Текст книги "Батор (СИ)"

Автор книги: L.Luft

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Связь сорвало, и Марго отняла трубку от уха, где затихал голос на чужом языке. Олег отвлёкся от бдительного наблюдения за сотрудниками правоохранительных органов, когда услышал тяжёлый вдох. Он повернулся к подруге.

– Эй? – Пальцы коснулись плеча, а тёмный взгляд столкнулся с испуганным сизым.

– Я п-просто п-пере-ж-живаю. – Голос совсем плох. Марго дёргано улыбнулась, выдохнула и попыталась вновь набрать номер. Но Снегирёву трясло, так пальцы не попадали даже по кнопкам быстрого набора, после телефон совсем выскользнул из рук. Олег успел перехватить его, набрать номер (Вместе установили единый наборный код на троих) и прислонить к уху.

– Прости, – пробормотала Марго, пряча руки в курточке.

– Всё хорошо, – отмахнулся от её извинений Олег и, пока на той стороне раздавались нудные гудки, глянул на неё. – Мы его найдём. – Положив руку на плечо, Волков крепко сжал его, заставляя так подругу посмотреть на него.

– Обязательно. – Снегирёва медленно кивнула.

Вместе затихли и привычно начали вслушиваться. Олег чертыхнулся – по связи через установленное количество гудков раздалось русское требование «перезвонить». Волков сбросил звонок, набрал ещё раз и мельком подумал, что такими темпами они либо трубу посадят, либо деньги в ноль уйдут на мобильнике. «Гадство», – выдохнул он, продолжая медленно обводить взглядом пространство.

– Слышу, – вдруг тихо забормотала Марго.

Олег обернулся к ней – подруга жмурилась, сжимала руки и также вслушивалась. Волков успокоил внутренний дух тяжёлым вздохом, также сосредоточился и уловил едва-едва слышимую трель, раздававшуюся за чехардой звуков.

– Держи. – Он кинул мобильник открывшей глаза Марго, которая тут же вцепилась в аппарат. – Не сбрасывай, потом набери ещё, – и двинулся дальше по стене.

Снегирёвой пришлось звонить дважды, пока оба не оказались у самого последнего целого шатра. В отличие от других он имел не синюю или грязную палаточную ткань, а белел, подобно флагу мира, и Олег хмыкнул – такого же цвета были манишки участников. Изнутри доносилась трель: такая же звонкая стояла у всех Вместе, чтобы слышать звонок в толпе. Только Олег часто ставил свой на «уличный» (громкий) режим.

Волков приценился к заднику шатра и, ухватившись руками за нелепо завязанные очевидно наспех узлы, принялся расплетать их, а там попали внутрь. Впереди палатки был установлен стол, на котором осталось немного листовок, каких не разметало ветром. Также там лежали призывные плакаты к миру, к борьбе с национальной агрессией и вроде целые книги собственного издательства, какие отбрасывали к идейной цели, преследуемой антифашистами: за мир, за равенство, за пресечение национализма и так далее… Олег мельком изучил огромную надпись акции и осмотрел пространство внизу. Там были свалены сумки, установлены складные стулья и коробки, и на этом пространство кончалось.

– Сергея нет, – с более звучной тревогой прошептала Марго, прекращая звонить.

– Вижу, – коротко произнёс Олег, пообещав отодрать уши Сергею за то, что не сунул мобильник с собой, – но хотя бы вещи заберём, найдёшь? – Он обернулся на Марго и, словив её кивок, пробрался чуть дальше так, чтобы держать в поле зрения ходящих служителей закона.

Снегирёва, подсвечивая сумки экраном мобильника, склонилась над ними, когда как Волков цепко осмотрел и прикинул расстояние до ближайших легавых. Голоса взрослых в один момент опасно приблизились. Олег обернулся на Марго и скомандовал ей спрятаться за коробками, сам также приник ниже к укрытию, а там мимо палатки влево прошли тот самый легавый и ещё один офицер, только чуть шире в объёмах.

– Всё, – шепнул Олег.

Возня позади возобновилась, и вскоре прекратилась с коротким:

– Нашла.

Волков, осмотрев пространство за палаткой, двинулся на пару шагов назад, обернулся и, перехватив у Марго вещи Сергея, закинул его рюкзак с прикреплённым скейтом к своему.

Вместе бесшумно покинули палатку, завязыванием узлов которой Олег не стал утруждаться. Он подался в сторону, изучил обстановку и покривил губами – журналистки там уже не стояло, как и людей стало меньше. Плохо дело. Олег перебрался на другую сторону, а там совсем завал: открытое пространство, подсвеченное прожекторами и где точно не пройти незамеченными.

«Ла-а-адно»…

Олег сделал ставку на то, что с уменьшением количества людей, понижалась бдительность офицеров, тем более дважды спустя столько времени в одном месте бомба не стрельнет. Всё обыскали. «Сойдёт», – переглянувшись с Марго, он ухватил её за руку и потянул к ленте.

Вот только ставка выгорела.

Когда оба уже были близки к выходу, дорогу им перекрыли двое сотрудников милиции. Олег сморщился и, мельком осмотрев двоих, потупил взгляд с тихими «врасти обратно». Увы такой способностью офицеры не обладали, и обладали другой – допытываться. Им по обязанностям положено.

– Я думал, точно привиделось, – раздалось с тяжёлым вдохом. – Ну рассказывайте, чего тут делаете? Зачем воруете? Поживиться захотелось, да?

Олег упрямо смолчал – нельзя ему поднимать взгляда. Ещё оставался малый шанс, что Константин Гром – офицер милиции с того самого злополучного матча – не признает его. А если признает, так всё под откос пойдёт и, прежде всего, поиск Сергея.

– Молчите, – говорил не Гром, другой – тот что слегка шире был в объёмах.

Волков отчаянно пытался придумать пути отхода, для чего украдкой стал осматриваться, и по истечении подтвердил – не выйдет. Многие специалисты заметили назревающий скандал у заградительной ленты, сыграть на неожиданности не получится, потому и шансов мало. «Может, он всё же забыл обиды?» – продолжала теплиться надежда на душе. С такой мыслью Олег уже почти решился выступить, когда сбоку дала знать о себе испуганная Марго:

– У нас друг тут пропал. Участником акции был, – выдохнула она почти без дрожи. – Мы всех поспрашивали, никто не помнит и не видел его, но вот его вещи, – Марго указала мельком на второй рюкзак позади Олега, пересеклась с другом взглядом и отвернулась обратно к служителям. – Зовут Сергей Разумовский.

– Вот оно что, – в голосе сквозило недоверие, практически служебное, – и почему верить вам должны, м? Подошли бы прямо.

– Стали бы вы нас слушать, нас отовсюду погнали, мол врёте вы, – фыркнула тут же зло Марго и перевела дыхание, отступая. – Помогите его найти, пожалуйста. Мы не знаем, где он может быть…

Олег тихо вдохнул и столь же тихо выдохнул, расправил плечи и всё-таки решился – пускай мент его признает, но сейчас поиски Разумовского были важнее. Да и стоило признать: вечно бегать от мента по Санкт-Петербургу точно не выйдет. Судьба она штука странная, зачастую ироничная.

– Он говорил, что придёт на акцию, которая должна была начаться в четыре, – проговорил Олег, поднимая взгляд на офицеров.

Стоявший ближе к нему Гром тут же прищурился и вперил в него взгляд, но продолжил молчать, как и сохранял молчание его товарищ, чью фамилию подсказала жёлтая нашивка на фуфайке «Прокопенко Ф.И.». Марго тревожно дышала, и Олег шагнул к ней ближе и чуть вперёд, тем самым предоставляя ей визуальную защиту. Менты смотрели на них, прицениваясь и к образу, и к словам, как и подростки осматривали служивых закона – возможно, последнюю надежду на поиски пропавшего Сергея Разумовского.

– Мы условились перехватить друг друга и помочь с акцией, чем сможем здесь на месте. Но услышали взрыв и рванули сюда, а там вот и здесь.

Прокопенко рядом выдохнул, когда Олег замолчал. Он упёр руки в бока, после сложил их в широких карманах куртки и расслабил угрюмое лицо. Перестал щуриться, и воспитанники увидели маленькие уставшие сизые глаза.

– Что скажешь, а, Кость? Веришь? – с усмешкой он обернулся на товарища.

Гром продолжал смотреть только на Волкова, пряча свои руки в карманах, на что Олег поступил схоже: уверенно посмотрел на офицера, вскинув голову и напоминая себе за истинную причину, какая привела их с Марго сюда.

– Как выглядит ваш Разумовский? – наконец, проговорил «Костя», забирая из подмышки папку и тем самым отвечая на вопрос товарища железно «верю». Он расстегнул её, зашуршал листами и внимательно уставился на подростков. Марго заговорила:

– Рыжий с синими глазами и острым лицом. Тощий! И ху-д-дой.

Увидев, что Гром всё-таки начал писать к удивлению даже товарища, оживился и Олег – терять нечего, так разделят силы, даже если Вместе продолжат искать самостоятельно.

– Волосы длинные в хвосте будут. Манишка скорее, как у этих. – Он оглядел место и указал на волонтёра в белой.

– Ещё что? – уточнил милиционер.

– Шапка с ромбами по кругу и бубоном серым. Вниз спускаются завязки. Может прятать внутрь неё волосы.

– Веснушки есть? – спросил Гром, и воспитанники притихли. – Если рыжий.

– Бледные только, – подтвердил Олег, кивнув.

– А. Ещё небольшой порез на губе будет, недавно в школе по…царапался, – вовремя осеклась и исправилась Марго.

– Одежда?

– Серая куртка и протёртые джинсы, на ногах битые чёрно-белые кроссовки и на правом будет заплатка красная, треснутая, – отчеканил Олег.

Вместе переглянулись, задумались, может, было ещё что. Волков прокрутил небольшой доклад и нахмурился – нет, больше ничего примечательного, что могло бы выдать, не было. Константин Гром всё исправно записал, затем осмотрел детей и вновь задержал взгляд на Олеге.

– Возраст ваш?

– Угу, – Марго кивнула.

– Это всё?

Теперь кивнули Вместе, тогда Гром изучил набросанные данные, сделав ещё пометку и переглянулся с Прокопенко, который, как оказалось, всё это время цепко следил за детьми.

– Что ж…

– А ну и, – вдруг встряла Марго, прерывая Грома. – На руках постоянно много царапин. Кот его… словом, царапает да, не знаю, надо ли это. Руки же, – засомневалась она.

На это оба улыбнулись, хмыкнули, после милиционер закончил начатую фразу:

– Найдём вашего Разумовского. Знаете номер родителей?

Тут Марго притихла, Олег смекнул быстрее, предупредив себя от желания сунуться за мобильником. Он пожал плечами и хмыкнул:

– Записывайте…

Продиктованный номер Константин Гром уставно записал, после также уставно уточнил:

– Как зовут?

– Ольга Петровна, – брякнул Олег первое, отлично зная, что продиктовал номер Марго. Это просекла подруга, потому покосилась на него.

– Теперь всё, – дописывая, проговорил Гром.

– И ступайте домой. Наверное, родители уже испереживались, – подхватил его Прокопенко, понизив голос почти до, что говорится, уставного.

Олег дёрнул плечами, отвесив мысленно ядовитое матерное словцо. Марго рядом от удивления не оправилась, вышла чуть вперёд с начатым:

– Но…

– Пойдём, Марго. – Олег оборвал её, догадываясь о невысказанной фразе. Он перехватил её и потащил за руку к ленте. – Родители и правда волнуются. Телефон уже разрывался, – он кивнул на другую руку, в какой подруга удерживала мобильник. – Разумовским… по дороге сообщим.

Марго удивилась слишком сильно, оттого Олегу почти пришлось вытолкнуть её за ленту. Вместе отошли обратно по ней до условного места, где уже там Снегирёва отмерла и пробормотала короткое:

– Но Олег.

Волков отпустил её, поправил оба рюкзака и, убедившись, что офицеры были достаточно далеко, пояснил:

– Узнай, что мы детдомовские, повязали бы. – Он перевёл дыхание, услышав рваный вдох. – А из кутузки Сергею мы ничем не поможем. Потому думаем.

– А… – Марго понурила голову. – Прости, не догадалась.

Олег дёрнул уголком губ, мол «бывает», следом приметливо осмотрел оцепленное место. Последняя надежда в лице нахождения следа угасла с неудачной вылазкой на территорию. Хотя почему неудачной? Вещи удалось забрать. Для баторцев потеря их, тем более, когда они покупались на кровные деньги работающих баторцев – трагедия. Вот только едва ли это приблизило самих Вместе к решению разгадки.

Марго рядом выдохнула, села на корточки и обхватила руками коленки, как делала всегда, когда чего не знала, чувствовала беспомощность или просто устала. Сейчас все три причины слились воедино, а тревожность постепенно давала о себе знать. В поисках спасения от неё Олег достал свой мобильник – экран подсказал об отсутствии пропущенных вызовов от хозяйки комнаты – после спрятал его и закинул голову назад, подставляя её морозному ветру. Скорее ночью на Питер спустится снег или дождь со снегом…

– Простите, – отвлёк Вместе слабый голос.

Марго покосилась наверх, как и Олег посмотрел вбок. К ним подошла женщина, на плечах которой лежал серый плед – Волков признал в них что-то около термо, какие выдавали в дежурных каретах скорой помощи или нет… «Нет», – Олег поджал губы. Такие пледы он видел брошенными у палаток там на оцепленной территории, по каким и сделал вывод, что бездомным их выдавали.

– Вы спрашивали за Сергея Разумовского, – тихо говорила женщина.

– Спрашивала, – Марго резко поднялась на ноги и вышла вперёд, и Олег внимательнее глянул на подошедшую – под пледом белела манишка акции. – Что вы знаете?

Новыми глазами он посмотрел на участницу: уставшую, измученную с отчётливым красным пятном на щеке, какое могло остаться от удара о землю или ещё чего.

– Когда всё началось, он сбежал. Я пыталась его остановить, но он быстро скрылся в толпе и просто сбежал, – выдохнула она, подняла голову и обернулась на оцепленную территорию – видимо, говорить о произошедшем было тяжело.

– Куда он побежал? – резковато спросил Олег.

Участница акции глянула на него и замолчала, только притянула ближе края пледа. Олег понимал, какой шок накрывал женщину, вот только желание найти Сергея было сильнее не нанесения большей психотравмы. Участница – взрослая забортовая, справится, когда как Разумовского ещё найти надо.

– Пожалуйста, скажите, – настояла Марго.

– Пока мы можем его найти, – дополнил Олег, увидев, как внутри территории мелькнули макушки увиденных милиционеров.

– Он побежал в ту сторону, – женщина указала на улицу Колокольную. – Я пыталась его остановить, но … – Участница вздохнула. – Чехарда такая началась.

– Спасибо, – пробормотал Олег, пялясь в тёмные своды указанной улицы. – Марго, пойдём.

Не дожидаясь ответа, Волков бросился по улице быстрым шагом, стараясь не привлекать к себе внимания. Марго увязалась следом, пока молчала, за что Олег мысленно поблагодарил её и вернулся к тому, что пытался воспроизвести в сознании карту данной местности. Вышло не сразу, только с четвёртого раза, причём пришлось построить и мысленный обратно маршрут.

Тогда в сознании щёлкнуло – всё встало на места.

– Олег? – очевидно, Марго заметила его улыбку.

– Есть догадка. Не отставай.

Оба бросились в тёмное пространство улицы, оставляя за собой место трагедии.

========== Доверие ==========

Комментарий к Доверие

50 отметок, более 4к просмотров и столько всего для такой небольшой, но важной работы, которой скоро будет месяц.

Благодарю вас! И благодарю за первый донат!

Вы восхитительны и благодаря вам оживает Вселенная! <3

Вместе спешно передвигались по ночному Санкт-Петербургу и улочкам, до которых едва доходил свет центральных. Гулы Владимирского и шумы подорванной станции остались далеко позади, и на улицах дальше властвовала тишина, прерываемая редкими громкими разговорами прохожих и лязгом проезжавших авто. Темнота пугала Марго и становилась отражением мрачных мыслей, поглощающих сознание переживаниями. День вышел… отвратным, если не сказать хуже.

Утренняя ссора с Разумовским, закончившаяся на эмоциях, трудная смена с обезумевшими и поехавшими взрослыми, где каждый допытывался до всякой мелочи и стремился упрекнуть её так, будто именно она, Марго Снегирёва, января девяносто первого рождённая, воспитанница детского дома, несла ответственность не только за весь магазин, но и за цены в государстве и его политику, после ещё этот взрыв с допытывающимися милиционерами… «Гадство, просто гадство», – рвано вдохнула Марго. Воздуха не хватало, её душили эмоции, вот только плакать не выходило.

Может, так бы сразу стало легче.

Но не умела она, да и чем слёзы сейчас помогут?

Ещё душила обида, доставали вопросы, где каждый стремился будто выиграть в премии на мрачность и уничтожительную силу по отношению к владельцу, и пока лидировал следующий: «Что если они не найдут Сергея больше никогда?» И тогда последнее, на чём расстались Разумовский и Снегирёва, станет та дурацкая ссора, которая произошла больше из-за цепляния к фразам, неумения слышать и слушать, а теперь и вовсе казалась такой дурацкой!

Не стоило она их дружбы – ни единого рубля и даже миллионов.

Марго помедлила, когда остановился Олег. Оба взяли передышку – непросто ехать по улицам, пускай и на скейтах, но на постоянном нервном напряжении. Снегирёва попыталась восстановить душевное равновесие. Выходило скверно, тогда она посмотрела в поисках поддержки на Волкова.

Друг выглядел таким же растрёпанным и нервным, но, вроде бы, чуть спокойнее. И, наверное, тому причина детство на улицах Питера – Олег всегда говорил об этом неохотно, но, проработав в магазине почти больше года, Марго поняла: на улицах случалось всякое куда страшнее, чем учиняла братва в баторе. Хотя куда, казалось бы, хуже.

Олег, поймав её внимание, улыбнулся и кивнул, и как-то сразу стало чуть легче. Марго была уверена: у Волкова был план, а значит и не время падать в разрушительные мысли.

– Готова?

– Угу. – Снегирёва кивнула.

Вместе продолжили катиться по вечерним улицам.

Спустя несколько кварталов Олег остановился, подхватил скейт и поспешил к высокому старому дому, какие Марго видела только во время прогулки по городу, но никогда не бывала внутри. Расстояние между этажами здесь – точнее, если судить снаружи, расстояние между окнами – огромное, отчего создавалось впечатление, будто весь дом просто вытянули в высоту, вот и получилось… Странное.

– Здесь? – уточнила Марго, когда оба помедлили.

– Думаю, да. – Олег закрепил скейт на рюкзаке, также поступила и Марго со своим.

– Но, – она посмотрела на него, – почему?

Волков, продолжая изучать горящие окна здания, небрежно произнёс:

– Тайник мой был здесь. И Сергей знает о нём. – Он прошёл чуть дальше, удерживая в поле зрения самое верхнее тёмное окно, затем опустил взгляд и осмотрел дом. Меж тем Марго не сразу сообразила последовать за другом – что-то внутри глухо ёкнуло на слова, потому и переживания все словно разом заморозило.

После этот невозможный клубок холода упал вниз живота. Марго сглотнула, отбросила это незнакомое в сторону и сосредоточилась на главном – поиске Сергея, однако почему его поиски вдруг не вызывали прежних эмоций?

– Придётся через парадную, – выдохнул Волков, покосившись на высокие двери.

А там изнутри донёсся шум. Вместе переглянулись, и случай решил за них – они бросились внутрь.

Парадная дома была такой же вытянутой с голубыми стенами и жуткой лестницей с шахтой, не внушающей доверия. Пахло сыростью и затхлостью – как во всех старых престарых местах. Марго украдкой скользнула взглядом по относительно чуждой белой коморке вахтёрши, пустой, и отвлеклась, когда откуда-то сверху повторился резкий женский голос и гомон, следом отчётливый стук. Олег, бросившись наверх, перешагивал за раз несколько ступеней, Марго пыталась также, хватаясь рукой за перила.

Так Вместе взметнулись на последний этаж, где уже собрались несколько жильцов в «домашней» растянутой одежде и впереди них стояла широкая в объёмах престарелая женщина, пытавшаяся достучаться наверх через деревянную швабру. Не успела Марго спросить, что делать дальше, как Олег, чуть помедлив, кинулся вперёд, и воспитанники моментально приковали к себе внимание.

– Опять ты! – вспыхнула женщина, поворачиваясь к ним.

– Здравствуйте, Евгения Петровна, – почти спокойно произнёс Олег, шокируя собравшихся.

Жильцы расступились, покосились на воспитанников, больше внимания, конечно, досталось Олегу, который прошёл мимо к лестнице, ведшей на чердак. Марго, совершенно запутавшись, метнулась за ним и только скользила взглядом по собравшимся, подмечая возможные проявления агрессии или ещё чего. В разговор, какой случился дальше, она не встревала.

Евгения Петровна – по крику и образу как раз вахтёрша – отмерла, ударила шваброй о пол и перегородила путь наверх.

– Ваш забился наверх, – пухлая рука с пухлым указательным пальцем вскинулась на закрытый люк. – Дак мало того! Сломал замок, который против вас только на днях установили! – Марго осмотрела этаж и вправду приметила отброшенный чуть дальше стальной замок – крупный и по виду тяжёлый с достаточно толстым кольцом фиксатора. Она удивлённо покосилась на люк, снова на замок и припомнила Сергея…

Сломал?

Такой замок?

Как это?..

С его тощестью и постоянными неудачами на физкультуре?..

– Вы не живёте в этом доме, – гаркнула она, продолжая повышать голос и отчитывать. Вокруг зашептались престарелые жильцы и сразу ясным стало: если Евгения Петровна физически по формам не могла залезть наверх, то другие не могли по параметру старости. – Зато повадились ходить сюда! Ещё и третью привели! – Вахтёрша указала шваброй на Марго, шёпоты и поддерживающая речь стала громче, и Снегирёва стушевалась, втянув голову в плечи. Меж тем Евгения Петровна, ощутив поддержку, разошлась совсем:

– Чего вообще повадились? По крышам лазать?! А как сорвётесь, так не вам же претензии выставят и вашим родителям, а?! Ну?! Неужели некому переживать за вас?! Хоть бы о близких подумали, шпана треклятая!

– Да нет у нас никого, – спокойно на ор проговорил Олег, вскидывая голову. – И жил я здесь, Евгения Петровна, когда вы ещё только к нам устраиваться пришли.

«Что?» – Марго удивлённо осмотрела друга, как и притихли вышедшие поглазеть жильцы с вахтёршей. В шумном до сих пор подъезде разом как-то тихо стало – настолько, что слышался шум начавшегося снега с дождём и гомон улицы. Снегирёва в какой-то момент ощутила себя лишней: не только от того, что всё внимание обратилось на сказавшего и смолкнувшего Олега, но и от чувства собственной бесполезности. Выходит, в этой ситуации она больше ничем не могла помочь, да и…

Падкая мрачная мысль так и не нашла своё завершение. Заговорила Евгения Петровна:

– Подгорный? – Она наклонилась чуть ниже, прищурилась и стала рассматривать Олега.

Волков косонул в ответ. Несколько секунд – показавшиеся вечностью – оба осматривали друг друга, а Марго видела больше: сколь сильно потемнели глаза друга, стиснулись челюсти, из-за чего лицо ожесточилось. Руки в карманах натянули куртку вниз, и Снегирёва поняла – Волков едва скрывал рвущуюся из него неприязнь, потому, не став отвечать, он лишь уверенно кивнул.

А дальше произошло то, чего не ожидала ни Марго, ни каждый.

– Олежа Подгорный? – Голос разом как-то подобрел и перестал походить на крикливую птицу, полнился сомнением и некоторой теплотой. Хотя Марго сомневалась – она вообще перестала понимать происходящего.

Вахтёрша улыбнулась – слегка дёргано, будто склабилась. Но пускай будет улыбкой.

– Здравствуйте, Евгения Петровна, – повторил Олег.

– Вырос-то как, – выдохнула вахтёрша, разгибаясь.

– Ну дети имеют такое свойство, – небрежно отмахнулся он от фразы. – Дайте пройти, – требовательнее попросил Олег, покосившись на люк крыши. – Заберём мы его и уйдём. Рыжий же?

– Рыжий-рыжий. – Вахтёрша поступилась.

Стальные тиски на сердце Марго разом будто испарились или осыпались – Олег оказался прав, оставалось только выкурить испуганного Сергея. Или дозваться до него. Снегирёва облегчённо выдохнула и, приметив, как Волков сдёрнул с плеч рюкзаки, подошла к нему, где перехватила вещи за ручки.

– Олег? – шепнула она, словила взгляд друга и посмотрела наверх с невысказанным вопросом о помощи там, наверху.

– Сам, – Олег коротко улыбнулся. – Посторожи вещи. – Он направился к лестнице, но остановился, когда вахтёрша вдруг шепнула:

– Но как же твои…

Марго обернулась на Евгению Петровну, посмотрела обратно на застывшего на ступенях лестницы друга и посторонилась, приметив, как стояла ровно между ними. Снегирёва отошла к стене, где сгрузила вещи друзей и свои, а там до слуха донёсся резкий выдох и почти озлобленное, полное боли:

– Погибли.

Олег моментально с лязгом и скрипом подошвы о металл взметнулся наверх, оставляя зевак на этаже со своими мыслями. Марго передёрнула плечами, когда отовсюду послышались шёпоты и обсуждения – сначала тихие они доносились всё громче и громче, как и внутри воспитанницы поднимался задавленный ранее хаос. В поисках спасения Снегирёва устало привалилась к стене, сползла по ней и обхватила руками коленки, будто обозначая личные границы. Но увы и такое действие едва служило защитой.

Евгения Петровна перестала сокрушаться так, как любили делать пожилые женщины: бормоча «а что», «а как», «да как это» и другое, и чуть более чётче, чем фразы других, раздалось следующее:

– Тогда вы получается?..

Марго не сразу сообразила, что обратились к ней. Более того в голосе вахтёрши совсем не осталось гнева, ненависти, злости, лишь плескалось недоумение и горечь – таким голосом обычно спрашивали или переспрашивали люди, не верящие в страшные тайны. Снегирёва исподлобья глянула на Евгению Петровну и, выдержав пару десятков секунд, отвела свой в сторону на чугунные узоры лестницы, какая обрывалась на этаже. Такое дало ответа лучше слов.

Краем глаза Марго заметила движение, мельком посмотрела туда и успела заметить, как от толпы кто-то отдалился и потопал вниз по лестнице. К оставшимся жильцам подошла вахтёрша, и теперь они стали напоминать именно что птиц, скорее сорок, обсуждавших вскрытые новости. Снегирёва осталась наедине с собственными мыслями, и вскоре поймала себя на том, что оказывается жители какого-то старого дома Питера знали об Олеге Волкове (а может и Подгорном?) больше, чем она, одна из Вместе.

Сдерживать больше внутреннее она не смогла. С мелькнувшей подобной мыслью словно сорвало кран и поток переживаний захлестнул её, отчего Марго опустила вскоре лоб на сложенные на коленях руки и стихла окончательно, уходя в себя. Мигом вспомнился весь сегодняшний день, вот только теперь смотрела на него Снегирёва иначе: будто в одночасье спала какая-то ширма или линза, может пластик, каким раньше прикольно было перекрывать светлую линзу и баловаться с переходом света фонаря от белого к алому.

Сейчас прикольно не было, было паршиво.

Ещё и гадко.

У Олега и Сергея были свои тайны, а она, выходит, какая-то забортовая и лишняя…

«Прекрати, а», – Марго отняла голову, откинула её на стену и повернула на жильцов, каких постепенно стало меньше – одни ушли по квартирам, другие продолжали переговариваться с Евгенией Петровной. Вернее говорила Евгения Петровна, а её слушали, и в речи постоянно упоминалось имя «Олег».

Марго вдохнула, перебрала пальцами ткань на локтях курточки и выдохнула медленнее.

«Чего нюни развесила?» – Снегирёва попыталась остановить внутренние переживания и стала разбирать основные аргументы-фавориты, следом парировать их контраргументами.

Ну знают какие-то забортовые больше об Олеге, значит, ей спрашивать больше надо было и интересоваться.

Ну общаются Сергей и Олег больше и видятся чаще, так потому что живут вместе и учатся в одном классе. Не виноваты же друзья в том, что распределили их в «Б», а её – в «А», и в том, что по правилам батора нельзя иметь общую комнату между мальчиками и девочками.

А ещё оба в шахматы хорошо играют, когда как Марго так и не дался этот «умный» спорт. Тоже точка соприкосновения, выходит.

Ещё и рисовали хорошо…

Ну поделился Олег тайником с Сергеем, так может просто ей не успели рассказать и…

Марго припомнила, как кулон у Олега появился как месяц, с предыдущей вылазки в город, тогда он пообещал, что всё обязательно расскажет. «Вот расскажет!» – зацепилась теряющая силы оппозиция.

«Но не рассказал же», – парировали переживания. И вправду: не рассказал. А судя по словам вахтёрши, видели их здесь часто. Вот и выходит – в этой общей тайне места для Марго не нашлось.

И парировать это оказалось нечем.

Снегирёва шлёпнулась на холодный пол, устав сидеть на корточках, и медленно выдохнула. В победе над переживаниями она потерпела поражение, а там лезть в карман не пришлось – множество теперь ситуаций обрушились на неё с позиции собственной неуверенности.

Ведь она и отличалась от них: не только потому что девчонка (парням на это, казалось, было плевать со смотровой площадки Исаакиевского собора (не то, чтобы они плевались, хотя как-то задумывались), а потому что шумной и резкой была. Порой не понимала чего-то, часто ошибалась, видела цель – делала, потом думала, да и часто слова коверкала, за что вызывала на себя интеллигентную лекцию Сергея и улыбку от Олега.

Ещё читала фантастику. До сих пор. И откладывала деньги на последнюю часть Гарри Поттера. Быть может, верила в сказки и в то, что обязательно всегда всё Сила или Вселенная расставит так, как нужно и правильно.

А ещё несла околесицу – такую, что как однажды кто-то из учителей сказал «как ляпнет, так и все лягут». Тогда Снегирёвой это понравилось, вот только сейчас ей показалось это уж точно сомнительным поводом для гордости.

Марго вздохнула. Как-то по мере воспоминаний и разбора стало… противно от себя же. От того, какой она выросла, пытаясь доказать всем, что нормальная и нет никакой болезни, какая наградила её более чем визуальным параметром, что только слепые не увидят.

На душе стало слишком мерзко и гадско: так, как чувствовала она себя в коррекционке, когда с ней дружили, потому как она больше других соображала и пыталась помочь, и так, как в баторе в комнате, где все девчонки так и не приняли её в клуб, более того – именно они распустили слухи об их Вместе.

Донесли шнурям. Ольга Петровна не поверила, потому что знала об их дружбе, а вот самая главная грымза – директриса – теперь присматривала за ней. В очередной раз во время травли и слухов тогда Олег вступился, и эти дуры захлопнулись, а потом стыдно было перед Олегом, что он всё это слышал.

Только едва ли это помогло – те только больше языком ляпать стали.

Олег всё понял, поддержал, и вот у них с ним была своя тайна. «Так почему ты переживаешь из-за их тайны с Сергеем?» – снова подала голос оппозиция. И хаос как-то приостановился. Ведь Сергею было стыдно рассказать о таких случаях, да и не поймёт он – в таких вещах друг только глаза круглые делал даже при упоминании и вёл себя как птица-тупик, не зная, не понимая и задавая всякие неудобные уточняющие вопросы. А когда по-о-онима-а-ал, так краснел так, что едва не становился цвета своих волос.

Марго улыбнулась. Воспоминания о краснеющем Сергее и Олеге-я-расскажу-тебе-позже приободрили, и Снегирёва подумала, что правда хотела сказать обо всём на общем собрании. Ведь когда-то эти слухи коснутся их и придётся решать всем Вместе, что и как с ними делать. Возможно, сплетницы были даже сильнее братвы.