Текст книги "Я подарю тебе тьму (СИ)"

Автор книги: Лора Олеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Глава 25

Я становлюсь магпредпринимателем

За завтраком я то и дело краснею, вспоминая наше объяснение. Краешки губ Льерена иногда изгибаются в лукавой усмешке, которая меня вводит в еще большее смущение, а голубые глаза мага обжигают огнем, отчего я начинаю ерзать на табуретке. Льерен ведет себя как изголодавшийся по молоку кот. Да просто котяра! Арвета же мечет на стол еду так рьяно, словно Льерен не ел несколько дней. Мне кажется, или эту половину мага она любит чуть больше второй? Вообще, эта семейка напоминает мне семейство Адамсов, только без нуарного налета эстетики. Зато безумием они посыпаны, как булочка кунжутом.

– Чем собираешься заняться, Астра, пока я на службе? – интересуется маг.

Ага, так и сказала тебе!

– Да ничем особо, – пожимаю я плечами. – Книги, наверное, почитаю, порисую красками…

Берите с меня пример, как можно врать, не произнося ни слова лжи!

– Я рад, что у тебя есть занятие по душе, – тепло улыбается мне Льерен.

Еще как по душе!

– А я могу спросить? – осторожно начинаю я и после одобрительного кивка мага продолжаю: – Я так поняла, что вы раньше рисовали клиентам разные зачарованные надписи, чтобы превратить вещи в артефакты или что-то вроде этого. Так ведь?

– Это тебе Тиэрен сказал? – сразу напрягается маг.

Да тебе даже не снилось, что он мне еще сказал.

– Ага, Тиэрен.

– Этим я сейчас не могу заниматься, – неохотно объясняет Льерен. – Там в тандеме работают маг и художник. Но художник от меня сбежал. Ну, не от меня, конечно…

– Рвач он был и хапуга, – вставляет Арвета, подкладывающая магу мясного рагу в тарелку.

– Короче, сейчас я этим не могу заниматься.

– Поэтому и гол как сокол, – снова вмешивается служанка. – Вон зимние сапожки Астре уже готовы, сын господина Капрака меня тут на рынке увидел и просил передать. А заплатить-то и нечем!

Льерен, торопливо бросив в рот последний кусок, раздраженно отодвигает от себя тарелку.

– А вот скажите, – интересуюсь я, – сколько вам платили за такие чары на предмете? И какая оплата была: сдельная? За количество знаков, слов? Как вообще происходит это?

– Тебе зачем? – удивляется маг.

– Для общего развития, – независимо сообщаю я. – Мне в этом мире жить, вообще-то. И хорошо бы знать немного о макро– и микроэкономике Холлина, а также Гроста. Об общей системе налогообложения, о…

– Пощади! – морщится Льерен. – Ты где училась-то?

– На отделении стратегического менеджмента экономического факультета. Но мне больше рисовать нравится, – честно признаюсь я.

– Расскажите девочке о простых вещах и ценах, – вмешивается Арвета, убирая пустые тарелки. Она приносит чайник и разливает нам по чашкам чай из местных трав.

– Так ты ее с собой на рынок возьми. Ей в хозяйстве пригодится, – предлагает маг.

– Чего это будущая виконтесса на рынке забыла? – сразу же щетинится Арвета.

– Так сколько стоит чары на предмет наложить? – настойчиво возвращаю я Льерена к нашим баранам, точнее, к живо интересующему меня предмету.

Маг вздыхает и нехотя перечисляет.

– Если красивую вывеску-оберег на дом, то не меньше одной златушки. Если для бедняков что-нибудь попроще, да и требований особых к красоте надписи нет, то и за полторы серебрушки можно сговориться. Но за заклинание от черного тумана я меньше беру. И полсеребрушки нормально. Это все же жизнь спасает.

– Так можно было бы как раз и дороже брать! – встревает Арвета.

– Не твоего ума дело! – вспыхивает маг, и я вижу, что экономка тут же тушуется и замолкает. Уходит в угол, где в знак молчаливого протеста гремит посудой.

– Не могу я за это дорого брать, Астра, – серьезно объясняет мне маг. – А на храмы обереги и вовсе бесплатно делаю.

– Ага. Это как перечень бесплатных жизненно необходимых лекарств в моем мире, – понимающе киваю головой я. – А какой процент получал ваш художник за работу?

– Половину, – вздыхает маг.

– Потому что хапуга и прохвост! – не выдерживает Арвета. – Минуту помазюкал и половину урвал! А магию же вы творите!

– Проехали!

Льерен, обжигаясь, допивает горячий чай: я давно заметила, что все разговоры о деньгах для него как нож острый. Прощается и торопится на работу.

– А ты что задумала, детка? – тут же спрашивает меня Арвета.

– Простите! Пока сказать не могу, – развожу я руками.

– Ну-ну, – добродушно соглашается женщина. – Действуй! Я господину ничего говорить не буду. У тебя разумности на вас двоих хватит.

– Если не на троих! – смеюсь я. – Еще Тиэрена забыли.

– А вот Тиэрен вас поумней обоих будет, – вздыхает женщина. – Ох-хо-хо!

И она, качая головой, начинает протирать стол.

«Капрак. Господин Капрак!» – повторяю я себе всю дорогу, пока иду в сапожную мастерскую. Правильно произнесенное имя человека – первая ступенька на лестнице к взаимопониманию. А я не хочу споткнуться сразу на ней.

Осыпавшая улицы листва весело золотится на солнце. Небесная синь холодна, но не спешит сегодня подернуться тучами. Мы несколько раз ходили с Арветой на примерку к портнихе, поэтому дорогу на нужную мне улицу я знаю, а лавка сапожника была где-то неподалеку. Я действительно быстро нахожу ее и уверенно проникаю внутрь под звон колокольчика.

Хозяин, как и в прошлый раз, сидит за столиком у окна. Он шьет, далеко отводя от себя руку с иголкой и дратвой. Но, увидев меня, вскакивает и кланяется.

– Господин Капрак, доброе утро! – солнечно улыбаюсь я ему.

– Барышня! Такая честь!

Сапожник в явном затруднении: мое имя он припомнить не может, хотя лицо и кажется ему, возможно, смутно знакомым. Потом его взгляд падает на мои ботинки, и он обрадованно выдыхает:

– Ну как же, как же! Невеста господина темного мага!

Судя по всему, весь город уже в курсе. И это при отсутствии интернета.

– Зовите меня Астрой! – любезно предлагаю я. – Я пришла узнать, господин Капрак, готовы ли мои зимние сапожки.

– Готовы, барышня! Уже дня три, как готовы!

Сапожник лезет на полку и достает очаровательные голубые сапожки из овчины, отороченные сверху белым мехом незнакомого мне животного. Я верчу их в руках, придирчиво рассматривая работу, но изъянов не нахожу.

– Можно примерить?

– Разумеется, барышня! Как же без примерки? Только вот… – мнется господин Капрак.

– Мы решим сейчас с вами все вопросы. И денежный, в том числе, – веско говорю я.

Сапожник ставит стул, расстилает мне коврик, на котором я переобуваюсь. Прохаживаюсь в обновке по лавке. Очень даже удобные сапожки!

– Господин Капрак! – снова переобувшись, приступаю я к главной теме разговора. – Я так понимаю, что за зимние сапоги господин Нэрвис пока не расплатился…

– И за осенние тоже. И за домашние туфли, – грустно признается сапожник. – А на курятник так и не повесил чары.

– С курятником чуть позже, – отделяю я мухи от котлет. – К сожалению, у господина мага сейчас нет наличных свободных средств… – лицо сапожника вытягивается еще больше. – Но!.. – я поднимаю указательный палец.

– Я вас внимательно слушаю.

– У меня есть для вас деловое предложение.

– Это что еще за предложение? – таращит глаза хозяин мастерской.

– Я тут немного усовершенствовала осенние сапожки, которые вы для меня сделали, – небрежно говорю я и достаю из корзинки обувь.

– Усовершенствовали?

– Да!

– Я что-то не так сделал?

– Ну что вы! Ваша работа превосходна!

– Тогда что же там можно было исправлять?

– Не исправлять. А увеличить функциональность обуви.

– Я вас перестаю понимать, барышня, – жалуется портной.

– Что самое худшее осенью? – озадачиваю я его внезапным вопросом.

– Не знаю.

Кажется, сапожник уже начинает сомневаться в моей умственно состоятельности.

– Самое худшее – это распутица! – растолковываю ему я. – Грязь, лужи. И вот ты выходишь из дома вся такая красивая, в начищенных сапожках, а возвращаешься… ну вы меня поняли.

– Понимаю… – растерянно говорит сапожник. – Кажется.

– Короче, в моей стране, откуда я прибыла… – из моей головы напрочь вылетело название моей мифической родины, и мысленно я сердито цокаю на себя, – так вот, там на осенние сапожки накладывают чары непромокаемости…

– Как вы сказали? Впервые слышу такое слово.

– Не-про-мо-ка-е-мые сапоги! – торжественно повторяю я. – Испытайте! – господин Капрак смотрит на меня и на сапоги, как баран на новые ворота. Я подбадриваю его: – Ну попробуйте! Поставьте их в воду!

Озадаченный сапожник уходит и возвращается с ведром, полным наполовину водой. С опаской опускает туда один сапожок. Пока он ждет окончания эксперимента, я прохаживаюсь по лавке и знакомлюсь с ассортиментом товара. Готовой обуви здесь нет, но ожидающие клиентов заготовки выставлены на полках, так что я могу ими полюбоваться. А вот эти туфельки, украшенные стразами, очень даже ничего. Наверное, в таких местная знать щеголяет на балах. Я верчу туфельки, прикидывая, где в них ходить. За итог научного эксперимента я, в отличие от сапожника, не беспокоюсь: я такое уже проделала дома, так что…

– Они действительно абсолютно сухие! – изумленно говорит сапожник, доставая обувь из ведра. – Но сколько будут действовать чары?

– На один сезон точно должно хватить, – машу я рукой: все технические характеристики зачарованных предметов я смогла выпытать у Тиэрена, пока он не схлопнулся.

– Но это же и правда чудо! – взволнованно говорит сапожник и окунает в ведро второй сапожок.

– И пачкаться грязью будут меньше, – добавляю я. – Короче, у меня есть к вам деловое предложение.

– Я вас слушаю, барышня! Да вы садитесь, окажите милость!

Теперь сапожник вдвойне любезен и подобострастен. Из-за занавески выглядывает женщина – вероятно, жена хозяина – и тот торопливыми жестами что-то ей передает, после чего жену сдувает как ветром.

– Итак, – продолжаю я деловым тоном, – я могу вам зачаровать сапожки. А вы будете продавать их дороже обычного.

– Да, за такие сапожки богатые покупатели будут платить с охотой, – осторожно замечает сапожник. – А сколько вы, барышня, хотите за чары?

– Я…

Торг занимает у нас не менее полчаса. За это время я успеваю выпить чая, который жена сапожника с поклоном подносит, и съесть кусок свежевыпеченного пирога.

– Я нанесла руны лестраля вот сюда, с внутренней стороны, – показываю я. – Чтобы снаружи не было видно.

– Вы же можете сделать прямо при мне пробный образец, дорогая госпожа Астра? – лебезит сапожник.

– Без проблем!

Я достаю из корзинки краску и кисть, которую с чистой совестью своровала сегодня из ящика письменного стола Тиэрена-Льерена. А что? Я же не виновата, что они махнулись ночью, не предупредив меня ни о чем заранее? Я сажусь, уверенно обмакиваю кисть в краску и наношу руны на внутреннюю сторону язычка ботинок, которые мне подсунул сапожник. Предлагаю снова проверить результат. Господин Капрак азартно потирает руки.

Через час я выхожу из сапожной мастерской, страшно довольная собой, с зимними сапожками и тяжелым кошельком, в котором лежит несколько честно заработанных монет. Кажется, моя материальная жизнь в Гросте начинает налаживаться. Я весело прыгаю по лужам, совершенно безразличная к тому, что прохожие подумают о счастливой улыбке, которая то и дело расцветает на моем лице.

Сапожник уверил меня в том, что отбоя от покупателей, желающих приобрести такую ценную услугу, у нас не будет. А также обещал в короткий срок изготовить мне восхитительные бальные туфельки, совсем такие же, какие я увидела у него на полке. Бархатные и с бантиком, украшенным стразами.

Глава 26

Визит дамы

Я шагаю домой, едва не приплясывая, и лишь тяжелая корзинка не дает мне оторваться и взлететь – вверх к звонкому голубому небу, которое, разбившись, кружится и опадает под ноги осколками тепла. Мокрая мостовая похожа на витраж из тысячи разноцветных кусочков. Особняк мага почти весь обнажился, и его окружают полуголые скелеты раскорячившихся лип. Я дергаю дверь, но она заперта. Значит, Арвета ушла на рынок, а господина Кримира тоже услали за какими-нибудь делами.

– Если никого нет и дверь заперта, – объяснил мне Тиэрен, – ты всегда можешь воспользоваться потайным ходом. Помнишь ту ночь, когда мы пришли в Агнурис?

– Это когда вы меня похитили из моего родного мира?

Я никогда не устаю напоминать об этом магу. Говорят, что мужчин надо держать в перманентном состоянии вины перед женщиной, и тогда они становятся шелковыми и всячески пытаются загладить свою вину подарками и другими приятностями. Не помню, где я вычитала эту мудрую мысль, но хочу проверить ее на собственном опыте. Маг виноватым не выглядит, но я не теряю надежды и продолжаю эксперимент.

– Третий по счету барельеф, – проигнорировал мою шпильку Тиэрен. – Жмешь льву на глаза, и панно в сторону отходит.

– Угу.

– Повтори.

Гривастый лев, которого я той ночью приняла за переплетение стебельков и цветов, охотно позволил потыкать ему в глаза и разверзнул вход в дом, даже не порычав для острастки.

Вот и сейчас я тайком начинаю пробираться под окнами вдоль фасада, собираясь пройти в дом таким нетривиальным способом.

– Мняу!

Я вздрагиваю и едва не роняю корзинку. Успеваю увидеть какой-то пушистый комок, выглянувший из-за угла. Кошка? Арвета безапелляционно заявила, что никаких домашних питомцев у них нет и не предвидится. А мышей она за таковых не считает. В принципе, я понимаю: темный маг в гневе за поцарапанный диван или помеченные тапочки вполне способен превратить кошку в меховой коврик при входе. Но тогда кто же два раза навещал меня по ночам?

– Мняу! – зовет меня невидимая зверушка, и я тороплюсь завернуть за угол. Успеваю увидеть пушистый черный хвостик за следующим углом, но, когда добегаю до конца торца дома, там уже пусто. Только заваленный листьями маленький садик с покосившимися качелями, а в глухой стене притворенная калитка. И куда же делся этот «мняу»?

Я пожимаю плечами и возвращаюсь назад к барельефу. Смело жму на каменные глаза и проскальзываю в отверстие. Дергаю рычаг, и каменное панно встает на прежнее место.

В доме тишина. В первый раз я остаюсь в нем одна. Но это не пугает меня, а, напротив, радует – никто не будет мешать моим занятиям. У меня есть планы: надо дальше изучать лестраль, надо посмотреть, какие еще готовые комбинации рун для заклятий существуют, надо…

Я захожу в свою комнату, и во второй раз за последние пять минут едва не роняю корзинку. Около зеркала стоит женщина и внимательно разглядывает разрисованную мною раму.

– Кхе-кхе… Здравствуйте! – обращаю я на себя внимание, и дама поворачивается.

Она немолода: тщательно уложенные волосы блестят частыми вкраплениями седины, на лице вокруг губ и глаз уже собрались морщины. Однако серые глаза ясные и яркие, смотрят живо, а крылья тонкого изящного носа с энтузиазмом вздымаются. Шелковое платье у нее строгой отделки и неброского цвета, а на голове накидка, опускающаяся сзади почти до пят. Она производит впечатление экономки из богатого дома или горожанки среднего класса.

– Астра, я полагаю? – с любезной улыбкой произносит женщина.

– И вы не ошибаетесь, – осторожно говорю я, ставя корзинку на пол и отодвигая ее в угол ногой. – А с кем я имею честь говорить?

И какого черта… нет, Льерен говорит: «какого грахха!» Да, какого грахха эта тетка приперлась в мою комнату? Каким образом вообще просочилась в запертый дом?

– Я старая знакомая Арветы, – говорит дама. – Можешь называть меня Лилией.

– А как вы… прошу прощения, что спрашиваю, но как вы прошли в дом? Или вас впустила Арвета, а потом она ушла?

– Нет, я пришла позже, – снова улыбается дама. – А вошла так же, как и ты, полагаю. Барельеф со львом.

– А-а! Понятно.

Готова проглотить златушку, если мне что-то понятно.

– Ты рисовала? – кивает дама на зеркало.

– Я.

– У тебя талант. Нарисовано мастерски.

– Чаю? – чуть оттаиваю я, не зная, что еще делать с незваной гостьей. Серьезно размышляю, не задержать ли ее до прихода Арветы и сдать полиции.

– У меня мало времени, но не откажусь.

Лилия идет за мной на кухню, где усаживается в кресло, которое обычно занимает маг – самое почетное место. Ее глаза следят за мной, пока я подогреваю чай и ставлю на стол варенье и коржики, выпеченные вчера служанкой. Потом я сажусь за стол напротив дамы. Беру коржик и откусываю, на зная, о чем говорить с незнакомкой.

– Когда у вас свадьба с Льереном? – огорошивает она меня внезапным вопросом.

Я чуть не давлюсь коржиком. Дама ждет, пока я откашляюсь.

– Я прошу прощения, – говорю наконец я сиплым голосом, – но вам не кажется, что вот так спрашивать абсолютно незнакомого человека о его личной жизни по меньшей мере…

– И по большей тоже, – со смешком перебивает меня гостья. – То есть абсолютно бестактно. Прости меня, детка. Я так давно знаю обитателей этого дома, что отбросила все церемонии. Да и мой возраст мог бы послужить мне оправданием. Но твой упрек справедлив. Так что приношу извинения.

И она чуть склоняет голову.

– Проехали, – буркаю я.

– А о невесте господина Нэрвиса шушукается весь город, – продолжает неловкую для меня тему Лилия. – Все жители только и гадают, где это Льерен нашел хорошенькую и совершенно простую девушку.

– Это… – начинаю я снова сердиться.

– Совершенно бестактно – сплетничать о других, – снова перебивает меня гостья. В ее серых глазах пляшут смешинки. – Но зато как восхитительно! Ну согласись! Нет ничего более волнующего, чем обсуждать чужие свадьбы и чужие похороны. А ваша с Льереном помолвка самое животрепещущее событие этого месяца. И таинственность вокруг тебя только усиливает ажиотаж.

– Я нисколько не таинственная, – с горечью говорю я. – Я действительно самая что ни на есть простушка. Из низшего сословья.

– Кажется, это никогда не останавливало мужчин, – улыбается Лилия.

– Не уверена, – не соглашаюсь я и произношу: – Красивое – красивее стократ, когда красу венчает благородство.

– Это ты кого-то цитируешь?

– Да, поэта с моей родины… – я снова мысленно цокаю с досадой. Блин! Ну надо же запомнить, где я якобы родилась. – Его звали Шекспир.

– Не знаю такого поэта, – замечает дама, – но мне почему-то кажется, что он говорил о внутреннем благородстве.

Я замолкаю. Не знаю почему, но разговор с Лилией невольно баламутит мою душу, и скопившиеся за время моего пребывания в Гросте сомнения и страхи всплывают на поверхность.

– И что говорят о нас с Льереном, то есть господином магом? – не удерживаюсь я от любопытства.

– Делают ставки… – тут дама наклоняется ко мне и продолжает шепотом: – Кто от кого сбежит: невеста от темного мага, или темный маг от невесты.

– Вы на кого ставите? – вздергиваю я голову.

– Я не азартна, – улыбается дама, снова выпрямляясь.

Я озадаченно иду снимать с плиты поющий чайник. Разливаю по чашкам чай.

– А что, были уже преценденты? Ну, побеги? – стараясь казаться равнодушной, спрашиваю я.

Дама задумчиво кладет в чай кусочек сахара и начинает его неторопливо размешивать.

– Льерен еще ни разу не доходил до такого серьезного шага, как женитьба, – говорит она. – Да и жених он не идеальный.

– Почему это? – становится мне обидно за своего мага.

– У Льерена нет за душой ни медяшки.

– И прекрасно! – невольно вырывается у меня.

– Вот как? – весело удивляется дама.

– Потому что я еще беднее его. Но это не проблема! Я нашла себе работу и теперь знаю, чем буду зарабатывать на жизнь, – с гордостью говорю я.

Блин! Вот же язык без костей! Мысленно отвешиваю себе пощечину за хвастовство.

– А Льерен знает, что его невеста собирается работать?

– Ой нет! Не говорите ему! – пугаюсь я.

– Ну конечно не буду! – обещает дама. – Это будет наш маленький секрет.

Я сижу и ругаю себя. Ну как? Как я могла разболтать все первой встречной-поперечной?

– Так что мне не сдались деньги господина мага, – заключаю я.

– У Льерена денег нет, зато есть родовая кровь и родовое имя, – продолжает дама, испытывающе глядя на меня, – сын графа Мирчеллия, властителя графства Кульвэр – это не ерунда, – у меня начинает дрожать подбородок. Ну вот, ткнула в самое больное место. – Но как я уже сказала, родовитость не всегда является решающим фактором для выбора спутника или спутницы жизни.

– Я не настаиваю на том, чтобы выйти замуж за господина мага, – стараясь сдержать дрожь в голосе, говорю я. – Я вообще не собиралась… Я знаю, что не подхожу ему. И если…

Я отворачиваюсь и шмыгаю носом.

– Понятно, – говорит странным голосом Лилия, и я не могу понять, какая эмоция звучит в ее голосе.

– Что вам понятно: что виконт Мирчеллий собирается жениться на подзаборной девке? – буркаю я.

– Что Льерен выбрал себе очень и очень необычную девушку, – возражает дама.

– Что до странностей, то тут мне до господина мага далеко.

– Очень точно подмечено. Тут вы друг друга стоите, – говорит дама и вдруг разражается веселым смехом.

Ее смех такой заразительный, что я невольно не удерживаюсь и начинаю ей вторить. В этот момент в кухню вваливается пыхтящая Арвета.

– Ой! – своим трубным голосом изрекает она и вытаращивает глаза.

– Я уже ухожу, Арвета, – заявляет дама и почему-то прикладывает палец к губам. Это она просит меня не рассказывать, о чем мы тут беседовали?

– А как же чай? – спохватываюсь я, потому что гостья даже не притронулась к напитку. Встаю вслед за дамой.

– Я снова зайду, как обычно, через несколько дней, Арвета, – обращается дама к служанке, та приседает и послушно кивает.

Дама натягивает перчатки.

– Свадьба будет, я так полагаю, в последний день осени? – снова наклонившись ко мне, шепотом спрашивает она.

– Как вы узнали? – раскрываю я глаза от удивления.

Дама лукаво улыбается, потом двумя пальцами касается моей щеки.

– Думаю, мы с тобой поладим, детка, – весело говорит она и выходит из кухни, оставив меня в полном ошеломлении.