Текст книги "Девять ночей (СИ)"

Автор книги: love and good

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

========== Вопрос 9 ==========

Комментарий к Вопрос 9

«Откройте любую книгу на 61 странице. Ответ по последнему целому предложению на странице, или как-то связанный с ним»

Осторожно, рейтинг!

Это была не то чтобы странная традиция. Она, однако, была крайне губительной, хоть и случалось так, что не сразу это проявлялось. Чистота крови, что замыкалась браками между братьями и сёстрами, была таким образом похожа на застоявшееся озеро, в которое не попадает чистая родниковая вода.

Такое озеро, в конце концов, превращается в смрадное болото, несущее лишь гибель. Так же и союзы братьев и сестёр, рождающие детей.

Ньёрд не то чтобы хотел этого. В их случае всё было гораздо сложнее и запутаннее, и в самом начале они были едины сами в себе и были одним целым.

Возможно потому их и тянуло друг другу любовью, что была крепче и выше любви брата к сестре и наоборот. Но было ли это так уж греховно?..

Свою сестру Ньёрд обожал. Он считал её идеалом во плоти. Чистейшим и непорочнейшим созданием, касаться которого было величайшим святотатством. Смертные, в общем-то, разделяют его уверенность, и дотронуться до прекрасной богини, когда она во время праздника проходит меж ними, – величайшее святотатство.

Нертус всегда была прекрасна и свежа, и Ньёрд со странным ужасом ждал тот день, когда она кому-нибудь подарит свою чистоту.

Ведь в самую первую очередь она – подательница жизни. Мать-родительница, несущая плодородие, и свой высокий статус ей придётся подтвердить.

Ньёрд отчаянно этого не хочет. Он не хочет отдавать свою прекрасную Нертус, его плоть и кровь, кому-то и знать, что этот кто-то раз по разу овладевает её телом. Пусть даже по обоюдному согласию.

Возможно, это эгоистично. Возможно, Ньёрд тот ещё ревнивый собственник. Но он прижимает свою сестру к себе, а она в ответ одаривает его взглядами ласкового понимания.

«Ты единственный мужчина, которого я буду любить и желать»

В конце концов, он сам становится её супругом. И Нертус с куда большей охотой, чем должна быть, делит с ним брачное ложе.

Он сжимает её в своих объятиях. Сильные, грубые, мозолистые руки с трепетной нежностью скользят по гладкой нежной коже. Мнут и сжимают полнокровые округлости, и Нертус вздыхает шумно, выгибаясь им навстречу. Она подставляет лебединую шею, и Ньёрд тут же спешит покрыть всю её жадными горячими поцелуями. Она зарывается пальцами в его жёсткие волосы, массирует затылок и улыбается блаженно, с благодарностью принимая чужие ласки.

Ньёрд считает, что касаться её – кощунство. Тем более касаться так, как это делает он. Но Нертус сама зазывает его в свои объятия, одаривает поцелуями и призывно подаётся вперёд. Скользит руками по сильным напряжённым мышцам спины, пальцами прослеживая линии татуировок, сплетённых со шрамами, и опускается ниже к пояснице.

Тянется за поцелуем и тонет, растворяется в нём, когда Ньёрд отвечает с жаром и пылом, прижимая её тело к своей горячей груди.

Он прерывисто проводит рукой по взмокшему боку сестры и жены, опускаясь к бедру. Нертус обхватывает его ногами за поясницу, прижимаясь коленями к его собственным бёдрам. Чувствует у входа в своё лоно горячую влажную плоть и тут же выгибается, когда она легко скользит внутрь.

Горячо. Влажно. Полно.

Хорошо.

Они растворяются друг в друге. В своей близости и любви. Будто вновь становятся единым целым как были когда-то – две ипостаси, два тела, две души в одном, и единство, утраченное, вновь разливается по их венам гармонией. Они двигаются вместе – тело к телу, кожа к коже, и с каждым новым толчком достигают вершины блаженства.

Их связь ненормальна. Их любовь греховна. Их брак презираем. Но хоть они теперь брат и сестра, они по-прежнему не могут быть друг без друга. Ньёрд толкается глубже и сильнее, и Нертус выгибается ему навстречу, выдыхая.

Пусть будет так. Но именно от их брака и от их любви на свет появятся прекраснейшие из всех богов. Именно семя Ньёрда, что он даёт чреву Нертус, породит очаровательных близнецов, и многие будут искать их расположения и покровительства. Да-а…

Именно они породят их. Именно их любовь даст им жизнь. И Ньёрд, тяжело опускаясь рядом с Нертус, прижимая её, охотно льнущую к нему, никогда не будет об этом жалеть.

========== Вопрос 10 ==========

Комментарий к Вопрос 10

Нц-шный ивент

Ньёрд не ищет этого брака, равно как и Скади не ожидает того, что норны переплетут её судьбу с судьбой хозяина Ноатуна. Но она сама выбирает его себе в качестве супруга, и сетовать особо в этом вопросе не на кого.

Впрочем, не то чтобы Скади действительно хотела это делать.

Ньёрд устраивает её всем: он не стесняет её волю и не пытается обуздать её воинственный нрав. Он не вмешивается в решения, которые она принимает, и не пытается диктовать ей свою волю. Не пытается подчинить её, но уважает и принимает её такой, какая она есть.

По-своему он даже любит её, и Скади, как может, отвечает ему взаимностью.

Их встречи редки и коротки. Оба они – гордые и привыкшие к одиночеству. Никто из них не может отказаться полностью от того, к чему привык, и единственный компромисс оказывается слишком очевиден.

Ньёрд уходит в море; Скади уходит в Трюмхейм. И встречаются они оттого намного реже, чем полагается супругам.

Как это ни странно, чаще всего именно Ньёрд приходит в чертог своей супруги. Скади встречает его со скупой выдержанностью и холодной сдержанностью. Но не оттого, что не рада видеть мужа, а оттого, скорее, что иначе проявлять эмоции просто не умеет.

В конце концов, она привыкла, что её действия всегда сами говорят за неё.

Скади знает, когда Ньёрд должен прийти. К тому времени она даёт распоряжения приготовить сытный обед и сама, своими руками приносит для него дичь. Она ждёт, как и подобает супруге, возвращение мужа и встречает его всегда, как того требует обычай.

Как того требует веление её собственного сердца.

Ньёрд всегда молчалив. Так же, как и Скади, он плохо умеет выражать эмоции. Но тепло и любовь растекаются по его жилам всегда, когда он видит, что супруга старается для него, ждёт его и чтит его. Тепло и любовь заполняют его сердце, когда он украдкой смотрит на фигуру жены.

Любовь и тепло, и тоска по жарким прикосновениям её холодных пальцев, что обжигают сильнее, чем огни Муспелльхейма.

На самом деле в моменты разлуки Ньёрд неимоверно скучает.

Скади будто чувствует это. Наверно потому она всегда действует первая. Первая со свойственной себе решимостью проявляет инициативу, не дожидаясь, когда это сделает Ньёрд.

Она смотрит решительным взглядом в его холодные лазурные глаза. Наступает также решительно и опускает холодные ладони на его широкие крепкие плечи. Ньёрд повинуется, неотрывно глядя в глаза супруги, и прижимает её к себе за талию.

Ладони Скади скользят по плечам выше, останавливаясь на его щеках. Она держит в руках его лицо, когда подаётся вперёд, крепко целуя своего мужа.

На самом деле, она скучала по нему не меньше, чем он по ней.

Скади лишь с виду кажется холодной и ледяной, словно вытесанной изо льда. На самом деле в груди её горит огонь и страстность, что всегда разжигает и распаляет подобный огонь внутри Ньёрда.

Он отвечает ей с большой охотой и желанием, разогревающимся внутри, но Скади действует всегда более настойчиво и уверенно, держа ситуацию под своим контролем.

Странным образом, Ньёрд никогда не противостоит ей, наоборот отдаваясь во власть своей женщины.

Скади отстраняется и смотрит решительно, жёстко, властно. Она толкает Ньёрда в грудь, вынуждая его опуститься на шкуры, добытые Скади собственноручно, на их общем ложе, что они делят друг с другом. Сама же она неспешно, но резко и странным образом грациозно обнажает сама себя, и дыхание в груди Ньёрда перехватывает, когда он смотрит на тело своей жены.

Скади, как и все великанши, будто вся состоит из кривых, грубо стёсанных линий. Она – дева щита, она сбита крепко, даже намного крепче большинства ётунок, а тело её всё сплошь усеяно шрамами от множества ран, полученных в битвах. Белёсые полосы, словно реки расчерчивают бледную кожу, и теряются в хитросплетениях тёмных татуировок, чей сакральный смысл известен лишь дочери Тьяцци.

Многие мужчины, глядя на Скади, назвали бы её некрасивой и непривлекательной, но Ньёрд, каждый раз как в первый с жадностью разглядывающий каждый изгиб женского тела, на самом деле ею очарован.

Скади усмехается лишь уголками губ, и в её морозном взгляде пляшут искорки озорного веселья.

Она склоняется над мужем, холодными ладонями упираясь в его твёрдую сильную грудь. Одаривает Ньёрда глубоким чувственным поцелуем и прогибается в пояснице, плавно покачивая обнажёнными бёдрами по скрытому льняной тканью исподнего паху супруга. Пальцы её скользят медленно, но властно, развязывая завязки исподней рубахи, которую Скади резко стягивает с Ньёрда.

Его кожа, как и у неё испещрённая шрамами и татуировками, горячая, словно огонь. Прикосновения холодных женских рук же оставляют на ней ожоги, словно калёное железо. Низкий утробный рык поднимается откуда-то из глубин мужской груди, словно из морской пучины, отдаёт вибрацией и лёгким предупреждением: не играй со мной.

Скади лишь ухмыляется в ответ, ничуть не опасаясь молчаливой угрозы.

Она расправляет плечи, подаваясь вперёд грудью. Свечи отбрасывают кривые блики на её тело, и свет играет на нём, скользя по чётким острым линиям боков, тенями прячась под грудьми. Ньёрд, заворожённый, двигается вдоль них взглядом и не решается нарушить дивную интимную красоту своим вмешательством.

Скади не спешит требовать от него обратного.

Стягивает мешающие штаны и легко дотрагивается кончиками холодных пальцев до твёрдой горячей плоти, и Ньёрд вздрагивает против воли от холода и наслаждения, покалывающего нетерпением на кончиках его собственных пальцев. Скади меж тем чуть сильнее сжимает его, придерживая, и осторожно неспешно опускается до самого низа, приставляя головку к своему влажному лону.

Она двигает бёдрами – инициатива всегда на ней. Ньёрд ждёт, подстраиваясь под выбранный супругой ритм, не вмешивается и не мешает. Его удовольствие уже в самой этой встрече и близости, а потому он хочет, чтобы Скади тоже получила его в полной мере. И лишь когда она, приловчившись, опускается вперёд, касаясь грудью его груди, Ньёрд знает, что можно.

Грубые мозолистые от постоянного натягивания канатов и рыболовецких сетей руки плавно скользят по бёдрам и бокам женщины не нём. Он двигает тазом в такт её движениям, толкаясь глубже в горячее лоно, принимающее его с желанием. Скади наклоняется ещё ближе, обнимая за затылок, перебирая пальцами светлые волосы полулежащего мужа, и целует его снова и снова.

Ньёрд ласкает прикосновениями тело возлюбленной жены, словно волны прилива. Ласково и мягко проводит по светлой коже, поднимаясь от бёдер к спине и плечам, перемещаясь к груди и плоскому подтянутому животу.

Их страсть горячая, но выдержанная. Обжигающая сильнее огней Муспелльхейма и сжигающая их изнутри, не находя должного выхода. Шумное горячее дыхание и поцелуи, и прикосновения, и движения в такт их тел. Выгибающая шею Скади, издающая низкий протяжный стон, и целующий её Ньёрд, делающий новый толчок. Она взрывается искрами, теми самыми, что дали жизнь в самом начале мира, и опаляет внутренности раскалённой лавой, плавящей льды.

В совместном экстазе они замирают, прижимаясь друг к другу. Чужие и одновременно с этим родные. Далёкие и близкие, разные и одинаковые – недаром именно Ньёрда по воле случая выбрала себе в мужья Скади.

Он осторожно снимает её с себя и укладывает рядом. Скади никогда не сопротивляется. Лишь улыбается – довольно и томно – и тянется за поцелуем, которым её охотно одаривает супруг. Ньёрд заботливо укрывает её тёплыми шкурами и прижимает к себе, и эти мгновения нежной близости – самое дорогое богатство, которым он владеет.

Дороже него лишь доверие, с которым гордая и несокрушимая дева щита прижимается к нему. И глядя на её белокурую макушку, Ньёрд с искренним сожалением думает о том, что в Ванахейме ему будет её не хватать.

Впрочем, возвращение на родину произойдёт ещё нескоро, так что пока можно насладиться благодатными благословенными моментами.

========== Вопрос 11 ==========

Комментарий к Вопрос 11

«В чём заключаются твои обязанности?»

«Сделайте ответ из 55 слов»

Ньёрд – первейший из мореходов. Тот, кому известны все воды, реки и моря.

Он – защитник уходящих в плавание: воинов ли, купцов ли, рыбаков ли. Оберегает он их от гнева ворчливой Ран и шалостей её дочерей. Путеводная морская звезда, ведущая за собой драккар и рыбацкую лодчонку; заботливый отец, оберегающий своих сыновей.

Хозяин Ноатуна, он – хранитель идущих водой.

========== Вопрос 12 ==========

Комментарий к Вопрос 12

«Как тебе участь заложника в Асгарде?»

О том, что он заложник, Ньёрду напоминает лишь его собственная гордость и чувство достоинства. Лишь то, что он сам знает – помнит – о том, что в этом месте он – заложник, до сих пор продолжает его таковым делать.

Ведь в Асгарде среди доблестных асов его уже давно воспринимают своим. Вернее, это не совсем так – скорее, из-за его постоянных отсутствий в морях и меж фьордов многие в принципе забывают о его существовании. Для них он превращается в смутную тень и на любое мимолётное упоминание о нём они отзываются туманным «Ньёрд? Который ещё один из сыновей Одина?».

И при этом никто из них не вспоминает, что сам Ньёрд старше и могущественнее великого Всеотца и когда-то так же, как и он, был конунгом великого народа.

Но воспоминания о войне постепенно стираются, превращаясь в поросшую сорняками былину. Почти никто уже не помнит ни о ней, ни о её причинах, ни о ходе. Равно как и не помнит о заложниках, которыми асы и ваны обоюдно обменялись друг с другом.

Фрейя и Фрейр давно чтятся асами как боги из их числа; Ньёрда они тоже считают своим. Однако сам Ньёрд помнит, хорошо помнит и кровавую войну, и пламя, которыми асы и ваны жгли поселения друг друга. И нет, вина не терзает его, равно как и нет в его сердце обиды.

Но о своих корнях Ньёрд не забывает. И помнит о том, что Асгард никогда не станет его родиной и домом.

По крайней мере, до тех пор пока он знает о том, что кровь воинственных асов не течёт ни в его жилах, ни в жилах его детей, ни в жилах детей их детей.

До тех пор пока он помнит, что в этом месте, как бы приветливо оно к нему ни было, он – всего лишь заложник.

========== Вопрос 13 ==========

Комментарий к Вопрос 13

«Ваше божество один из семи смертных грехов»

«Ответ, в котором отвечающие так или иначе описывают себя»

На море всегда спокойно и тихо. Не в том плане, что здесь никогда ничего не происходит, нет. Здесь никого нет, не с кем разделить одиночество и не с кем говорить.

Море – одна сплошная бесконечность воды.

Где-то глубоко в его глубинах мерно и неспешно двигается Мировой Змей. Иногда статичный покой нарушает Эгир или многочисленные женщины его семьи. Но это всё не то; это всё не так, и Ньёрд добровольно отчуждается от них.

Он наслаждается. Он упивается. Он страдает. И получает от этого почти извращённое удовольствие.

Одиночество одновременно и тяготит его, и радует. Он добровольно ищет его, а когда находит неизменно чувствует внутри себя бесконечную, как море, тоску, что не проходит, но отравляет его.

Медленно, по капле, каждый день снова и снова.

Уныние расползается по венам апатией. Нежеланием что-либо делать, ведь нет в этом никакого смысла. Нет никого, для кого эти действия были бы действительно значимыми, как и нет никого, кто мог бы по достоинству их оценить.

Вернее… Они есть. Но Ньёрд добровольно их не замечает.

Он плавится в этом котле. Серая склизкая вязкость, что оплетает его по рукам и ногам, выше, сдавливая горло, расползаясь по груди, проникая между рёбер. Несчастный, вечно уставший, бесконечно одинокий страдалец, падающий в пучину всё глубже и глубже.

В бездну, что во стократ опаснее морской бездны; на встречу чудищам, в сравнении с которыми Мировой Змей – безобидная змейка.

Уныние, безграничное, не проходящее уныние. Ну же, Ньёрд, осмотрись по сторонам и ответь себе на вопрос, зачем ты делаешь всё это? Вокруг тебя одна вода и никого; когда ты сходишь на берег, тебя сторонятся, потому что ты везде чужой. Ты снова и снова уходишь в плавание, но, признайся себе, Ньёрд, тебе ведь всё это так надоело…

Бессмысленность, апатия, незнание, непонимание. И уныние, долгое, тянущееся уныние, ядовитая тоска, которую уже давно ничем не заглушить. Давай, Ньёрд, всё равно всем уже давно плевать. А ты заслужил покой и отдых…

Он добровольно поддаётся чёрному шёпоту, размягчающему мысли. Смысл давно был утрачен (а был ли он вообще?), и бездна манит к себе, зазывает.

«Отринь всё»

«Ты никому не нужен»

«Ты одинок»

На задворках сознания, возможно, Ньёрд знает, что это не так. На задворках сознания, возможно, он знает, что сам добровольно обрывает все связи и выставляет себя страдальцем. Но уныние его так велико и сильно, что последние силы утекают в безграничное море.

В конце концов, он поддаётся.

В конце концов, он признаёт своё поражение.

Уныние пожирает его душу. Растворяет в себе, и Ньёрд погружается в него окончательно и бесповоротно. Смысла, как и сил, нет уже давно, и кинжал твёрдо лежит в руке.

… в бескрайнем море дрейфует старый одинокий драккар. Парус его истерзан ветрами и птицы-падальщики – его вечные спутники. Нет у драккара ни команды, ни капитана, никого нет на нём. Кроме удивительно хорошо сохранившегося тела мужчины с перерезанным горлом. Кровь из страшной раны давно впиталась в древесину, окрасив её в бурый.

Ничто уже давно не напоминает о свершившемся здесь преступлении. Избавлении и проигрыше, триумфе уныния над жизнью. И на море всё также спокойно и тихо.

========== Вопрос 14 ==========

Комментарий к Вопрос 14

«Открываем новостную ленту и пишем ответ по первой увиденной записи. Чем не обычнее она будет – тем лучше!»

«Что думаешь о расставании с Скади?»

Море последние дни спокойно и почти недвижимо. Драккар с тихим плеском идёт промеж ленивыми волночками, которые и волнами-то язык не поворачивается назвать. Море – словно зеркало души Ньёрда. И это почти угнетает.

Ван-мореход стоит на носу корабля, вглядываясь в синюю даль. Безбрежную и спокойную – почти такую же, как безбрежная и спокойная даль в его душе.

Лишь одно гложет её, и Ньёрд, при всей своей суровости и замкнутости, никак не может победить единственную печаль.

Однажды он уже потерял жену, которую любил так сильно и бесконечно, как не раскидывается даже Мировой Океан. Он потерял её, сестру и супругу, которой принадлежало не только горячее огромное сердце сурового воина, но и вся его душа, весь дух. Она была смыслом его жизни, его единственной отрадой.

А потом река забвения забрала её. И Ньёрд думал, что вместе с ней погиб и сам, но…

Случайный брак, шутка норн, не иначе, будто заново вдохнул в него жизнь. Растопил льды, разбил камень, в который Ньёрд заковал сам себя, желая уйти от боли, избавиться от неё и исцелиться. Он вновь наполнил его смыслом и вновь дал познать любовь, чего Ньёрд, быть может, не хотел вовсе.

О чём, на самом деле, мечтал бесконечно долгие ночи невыносимого одиночества.

Однако нравы их со Скади, такой же холодной и неприступной, как и он сам, отличающейся во всём от милой, кроткой, доброй Нертус, были слишком похожи, а вместе с тем – слишком различны. Не суждено было им ужиться вместе и это был лишь вопрос времени, когда она покинула бы его.

Ньёрд знал это и осознавал, а потому не препятствовал. Тем более что Скади не отреклась от их брака и в редкие встречи их всегда была рада видеть супруга.

Как жаль только, что встречи эти были так непозволительно редки и преступно коротки!..

Ньёрд тосковал. Он тосковал так сильно, что тоску его не были способны уместить в себе ни одни слова. Внешне невозмутимый, как и всегда, он, впрочем, никому не позволял увидеть печаль своего сердца открытой. Однако…

Расставание со Скади было невыносимым. Разлука и долгие блуждания без неё были невыносимы. И если бы Ньёрд мог предать свой долг и бросить всё только ради того, чтобы быть подле своей супруги, он бы не раздумывая сделал это. Но он не мог, да и Скади бы не простила ему уныние и пренебрежение, ведь была она воспитана как дева чести, дева щита, а потому…

Всё, что ему оставалось, – лишь думать о ней. И позволять печальной тоске литься через края его сердца.

========== Вопрос 15 ==========

Комментарий к Вопрос 15

«Открываем аудиоальбом, ставим на рандом песни и пишем по первой, которая заиграет, ответ»

Ходит о Ньёрде много слухов, много судачеств. Редко он бывает на суше, почти всё время проводит в море, покровитель мореходов и морских путешественников. Взывают они к нему о помощи и чтят его своим покровителем.

Но для жён их приобретает Ньёрд иные черты. Для них хранит он иные обязанности. И быть может, не до́лжно доблестному мужу вести себя так, но Ньёрд не может иначе.

Помнит он, как всегда волновалась, ждала его сестра, стоя на берегу и выглядывая его лодчонку на горизонте. А потому считал он несправедливым, что несчастные жёны не ведают о судьбах тех из мужей, кому не суждено вернуться из морского путешествия на берег.

К ним сходит Ньёрд на сушу под покровом ночи. Скрипят доски его драккара, что он его тянет по вулканическому песку и гальке, и их печальная песнь – предвестник горя, о котором жёнам предстоит услышать.

Тенью, скрываясь во мраке, ступая осторожно и бесшумно, дабы не потревожить покой тех, кого тревожить не стоит, ступает Ньёрд, отходя всё дальше от пристани. Ходит он между домами, словно неприкаянный скиталец, потерявшийся дух, ищущий пристанище. Ищет те двери, на которых должен он вырезать мрачные руны и принести печальное известие.

Отец ваш, муж, брат или сын навеки стал любовником капризным дочерям Эгира.

Предвестником смерти и горя выходит на сушу Ньёрд. Его приход никогда и никто не ждёт, вымаливает у него наоборот милость, чтобы сделал он всё для мирного и спокойного плавания.

И Ньёрд рад бы, конечно, но… Он ведь не всемогущ. И лишь одним норнам ведомо, когда и как надлежит разорваться нити судьбы. А потому он считает справедливым и не таким жестоким как неведение знание о том, что ожидание бессмысленно. И поэтому…

Поэтому он добровольно выбирает себе незавидную и жестокую роль приносящего вести.

========== Вопрос 16 ==========

Комментарий к Вопрос 16

«В чём заключалась война асов с ванами? Из-за чего вообще произошёл конфликт?»

Гулльвейг – всего лишь предлог. Глупый повод, мелкая зацепка. Искра, которой суждено положить начало безжалостному пожару. Колдунья, одна из многих женщин его рода, ведающая древнейшей и сильнейшей магией.

Она, как и все, лишь защищает свои земли и семью. Первая жертвует собой, просто не желая отдавать чужакам то, что им не принадлежит.

Но историю пишут победители. И хотя формально в этой войне победителей нет, чужаки всё равно оказываются ими. И Гулльвейг для них – корень всех зол, коварная, злобная, распущенная ведьма, что своей разнузданностью привела к ужасному кровопролитию.

Ньёрд знает. Возможно, сейчас он уже единственный, кто знает: это неправда. И никогда, в общем-то, не было правдой.

Асы пришли к ним без приглашения. Не было в их намерениях и мира. Алчность и желание обладать землями, что не принадлежат им. Забрать их у истинных владельцев и хозяев и закрепить свою власть, приумножив её. Вот зачем асы пришли к ним на самом деле, и Ньёрд всегда знал это.

Как правитель и защитник своего народа, он не должен был позволить этому случиться. И Гулльвейг…

Она была сильной и умелой колдуньей. Всё, чего она хотела, – защитить свой народ, свою семью и свои земли. За это она отдала свою жизнь; за это она разоблачила притаившуюся в сердцах асов тьму; за это она приблизила час жестокого столкновения захватчиков и защитников. За это прослыла она воплощением всего самого худшего, того, что теперь порицалось во всех доблестных мужах и верных жёнах.

Но Ньёрд помнит правду, хранит её в своём сердце. Знает, что на самом деле Гулльвейг сделала всё правильно. Жертва её не стала напрасной, и Ванахейм всё-таки смог отстоять свою независимость и честь.

Пусть и за это ему пришлось расплатиться бесчестьем на страницах истории.

========== Вопрос 17 ==========

Комментарий к Вопрос 17

«Ждёшь ли возвращения к ванам?»

Асгард был хорошим местом, у Ньёрда к нему никогда не было претензий. Он принял их как своих родных жителей, и асы сами уже давно не делали различий между собой и Ньёрдом с его детьми. Все они воспринимали их как часть себя, и Фрейра с Фрейей это устраивало.

Но Ньёрд всё равно был тем, кто помнил: он – чужак в этом месте. Он не принадлежит ему. Он лишь заложник, вынужденно покинувший свою настоящую родину.

Ванахейм, плодородный изобилующий край, вынужден был отдать своих почётных заложников. Конунга и его детей – залог прочного мира и сотрудничества без войн. Ньёрд, который всего-то хотел защитить его, не мог пренебречь такой возможностью.

Он вынужден был уйти. Поселиться в Асгарде и стать его частью. Но это вовсе не значило, что в душе он покорился с таким же смирением, как на людях. Пусть и принял он свою судьбу, но не забыл он своё происхождение и то, чья кровь течёт в его жилах.

Не забыл он свою родину, милый край, вскормивший его. А потому терпеливо ждал он тот день, когда суждено ему вернуться обратно и более никогда не покидать свою страну.

Ждал он тот день, что настанет после гибели мира и рождения его из пепла и крови, когда старым соглашениям надлежать будет быть расторгнутыми. Обязательства более не будут сковывать Ньёрда, и долг его будет числиться закрытым.

Тогда он вернётся, наконец, домой. В одиночестве и один, потерявший своих детей, но тем не менее он вернётся. И более никогда больше не покинет свою родину. Да-а-а…

Но всё это будет ещё не скоро. А потому пока он лишь терпеливо ждал, когда это время придёт.

========== Вопрос 18 ==========

Комментарий к Вопрос 18

«МодернАУ или канон: ваше божество – родитель-одиночка»

Отцовство даётся Ньёрду непросто. Его обожаемая жена и сестра уходит практически сразу после того, как разрешается от бремени, и её мужу и брату смириться с этим куда сложнее, чем кажется. Ньёрд до последнего не может принять чужой уход, и долгие дни пребывает он в отчуждённой прострации, пытаясь смириться с тем, с чем смириться просто невозможно.

Однако не только смерть Нертус подавляюще влияет на Ньёрда. Оставаясь один на один с новорожденными близнецами, он внезапно ловит себя на мысли, что просто не знает, что должен с ними делать. Растерянность и отстранённость сковывают не только его движения, но и помыслы, и Ньёрд не знает, что должен делать и как себя вести.

Спросить, задать вопрос, чтобы получить на него ответ, ему, однако, некому. Как и не на кого рассчитывать, кроме себя самого.

В конце концов, не может же он подвести Нертус, которая отдала свою жизнь за их детей? Как и не может подвести он близнецов, отцом которых отныне называется. Свою плоть и кровь, свидетельства их с Нертус любви и связи.

Они должны вырасти сильными и прекрасными, но сейчас им нужна забота и защита, и Ньёрд, их отец, должен позаботиться о ней.

Отцовство даётся ему непросто. Не самым лучшим, не самым удачным родителем он получается. Скорбящий по ушедшей супруге и не знающий, что делать с детьми, он, тем не менее, пытается отдавать им всё, что имеет сам. Скупую заботу и ласку, любовь, что на самом деле хранится в его израненном сердце.

Он суровый отец, молчаливый, но с детьми всегда честный. Любящий их и по-своему опекающий их – знают они об этом, чувствуют. А потому никогда не упрекают отца за пренебрежение. Знают, что ему тяжело и непросто, что делает он всё, что в его силах. Принимают его в итоге таким, какой он есть, и благодарны ему за заботу и любовь, и то, что вырастил их.

Ньёрд же в свою очередь благодарен им.

========== Вопрос 19 ==========

Комментарий к Вопрос 19

«Насколько ты привязан к своей обители, Ноатуну?»

Ноатун, Корабельный двор, для Ньёрда был не просто чертогом. Отдушина и свой собственный маленький замкнутый мирок на границе между великими Асгардом и Ванахеймом. Место, где Ньёрд был хозяином и господином, предоставленным самому себе и своему одиночеству.

Ноатун Ньёрд любил. Хотя бы потому, что был он для него единственной тихой гаванью, в которую Ньёрд возвращался в те редкие моменты, когда выходил из моря на сушу.

Здесь мог он отдохнуть, остаться наедине с самим собой и своими мыслями. Здесь он был предоставлен самому себе. В одиноком чертоге, в который наведывались разве что его дети.

Ноатун был неотъемлемой частью жизни Ньёрда. Местом, в которое он хотел возвращаться; местом, к которому он был особенно привязан.

Был он словно частью души самого Ньёрда. Тайной, скрытой от всех заводью, о существовании которой знал лишь он один. Идеальным местом покоя и отдыха, где никто не был властен над ним и его чувствами.

Без Ноатуна не представлял он себе свою жизнь. Было без него его существование неполноценным и неполным. А потому…

Даже после того, как всё закончится, Корабельный двор он не всё равно не оставит.

========== Хеймдалль. Вступление ==========

Страж богов неподвижной скалой стоит на своём посту. Взгляд его сияющих, искрящихся, словно звёзды, глаз спокоен, но в то же время и суров. Глядит он, не моргая, вдаль, и ни одно событие не остаётся незамеченным им.

Он видит, как раскрываются бутоны полевых цветов.

Он слышит, как с силой пробивает себе путь к солнцу первый росток восходящего зерна.

Он видит, как тают льды на замёрзшем ручейке.

Он слышит, как в материнской утробе бьётся сердце ребёнка.

Он видит…

Он слышит…

Ничто не проходит мимо бесстрастного Стража. Он стоит на границе миров и бдит, бдит, бдит… Несёт свою нелёгкую службу, и ничто и никто не тревожит её.

Молчание и статичность окутывают светлейшего из числа асов. Стоит он неподвижно, не мигая глядя в бесконечное пространство всех девяти миров. Он выполняет свой долг, чтобы в самом конце стать первым, кто узнает о приближении погибели.

И тогда Страж превратится в Глашатая.

Но сейчас служба его спокойна и размеренна. И никто не нарушает это почти торжественное уединение. Никто и не должен, ведь нельзя зоркому и чуткому Хеймдаллю предавать свой долг и отвлекаться от него, ведь ответственность, что лежит на нём, слишком высока и почётна.

Хеймдалль не может пренебречь ею.

А потому ни для кого не делает он исключений и продолжает стоять на своём месте до тех пор, пока ему положено. Разве что…

– Что видит твой зоркий глаз, сын мой? Что слышит твой чуткий слух? – голос отца всегда твёрд и властен, и перед ним, своим господином и повелителем, Хеймдалль всегда в почтении склоняет голову.