться

общественным транспортом. Впрочем, пешая прогулка никогда не доставляла мне какие-

то неприятности. С моим ростом даже толкаться не приходилось: видя, что над толпой

маячит белая макушка, люди торопливо расходились в стороны, не желая быть

затоптанными. Я же чувствовал себя Гулливером в стране лилипутов, но старался не

обращать на то внимания. Разбавлять городской затхлый воздух собственными

сигаретами не хотелось, и я просто брёл в нужную мне сторону, заткнув уши

наушниками, которые безжалостно и весьма громко проигрывали что-то из тяжёлого

рока, но я пропускал и музыку, и текст мимо себя.

В кафе почти не было посетителей, кроме меня, что не могло не радовать мою

социофобную душонку. Заняв свой привычный столик в глубине заведения и приняв меню

у официантки, я сперва снял с себя ненавистный пиджак. Конечно, за несколько

месяцев походов в эту почти что святую обитель спокойствия я успел выучить местное

меню, но каждый раз всё равно бегло оглядывал его, в надежде увидеть что-то новое.

И на этот же раз, когда чуда не произошло, я вызвал уже знакомую мне официантку и

озвучил привычный заказ, а затем врубил ноутбук. Он тихо поворчал, затем подмигнул

кнопкой питания и подсветил экран, запрашивая пароль. К тому моменту, как мне

принесли суп и чай, я уже подключил наушники и ждал, когда же Микаэлис объявится в

сети. Мне удавалось с ним связываться далеко не каждый день и везло, если мы

пересекались хотя бы раз в неделю. Подобное было бы вполне объяснимо, если бы мы

находились в разных часовых поясах, но каждый из нас был занят своим делом, разделённый режимами дня. Неторопливо расправляясь с удоном, я проглядывал недавние

новости и сёрфил по разным сайтам. Взгляд мой зацепился за не самый приметный

заголовок: «Закрывается зоопарк». Привыкший просматривать всё хотя бы мельком, я на

автомате открыл страницу в новой вкладке, на которую тут же переключился, рассчитывая на нечто расслабляющее и не грузящее мозг. «Зоопарк Кавасаки, лучший в

своём городе и… – бла-бла-бла, куча красочных описаний, – …закрывается после

мистического случая со львом». Не будь я месяцы назад участником подобного

инцидента, я бы даже не стал дочитывать до конца, но тут притормозил и вчитался: «…

Женщина, живущая рядом с зоопарком, написала жалобу о напавшем на неё льве, хотя

работники клялись и божились, что у них никто и никуда не сбегал…». «Боже, всё

произошло в точности так же, как и со мной: шла себе домой, ни о чём не подозревая, и вдруг, откуда ни возьмись, на неё набросился лев», – мысленно констатировал я. «…

Она была столь напугана, что даже не успела его толком рассмотреть». «Ещё бы ты его

рассматривала, – проворчал про себя я, скривив губы. – Любовалась бы коготками, некому было бы плакаться репортёрам в жилетку». Но, судя по фотографии повреждённой

ноги женщины, она была не такой шустрой, как я. «…Таинственный лев найден не был».

«Интересно, это всё тот же? – продолжал я мысленно комментировать, пока вяло

подцеплял лапшу и медитировал с ней на палочках. – А если да, то ищет ли его тот

мужчина?». Вспомнив ехидный изгиб губ незнакомца, я невольно содрогнулся и тряхнул

головой. Чёрт знает, к чему бы меня привели подобные мысли, если бы на экран не

выскочил входящий звонок от Микаэлиса. Залпом допив бульон и отставив миску в

сторону, я всё же ответил. Секундная темнота на экране сменилась зернистым, немного

тёмным изображением. В наушниках раздались матюки Дея.

– Слышно тебя великолепно, но я ни черта не вижу, – добродушно протянул я, неторопливо раскуривая сигарету и растягиваясь на собственном стуле.

– Я немного затопил ноутбук, – повинился Микаэлис, а затем изображение исчезло

совсем, но после пары минут оглушительного шебуршания наконец вернулось. Лицо моего

собеседника то и дело светилось, и мне самому невольно захотелось улыбнуться. – Эй, отлично выглядишь, офисный червь.

– Пошёл ты, – ощерился я, выпустив дым из носа, – сам говорил, что с удовольствием

бы посмотрел на меня вживую в таком наряде. И не только поглядел.

– Ну-у, – протянул Дей, потирая подбородок, неприлично заросший чёрной щетиной, – в

принципе да. Но волосы лучше распусти. А то я не узнаю своего развязного Артемиса в

лице этого прилизанного секретаря.

– Сам ты секретарь, – невольно насупился я. – Официально я…

– Да-да, не заводи свою шарманку. Рад тебя видеть наконец. – Мик приподнял стакан с

чем-то из своего алкогольного запаса, и я отсалютовал ему чашкой чая. – Когда уже в

Токио нагрянешь? Без тебя тут невыносимо скучно и некому греть мою постель.

– Можно подумать, ты не тащишь туда первую доступную девку. – Я покосился на Дея и

глубоко затянулся сигаретой, затем выпустил дым через нос, наслаждаясь сладковатым, пряным привкусом. – Но это не то, о чём я хотел с тобой поболтать. Ты нашёл что-

нибудь?

– Не совсем, – Дей качнул головой, чуть поджал губы, словно не слишком уверенный в

том, что хочет высказаться по этому поводу. – В общем, я порылся в том, что ты мне

прислал, дёрнул пару знакомых. Длинная цепочка «кто кому что сказал» вывела меня на

близких друзей этой девушки. После долгих махинаций мне удалось с ними поговорить.

Короче, не знаю, дурка по ним плачет или «Секретные материалы».

– Не понял.

Мик поёрзал на своём месте, потрепал волосы. Он выглядел столь раздосадованным, что

любопытство моё росло в геометрической прогрессии, и я даже забыл о том, что хотел

курить.

– Если коротко, то за пару дней до её исчезновения они пошли в клуб. Шикарный клуб

где-то в центре города. Выпили немного, потанцевали, ещё выпили, закинулись слабыми

колёсами…

– Колёсами? – я приподнял бровь. – То есть наркоманы?

– Я бы их так не назвал. Но в будущем, скорее всего. Так, не перебивай меня, Акио,

– Дей сердито глянул на меня и потёр лицо. – Сидели себе довольные, вокруг люди, музыка орёт, свет мигает – в общем, не самая стабильная обстановка вокруг. И тут

эта девушка начинает спрашивать, не слышат ли её друзья то, что слышит она.

– Подожди, – я помял переносицу и удавил недокуренную сигарету в пепельнице, – ты

всерьёз думаешь, что под градусом и наркотой она не могла слышать что-то?

– Я ничего не утверждаю, Артемис, просто говорю как есть, – огрызнулся Мик, зло

глянув на меня. – В общем, они отреагировали так же, как ты, мол, дорогуша, мы все

сейчас что-то видим или слышим. И тут она ударяется в самую настоящую истерику. Не

просто припадок. В слезах начинает кричать, что слышит мёртвых, что видит их

повсюду. Народ вокруг уже начинает обращать на неё внимание, охрана странно

косится. Друзья её под белы рученьки увели в уголок, где народа поменьше. И ладно, если бы она просто угомонилась и уснула. Тут она начала кидаться предсказаниями.

– Чего-о? – брови мои поползли вверх, и я уставился на Микаэлиса во все глаза.

– Того, блять, заткнись. – Мик яростно тряхнул головой и снова потёр лицо, затем

поднял на меня взгляд. – Одному из друзей предсказала смерть. Говорит, мол, тебя

собьёт машина. Марку назвала, модель, год выпуска, едва ли не серийный номер. – Мик

посмотрел на меня. Моё внимание полностью принадлежало ему. – Он умер спустя два

месяца. Его сбила машина, точно описанная этой девушкой. Другим двум предсказала

счастливую жизнь. А третьей девушке, хм… – На этом я выпрямился и протянул руку к

пачке сигарет: мурашки почему-то рванулись вверх по спине. – Сказала, что её будут

расспрашивать до конца жизни про случившееся. И последним вопросы будет задавать

некий альбинос.

Я бы посмеялся или фыркнул, но в горле нестерпимо пересохло, а язык словно к нёбу

прилип. Мик выглядел выжатым и усталым, долил себе в стакан коньяка и мигом его

опустошил, затем рассеянно поглядел на меня.

– Она сказала, что после прессы и семьи я был вторым, кто расспрашивал её о

произошедшем, – выдохнул наконец Дей, опуская голову. – Не помнит, правда, кто был

первым.

– Альбинос, стало быть, – протянул я, перекатывая между пальцев сигарету и уже

подумывая о том, чтобы расплатиться за обед и вернуться в офис. – Хорошо. Ещё

какая-нибудь информация есть?

– Парочка приметных, – Мик выдохнул и пожал плечами. – Один мужик сжёг собственный

дом, выбежал на балкон, прокричал какую-то несуразицу, спрыгнул вниз с третьего

этажа, и больше его никто не видел. Ещё мужчина утонул в пруду. Перед тем как

пришёл домой в полном порядке и сообщил в полицию, что с ним всё просто отлично.

– Если бы я тебя не знал, подумал бы, что ты надо мной издеваешься. – Я всё же

раскурил помятую сигарету и прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. – В голове

не укладывается что-то.

– Что-то? А что из этого у тебя в голове вообще там укладывается, гений?

– Как минимум то, что Акира не рассказал мне и десятой из того, что мне бы хотелось

знать. – Я поглядел на тлеющий уголёк на конце сигареты, подул на него и скинул

пепел, затем перевёл взгляд на Мика. Он выглядел растерянным. Даже несколько

помятым. – Ладно, буду я собираться и выдвигаться обратно.

– Слушай, Артемис, я знаю, что тебе уже об этом сто раз говорили. Но всё же подумай

о том, чтобы уйти от него. Мне не нравится это сумасшествие, которое окружает его, а теперь и тебя.

– Что? – я сыграл в дурака, вынимая из ушей наушники. – Прости, тут интернет

плохой, не слышу тебя. До связи.

Закрыв ноутбук, я потёр виски, пытаясь взять себя в руки. Теперь я чувствовал себя

так, словно попал в шоу сюрреализма и шизофрении, но любопытство всегда было моей

слабой стороной. Я бы даже сказал, что именно из-за этой пресловутой любопытности я

всегда и влипал по самое не хочу. Вот и теперь, подгоняемый мыслями, я поспешил

заплатить за обед, собрал свои вещи и вышел из кафе, на ходу накидывая на себя

пиджак. Надо сказать, давно я так не спешил обратно в офис. Если верить моим часам, время давно перевалило за полдень, а это значило только одно: Акиры могло не быть в

офисе. И я смогу покопаться в его документах. Конечно, он меня за это по голове не

погладил бы, если бы поймал на горячем или что-то заподозрил, но я уже не собирался

останавливаться. Мне хотелось докопаться до истины, понять, неужели же то, о чём

мне рассказал Мик, – правда? Или же просто совпадение, наложившееся на совпадение, и ничего необычного здесь нет, а мой разум, тоскующий в реалиях современного мира, просто пытается всё приукрасить и придать всему некий особый вид?

Войдя в офис и показав пропуск охраннику, я забежал в уже закрывающийся лифт, потеснив даму в строгом брючном костюме. Она посмотрела на меня поверх очков, но

ничего не сказала и, благо, вышла раньше меня. На этаже, где располагался кабинет

Акиры и по совместительству мой, было тихо и почти что пустынно. Секретарша в

приёмной поприветствовала меня белозубой улыбкой вставной челюсти, которой я

ответил взаимностью и прошёл в кабинет. И тут же рванулся к стене, пытаясь собрать

вместе готовые подогнуться ноги. Я мог бы поклясться, что мне не показалось, но

мозг уже судорожно придумывал оправдания увиденному: Акира посмотрел на меня поверх

ноутбука и опустил до того чуть приподнятую руку. Порхавшие по кабинету папки и

документы разом рухнули на пол, а плясавшая возле мужчины на столе крохотная молния

с пронзительным писком растаяла.

– Что это, – больше я из себя выдавить не смог. Дрожь, колотившая меня, пробралась

и до голоса, перехватывая горло стальным кнутом. И, пусть стена поддерживала меня, я медленно сполз на пол.

– Надо было стучаться, – словно ничего особенного не происходило, отрезал мужчина, поднимаясь со своего места. – Я не ожидал, что ты так рано вернёшься. Нашёл себе

новое место?

– Нет. – Я поднял взгляд на протянутую руку и всё же принял помощь, вставая на

подкашивающиеся ноги.

Акира довёл меня до моего места и усадил на мягкое кожаное сидение. Я же уставился

в стол перед собой, едва соображая и желая оказаться как можно дальше от этого

кабинета. Выглянув в приёмную, Гото попросил секретаршу принести две чашки кофе, а

сам вернулся на своё место и откинулся на спинку кресла, переплетя между собой

пальцы.

– Вопросы? – абсолютно невозмутимым тоном поинтересовался он.

– Так, скажи мне, Палпатин, на твоей тёмной стороне печеньки дают? – упавшим

голосом переспросил я, не зная, какими силами мне ещё взять себя в руки. А

отшутиться и дать себе время подумать всегда было отличным ходом. По крайней мере, мне удавалось собраться с мыслями после таких неловких манёвров, но только не

теперь.

– Таким, как ты, – скорее по шее. Но на печенье сможешь раскошелиться, – бросил

сарказм мужчина, а затем, улыбнувшись секретарше и тем самым намекая ей на наше

уединение, бросил взгляд на меня. – Ты выглядишь чересчур спокойным.

– А что, мне биться головой вот об эту стену и проситься домой? – Игнорируя

дрожание рук, я всё же обнял пальцами чашку с кофе и впустил в пересохшее горло

пару глотков горячего бодрящего напитка. – Не дождёшься. – Отпив ещё немного, я

закурил, вытянул ноги и откинулся на спинку кресла, разминая переносицу. – Мне

нужен час. С подробными объяснениями того, что здесь творится. И желательно без

«Давным-давно в далёкой Галактике…».

– Ты не перестаёшь меня удивлять, – посмеялся мужчина, отставив свой кофе на стол, и, покрутившись из стороны в сторону на кресле, задумчиво оглянул потолок кабинета, словно тот пообещал ему раскрыть все тайны мироздания. – В первую очередь тебе

многое придётся принять на веру. Пока что.

– Тоже самое ты сказал, когда нанимал меня, – перебил его я, ожесточённо стряхивая

пепел и вдыхая поглубже.

– Заткнись, – резко приказал мужчина, и я потерял какое-либо желание перечить ему

или встревать в его речь. Но если уж совсем углубляться в подробности, то не мог

даже попытаться, чувствуя собственный язык словно пришитым к нёбу. На мой гневный

взгляд Акира выстроил блаженную мину и приподнял свою чашку с кофе. – Вокруг нас

куда как больше стихий – назовём их так, чем люди привыкли предполагать. Не пять, не восемь – во много раз больше. Среди них и время, и жизнь, и смерть, и свет, и

тень. Давай, закати глаза ещё сильнее, у тебя отлично получается безмолвный

сарказм. Я жил там, где каждый был рождён со склонностью к определённой стихии: кто-то превосходно манипулировал тенями, кто-то предпочитал подчинять себе

мертвецов, а кто-то, вроде меня, любил обращаться к самой природе. Например к

электричеству – чистой энергии.

Гото поднялся со своего места, обогнул стол и прильнул ко мне. Почти почувствовав

его дыхание на собственной макушке, я пытался уговорить себя не дёргаться лишний

раз, но в итоге содрогнулся, когда прямо на ладони мужчины заискрилась, затрещала

крохотная, но ослепительная… молния. Пахнуло озоном, свежестью, опасностью. Внутри

меня словно что-то перевернулось с ног на голову, возликовало, потянувшись к этому

воплощению чужеродного.

– Но, как ты уже мог догадаться, я не ограничиваюсь исключительно этим. Это было бы

до невозможного скучным. – Гото присел на стол рядом со мной, запустил пальцы мне в

волосы, вынуждая запрокинуть назад голову. – Когда-то я пошёл на опасный и

возмутительный эксперимент. Есть, а точнее, были существа, которых у нас называют

элементалями мысли. Если держать их под контролем – опасные создания, способные

превратить поля боя в твою игровую комнату. Поймать и приручить их совершенно не

просто, и я пошёл дальше. Почему бы, говорил я, не впитать их эссенцию? Почему бы

не познать то, что знают они? Когда правители пронюхали, чем я занимаюсь, меня

изгнали сюда, в тусклый мир, где энергия в крови людей столь ничтожно мала, что

подпитываться от них – пустая трата времени. Они рассчитывали, что по прошествии

лет силы мои иссякнут и я стану безопасен. Но они немного опоздали.

Он отпустил меня, и я наконец-то смог задышать, хотя дрожь, колотившая меня, стала

лишь сильнее. Скажем так, если бы существовала колоноскопия для мозга, это бы была

именно она. Точно тысячи червей проползли по всей моей голове и принялись

исследовать каждую извилину, а если бы Акира не заставлял меня молчать – я бы уже

орал на весь офис. К горлу подкатила тошнота, но я проглотил кислый ком, пусть это

и выдалось с огромным трудом. Поглядев на меня пару мгновений, Акира ухмыльнулся, чуть сощурившись:

– Ты многое успел откопать. Не ожидал от тебя подобной прыти. И почему я всё время

забываю, что работаю с Акио? – На мой вопросительный взгляд он лишь качнул головой

и вернулся на своё место. – И вот он я, здесь, по задумке вышестоящих и сильных

мира сего вроде бы отбываю срок, как в тюрьме. Согласно их плану, я должен был уже

двести лет как зачахнуть без магии, сдаться и на коленях умолять о том, чтобы мне

разрешили вернуться в родные края. Кстати, мистер Лиам, с которым я недавно

встречался, один из «проверяющих» – тюремщиков, если тебе угодно. Ему нравятся

местные табак и алкоголь, но он это никогда не признает. И я бы не советовал тебе с

ним пересекаться.

– С чего бы вдруг? – Надо было видеть лицо Акиры, когда я пересилил себя и, на

секунду зажмурившись, наконец заговорил. Хрипло, натужно, едва слышно, но

заговорил. После этого его так перекосило, словно ему в рот выдавили целый лимон, не меньше. От усердия кровь сочилась из носа, марая белоснежную рубашку, но мне

было плевать. Немного погодя я пришёл в себя и взглянул на Акиру.

– Ты ещё не понял? – Гото иронично изогнул брови и губы в слащавой улыбке. —

Кажется, я всё же переоценил тебя.

– Не тяни меня за ноги, Акира, выкладывай. – Я приложил ладонь к носу, пытаясь хоть

как-то спасти собственный костюм, но он уже был безвозвратно потерян.

– Как ты думаешь, откуда вдруг взялась семья альбиносов? Не из лаборатории, не так

ли? – со снисхождением поинтересовался он, закидывая ногу на ногу. – Ты ведь всегда

чувствовал себя не на том месте, не так ли? Что ж, можешь поблагодарить своих

родителей. Как думаешь, от кого они скрывались? От кого вас прятали?

– Тпру, – я приподнял руки, пытаясь справиться с навалившейся на меня информацией,

– нельзя так просто набрасываться на человека и говорить ему: «Ты волшебник, Гарри».

– Человеку ли? – мужчина приподнял бровь, глядя на меня весьма испытующим взглядом.

– Кем бы твоя семья ни была, это точно не люди. Уж поверь мне на слово.

– Так, всё, хватит с меня. Болтай, что хочешь, демонстрируй, что угодно, но я не

верю тебе ни на йоту. – С этими словами я опрокинул в себя остатки кофе.

– Вот что мы с тобой сделаем, Арти. – Тот придвинулся к компьютеру и, набрав что-

то, щёлкнул несколько раз мышкой. Принтер его зашуршал, а затем выплюнул листок, который мужчина и протянул мне. – По этому адресу живёт, хм, человек, который

поможет тебе адаптироваться.

– Адаптироваться? – я вскинул бровь, выражая столько сарказма, сколько моя

физиономия могла вынести и при этом не треснуть от усердия. Вдавив сигарету в

пепельницу, я встал из кресла, а затем забрал у мужчины всё ещё тёплый лист с

картой и подробными объяснениями, как проехать. – Признайся, что ты от меня хочешь, Акира?

– Увидишь. – Мужчина вытащил из кармана ключи от машины и кинул их мне; я удивлённо

поглядел на них, затем обратно на Гото. – Считай, что это экзамен.

– Чем дальше я закапываюсь в это дерьмо, тем меньше мне нравится. Если меня поймают

в твоей машине, сам будешь виноват. – Прихватив свой портфель, я на едва гнущихся

ногах вышел из кабинета. От моего окровавленного вида секретарша мигом заохала.

Поглядев на испачканную морду и рубашку в отражении, я со вздохом заглянул обратно

в кабинет. – Заеду домой, сменю одёжку.

Гото одобрительно кивнул и замахал рукой, выпроваживая меня. Сказать, что я

чувствовал себя странно, – ничего не сказать. У меня было такое ощущение, словно бы

меня подвесили за ногу на балконе, встряхивая за верёвку и заставляя любоваться

перевёрнутым миром и шныряющими внизу людьми. Дрожь до сих пор скручивала мои

органы, конечности были ватными, а в голове, которую так любезно просканировал

Акира, царила гулкая пустота – хоть шаром покати. Когда я плюхнулся на сидение

машины, силы готовы были меня совсем покинуть. И первое, что я сделал, – нет, не

закурил, не позвонил Мику в истерике, а повернул к себе зеркало заднего вида, осмотрел себя в узком стекле, пытаясь понять, чем же я не человек. Руки, ноги, голова, сердце на месте, молнии и огонь вокруг себя не раскидываю, мертвецов не

слышу, и на том спасибо. Потерев шею, я пнул дверцу машины, а затем закрыл её и

пристегнулся, пытаясь унять себя. Где-то в глубине души моё второе я всё ещё

надеялось: сейчас я открою глаза и очнусь в своей старой ледяной комнате, а потом

спущусь в кухню, где услышу нечто оскорбительное от отца, и всё будет, как раньше.

Но тут в игру вступила моя слабость – гордость. Я ни за что бы не побежал

прятаться, тем более от себя, просить прощения, только оттого, что не знал, куда

свернёт моя дорога. Мне не хватало ума на то, чтобы сдаться и признаться самому

себе в том, что я боюсь. В тупом молчании, царившем даже в мыслях, я добрался до

поместья Акиры и, ничего не сказав Тадаши, встретившему меня в холле, поднялся в

личную комнату. Ледяной холод пробрался даже сюда. И я как никогда остро понял, что

его источником был вовсе не отец, а я сам. Стащив с себя пиджак и рубашку, я

вытащил из шкафа плотную чёрную толстовку и с удовольствием напялил её на себя в

надежде согреться хоть немного. Далее, сменив прямые классические брюки на джинсы, собрал испачканную кровью одежду и отнёс её в прачечную, бросив посреди тёмного

гулкого помещения на полу. Меня мало волновало, что с ней будут теперь делать, равно как и то, что будет теперь происходить со мной.

Как робот, которого поставили выполнять алгоритм, я собрал необходимые вещи и

вскоре уже выруливал с территории поместья Гото, отключив телефон. Впереди были

сутки полного одиночества, которые мне хотелось потратить на себя, а точнее, на

генеральную уборку в своей голове: требовалось устаканить всё то, что мне в неё

столь любезно влил Акира. Почти тысяча километров впереди и нет никого рядом, кто

мог бы помочь отвлечься и забыть обо всём как о кошмарном сне. Возможно, я

предчувствовал тогда нечто дурное, но гнал это от себя всеми возможными силами.

Тогда такое зыбкое понятие, как «предчувствие», ничего для меня не значило. Я желал

фактов, достоверных и железных, я жаждал быть уверенным и не мог понять, насколько

же эта сталь обманчива на самом деле, на какую топкую почву я завожу себя, пытаясь

осмыслить за пару месяцев то, на что иные тратят целые жизни. В те зыбкие часы, наполненные шумом мотора, я думал не столько о том, как это вообще возможно, а

почему мне до сих пор никто ничего не сказал. И почему же мать вдруг вздумала это

от меня прятать. Я несколько раз порывался включить телефон и позвонить ей, попросить о встрече, но затем откладывал мобильник на соседнее сидение и снова

проваливался в тяжкую мешанину собственных мыслей.

Всплывали воспоминания случайно подслушанных мною разговоров матери с отцом, их

короткие перепалки: «Я не хочу отдавать собственных детей, Рафаэль»; «Артемис уже

взрослый, скоро его заметят. Не смогут не заметить. Ты же видел, какой он»; «Такова

наша семья»…

…Качнув головой, я про себя сплюнул, но лишь поджал губы, впиваясь пальцами в руль.

От кого бы они ни пытались скрыть нас с братом, тащить нас к Акире, как и сказал

отец, было наиглупейшей из идей. Но я ни разу не пожалел. До тех пор. Через полтора

часа позади осталась Фудзи, воспеваемая всеми, кому не лень, но дорога так и не

поменялась для меня. А к ночи я остановился в Окаяме, в неприметном отеле, который

таким даже язык назвать не поворачивается. Несколько облагороженная ночлежка для

очень экстремальных туристов. Да и остановился я там только потому, что сил

пялиться на дорогу и крутить баранку больше не было. Рисковать с какой-либо едой я

не стал. Да и заказывать комнату заранее не пришлось – благо, желающих

перекантоваться в этом скромном клоповнике не было.

Наспех приняв абсолютно ледяной душ, закрыв глаза на присутствующие следы грязи, вскоре я уже забылся пустым сном. И только для того, чтобы через восемь часов

подорваться, заплатить за ночь и отправиться дальше. В забегаловке неподалёку я

прихватил пару сладких данго٭ и сомнительный пластиковый стаканчик с лаймовым

рамунэ٭. Придираться не было ни смысла, ни времени, ни желания. Зато желудок, получив порцию дряни, мгновенно и испуганно притих до определённого момента, не

став настаивать на добавке. С меня бы сталось покормить себя, любимого, и чем-то

ещё более вредным.

❃ ❃ ❃

К утру мыслей в голове стало на каплю больше. Что за человек ждёт меня на том конце

Хонсю? И ждёт ли вообще? Предупредил ли его Акира или я вломлюсь к ничего не

подозревающему и неповинному человеку, напугав его до полусмерти? А если меня всё

же ждут, что я могу услышать такого, что заставит меня поверить в слова Гото? Как

не знающий меня человек сможет продемонстрировать мне что-то про меня, о чём я

вовсе не подозреваю? Потерев болящие глаза, я со вздохом свернул с шоссе в сторону

Хиросимы. Заезжать туда не было в моих планах, но мозг отказывался работать, а

задница и вовсе молила о пощаде после стольких часов за рулём. Побаловав себя

очередной порцией местного фастфуда, я скорректировал маршрут, решив немного

проехать по побережью. Монотонная дорога утомляла, сил смотреть на медленно

тянущиеся впереди вереницы машин не было, и я хотел порадовать свой взор хотя бы

морем. Время приближалось к двенадцати, а солнце шпарило беспощадно. В толстовке

было даже жарко, и я расстегнул её, не смущаясь косых взглядов случайно проходящих

и проезжающих мимо людей. С моря, конечно, задувал прохладный влажный воздух, но

его не было в салоне машины, даже при всех открытых окнах. А с той скоростью, с

которой я старался ехать, переваливая за все границы допустимого, открытые окна

весьма и весьма мешали, ставя под угрозу не только меня, но и других «участников

дорожного движения». Задумчиво сжевав чизбургер и допив жидкий отвратительный кофе, я отправил мусор в урну поблизости и вернулся на место водителя, но трогаться с

места не торопился. На душе скреблись кошки, а вакуум в голове только начинал

рассасываться, но я никак не оставлял надежду, что сейчас зазвенит будильник и всё, что я успел увидеть, узнать, растворится в дымке забвения.

– Магия, чтоб её, – проворчал я себе под нос, поворачивая ключи в зажигании и

направляя машину к заправке, – стихии, мать их. Двести лет изгнания.

Завернув ещё парочку красных слов, я со вздохом замолчал, понимая, что не могу

слушать не только собственный голос, но и вообще что-либо. Разворошив собственные

волосы на затылке вздохнув, я всё же включил радио, надеясь, что оно немного

взбодрит меня. Реклама, реклама, новости, реклама, попса, реклама, новости, попса —

от этого круговорота тошнило с каждым мгновением всё сильнее, но я упрямо слушал, о

чём бодро вещает ведущая программы новостей хорошо поставленным голосом.

Процветание, благоденствие, дзэн – да и только.

Под вечер я свернул на 435-е шоссе, а после съехал и с него, и тут уже пришлось

ехать аккуратнее. Пусть в Японии и заботились о дорогах, но до некоторых мест

просто наверняка не доходили руки. Вот и сейчас мне пришлось тащиться со скоростью

водяной черепахи, которая околевая спешила к морю, лавируя по раздолбанной дороге

между беспардонно подступающими деревьями. Скорее даже очень дерзкими облетевшими

кустарниками. Их сухие разлапистые ветки высовывались прямо перед окном и

безжалостно скреблись по корпусу машины. Должно быть, ночью тут было особенно жутко

ехать. Но в конце концов дорога, больше напоминающая лесную тропу, закончилась, уперевшись в канаву и высокую траву следом за ней. Слева раскинулись луга, на

которых в светлое время суток частенько пасся скот, но кропотливо окружённые

канавами, чтобы такие умники, как я, не колесили на машинах по неположенным местам.

По правую же руку возвышался лес и особых путей я дальше не видел. Взяв бумагу, распечатанную Акирой, я устало уставился в описание, надеясь, что мне удастся найти

нужного человека в этих, прошу прощения, перепердях. Последняя строчка ехидно

гласила: «Жди».

– Обалдеть, – я скомкал лист и отправил его на заднее сидение, сползая вниз и

жалея, что не могу прямо сейчас дать Акире по морде, – долбаный шутник. Надеюсь, ты

там икаешь, урод!

Ударив по рулю, я скрестил на груди руки и постарался успокоиться. Вой клаксона

пронёсся далеко во все стороны, но я даже не подумал устыдить себя самог за

оо

подобное нарушение покоя. По моему скромному мнению, вряд ли кто в округе услышал

подобное. А если услышал – чёрта с два он меня найдёт. Однако я вздрогнул, когда

что-то стукнуло по крыше машины, а к окну кто-то склонился и потарабанил по нему

костяшками пальцев. Опустив стекло, я уставился на пожилого мужчину с благородными

сединами. Как ни странно, он не выглядел злым или напуганным – открыто улыбался

мне.

– Акио-сан, надо полагать? – голос у него был бодрым и даже приятным.

– Верно. А вы?..

– Тори. Откроете? Покажу, как проехать.

Окинув старика взглядом, я снял блокировку дверей, и он вскоре шустро уместился

рядом со мной, пристегнулся и деловито кивнул. Пришлось сдать назад и поупражняться

в езде задом-наперёд, потому как развернуться было категорически негде. Вокруг нас

вновь сгрудились деревья-кустарники, самым отвратительным образом мешая обзору.

Наконец «тропинка» стала шире, и Тори скомандовал поворачивать направо. Здесь

начинался лес, и корни деревьев, выступая из земли, переплелись столь тесно, что за

ними почти не было видно ничего другого. На каждом бугре машина подпрыгивала, и я

старался не материться в голос – а так, тихой сапой, себе под нос каждый раз, как

слышался болезненный скрежет чего-то по днищу машины. Конечно, не моей, не мне

волноваться и оплачивать ремонт, но и выслушивать длинные лекции Акиры мне не

хотелось.

Наконец впереди показался небольшой домишко, который бы я, честно сказать, сам бы

ни за что не нашёл. Даже если очень сильно постарался. После настолько долгого и

напряжённого путешествия, полного ожидания, я полагал, что увижу как минимум филиал