Текст книги "Эффект бабочки, Цикл: Охотник (СИ)"

Автор книги: Люук Найтгест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

привыкнув к которому, я смог разглядеть чёрную машину, припаркованную у поместья.

Спешно преодолев внутренний ухоженный дворик, лишённый всяких намёков на золотистую

палую листву, я скользнул за ворота и постучал костяшками пальцев по

затонированному стеклу со стороны водителя. Оно опустилось прежде, чем я успел

закончить барабанить. Кого-кого, а Тэтсуо я ожидал увидеть меньше всего. Мужчина

улыбался ехидно и весьма самодовольно, и улыбка совершенно не красила его жёсткое

лицо, хотя толика очарования в этом и крылась.

– Что за?.. – начал было я, но мужчина меня перебил.

– По пути всё объясню. Запрыгивай.

Проглотив тщательно продуманные высокопарные возмущения, я обогнул машину и

забрался на переднее сидение, кинув рюкзак назад. Пока я это всё проделывал, машина

уже сдвинулась с места и теперь надрывно орала, потому как пристегнуться я

элементарно не успел. Ворча себе под нос, я торопливо защёлкнул ремень

безопасности, а затем слегка отодвинул назад сидение: с моим ростом в машинах было

не слишком удобно, а после я уставился на Тэтсуо в ожидании объяснений. Он протянул

мне пачку терпких вишнёвых сигарет в тёмной обёртке. Нервно дёрнув плечом, я всё же

угостился и щёлкнул зажигалкой, глядя на зеленоватый огонёк. Мужчина же, не

стесняясь, забрал мою сигарету, не отвлекаясь от дороги, и мне ничего не

оставалось, кроме как раскурить другую. Когда же мы оба сделали по несколько

затяжек, и дым вылетел в приоткрытые окна, Сато заговорил:

– Акира сказал мне, чтобы я сам вводил тебя в курс дела. Я ему за это благодарен: у

меня свой подход. Наша с тобой задача находить таких, как мы.

– А разве все изгнанники между собой не знакомы? – не выдержал и вставил вопрос я, стараясь поудобнее устроиться в незнакомой машине.

– Я разве сказал, что мы будем искать изгнанников? – прохладно поставил меня на

место мужчина, выпуская дым через нос. – Спешу тебя обрадовать: среди людей тоже

встречаются весьма многообещающие экземпляры, и они-то нам как раз и нужны.

Проблема лишь в том, что сделать это мы должны быстрее, чем… хм…

– Я их называю вышестоящими инстанциями, – подсказал я.

– Я называю их ублюдками, – спокойно и жёстко припечатал меня Тэтсуо, скидывая

пепел за окно. – Пусть будут аутсайдерами. Так вот, как только в этом мире

случается вспышка сил, аутсайдеры мгновенно отправляют проверку, чтобы установить

наблюдение и выяснить, была ли то единственная и случайная вспышка или же настоящее

проявление таланта. – Я рассеянно кивал: всё это Тори мне уже рассказывал, и ничего

нового я не думал услышать. Но Тэтсуо быстро меня разубедил. – Дело в том, что мы

делаем тоже самое, хотя несколько ограничены в ресурсах и возможностях. Поэтому у

нас достаточно людей, чтобы среагировать так же быстро и добраться до нужного места

прежде их. Иногда мы идём на хитрость и в ином месте устраиваем куда более сильную

вспышку. Они всегда клюют и бегут сначала туда, покуда мы налаживаем дело.

– И кто у нас сегодня? И зачем тогда вообще искать, если вы доподлинно знаете, где

происходит вспышка? – несколько неуверенно спросил я, выкидывая окурок в окно и

поднимая стекло. В конце концов, в октябре уже было достаточно прохладно, чтобы на

такой скорости ехать с открытыми окнами. – Или я чего-то не понимаю?

– Мы можем искать и по-другому, – раздражённо буркнул мужчина. – Акира не дурак и

составляет пары по способностям. Как правило, они состоят из таких, как я, способных определять потенциал и силы, и таких, как ты – обладающих достаточным

талантом, чтобы отвлечь на себя аутсайдеров. Или справиться с нашей целью, если она

вдруг выйдет из-под контроля.

– Супер, – скрестив на груди руки, саркастично приподнял брови я, – то есть мне

достаётся вся грязная работа?

– И ты должен сделать её чисто, – кивнул мужчина, даже не попытавшись приукрасить

моё положение. – Насколько я знаю от Тори, со временем ты сможешь сам определять

силы, как я, и тогда уже отправишься в самостоятельное плавание. Но пока ты под

моим началом, ты делаешь то, что я говорю, и никак иначе. Сейчас у нас на прицеле

одна весьма интересная особа. Возможно, подающий надежды некромант. На днях у неё

умерла собака, и она умудрилась её оживить. Правда, ненадолго, но факт остаётся

фактом.

– Ненавижу некромантов, – сквозь зубы выдавил я, сжимая собственные предплечья. —

Чтоб им провалиться.

– Да, весьма опасные противники. Но это всего лишь маленькая девочка.

– И зачем Акире маленькая девочка? Запечёт и съест? – съехидничал я.

– Нет. Найдёт ей хорошего учителя. – Кажется, Тэтсуо никак не реагировал на мои

остроты и даже прохладно и снисходительно относился к ним. – Если ты закончил

строить из себя всезнайку, то позволь продолжить. – Он дождался моего кивка и снова

заговорил. – Наша задача проверить её способности и склонности.

– А затем прислать письмо с совой, – не выдержал и вставил шпильку я. Сато окинул

меня ледяным взглядом. – Ладно, можно и без совы обойтись.

– Будешь вместо неё, – ухмыльнулся мужчина. – Я попросил коллег сделать отвлекающий

маячок в другом конце страны, так что у нас есть пара часов, пока «вышестоящие

инстанции» будут всё там проверять.

– Пара часов? Что можно успеть за пару часов? Как они будут добираться? – едва не с

ужасом воскликнул я, уставившись на своего наставника.

– Порталами, как же ещё, – не то пошутил, не то ответил всерьёз Тэтсуо. – Наше дело

за два часа успеть стереть или хотя бы замаскировать следы сил у цели, если они

вообще будут, и это не было единственной и случайной вспышкой. Такое случается даже

у самых замшелых и неспособных людей. Кстати, твой завтрак на заднем сидении.

Угощайся.

И замолчал, словно больше ничего особенного мне знать было не нужно. Пожав плечами, я извернулся и взял с заднего сидения объёмный бумажный пакет, в котором обнаружил

пластиковый стаканчик, исходящий ароматным кофейным парком, а также несколько

весьма аппетитных сэндвичей.

– Ты знаешь, как меня подкупить, – добродушно проворчал я, принимаясь за завтрак, а

Тэтсуо негромко хмыкнул и приподнял уголок губ.

Ещё некоторый отрезок пути мы проделали в молчании. Я вдумчиво жевал и слушал

музыку, заткнув уши наушниками; Сато, похоже, и вовсе не был заинтересован в

продолжении разговора. По крайней мере, лицо его оставалось таким же пустоватым и

бесстрастным. Впрочем, когда вокруг начали показываться знакомые улицы и дома, я

несколько очнулся от ступора, в который погружался всякий раз, как оказывался в

машине, но не за рулём.

– Это что, Сибуя? – пробормотал я, вытаскивая наушники из ушей. Надо сказать, я

почти забыл, как выглядит Токио.

– Да, – кивнул мужчина, мельком глянув на меня. – Тебе надо куда-то заехать?

– С чего ты взял? – я постарался подавить растущую в животе ледяную глыбу.

– У тебя обеспокоенный вид, – как на само собой разумеющееся указал он.

Я отрицательно качнул головой и опустил взгляд на свой телефон. Зная моё везение, я

вполне мог натолкнуться на семью или, что ещё хуже, на Мика, или наших общих

знакомых. Нервозность моя начинала зашкаливать, и я поспешил снова закурить, с

удовольствием затягиваясь и прикрывая глаза. Возможная перспектива пересечься с

ними казалась мне даже ужасающей. Мне хотелось попросить его развернуться и забыть

про предполагаемое дело, но я понимал, сколь ничтожны для него будут мои

переживания, и постепенно начал успокаиваться.

– Каков план действий? – поинтересовался я, когда трещины на скорлупе спокойствия

разгладились и перестали напоминать о себе.

– Побродим по Ёёги, – пожал плечами Тэтсуо, – она там часто гуляла с собакой, и

даже после её смерти заглядывает сюда каждый день.

– Чёрт побери, вы что, за каждым следите? – меня передёрнуло. – Отвратительно.

– Возможно ты удивишься, – помедлив, проговорил Тэтсуо, – но аутсайдеры тоже следят

за особыми случаями.

– Например?

– Ты. – Поймав мой бешеный взгляд, мужчина пожал плечами. – Точно, ты же не в

курсе. Андреа Акио – дочь весьма влиятельной шишки. И эта шишка ни за что бы не

выпустила из-под своей пяты наследников. Я удивлён, что ты и твой брат до сих пор

здесь.

– А что могло случиться? – ледяная глыба внутри меня всё росла, замораживая даже

самые крохотные и недоступные участки.

– Ты действительно хочешь знать?

– Иначе бы не спрашивал.

– Ну, сначала бы к вам в гости заглянула особа в белых или чёрных, что скорее

всего, одеждах. Предложила бы пойти с ним или с ней. После отказа все, кроме

объекта интереса, были бы убиты, а он сам, так или иначе, оказался в нужном месте.

Ему бы стёрли память или изменили на более выгодные частицы, да так, что он бы и

сам не заметил подвоха. И началась бы новая прекрасная жизнь без сожалений.

Я скривился и уставился в окно, пытаясь подавить неприятно колющее ощущение в

желудке, близкое к тошноте. Сигарета медленно тлела, и жар её почти касался моих

пальцев, вынуждая вернуться к реальности.

– И что же, мы должны поступать точно так же?

– Мы не убиваем их, – спокойно кивнул Тэтсуо, даже не глядя на меня и не отвлекаясь

от дороги, словно это была самая обыкновенная беседа за чашечкой чая.

– Меня сейчас стошнит, – поделился ощущениями я, затушив сигарету кончиками

пальцев. Боль обожгла, отрезвляя, но почти сразу ожог растворился, исчезнув, не

оставив о себе ничего, кроме короткого воспоминания. – Спасибо.

– За что? – брови мужчины медленно поползли вверх, он даже соизволил перевести на

меня взгляд.

– Это было не тебе, извини, – я стушевался, невольно почувствовав смущение. Обычно

я не доходил до того, чтобы при ком-то обращаться к своему спутнику. А вот

искреннее любопытство в глазах Тэтсуо стало для меня приятным бонусом. – Не обращай

внимания, я со странностями.

– Это то, о чём я думаю? То, что призвал Тори? – он смотрел на меня почти что

жадно, и мне стало не по себе, но я всё же кивнул. – Поразительно, но я не ощущаю

его присутствия. Интересно, что он сделал?

– Кроме того что продырявил меня три раза? Даже не знаю.

Пусть пока что наличие такого помощника было для меня исключительно полезным, и я

даже закрывал глаза на его нередкие ехидные комментарии, но вот момент его

приобретения всё ещё оставался для меня болезненным воспоминанием. Я понимал, что

ни за что бы не позволил Тори сделать что-то подобное с собой, и его

предосторожности были оправданы. Однако же каждый раз вспоминая, как он легко меня

вырубил, с какой небрежностью вскрыл мою грудную клетку и едва не убил, я

чувствовал себя как никогда никчёмно. Мне бы и не пришло в голову обвинять

некроманта в содеянном. Единственным, кого я винил, на кого злился, был я сам. Не

то чтобы я считал свои инстинкты великолепными, но прежде я не попадал впросак

таких размеров, если не считать отца. Если мне что-то грозило, я знал об этом

заранее и успевал подготовиться, но тот раз ясно дал мне понять, что грош им цена.

И теперь у меня была новая цель – выдрессировать себя, отточить те умения, которые

я получил за время пребывания у Тори.

– Я говорю не о нём, – после недолгого молчания произнёс Сато, закуривая, – а о

твоём, скажем, спутнике. Не хочу хвастаться, но обычно мне удаётся почувствовать

присутствие таких, как он.

– Передай ему, что он ещё не дорос до моего уровня, – ухмыльнулся дух, и я сделал, как он сказал.

Лицо Тэтсуо вытянулось. Он окинул меня странным взглядом, будто пытался понять, шучу я или говорю всерьёз. Не знаю почему, но я ухмылялся совершенно диким образом: подобный щелчок по носу Сато казался мне отличным началом дня. Он припарковался

неподалёку от парка, а дальше мы шли пешком. Кофе в стаканчике был ещё тёплым, когда я допивал его, бредя рядом с Тэтсуо. Надо сказать, со стороны мы должны были

выглядеть если не странно, то весьма забавно. Двое мужчин, прогуливающихся по парку

в шесть утра. И даже без собаки. Заметив мою лёгкую нервозность, Сато тихо хмыкнул:

– Люди, гуляющие в таких местах, стараются держаться подальше друг от друга, а не

сбиваются в толпы. С утра пораньше и поздно вечером это играет нам на руку. По

крайней мере, мне не придётся разглядывать целую толпу.

– Кем ты был?

– Не понял?

– До того как тебя изгнали. Расскажи!

– Нет. Мне запрещено.

Я почувствовал себя как мальчишка, которому показали конфету, но тут же спрятали

её, так и не дав не то что попробовать, но даже в руках подержать. Более того, я

даже обиделся. Спрашивать у Тори, что же было там, я отчего-то не рисковал, а

Тэтсуо казался мне тем, у кого может получиться отличный рассказ. Я полагал, что уж

он-то не откажется приоткрыть завесу тайны.

– Тебе не кажется, что отнимать у них способных людей куда как больше противоречит

правилам, чем рассказ? – проворчал я, отправляя пустой стаканчик в урну, а затем

поднимая взгляд на мужчину. Он выглядел таким внезапно жёстким и отстранённым, что

я мог бы даже ощутить холод, если бы вдруг коснулся его.

– Не пойми меня превратно, Артемис, – неохотно произнёс он. Дым тонкими, кривыми

струйками срывался с его губ в холодный утренний воздух. – Когда происходит

изгнание в иной мир, мы все подвергаемся неприятной процедуре. Многие наши силы

блокируются или вовсе изымаются, а затем накладывается что-то вроде печати. Даже

если мы и хотим рассказать о чём-то из прошлого, мы просто не можем этого сделать.

Считай, что как только я завожу подобный разговор, я начинаю давиться собственным

языком.

– А сейчас почему не давишься?

Боги, я изнывал от любопытства! Если бы он вдруг сказал, что я могу ему помочь, чтобы он мог рассказать, я бы, наверное, сделал всё на свете. Но мужчина лишь

безразлично пожал плечами, давая понять, что тема закрыта. Что ж, я считал

совершенно иначе. Нанимая меня, Акира не учёл один немаловажный факт. Если мне

чего-то хочется, то я скорее разобьюсь в лепёшку, пытаясь получить желаемое, чем

сдамся. А Тэтсуо достаточно разжёг мой интерес, чтобы поселить внутри меня жгучее

семя. И я уже прикидывал, где бы, у кого, как вытащить желаемую информацию.

Меж тем, тучи разошлись, стало теплее, и я расстегнул пальто, пытаясь унять самого

себя. Хотелось немедленно вытрясти из Сато всё, что только можно, но я понимал, насколько это бесполезно, но не мог не закинуть удочку.

– Это ведь не твоё настоящее имя? И у вас у всех ненастоящие имена?

– Верно, – сдержанно кивнул мужчина. – Я знаю мало тех, кому позволили сохранить

имя и семейное имя. Пожалуй, кроме тебя и твоей семьи я никого и не назову прямо

сразу. Можешь считать, что вам оказали настоящую честь.

– И что за честь?

– Для нас имена значат намного больше, чем ты можешь предположить. Считай, у нас

отнимают руки и ноги, а потом вырывают язык. Иными словами, лишают самых важных

частей.

– Что тут ещё сказать: понял. Но мне вот лично моя фамилия не нравится. Акио.

Гадость. Знаешь, сколько в японском языке значений у этого слова? Мрак! Ненавижу

омонимы.

– Зря нос воротишь. Многие бы душу отдали, чтобы иметь возможность зваться так. Я

бы точно был первым в очереди, если бы только был шанс.

– Если буду искать жену, незамедлительно сообщу тебе об этом.

– Иди к чёрту, – ухмыльнулся он, а затем коснулся моего плеча и кивнул в сторону, показывая мне девчушку лет одиннадцати, что медленно брела параллельно нам, на

другой аллее, держа в руках поводок с ошейником. – Как по расписанию.

– Обычный ребёнок, – с лёгким сомнением и ничем неприкрытым разочарованием произнёс

я, приглядываясь к ней. – И что теперь? В мешок её, а потом в багажник?

– Заткнись.

Надо сказать, дальше мне стало несколько не по себе. Глаза его резко посветлели, стали почти белыми, словно затянутыми молочной плёнкой. Дохнуло обжигающим холодом, и я теснее укутался в пальто, чувствуя, что замерзаю. Словно пустили по венам лёд

вместе со слабостью. Пальцы мужчины на моём плече впивались столь сильно, что

челюсти свело от боли, и я будто онемел. Полегчало мне лишь тогда, когда Сато убрал

руку.

– Потрясающий экземпляр, – оповестил он, кажется, посвежевший от того, что сделал.

– Она нам нужна.

– В следующий раз, когда будешь брать силы из моих резервов, предупреждай, – едва

проговорил я слабым голосом, с трудом не валясь с ног. – Чёрт, я выжат как лимон.

Сато смерил меня неодобрительным взглядом своих обычных ястребиных глаз, а затем

скривил губы в улыбке:

– Предупреждаю.

– Нет, стой! – я едва увернулся от его руки, а затем вдохнул поглубже, собираясь с

силами, которые Тори приучил меня рассеивать, чтобы не попадаться лишний раз. —

Всё, я готов.

Сато окинул меня слегка подозрительным взглядом, а затем прикоснулся к моей спине.

Холод на этот раз был не таким жутким и прожорливым, я контролировал себя чуть

лучше, но Тэтсуо всё равно был почти что жадным. В висках пульсировало, отзываясь

болью, дышать становилось всё тяжелее и тяжелее, но я держался из последних сил, чересчур гордый и упрямый, чтобы признать: мне не достаёт опыта в подобных делах.

– Отлично, – раздался голос Сато откуда-то издалека. – Главное мы на сегодня

сделали. И лучше всего нам сейчас уйти.

– Неси меня, олень, – простонал я, опираясь на его плечо и пытаясь не упасть. – Не

мог сразу, что ли, сказать, что ты без источников не работаешь? Чёртов извращенец, я чуть живой.

– Ничего, привыкнешь, – он повёл меня прочь.

Ноги мои едва отрывались от земли, заставляя меня время от времени совершенно

неприлично шаркать, собраться с силами. Дух незамедлительно встрял, сказав, что

слепой ведёт хромого. Мне шутка не понравилась, но я не доставил ему удовольствия, не сообщая об этом. Добравшись до машины, я привалился к капоту, возвращая дыхание

в норму и беря себя в руки. Сато забрался на водительское место и терпеливо ждал, пока я непослушными руками открою дверь и сяду рядом. Уместившись и с трудом

пристегнувшись, я слегка откинул назад сидение и развалился, стараясь отдышаться.

– Что теперь? – после нескольких минут тишины поинтересовался я.

– Будем наблюдать за ней – недели или двух хватит. А там посмотрим. По крайней мере

я на это надеюсь.

– А потом в мешок, на плечо и принести в жертву, – как можно более кровожадно

ухмыльнулся я, доставая из рюкзака бутылку воды. Ополовинив её и отдышавшись, я

блаженно прикрыл глаза. – Куда теперь, босс? Какие невинные дети ждут над собой

скорую расправу?

– Ведёшь себя, как пьяный, – заметил мужчина, заводя машину и трогаясь с места.

– Ты не предупредил, что я твой источник, я же не предупредил, что хмелею от

затрат, – я растянул губы в людоедской улыбочке. – Так что в твоих интересах

довезти меня до безопасного места и дождаться, пока я приду в норму. А если

серьёзно, я не откажусь от чего-нибудь алкогольного и сырного. И прощу тебя, если

ты вдруг решишь меня угостить. Даже если ты потрёшь сыр в сакэ.

Тэтсуо смотрел на меня несколько мгновений, а затем рассмеялся. Негромко и хрипло,

с придыханием, совершенно некрасиво, но мне понравилось. Это был единственный раз, когда я слышал его смех. Тогда я на подобное обижался, пытался понять, отчего этот

кусок льда никак не думает таять. Но в некоторых людей скверна пробирается столь

глубоко, прорастает корнями так отвратительно резко, что ей невозможно противиться.

Порой они сами пускают её в себя, отравляя медленно и с удовольствием, даже не

думая ужасаться или сопротивляться. Другие впадают в отчаяние, барахтаются из

последних сил, пытаясь выбраться из омута, в который сами забрели. Когда меня

забросили в такое болото, я был в отчаянии, не знал, что мне делать, как позволить

себе жить. Сато не желал прощать себя, не мог смириться. Возможно, встреться мы с

ним на пару сотен лет раньше, я бы ещё мог ему помочь. Но нет.

Мы проехали едва ли не в центр Токио – в самое сердце безумного города-муравейника.

Пришлось заново привыкать к толчее на улице, к бесконечному людскому гомону и

невероятной жизни, что течёт буквально на каждой улочке. Сато привёз нас в

небольшой тихий, но весьма приличный бар. Посетителей не было. Ещё бы, едва ли

рассвело: в такое время пить будут исключительно свободные или же глубоко

несчастные люди. Пожалуй, мы с ним не совсем подходили под описание, однако же я

твёрдо отказался от идеи закупиться алкоголем и тихо посидеть в квартире Тэтсуо.

После долгих лет самозаточения дома мне хотелось жить, хотелось вдыхать эту патоку

секунд. И, возможно, завести пару знакомств – интимных и не очень. Блядство, конечно, не лучшее из моих решений, однако же после того, что я узнал, мне казалось

вполне допустимым разгуляться. Тем более, что я считал, будто бы такому, как я, никогда не обзавестись постоянной парой. Как бы я ни жалел о том, что не могу с

чистой совестью быть с Миком. Глупость, но тогда это казалось необходимой дурью.

И, как истинный юный идиот, я пил в большом количестве. Уж не знаю, печень ли у

меня была такая крепкая или же помогал спутник. Он, кстати, чем больше я дурил, тем

больше молчал и мрачнел. Тогда я думал, что это хороший показатель, ведь был

достаточно самовлюблён и горд, чтобы не слушать других. Порой, конечно, он делал

мне жёсткие замечания, когда я уходил от очередной любовницы или любовника, с

которыми не провёл и пары недель.

– Ты ведёшь себя, как Акио, – резко и раздражённо произнёс дух, когда я, мучимый

похмельем, с утра пораньше плёлся от номера какого-то симпатичного мальчика, с

которым познакомился в клубе прошлой ночью.

– Дедуля, я и есть Акио, – в тон ему отозвался я, скривившись от головной боли.

Что уж мы пили с тем хрупким очарованием, я не знал; что за колёса глотали, не

желал даже думать. В висках гудело, в горле плотно засел тошнотворный ком, желудок

был полон иголок, как у Муми-тролля перед спячкой. Но при этом я был весьма доволен

прошедшей ночью, а вот тем, как нудел дух, отнюдь.

– Ты достойный продолжатель своего рода, – с ядом отозвался он, как никогда

разговорчивый. – Вместо того, чтобы быть с избранником, ведёшь себя, как

проститутка в порту в день прибытия торгового корабля! Уже не знаешь, под кого

лечь. Чтоб вас всех, белобрысых демонов.

– Как говаривал мой батюшка, – как можно более занудно произнёс я, распугивая

ранних прохожих и ничуть не стесняясь того, что говорю будто бы сам с собой, – ты

весь в своего деда. Тебе дорога только в высокопоставленные шлюхи.

Спутник мой заткнулся и ещё неделю не говорил со мной, а я остался этим фактом

довольный, как стадо слонов на водопое, даже не обратив внимание на сказанное им.

Тогда оно меня просто не задело, не отложилось в моей пустой ветреной голове, забитой глупостями и бессмысленным самобичеванием. Забавно и иронично, что я

столько лет силился докопаться до истины, как-то не думая, что мой ангел-хранитель

может знать всё необходимое. Я был идиотом, раз не спросил его. А он был достаточно

умён, пожалуй, он в каком-то смысле даже любил меня, именно поэтому не став ничего

говорить.

Нетвёрдыми руками открывать несколько замков на двери Тэтсуо было истинно адским

испытанием. Мало того, что каждый запирался по-разному, так ещё и ключи были похожи

между собой, как девицы на выпускном, одевавшиеся у одного стилиста. А один из них

так и вовсе был весьма сурово зачарован. Когда я услышал об этом в первый раз, смеялся как сумасшедший, но открыть дверь у меня так и не получилось без особого

подхода. Не буду вдаваться в подробности, но именно он всегда заставлял меня

задержаться не меньше, чем на пять минут, ругаясь высокопарно и заковыристо. В этот

раз на борьбу ушла почти четверть часа, и, когда я зашёл в прихожую, Тэтсуо уже

ждал меня, облокотившись на стену и глядя столь уничижительно холодно, что я почти

испытал угрызение совести. С момента нашего знакомства прошло почти семь месяцев, но я жил у него с самого нового года. Не скажу, чтобы это был лучший его подарок, однако же делать мне было особо нечего. Акира напрямую мне сказал, чтобы я теперь

ни на шаг не отходил от Сато, а тот в свою очередь велел мне слишком долго рядом не

крутиться. В этом я с ним был абсолютно согласен. Тэтсуо был приятным и интересным

мужчиной, но находиться с ним поблизости больше нескольких суток оказалось

невыносимо. А два часа на соседнем сидении в машине и вовсе превращали день в ад.

Нет, водил он великолепно и грубо, но когда в нём вылезал «мужлан-водитель со

стажем», который лучше всех знает, как надо водить, спасали меня, порой, только

наушники. И те не всегда. Я был с ним, когда у нас находились дела, а это случалось

от силы раза три за месяц, но по большей части это были ложные тревоги. Этой ночью

он позвонил мне, как раз тогда, когда мы с юношей из клуба забрели в один из хорошо

оборудованных отелей любви, коих в Японии едва ли не больше, чем обычных гостиниц.

На мой возмущённый возглас, что я занят, он ледяным тоном сказал: «Заканчивай

трахать свою очередную пассию и быстро ко мне, дело серьёзное». А я… Ну, а что я?

Выключил телефон, распил с мальчиком мятный ликёр, и мы предались разврату. Смешно, но я сейчас даже не могу вспомнить его лица или имени. Среди вереницы других —

довольных, печальных, гневных, красивых, обычных. Они смешались в болото, добавляя

капельку к тому морю грязи, что я устроил вокруг себя, самозабвенно занимаясь

разрушением. Или, как это называют умники, энтропией. Кому как больше нравится.

Теперь, когда я смотрел на явно злого Тэтсуо, идея игнорировать его прямой приказ

уже не казалась мне такой великолепной и остроумной. Но алкоголь ещё не до конца

выветрился из моей крови, а потому я широко улыбнулся мужчине:

– Я разбудил тебя? Извини, это всё этот дурацкий замок, никак не привыкну.

– Мне пришлось справляться с обезумевшим пиромантом в одиночку, – сквозь зубы, на

грани ярости и ледяного спокойствия произнёс он, пока не отлепляясь от стены. – Без

источника. Если ты не понимаешь, что значит «бросай свои дела и вали ко мне», я

тебе объясню.

– Слушай, я рад, что у вас с Акирой наладилось производство и вы такие подающие

надежды избавители, ревнители и далее по списку. – Я развязал кеды, снял их с себя

и с трудом выпрямился, затем стянул с себя плащ, глядя прямо в глаза своему

напарнику. – Но я, тварь и паскуда, ставлю свои интересы выше ваших целей. Я люблю

выпить, а точнее – нахлебаться до зелёных чертей, и, если получится, часик

позаниматься сексом. Желательно регулярно. И если во время моих развлечений мне

кто-то звонит и говорит «Бросай свои дела и вали ко мне», я автоматически выключаю

режим ответственного мальчика и кладу на вас всех болт размером с Кюсю. Если бы я

бездельничал, то уже через полчаса был у тебя, ты же знаешь. А сейчас у меня дико

болит голова. И я предлагаю обсудить мой отвратительный характер попозже, когда я

перестану желать порвать тебе пасть, если ты ещё хоть слово мне скажешь.

Он ничем не выдал собственных эмоций, молча проводил меня взглядом. Я же прошёл в

его комнату, собственно, единственную предназначенную для сна, кинул рюкзак возле

компьютерного стола. Пока я расстёгивал пуговицы, Тэтсуо прошёл следом за мной и

коснулся моих плеч ладонями. Руки у него были горячими, это я уже запомнил: столько

раз он уже прикасался ко мне, когда брал силы. Когда же его сильные пальцы начали

разминать мою затёкшую спину, я, скажем так, растерялся, замер, прислушиваясь к

ощущениям. Затем мужчина стал снимать с меня рубашку, плавно, мучительно медленно.

Должен сказать, прежде Сато не делал никаких поползновений на меня или намёков на

близость. Я бы и не мог предположить, что он имеет какие-то склонности к мужчинам, пусть он и снисходительно терпел все мои любовные похождения. Иногда даже проформы

ради интересовался, с кем же я закрутил свой недолговечный роман на этот раз.

Но я и моргнуть не успел, как руки мои оказались накрепко связаны дорогой и крепкой

тканью рубашки. Нетвёрдые ноги даже дёргать особо не надо было, я бы и сам упал со

временем, но тут меня подтолкнули. Или, если выражаться точнее, со всего размаху

опустили лицом вниз. Я едва успел порадоваться, что там меня встретила кровать, когда колени болезненно взвыли от удара. Пальцы мужчины крепко обхватили мою шею, сходясь на трахее, сдавливая её и уж точно не помогая дышать.

– Что надо делать, когда я говорю бросать все дела и бежать ко мне? – спокойно, бесстрастно поинтересовался он. Я попытался захрипеть, чтобы он шёл по матери, но

не смог и пару звуков выдавить. Зрение подводило. – Я не расслышал, Акио. Что ты

должен сделать?

– Послать тебя к чёрту, например, – рассмеялся я, задыхаясь, когда он отпустил мою

шею.

– Нет.

Я хотел было съязвить по поводу того, кто даёт такие ответы, но он вновь взялся за

своё. Не то чтобы я испытывал удовольствие от удушения… Хотя, кому я вру? Сато

напоролся на того неисправимого извращенца, который был в восторге от подобных

практик. Более того, он не мог бы причинить мне особого вреда. Даже так. Он мог бы

сломать мне шею, переломать трахею, но у меня за пазухой хранился волшебный кукиш.

Может, этот дух и был прав, может, его и не устраивало всё то, что я творил в то

время, но контракт он исполнял, как положено. Сломанное – сращивал, разорванное —

сшивал. Вот насчёт отрезанного я не знал, такого ещё со мной не случалось. Да, мозг

мой вопил от недостатка кислорода, да, дыхательные пути были смяты. Но я как

проклятый продолжал жить. Вот и теперь я содрогался от смеха и желания задышать

наконец. Тэтсуо быстро понял свою ошибку и отпустил меня. Я негромко, сквозь стоны

рассмеялся, приоткрыв слезящиеся глаза, слегка повернул к нему голову, ожидая, что

же придумает его зловредный гений.

– Ты будешь пить и заниматься сексом, – не моргнув, сказал он, а я уже расплылся в

оскале, захохотал, зная, что он скажет дальше.

– С тобой? Старик, не шути так, я живот надорву. Не поверю, что у тебя может быть

эрекция. А если мне придётся раз в пару дней трахать тебя, я же с ума сойду.

Он перенёс мою браваду спокойно и с едва заметной улыбкой. Прекрасно знал, что я

вру, прикрывая свою «репутацию». Не мог же я признать, что меня возбудила асфиксия.

Да и ему, наверное, было неловко: ожидал одного результата, а получил совершенно

другой. Поняв, что меня пока что не собираются ограничивать в движении, если не

считать странного бандажа на моих руках из рубашки, я обернулся, скрестив по-

турецки ноги.

– Так и сказал бы, что не прочь заняться сексом, – я пожал плечами, и мышцы

болезненно заныли, а мне было только хорошо. – Но это мало спасёт нашу с тобой

работу. Я терпеть тебя не могу.

– Можно подумать, что ты у нас аленький цветочек. У тебя осталось пять месяцев под

моим началом. Акира уже заготовил для тебя пару личных дел.

Я смотрел на мужчину перед собой, и в голове у меня не укладывалось. Сейчас, в

дорогой атласной пижаме, он смотрелся уморительно безобидным, как подросток, вышедший случайно на кухню и обнаруживший ссору родителей. Испуг, непонимание, злость. Сато был чересчур гордым, чтобы признать собственное одиночество и то, как