Текст книги "Я подарю тебе тьму (СИ)"

Автор книги: Лора Олеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Глава 16

Я обживаюсь

– А вам не надо после этого тумана все проверить? – спрашиваю я, смущаясь от излишне тесных объятий. И еще больше меня пугает мысль, что дома Льерен снова попытается полезть ко мне целоваться. И я снова не смогу перед ним устоять.

– Команда устала, – машет рукой Льерен. – Что могли, они зачистили. В ближайшие дни уже займемся охотой более плотно. А если сегодня что-то случится, то меня и дома найдут. Там пока Ольвер бумаги оформляет.

– Это тот паренек?

– Да, секретарь. Так ты и правда умеешь рисовать?

– Почему это вас так удивляет? – готовая обидеться, спрашиваю я. – Да, я училась в художественной школе. Но портреты и пейзажи у меня выходят посредственные. Мне больше нравится рисовать цветы. И еще разные узоры.

– Узоры, говоришь? – с интересом смотрит на меня Льерен.

Я молчу, ожидая продолжения. Мне не понятно, почему маг так прореагировал на мои слова. Купил краски, и ладно. Так-то, Льерен не плох, даже при всех своих темных сторонах луны. Симпатичный, не жадный, а целуется так вообще как никто другой. Но я же приличная девушка, так что пусть этот двуликий Янус не пытается пойти дальше своих «лечебных» поцелуев. А то ему в самом деле не поздоровится. Я только с виду хрупкой кажусь.

– Я найду тебе бумагу, Астра, если ты захочешь рисовать, – заканчивает тему маг. – И холст тоже.

– Я могу на деревяшке рисовать, – говорю я. – Мне нравится разные там полочки и тарелочки разукрашивать.

– Полочки, говоришь? – с новым интересом смотрит на меня маг.

Господи, да хватит так на меня смотреть! Я же не многоножка какая-нибудь.

– Приехали! – говорит Льерен и протягивает мне руку, чтобы спуститься.

Да, привыкать к новой одежде я буду долго: платье путается между ногами, его надо поддергивать на улице, чтобы не измазать при любом наклоне и приседании, хорошо хоть дороги вымощены булыжником, и грязи не так много, как можно было бы ожидать.

– Явились! – с явным упреком говорит нам Арвета, когда я, раздевшись в прихожей, прохожу с магом на кухню. – А чего сюда-то пришли? Теперь, господин Нэрвис, у вас невеста есть. Будете есть с Астрой в обеденном зале. Я завтра там канделябры начищу да большую скатерть прачкам отправлю, а салфетки накрахмалить и сама смогу.

– А без этого никак? – спрашивает Льерен.

– Не надо в обеденном! – поддерживаю я мага. – Ради меня точно не надо. Я не каких-то там голубых кровей. Мне на кухне есть привычней.

Арвета с сомнением смотрит на Льерена.

– Если Астре удобней здесь, то давай так и оставим, – предлагает он.

– Без чужих так уж и быть, – неохотно соглашается экономка. – А вот если гости будут…

– Да какие гости! – машет рукой маг, и на этом дискуссия прекращается.

– Малена заезжала, – нехотя произносит экономка. – Извиниться хотела. Не застала и просила на словах передать, что была не права и просит прощения.

Я хмыкаю. Льерен недоверчиво приподнимает бровь, но не комментирует.

Арвета подает нам еду, но сама не садится. Я кошусь на нее, но лезть со своим уставом в чужой монастырь не спешу. Обед я съедаю быстро, верная своей привычке.

– Ну и чем займемся, Астра? – с блеском в глазах, который мне ох как не нравится, спрашивает маг.

– Вы – не знаю, – независимо говорю я. – А у меня впереди уборка комнаты.

И я торопливо выхожу из кухни. Маг прищуривает глаза, но мне плевать на его прищур и на угрозы. Нет, ну а чего мне бояться? Он же пылинки с меня сдувать должен, чтобы я добровольно с ним пошла под венец. А затем мы с ним разведемся. И вот за месяц, который у меня остается до этого момента, я должна найти себе способ зарабатывать на жизнь.

– Скажи, Арвета, – интересуюсь я у экономки, с который мы в две руки споро приводим в божеский вид мою комнату. Я стою на подоконнике и отмываю окно. Скажу честно, без земных спреев, бумажных полотенец и всего прочего делать это гораздо дольше и гораздо неудобней. – Вот чем можно зарабатывать в вашем мире?

– Так разве ж благородные барышни работают? – удивляется экономка, натирая мебель воском.

– Так я не благородная, – возражаю я. – И в нашем мире разделение людей на благородных и простых давно кануло в Лету. А работают все.

– Ишь ты! – сдержанно удивляется Арвета. – Тогда не знаю. Если о городе говорить, то горничными работают, швеями, кружевницами, в тавернах официантками. Еще есть повитухи, но тут женщина должна быть постарше и сама рожавшая.

– А декораторов у вас нет?

– Это кто еще?

– Ну, люди, которые украшают интерьер. Вот, например, на стенах может быть не простая крашеная штукатурка, как у вас тут, а обои.

– Обои?

– Да, это бумага, на которой рисунок.

– Это ж догадаться надо, чтобы бумагу на стены наклеивать, – удивляется экономка. – И сколько бумаги такой надо!

– Ну а утварь разная? Посуда, скажем. Или мебель. Ее же разрисовать можно.

– Это дорого будет. Такую только очень богатые люди себе могут позволить.

– А можно я попробую?

– Да пробуйте, конечно. Вся комната в вашем распоряжении, – и удивленная экономка разводит руками, показывая объем работ.

В спальню заходит Льерен и приносит таз с водой, которую тут же нагревает магией. Он собирается было смыться, но Арвета отряжает его во двор сушить мою перину. Через пару минут я вижу, как маг раскладывает перину на скамейке и водит руками. От его рук идет жар – это я понимаю по тому, как колеблется воздух. В какой-то момент угол перины вдруг вспыхивает, и маг, чертыхнувшись, тушит ее волной зеленого пламени. Я сгибаюсь от смеха и едва не падаю с подоконника.

Маг вдруг машет мне рукой, и я понимаю, что он наблюдал за мной.

Я открываю форточку и, облокотившись об нее, с невинным видом спрашиваю:

– Что?

– А ну иди сюда, Астра!

– Это зачем еще?

– Лечить меня будешь! – улыбается маг.

– Знаем мы это лечение! После дождичка в четверг!

И захлопываю форточку. Кажется, Льерен что-то кричит мне, но я указываю на свои уши и развожу руками, показывая, что ничего не слышу.

– Чего звал-то? – интересуется экономка.

– Думаю, чтобы целоваться, – покраснев, признаюсь я.

– Так я и думала. И правильно, что не пошла. Ну ничего, – добродушно усмехается женщина. – Не досушит твою перину – перед очагом развесим. Вот разбойник!

Я показываю сердитой спине мага язык и продолжаю активно натирать стекло. У меня впервые красивая комната, которая находится в полном моем владении, и я хочу, чтобы она блестела, как бриллиант.

И вечером, предварительно закрывшись на засов, я засыпаю с усталой, но довольной улыбкой на теплой сухой перине и глядя на убывающую луну на темном небе.

Глава 17

В кругу близких

Два дня проходят в полной запарке. Комнату мы, конечно, не успеваем домыть, поэтому на следующий день с утра продолжаем. Вопрос с водопроводом я, кстати, решила сразу же.

– Вам не стыдно? – прямо за завтраком на следующий день нападаю я на мага.

Арвета вышла из кухни, и я говорю торопливо, боясь, что она вернется.

– Ты о чем это, рыженькая? – хмурится Льерен.

– Надо водопровод починить – вот о чем! Арвете приходится воду из колодца таскать. И вам для ванны на второй этаж тоже. А она уже старая женщина.

– Я как-то об этом не задумывался, – растерянно ерошит волосы маг. – А Арвета мне ничего не говорила.

– Самому надо думать! – быстро дошептываю я, потому что в кухню возвращается экономка.

Раскошелиться Льерену приходится и на услуги водопроводчика, который целый день возится, прочищая сливные трубы, и на новую трубу, потому что пуск воды вызывает протечку. Но результат того стоит: теперь маг может нормально мыться в ванне наверху, а я получаю в свое распоряжение целую ванную на первом этаже. Ее отмыванием я занимаюсь на второй день, когда заканчиваю со своей комнатой.

Льерен, придя с работы, ловит меня вечером этого же дня, когда я пробегаю, вся взмыленная и потная с тазиком и тряпками в руках. Поскольку руки у меня заняты, наглый маг этим пользуется и зажимает меня в уголке.

– Кто-то не выполняет своих обещаний, – шепчет он, притягивая меня за талию стальной рукой.

– Каких обещаний? – пищу я. Я уже успела за день забыть, как он на меня действует: почти как удав на кролика.

– Каких-каких… – шепчет-ворчит Льерен, медленно приближая свои губы к моим. – Тех самых.

– Ах тех! – розовею я и смущенно опускаю глаза. – Ну так я занята была. И вы тоже.

– А как же лечение?

– Так я же не отка…

Продолжить он мне на дает, но и лечение получается краткосрочным, потому что в коридоре появляется Арвета, и моего мага сдувает как ветром. Это смешно, но своей бывшей кормилицы он побаивается. Но когда она сильно на него наседает, рявкает на нее, и тогда бегством спасается уже служанка. Забавные у них отношения.

Мне же Арвета стала то ли дуэньей, то ли заботливой тетушкой, решившей по своему почину блюсти мою девичью честь до свадьбы. Говорить ей, что и свадьба, и брак будут фиктивными, я не стала: зачем огорчать хорошего человека?

– Как хорошо, что ты появилась, Астра! – говорит она мне за ужином.

Я ем, а служанка, пристроившись неподалеку, лущит и перебирает фасоль для завтрашнего супа.

– Да?

– Да! Теперь мне хоть есть с кем поговорить, – говорит Арвета, и я улыбаюсь: мужу Арветы явно не придется отдуваться за всех, и он сможет насладиться столь любимыми им тишиной и покоем.

Господин Кримир, высокий жилистый мужчина, является полной противоположностью говорливой жены: почти все время молчит, но безропотно выполняет все ее приказы. Почти целый день его не видно, только слышны удары молотка – это муж Арветы что-то ремонтирует в доме или чинит протекающую крышу. Утром подметает двор от упавших листьев и жжет их, собрав в кучи.

– А еще больше я радуюсь за Льерена, – продолжает Арвета. – Теперь хоть возьмется за ум.

– Вы про что?

– Ну, он теперь станет женатым человеком.

– Мне казалось, – недовольно говорю я, – что у господина Нэрвиса и так отбоя нет от женщин.

– Ты про Малену? Ой, она сама ему на шею вешается.

– Я так поняла, что не она одна.

– Не слушай ты сплетен, Астра! – горячо начинает заступаться за своего любимца Арвета. – Ну, может, по молодости Льерен и погулял. Но он уже давно остепенился, да и работы у него невпроворот. А что до того, что эта горгона кричала, то никаких «курочек» у Льерена нет. По крайней мере, сюда он никого не водил ни разу.

– Это еще ничего не значит, – возражаю я. – Но давайте оставим этот разговор.

– Давай! – охотно соглашается Арвета, снова склоняясь над миской фасоли.

Льерена я старательно избегаю. С раннего утра он пропадает на работе: насколько я поняла, теперь он с командой ездит по окрестностям города и занимается зачисткой гарраков.

– Понимаешь, Астра, – объясняет мне экономка, – Черный туман с древних времен бич Гроста. Он появляется раз в сто – сто пятьдесят лет.

– А что он собой представляет?

Я вспоминаю черных змей, которые ползли по ночному полю вслед за нами с магом, и по моей спине снова пробегает волна холода.

– Никто толком не знает, – вздыхает Арвета. – Говорят, что когда-то давно жрецы храма Тьмы то ли по ошибке, то нарочно выпустили в наш мир какое-то зло. И оно время от времени возвращается и убивает. Хуже, чем убивает.

– Куда же может быть хуже? – ежусь я.

– Понимаешь, Астра, оно превращает людей в гарраков, то есть злобных тварей с измененной душой. Этими тварями движет лишь одна цель – убивать живых людей. И вот представь, что твой близкий человек – супруг, родитель или ребенок – превращается в желающего разорвать тебя на клочки монстра. Которого ты должен убить. И чем скорей, тем лучше.

– Вы правы, – ежусь я. – Это действительно ужасно. Но почему люди не ушли из этих краев? Как можно жить, постоянно ожидая такой страшной напасти?

– Ну как же можно уйти из своего дома? – недоумевает женщина. – Тут в земле лежат кости моих предков. Тут я родилась. Нет уж, никто не выгонит меня с моей земли. Хотя, надо сказать, что есть и те, что уезжают из Гроста. Но знаешь, Черный туман появляется не в каждое поколение. Да и ходит он обычно несколько лет, а затем надолго пропадает.

– А почему пропадает?

– Этого никто не знает. Как не знает, и откуда он приходит, – разводит руками женщина. – Но мы уже приучились спасаться от него.

– Понимаю, – задумчиво говорю я.

Все равно, странные люди. У них под боком ходит такой ужас, а они не покидают родных мест. Но затем на память мне приходит мой мир. Ведь и там люди живут в районах, где лютая зима каждый год. Или солнца нет по полгода. Или живут около вулкана, который может начать извергаться в любой момент. Или в стране, где каждый десять минут землетрясения. И ведь живут же и не хотят никуда уезжать. Держатся за свои корни.

В комнату я свою практически бегу, спасаясь от мага, едва заслышав, что он пришел. Стою за дверью с бьющимся сердцем и слышу, как Льерен спрашивает экономку:

– А где Астра?

– Девочка уже спать пошла. С утра же на ногах была.

Я не слышу, что отвечает Льерен, еще пару минут взволнованно прислушиваюсь, а потом успокаиваюсь. Сажусь за стол и принимаюсь за свою работу.

Закончив уборку, я получила наконец возможность заняться любимым делом. Решила начать с зеркала – того самого, с пузырящейся амальгамой. Раму я отделила от зеркального стекла, а затем муж Арветы мне ее ошкурил. Я объяснила ему, что мне требуется наждачная бумага, но подобных вещей здесь не нашлось, а вот шлифовальный круг для заточки ножей и других острых инструментов у господина Кримира есть. И уже через пятнадцать минут я держала в руках сияющую свежим деревом раму.

Теперь я занялась любимым делом: начала продумывать рисунок, которым хотела бы украсить раму.

Дом постепенно погружается в тишину. Из-за крыши соседнего дома появляется худосочная, почти призрачная луна. Звезды то и дело пропадают в клочках облаков и дымов из труб. Лампа дает не так уж много света, но он все же есть, и я пока не рисую, а просто размечаю на раме, где и что хочу разместить.

Слышу шорох под кроватью и застываю. Мышь? Мышей я с детства не боюсь, но жить с ними совершенно не хочется. Я опускаю лампу на пол и заглядываю под кровать. Откуда-то из угла на меня уставляются крохотные голубые глаза, горящие, как драгоценные камни. Это кто же у нас тут такой завелся? Пытаюсь присмотреться получше, но кроме глаз, вижу лишь сплошную тьму. Тогда беру оставленную по забывчивости швабру и пытаюсь достать неведомую зверюшку. Палка ударяется о стену, но почему-то никто не спасается из-под кровати бегством. Полная тишина. И глаза пропали. Может, мне привиделось? Стоит мне встать, как в дверь кто-то скребется. Я от страха роняю швабру и едва не кричу. Сердце бьется как ненормальное.

– Кто там? – спрашиваю я шепотом, не спеша открыть дверь.

– Это я, – шепчет Льерен.

Принесла нелегкая!

– А что вам надо? Я уже спать ложусь.

– Астра, ты забыла?

– Ну уж нет! – возмущенно шиплю я. – Ночью да в свою комнату вас ни за что не впущу! Да мне и Арвета наказала вас отшива… не пускать вас.

– А если мне требуется срочная лечебная помощь? – пытается давить на совесть маг. – Может, у меня болит что-то.

– Подорожник приложите. К тому месту, которое у вас там чеше… болит, – сержусь я. Ага, нашел дурочку ему поверить!

К моему счастью, раздается звук открываемой двери по соседству, и я слышу торопливые шаги, уходящие прочь от моей двери.

– Астра, деточка! У тебя все нормально? – трубит Арвета.

– Все замечательно! – отвечаю я.

Еще бы не замечательно! У меня есть мой собственный дракон, охраняющие замок и не подпускающий ко мне слишком уж ретивых и больных на голову и другие части тела рыцарей. От лестницы я слышу сердитые шаги и ругательство, и мне становится совсем весело.

Глава 18

Ночной визит

Через несколько дней я основательно обживаюсь. Прошлый мир кажется мне берегом, от которого навсегда отплыла лодка моей жизни. Поросший рогозом, с покрытой ряской темной полосой воды, он пропал, затерялся навеки в тумане, канул навсегда. Я еще буду, наверное, бегать по извилистым тропинкам моего детства в снах, но при свете дня новый мир полностью занимает мои чувства и сердце, да и грустить мне некогда.

Через два дня я еду на примерку к портнихе с Арветой. Новые платья мне очень нравятся. Это похоже на игру – одеваться в старинную одежду, причесываться на старинный манер, делать книксен и ходить, постоянно помня о длине платья. Меня это забавляет, и я с радостью включаюсь в игру.

Арвета запрещает мне заниматься вместе с ней хозяйством, разве что разрешает иногда перебрать ягоды для пирога или чистить яблоки.

– Ты же будущая виконтесса, – внушает мне она. – Вот поедешь в родовой замок господина Нэрвиса и поймешь, из какой важной семьи он вышел.

– Что-то мне совсем не хочется этого делать, – вздыхаю я и вспоминаю отца Льерена, который говорил про меня разные нехорошие слова. – И что мне до важности и знатности Льерена. У меня за душой нет ничего. А кровь самая что ни на есть плебейская.

– Раз господину Нэрвису нет до этого никакого дела, то и тебе не должно быть.

Ну да, Арвета же не знает, что мы не взаправду будем жениться. Что это фикция одна будет. Надеюсь, маг не вышвырнет меня сразу же на улицу, когда я выполню свою обещание и наш договор закончится?

Днем и вечером у меня есть свободное время, чтобы заняться любимым рисованием. Я продумала свой рисунок и наконец приступаю к делу.

К такому простому деревянному фону, как на моем зеркале, больше всего подходит мезенская роспись, и тут я отвожу душу. Всего две краски: черная и терракотовая, но смотрятся они нарядно и ярко. Рисуя, я вспоминаю родную Землю, но не с тоской, а со светлой грустью.

Кругом по раме бегут смешные коньки – с гривами-закорючками, с длинными паучьими ножками, как рисовали их издревле в Палащелье. Коньки сливаются в один ряд орнамента, словно целый табун кружит вокруг зеркала. Но это не все. Вторым рядом я пускаю птиц – с размахнутыми крыльями и изогнутыми веретенами тел. А потом пускаюсь во все тяжкие: заполняю остающееся свободное пространство разными кружками и спиральками, совсем как пещерные люди покрывали стены скал описанием своей жизни, где все было перемешано: охота и отдых, прошлое и будущее, земля и небо.

Я заканчиваю рисовать и, полностью удовлетворенная, осторожно вставляю зеркальное стекло в раму, стараясь не смазать краски. Вешаю на стену – пусть сохнет – и иду ужинать.

Маг сегодня задержался на работе, и почерневшее небо с редкими иглисто ледяными звездами меня тревожит.

– Не беспокойся, детка, – замечает мой взгляд Арвета. – Льерен большой мальчик и за себя постоять может.

Я киваю головой, но на душе почему-то неспокойно, словно сердце чувствует беду.

Я лежу в теплой постели и гляжу на дотлевающие угли в камине. Они иногда вспыхивают и подмигивают мне, а потом снова покрываются черной пеленой.

– Астра! – слышу я шепот за дверью и вскакиваю.

Слова Льерен? Вот нахал!

– Что вам надо? – шепчу я.

Я уже было собираюсь сказать что-то язвительное, как мои глаза округляются: я вижу, как задвижка на двери сама собой отодвигается, и через секунду в мою спальню вваливается Льерен.

Он прикрывает за собой дверь и тяжело плюхается на стул. Поднимает на меня измученное лицо. Я вскакиваю.

– Что с вами?

– Не хотел беспокоить Арвету, – устало говорит маг. – Как раскудахчется! Помоги снять камзол.

Я стаскиваю с бессильно висящей руки Льерена камзол и ахаю. Белая рубашка залита кровью.

– Что это?

– Чуть поцарапали, – устало шепчет маг. – Поможешь?

Я испуганно киваю. Потом опрометью, но стараясь при этом не шуметь, бегу в ванную и приношу таз с водой.

Раны на руке мага не кажутся глубокими, но крови много. А еще синяки едва не черного цвета как от зубов. Я промываю теплой водой раны. Потом по приказу Льерена бегу наверх и приношу из ящика его письменного стола склянку и чистую одежду из шкафа. Обрабатываю рану, потом аккуратно бинтую.

– Что с вами случилось? – требую я ответа.

– Мы выследили гаррака, но он забился в нору и не хотел выходить. Тогда ребята погнали его на меня. Я ждал его на выходе, чтобы мгновенно уложить. Но…

– Но что?

– Мне отказала магия, Астра.

Льерен поднимает на меня глаза, в которых грусть. Потом раскрывает руку. Язычок зеленого пламени на его ладони еле горит, а затем и вовсе гаснет, оставляя в воздухе лишь стайку искр.

– Это из-за проклятия? – требовательно спрашиваю я.

Маг пожимает плечами.

– Одни так наполняются магией, что не могут с ней совладать. Другие ее теряют. Проклятие действует на всех по-разному.

– Мне очень вас жаль, – искренне говорю я.

Меня раздирают угрызения совести. Я ведь сама прогоняла от себя мага. Я думала, что это просто шутки. Господи! Он ведь из-за меня мог погибнуть! Ну что мне стоило быть чуть поласковей с ним? Не в силах сдержать чувств, я беру руку Льерена и легко поглаживаю.

– Я не хотел идти в Туманный лес, – тихо произносит Льерен. – Я знаю, что буду лишь обузой для любой девушки. Ну кому я такой нужен? Но Тиэр был против.

– А когда это у вас началось? – осторожно интересуюсь я. – Ну, провалы в памяти и все такое?

Я делаю рукой неопределенный жест.

– Несколько лет назад.

– Это тоже из-за проклятья?

– Нет, – отрезает Льерен, но других объяснений мне не дает. – Ты не принесешь мне попить?

– Есть будете?

Но маг лишь качает головой.

– Я так устал, что не в состоянии. Мне нужно несколько часов на отдых и чтобы лекарство подействовало.

Я понятливо киваю. Потом быстро убираюсь в комнате и уношу таз с кровавой водой в ванную. Приношу из кухни кружку яблочного компота, который сварила Арвета. Льерен сидит, свесив голову, и мое сердце снова пронизывает жалость к нему. Я легко касаюсь его плеча, и он вздрагивает. Смотрит на меня отстраненно, словно не понимая, что я от него хочу. Потом берет кружку и пьет.

– Ложитесь-ка спать! – заявляю я.

– Боюсь, что у меня нет даже сил подняться на второй этаж, – грустно улыбается маг.

Я поджимаю губы и помогаю ему лечь в мою кровать. Стаскиваю сапоги с ног. Думаю, не снять ли с Льерена брюки, но отказываюсь от этого акта милосердия. Укрываю мужчину одеялом и уже собираюсь тихо удалиться, как он хватает меня за руку, и я, не удержавшись на ногах, падаю прямо в его объятия.

– Ты нужна мне, Астра, – шепчет Льерен, притягивая меня к своей груди.

Я испуганно замираю. Маг вздыхает, крепко обхватывает меня сзади и утыкается в мою макушку.

– Астра… – шепчет он уже почти сонно. – Звездочка… Побудь со мной. Пожалуйста…

И через пару минут засыпает. Я лежу и прислушиваюсь к сонному дыханию Льерена. Мне стыдно, очень стыдно. Но ведь и маг вел себя так, словно… Нет бы объяснить все по-человечески! Я лежу в его объятьях, и в этот раз мне совсем не хочется уходить от него и уж тем более спать на полу. Я жду, пока маг крепко заснет, потом осторожно освобождаюсь из мужских рук, стаскиваю с себя платье и в одной рубашке заползаю под одеяло, где сворачиваюсь клубочком, оставляя между собой и магом свободное пространство.

Лежу и любуюсь лицом Льерена. Осторожно убираю прядку, которая упала ему на лоб. Думаю о том, как сложно жить и строить отношения с другими людьми, в каком бы мире ты ни был. И как сложно понять мужчин.

Сначала Льерен спит спокойно, потом я вижу, что его лицо начинает кривиться. Видимо, ему снится кошмар. Я приподнимаюсь на локте, не зная, что делать. Маг начинает стонать, а затем шепчет-зовет:

– Эвайна! Не уходи! Пожалуйста! Любимая, только не оставляй меня!

И в его голосе такая боль и тоска, что у меня тут же увлажняются ресницы. Маг мечется в постели, разбрасывая одеяло, и стонет. Я протягиваю руку и нежно глажу его по щеке.

– Все хорошо. Я рядом.

Льерен, не просыпаясь, тянется ко мне и снова обнимает, крепко притискивая к своей груди. Его сердце бьется – глухо и больно. Он тяжело дышит, но постепенно успокаивается. Я снова слышу спокойное дыхание. Жду, пока он окончательно затихнет и его руки обессиленно упадут. Потом отползаю.

С жалостью смотрю на бедного мага. У него в прошлом явно была какая-то грустная история. Не знаю, зачем неведомая мне Эвайна бросила Льерена, но сейчас я не на ее стороне.

Маг разметался от своего сна. В лунном свете амулеты на его обнаженной груди ярко блестят. Я с любопытством тянусь к закрытому медальону. Да, это очень нехорошо, и мне должно быть стыдно, но справиться с собой я не могу. Поддеваю ногтем крышечку и вижу внутри нарисованную миниатюру девушки. Изображение трудно разглядеть в сумраке. Это та Эвайна, по которой тоскует Льерен? Кто же, интересно, рисовал это, раз художников у них раз-два и обчелся? Я закрываю медальон и опускаю его на грудь мужчины.

Ложусь и думаю о своем открытии. Меня невольно начинает покалывать ревность. Но с чего бы это? Глупо ревновать к прошлому, да и прав на Льерена я никаких не имею. Я сторожу покой мужчины, пока мои глаза тоже не закрываются и я не ухаю в черный провал сна.

* * *

Мне снится уже виденное раньше. Снова то ли храм, то ли часовня – с гулким эхом под высокими полукруглыми сводами и с каменным ложем посередине. Вокруг горят свечи, много свечей. Странным фиолетовым пламенем с радужными ореолами вокруг него. И мой маг. Его лицо трагически тонет во мраке, но я чувствую сердцем, что это он.

– Ты знаешь, что делать, – говорит ему голос из темноты.

Я испуганно озираюсь, но храм тонет во тьме. Тьма тянет из углов липкие языки, она облизывает каменные плиты пола, она обвивается вокруг колонн.

– Нет! – стонет Льерен.

– Выбора нет. Ты должен сделать это. Времени нет.

Мое сердце бьется в испуге. Я знаю, что со мной хотят сделать что-то нехорошее, что-то смертельно нехорошее. Льерен шагает ко мне, и глаза на его лице загораются двумя яркими голубыми огнями.

– Нет!

Меня выкидывает из сна. Я обливаюсь потом, пытаясь убедить себя, что это был лишь сон. Повторяется стук в дверь, который меня и разбудил.

Из коридора я слышу встревоженный голос Арветы:

– Астра! Льерен у тебя? Его срочно разыскивают со службы!