Текст книги "Я подарю тебе тьму (СИ)"

Автор книги: Лора Олеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

Глава 19

Беда

Я выпрыгиваю из постели. Открываю дверь и выглядываю в щелочку. В коридоре стоит Арвета.

– Льерен тут? – спрашивает экономка.

– Да, – покраснев, признаюсь я.

Женщина лишь осуждающе смотрит на меня и цокает языком.

– Буди его! Там его ждут в холле. Срочное дело. Преступление.

Я понятливо киваю и начинаю одеваться. В комнате прохладно. Угли в очаге почти прогорели, и по полу тянет сквозняком. Я спешу натянуть чулки, платье, торопливо причесываюсь. Потом бужу мага, тряся за плечо.

Льерен вдруг резко открывает глаза и хватает меня за руку.

– Больно же! – шиплю я.

Маг смотрит на меня пристально. Потом приходит в себя и отпускает руку.

– Что такое?

– Вас зовут на службу. Там произошло какое-то преступление.

Маг окидывает взглядом комнату, останавливает его на разворошенной постели.

– Мы с тобой?.. – с намеком спрашивает он.

– Еще чего⁈ – возмущаюсь я. – У вас снова провал в памяти? Вы пришли раненый. Я вам рану обработала. И вы отрубились у меня в кровати.

– Понятно, – коротко говорит маг и начинает одеваться. – Астра ведь? Я правильно помню?

Опаньки! Я едва не сажусь мимо стула. Внимательно и с опаской приглядываюсь к магу. Его лицо сурово нахмурено, а в глазах нет и тени лукавого озорства, которое я привыкла видеть в последнее время в обращенном на меня взгляде мужчины.

– Вы не Льерен! – признаю я очевидное.

– Зови меня Тиэрен, если хочешь, – спокойно пожимает плечами маг, застегивая пуговицы камзола. – Но только наедине. Про нашу тайну знает лишь Арвета, ее муж и еще пара моих помощников. Остальные знать не должны.

– Да, я знаю, – с неловкостью говорю я. – Льерен предупреждал.

Я совершенно не знаю этого мужчину. У него даже мимика лица другая. Движения более скупые и жесткие. Он пару раз морщится, но рана, видимо, уже не сильно беспокоит его.

– Я готов идти, – сообщает мне Тиэрен, надевая шпагу.

– Я тоже готова, – заявляю я.

– В смысле? – вскидывает брови вверх маг.

– В том смысле, что я пойду с вами.

– Ты в своем уме, девочка?

– Я в своем уме, а вот вы не в своей магии. Сейчас она у вас есть?

Маг изящным щелчком пальцев зажигает пламя на ладони и вопросительно смотрит на меня. Я удовлетворенно киваю.

– Вчера магия отказала Льерену, и его чуть не задрал гаррак. Я должна быть рядом с вами, чтобы не получилось, как вчера.

– Хоть в твоих словах и есть логика, – прищуривается Тиэрен, – но я не могу подвергать тебя риску.

– Ну так вы будете меня охранять. А я буду поддерживать в вас магию. А если вас убьют, то и меня ничего хорошее не ждет.

– Договорились, – чуть поколебавшись, говорит мужчина. – Только чтобы слушалась меня беспрекословно.

– Разумеется, – пожимаю я плечами. – Мне еще жить охота.

Я торопливо шагаю вслед за магом, который размашистыми шагами идет по коридору. В холле стоит виденный мной ранее блондин и Арвета. Увидев, что я застегиваю плащ, служанка сердито вскидывается.

– Куда?

– Мне надо идти с… господином Нэрвисом, – объясняю я и прячусь за спину мага. Пусть он теперь защищает меня от моего личного дракона.

– Еще что удумал, Льерен! – шипит Арвета. – Куда девочку тащишь?

– Во-первых, – совершенно спокойным, даже ледяным тоном сообщает ей маг, натягивая плащ, – это мое дело. Во-вторых, она не отстанет.

– Тиэр? – всплескивает руками служанка, и маг лишь коротко кивает.

Арвета и блондин переглядываются, но маг, не обращая на них внимания, уже выходит из особняка.

– Ладно, иди, детка, – шепчет Арвета, и я, коротко кивнув, спешу за магом. Блондин замыкает нашу компанию.

Около особняка уже стоит экипаж, мы садимся в него, и лошади трогаются. Эхо копыт отпрыгивает от стен домов на пустынной улице.

Я смотрю на луну, скачущую за нами. Она то прячется за крышами, то выскакивает, пытаясь застать нас врасплох. В этом ночном городе луна охотник. Я ежусь от ночного холода и от нервного возбуждения и прячу руки в рукава. Маг молча смотрит в окно, блондин тоже не разговаривает.

Наше путешествие продолжается недолго. Экипаж останавливается у одного из особняков на улице. Только в нем горит ряд окон, тогда как вокруг витают темнота и безмолвие. Ветер грустно перебирает сухую листву в саду.

Маг помогает мне сойти с подножки. Едва мы поднимаемся по ступенькам, как дверь перед нами распахивается.

– Там, – шепчет испуганная служанка и закрывает рот рукой.

Тиэрен коротко кивает и идет в глубь дома. Мы с блондином следуем за ним.

В полутемной гостиной слышен плач и приглушенные вскрики. Горящие свечи выхватывают из темноты углы посудного шкафа, ряд стульев и большой обеденный стол с чуть потертой столешницей. Заламывающую руки женщину в домашнем халате, накинутом на ночную рубашку, обнимает за плечи мужчина. В углу, глядя на всех круглыми испуганными глазами, жмется худенькая девочка. И лишь сидящая в кресле девушка глядит перед собой немигающими глазами и абсолютно безучастна к окружающим. Ее волосы, заплетенные в небрежную косу, растрепаны, а из-под ночной рубашки с высоким воротом торчат босые ноги. Руки бессильно лежат на подлокотниках кресла. Я испуганно кошусь на девушку, подозревая в ней жертву убийства.

– Господин маг! – бросается к вошедшему в комнату Тиэрену женщина. – Что же это делается⁈

– Подожди, Миэльда! – осаживает ее высокий мужчина.

Он тоже бос и тоже в халете поверх ночной рубашки. Зато в руках у него пистолет.

– Что тут произошло? – требует объяснения Тиэрен.

– Я ночью услышала шум внизу, – объясняет женщина. – Мужа разбудила. Слуги у нас спят в другом крыле да и не ходят по ночам. Так что я сразу заподозрила неладное.

Она испуганно смотрит на мужа с пистолетом.

– Я пошел вниз, – перехватывает рассказ ее муж. – Зарядил пистолет наспех, спустился. Было тихо, но потом я увидел синеватые сполохи света из обеденного зала. Я подкрался и увидел их.

Женщина снова всхлипывает и утыкается в грудь мужа. Тот обнимает ее одной рукой и продолжает рассказывать, выплевывая слова сквозь крепко сжатые зубы:

– Тимма сидела в кресле, а этот наклонился над ней…

– Лицо видели? – перебивает маг.

– Нет, он спиной ко мне был. А свечи не горели.

– Что он делал?

– Водил над Тиммой руками, и из дочери как будто синий дым выходил. На столе саквояж стоял. А в руках он что-то держал. Тимма сидела и даже пальцем не двигала.

– Господин маг! Что с моей девочкой? – отрывается от груди мужа женщина.

Тиэрен хмурится. Он подходит к сидящей девушке, проводит рукой у нее перед лицом, щелкает пальцами, но она не реагирует. Живая! – догадываюсь я и с облегчением выдыхаю. На ладони мага появляется зеленый огонек. Он начинает водить объятой огнем рукой вокруг головы девушки, ее лица. Потом снова внимательно заглядывает ей в глаза.

– Тимма! – зовет маг ее тихо и берет за руку. – Ты меня слышишь?

– Слышу, – совершенно безжизненным голосом отвечает девушка. – Голоса. Я слышу голоса. И шаги людей.

– Тимма, деточка, ты узнаешь меня? – становясь на колени перед ней, со слезами говорит хозяйка дома.

– Узнаю, – таким же безразличным тоном произносит Тимма. – Ты мама.

Женщина с мольбой смотрит на мага. Тиэрен бросает намекающий взгляд на хозяина дома, и тот понятливо подхватывает женщину под руки. Поднимает с пола, обнимает и уводит в сторону.

– Тимма, – снова ласково обращается к девушке маг. – Скажи, какие цвета ты знаешь?

Я недоуменно смотрю на мага. Что за странный вопрос?

– Синий, белый, желтый, красный… – начинает перечислять Тимма с интонацией робота.

Маг дожидается, когда она закончит.

– А любимый какой?

– Нет любимого, – отвечает Тимма.

– А куда ты хочешь пойти завтра? – продолжает странный допрос маг.

– Никуда не хочу, – отвечает девушка. Ее глаза продолжают безучастно смотреть вперед.

Мать снова начинает рыдать, уткнувшись в плечо мужа. Вдруг из угла выскакивает девочка. Тоже плача, она подбегает к девушке и начинает ее тормошить:

– Тимма! Тимма! Что с тобой? У тебя же персиковый цвет любимый! И мы завтра с тобой хотели в лес пойти погулять. Ты забыла?

Но девушка лишь равнодушно переводит на нее глаза и молчит.

– Что с нашей дочерью? – напряженно спрашивает отец.

– Когда вы застали ночного… посетителя, – не отвечая на вопрос, продолжает расспрашивать маг, – что вы сделали?

– Я наставил на него пистолет и закричал. Он отпрыгнул, обернулся на меня и побежал. Я за ним. Он через черную дверь выбежал в сад и побежал к калитке. Я выстрелил. Возможно, даже попал в него, потому что я услышал вскрик. Но он скрылся от меня. А я вернулся в дом к Тимме. Мы послали слугу за вами. Вот и все.

– Господин маг, что с моей дочерью? – пылая беспокойством, снова обращается к Тиэрену хозяйка.

– Боюсь, что ничего хорошего, – нехотя признается мой маг.

– Тимма! Деточка! – снова бросается к дочери женщина.

– Мамочка! Что с Тиммой? – плачет младшая дочь, обнимая мать.

Они обе рыдают. У меня самой слезы льются по лицу, и я стараюсь не всхлипывать, зажимая рот рукой. Я совершенно не понимаю, что тут произошло, но чувствую, что случилось что-то неладное, что-то страшное и, возможно, непоправимое. Этот темный дом, в воздухе которого витает беда, эти убитые горем люди – от всего этого моя душа трепещет и болит.

– А что за саквояж был у преступника? – обращается Тиэрен к хозяину дома. – Вы его можете описать?

– Я могу его вам показать, – вскидывается отец.

– В смысле?

– Ну он же побежал, а саквояж оставил.

– Так он у вас? А почему вы сразу не сказали?

– Забыл. Не успел, – оправдывается хозяин дома.

Он идет к посудному шкафу и открывает нижнюю створку. Достает оттуда рыжий портфель. Передает магу.

Тиэрен ставит его на стол, водит рукой над ним, потом, видимо, убедившись в безопасности, осторожно открывает.

Глава 20

Ночной тать

Я невольно делаю шаг вперед, не в силах побороть свое любопытство. Блондин шагает вместе со мной. Родители испуганно косятся на мага, который начинает доставать и раскладывать на темной столешнице странные предметы: шкатулку, кожаную перчатку, чашку с отколотой ручкой, рваный кожаный пояс, нож с щербатым черенком… Я с недоумением ловлю взгляд Тиэрена, но маг нахмурен и серьезен. Он вертит в пальцах чашку, потом зажигает свой магический огонь и обводит рукой вокруг предмета. Я вижу, как чашку начинает обволакивать голубой дым, который словно испаряется с поверхности посуды. Маг начинает водить рукой над другими предметами, и часть из них вспыхивает похожим светом. Эти вещицы Тиэрен откладывает в сторону, а другие убирает назад в саквояж.

– Господин маг! – тихо зовет его мать девушки. В ее глазах мольба и страх.

– Что с Тиммой? – в который раз задает отец вопрос.

Маг вздыхает и переглядывается с блондином.

– Вы слышали о Похитителе душ?

Родители ахают.

– Неужели?..

Мать заламывает руки и со слезами смотрит на безучастную ко всем Тимму. Взгляд девушки по-прежнему устремлен в пустоту.

– Теперь Тимма обречена? – рыдает мать. – Я знаю, что без души человек все равно умирает через некоторое время. Да и это не жизнь.

Она закрывает рот руками, стараясь сдержать вой, рвущийся из груди. Младшая дочь начинает вторить матери.

– Возможно, Тимму еще можно спасти, – хмурится маг. Мать замолкает и устремляет на мага взгляд, полный надежды. – Раньше мы не знали, как действует преступник, а теперь знаем. Оказывается, он поглощает энергию не сам, а помещает ее в разные временные хранилища.

– Это… Тимма? – ахает мать и с ужасом глядит на разложенные на столе предметы.

– Я полагаю, это части ее души, – кивает маг. – Они только что были оторваны от своего источника. Не уверен, что получится… – Тиэрен поджимает губы, – но могу попытаться вернуть их на место.

– Господин маг! – мать вдруг валится на пол и хватает Тиэрена за ноги. – Ради Света и Тьмы! Спасите нашу девочку! Я вам все отдам, что только ни попросите!

– Встаньте! – недовольно приказывает маг и, видя, что женщина не слушается, бросает блондину: – Вестер, уведи мать!

– Нет! – кричит женщина, но ее муж и помощник мага отрывают рыдающую мать и вместе с младшей сестренкой заставляют уйти из комнаты.

– Вы правда сможете это сделать? – робко спрашиваю я.

– Не знаю, Астра! – честно отвечает Тиэрен, вертя в руках шкатулку.

Я осторожно беру в руки перчатку, лежащую на столе. Перчатка как перчатка. Самая обычная с виду. Черная, мужская, с вышивкой по краям и перехваченная ремешком с граненой пуговицей из черного агата. Никогда бы не подумала, что в этот аксессуар можно заключить душу. Это что-то на грани фантастики. Однако мир, куда меня забросило в Ночь Черной луны, до сих пор удивляет и пугает, так что я принимаю на веру слова мага.

– А что это за такой Похититель Душ?

– Он действует уже года три, – поясняет маг. – Совершает преступления в разных городах и в разное время. Магически выкачивает душу из жертвы. Предпочитает молодых людей и детей.

– И его до сих пор не поймали? – чуть с упреком интересуюсь я и кладу перчатку назад на стол.

– Не так-то и просто это сделать, – вздыхает Тиэрен. – Я читал в книгах о Похитителях Душ. В древности были маги, собирающие чужую энергию для разных черных дел, но такого давно не случалось. А вначале мы даже не поняли, что происходит. Люди думали, что их близкие просто заболевают. Лишь когда такое произошло четыре месяца назад в Агнурисе, я заподозрил неладное.

Блондин возвращается вместе с отцом девушки. Хозяин дома закрывает дверь на ключ.

– Я оставил жену в спальне с дочерью, – говорит хозяин дома. – Моя помощь нужна, господин маг?

– Возможно, – снова суровеет Тиэрен. – Надо как можно быстрее вернуть обрывки души на место. Чем дольше связь будет разорвана, тем сложнее им снова соединиться. И сразу хочу предупредить: я такого не делал ни разу. Знаю только в теории, как проводить такой обряд. И за результат не могу отвечать. Более того, мы даже не уверены, что Похититель не унес с собой какой-то артефакт с частью душой Тиммы.

– А если здесь не все части ее души? – горько спрашивает отец.

– Тогда она навсегда останется с покалеченной душой. Или со временем излечится. Но ничего обещать не могу. Итак, вы согласны?

– А у меня есть выбор? – разводит руками отец. – В Агнурисе темных магов всего ничего. И время поджимает, как вы сказали.

– Хорошо, – отрезает маг. – Кладите девушку на стол. Астра, тоже будешь помогать!

Я испуганно киваю. Вчетвером мы поднимаем Тимму и раскладываем ее на столе. Маг приказывает отцу держать дочь крепко за руки, а Вестеру за ноги. В мои дрожащие руки он отдает все вместилища души девушки. Снимает камзол и засучивает рукава рубашки. Я завороженно смотрю на длинные гибкие пальцы мага, между которыми уже начинает наливаться знакомый мне зеленый огонь.

Тиэрен встает посередине, берет в руки шкатулку и держит ее над животом девушки. Глаза мага загораются двумя синими огнями. Я смотрю на него, и моя душа полнится ужасом и восхищением. Он так красив в этот момент, кем бы он ни был – Льереном или Тиэреном – высокий, мрачный, полный ужасающей силы. Силы управлять душой человека, переливать ее из одного вместилища в другое.

По рукам Тиэрена бегут зеленые искры, его темные волосы словно развеваются от силы, бьющей из центра соединенных на шкатулке рук. Я вижу, как из дерева начинает выливаться голубая субстанция, похожая на замороженный кислород. Повинуясь пасам руки мага, эта субстанция начинает погружаться в тело девушки. Тимма вдруг широко распахивает глаза, а потом начинает пронзительно кричать. Кричать и рваться из рук мужчин.

– Тише, деточка! – шепчет ей бледный как смерть отец, но девушка, конечно, не слышит его. Она выкручивается и пытается вырваться. Я тоже бледнею. Застываю в ужасе и замираю, прижимая к груди артефакты.

– Следующий! – отрывисто приказывает мне маг. – Быстрее, Астра!

От его окрика я прихожу в себя и протягиваю перчатку. Маг снова скапливает зеленый огонь на ней, и из перчатки начинает литься густая голубизна, похожая на жидкий лед. Тимма надрывается, мужчины изо всех сил пытаются удержать девушку. Я слышу, как в дверь колотят. Кто-то кричит, требуя немедленно впустить внутрь. Но мы четверо сосредоточены на своей операции. Я вижу, как на лбу мага появляются бисеринки пота.

– Следующий! – хрипло командует Тиэрен.

Кошмар продолжается. Один артефакт, другой, третий… Мне кажется, что я вот-вот упаду в обморок. Крики бедной Тиммы отдаются у меня в ушах. Ей, наверное, очень больно, раз она так кричит. Кажется, отец Тиммы тоже об этом думает, потому что спрашивает:

– Почему она так кричит, господин маг?

Но Тиэрену не до того, чтобы отвечать. Я вижу, как он сконцентрирован на своей работе. Вместо него отвечает блондин.

– Ломать не строить, – комментирует он. – У господина Нэрвиса не хватает сил, чтобы снимать боль и соединять душу одновременно. Или одно, или другое.

– Пустите меня к моей девочке! – кричит из-за двери мать и колотит кулаками. – Что вы там с ней делаете?

– Следующий! – приказывает сквозь сжатые зубы Тиэрен.

Он тоже бледен, и я понимаю, что он на пределе.

– Последний! – радостно говорю я, протягивая простое писчее перо.

Тиэрен кивает, не глядя на меня. Он разламывает перо, и из него прямо на живот Тиммы льются сияющие голубые капли. Они всасываются в тело девушки.

– А теперь спи! – властно приказывает маг и кладет ей руку на лоб. Зеленый огонь отражается в глазах несчастной, а потом она их закрывает, и ее тело обмякает.

– Отнесите девушку в постель! – приказывает маг.

Вестер подхватывает спящую Тимму на руки, а отец, открыв дверь, освобождает ему путь и, что-то по дороге объясняя голосящей матери, ведет в глубь дома. Но я не смотрю на них. Я не отрываю взгляда от мага.

– Как вы? – спрашиваю я его.

Маг поднимает на меня глаза, совсем темные. Лицо осунулось, словно он постарел на год за эти полчаса.

– Нормально, Астра! – хрипло говорит он, тут же шатается и оседает на стул.

Глава 21

Тиэрен

Я подбегаю к нему, не зная, что делать: позвать Вестера или…

– Я нормально, – хрипит Тиэрен. – Просто чуть отдохну…

– А как ваша магия?

Тиэрен зажигает огонек на ладони. Тот появляется не сразу и дрожит, как на ветру. Я смело гляжу в глаза магу.

– Обнимите меня! – шепчу я. Брови Тиэрена ползут вверх. – Ну же!

Маг колеблется, потом сажает меня к себе на колени и обнимает. Несколько минут мы сидим, крепко прижавшись друг к другу. Наверняка это выглядит крайне странно, даже непристойно. Но мне все равно. И еще. Почему-то эти объятия не кажутся мне такими волнительными, как объятия Льерена. Но это же нонсенс. Это же одно тело одного и того же человека. Тиэрен дышит тяжело, но постепенно его дыхание выравнивается.

– Льерен тоже так лечится? – спрашивает маг через несколько минут с усмешкой.

– Н-не совсем, – уклончиво отвечаю я и краснею.

Тиэрен отстраняется и смотрит мне в глаза. Его губы кривятся в понимании.

– Молодец! – язвительно произносит он. – Своего не упустил.

– Не понимаю, о чем вы! – еще больше краснею я и с неловкостью высвобождаюсь из объятий мага. – Вы в порядке?

– Да, до дома доеду. Отдохну, и завтра все будет нормально.

– Хотелось бы в это верить, – бурчу я себе под нос, но маг не обращает на меня внимания.

Вестера маг оставляет на месте преступления для дальнейшего расследования, а мы садимся в экипаж и возвращаемся домой.

Тиэрену все еще нехорошо. В дороге силы снова начинают оставлять его. Я вижу это по бледному до синевы лицу, по заострившимся чертам, по бескровным губам.

Дома Арвета ахает, видя такую метаморфозу, затем помогает мне отвести мага в постель. В мою, потому что дотащить этого бугая на второй этаж две слабые женщины не смогут. Тиэрена шатает. Он едва успевает протянуть нам руки, чтобы дать стянуть с себя камзол и рубашку, и падает на подушки. Экономка видит забинтованную руку, но только качает головой. Штаны она стаскивает с него сама, пока я, отвернувшись, смущенно копаюсь в шкафу.

– Пусть поспит здесь, – разрешает Арвета. – А завтра отправляй его наверх.

– Он раненый пришел ко мне ночью, – смущенно объясняю я. – У нас с ним ничего не было.

– Вот и умница, – одобрительно кивает экономка. – Но, если что, зови!

Маг лежит тихо, и непонятно, спит он или нет.

– Я ваше лекарство от проклятия? – спрашиваю я, осторожно усаживаясь на краешек постели.

– Льерен ни за что не признается в том, что ему нужна помощь, – еле слышным голосом произносит маг. – По крайней мере, на полном серьезе. Он будет шутить, даже падая в бездну. И предпочтет свалиться во тьму, чем попытаться протянуть руку.

– Но почему?

– Гордость, – пожимает плечами маг. – И страх.

– Страх?

– Страх утянуть за собой.

– Я ничего не понимаю. Но вы, судя по всему, так не считаете.

– Я считаю, что от Льерена зависит очень многое. Он не имеет права просто сдаться. Судьба многих важней судьбы одного.

– Под этим одним, – с содроганием интересуюсь я, – вы имеете в виду меня? Или его?

Маг отрывает глаза – совсем темные, с утонувшей в черноте зрачков синевой.

– Надо поспать, – говорит он. – Ночь длинная, а мне нужны силы. Иди ко мне.

Я вздыхаю, освобождаюсь от платья, оставшись в одной рубашке, лезу к нему в постель. Тиэрена я совершенно не опасаюсь, поэтому, когда он прижимает меня к себе, послушно расслабляюсь. Маг вскоре засыпает, но я не пытаюсь сразу отползти: надо дать магии время, чтобы восстановиться. Мне льстит мысль, что я стала источником спасения для мага.

Предназначение. Меня всегда пугала мысль, что я проживу бессмысленную жизнь, не имеющую никакой ценности. Выйду замуж, буду работать на какой-нибудь не особо интересной работе, рожу детей, буду заботиться о них много лет, пока не перестану быть для них полезной. А потом скромное доживание своей тусклой жизни.

Бойтесь исполнения своих желаний. Ведь теперь я реально стала полезным человеком. Никто, кроме меня, не способен помочь магу. Но на душе вместо гордости и радости почему-то только страх и смутное предчувствие несчастья.

Я верчусь и наконец засыпаю, так же крепко, как и обнимающий меня мужчина.

* * *

Просыпаюсь я рано, на тоскливом рассвете. Конечно, осенью рассвет позже, чем летом, но все равно я чувствую, что город еще только начинает высвобождаться от сна. Мне не спится: то ли сказались приключения ночи, то ли мешает чужое присутствие. Осторожно выскальзываю из постели, одеваюсь, подкладываю дров в очаг, чтобы согреть комнату, и бегу умываться.

– Спит? – коротко спрашивает меня раздувающая угли в очаге Арвета.

– Как сурок, – машу я рукой.

Хватаю из корзинки пару вчерашних пирожков и завтракаю, сидя на табуретке и болтая ногами. В кухне еще холодно, и я потеплее заворачиваюсь в шаль, подаренную Арветой.

– Ладно, господин Нэрвис проснется, тогда и завтрак нормальный вам сделаю, – ворчит экономка.

– Не будите его, – прошу я. – Ему отоспаться надо хорошенько. Он вчера много магии потратил.

Я коротко пересказываю охающей и качающей головой Арвете, что произошло, и она соглашается, что я поступила правильно.

Я дожевываю и возвращаюсь к себе в комнату. Шуметь нельзя, поэтому, покосившись на спящего крепко мужчину, сажусь за стол. В этот раз я хочу разрисовать деревянную разделочную доску, которая попала мне в руки. Хватаюсь за карандаш и начинаю прикидывать на бумаге композицию. Слабый свет постепенно просачивается между крышами, но само солнце никак не может пробиться сквозь облачную муть. Я тушу свечу и продолжаю рисовать. Так увлекаюсь своим занятием, что вопрос мага заставляет меня подскочить на стуле.

– Что делаешь?

Его голос хриплый со сна, но лицо уже не выглядит таким болезненным, как вчера, а кожа вернула нормальный оттенок. Я кошусь на него с немым вопросом.

– Ждешь кого-то определенного? – усмехается маг.

– Никого, – поджимаю я губы. Нахал! Оба нахалы!

Отворачиваюсь. Вижу краем глаза, как абсолютно голый маг усаживается на постели и начинает натягивать штаны. Я краснею. Специально дал мне возможность полюбоваться своим мужественным телом? Думает, что я в обморок от восхищения шмякнусь? Или хочет сказать, что ему по барабану, кто на него смотрит? Хам! Оба хамы! Но все же – кто из них двоих?

– Не мучься! – замечает маг. – Пока Тиэрен.

Я хмыкаю.

– И доброго вам утра!

– И тебе, Астра! Так что делаешь?

Маг подходит и наклоняется надо мной, заглядывая через плечо. Я чуть отстраняюсь, чтобы показать ему. Невольно робею и волнуюсь. С чего бы это?

– Сама рисовала?

Я снова хмыкаю. Так и хочется ответить какой-нибудь колкостью, но ну его в пень. Он же маг. Еще превратит во что-нибудь. Ну, в метелку или чашку. После вчерашнего мое уважение к магу сильно возросло. Это же надо такое: вернуть человеку назад вырванную кусками душу. Да, это тебе не мелочь по карманам тырить!

– Я училась в художественной школе, – скромно заявляю я.

Тиэрен выпрямляется. Его взгляд падает на зеркало на стене.

– Тоже твоя работа? Довольно необычная.

– Это мезенская роспись, – я встаю и охотно пускаюсь в объяснения. – Тут по кругу бегут кони. Не смотрите, что странные. Это не я такая неумеха. Просто их так художники из Палащелья рисовали. Конь – символ солнца. Видите – у него между ногами цветок болтается? Это тоже солярный символ. У нас… В моем мире предки поклонялись богу солнца. И его так рисовали.

– А это что за закорючки?

– А их называют стихийками. Досконально ученые не выяснили, что они обозначали: ветер или что-то другое, но предположили, что это какие-то природные явления.

– А это птицы?

– Ага. И вот эти кривульки тоже птиц изображают, практически схематически. Ну, тут еще много других символов, зашифрованных в разных узорах: цветок Перуна, знак плодородия, воды… В древности людям требовалась обережная магия, поэтому они старались покрывать всю домашнюю утварь и одежду сакральными рисунками. На вороте рубахи, на обшлаге рукавов, на поясе – то есть самых уязвимых местах человеческого тела – делали охранительную вышивку. На посуде, на входе в жилище тоже знаки… Короче, много где.

– И чары работали?

– Ну вряд ли, – сомневаюсь я. – В нашем мире нет магии.

– Или была раньше? Но потом исчезла?

– Кто же знает? – развожу я руками. – Может, и правда, раньше все это было не простыми рисунками. Как у вас тут.

– Да, и у нас тут подобное работает. А знаешь, Астра… – внимательно поглядев на меня, говорит маг, – ты ведь тоже могла бы быть полезна.

– Да? – радуюсь я. – Кому? Вам?

– Мне. Льерену. Людям.

– А что от меня требуется?

У меня загораются глаза. Я так устала быть не пойми кем – то ли лечебным пластырем, то ли фальшивой невестой с перспективой быть вытуренной коленом под зад – что известие о том, что я могу делать что-то важное, радует ужасно.

– Пойдем! Я тебе кое-что покажу! – говорит Тиэрен.

И я разве что не виляющим хвостиком бегу за ним.