Текст книги "Орёл, несущий копьё (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

Ну а затем… Затем они повзрослели, стали слишком разными, у каждого появились свои амбиции и цели. Адлер начал дистанцироваться, погружаясь всё больше в какие-то свои замыслы и планы, которыми он ни с кем не делился, на публике скрывая себя за хорошо сыгранными беспечностью и лёгкостью, так порой диссонировавшими с делами, которые он совершал. Что же касается самого Макса, с возрастом он стал чётче понимать разницу между собой и всеми прочими; влиятельность его дома позволяла ему смотреть сверху вниз на любого в этой школе – это имело выгоды, особенно на фоне значительно возросших потребностей Макса: в материалах для экспериментов, в возвышении над окружающими, во власти. Былая связь пропала, сменившись практически полным безразличием, а на смену долгим разговорам пришли обмены дежурными фразами в общей комнате немецкого отделения или классе.

Наверное, они бы и сейчас особенно не общались, если бы однажды около года назад Адлер не пришёл к бывшему лучшему другу с блеском в глазах и единственным словом: «Семёрка». Собрать группу талантливых студентов стало его навязчивой идеей, и именно Макса первого он посвятил в свой план. По старой памяти или из расчёта? Кто знает. С нынешним Адлером сделалось сложно: он вечно темнит – ни следа той откровенности, что в детстве, – вечно заботится лишь о собственной выгоде, хотя и маскирует это заботой о делах Семёрки… Впрочем, как раз в этом они с Максом до сих пор остались похожи.

И всё-таки его отношение, словно ему все кругом должны, порой выводило Макса из себя. Однако Адлер – полезный союзник, даже сейчас, ну а в дальнейшем… Он был из породы тех, кто играючи развязывает революции, – а какому политику не хочется иметь в надёжном союзе личного революционера?

– Я поеду домой на Пасху, – сказал Макс куда спокойнее. – Тогда и поговорю с отцом; уверен, я сумею добиться желаемого.

– В таком случае, сразу отдам тебе это, – порывшись в кармане, Адлер извлёк и, положив на стол, придвинул к нему маленький ключ. – Он от нашего общего сейфа в берлинском отделении Гринготтса. Как и обещал, нахлебничать не будем; можешь покупать необходимое для дома и лабораторий из этих денег.

– Сколько в нём? – практично спросил Макс, убирая ключ во внутренний карман.

– Достаточно, – Адлер легко улыбнулся. – Всё-таки в Семёрке состоят не бедные люди.

Макс тоже усмехнулся и взял в руку кружку с глинтвейном. Обсуждение перекинулось на статью, над которой работал Гриндевальд, и оставшееся время скоротали довольно мирно.

Ровно в девять, не иначе, к столу, где сидели юноши, подошёл слуга, за которым следовал Люциус Малфой в чёрном плаще, припорошённом снегом. Макс и Адлер поднялись ему навстречу.

– Добрый вечер, – Малфой обратился к ним по-английски – сразу показывал, кому под кого придётся подстраиваться.

– Здравствуйте, лорд Малфой, – Адлер протянул ему руку, и Пожиратель, сняв перчатку, её пожал. Макс последовал примеру товарища. – Приятно вновь видеть вас.

– Взаимно, молодые люди, – безукоризненно-учтивым тоном произнёс Малфой. – Итак, отправляемся?

– Разумеется, – кивнул Адлер. – Не будем заставлять ждать нас.

Он оставил на столе деньги, которые слуга тут же забрал, и маги вышли на улицу. Ледяной ветер ударил в лицо и растрепал волосы, и Макс пожалел, что не захватил в общежитии верхнюю одежду. Адлер явно разделял его сожаления; щурясь от ветра, недовольно поджав губы, он крепко стискивал пальцы на уменьшенном сундуке, с которым не расставался. Благо, идти пришлось недолго – Малфой свернул в первую же безлюдную подворотню и создал портал.

Миг спустя все трое оказались перед высокими коваными воротами, открывшимся по мановению палочки Малфоя, и группа двинулась вперёд по широкой гравийной дороге к дому. В этом месте зима была другой: было абсолютно безветренно, снег не шёл, белый покров довольно тонким слоем лежал на земле и лишь чуть припорошил тисовую изгородь. Лёгкий морозец после лютой стужи Буяна практически не чувствовался.

Взойдя по ступеням крыльца, маги вошли в парадные двери, распахнувшиеся при их приближении, и оказались в просторном вестибюле, тускло освещённом всего несколькими свечами в настенных канделябрах. Они висели между портретами, изображавшими бледных людей с заострёнными лицами, – Макс понял по сходству между ними и Малфоем, что находятся они в его поместье. Сам хозяин дома, не задерживаясь, поднялся по лестнице, ведя студентов на второй этаж. Вскоре он остановился перед приоткрытой дверью.

– Милорд?

– Войдите.

Малфой толкнул дверь и первым переступил порог. В зале, специально, похоже, выделенном для собраний, стоял длинный полированный стол, во главе которого сидел человек. «Человек ли?» – усомнился Макс, когда глаза привыкли к полумраку, и он смог разглядеть его лучше. Неестественно бледный, с лицом словно иссохшимся, несущим отпечаток змеиных черт, лорд Волан-де-Морт одним своим видом мог вогнать слабого духом в панический ужас. Но хуже всего были его глаза – красные, с вертикальными зрачками и абсолютно бесстрастные, без единого следа человечности. Перед господином по разные стороны стола стояли спиной ко входу две женщины; они одновременно повернулись к вошедшим.

– Милорд, – произнёс Малфой, – вот юноши, о которых я и Северус вам говорили. Адлер Гриндевальд, предводитель Алой Семёрки, – Адлер вежливо склонил голову, – и Максимилиан фон Винтерхальтер.

Макс почувствовал, как по спине пробежал холодок, когда взгляд красных глаз обратился к нему – это был, по счастью, миг, а затем лорд Волан-де-Морт вновь пристально посмотрел на Адлера. Тот держался чересчур прямо, но это было единственное, что выдавало его волнение.

– Мы исполнили то, что было обещано, – с этими словами Гриндевальд шагнул вперёд и, достав палочку, опустил сундук на пол и увеличил его до обычного размера. При этом он никак не отреагировал на напрягшуюся, сверля его недоверчивым взглядом, темноволосую ведьму, которая, казалось, была готова кинуться на него при малейшем неосторожном движении. – Предатель пойман.

Не отводя взгляда от Адлера, Волан-де-Морт махнул палочкой в сторону сундука, и крышка откинулась. Несколько секунд – и из него выглянул Каркаров, затравленно озираясь; вначале увидев стоявшую рядом ведьму, он побледнел, а затем поднял глаза на Волан-де-Морта и задрожал всем телом.

– Здравствуй, Игорь, – тихо произнёс Тёмный Лорд.

Казалось, Каркарова сейчас хватит приступ. Вцепившись в край сундука до побеления пальцев, он трясся, не в силах выдавить из себя ни слова.

– Что такое? – прошипел Волан-де-Морт. – Неужели не рад встрече со старыми друзьями? Круцио!

Каркаров истошно завопил от боли, бьясь в страшных судорогах, извиваясь в сундуке так, что тот не устоял и перевернулся на бок – Каркаров выкатился из него под ноги Адлеру, и тот с видимым усилием заставил себя не шагнуть назад. Волан-де-Морт отвёл палочку.

– И всё же мне стоит сказать тебе спасибо, Игорь, – продолжил он, пренебрежительно глядя на бывшего директора Дурмстранга. – Ты воспитал отличных учеников – может ли быть большая радость и гордость для преподавателя?

Темноволосая ведьма визгливо расхохоталась, и этот звук чужеродно повис в воздухе, словно замершем, замороженном присутствием Волан-де-Морта. Женщина по другую сторону стола продолжила хранить бесстрастное молчание; ни она, ни Малфой с тех пор, как заговорил Тёмный Лорд, не издали ни единого звука и не шелохнулись.

Безгубый рот Волан-де-Морта искривился в усмешке.

– Вы показали себя с хорошей стороны, – сказал Тёмный Лорд юношам. – За это вы будете вознаграждены.

– Возможность бороться за правое дело на вашей стороне уже сама по себе награда, – с достоинством ответил Адлер.

Волан-де-Морт сузил глаза, Адлер уверенно встретил его взгляд, – если бы Макс не знал, что Гриндевальд сильный окклюмент, счёл бы его безумцем. На минуту мир словно замер, только Каркаров тихо поскуливал, стараясь отползти подальше от прочих магов.

– Бороться за правое дело… – прошептал Волан-де-Морт. – Ради общего блага?

Адлер вздрогнул, но быстро взял себя в руки.

– Идеи предка мне чужды, – ответил он вполне бесстрастно. – Он был сильным магом, единственным, кто мог противостоять Альбусу Дамблдору в его лучшие годы, но заблуждался в отношении верного мирового порядка.

Красные глаза сверкнули: упоминание Дамблдора, видимо, не пришлось Волан-де-Морту по душе. Адлер тоже это понял.

– Магический мир сможет выжить, не раствориться в магловском лишь в том случае, если чистокровные встанут у руля. Многие в правительствах европейских стран начали это осознавать.

– Чистокровные Швейцарии, Германии, Сербии и Хорватии уже сейчас готовы вас поддержать, – произнёс Макс, решив помочь товарищу. – Маги ряда других стран ещё колеблются, но победа в Британии и слово влиятельных людей континента исправят положение.

– Европа поднимается, – продолжил Адлер. – Это лишь вопрос времени.

– Это время скоро настанет, – в шипении Волан-де-Морта послышалось удовольствие. Эхом ему отозвалась вползшая в комнату огромная змея; плавно проскользив по гладкому полу мимо Малфоя и юношей, тварь обвилась вокруг кресла Тёмного Лорда. – Однако, – заметил он, – сейчас речь не об этом, – он повернулся к змее. – Ужин, Нагайна.

Молниеносно метнувшись вперёд, змея бросилась на Каркарова и, обвив его толстыми кольцами, стала душить. Каркаров кричал и пытался сбросить её, но тщетно. Ни Макс, ни Адлер не позволили себе отвести взгляд даже когда змея впилась клыками в их бывшего директора.

– Вы удостоены благодарности Тёмного Лорда, – произнёс Волан-де-Морт глухим полушёпотом. – Сейчас свободны.

Легко поклонившись, юноши покинули зал, а вслед им нёсся омерзительный звук, с которым Нагайна вновь и вновь вонзала зубы в тело Каркарова. Малфой вышел за ними.

– Вы будете вызваны в случае необходимости, – сказал он, когда они спустились в холл. – Впрочем, не думаю, что это случится в ближайшее время.

– В любом случае, наш адрес вам известен, – ответил Адлер. – Мы будем готовы.

Малфой с одобрением кивнул и проводил их до двери. На улице Адлер вновь извлёк палочку и, сотворив портал из завалявшегося в кармане короткого карандаша, протянул его Максу.

За то время, что они отсутствовали, метель на Буяне улеглась, и теперь снег падал редкими крупными хлопьями, кружась, спускался на землю в неярком свете уличных фонарей, едва достававшем до подворотни, в которой они оказались.

Отбросив прочь карандаш, Адлер прижался к стене спиной и закрыл глаза. Макс понимал его; у него самого тряслись руки, и чтобы скрыть это, он поспешно спрятал их в карманы брюк. В своем мире, в стенах Дурмстранга они были лучшими, сильнейшими, самыми одарёнными и безжалостными. По сравнению же с Волан-де-Мортом – просто мальчишками. Тёмный Лорд в полной мере оправдывал свою репутацию, и Макс теперь понимал, почему Каркаров столь панически его боялся, почему он, любитель роскоши и комфорта, без раздумий бежал в глухие леса Балкан.

Неожиданно Макс поймал себя на малодушной мысли, что совершенно не уверен, хочет ли связываться с этим магом. Но поздно, Семёрка уже в упряжке, и на попятную не пойдёшь, если не хочешь разделить участь Каркарова.

– Макс.

Он вздрогнул и повернулся к Адлеру; тот, кажется, уже с большего вернул утраченный контроль над собой и теперь следил за выражением лица товарища, словно ловя отголоски тех чувств, что испытывал сам.

И Макс понимал, что сейчас не сможет полностью скрыть свой страх.

– Пошли в «Нору», – вдруг предложил Адлер.

– Пошли, – согласился Макс как никогда просто; он надеялся, что кружка доброго пива поможет сбросить тревогу.

========== Арка 1. Глава 6. Кровь на льду ==========

Проведя рукой по растрёпанным после сна волосам, Адлер потянулся за кофейником. За ночь студия успела остыть, и только недавно разожжённый камин был не в состоянии согреть просторное помещение быстро, поэтому на завтрак пришлось спуститься сразу в тёплом свитере, жалея при этом об оставленном в спальне пледе. Буря, свирепствовавшая несколько дней, кажется, наконец улеглась – по крайней мере, на улице не выл неистово ветер и не швырял в оконные стёкла кусочки льда. И всё же даже сейчас, за полтора часа до матча, за окнами всё ещё царила непроглядная чернота.

На взгляд Адлера, конец февраля был худшим временем в году: суровая зима длилась уже третий месяц, и хотя календарно близилась весна, на деле в Дурмстранге её не увидят как минимум до конца марта. Такая погода вгоняла в тоску – как и отсутствие вестей из Великобритании. С тех пор, как они с Максом доставили Каркарова к Тёмному Лорду, его организация не связывалась с Семёркой, да и вообще неясно было, чем Волан-де-Морт занят – британский «Ежедневный пророк», который Адлер регулярно просматривал, после январского побега десяти Пожирателей Смерти из Азкабана не сообщал ничего интересного.

«Что он задумал? Почему таится, когда уже давно можно было атаковать?..»

Перед мысленным взором вспыхнула картина: Каркаров корчится на полу, а огромная змея бросается и обвивает его тугими кольцами, душит, затем впивается в горло – крови вокруг всё больше, истошные вопли сменяются хрипами и мерзким бульканьем… Адлер содрогнулся.

Он не говорил об этом никому, однако встреча с Тёмным Лордом оставила неизгладимое впечатление. Перед визитом Адлер много раз прокручивал эту сцену у себя в голове, планировал, что ему должно и с каким выражением говорить… Но в тот миг, когда лорд Волан-де-Морт поднял на него жуткие кровавые глаза, что-то дрогнуло в душе Адлера – а ведь он был так уверен в умении держать себя в руках в любой ситуации!.. «Мальчишеская самоуверенность, – понимал он и судорожно сглатывал, вспоминая змеиные черты лица Тёмного Лорда, его лишённые малейшей капли гуманности взгляды и слова. И тут же пытался успокоить себя: – Однако теперь я видел воплощённое зло, более того, выдержал его первое испытание; пожалуй, это должно было укрепить меня, мой контроль».

Мысли невольно метнулись к прадеду: внушал ли Геллерт Гриндевальд во времена своего расцвета такой ужас, как лорд Волан-де-Морт сейчас одним своим взглядом и видом?..

– «Штайнер против Винтерхальтера – новый виток старого противостояния», – громко прочёл Макс заголовок передовицы немецкого «Политического вестника». – «В этом месяце разгорелись дебаты вокруг инициативы барона фон Винтерхальтера о запрете на приём маглорождённых на службу в Министерства магии. Лидером оппозиции по данному вопросу традиционно выступает второй заместитель министра герр Штайнер, имеющий за собой мощную поддержку от «Ассоциации маглорождённых Германии». Согласно официальному заявлению, в понедельник сотрудники Министерства, имеющие различный статус крови, проведут забастовку в защиту прав маглорождённых.

«Это лишь начало, – говорит герр Баумер, секретарь Верховного суда. – Нами планируется целый ряд акций, которые пройдут здесь, в Министерстве, и на Доннер-плац в магическом квартале Берлина».

Чем ответят их противники, пока неизвестно, однако поступили сведения, что барон фон Винтерхальтер был приглашён на личную встречу с министром Диттнером, и состоится она в этот четверг.

Напомним, в прошлый раз столь крупное противостояние развернулось два года назад вокруг компании барона фон Винтерхальтера о недопущении маглорождённых к целительству. Тогда после нескольких месяцев дебатов итогом стало компромиссное решение, согласно которому в немецких клиниках маглорождённые маги не имеют права занимать должности выше младшего целителя.

Полный текст нынешней инициативы читайте на странице пять».

– Отлично! – воскликнул Яков; глаза его блестели в предвкушении. – Уверен, на этот раз твоему отцу не помешают до конца претворить благой замысел в жизнь!

Макс гордо усмехнулся и повернулся к Владу, старательно глядевшему только в тарелку.

– А как ты считаешь, Влад? Кто на этот раз победит?

– Мне всё равно, – очень ровно проговорил Влад, однако взглядом с Максом так и не встретился. А тот не унимался:

– Как же так? Разве не хочешь в будущем пойти по стопам отца и устроиться на работу в Министерство?..

Не выдержав, Штайнер вскинул голову и сощурился.

– Я полукровка, если ты забыл, – теперь он говорил почти шёпотом, стараясь подавить злость. – Когда твой отец закончит воевать с маглорождёнными, тогда и начну волноваться.

– А разве ты собираешься в политику? – удивился Петар, но Влад покачал головой.

– Нет, разумеется. Эта… грязь меня не привлекает.

– Вот и замечательно, – хмыкнул Яков. – В политику должны идти те, кто в ней разбирается.

– На себя намекаешь? – уточнил Петар с сомнением в голосе.

– Почему бы и нет? – пожал плечами Яков и добавил с видимым удовольствием: – Кстати об этом: вчера я получил письмо от отца; они с дядей готовят для меня замечательное место в штате нашего министра.

– Хорошая новость, – Деян дружески хлопнул товарища по плечу. – Поздравляю.

– Свои люди в Хорватии нам не помешают, – кивнул Макс.

Яков принял их поздравления и повернулся к Адлеру, но тот нахмурился.

– Ты после школы собираешься на службу в Министерство?

– Ну да, – Яков вскинул брови. – Что тут такого, Грин?

– Ничего, – прохладно отозвался Адлер и отвернулся. Поглощённый своим, он порой забывал, что у других членов Семёрки могут быть собственные планы на будущее; более того, велика вероятность, что после окончания школы они разлетятся, кто куда, пойдут своими путями…

Однако Семёрка задумывалась как проект долгосрочный, и Адлер не собирался так легко от него отказываться.

– Да он просто, как и все мы, не может понять, на какую должность тебя могут взять, – усмехнулся Петар. – Секретаря?

– Младшего помощника министра!

– То есть, всё-таки младшим секретарём?

– Помощником министра!..

– Да хватит вам, – вмешался Деян. – Ссора ни о чём.

– Была бы о чём – была бы дуэль, – Петар насмешливо поглядел на сердитого Якова, который тут же вспылил:

– Так ведь можно и!..

– Никаких дуэлей внутри группы, – жёстко произнёс Адлер и поднялся из-за стола. – Идёмте лучше на матч.

Он первым спустился в зал на первом этаже и, бросив в камин летучий порох, шагнул в пламя.

– Дурмстранг, нижний замок.

Секунду спустя он оказался в просторном помещении с десятью каминами, в которых с минимальными перерывами вспыхивали зелёные огни и появлялись студенты. Адлера всегда забавляла эта деталь: младшеклассникам запрещалось играть в квиддич, но чтобы попасть на поле, старшим ученикам необходимо было пройти через замок, отведённый под начальную школу. Расположенный у подножия горы, он размерами своими совсем немного уступал твердыне на вершине, однако был более светлым и, что уж скрывать, уютным.

Дожидаясь остальных, Адлер отошёл от камина к большому окну и, поддавшись желанию, распахнул его – лицо тут же обдал холодный воздух, мороз защипал щёки, однако в такой непривычно для их февраля ясный, погожий день Адлеру это даже понравилось. Во дворе, куда выходило окно, играли несколько учеников класса третьего: гонялись друг за другом, бросались снежками, хохотали, валяя друг друга в снегу. Двое мальчишек слишком увлеклись игрой, и один сильно толкнул второго – тот упал и, похоже, сильно ушибся. Виновник тут же подбежал к приятелю, шмыгающему носом, помог ему подняться и отряхнуться – и вот они уже, забыв о случившемся, весело продолжили игру.

– Погляди, Макс, – сказал Адлер подошедшему и остановившемуся рядом товарищу. – Кажется, когда-то и мы были такими.

Бросив мимолётный, лишённый интереса взгляд на играющих детей, Макс иронично вскинул бровь.

– Одолела ностальгия?

– Немного, – Адлер решительно захлопнул окно. Пройдёт всего пара лет, и эти мальчишки переберутся из нижнего замка в цитадель на горе – и включатся в игры своих отцов или придумают собственные, а те, кто слаб, станут добычей и источником наживы для сильных.

Оглядевшись по сторонам, Адлер поискал взглядом остальную Семёрку. Яков и Деян ушли вперёд вместе со своими приятелями с русского отделения, а вот Влад и Петар всё же решили дождаться их с Максом. Влившись в общий поток школьников, они вчетвером вышли на улицу и по дороге направились туда, где виднелись трибуны. Те были возведены на берегу небольшого озера, над скованной льдом гладью которого высились в противоположных концах две группы шестов с кольцами – голевые ворота. Квиддич в Дурмстранге, вопреки общепринятым нормам, игрался над водой.

Пропустив вперёд группу младшеклассников, которых седой учитель организованно вёл к трибуне начальной школы, юноши проследовали дальше и стали искать места. Впрочем, много времени это не отняло – пришедшие раньше Деян и Яков заняли добрую часть верхнего ряда; остальную трибуну занимали практически сплошь русские ребята.

– Кого я вижу, – Илья, сидевший рядом ниже, обернулся. – Что, Грин, пришёл поддержать любимую команду своего отделения?

– А то как же, – Адлер демонстративно закатил глаза. – Особенно с учётом того, что в составе «Викингов» нет ни одного моего земляка.

– Точно, – усмехнулся Илья, – команда немецкого отделения – и ни одного немца. Забавно выходит.

– Скорее печально, – возразил Адлер. – Наше отделение уже давно нужно разделить на два – не было бы таких вызывающих смех нестыковок.

Илья на это не ответил, только неопределённо пожал плечами. Разговоры о необходимости создания для скандинавов собственного отделения велись уже давно, однако дальше них дело не заходило; в Дурмстранге слишком сильно держались за традиции, и тройка отделений была одной из основополагающих. «Закостенелость и нежелание меняться – с ними я буду бороться особенно яро, когда выступлю открыто», – в очередной раз укрепился в своём решении Адлер.

Зрители тем временем всё прибывали. Со всех сторон доносился нестройный гул голосов, смех, даже песни – мимолётно прислушавшись, Адлер отметил, что некоторые были не самого приличного содержания. Над трибунами разворачивали флаги и транспаранты, а кто-то запустил волшебный фейерверк, принявший форму огромного искрящегося дракона, который закружил над полем. Впрочем, летать ему не пришлось долго; жёлтый луч заклятия со стороны учительской трибуны – и дракон пропал. Того же, кто его запустил, Адлер подозревал, по возвращении в школу ожидает строгий выговор.

Поднявшись с места, Илья перебрался на ряд Семёрки и сел между ним и Петаром.

– Что-то давно тебя не было видно в Дуэльном зале, – заметил он, наклонившись ближе. – Учишься или замыслил что?

– Просто нет настроения на дуэли при всей школе, – отозвался Адлер. – Так-то мы в общежитии временами тренируемся.

Илья сузил глаза.

– Когда одни из лучших бойцов школы скрываются ото всех – это, пожалуй, повод для остальных начать беспокоиться.

– Уверяю тебя, что нет, – с хорошо сыгранной непринуждённостью засмеялся Адлер. – Однако чтобы полностью развеять твои сомнения, я готов выйти из затворничества. Следующая пятница тебя устроит?

– Вполне, – ответил Илья и задумался. – Хотя, мы с тобой сражались довольно часто; теперь я бы хотел посмотреть, каковы твои ребята в деле. Тот же Винтерхальтер, скажем, – мы ведь года два не бились против друг друга.

– Слышал, Макс? – Адлер повернулся к сидевшему по другую сторону от него товарищу. – Звучит как вызов.

– Принимается, – Макс гордо вскинул подбородок. – Хорошая дуэль, пожалуй, скрасит этот скучный месяц.

– Согласен с тобой, – кивнул Илья. – Тогда договорились?

– Договорились.

– Эй, Митя! – Илья громко свистнул и махнул рукой одному из своих. – Следующая пятница, я против Макса, – сказал он куда тише, когда парень пробрался к ним. – Потрудись, чтобы знали все.

– Какая минимальная ставка? – деловито уточнил Митя, перелистав в блокноте страницы со ставками на квиддичные матчи и открыв чистую.

– Меньше пяти сиклей, мне кажется, будет несерьёзно, – заметил Адлер.

– Действительно, – согласился Илья. – Начинай с пяти, чем больше вытянешь, тем лучше. Макс?

– Не возражаю.

– Отлично, вас понял, – Митя записал и заторопился на нижние ряды – явно хотел успеть распространить новость о пари до начала игры. В Дурмстранге существовала целая система ставок на дуэли и матчи, сам факт существования которой тщательно оберегали от преподавателей и особенно директора Лихачевича – пожалуй, это была единственная ценность, равнозначная для представителей всех отделений и соперничающих группировок.

Тем временем из раздевалок показались игроки и по льду направились к маленькому искусственному островку, расположенному на равном удалении от ворот и служившему центром поля. На этом пяточке земли четырнадцать игроков выстроились в две шеренги напротив друг друга; между ними встал школьный преподаватель полётов герр Краузе и опустил на землю сундук, в котором хранились мячи.

– Мы начинаем первый полуфинал школьного чемпионата по квиддичу! – разнёсся над озером усиленный волшебным громкоговорителем голос Тима, ставшего в этом году не только бессменным «ведущим» дуэльных собраний, но и комментатором матчей. – Сегодняшние противники отстаивают честь каждый своего отделения: «Драконы» – болгарского, «Викинги» – немецкого – и сражаются за право выхода в финал, где победителю этой игры предстоит сразиться с одной из русских команд – какой именно, покажет второй полуфинал, который пройдёт в середине марта… Итак, судья выпускает мячи… Звучит свисток… Игра началась!

Игроки и арбитр одновременно взмыли в воздух. Охотники обеих команд тут же рванули к квоффлу, но взять мяч всё же удалось «Драконам», и те перешли в атаку. Уклонившись от бладжера, болгарин отдал пас направо, однако «Викинги» перехватили его, и трое охотников вместе – один в центре и чуть впереди, двое по бокам – устремились к воротам противника. Путь им преградили двое болгар – произошло столкновение.

– Нарушение! – выкрикнул Тим под рёв трибун. – «Викинги» пробивают пенальти!

Вперёд вылетел Стивенсон, лучший охотник скандинавов – и минуту спустя счёт был открыт. По болгарским трибунам прокатился разочарованный стон, а те, кто поддерживал их противников, ответили свистом и улюлюканьем.

Дальше игра пошла откровенно грязно. Разгорячившись с первых минут, члены обеих команд не чурались никаких приёмов; атакам подвергались и вратари, и даже кружащие пока без дела над полем ловцы.

– Нарушение правил! – в который раз за последние полчаса крикнул Тим после того, как в воздухе в борьбе за квоффл жёстко столкнулись двое охотников. – Начинает складываться ощущение, что команды борются не за выход в финал, а за титул самой грязно играющей…

Окончание его фразы потонуло в возмущённом рёве со стороны болельщиков обеих сборных, а вот Илья, как и многие русские, расхохотался и зааплодировал.

– Счёт семьдесят – сорок в пользу «Викингов», – напомнил Тим, когда буря негодования улеглась. – Но что же ловцы? Кажется… Да, они увидели снитч!

Чернев и Линдберг стремительно неслись из разных концов поля к одной точке в погоне за мелким золотым бликом. Тот вдруг резко сменил направление, метнулся верх и в сторону, и теперь у ловца «Драконов» было преимущество…

– Ну же! – крикнул в порыве вскочивший со своего места Яков.

Илья хмыкнул и указал Адлеру на скандинавских загонщиков. Забыв об атаке болгарских охотников, они погнались за бладжерами, замахнулись битами и с силой направили чёрные мячи в ловца противников. Чернев не видел ничего, кроме заветного снитча перед собой, уже протянул к нему руку – и в следующий миг получил удар сразу двумя бладжерами. Удар был такой силы, что парня сбросило с метлы, и он камнем полетел вниз, пробил лёд и ушёл под воду.

Воздух пронзила тревожная трель судейского свистка. Многие зрители вскочили со своих мест; Адлер тоже встал, чтобы иметь возможность разглядеть поверх голов, что творится внизу. Все «Драконы» уже приземлились и бежали к проруби, а подоспевший первым Богдан Власев, капитан команды, отбросил метлу и нырнул в ледяную воду, не обращая внимания на запрещающие окрики герра Краузе. Минуту спустя Богдан вынырнул, таща за собой на поверхность своего ловца – их обоих тут же подхватили и выволокли на лёд товарищи по команде.

Подбежавшие судья и целители растолкали парней и склонились над Черневым. С минуту висело напряжённое ожидание, а затем Краузе развернулся и сделал знак в сторону преподавательской ложи.

– Матч остановлен по техническим причинам, – прокатился над полем магически усиленный голос директора Лихачевича. – Всем вернуться в школу.

– Кажется, сегодня многие потеряли деньги на ставках, – флегматично заметил Макс, поднимаясь.

В общежития студенты возвращались, шумно переговариваясь, обсуждая случившееся. Никто не знал, что с болгарским ловцом, насколько сильны его травмы; кто-то, кажется, видел, что его с поля уносили на носилках, однако в этом не было уверенности. С другой стороны, если бы повреждения не были серьёзными, матч бы не остановили.

Яков, Деян и даже Петар ушли с одноклассниками в общежитие болгарского отделения, а Адлер вместе с Максом и Владом вернулся в помещения Семёрки. Рассеянно потрепав по голове выбежавшего им навстречу Локи, он устроился в кресле перед камином, ожидая новостей. Товарищи присоединились к нему; Влад нервничал, это было заметно, и периодически косился на висевшие над камином часы, а вот Макс, спокойно углубившийся в книгу, держался так, словно ничего не произошло. Сам Адлер был скорее заинтересован, чем взволнован или тем более встревожен – чутьё подсказывало, что последствия вполне могут оказаться куда более захватывающими, чем само событие.

Около часа минуло прежде, чем пришло сообщение от Деяна:

«Чернева отправили на Буян. С ним всё очень плохо».

Прочитав это, Макс лишь хмыкнул, Влад помрачнел, а вот Адлер застыл, невидяще глядя на строки.

Это был миг чистейшего вдохновения. Ухватившись за мысль, пока не ускользнула, Адлер стал быстро развивать её, планировать ходы, просчитывать варианты – а затем поднялся и, не сказав Максу и Владу ни слова, вышел из студии.

В общежитии болгарского отделения стоял жуткий гвалт – каждый бушевал и стремился высказать своё возмущение произошедшим на матче. Все были так возбуждены, что Адлера даже не заметили, и он пробрался в центр просторной общей комнаты, где студенты сгрудились вокруг игроков.

– Это ни в какие ворота! – громко говорил Милош, широкоплечий серб-загонщик, под согласные выкрики толпы. – Так грубо атаковать ловца – верх подлости!

– Я бы ещё понял, если бы одним бладжером, сам пару раз пытался сбить Линдберга, – поддержал коллегу Тома. – Но сразу двумя!..

– Да «Викинги» никогда и не отличались особыми манерами, – раздражённо хмыкнул Яков. – Не понимаю, почему им до сих пор позволяют играть!

– Если бы команды дисквалифицировали за грубую игру, в школьном чемпионате ни одной бы не осталось, – пожал плечами Петар. – Хотя, конечно, Николу жалко – не заслужил он такого.