Текст книги "Орёл, несущий копьё (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

Адлер встрепенулся, подавив зевок, посмотрел на него с интересом.

– Почему так?

– Суди сам.

Взяв письмо из его рук, Адлер развернул его и начал читать.

– Дядей Сашей она зовёт моего отца, – пояснил Влад, заметив, что взгляд Гриндевальда задержался, и догадавшись, на чём.

Коротко кивнув, Адлер закончил чтение, после чего задумчиво поджал губы и откинулся на спинку дивана.

– Вы с ней близко общаетесь? – наконец, спросил он.

– Довольно, – с лёгким смущением ответил Влад. – Наши матери дружили, поэтому мы общались с детства – мы одногодки, что поспособствовало. Мы порой переписываемся и видимся как минимум раз в год.

– Тогда не удивительно, что для передачи тебе приглашения Мелехов выбрал её, – проговорил Адлер и легко нахмурился. – Что ж, раз зовут, стоит ехать; я отправлюсь с тобой. Тем более если до Мелехова дошли слухи о том, чем мы занимаемся… – он помолчал. – Особенно мне не нравится постскриптум.

– Мне тоже, – тихо признался Влад. – Официальной ведь причиной смерти Георга было названо осложнение легочной болезни, – о слабом здоровье юноши, из-за которого он порой отсутствовал из Дурмстранга, знали многие, поэтому такая версия не удивила никого. – Не понимаю, откуда Мелехов мог узнать…

– Твой отец ему это не мог сообщить?

– Нет, – уверенно ответил Влад. – Он уважает право родителей Георга на собственную версию.

– Тем более что раскрытие участия Георга в том бою бросило бы тень и на нас, чего мы пока хотим избежать, – заметил Адлер.

Влад не стал возражать; вместо этого он спросил:

– Когда мы отправимся к Мелеховым: до или после встречи с герром Мецлером?

– Лучше бы до неё, – проговорил Адлер и, зажмурившись, помассировал двумя пальцами глаза. – Тогда ехать нужно сегодня – неизвестно, сколько времени убеждение Мелехова займёт, а ответ от него желательно получить до разговора с «Ассоциацией»… Ты в курсе графика своего отца?

– Насколько знаю, у него сегодня намечено несколько важных встреч, но первая половина дня четверга свободна.

– Нужно сообщить ему о приглашении; полагаю, этого ты сделать ещё не успел?

– Нет, я сразу пошёл к тебе.

Уголки губ Адлера слегка дрогнули, но тут же юноша зевнул, прикрыв рот ладонью.

– Напиши отцу. И дай мне что-нибудь бодрящее – кофе, кажется, перестал помогать.

– Может быть, лучше зелье Сна без сновидений? – осторожно предложил Влад. – Тебе следует отдохнуть несколько часов, а к Мелеховым мы успеем ещё до ужина.

Казалось, Адлер хотел поспорить, но новый зевок опередил его, и он сдался.

– Не больше четырёх часов, хорошо? Нам нужно многое успеть.

– Как скажешь. Поднимайся к себе, я сейчас принесу.

В небольшой зельеварческой лаборатории, принадлежавшей теперь ему, Влад взял с полки необходимый флакон и добавил в стакан с водой дозу зелья, которая обеспечит шесть часов глубокого и спокойного сна – он знал, что может нарваться на выговор за это, но самому Адлеру так будет лучше. По пути поздоровавшись с Аларикусом, тенью скользившему по коридору (некромант даже заметил его и мелко кивнул в ответ, хотя обычно ответами себя не утруждал), Влад отнёс снадобье Адлеру, после чего, не в силах побороть любопытство, вернулся в гостиную и взял одну из папок, что ранее изучал Гриндевальд. Та, к удивлению юноши, оказалась помечена штампом мракоборческого отдела британского Министерства. «Видимо, трофей, о котором Адлер умолчал, – подумал Влад и пролистал бумаги. – Отчёты об охране министра?.. – он недоумённо приподнял брови. – Что Адлер задумал?»

Пока Адлер отдыхал, и Влад прилёг, однако заснуть так и не смог – слишком много было мыслей в голове, а зелье принимать не хотелось. Он думал о Насте и том, как она его встретит после долгого расставания и молчания в ответ на письма; о Константине Аркадьевиче и его информированности о делах Семёрки; о том, что нужно было сделать в ближайшее время и о предстоящей встрече с Мецлером… «Жизнь стала такой непростой, и прежней теперь, пожалуй, не станет, – думал Влад, лёжа на кровати в одной из гостевых комнат, теперь закреплённой за ним. – Смогу ли я справиться? А ведь это – всего лишь начало пути; кто знает, что будет дальше? Не развяжет ли Адлер в конечном счёте новую большую войну, которая охватит всю Европу?.. – он принуждённо усмехнулся, храбрясь. – Что ж, в таком случае у меня будет возможность понять, что чувствовал дед, когда был правой рукой Геллерта Гриндевальда». Вспомнив боевые действия, которые ему доводилось видеть до сих пор, Влад помрачнел. Как бы ему закалить себя, чтобы на самом деле перестать бояться войны, а не пытаться делать вид?..

Взгляд, блуждавший по комнате, зацепился за книгу, лежавшую на прикроватной тумбочке, – томик стихов Шиллера, данный ему Георгом на время… Теперь, кажется, ставший его насовсем.

Они порой говорили о литературе, и Георг в такие моменты открывался совершенно с другой стороны – не был больше погружён в свои мысли и равнодушен, с заметным удовольствием делился своим мнением. Влад его больше слушал, лишь изредка вставляя ремарки, – давал выговориться человеку, которому это было действительно нужно. Он неплохо знал Макса, видел на каком-то приёме барона и баронессу, слышал о них кое-что от матери и догадывался, что разговоры «не о деле» в этой семье если и ведутся, то крайне редко. А ведь любому хочется порой просто поговорить… Влад это знал по себе.

«Однако вот вспышка – и всё, – подумал он с тяжёлым вздохом. – Нет больше желаний, нет разговоров». Со смертью он был знаком давно, но всё равно каждый раз поражался пугающей лёгкости, с которой она перечёркивала целую жизнь. В один миг сводила на нет года, десятилетия, уничтожала все мысли и чувства.

«Что есть жизнь и почему её так просто отнять?»

Как-то раз, осмелев, он спросил об этом Георга. Тот закатил глаза и после почти час говорил о том, как смотрят на жизнь и смерть в разных странах, разных религиях. «Впрочем, всё это – бессмысленная демагогия, – иронично закончил Георг, насмехаясь одновременно над придумавшими это и собой, что потратил время на изучение подобной «бессмыслицы». – Человек слишком глуп и не в состоянии познать нечто настолько глобальное – на данном этапе, по крайней мере. Отнимает же он жизнь потому, что может. Самые красивые и ценные вещи обычно самые хрупкие».

«Как он был прав, – подумал Влад. – Не понимаем, но уничтожаем… – он стиснул край подушки. – Как животные, глупые животные, научившиеся махать палками». Перед глазами вновь встали бои, через которые успела пройти Семёрка, и мысли невольно перекинулись на Адлера. «Насколько ценит он человеческую жизнь? Испытывает ли хоть что-то, видя, как она исчезает?..»

Влад оборвал себя и помотал головой, словно желая вытряхнуть из головы эти мысли. Их ему иметь вовсе не полагалось.

В начале пятого, наскоро перекусив, Влад и Адлер камином отправились на Буян, в «Буревестник», а оттуда, использовав гостиницу как своеобразный пересадочный пункт, переместились в особняк Мелеховых. В каминной их с поклонами встретил эльф в зелёной тоге и пригласил следовать за ним; впрочем, уже в холле их остановил оклик.

– Влад! – Настя сбежала по лестнице, обняла его и расцеловала в обе щеки. – Я так рада тебя видеть!.. – тут она изволила заметить Адлера и стала пристально и без стеснения его рассматривать.

Влад спохватился.

– Настя, позволь представить – Адлер Гриндевальд, лидер группы, в которой я состою. Адлер, Анастасия Мелехова…

– …старый друг, – закончила за него девушка и подала руку. – После всего, что я о вас слышала, интересно наконец познакомиться с вами, Адлер.

– Хотел бы я знать, что именно вы обо мне слышали, – Гриндевальд легко коснулся губами тыльной стороны её ладони.

Настя загадочно улыбнулась и вновь повернулась к Владу.

– Отец сейчас на рудниках в Якутии; веришь ли, Кирзины наняли каких-то бандитов, чтобы те подняли волнения и остановили добычу золота, отцу пришлось самому ехать разбираться. Матушка встречается с приятельницами, но к вечеру должна вернуться – она будет так рада увидеть тебя!

– А Константин Аркадьевич? – спросил Влад; Адлер же делал вид, что заинтересован интерьером холла, хотя слушал их очень внимательно.

– Дедушка уехал в Москву по делам, – ответила Настя. – Думаю, ему доложат, что вы приехали, и когда вернётся, он позовёт вас зайти. Ну а пока… почему бы нам не устроиться где-нибудь и не выпить чаю за разговором? Я хочу знать всё о том, как вы чудно закончили школу!..

Одной из удивительных черт Насти было её умение сближаться с людьми. Буквально час спустя они с Адлером смеялись, будто были знакомы друг с другом давно.

– …И тут этот садист, – рассказывала Настя, – то есть, наш учитель – берёт меня за руку и тянет к загону, приговаривая: «Что ты, Мелехова, трусишь? Тебе ж нормальный зверь попался, а не какой-нибудь гриндилоу!». Как по мне, лучше бы гриндилоу, – она трагично вздохнула. – В загон он меня почти что втолкнул и тут же закрыл ворота, да ещё и чары наложил, чтобы я точно не сбежала. И вот стою такая, трясусь, с места двинуться не могу – и единорог на меня смотрит, голову набок склонил. А потом как вдруг шагнёт ко мне!.. Влад не даст соврать, я коней с детства боюсь после того, как меня пони в зоопарке укусил…

– Пони укусил? – переспросил Адлер с улыбкой. – Что же ты сделала, чтобы его спровоцировать?

– Ничего я не делала, он был агрессивный! – возмутилась Настя и обратилась за помощью: – Влад, ну скажи же!

– Ну, возможно, если бы тыкала ему в зубы морковкой менее настойчиво, всё бы обошлось, – справедливости ради заметил Влад и пожал плечами.

– Ах ты предатель! – Настя смешно насупилась. – И нет здесь ничего весёлого, у меня рука потом месяц болела так, что я писать не могла… Гриндевальд, хватит смеяться!

– Всё-всё, – Адлер примирительно поднял руки; Влад давно уже не видел его таким расслабленным и довольным. – Оставим «бешеного» пони в покое. Чем окончилась история с единорогом?

– Ну, я была в полной готовности вместо изучения магических существ сдавать боевую магию и вырываться из загона силой, – она выпрямилась и заговорила сильно и звучно, будто актриса в театре: – Но затем я посмотрела на одноклассников и поняла: я не доставлю им удовольствия видеть мой провал! Ни шагу назад! – она сбавила голос. – В общем, с единорогом я совладала, хотя и на троечку, – но для меня лично это был большой шаг.

– Я смотрю, у вас учёба куда веселее, чем в Дурмстранге, – усмехнулся Адлер.

– Именно что! – горячо согласилась Настя. – Ваша школа вообще странная и страшная: все такие серьёзные, зацикленные на будущих карьерах, и девушек нет совсем. Я ведь им обоим – и Владу, и Мише – с самого начала говорила поступать в Колдовстворец… но нет, дядя Саша был твёрд в отношении Влада, а Миша заявил, что раз уж он унаследует рано или поздно титул главы семьи, ему нужно учиться держать удар и закалять характер, – она возвела глаза к потолку. – Ах, мужчины, вечно вы что-то кому-то доказываете.

– Но ведь отчасти для того, чтобы снискать расположение прекрасных дам.

– Ох, Адлер, не говори ерунды, – Настя нетерпеливо отмахнулась. – Ну вот какую девушку может привлечь тот, кто в свои восемнадцать в душе уже чопорный политикан?

– Не имею ни малейшего понятия, – отозвался Адлер, хотя Влад подозревал, что в этот момент он подумал о своей кузине, Эльзе.

– Вот поэтому я и утверждаю, что в большинстве своём выпускники Дурмстранга – ужасные люди в плане непринуждённого общения. Когда у нас летом гостили Мишины друзья, я думала, что повешусь от скуки… Но я рада, что хотя бы вас двоих удалось расшевелить.

– Даже, признаться, слишком, – Адлер посмотрел на часы. – Меня ждёт встреча, на которой хотелось бы быть хоть немного серьёзным, а я до сих пор не могу выкинуть из головы твоего пони.

– Нет, и всё же окончившие Дурмстранг неисправимы, – объявила Настя. – Какие ещё встречи? Ты здесь в гостях.

– Хочу увидеться с одним школьным приятелем, – пояснил Адлер. – Он получил место ассистента в Дурмстранге, и раз уж я всё равно на Буяне…

– Ах, ну раз ты просто хочешь знать, как обстоят дела в любимой школе… – Настя двусмысленно улыбнулась.

– Конечно же, всё именно так, – в тон ей отозвался Адлер и, простившись, вышел.

После его ухода некоторое время они сидели в молчании.

– Ну… – Влад неловко кашлянул. – Ты писала, что хочешь составить своё мнение.

Грациозно поднявшись, Настя отошла к камину и поправила цветы, стоявшие в вазе на полке – прекрасный букет белых пионов.

– Что ж, мне этого сделать пока не удалось, – минуту спустя призналась она. – В общении он приятен, но я чувствую здесь какой-то подвох… только не говори, какой именно, я хочу разобраться сама.

– Быть может, не стоит? – вырвалось у Влада прежде, чем он остановил себя. – То есть, ты уверена, что тебе это нужно?..

– Прекрати, – строго одёрнула его Настя, обернувшись. – Ты прекрасно знаешь: всё, что касается тебя, касается и меня.

Ничего не ответив, Влад отвёл взгляд, про себя досадуя, что сказал слишком много, чем навёл её на мысли. Чуть подождав, Настя подошла и присела на софу рядом с ним.

– Что-то не так, да? – тихо спросила она, заглядывая в глаза юноше. – Поэтому ты отдалился в последние месяцы? Не хотел меня впутывать?

– У каждого из нас есть вещи, которыми он не делится с другим, – ровно ответил Влад; он прекрасно понимал, что и зачем она делает, но отказывать было всё равно тяжело. – Как друг я прошу тебя отступиться и не пытаться проникнуть в дела Семёрки. С Константином Аркадьевичем мы поговорим сами.

От его слов Настя помрачнела.

– Ты правда считаешь, что я делаю всё это только ради деда?

Влад вновь промолчал – у него не было ответа на её вопрос. Видя это, Настя прикрыла глаза и вздохнула.

– Глупый ты…

Следующим утром за завтраком Настя держалась слегка отчуждённо и больше беседовала с Адлером. Влад принимал своё наказание с достоинством и вежливо отвечал на расспросы её матери, Оксаны Мелеховой, всегда проявлявшей к его жизни заботливый интерес. Избегать важных тем становилось всё труднее, но к счастью, как раз в этот момент доложили о его отце.

– Саша! – Оксана вышла к нему навстречу, взяла его руки в свои. – Какой замечательный сюрприз! Позавтракаешь с нами?

– Прости, Оксана, я ненадолго, – ответил Александр, кивком приветствовав сына и Адлера, тоже поднявшихся из-за стола. – Нам нужно поговорить с Константином Аркадьевичем.

– Отец вернулся из Москвы вчера поздно вечером, но, полагаю, уже встал, – она вздохнула, совсем как вздыхала Настя. – Но эта твоя манера заходить только по делам… Через два месяца у нас с Колей жемчужная свадьба, и ты обязан на ней быть.

– Обещаю.

Они знали дорогу, поэтому в кабинет хозяина дома поднялись без сопровождения. Константин Аркадьевич действительно не спал, занимался бумагами и визитёров принял сразу. Он тепло приветствовал Влада и его отца, после чего повернулся к Адлеру, когда того ему представили.

– Гриндевальд и Штайнер, значит, – Мелехов слегка прищурился. – Смотрю на вас, молодые люди, а в памяти встают картины того, что было полвека назад… Спираль истории сделала новый виток.

– Мы оба чтим наследие предков, – ответил Адлер с гордостью, и Влад кивнул, поддерживая его.

– Это так замечательно, когда дети и внуки желают идти по нашим стопам, – сказал Мелехов с лукавой улыбкой. – Я слышал, юноша, вы столь дорожите наследием своего прадеда, что даже повторили за ним фееричный побег из школы.

Адлер слегка дёрнул плечом – Влад хорошо знал этот его досадливый жест.

– Немного не так, как он, – совладав с собой, ответил Адлер спокойно. – Адское пламя по коридорам я не запускал.

– И это правильно, мой юный друг, – поучительно сказал Мелехов. – Ведь имей вы такую склонность, я бы попросту не пустил вас к себе на порог.

Константин Аркадьевич вернулся за свой рабочий стол и жестом предложил гостям устроиться в креслах.

– Итак, зачем же вы посетили меня, к тому же столь интересным составом?

Слово, разумеется, взял Александр.

– Мы пришли затем, чтобы обсудить с вами будущее магической Европы. Вы долго открещивались от участия во всём, однако Союз пал, и теперь Россия – часть большого мира, и его общих тенденций, как бы ни хотела, не сможет избежать. Конечно же, пройдёт некоторое время прежде, чем противостояние магов так называемых «чистых» и «магловских» кровей перекинется на вашу страну, однако в ближайшие годы, даже не десятилетия, это случится, – он сделал короткую паузу. – Я знаю вас как человека осторожного и предусмотрительного, поэтому считаю, что вы должны понимать выгоду от того, чтобы определиться со стороной сейчас, а не когда станет поздно, и столкновения начнутся у самого вашего порога.

Константин Аркадьевич выслушал его с лёгкой полуулыбкой. Когда же отец замолчал, он повернулся к Владу и Адлеру.

– Вы слышали о Якутии, юноши? – спросил он. – Владислав слышал, конечно же, в нашем доме разговоры о ней ведутся часто… а вы, Адлер?

– Слышал, но очень мало, к сожалению, – ответил Адлер учтиво, хотя и явно, как и прочие, не понимая, куда Мелехов ведёт. – Мне известно лишь, что она огромна и находится на востоке Сибири. Там добывают золото, алмазы, уголь и другие полезные ископаемые.

– Ещё вы забыли упомянуть, что там великолепная по своей красоте природа и случаются чудесные северные сияния, – добавил Мелехов. – Впрочем, причину освоения этого края людьми вы назвали точно. Тамошняя земля чрезвычайно богата плодами, и именно они привлекли людей, но прежде всех прочих – золото, – он кивнул на пирамидку рядом с чернильницей; она была сложена из небольших слитков золота разных проб, каждый сантиметров десять длиной, не больше. – Мои предки были одними из первых магов, кто открыл золотой потенциал того региона; начиная с двенадцатого века семья Мелеховых снабжала материалом ювелиров не только тех областей, что нынче зовутся Россией, но также Европы, Ближнего и Дальнего Востока…

Влад продолжал удерживать на лице выражение вежливой заинтересованности, хотя и совершенно не понимал, почему Константин Аркадьевич вовсе об этом рассказывает. Создавалось впечатление, что он играет с ними, нарочно увиливая от прямого разговора, на который были настроены отец Влада и Адлер.

– …Наша семья встала на ноги благодаря золоту и с учётом резервов уже добытого металла будет процветать минимум два столетия после того, как я умру, – Мелехов усмехнулся украдкой, явно довольный своей игрой на нервах слушателей. – Держа это в уме, ответьте на простой вопрос, мои друзья: зачем мне, человеку старому, но обеспеченному и обезопасившему от бедности семью, обращать внимание на то, что делается в вашей Европе? Возможных волнений, о которых говорили вы, Александр, я не боюсь – мне хватит состояния построить крепость и пригласить специалистов, которые окружат её такими чарами, что поставят это убежище в один ряд по надёжности с Белой Цитаделью и Нурменгардом. И даже если дела будут обстоять совсем плохо, мы попросту можем эмигрировать, скажем… в Новую Зеландию. Мне младшая внучка, Оленька, рассказала, что есть такая страна на другом краю мира; вот ведь правда, век живи – век учись.

Влад неуютно поёрзал в кресле; Адлер, кажется, начинал терять терпение. В отличие от них, Александр оставался хладнокровен.

– Вы говорили о будущем, Константин Аркадьевич, – произнёс он, пристально глядя Мелехову в глаза. – Это будущее – для кого оно? У вас одна дочь и трое внуков, из которых лишь один мальчик; хотя вы и устроили так, что все они носят вашу фамилию, это лишь единственный тонкий живой росток на погибающем дереве. От некогда большого магического клана не осталось почти никого. И так происходит со многими чистокровными родами России и Европы: мы вырождаемся. Войны этого века подкосили нас, а болезни, приносимые браками между недальними родственниками, которые чаще стали заключаться сейчас в попытках сохранить чистую кровь, через несколько поколений нас добьют. На фоне этого то, что предлагают Винтерхальтер, Волан-де-Морт, Джукич и им подобные – недальновидно и глупо.

– Волшебной крови и так пролито слишком много, а рождаемость среди магов давно сравнялась со смертностью, – сказал Адлер с чувством. – Если наше общество – всё, имею в виду, волшебники с любым статусом крови – не объединится, оно рискует пропасть, попросту раствориться в немагическом мире… Но даже это не главная наша беда. Худший враг нашего мира – не отрицательный прирост населения, даже не войны между собой. Маглы – вот основная угроза!

Не в силах сидеть, Адлер встал, прошёлся по кабинету из стороны в сторону. Он вошёл в раж, но останавливать его не собирались – и отец, и Мелехов следили за ним внимательно, с интересом, оценивающе. Влад же просто слушал – он верил в красноречие Адлера. Тот тем временем продолжал:

– Я мало знаю о Якутии, Константин Аркадьевич, и её чудесной природе, но имею представление о том, как обеспечивается безопасность на рудниках. Они окружаются таким слоем отталкивающих чар, что работать на них дольше десяти лет невозможно – человек постепенно теряет пространственную ориентацию, его одолевают панические атаки, из-за которых он хочет бежать, хотя и не знает, куда, лишь бы подальше. Артефакты стоимостью десятки тысяч галлеонов закапываются в землю по периметру месторождений, чтобы сбивать показатели магловских разведывательных аппаратов. Однако каждый год выпускаются всё новые и новые их виды, и артефакты не справляются; мне известно, что так, из-за того, что защитный контур устарел, в этом году потеряла одно из своих месторождений довольно влиятельная семья.

Это лишь одна конкретная ситуация, но она прекрасно демонстрирует то, что я имею в виду: магловские технологии развиваются в разы быстрее наших хотя бы просто даже потому, что у маглов больше исследователей. С каждым годом нам всё сложнее их догнать. А как известно, того, кто отстаёт от прогресса, ждёт застой и печальный исход, – он остановился за своим креслом, опустил руки на его спинку и с силой сжал. – Я скорее пойду по пути прадеда и стану диктатором, которого все возненавидят, чем позволю маглам разрушить, напрямую или косвенно, наш мир.

Его слова повисли в комнате тяжёлым облаком; в тот момент Тёмная аура Гриндевальда ощущалась особенно чётко. Однако ни Мелехова, ни отца Влада это не смущало.

– Адлер эмоционален, что присуще молодости, – сказал Александр, – но в сущности он прав: мы сейчас должны завершить то, что начали наши деды, и объединить магов всех кровей, уравнять их в правах и обязанностях. Только так мы сможем сохранить то, что принадлежит нам, и выстоять против превосходящих нас на сегодняшний день по всем показателям маглов.

После этого Константин Аркадьевич молчал долго, переводя взгляд с одного оратора на другого; вечная лукавая полуулыбка так и не сошла с его лица, но вот в глазах было много серьёзности.

– По сути, вы мне предлагаете борьбу за идею, – произнёс он, наконец.

– За правое дело, – возразил Александр.

– За выживание, – добавил Адлер. – Для нас и тех, кто будет после.

И вновь ответа пришлось ждать, и ожидание это было томительно. Однако на сей раз Мелехов не забавы ради медлил – он в самом деле глубоко задумался.

– Правое дело и выживание… Что ж, пожалуй, ради этого я могу вступить в игру.

========== Арка 4. Глава 4. Лидер ==========

В свой особняк Адлер в сопровождении Влада вернулся во второй половине дня – Мелеховы настояли на том, чтобы юноши пообедали с ними – в приподнятом настроении. Дела шли хорошо: согласие Мелехова на сотрудничество было значительным шагом, ведь его состояние и влияние к востоку от Польши были огромны. «Нам нужно больше таких людей, – думал Адлер, проходя по коридору. – Грустно то, что в большинстве своём подобные Мелехову по богатству и власти – слепцы, держащиеся за старый порядок… но тогда наше дело – заставить их прозреть. Если же не пожелают прозревать, придётся заставить их не мешать».

С такими мыслями он вошёл в малую гостиную и устроился в кресле, вытянув ноги. После общения с Мелеховым, весьма непростого эмоционально, Адлер ощущал усталость, но усталость эта была приятной.

Предстоящая работа обещала быть непростой, но интересной. К каждому из влиятельных противников предстоит искать свой подход, вызнавать о слабостях – это делать Адлер уже начал довольно давно, частично используя Макса и его наработки, когда тот ими ещё вполне охотно делился. Что до масс, план работ с ними будет разрабатываться завтра на встрече с герром Мецлером из «Ассоциации маглорождённых», но уже сейчас понятно, что одних только митингов недостаточно – пора переходить к более активным действиям.

– Господин… – один из эльфов осторожно подошёл к нему.

– Всё потом, – отмахнулся Адлер. Сейчас ему просто хотелось немного отдохнуть прежде, чем взяться просматривать документы, переданные отцом Влада, для завтрашней встречи.

– Господин, – робко пискнул домовик, вжимая голову в плечи. – Письмо, вам просили срочно передать его…

– От кого?

– От фрау Винтерхальтер, – эльф с поклоном протянул ему конверт.

«Что же такого случилось, что Эльза написала мне?..» – Адлер взял письмо и кивком отпустил домовика. Пару секунд помедлив, он сломал печать.

Адлер!

Ты знаешь, я бы не написала тебе без крайней нужды, но сейчас мне ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НУЖНА твоя помощь.

Похороны Георга прошли закрыто; на них были лишь его родители, Максимилиан и я. Это была странная церемония – никто не пролил ни слезы, не было стенаний и долгих речей, и всё же более жуткой, сжимающей сердце картины мне никогда прежде видеть не доводилось. Сухие глаза, каменные лица… и столько боли, что я не в силах передать это словами. Господи, мне хотелось вырвать сердце, только чтобы не чувствовать эту боль… Над замком семьи повисла мрачная тень, и я, не выдержав этой жуткой атмосферы, вернулась в наш с Максимилианом дом в Вене, хотя и чувствую, что должна сейчас быть в Швейцарии. Но вынести всю эту скорбь в самом деле выше моих сил.

Однако пока ты не бросил письмо, перейду к главному. Всё время до похорон Максимилиан был очень подавлен, буквально уничтожен произошедшим; сразу же после церемонии, когда мы вернулись в замок, он сделался буйным, уничтожил обстановку в одном из залов, после чего ушёл, и с тех пор его никто не видел, не было даже весточки. Найти его не удалось никакими способами – он хорошо обезопасил себя… я хочу верить, что это правда, а не то, чего я и его родители так боимся. Я в страхе перед тем, что Максимилиан может совершить, когда он настолько не контролирует себя. Но больше даже, чем за последствия поступков Максимилиана, я боюсь за него самого – мы все знаем, как дорог был ему брат, и ты, как человек, который ближе всех для него к понятию «друг», должен понимать его состояние. Из-за всего этого я не сплю ночами, мучимая видениями страшных безумств, на которые мой супруг может пойти от горя, и даже снотворные мне не помогают, а наш семейный целитель говорит, что с учётом моего положения прописать более сильные не может…

Я в отчаянии, Адлер, и не знаю, что делать. Поэтому прошу, если у тебя есть хотя бы капля семейных чувств ко мне, помоги найти моего мужа!

С надеждой,

Эльза

– Сколько эмоций, – протянул Адлер и бросил письмо на журнальный столик, заваленный пергаментами. Эльза редко была так эмоциональна, особенно в письмах или при личном общении с ним; кажется, замужество уже начало менять её, и, по всей видимости, в сторону истерички. «Забила тревогу она как-то рано – ещё и недели не прошло с похорон Георга и того, как Макс по её словам исчез. Понятно ведь, что Максу нужно время, чтобы смириться, – он в раздумье покосился на послание. – Хотя странно, что даже барон не может его найти – это с учётом всех возможностей и при том, что Макс никогда не таился от отца, являлся по первому его требованию…»

Невидяще глядя перед собой, Адлер стал выбивать ритм на подлокотнике кресла. Сейчас Макс пребывает в очень шатком душевном состоянии – гибель брата выбила из-под него опору. Следовательно, нет лучше времени, чтобы помочь Максу склониться… в нужную сторону. «Стоит попробовать», – решил Адлер и, найдя чистый пергамент и обмакнув перо в чернила, написал:

Дорогая Эльза,

Я сам обеспокоен отсутствием вестей от Макса, но счёл, что ему нужно дать время на то, чтобы прийти в себя, побыть с семьёй. Но если всё обстоит так, как ты написала… разумеется, я приложу все усилия к тому, чтобы найти его. Быть может, дружбу мы и потеряли, но Макс по-прежнему остаётся товарищем, судьба которого мне не безразлична. Ради него и ради тебя я сделаю всё возможное.

Адлер

– Тилль, – старый эльф появился с обычным хлопком и отвесил поклон. – Доставь моей кузине как можно скорее. На словах передай мою просьбу в случае, если её муж объявится дома раньше, чем я найду его, сообщить мне. Только в максимально вежливой и участливой форме.

– Как прикажете, хозяин, – отозвался эльф и исчез.

Достав из кармана записную книжку со знаком Семёрки, Адлер написал три послания на страницах, зачарованных для личной переписки:

«Не понять, почему ты ушёл, невозможно. Но Макс, пора вернуться – твоей семье и так достаточно тяжело».

«Влад, попробуй узнать через наших информаторов что-нибудь о Максе. Эльза подняла тревогу, его не могут найти».

«Неделя прошла, Деян. Возвращайся завтра вечером – есть разговор».

На последние два он вскоре получил короткие подтверждения, что приказ принят. Первое так и осталось без ответа.

Встреча с герром Мецлером на следующий день проходила в берлинском доме Штайнеров – первый заместитель министра открыто поддерживал «Ассоциацию», и в его совместных обедах с её главой не было ничего необычного.

– На встрече также будет герр Баумер, – сообщил Влад утром после прочтения письма от отца. – Он секретарь Верховного суда и второй человек в «Ассоциации».

Адлер кивнул – он знал, кто такой Штефан Баумер. Как и Штайнер-старший, Баумер был чистокровным из редкого числа тех, кто ставит прогресс выше древних устоев; в своё время именно он помог Фрицу Мецлеру, амбициозному маглорождённому с правильными идеями, но без гроша за душой, построить организацию, которая теперь, двадцать лет спустя, приобрела огромный вес на политической арене Европы.

– Таких, как Баумер и твой отец, нам нужно больше, хотя найти их и сложно, – когда они трансгрессировали на площадку на заднем дворе дома Штайнеров, заметил Адлер Владу. – Впрочем, нам нужны борцы и другого толка.

– Мне удалось выйти на главу той радикально настроенной группы, о которой мы говорили ранее, – сообщил Влад, – однако без твоей отмашки я с ним не связывался.

– Всё правильно, – одобрил Адлер и поднялся по ступенькам к двери.

Они пришли вовремя, но позже прочих – Мецлер и Баумер уже были со Штайнером-старшим в гостиной.