Текст книги "Батор (СИ)"

Автор книги: L.Luft

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Он снова вспомнил те эпизоды «нарушений». Марго воровала из магазинов пропитание, и никогда – в баторе. А нарушала она границы только баторцев по незнанию, меж тем в школе стремилась соблюдать их по отношению к ученикам. И… в конце концов, она училась, и Сергею следовало доверять ей больше, а не быть коршуном-патроном. «Да, всё верно», – Разумовский кивнул мыслям, ощущая окончательно, как с плеч свалился груз.

– Кушать хочется, – заныла Марго рядом. – А в баторе еда противная…

– Мо-ожем поискать где-то магазин, – растянул Сергей тихо-тихо и тут же словил на себе удивлённый взгляд.

– Тогда и другой магазин. Может помойки здесь более богатые.

– Тащить долго.

– Ну а вдруг что ценное? – парировала Марго. Сергей кивнул, согласившись, следом она продолжила:

– А на завтра ещё в школу…

Сергей вдруг помрачнел, припоминая последнюю неделю и ещё одну тайну, какая не давала ему покоя, оттого он ненадолго погрузился в свои мысли и опомнился, когда Марго ткнула его в бок локтем.

– Чего ты?

– Завтра понедельник? – уточнил он.

– Угу. Я ещё и расписания не видела…

– Завтра не идём, – отрезал Сергей.

– Чего это?! – возмутилась Марго.

– Есть одна мысль, потом расскажу.

Марго рядом глубоко вдохнула, медленно выдохнула и протянула:

– Опять год с прогулов начинать, а я обещала, между прочим, учиться!

Ответом ей стал короткий смех.

========== Следствие ведут пернатый Шерлок Холмс и голодный Робин Гуд ==========

В Баторе всё подчинялось строгому распорядку: подъём, завтрак, отход в школу, приход из неё, секции (если имелись), обед, досуговое время, ужин и прочее. Жёсткий регламент позволял структурировать потоки, унифицировать детей и значительно облегчить управление, оттого воспитатели редко отходили от него в силу многих причин – зачастую находилась единственная: нехватка собственных ресурсов на то, чтобы уделить каждому воспитаннику время. А детям его требовалось огромное количество, но это «огромное количество» не способна была оплатить шнурям администрация батора. Вот и выходило: жёсткий регламент устраивал воспитателей с низкими зарплатами и вечным выгоранием, и он же устраивал тех, кто научился его избегать на своё благо.

Так, Сергей и Марго сходили на завтрак, отошли в школу, в которой отметились и из которой благополучно сбежали через спортивный зал и задний двор с дырками в заборе, и вернулись в батор, вернее, направились прямиком в здание досуга. Причём оба использовали «прелести жёсткого регламента» и проскочили через чёрный ход тогда, когда воспитательница вывела один из младших потоков на секцию во дворе. Так оба оказались в здании, запрятались на последнем пролёте лестницы, откуда дальше был выход на крышу, и… сидели уже как не один час.

Марго вздохнула, перевернула страницу и покачала стопой, какую закинула на другую.

– И чего ты хошь найти, а? – тихо спросила она, отметив, как до окончания взятой с собой книги осталось не больше пятидесяти страниц – а значит, где-то ещё час, два – и наступит полная скука.

– Потом, – более чем стандартно ответил Сергей.

Марго скривилась, покосилась на Сергея и вернулась на страницы, где воительница племени Мистрил пробралась в квартиру политика Леи Органа-Соло, вот только вскоре боль уколола глаза, и Снегирёва вынужденно опустила книгу страницами на живот. Уперев взгляд в обшарпанный потолок, Марго вздохнула, сцепила пальцы и перебрала большими. В сознании всё начало расплываться, и прочитанный текст не воспринимался, от чего воображение начало подбрасывать что-то совсем абсурдное. К тому же ныло тело. Конечно же… Ведь Марго лежала поверх куртки, положенной на ступень лестницы наподобие пододеяльника, а под голову она положила рюкзак с учебниками.

Скользя взглядом по треснутой побелке, Марго спустилась ещё ниже и осторожно – так, чтобы не раздалось больше шума – выпрямила ноги и уместила их на перилах. Те также отозвались покалыванием.

«Больно», – Марго зажмурила один глаз и покосилась в сторону. В особо тёмном углу обнаружились огромные мотки паутины, в центре которой мирно сидел паук. Тонкими лапами – почти серыми – он хватался за собственное творение, иногда только перебирался и цеплялся сильнее, когда сквозняк с крыши опускался в пролёт. «Жи-и-ирный какой!» – восхитилась Марго и принялась наблюдать за ним. Вскоре ей и это действо надоело, оттого она больше закинула голову назад и фыркнула, прикрывая глаза.

Ску-ко-та.

Читать невозможно, всё плывёт. Пауки не развлекают – только себе там мирно сидят и занимаются … паучьими делами. Сергей вообще как истукан!

Марго глянула на друга.

Как сел на куртке, какую он бросил себе под пол, чтобы не отморозить поясницу и ягодицы, так и сидел всё это время, пялясь в зарешёченное окно. Марго вдруг улыбнулась: с таким рвением его задница точно будет плоским полотном! Прямо как… Как. «Как что?» – Снегирёва нахмурилась и резко просветлела.

«То-о-очно! Как холст! Плоский как холст!» – хмыкнув, она позволила воображению разыграться.

Итого, ещё несколько минут ушло на всякие воображалки, и вот снова.

Скучно.

Марго, отставив книгу, выдохнула, села и, спустив ноги на более низкие ступени, подпёрла щёку кулаком. Её взгляд начал сверлить макушку Разумовского – друг продолжал пялиться и пялиться, пялиться и пялиться.

И было бы там действительно что-то интересное! Но нет, окно выходило всего лишь на столовую и площадку парковки, на которой, судя по всему, так никого за время бдительности и не появилось, а скука накатывала страшная.

– Серый, – протянула тихо Марго.

– М? – Разумовский даже не повернул к ней головы.

– Что ты найти хочешь? – Этот вопрос раз в двадцатый (или сороковой?) повторился в пролёте.

– Потом. – Как и этот ответ раз в двадцатый (или сороковой?) был дан Марго.

Марго помрачнела, фыркнула и продолжила буравить взглядом Сергея. На этот раз сработало – он повернулся к ней ненадолго, поменял своё положение на полу, только теперь уселся, скрестив ноги. Снегирёва хмыкнула: в таком положении точно все у него затечёт! Но веселье вновь не продлилось долго – вскоре скука, подобно пауку, начала оплетать своими сетями и заковывать всё крепче и крепче.

В поисках спасения Марго призадумалась, чем бы занять себя: читать по-прежнему не хотелось, воображать тоже, все трещины пролёта были пересчитаны по нескольку раз, а паук Геннадий (Марго подумала, что ему совершенно пойдёт это имя) вообще в спячку впал, спрятавшись в глубине своей сети.

С коротким «бе-да» Марго столкнула носки побитых ботинок, оттянула уголки губ и, вслушиваясь в шумы улицы, предложила:

– Может, в города, Серый?

– Заметят.

– Да кто? – Марго отодрала взгляд от носков и вперила его в друга.

Разумовский пару минут помолчал, раздумывая, после затянул пояснение:

– А так всегда кажется – когда кого-то нет, расслабляешься, а потом он тебя накрывает. Даже в книгах, – Сергей посмотрел на неё, кивнул на оставленную в чёрной обложке и пожал плечами, – такое часто используется как приём.

Марго дунула на упавшую на лицо прядь. Та, приподнявшись, опустилась обратно, только слегка слева, как Разумовский вернулся обратно к наблюдению. Марго прикрыла глаза, затянула про себя нечленораздельные звуки и резко поднялась. Она в поисках спасения и ради разминки прошлась вверх до решётки, какая перекрывала выход на крышу, до места, где сидел в «гнезде» слежки Сергей, и так несколько раз. Остановившись над Сергеем в конце концов, Марго постучала носком по полу, упёрла руки в бока и продолжала глазеть на друга.

Тщетно.

Тот будто бы не чувствовал этого. Марго продолжила глазеть, параллельно начав размышлять. Сергей порой был невыносим: как взбредёт в голову, так не поделится – ни за что – только попросит следовать за какой-то мифической штукой и если (!) эта мифическая штука вдруг оправдывалась, он, как Пуаро или как Холмс, со знанием дела и обязательно важным лицом раскладывал все факты и логические цепочки. Только не добавлял «элементарно» и на том «спасибо».

Вот и сейчас Сергей что-то задумал. Марго в этом не сомневалась, иначе бы они не торчали здесь уже … будто целую вечность! Но он не поделится планами – ни за что, только если «штука» оправдается. Снегирёва выдохнула, заправила выбившиеся пряди обратно за уши и в порыве отчаянной скуки занесла над ним руки, втянув голову в плечи. Подобно ведьмам из мультиков, она пару раз встряхнула над ним «скрюченными пальцами», обозвала «вредным» и всё же уселась рядом.

– Скучно, – пожаловалась она.

– Знаю. – Сергей улыбнулся и подвинулся чуть в сторону, так Марго села ближе, и оба разделили расстеленную куртку.

Марго посмотрела в окно: у подъезда к разгрузочной у столовой по-прежнему было пусто – только иногда чуть дальше мелькали прохожие, которые шли вдоль забора батора, да иногда в поле зрения попадались дети младшего потока. Снегирёва вытянула ноги. Они едва коснулись решётки, какая огораживала окно. Долго усидеть она не смогла, потому вскоре повторила:

– Скучно.

Она повернула голову к Сергею – друг на её слова лишь улыбнулся и продолжал играть пресловутого гения-детектива, тогда Марго решила сыграть противоположное – подоставать его. Авось, и расскажет.

С лицом страдальца она ткнула его пальцем в плечо. Сергей покосился на неё.

– Скучно, – жаловалась она, продолжая тыкать того в плечо, испытывая терпение.

Сергей не сдержался на третий.

– Почитай. – Он шлёпнул её по руке. Марго улыбнулась, чутка выпрямилась и парировала:

– Голова уже болит.

– Понаблюдай? – предлагал дальше Сергей, вернувшись вниманием к окну.

«Ну нет, вредный, так не пойдёт», – Марго нахмурилась, нацелилась на его плечо и уколола того в него со следующим:

– Геннадий спит…

Сергей не успел перехватить её руку, поёжился и помрачнел, вскинув рыжие брови. Окно было благополучно позабыто, теперь он смотрел на подругу.

– Да паук наверху. – Марго указала на угол на потолке, Сергей проследил за её движением, а когда Снегирёва руку опускала, так снова ткнула его в плечо и спешно дополнила:

– И трещин здесь двадцать, не считая мелких.

– А если с мелкими? – Сергей потёр несчастное плечо.

– А с мелкими тридцать три, – гордо парировала Марго.

– Тогда… – Сергей обвёл взглядом пролёт. – Поспи?

Он глянул на куртку, расстеленную на ступенях, и Марго воспользовалась этим – хоп! И новый тычок, вот только руку не успела убрать.

– Ну хватит! – Сергей перехватил её руки и повернулся к ней больше. Марго улыбнулась: азарта от этого никак не убавилось, потому она парировала:

– Мне скучно. Расскажи, что надумал, что мы здесь торчим, а? – Сергей нахмурился, и Марго сходила с козыря:

– Тогда отстану.

– Нет. Рано. – Хватка на руках ослабла, Марго воспользовалась этим: она ухватила того за лицо, причём прижала щёки с двух сторон ладошками и подивилась – Снегирёва знала, что Разумовский тощий, но чтоб настолько тощий, что не за что и ухватиться! «Бе-да», – протянула она и торжественно дополнила:

– Орёл, тебе на «Л».

Сергей хмыкнул, Марго убрала руки и отсела чуть дальше с выражением победителя.

– Липецк, на «к».

– Корускант! – Марго так и засияла вся, когда Сергей принял правила её игры, более того – с ним всегда было интереснее играть, особенно тогда, когда оба подключали города не только реально-существующие. Скука мигом улетучилась.

Сергей покосился на книгу, оставленную на лестнице, следом уверенно глянул на Марго и ляпнул:

– Татуин.

– Технически, это планета, – подражая голосу вредного Сергея, со знанием дела парировала Марго.

– Что, уже посыпалась? – ехидничал Разумовский.

– Ах, ну так! – Марго фыркнула. – Набу.

– Умбара.

– Асгард.

– Днепропетровск.

– Калуга.

– Аваллонэ.

Марго кашлянула. Сергей осклабился. «А что на э-э-э?» – она задумалась, беспомощно обвела взглядом пролёт, посмотрела на оставленную книгу так, будто та могла ожить и подсказать, и внезапно вспомнила:

– Эребор!

Не то, чтобы она любила «Властелина Колец», но что-то да слышала.

– Ростов.

– На Дону или просто? – сумничала Марго.

– Который Великий, – кивнул Сергей, повторяя её тон.

– Ага… – Снегирёва призадумалась. – Верхний город!

Разумовский прыснул со смеху.

– Это район Корусканта, а не город.

– Хм-м-м, попробовать стои…

Марго не договорила. Снаружи за окном раздались крики взрослых. Оба тут же отставили игры и прильнули к решёткам. На разгрузочной началось движение: из столовой показалась начальница снабжения батора вместе со смотрителем и охранником, а к дверям задом сдавала газель с тканевым крытым багажником. Скользнув по нему взглядом, Марго нахмурилась:

– Ты его ждал?

– Да, – подтвердил Сергей.

– Но он же мог не приехать, – протянула она, наблюдая за остановкой газельки. Со скрипом машина остановилась, через пару минут из кабины вышел рабочий поставки. – Сегодня же день траура.

– Не мог, – уверенно проговорил Разумовский. Марго в непонимании глянула на него, но друг как и прежде не пояснил «тайных мотивов». Вместо этого Сергей, поднимаясь, хлопнул её по плечу с коротким:

– Пойдём.

Марго бросила взгляд на грузовик, «зад» которого начали открывать для разгрузки, после поднялась за Сергеем. Собрав вещи, Вместе покинули «гнездо» слежки.

И вот они здесь: спрятались за углом досуговой рядом с кустами, которые прикрывали их. Сотрудники батора разгружали привезённое и перетаскивали в здание столовой, как догадалась Марго, скорее, на небольшой склад. Начальница снабжения по мере разгрузки сначала проверяла количество коробок и их состав, после чёркала в бумагах, прикреплённых к планшету, а смотритель и охранник постепенно продолжали попеременно подхватывать и относить. В принципе, как рассудила Марго, достаточно стандартная ситуация разгрузки «сухого продовольствия» на неделю.

Сергей рядом молчал, Марго перестала допытываться, да и сейчас это могло выдать их, потому она полностью доверилась другу и только наблюдала за ситуацией. Постепенно газелька опустела. Водитель спустил тканевые заслоны, после сходил в кабину, из какой вернулся с бумагами. Он и начальница скрылись в здании столовой, когда как смотритель и охранник подхватили последние коробки.

– Пойдём, – скомандовал Сергей.

Вместе перебежали к стене здания столовой и начали подбираться ближе к погрузочной. Изнутри донеслись приглушённые разговоры взрослых – смотрителя и охранника. Марго вдохнула, посмотрела в затылок Сергея, который вдруг замер, вскинул руку, тем самым останавливая подругу.

Голоса приблизились. Сергей осторожно выглянул наружу, поднял руку, сжав пальцы, и Марго кивнула, признавая условный жест – один из таких, каким их научил Олег. Вот только тревожность это не уняло: липкая, она охватывала всё тело и напоминала почти такую, какая накатывала во время воровства. Но если тогда она чётко знала, что делать и отвечала за это, сейчас всё усиливалось непониманием ситуации и той «мифической штучкой», за какой вёл охоту Разумовский.

Заметив, как Сергей опустил руку, Марго двинулась за ним, давая себе наказ собраться.

Смотритель и охранник стояли почти у «зада» газельки к ним спиной. Оба обменялись самокрутками, закурили и затянули разговоры, отголоски которых позволили отнести их речь к трагедии в Беслане и общегосударственному трауру. Вместе, поглядывая на них, пробрались также по стене до дверей, где юркнули в здание столовой – там Марго растерялась, не совсем понимая, куда дальше, но быстрее сориентировался Сергей. Он приметил оставленную открытой дверь, куда оба как можно бесшумно юркнули.

– Прячемся, – тихо сказал Сергей.

Марго кивнула и бегло осмотрела небольшой склад. Выгруженные коробки громоздились друг на друга, создавали искусственный лабиринт, а порой – обыкновенный хаос. Переглянувшись, Вместе направились в дальний конец склада – туда, где под самым верхом было несколько окон, да по стене шли стеллажи, также наполовину забитые коробками разных размеров. Свет через окна почти не проникал: только подсвечивал «верхние» коробки, сгруженные в «колонны». Вместе выбрали наиболее тёмный угол, с которого просматривался вход, и там притаились.

– А если начнут расставлять? – тревожно спросила Марго.

– Не начнут, – спокойно и твёрдо проговорил Сергей.

– Да почему? – Она удивлённо глянула на него.

– Потом.

В сознании посыпались проклятья на рыжую макушку Разумовского. Марго выдохнула, отвернула голову к двери и пару мгновений продолжала сетовать на Сергея, одержимого поиском какой-то разгадки, какая вынудила их проникнуть на склад. «А может нет никакой загадки, следовательно, и разгадки?» – появилась мысль. Но подумать над ней Снегирёва не успела.

На складе появилась начальница. Вместе притихли и приникли ближе к коробкам. Снабженец включила свет и ещё раз пересчитала коробки, на что водитель, замерший на пороге, покачал головой. Закончив пересчёт, начальница отметила что-то в бумагах, отцепила их от планшета и передала водителю, после она выключила свет, и оба покинули склад. Тяжёлая дверь за ними закрылась, в ней повернулся несколько раз ключ. Всё погрузилось в тишину и темноту.

Марго тяжело вдохнула и вышла из укрытия. Она продолжала смотреть во мрак, где едва просматривалась дверь, а внутри всё стянуло ледяным страхом – их заперли! И теперь они остались здесь! Услышав рядом шорохи, она резко повернулась к Сергею и выпалила:

– И что дальше, Шерлок Холмс? – получилось несколько резко и даже зло, но и пусть – Марго призналась, что ей было страшно оказаться в замкнутом тёмном пространстве, не имея ни малейшего понятия, для чего и зачем.

– Конечно, Ватсон! – ёрничал Разумовский.

Марго вспылила, нахмурилась и надула щёки – значит, ей страшно, а этот ещё и издевается. «В принципе, – отозвалась холодная рассудительная часть, – типичный Серый». Но легче от этого не стало.

– Какой я тебе Ватсон? – фыркнула она обидчиво и поплелась за Сергеем, который направился обратно к коробкам, оставленным у входа.

– Такой. Не хочешь быть Ватсоном?

– Не хочу, – обидчиво растянула она. – Уж лучше тогда Робин Гудом!

– Ну будь Робин Гудом.

Марго посмотрела ему в спину, замерла и, вздохнув, показала Сергею язык, следом исковеркала в сознании его сказанную фразу и осмотрелась – тьма стояла ужасная, оттого Снегирёва полезла в рюкзак и достала оттуда любимый фонарь-меч.

Вспыхнул огонёк, каким Марго подсветила коробки и устремилась ближе к Сергею. Разумовский словно не заметил добавившегося освещения – всё его внимание обратилось к поставке. Марго обвела взглядом пространство у дверей, обнаружила выключатель и, пристав на носки, щёлкнула по нему.

Ничего не произошло.

– Наверное, щитки выключили, – отозвался Сергей.

– Угу, – мрачно согласилась Марго.

– Подсветишь?

Снегирёва крутанулась на пятках и навела фонарь на оставленные «новые» коробки с продовольствием. Разумовский обводил пальцем этикетки на них до тех пор, пока не остановился на единственной. Сняв верхнюю, он поставил её вниз, склонился над ней, как и присела напротив Марго. Свет упал на название, и Снегирёва удивилась:

– Сгущёнка?

– Верно, – с улыбкой подтвердил Сергей. – А когда ты в последний раз ела сгущёнку?

Марго задумалась, меж тем Сергей сдёрнул с плеч рюкзак и достал обшарпанный пенал, а из него и ручку.

– Ну тогда, в китризке, – ответила Снегирёва, хмурясь и не понимая, к чему клонил друг.

– Да нет. – Сергей, опустив руки на коробку, посмотрел на неё. – В баторе.

– Такого вообще не было. – Марго сделалась совсем мрачной.

Кряк!

Лопнул скотч. Сергей аккуратно использовал ручку вместо ножа. Марго, наблюдая за его действиями, постепенно поняла, к чему её подводил товарищ. Она вскинула брови, осмотрела коробки и вернула внимание на Разумовского.

– Её могли просто не заказывать.

– Как вариант, – слишком легко согласился Сергей, продолжая дербанить скотч. – Или нет.

– Ты же не думаешь? – Марго вскинула удивлённо брови.

– Пока… это теория.

Наконец, коробка была вскрыта. Сергей сунул ручку за ухо, откинул «ушки» и заглянул внутрь. Ровные ряды банок со сгущёнкой лежали друг на друге. Разумовский тут же подцепил одну, принялся вертеть её в руках, оглядывая, и вскоре снял с уха обратно ручку. Марго же привлекло другое: на всех сгущёнках обёртку пересекала красная полоса.

– Подержи-ка. – Она ткнула в Сергея фонарь, какой он не сразу спохватился взять.

Марго сняла с плеч свой рюкзак, закопалась в нём и со дна вынула свой «пенал» под удивлённый взгляд Сергея.

– Что? – Снегирёва постучала по вычищенной и пустой банке сгущёнки. – В ней мелочи прикольно хранить. Я только с острым не знала, что делать, но смотри. Эта та, что я в Перетлёнке спёрла.

Марго подцепила сгущёнку из коробки, поставила их вместе теми сторонами, где красовались красные этикетки: вот только на «новой» она была целой, а на «старой» – оборвана. Но оставшийся кусочек походил на элемент целой. Сергей приметил это, отложил свою банку и навёл фонарь на «улику».

Вместе внимательно осмотрели банки. На красной липкой ленте шёл следующий текст: «Собственность КГБУ детский дом «Радуга», – чуть ниже обозначался адрес. И уже сам кусочек сохранил в себе крошечную деталь адреса, которая и помогла выразить соответствие.

– Да ну-у-у, – не веря, растянула Марго и опустила обе банки в коробку.

Она так и шлёпнулась на пятки, осмотрела привезённое сухое снабжение, банки и покосилась на Сергея, который подозрительно широко улыбался.

– Ты откуда-то знал? – выдохнула она, уловила глубокий вдох и тут же ляпнула, предупреждая:

– Скажешь «элементарно» – заклюю!

– И не собирался, – выдохнул со смехом Сергей. Он обвёл светом новую партию и, наконе-е-ец-то озвучил теорию:

– Помнишь щегла с директрисой? Которого мы видели, когда о Беслане узнали?

– Так, – Марго нахмурилась и кивнула, припомнив скорее больше смех директрисы, чем того незнакомца.

– Я его видел уже. У магазина, когда ты воровала. Там с девятки они что-то выгружали и прятали, а, увидев его снова, предположил, что он, в принципе, в детдоме забыл.

Сознание Марго зацепилось за слово «девятка», и девчонка вдруг просветлела. Она посмотрела на Разумовского, преисполненная мелькнувшей догадкой, хлопнула в ладони и произнесла:

– Девятка! Чёрная! Чёрная-чёрная!

– Она стояла у столовой тогда, – перебил её Сергей.

– Ну вот что ты весь кайф портишь! – насупилась Марго.

Сергей хмыкнул. Он снова осмотрел коробки, затронул светом другие и подвёл к заключению логической цепочки:

– Думал сегодня просто переписать сроки годности, а там попросить тебя сравнить, но, – он повернулся и кивнул на банки – пустую и полную, – всё вышло просто замечательно. Осталось только дождаться, чтобы их забрали. Ведь если бы это было наше, его бы расставили.

Марго нахмурилась: логика была, вот только смутило её другое. Она сложила пустую банку в рюкзак и, поднимаясь, закинула тот себе на плечи.

– Нет, Серый, мы тут не останемся.

– Но Марго…

– Сам посуди: мы и так торчали фиг знает сколько в досуговой, проголодаемся, и что тогда? Кому мы чего докажем?

Сергей поставил полные банки в коробку, поднялся и намеренно обвёл склад лучом фонаря.

– Ты на складе еды, какой проголодаться?

– Серый, ты что, предлагаешь улики есть? – фыркнула она, указывая на коробки руками. – Мы ведь не знаем, что, если они просто оставили тут коробки, чтобы вернуться и разобрать. А может, они не только эту партию ждут, и есть что-то со стеллажей. Тем более сегодня общий траур, могут вообще не приехать, а нашим может быть лень. Да много чего может быть, но торчать тут – фиговая затея!

Вместе буравили друг друга взглядом. Марго за время молчания придумала ещё несколько безоговорочных фактов, да сама призналась себе, что опасалась торчать в замкнутом пространстве, где единственным светом был солнечный, более того – батарейки в её фонаре были на исходе. Словно услышав мысли хозяйки, фонарь мигнул и погас. Сергей стукнул по нему, свет восстановился, и он кивнул:

– Хорошо. Что предлагаешь?

– Сделаем так, как ты хотел – бирки наши они отрывают. Значит, перепишем сроки годности и ещё чего, а там я забегу в Перетлёнок через несколько дней и проверим, идёт? – сориентировалась Марго.

– Да. – Сергей улыбнулся, и Марго хлопнула его по плечу:

– Молодец! Пиши, а я окно рассмотрю, должен же быть выход, потом к тебе присоединюсь.

Кивнув, Марго направилась в дальний конец склада и изучила окна на самом верху. Парочка из них была старой, а вот третье не только старым, но и открывалось, что вызвало улыбку на лице Снегирёвой. Она оценила расстояние и как залезть наверх, оглянулась на Разумовского и отмела затею – щуплый и хилый он был. Это Олег мог её поднять, а тут придётся по коробкам. «Да, так и сделаем», – идея пришлась по вкусу, потому Марго стала переставлять коробки ближе к стеллажу, что стоял прямо под нужным окном. А позади Сергей на клочке бумаги выписывал сроки годности нескольких товаров из разных коробок. Вскрытые он после прятал на самый низ «колонны».

========== Перетлёнок ==========

Окно на складе пришлось разбить, так как при детальном осмотре выяснилось: форточкой оно не открывалось и было забито гвоздями. Вот и получилось: сначала кинули банку сгущёнки, следом, защитив руки, выкарабкались наружу. После Сергей предложил накидать осколков внутрь и дополнить это камнем – так создалось бы впечатление о том, что разбили не изнутри. Марго на «впечатление» было начхать с Вороньей горы Дудергофских высот, но Сергея она послушалась, и только потому, что выпало несколько минут свободного времени. Затем Вместе ретировались куда подальше за батор и сделали вид чуть позже, что вернулись из школы, а уже почти к концу недели – когда оба точно подметили, как приезжала та самая девятка – решились на вылазку в Перетлёнок.

Теперь, пока Сергей ждал снаружи, Марго пробралась в знакомый магазин и блуждала по залу, сжимая в кармане бумажку, какую ей дал Разумовский. Там, поделённые на условные столбцы, числились несколько сроков годности для каждой группы товаров, какие были тогда в сухой поставке: сгущёнка, соусы, крупы, приправы, всякие каши и другое сухое, необходимое к приготовлению. Даже были заготовки-коржи!

«Вот только никто из наших такое никогда не видел и не ел», – уныло растянула Марго, припоминая липкую рисовую кашу, сваренную будто в водо-молочном растворе, а оттого ставшую склизкой и пахнущую… соответствующе. Словно воду для готовки набрали из-под крана и не прокипятили, вот и пахла она тиной. Прямо как на берегу залива. Снегирёва поёжилась, оттянула уголки губ и, проходя мимо женщины в добротном пальто, с завистью осмотрела её.

Маленькая с металлическими прутьями корзинка была наполовину заполнена и выглядела совершенно странно в пухлых руках дамы, формами похожей на директрису. Женщина стояла у прилавка с молочными продуктами, на её носу сидели очки, и она приметливо изучала этикетки в поисках срока годности посвежее. Снова из зависти скользнув взглядом по наполненной корзинке, Марго поёжилась от холода отдела, свернула в следующий и протянула: «Когда-то я смогу также: приходить, выбирать и не думать о том, сколько платить. Просто платить»

Снегирёва мыслям кивнула – они ей понравились, и она пообещала себе сделать всё, чтобы этого добиться потом, в будущем, да напомнила себе: воровство пока было крайней мерой, а сегодня она вообще пришла не ради этого.

Наконец, впереди уже виднелся небольшой стеллаж с соусами, крупами и прочей сухой продукцией. Среди полок Марго цепко подметила необходимую сгущёнку, сжала руками бумажку и, воровато оглядевшись, подошла к стеллажу увереннее. В обеденное время продавцы всегда обнаруживались на кассах, обслуживая посетителей, число которых становилось больше, и старик-охранник бдел там же. Так, в залах почти не оказывалось никого из персонала, чем Марго и поспешила воспользоваться.

Остановившись у стеллажа, она достала записку – порядком помятая и размокшая от потных из-за нервов ладоней бумажка потеряла свою прочность, потому напоминала больше носовую тканевую салфетку. Марго бережно развернула её, сверилась со сроком годности в столбце с кодовым словом «СЩНК» и посмотрела вверх. Необходимое к поиску: двадцать шестая партия седьмой месяц двадцать девятое число четвёртого года, то есть двух тысяч четвёртого года. Годность до двух тысяч пятого с сохранением предыдущих номеров.

«Угу», – Марго сунула бумажку обратно, качнула головой вправо-влево и, убедившись в отсутствии надзора, полезла перебирать сгущёнку. Дело оказалось посложнее: первые ряды едва ли походили по значениям, как и вторые, третьи… Марго залезала всё дальше и дальше, постепенно теряя азарт и падая в сомнение: что если вообще увиденное тогда на складе было как раз заказано сейчас, чтобы приготовить чего для детей и раздать? А тот увиденный Сергеем сухокожий и тощий щегол всего лишь ухаживал за директрисой? Пускай Лариса Иннокентьевна грымзой была, но как там в слащавых «ненаших» мультиках? Всех любовь изменит? «Может, и подобрела бы», – рассудила Марго, хмыкнула и сосредоточилась.

«Нет».

Ведь как тогда объяснить тот кусочек похожей ленты-бирки с банки, какую Марго умыкнула на прошлой неделе?

…

А никак. Адрес, пускай и повредившийся, сохранил точную копию тех бирок, какие были на целых банках со склада.

То-то же!

Тогда она подумала над другим – что, если сгущёнку не расставили, маленький срок же. Вышло тоже резонно. Марго сунула руку в самый – насколько дотягивалась – дальний конец, нащупала очередную банку и замерла: пальцы ощутили липкость. Сначала Снегирёва предположила, что банка повредилась, но с трудом достав её с самого зада, разглядела, что банка была цела, а вот руки утонули в остатке клея на обёртке – как раз там, где должна была пролегать алая бумажка принадлежности к батору.

Снегирёва застыла, ощущая поднятый в груди трепет, ме-е-едленно повертела банку в поисках даты и увидела её на донышке выбитой: двадцать шестая партия седьмой месяц двадцать девятое число четвёртого года, годна до двух тысяч пятого.

В точности такая, какая была написана на клочке бумажки в кармане! Марго заставила себя выдохнуть, после скривилась – жаль, а теория насчёт хахаля директрисы была здоровской!

«Ну и пусть», – хмыкнув, она отставила банку обратно и уже потянулась к списку, как её схватили и дёрнули в сторону. Марго не успела и пискнуть, лишь уставилась во все глаза на женщину в грязно-жёлтой манишке.

– Вот ты и попалась, ворюга малолетняя!

Марго попыталась дёрнуться, но толстая ладонь слишком крепко держала детскую. Холод сковал грудь, оттого она не смогла сказать и слова, только продолжала смотреть на женщину. Продавщица, чьи редкие волосы держались на макушке благодаря пышной грязной резинке, осклабилась. Марго поплохело сильнее от вида грязно-жёлтых, словно в тон манишке, зубов, какие бывали у людей, постоянно курящих. Но воспитанница вспомнила другое: сказки и мультфильмы распавшегося государства о людоедах и тварях, жравших людей.