Текст книги "Орёл, несущий копьё (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)

========== Пролог ==========

Тюрьма располагалась в горах. Не замок даже – большая башня наподобие сторожевой, какие использовали маглы в средневековье, но только эта, хоть и ветхая на вид, была укреплена такими чарами, что охрана Министерства магии по сравнению с ними покажется потугами первоклашки. Когда-то в прошлом служившая пристанищем более чем для сотни заключённых, теперь тюрьма Нурменгард имела лишь одного узника – своего создателя.

Вначале его содержали в подвалах, в карцере, когда мир ещё гневался на него за магическую войну и её последствия; служащие тюрьмы ненавидели Геллерта Гриндевальда за его характер упёртого, дерзкого, убеждённого борца. Но время шло, руководство тюрьмы менялось, а пленник старел, смирялся, утрачивал идейность, даже начал выказывать раскаяние в своих действиях.

«Кончился у дедули порох в пороховницах», – шутили надсмотрщики. Ну и пускай. Сейчас он уже не тот мальчишка, который обижался на слова идиотов и стремился за них отомстить.

Теперь у Геллерта была камера на самом верху башни – просторная, меблированная, тёплая, данная в «награду» за примерное поведение. А ещё из окон её можно было видеть небо – то хмурое серое, то безоблачно-голубое, то синее до черноты с яркими осколками звёзд на нём. Геллерт любил небо; как ни банально, оно всегда было для него символом свободы, полёта – вещей, которых он был вот уже много лет лишён.

Да, лишён… В этом году ведь исполнилось ровно полвека со дня его заточения в Нурменгард. Тогда, в далёком теперь тысяча девятьсот сорок пятом Альбус Дамблдор, великий Светлый маг в одиночку одолел человека, наводившего ужас на Европу, свершил настоящий подвиг. Но не убил страшного монстра – он же милосердный и добрый герой! – а бросил гнить в тюрьму.

Дверь камеры скрипнула – восемь часов, явился тюремщик с ужином. Опустив на стол поднос с едой, мужчина поставил рядом небольшую коробку из картона, на которой стояли многие штампы, означавшие, что проверку посылка прошла по всем инстанциям.

– Танцуй, дедуль, тебе письмо, – ухмыльнулся тюремщик, позвякивая ключами, висевшими у него на поясе; так и не дождавшись реакции от пленника, лежавшего на кровати и индифферентно глядевшего в потолок, мужчина скис и, прежде чем уйти, бросил: – И да, с Рождеством.

И на это Геллерт никак не отреагировал. Но стоило стражу скрыться за дверью, он поднялся с кровати и подошёл к столу, опустился на массивный деревянный стул, отодвинул поднос в сторону и снял крышку с коробки. Внутри оказалось несколько писем – ещё одна привилегия, которую позволила узнику победившая сторона: теперь он мог дважды в год получать почту.

Верхнее письмо, скреплённое печатью с гербом Хогвартса, надписанное аккуратным косым почерком, до жути знакомым, оказалось от того самого Альбуса, которого Геллерт когда-то давно считал своим единомышленником и преданным другом.

Дорогой Геллерт,

Не представляю, как обратиться к тебе иначе, поэтому начинаю своё письмо именно с этих слов. Вот уже пятьдесят лет минуло с тех пор, как мы с тобой виделись в последний раз, хотя и при таких мрачных обстоятельствах. Столько всего произошло за это время, и как жаль, что такой светлый ум, такой талант, как твой, фактически зарыт в землю, не приносит блага миру. Все эти годы я искренне жалел, что тебя нет рядом со мной.

Я слышал, теперь ты начал раскаиваться в содеянном. Это правильно, Геллерт, ведь то, что творил ты, было ужасно, хоть я и знаю, что ты считал это правильным. Но теперь ты всё понял, бывший друг мой; моя душа возрадовалась, когда я услышал эту новость. Быть может, хотя бы под конец своей жизни ты придёшь к Свету, обретёшь покой.

Знаешь, вот уже несколько лет я думаю о том, чтобы навестить тебя в твоей одинокой башне – а что, не откажут же мне в этой маленькой просьбе? Мы могли бы поговорить, как раньше, сыграть в шахматы… Жаль, что тебе запрещено писать ответы на письма, я хотел бы узнать твоё мнение на этот счёт…

– Поверь, не хотел бы, – проговорил Геллерт, комкая письмо и уверенным движением отправляя его в огонь камина. Ложь. Всё ложь, от первого до последнего слова. Двуличный Дамблдор. Предавший друг.

Следующее письмо отправилось вслед за первым прямо в конверте. Геллерта ничуть не интересовало, что написал ему внук – такой же лицемер, как и Альбус, если не больший. Сын Геллерта тогда, в сорок пятом, без зазрения совести сдал тайное убежище отца, где тот залечивал раны после штурма Светлыми войсками Дурмстранга, тем самым позволив Альбусу застичь врага врасплох и в конечном итоге сокрушить его. И Освальд – весь в отца; всю жизнь выслуживался, где и перед кем только мог, женился на правильной девушке из чистокровной семьи, «отмыл имя Гриндевальдов», как все говорили. И эти его письма, исправно присылаемые дважды в год, полные бодрых историй о том, как строится в мире прекрасное новое будущее – будущее, где нет места идеям Геллерта… Не семья, а сплошное разочарование.

Впрочем, не вся.

На самом дне коробки, под ещё несколькими листами из разных учреждений, расписывавших, наверняка, бонусы, которые узник получит, если публично отречётся от своих идей (они присылали их каждый год, и содержание всегда было одно), лежал томик в обложке из мягкой кожи. На форзаце было нарочито небрежно нацарапано пером:

Надеюсь, вы найдёте роман интересным.

Эта книга – очередная работа его правнука под названием «Золотая маска», рассказ о талантливом актёре, игравшем на сцене принцев, но жившем в нищете. Впрочем, сам роман Геллерт прочтёт потом. Сейчас его когда-то яркие и живые, ныне же видящие весьма плохо глаза цеплялись лишь за первые слова абзацев, точнее даже, за первые буквы этих слов – старый способ передачи информации, описанный им в дневнике, который его правнук обнаружил и внимательно изучил, а затем смог в эпиграфе к первому своему рассказу тонко намекнуть деду о шифре. Из этих букв Геллерт собирал настоящее письмо – обращение единственного человека, который его, даже ни разу в жизни не видев, искренне и беззаветно любил.

Здравствуйте, дедушка!

Вот и закончил я новую книгу, получив тем самым возможность вновь связаться с вами. Прошу прощения, что лишь год спустя, но это и в самом деле непросто: написать роман, да ещё и маскируя письмо. Однако ради того, чтобы сделать приятное вам, я готов сидеть над пергаментом ночи напролёт (что я, по сути, и делал).

Столько всего за этот год случилось, и я очень хочу поделиться новостями с вами, ведь тюремщики, наверное, забывают информировать вас. Знаете, в минувшем году в Хогвартсе состоялся Турнир Трёх Волшебников – фантастическое событие, на котором, к сожалению, мне так и не удалось поприсутствовать: директор Каркаров… вернее, бывший директор, запретил всем, кто не достиг возраста семнадцати лет, подавать заявку на участие. Смешно, правда? И несправедливо до ужаса. И представьте только, кого в итоге выбрали – Виктора Крама, этого знаменитого ловца, в магическом плане, однако, мягко говоря не дотягивающего до звания блестящего студента Дурмстранга. Каркаров в принципе отвёз в Британию далеко не лучших студентов – лишь бы выгородить своего любимца, обеспечить ему участие. Подозреваю, после выступления Крама авторитет нашей школы, славившейся некогда своим уровнем боевой подготовки, заметно упал.

Вам, наверное, сейчас кажется, что я жалуюсь, словно капризный ребёнок, которому не дали, что он хотел. Мне стыдно за это, поэтому перейду к другим новостям. В Тёмных кругах поговаривают о возвращении этого британского лорда Волан-де-Морта – того самого, который вроде бы как исчез из мира четырнадцать лет назад. Впрочем, слухи ходят вот уже с лета, а действий он не предпринял ровным счётом никаких – то ли опасается, то ли сплетни всё врут. Между прочим, эти самые истории о его возвращении начал распространять ни кто иной, как Альбус Дамблдор – якобы чтобы предупредить мир, воодушевить его на борьбу со злом. Если это истинная причина, я удивлюсь.

А я ведь в этом году заканчиваю школу, дедушка, выхожу во взрослый мир, как говорят. Отец упорно прочит мне карьеру в Министерстве, мать не менее настойчиво советует найти хорошую жену из богатой семьи и спокойно жить на её деньги. Что до меня, то я предпочитаю остаться писателем: мир открыт, полная свобода, никаких обязательств – что ещё нужно мечтателю вроде меня? Так что сразу после выпуска я всерьёз вознамерился уйти из дома. И если отец лишит меня наследства – пускай! Прожить я смогу и на гонорары от книг, к тому же теперь у меня есть друзья, которые всегда при деньгах.

Поначалу это было непросто; меня сторонились, словно чумного, избегали, некоторые даже пытались насмехаться. Но теперь я могу со всей ответственностью заявить вам, что я – один из них. Даже не так, пожалуй: первый среди них. Вы можете себе такое представить? Эти чванливые наследники богатых семей сплошь склоняют головы передо мной – вашим потомком. Впрочем, они искренне верят в то, что я придерживаюсь их взглядов на жизнь – я хорошо играю свою роль, как тот актёр в романе, который, как я смею надеяться, понравится вам, хоть чуть скрасит унылые вечера в камере.

Но кроме этих лицемерных богачей я окружил себя и хорошими товарищами – людьми своеобразными, неординарными, но очень ценными. Собрать их было непросто, удержать вместе – и того сложнее, поэтому я собой доволен. Ах, как бы я хотел, чтобы вы, дедушка, имели возможность увидеть меня во главе этой группы, равно как и то, что я намерен с её помощью совершить. Я не знаю, что готовит нам будущее; подозреваю, однако, что на пути моём будет много проблем и препятствий, которые предстоит преодолеть. Но чего не сделаешь ради общего блага, верно?

С любовью и уважением,

Ваш правнук и наследник ваших идей

Адлер Гриндевальд

========== Арка 1. Глава 1. Взгляд со стороны ==========

В ставку Волан-де-Морта, располагавшуюся в Малфой-меноре, Северус прибыл утром двадцать восьмого декабря ещё затемно; в этом году Хогвартс как-то необычно давил на него, и Северус был рад возможности хоть ненадолго вырваться из стен школы. Да, даже такой возможности.

На прошлом собрании Пожирателей Смерти Волан-де-Морт объявил, что они начинают входить в фазу активной деятельности, хотя ни один из присутствовавших так и не понял, что конкретно имеет в виду Лорд. А тот, не дав подчинённым опомниться, принялся раздавать задания; так он поручил Макнейру и Яксли натаскивать новобранцев, а всем прочим – разработку плана по вызволению узников Азкабана. Причём в случае этой миссии совершенно непонятно было, что хуже: провалить задание и принять кару Лорда или же спасать наверняка окончательно слетевшую в тюрьме с катушек Беллатрису и остальную бравую команду.

Но самую интригующую и, пожалуй, настораживавшую новость Тёмный Лорд приберёг напоследок: Снеггу, Малфою, Крэббу и Гойлу предстояло отправиться в какое-то очень важное путешествие. По счастью, совершить его предполагалось в тот период, когда в Хогвартсе зимние каникулы, что избавляло Северуса от необходимости изобретать причины для отпуска посреди семестра, получение которого значительно затруднило бы присутствие в школе Амбридж.

Рассвет едва начал заниматься, когда Северус не спеша поднялся по ступенькам крыльца и вошёл в распахнувшиеся перед ним двери менора. В просторном холле его встретил Люциус и, ограничившись коротким, напряжённым кивком, повёл старого школьного товарища наверх – предстать перед господином. Волан-де-Морт как обычно был в зале собраний, сидя за длинным столом и просматривая какие-то бумаги.

– Северус, подойди, – распорядился Тёмный Лорд, когда на пороге возникли двое его слуг.

Северус послушно приблизился. Малфой же затаился в темноте у стены; покинуть комнату без позволения хозяина он не решался, но и подходить ближе, пока не позовут, не рисковал. Всё-таки, вопреки расхожему мнению, Люциус далеко не глуп.

– Мой Лорд? – вежливо произнёс Северус, останавливаясь перед ним.

– Ты, наверное, гадаешь, – чуть прищурившись, проговорил Волан-де-Морт, – что означает этот вызов и мои слова относительно путешествия, – дождавшись вежливого кивка, он продолжил с настораживающими шипящими нотками: – Я дам тебе подсказку.

И Лорд толкнул к Северусу объёмную папку – та плавно проскользила по отполированному столу и замерла перед ним. Взгляд Северуса моментально привлёк изображённый на папке герб: золотой двуглавый орёл на фоне купола-луковицы, над ним перекрещивались зелёные ленты, на которых латиницей и кириллицей было написано название одной из школ магии.

– Наше задание – отправиться в Дурмстранг, мой Лорд? – уточнил он, надо признать, несколько удивлённый. Люциус пошевелился в своём углу.

– Верно, – подтвердил Волан-де-Морт. Дверь зала отворилась вновь, и вошли Крэбб и Гойл. Увидев, что разговор уже начался, Пожиратели смешались и быстро поклонились.

– Милорд…

– Приносим извинения за опоздание…

– Подойдите сюда, вы двое,– перебил их Тёмный Лорд.– И ты тоже, Люциус.

Когда Пожиратели Смерти приблизились, Волан-де-Морт обвёл их долгим взглядом, словно оценивал верность своего выбора послов, и заговорил:

– Я намерен отправить вас в Дурмстранг, чтобы среди студентов этой школы поискать тех, кто мог бы пригодиться мне в предстоящей войне. Кроме того, в том регионе есть несколько магических семей, сражавшихся на моей стороне в прошлый раз; вашей задачей также будет заручиться их поддержкой. Это, пожалуй, работа для тебя, Люциус, – у тебя особый талант к переговорам.

Хотя в шипении Лорда и проскальзывали насмешливые нотки, Люциус всё равно с достоинством кивнул.

– Мой Лорд, я приложу все усилия, чтобы не подвести вас.

– Крэбб и Гойл будут тебя сопровождать, – продолжил Волан-де-Морт. – Твоя же, Северус, миссия, заключается в том, чтобы присмотреться к студентам Дурмстранга и выбрать тех, кто потенциально способен быть полезен мне.

– Как вам угодно, мой Лорд, – ровно произнёс Северус, надев на лицо самую нечитаемую из своих масок. На самом же деле он был встревожен; школа «Дурмстранг» издавна славилась особой склонностью к преподаванию своим студентам Тёмных искусств, а потому пополнение рядов Пожирателей Смерти юными выпускниками этого учебного заведения было для Светлой стороны довольно мрачной перспективой.

– Тогда отправляйтесь, – величественно махнув рукой, Волан-де-Морт вернулся к своим делам.

Поклонившись с подобающим почтением на лицах, Пожиратели вышли (Северус не забыл прихватить с собой папку) в коридор и спустились в холл.

– Полагаю, начать стоит с Дурмстранга, – заметил Северус. – Поручение там, скорее всего, выполнить будет проще и быстрее, чем склонять к сотрудничеству аристократов.

– Согласен. Джентльмены, – манерно протянул Люциус, останавливаясь посреди вестибюля и разворачиваясь к спутникам, – я готов выслушать ваши предложения относительно того, как мы будем добираться до места.

Крэбб и Гойл нахмурились, серьёзно задумавшись над этим вопросом, а Северус едва удержал себя от того, чтобы закатить глаза.

– Трансгрессия на территории Дурмстранга, как и Хогвартса, невозможна, – стал вслух рассуждать Крэбб. – Что остаётся? Портал?

– Но ведь точное месторасположение школы знают только те, кто в ней учится или работает, – проговорил Гойл.

– Тогда портал отпадает, – неохотно сказал Крэбб. – Мётлы?

– Несолидно, – отрезал Люциус, критично слушавший их рассуждения. – Мы посланники Тёмного Лорда, а не кучка подростков.

И все трое замолчали, задумавшись.

– Раз в неделю, по пятницам, – произнёс Северус, достав из папки, которую как раз просматривал, одну из бумаг, – от Штормового острова отходит корабль, доставляющий в Дурмстранг продукты питания и прочие необходимые вещи. Также он служит для перевозки посетителей – при условии, что они договорятся о визите с руководством школы.

– Отлично, – кивнул Крэбб. – Во сколько отходит корабль?

– В полдень.

– Значит, мы вполне успеваем.

– А мы с руководством школы договорились? – как бы невзначай поинтересовался Северус, которого именно этот аспект больше всего беспокоил.

– Ничего, на месте разберёмся, – Люциус легко хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. – Ну-с, кто знает, где расположен Штормовой остров?

И опять повисло молчание. Северус в очередной раз убедился, что склонность Лорда давать задание непосредственно перед его выполнением, не оставляя времени на подобающую подготовку, сказывается на результатах весьма пагубно.

– Что-то случилось, господа? – раздался вдруг прохладный голос леди Малфой. – Гостиная на втором этаже свободна, вам вовсе не обязательно обсуждать дела в холле.

– Мы выдвигаемся на задание, – важно произнёс Люциус.

Нарцисса обвела мужчин долгим взглядом.

– Я вижу, – отозвалась она с едва уловимым сарказмом.

– Нарцисса, тебе известно что-нибудь о месте под названием Штормовой остров? – решил попытать счастье Северус.

– Известно, – после секундной паузы ответила она. – Этот небольшой остров расположен на севере и населён исключительно магами. Я была там как-то раз вместе с сестрой, Рабастаном и Долоховым. Только русские этот остров называют не Штормовой, а как-то по-другому; Антонин говорил, но я уже не помню. Что-то короткое.

– Так где он? – спросил Северус, пока помрачневший Люциус крайне подозрительно глядел на супругу.

– Могу сделать вам портал, если хотите, – безразлично произнесла Нарцисса, напрочь игнорируя мужа.

– Будь так добра.

Без лишних слов подойдя к столику с вазой и достав палочку, Нарцисса коснулась её кончиком небольшой декоративной статуэтки; та осветилась синим и потухла. Нарцисса протянула портал мужу.

– Удачи, – просто сказала она и гордо удалилась.

– Какая женщина, – проговорил Крэбб, косясь ей вслед. – Тебе с ней повезло, Люциус.

– Знаю, – отозвался тот, всё ещё выглядевший слегка раздражённым.

Встав в круг, Пожиратели коснулись статуэтки и миг спустя оказались в пустом проулке, с одной стороны оканчивавшемся тупиком, а другой выходившем в порт – в просвете между добротными бревенчатыми домами виднелись деревянные корпуса и мачты кораблей и холодное северное море.

– Что Нарцисса делала здесь с Долоховым и Лестрейнджами? – прошипел на ухо Северусу Малфой; пропустив спутников вперёд, они неспешно последовали за ними в гавань.

– Откуда я знаю? – бросил Северус. – Вернёшься – спросишь её саму. А сейчас сосредоточься на задании, будь так добр.

– Как пожелаешь, – обиженно, но с достоинством проговорил Люциус.

Пройдя мимо выстроившихся в ряд судов (их было довольно много: четыре или пять ладей, пара галер и множество небольших рыбацких лодок), маги догнали напарников, пытавшихся поговорить с группой сурового вида рабочих, грузивших коробки и бочки с гербами Дурмстранга на шлюпки. В стороне от берега стояла трёхмачтовая каракка с высокой кормой, расправив паруса, на одном из которых был изображён двуглавый орёл. «Тот самый корабль, на котором в прошлом году прибыла делегация Дурмстранга», – вспомнил Северус.

– Ну что? – поинтересовался Люциус.

– Да Мордред их разберёт, – буркнул Крэбб, поворачиваясь к нему. – Их английский не лучше моего русского.

Грузчики тем временем явно начали раздражаться. Один из них что-то пробубнил, обращаясь к товарищам, и все они ещё больше нахмурились.

– Какие идеи? – спросил Гойл.

– Могу попробовать по-немецки, – сказал Люциус, – хотя и не уверен, что сработает.

– Попытка не пытка, – махнул рукой Крэбб, а Северус пожал плечами, обозначая своё безразличное отношение к задумке. Люциус решительно шагнул к портовым рабочим, которые при его приближении оторвались от дел и исподлобья уставились на лорда в дорогом пальто и с лакированной тростью с набалдашником в виде змеиной головы.

– Я немного говорю по-английски, – раздался вдруг за спинами Пожирателей негромкий голос.

Обернувшись, маги увидели юношу в тёплом алом плаще с меховой подбивкой, застёгнутом под горлом серебряной брошью.

– Вы студент Дурмстранга? – уточнил Люциус, решивший полностью взять на себя переговоры.

– Да, – кивнул молодой волшебник; говорил он с некоторым акцентом, но правильно. – Вам, полагаю, нужно попасть в школу?

– Верно, – подтвердил Люциус. – А теперь, молодой человек, вы не могли бы объяснить это тем очаровательным джентльменам? – он небрежно указал тростью в сторону грузчиков.

В синих глазах юноши отразилось определённое сомнение.

– Вы были приглашены директором?

– Мы к нему по важному делу, – негромко сообщил Малфой. – Строго конфиденциальному.

Ещё раз обведя компанию Пожирателей Смерти взглядом, студент всё-таки отошёл к портовым рабочим и завёл с ними разговор. Судя по тону и коротким, резким фразам, мужчины были не в восторге от потенциальных пассажиров, но затем юноша снял перчатку и показал им что-то, наверное, кольцо – и согласие было получено практически мгновенно.

– Всё улажено, – обернувшись, произнёс студент. – Можете устраиваться в шлюпке.

Обменявшись быстрыми взглядами, Пожиратели заняли предложенные места; юноша и двое гребцов присоединились к ним, и минуту спустя лодка уже скользила по свинцово-серой глади к большому кораблю. Делая вид, что поглощён изучением величественного судна, Северус украдкой рассматривал неожиданного попутчика. Парню, задумчиво глядевшему вдаль, на вид можно было дать не больше семнадцати лет; холодный ветер трепал его русые волосы, и студент плотнее кутался в тёплый форменный плащ с вышитой на груди эмблемой Дурмстранга.

– Прошу прощения, – сказал молодой человек, когда лодка была на полпути между сушей и кораблём, – за своими мыслями я забыл о приличиях. Владислав Штайнер.

– Люциус Малфой, – представился в ответ Люциус без особых колебаний. – Мои спутники – Северус Снегг, – зельевар кивнул, – Патрик Крэбб и Гордон Гойл.

– Очень приятно, – вежливо произнёс Владислав; его взгляд задержался на Северусе. – Я вас знаю, – вдруг сказал юноша. – Вы преподаёте в Хогвартсе, а также являетесь одним из самых молодых мастеров зельеварения в Британии.

– Я приятно удивлён вашей осведомлённостью, – сказал Северус, внимательно глядя на собеседника.

– Я читал некоторые ваши публикации, – пояснил Штайнер, уловив его вопрос, – и нахожу их весьма интересными.

– Увлекаетесь зельеварением?

– Это моя специализация.

В этот момент шлюпка глухо ударилась о высокий борт каракки, и юноша первым стал взбираться по верёвочной лестнице, которую скинули с борта; судя по проворству, с которым он это проделывал, сноровка в данном деле у него однозначно была. Менее опытным в лазании бывшим слизеринцам на подъём потребовалось куда больше времени, и когда взбиравшийся последним Северус, наконец, оказался на палубе, он застал Штайнера и Малфоя о чём-то активно спорящими на немецком с капитаном.

– Упёрся, баран, – буркнул Крэбб, недобро поглядывая на капитана – долговязого мужчину лет пятидесяти с густой бородой. – Как я понял, не хочет везти нас без письменного разрешения от директора.

– Ничего, договорятся, – отмахнулся Северус. Что Люциус умел делать хорошо, практически идеально, так это договариваться и убеждать.

И в самом деле: не прошло и пары минут, как капитан удалился в сторону кормы, ворча себе под нос, а спорщики подошли к Пожирателям.

– А вы очень убедительны, мистер Малфой, – произнёс Владислав, глядя на мага даже с каким-то уважением. – Нашего капитана редко кому удаётся переспорить.

– Ну, вы тоже хороши, молодой человек, – снисходительно заметил Люциус. – Так вы, получается, немец?

– Наполовину, – коротко ответил Владислав и добавил, переводя тему: – Нам следует зайти внутрь – скоро отчаливаем.

Это было самое необычное путешествие в жизни Северуса. Отплыв на некоторое расстояние от берега – Пожиратели Смерти получили возможность со стороны рассмотреть постройки Штормового острова: его бревенчатые дома и каменные строения с покатыми крышами и высокими куполами-луковицами, – корабль в прямом смысле ушёл под воду и продолжил плавание уже в толще моря. Притом его палубу словно окружал огромный воздушный пузырь, и мужчины по предложению Владислава Штайнера вышли из большой кормовой каюты наружу, чтобы прочувствовать в полной мере необычность сего способа передвижения.

– Почему же вы сказали нам уйти внутрь, если палуба защищена? – полюбопытствовал Гойл у юноши, когда группа неспешно прогуливалась по квартердеку.

– Потому что с непривычки можно сильно испугаться, когда корабль уходит под воду, – спокойно ответил Владислав.

А судно тем временем продолжало своё движение к цели, причём его скорости могли позавидовать даже современные магловские крейсеры. Около шести часов спустя корабль вынырнул посреди горного озера, не такого большого, как Чёрное, на берегу которого разместился Хогвартс, но тоже довольно крупного.

– Очаровательно, – протянул Люциус. – Вот только я пока не вижу замок.

Как-то по-особенному, чуть приметно улыбнувшись, Владислав указал на одну из гор; почти на самой её вершине серым пятном на фоне белого снега выделялись каменные стены и башни.

– Как высоко, – пробормотал Крэбб, изучая взглядом поросший елями и соснами, зелёными даже теперь, склон.

– Действительно, – отстранённо согласился Владислав и отошёл переговорить о чём-то с капитаном.

Ещё примерно через час путники, наконец, сошли на берег. Миновав маленькую, в шесть домов рыбацкую деревушку, служившую, по всей видимости, пунктом связи между школой и озером, они вышли на просёлочную дорогу. Там их ждала открытая коляска, запряжённая крепким коньком; на задней стенке её недвижимо, словно изваяние, сидел самый настоящий орёл, большой, с тёмно-бурым оперением. Заметив приближавшихся мужчин, птица повернула к ним голову и вперила в Пожирателей цепкий взгляд ореховых глаз. Заметив это, Владислав усмехнулся краем рта, и тут же орёл, тихо щёлкнув клювом, расправил широкие крылья, взмыл в небо и вскоре исчез из вида.

– Guten Tag, Herr Steiner, – сидевший на козлах грузный мужчина с неожиданной почтительностью склонил голову перед студентом. – Wer sind diese Menschen? – он нахмурился.

– Meine Freunde, – коротко ответил Владислав и жестом пригласил британцев занять места в экипаже.– Ich habe wenig Zeit, Hans.

– Ja, ich verstehe, – мужчина поднял на миг взгляд к небу, но тут же опустил, словно опасался чего-то, и стал усаживаться поудобнее, готовясь к долгой дороге.

– Что вы ему сказали? – пытливо спросил Крэбб; по мнению Северуса, его подозрительность уже начинала граничить с грубостью, но Владислав сделал вид, что не обратил на это внимания.

– Сказал ему, что вы со мной, – ответил он, легко забираясь в коляску и захлопывая дверцу. – Ганс редко видит кого-то кроме учеников и преподавателей Дурмстранга, – Владислав чуть сдвинул вверх рукав и взглянул на часы. – И ещё я попросил его поторопиться: скоро стемнеет, а ночь – не лучшее время для путешествий по этим горам.

Ганс щёлкнул поводьями, прикрикнул на свою лошадь, и экипаж начал подъём по колейной дороге вверх, к вершине горы. Этот отрезок пути был куда менее быстрым и комфортабельным, чем плавание на корабле, и вскоре Пожирателям уже надоело разглядывать однообразный окружающий пейзаж, состоявший лишь из густой лесной чащи по обеим сторонам дороги. Хотя Северус и успел просмотреть за время плавания все материалы из папки, ему всё же хотелось прежде, чем войти в замок, узнать больше о порядках и укладе жизни в нём. Однако в этом его ждало разочарование; вопреки жуткой тряске на всех ухабах, Владислав уснул здоровым юношеским сном буквально через четверть часа после начала поездки, а сидевший на козлах Ганс, как видно, говорил лишь по-немецки. В тот момент Северус впервые в жизни пожалел, что никогда не пытался изучать иностранные языки, а познания его в языковых чарах сводились к умению обучать других английскому.

«Грузчики в порту русские, капитан и извозчик немцы, те парни, которых в прошлом году привёз Каркаров, почти все были болгарами, – мысленно недоумевал Северус. – Как же они в этой школе общаются?»

Замка путники достигли уже когда на землю опустилась ночь; Дурмстранг вырос над ними, грозный и мрачный, с высокими крепостными стенами и мощными башнями – ни следа того изящества, что отличало архитектуру Хогвартса. У этого замка было всего четыре этажа, и выглядел он приземистым, с узкими окнами-бойницами и гнетуще-серыми стенами. Преодолев подъёмный мост, под которым разверзлась уходящая к самому, казалось, сердцу горы пропасть, экипаж проехал под поднятыми сейчас зубьями металлических ворот и вкатил в неожиданно просторный внутренний двор.

Едва коляска остановилась перед высокими дубовыми дверями, Владислав моментально проснулся, точно включился, и первым ступил на мощёную площадь.

– Добро пожаловать в Дурмстранг, – учтиво произнёс он.

Дождавшись, когда спутники тоже покинут экипаж, студент повёл их к дверям, которые при его приближении распахнулись. Путники очутились в просторном холле, освещавшемся закреплёнными на стенах факелами. На стене напротив входа висело большое полотнище с гербом школы, а слева и справа от него расходились в противоположные стороны две массивные деревянные лестницы, уводившие в разные крылья замка.

– Я провожу вас к директору Лихачевичу, – негромко сказал Владислав, направляясь к той лестнице, что была слева. – Полагаю, его уже известили.

Директорский кабинет оказался расположен в самой дальней, судя по всему, от входа башне. Пройдя по длинному коридору мимо запертых комнат, которые вполне могли быть классами, маги оказались перед ведущей в башню дверью, по бокам от которой стояли двое студентов, словно часовые на страже. Владислав перекинулся с ними парой слов, и его товарищи по обучению пропустили группу внутрь.

Когда они вошли в кабинет, напольные часы как раз отбивали десять ударов. На тихий скрип двери от каких-то пергаментов поднял голову нестарый ещё мужчина с коротко стриженными волосами, чёрными, лишь с лёгкой проседью на висках, и вперил жёсткий взгляд тёмно-карих глаз в посетителей.

– Влад, – проговорил директор низким, хрипловатым голосом, – ты задержался на Буяне, – судя по тому, что он сразу начал по-английски, о гостях ему и в самом деле уже доложили.

– Был вынужден, директор, – спокойно ответил Владислав, выдерживая его взгляд.

Поразглядывав ученика несколько секунд, мужчина махнул рукой, позволяя ему удалиться. Простившись с попутчиками, студент вышел, а директор поднялся из-за своего стола.

– Иван Лихачевич, – представился он, теперь пристально разглядывая иностранцев. – Что привело сразу четверых Пожирателей Смерти в мою школу?

– И как давно она ваша, мистер Лихачевич? – вкрадчиво поинтересовался Малфой, справедливо полагая, что им называть свои имена без надобности.