Текст книги "Я подарю тебе тьму (СИ)"

Автор книги: Лора Олеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

Глава 66

Руна

– А что с нами? – пожимаю я плечами. – Что ты хочешь услышать, Льер?

– Я хочу… – мужчина ерошит волосы. Встает, прохаживается по комнате, отворачивается к окну, барабанит пальцами по стеклу. – Честно?

– Нет, нечестно! – взрываюсь я. – Я, как дура полная, бегала вокруг него, ухаживала, ждала слова ласкового, а он, оказывается, к мертвому ревновал. И жалел себя.

– Да не жалел я себя! – рычит маг, поворачиваясь ко мне. – Просто… просто мне так хреново было, Астра!

– Ну понятно, тебе хреново, а мне сахарно-свекольно было, да?

– Не понял…

Я машу рукой.

– Не важно. Просто ты эгоист до мозга костей.

– Получается, что так.

– И тормоз!

– Почему это?

– Потому что все неправильно интерпретировал.

– Так просвети меня!

– Много чести! – фыркаю я. Нет уж, он меня измучил за эти дни. Пусть сам теперь помучится.

– Астра!

Льерен вскакивает, и я с испуганным писком делаю то же самое. После чего отхожу как можно дальше от мага. Мало ли что. Глаза Льерена горят синей угрозой, но мне как-то не очень страшно. Боялась, боялась и перебоялась. Однако подходить поближе я все же не спешу. А вот Льерен нет. С ленивой грацией тигра начинает приближаться ко мне, и я резко меняю свое мнение о том, что маг мне не опасен. Опасен, еще как опасен. Вот просто печенкой чую это. Сердце начинает бешено колотиться.

– Ты… не надо.

– Что не надо? – мягко интересуется Льерен.

Он бесцеремонно берет меня за талию и притягивает к себе. Я упираюсь ему руками в грудь. Ага, проще со скалой сражаться.

– Звездочка, – говорит мне маг. – Скажи, у меня есть шанс все исправить?

И так хочется ему сказать «нет», что просто язык чешется. Это, видимо, результат временного онемения. Ужасное чувство. До сих пор отойти не могу. Так ему и скажу: «Перетопчешься! Нет!»

– Да, – выдыхаю я, – но…

Но наглый маг совершенно не в настроении слушать мои «но», потому что тут же начинает меня целовать, да так, что у меня слабеют ноги. И через несколько минут я почему-то обнаруживаю себя лежащей на кровати. И Льерен настойчиво освобождает меня от одежды.

– Постой! – пугаюсь я. – Вдруг кто-нибудь придет?

– Я на ключ закрылся, – шепчет мужчина, продолжая расстегивать пуговицы на моей дорожной блузке. Ах ты ж!..

– А тут можно вообще мужчин в номер приводить? – нахожу я другой аргумент, в то время как Льерен уже стаскивает с меня юбку.

– Мне все можно, – даже не вслушивается в мои лепетания маг.

– Ну как-то неприлично. Что другие подумают?

– Ты моя жена! Что тут думать-то?

Ой-ой-ой! На мне остается одна нательная рубашка. Последний рубеж, который Льерен явно оставляет на сладкое, потому что начинает сам торопливо сбрасывать с себя одежду. Я снова восхищенно замираю. До чего же он красив. Самый красивый мужчина, которого я видела! Льерен плюхается на кровать и сгребает меня в охапку. Смотрю завороженно в его глаза цвета февральской лазури.

– Звездочка! – шепчет Льерен. – Я чуть с ума не сошел, когда понял, что ты уезжаешь. Убеждал себя, что делаю лучше для тебя, что не достоин тебя. Что принес тебе только тьму и горе.

– И что? – шепчу я.

– Я последний эгоист, но я не могу жить без тебя, – грустно заключает маг. – Ты мне нужна. Ты моя звезда, без которой мне беспросветно темно. Я все готов сделать, только не покидай меня.

– А зачем отпускал? – строго выговариваю я ему.

– Так Эвайна же правильно сказала: потому что придурок был.

И не поспоришь.

Руки мага срывают с меня последнюю защитную ткань. Начинают жадно оглаживать грудь, живот, бедра. Я не успеваю за ним – Льерен ведет себя, как изголодавшийся зверь, набросившийся на добычу.

– Подожди! – шепчу я.

– Что? – отрывается Льерен. – Я тебя пугаю?

– Не то чтобы… Я тоже скучала по тебе, но…

– Тебе опять нужно время, чтобы привыкнуть? – понимающе говорит Льерен и – удивительное дело – даже не сердится, как раньше. – Я понимаю, Звездочка.

Его глаза светятся жадным блеском, но он явно не хочет все испортить.

– Повернись на живот! – вдруг шепчет он.

– Зачем?

– Сыграем в одну игру.

– Какую? – с опаской спрашиваю я.

– Я буду рисовать тебе на спине руну, а ты должна угадать, что это за знак.

Я с опаской ложусь. Вздрагиваю от руки мага, который убирает волосы с моей спины. Потом щекотно пробегает пальцами от моей шеи до щиколоток. По телу сразу же начинают бегать мурашки.

– Готова?

Я молча киваю. Вижу отблески зеленого огня и замираю. Горячее прикосновение заставляет меня заерзать.

– Лежи смирно! – строго приказывает маг, и я замираю.

Черточка. Еще черточка. Одна поперек. И две сбоку. Хм. Похоже на руну «свет», только искаженную. Это еще не все? Льерен продолжает выписывать пламенем по моей спине. Огонь впитывается в кожу, разбегается по жилам, наполняет каждую клеточку моего тела, вызывая желание. Черточка, еще черточка. И зигзаг, объединяющий их. Неужели?.. Я перестаю дышать. Все? Льерен осторожно переворачивает меня на спину. Его глаза горят волнением.

– Ты поняла, Звездочка, что я чувствую к тебе?

У меня дрожат губы, а глаза заволакивает слезами. Я киваю. Эта руна прекрасна. Древние люди были мудрецами, когда придумали такое сочетание: «свет» и «сердце». Если постараться выразить то, что я чувствую к Льерену, это именно так и будет: свет в сердце.

– Я тоже, Льерен, – шепчу я. – Пусть эта руна будет одна на двоих.

– Звездочка!..

Льерен наклоняется. Его руки и губы дарят мне огонь, который зажигается и внутри меня. Я мечусь на постели, уже сама торопя миг соединения, и маг догадывается, что теперь я готова. Его руки уверенно разводят мои ноги, но я уже не боюсь и не стыжусь. Я хочу почувствовать его внутри себя, слиться с ним.

– Моя светлая девочка, – хрипло шепчет Льерен, погружаясь в меня.

Я вскрикиваю от непривычных ощущений, но маг не дает мне ни испугаться, ни пожалеть о моей покорности его воле.

– Ты моя, Звездочка! – шепчет он сквозь сжатые зубы, и я киваю, соглашаясь.

В закрытых глазах мельтешат искорки, пока одна звезда не начинает разгораться все ярче и ярче, закрывая от меня тьму. Жар разгорается по всему телу, погребая под себя. Я стону, пытаясь вырваться из пламени, но Льерен не дает мне этого сделать, властно ведя прямо в пекло.

– Девочка моя! Потерпи!

Звезды кружатся вокруг меня, и мое тело кружится в бесконечном пространстве. Горит и не сгорает, тоже превращаясь в одну из звезд. Но звезды ведь не вечны. Однажды каждая должна вспыхнуть, превращаясь в сверхновую. И я тоже вспыхиваю, разбрасывая вокруг волны протуберанцев. Кричу, не в силах сдержать этот взрыв в себе. Распадаюсь на атомы, разлетаюсь в стороны, слышу стон Льерена рядом с собой, и падаю без сил рядом с ним.

– Хорошо полетали, Звездочка? – шепчет он мне, но у меня даже нет сил отвечать, поэтому я просто киваю.

Льерен обнимает меня, и я с радостью ныряю в кольцо его рук. Кладу голову ему на плечо, обхватываю его за шею, вдыхаю мужской пот, запах одежды мага, запах ночи и зимы.

– Ты руна, – шепчет мне Льерен, – написанная на моем сердце, и ничто в мире не сотрет ее.

– Кстати! – вдруг некстати вспоминаю я. – А как ты меня нашел? – и с подозрением смотрю на него.

– Ты же умная девочка, Звездочка! – изгибает бровь маг.

– Метка! – ахаю я. – Совсем забыла. Сними немедленно!

– Ну вот еще! – смеется наглец. – Больше никогда и никуда от меня не убежишь! Помни всегда – на тебе моя печать!

– Не хочу! – дуюсь я.

– Что еще за споры с мужем? – суровеет Льерен.

– Я так не играю!

– А как играешь? – вдруг меняет тон мой новоиспеченный муж, и вкрадчивость его тона меня беспокоит. Но прежде чем я успеваю сообразить, к чему идет дело, Льерен снова нависает надо мной. Его глаза горят шалыми голубыми огнями. Он наклоняется и так целует меня, что я забываю и свои обиды, и угрозы, и вообще все.

– Льерен! – шепчу я, стоит магу лишь на секунду оторваться, и по моему взгляду муж понимает все.

– Зажжем? – шепчет он, и я послушно тянусь к нему, требуя продолжения.

Зимняя ночь длинная, и до рассвета мы с Льереном успеваем зажечь на черном бархатном небосклоне еще не одну звезду.

Эпилог

– Есть у меня диплом, только вот дело в том, что всемогущий маг лишь на бумаге я… – тихо напеваю я и осторожно поглядываю за край крыши.

Майский сад полон бабочек и другой жужжаще-летающей мелочи. Желтые тюльпаны на длинных ножках, окаймляющие дорожку, весело кланяются ветерку, взбивающему в ярко-голубом небе сливки облаков. Свежепокрашенные качели блестят на солнце. Я еще раз с опаской оглядываюсь на особняк, оплетенный лесами – наш дом этой весной решили подвергнуть капитальному ремонту и начали со штукатурки фасада. Однако сейчас у рабочих перерыв на обед.

Конечно, лезть по лестнице на крышу было не самой удачной идеей, но муж строго-настрого запретил мне приближаться к моей испытательной лаборатории ближе, чем на десять метров. И даже черту на земле провел.

– Вот за эту черту чтобы не заходила, Астра! – строгим голосом сказал он мне. И, уже смягчаясь, добавил: – Ну хотя бы в твоем положении поберегись, Звездочка! Вспомни, что было, когда ты миресос изобретала.

И для закрепления эффекта еще и поцеловал, негодяй! Знает ведь, что после этого я на все согласная. Ну, почти. Так что черту я послушно не пересекаю. Но вот если забраться на сарай, который стоит за чертой и проползти по нему буквально несколько метров…

– Начинаем? – кричит мне Ивар от дверей сарая. Я даю с крыши отмашку, и мой компаньон по изобретениям на секунду скрывается внутри. Потом выбегает наружу. Правильно! Технику безопасности надо соблюдать.

Я нервно напеваю и жду. Бум! Стекло маленького окна разлетается, и оттуда на лужайку вылетает железный диск, который вонзается в ствол дерева.

– Да грахх тебя побери! – бормочу я, осторожно поднимая голову.

Как сложно оказалось сделать простой миксер! А я ведь так хотела помочь Арвете. Всю зиму мы с Иваром придумывали этот аппарат. Затык оказался в крутящемся элементе. То он недостаточно хорошо крутит, то, как сейчас, так крутит, что улетает в космос. Нет, это не дело, если миксер в руках каждый раз будет взрываться. Это вообще не мирный предмет бытового назначения, а оружие массового убийства какое-то получается. Надо будет все же…

– Астра! – слышу я строгий голос и замираю, пытаясь слиться с черепицей. – Я знаю, что ты там! А ну слезай! А то я залезу, и вот тогда тебе точно не поздоровится…

Ох-хо-хо! С Льереном, когда он в таком гневе, лучше не спорить. Подползаю к краю. Ну да, вот же он стоит, во всей красе. Полы серого сюртука раздувает ветер. Из-под черных волос двумя синими кристаллами сверкают глаза.

– Слазь немедленно!

– Да я только…

– Слазь тебе говорят!

Просто Домострой какой-то.

– Я тут случайно… – начинаю врать на ходу я, медленно спускаясь по лестнице, но Льерен решительно сдергивает меня где-то с середины, ставит на ноги и разворачивает к себе.

– Астра! Ополоумела? Я строго-настрого запретил тебе заниматься разными опасными экспериментами до родов. А лазать по крышам вообще безумие!

Из-за угла дома выглядывает встревоженная Арвета, и я догадываюсь, кто меня сдал с потрохами. Ну да, приставил ко мне соглядатаев: то Лилия через день приезжает, то еще кто… Думала, сегодня хоть ускользну, но не тут-то было!

– Я пока пойду, – мнется Ивар, торопливо кланяется и удаляется, провожаемый прищуренным взглядом Льерена.

Нет, ну мы уже полгода женаты, я даже его ребенка жду, а он все равно ревнует меня к каждой особи мужского пола. И это при том, что у Ивара уже и невеста своя имеется.

– Льер, посмотри на меня!

Льерен нехотя отводит взгляд от бедного парня, торопливой рысцой бегущего на выход из сада. Он смотрит на меня, и его взгляд смягчается.

– Звездочка! – с упреком говорит он мне. – Я тебя точно к своей ноге на цепь прикую. Ты же не даешь мне работать. Я как на иголках. Только и думаю – что ты еще учудишь!

– Ну может, была не права, что полезла на крышу, – легко соглашаюсь я.

Обвиваю шею Льерена руками, виновато хлопаю ресницами и ощущаю, как муж размякает. После нескольких месяцев проб и ошибок я нашла-таки ключик к своему суровому магу и без всяких зазрений совести этим пользуюсь.

– Ладно, пойдем обедать, – уже спокойно говорит Льерен. – Раз уж я все равно со службы раньше пришел.

Муж нежно целует меня и прикладывает руку к животу. Ага, это он так сканирует малыша. Вот уже два месяца, с тех пор как я огорошила его этой новостью, Льерен только и делает что проверяет, в норме ли наш ребенок.

В марте я мялась две недели, уговаривая себя, что мало ли какие бывают задержки, может, я дни перепутала, и вообще… Но Льерен, который все последние дни наблюдал за мной внимательно, не выдержав, сам повел этот разговор.

– Астра! Мы же договорились ничего друг от друга не скрывать! – строго начинает он, посадив меня к себе на колени.

– Ну, тут такое, женское… – мямлю я.

– Женское, мужское… Говори!

Я смущенно отвожу глаза и начинаю заплетающимся языком что-то объяснять. Глупо как! У них же тут ни тестов нет, ни УЗИ.

– Тише, Звездочка! – останавливает мое сбивчивое лепетание Льерен.

Прикладывает руку к моему животу и закрывает глаза. А я их, наоборот, раскрываю во всю ширь. Муж сидит так несколько минут, так что я уже начинаю смущенно ерзать, потом открывает затуманенные глаза.

– Ну вот, – говорит он, улыбнувшись, – теперь у меня будет две Звездочки.

– В смысле?

– Во всех смыслах, – смеется Льерен. – А если она еще и переймет твой непоседливый нрав, то точно придется бегать за ней по всей галактике.

– Она? За ней?

– А ты кого хотела? – притянув меня к себе, интересуется Льерен.

Ой божечки-божечки! Да я вообще никого не хотела. Кроме котенка. Или этого, на кальба похожего. Ну, в прежней жизни учиться собиралась, карьеру там строить… Здесь магазин только собиралась открыть. А тут такая новость! Да и страшно, к тому же. У них же тут отсталая медицина. А у нас раньше каждая вторая женщина умирала во время первых родов.

Муж явно читает в моих глазах весь калейдоскоп чувств, потому что крепко прижимает к себе и начинает успокаивать.

– Ну ты что, Звездочка? Все будет хорошо. Я за ребенком наблюдать буду до родов. Да и за тобой тоже, а то мало ли ты что учудишь.

– Я боюсь, – слезы уже набегают на глаза.

– Ну прекрати! Я с тобой буду каждую секунду. И в нужный момент тоже. Даже сделаю так, чтобы тебе особо больно не было. Я же маг, забыла?

Он гладит меня по голове и уговаривает не меньше часа, пока я окончательно не успокаиваюсь и не свыкаюсь с переменами в моей только-только устоявшейся жизни.

Теперь утро начинается не с поцелуев и обнимашек, переходящих во что-то более серьезное, а с поглаживания моего совершенно еще плоского животика. Мне немного смешно, но на лице мужа такое странное – и растерянное, и сосредоточенное, и одновременно нежное – выражение, что я сдерживаюсь. Нет, ну после поглаживания тоже разное начинается, но то, что происходит за дверьми супружеской спальни, никому знать не обязательно.

* * *

– Мама, хоть ты на Астру повлияй, – жалуется за обедом Льерен матери.

Лилия улыбается.

– Мне кажется, что девочка и сама в состоянии понять, что для нее в данный момент является самым важным, – замечает она.

Я краснею. Свекровь никогда не давит на меня, в отличие от Льерена, но ей достаточно одного слова, чтобы сразу добиться желаемого.

– Больше никаких опасных экспериментов, – обещаю я.

– И летом, я думаю, – мягко продолжает Лилия, – хорошо бы тебе, Астра, переехать в замок. Там гулять можно в саду.

– Сад и здесь есть, – сразу упираюсь я.

– И в Замке-на-горе будет не так жарко, как в городе, – продолжает уговаривать Лилия.

– А Льерен? – цепляюсь я за последнюю соломинку.

– Буду приезжать по выходным, Звездочка. И по будням, если будет возможность, – подключается к уговорщикам Льерен.

– Ну уж нет! – упираюсь я. – Если Льерен будет в городе, то и я с ним.

– Да разве Астру от ее магазина оторвешь? – ворчливо басит Арвета, меняющая нам тарелки. – Никуда она от него не уедет.

И тут она права.

Зоулия переехала в бывший магазин своей соперницы. Эминию вместе с другими правонарушителями заставили три месяца трудиться на общественных работах. А уборка снега в Агнурисе, я вам скажу, это отнюдь не синекура. Снега навалило столько, что сугробы по сторонам улицы были выше человеческого роста. Нет, ну я не наблюдала специально. Так, пару раз мимо проходила. Совершенно случайно. И даже в упор не смотрела. После такого позора шляпница продала по дешевке свою лавку и уехала из города. Надеюсь, что она преуспеет в другом месте. Зла я на нее не держу. Как и на другую особу.

Вот кого бы я лично поганой лопатой погнала бы на расчистку снежных завалов, уборку конюшен и рытье окопов. Авось в голове бы у нее прояснилось. Малену я не видела всю зиму. При нашей случайной встрече весной брюнетка демонстративно отвела от меня лицо, но я лишь усмехнулась. Вот глупая! Земля круглая, а Агнурис такой маленький, что нам постоянно придется сталкиваться. И что, она всю оставшуюся жизнь бегать от меня будет?

В старой лавке Зоулии я решила открыть магазин зонтиков. Кажется, никто особо не верил в успех моего предприятия. Горожане заглядывали в магазин из любопытства, но покупать непонятную и дорогую конструкцию не решались. И тогда мы с Иваром решили устроить рекламную акцию.

Одним не самым приятным с точки зрения погоды, но идеально подходящем нам утром Зоулия, Ивар и я стали прогуливаться под проливным дождем. Ходили, заглядывали в лавки. Каждый раз, входя в очередной магазин, с улыбкой добавляли:

– Вот это ливень! Хорошо хоть зонт взяла с собой, а то бы вымокла до нитки.

На следующий день у меня купили аж целых два зонта – мужской, из темного материала, и женский, веселенький, двухцветный. Я не скакала на ножке от радости только потому, что это не пристало супруге темного мага по магическим преступлениям и по совместительству виконтессе Мирчеллий.

С тех пор продажи пошли. Не так много, чтобы покрывать зарплату продавщицы, которая сменила меня в лавке, но главное же – движение вперед. А потом я придумаю еще разные интересные вещицы, которые тоже буду там продавать. И название у магазина будет… будет… скажем, «Магические аксессуары от Астры» или…

– Астра! – выводит меня из раздумий Льерен.

Я поднимаю затуманенный взгляд и вижу, что все смотрят на меня и улыбаются.

– Что?

– Я говорила, что, когда родится ребенок, ему бы лучше жить в замке, – терпеливо повторяет Лилия.

– Почему? – сразу щетинюсь я. – Как одно мешает другому? Я все буду успевать: и Льерену артефакты делать, и своим магазином заниматься, и ребенком.

Дамы смотрят на меня скептически. Ну вот чего пугают. Я же знаю: дети такие милашки. Они почти все время спят. Ну споешь им песенку, книжку почитаешь, они и успокоились. Разве нет?

– Пусть Астра сама решает, что и как делать, – встает на мою сторону Льерен.

Лилия и Арвета переглядываются, вздыхают, но не спорят. Знают – себе дороже. Я, если упрусь рогом, то меня не сдвинешь с места.

* * *

– Звездочка! Нужно еще три вот таких артефакта сделать, – говорит Льерен, после обеда входя в мой рабочий кабинет.

Больше у нас нет никаких разногласий по поводу моего участия в темных делах темного мага. Льерен впустил меня в свою душу, дав разогнать мучившую его тьму. Впустил и в свою работу. Так что я теперь штатный артефактор при маге. Он даже обещал мне, что мы поедем в Академию, и я попытаюсь сдать экстерном экзамен по лестралю. И получу диплом. Но не знаю, что теперь будет. Когда я сказала, что ребенок мне не помешает, Арвета и Лилия с таким скепсисом восприняли мои слова, что я сама уже засомневалась. А с другой стороны, куда спешить.

Мне казалось тогда, что Тиэрен объяснил мне самое главное. Но маг лукавил. Кроме этого главного существует столько мелочей, что мне это еще учить и учить. И не один год. Я прилежно занимаюсь каждый день, получая огромное удовольствие. Но и свое любимое рисование не забываю. Вообще, у меня есть мечта: открыть в Агнурисе школу рисования для детей. Надо двигать искусство в массы. Тем более, что жизнь стала спокойная, и у людей есть время и возможность заниматься не только спасением своих жизней.

Черный туман больше не беспокоит Грост. Ушел ли он навсегда или только затаился на сто – сто пятьдесят лет, кто знает. Но на наш век да и на век наших детей этого затишья дай бог хватит.

Я рисую новую руну. «Красота». Удивительно, но этот знак состоит из элементов «яркий» и «звезда». Значит, древние люди считали, что яркая звезда – это красиво? Может, в беспросветной тьме они могли обращать лица только к небу, где им и светили звезды?

– Что делаешь, Звездочка?

Льерен заходит ко мне, чтобы проверить. Я уже привыкла к тому, что муж и часа не может провести без того, чтобы не зайти ко мне. Словно скучает или боится, что я куда-то денусь.

– Вот новые руны учу.

Льерен рассматривает некоторое время мои рисунки, целует и уходит. Да, мне не хватает Тиэрена. Вот кто умел так подбодрить, что крылья вырастали за плечами. Но и молчаливая ласка Льерена мне дорога.

На самом деле я не только тренирую руны, но и ищу каждый день в книгах те, что показал мне во сне учитель. Тогда мне казалось, что я запомнила все так четко, так ясно. Вот только напиши несколько знаков вместе, и настанет ничем не омрачаемое счастье. Какие там были руны? Доверие… А еще что? Картинка стерлась у меня из памяти, оставив лишь золотой свет в душе. Нет, видимо, мне нужно самой искать заклинание для своего счастья. Возможно, Тиэрен хотел мне сказать, что формула счастья у каждого своя и искать ее тоже должен каждый сам. Никто не может научить другого этому. И никакие чары не сделают другого счастливым. Но я ищу. Ищу изо дня в день. И очень часто мне кажется, что я их нахожу. Часть рун я уже твердо вписала в свою жизнь. Льерен. Арвета. Лилия. Зоулия. Занятие лестралем. Мой новый магазин. Еще одна руна зреет в моем животе. Какой она будет? И впишется ли в задуманную мной строчку? Это покажет только будущее. Мои руны. Мои любимые руны. Я нашла их здесь, в Гросте. Здесь мое сердце нашло счастье и любовь. Я тоже стала руной, вписанной в этот мир. И он подарил мне не тьму. Он подарил мне свет и счастье.