Текст книги "Перелом (СИ)"
Автор книги: Лисkey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 42 страниц)
Первый не выдерживает Фрост, он громко вскрикивает, из-за чего срывает себе голос и всё его тело пронзает судорогой. Джек протяжно стонет, переходя на хрип, и ощущает ни с чем несравнимое удовольствие, заполняющее каждую клеточку его тела. Мозг отключается, а ему до матерных слов шикарно-хорошо. Кромешник же, чудом не раздирает когтями нежную белую кожу, от того насколько острым получается его собственное удовольствие, когда Джек сжимает его в себе, и ошеломляющий оргазм захватывает сознание. Чертов мелкий Фрост! Всё из-за него.
Грубый поцелуй, нетерпеливый рык, и собственническая метка на шее Джека. В сознании одно: – «Мой. Только Мой!»
Ледяной облизывает губы, дышит загнанно и невесомо проводит пальцами по серой груди, по шрамам, заглядывает в глаза и дает еще раз себя поцеловать: медленно, действительно за всё их время впервые – сладко для обоих, почти нежно. Он обнимает своего Ужаса Ночи за шею и перебирает растрепавшиеся черные волосы.
– Мой… – тихий шепот в тонкие губы.
«Действительно. Теперь твой», – одним взглядом отвечает Кромешник. Склонившись и коротко лизнув правое плечо, словно в извинение за расцветающий красным укус, плавно выходит из Джека. Но не дает ему свести ноги вместе, удерживая руки на влажных бедрах.
– Даже не смей вырываться. Я не отпущу тебя, Снежный... – вновь с ухмылкой на лице, но сказано смотря прямо в грифельный взгляд. Хотя так хочется перевести взгляд на плоский живот мальчишки, где на мраморной коже остались жемчужно-белые разводы спермы, и нагло, смотря в эти глаза, провести языком по коже, слизывая абсолютно всё. Вылизывая Джека, как маленького котенка, причем везде. Может, такая возможность еще представится Кромешнику в эту ночь, и он вновь ухмыляется, только теперь мысленно.
Почти болезненный поцелуй, и теперь не ясно, кто хочет взять лидерство. Джек вновь поддается, позволяя себя трогать, ласкать и целовать. Он нетерпеливо всхлипывает, пытаясь вновь поддастся ближе. Однако в следующую секунду не понимает, как меняется пространство, ибо комната и так темная, расплывается перед глазами. Парнишка вскрикивает, но Питч закрывает ему рот ладонью, и ловко переворачивает на живот, укладывая грудью на прогретый камень, так, чтоб Джек мог свободно опираться ногами на пол, но при этом выглядеть безупречно пошло и очень доступно. Горячие ладони проходятся по спине, очерчивают острые лопатки, ведут ниже – на поясницу, слегка задевая нежную кожу отросшими вновь когтями, перемещаются на ягодицы и нетерпеливо их мнут.
По всему телу Снежного проходится крупная дрожь предвкушения от того, что его ждет через несколько минут. Фрост на мгновение замирает, и после послушно – приглашающее прогибается в пояснице, раздвигая ноги шире и пряча лицо в сложенных руках. Всё же, лицо у него начинает гореть и он не знает от желания или стыда.
– Снежный… – хриплый голос заставляет повторно вздрогнуть, и Питч не имеет права отказаться от соблазнительной кожи: проводя языком влажную дорожку, начиная от копчика и до самой шеи, вдоль всего позвоночника. Он осторожно прикусывает Джека за холку, и искушающе шепчет на ушко юному Хранителю:
– Ты знаешь, что ночь только началась, мой маленький… Снежный Дух? Может, нам хватит шести часов? Или… Как думаешь, мне удастся довести тебя до обморочного состояния под самое утро?
Молодой Дух громко стонет, почти всхлипывая, представляя эту картинку. Он начинает шумно дышать и, приподнявшись на локтях, изящно выгибается, поворачивая голову и смотря на своего Короля, который выглядит до ужаса сексуальным. Один взгляд грифельных глаз, один взмах пушистыми ресницами, юркий язычок пробегается по красным припухшим губам, и Джек сильнее выгибается. Это последнее, и временный контроль Короля Кошмаров рушится весь и полностью.
В сумрачной жаркой зале слышится нетерпеливый грозный рык, и следующий за ним громкий протяжный стон Морозного Духа. А невидимые небесные часы отсчитывают ровно полночь.
Король Кошмаров тихо фыркает и недовольно рассматривает кристаллы на потолке, которые, даже не смотря на тени, сейчас начинают светиться ярче, что может означать только одно: рассвет наступит через полчаса или час.
Одна мысль, и Питч вновь делает залу темной, оставляя источником света только по-прежнему горящий камин. Он поворачивает голову налево и с удовольствием рассматривает уснувшего мальчишку. Победная усмешка, и Кромешник осторожно проводит пальцами по мягким губам Зимнего Духа.
Он и не думал, что сказанные в пылу желания и страсти слова так четко сбудутся. Своего Снежного он всё-таки вымотал под самое утро. И теперь тот крепко спал. Уснул совсем недавно, устроившись возле Питча, обнимая и нахально закинув на него ноги. Кромешник, довольный даже не фактом реализованного, очень много раз, желания и жаркого секса, а тем, что теперь они стерли последнюю черту меж друг другом, приподнимается и мягко, пока Джек спит и не может этого заметить, целует его в скулу. Еще один поцелуй в висок, и осторожно переходя на красное плечо и предплечье. Проводя языком по теплой нежной коже и зализывая следы своих же укусов.
Где-то под ребрами довольно урчит сытый зверь, по крайней мере на эти часы. Джек теперь полностью принадлежит ему. Хотя собственническое чувство будет требовать постоянного присутствия Фроста рядом. Но возможно последнее и не будет проблемой, особенно после уничтожения Пустоты. По крайней мере, до следующих холодов Кромешник не хочет выпускать Джека из подземелий. Он, конечно же, не запрет его, но по максимуму будет стараться держать взбалмошного парнишку рядом с собой.
А юный Дух Веселья спит мирно, почти по детски, но всё же, в один из моментов, передергивает плечами и жмется ближе к Королю Кошмаров. Джек – Ледяной Дух, но раз вспомнив, что такое тепло, теперь постоянно его ищет. Когтистой рукой одно единственное движение в сторону, и помимо легкой черной простыни, которая сейчас едва прикрывала Джека, на него накидывается теплый плед, преобразованный из того самого плаща. Древнейшая тьма, а Питч использует её в виде одеяла для своего молоденького Снежного недоразумения. И всё ради того, чтоб Джек успокоился, согрелся и выспался нормально.
Если раньше бы он сказал себе: – «Докатился». То теперь ничего не остается, как смело признать: – «Выжил из ума…»
Кромешник усмехается, пододвигает к себе парнишку, и мягко проводит ладонью по инейстым волосам. Он и не думал, что всё будет вот так просто, легко и возможно. По крайней мере, в их отношениях. И если бы только знал, как всё может сложиться… Нашел бы другой подход пять лет тому назад, и еще тогда бы приручил Джека.
Питч пододвигается, и знает что сон Джека крепкий, целует его в губы, совсем ненавязчиво и очень легко. Снежный Дух всё такой же вкусный, морозный и сладкий, чем-то похожий на карамель, но не такой приторный. Скорее холодно-карамельный и чуть мятный.
Однако, несмотря на всю идеальность момента и просто сумасшедшую жаркую ночь, Кромешник не перестает думать о дальнейшем. У них остается два дня до Пасхи. Безликая тварь хоть основательно обезумела, и беспечно шатается теперь по миру, но проблем может составить больших. Возможно, даже чересчур. Нужно подготовиться, да и вот это беловолосое недоразумение поднатаскать, потренировать основательно. Питч даже продумывает – не запереть ли Фроста глубоко в подземельях, перед самым важным и последним боем? Оставить Пустоту на себя, и не подвергать жизнь и здоровье мальчишки опасности. Ведь еще одного ранения он точно так спокойно, как недавнее, не перенесет.
Такой юный Дух, как Фрост, вообще не должен участвовать в таких сражениях. Эту мелочь нужно беречь. И причем основательно. И если Питчу казалось раньше, что без Джека становится совсем никак, то теперь, глядя на мирно спящего, довольного мальчишку, Кромешник думает, что без него и вся тьма миров ему не будет нужна, впрочем, как и Кошмары с тенями. Без его Джека становится ненужным всё. Кромешник понимающе усмехается, принимая эту мысль до конца, и обняв Снежного Духа, придвигает его к себе вплотную, постепенно забываясь в мыслях и надеясь, что сможет выспаться за пару часов. Ведь Безликого стоит всё же изловить, пока Джек будет мучиться у Хранителей.
На границе зеленеющего леса, на самом северном краю Шотландии, создавая возле себя прозрачные щиты и сферы, бродит прозрачное существо, глаза у которого светятся опасным белым светом.
Безликий Дух электронно рычит на те «мертвые» обыкновенные тени деревьев, и не может спокойно воспринимать раскинувшийся в глубине чащи мрак. У него еще есть время, и он желает создать свою собственную армию, нанося удары по глупым-глупым Хранителям и ненавистному ему Черному Духу.
Позади слышится неприятный щелчок, и яркая вспышка света озаряет зеленым несколько деревьев и небольшой уступ. Пустота гневно выпускает светящиеся белым когти и резко оборачивается. Перед ним появился высокий и всё тот же Дух в капюшоне, в широкой коричневой мантии. Безликий скалится, но свечение на руках пропадает, и он невозможно мерзко растягивает прозрачный рот в подобии сумасшедшей усмешки. А Дух наконец скидывает с себя капюшон, озадачивая Пустоту.
Комментарий к 27 Глава Лис даже и не думала, что одна задумка, выльется в тааакую большую часть. Писалось долго, отпуска почти не было, но передохнуть я успела:) Ох... надеюсь мои нервы потраченные на создание правильной атмосферы в этой главе, не пропали даром))) Честно, Лис старалась, но оценивать вам! Устала жуть, но пойду писать новую главу
_
*
*Косцюшко – высочайшая вершина Австралийского континента. Расположена на юге штата Новый Южный Уэльс. Её высота составляет 2228 м, над уровнем моря.
====== 28 Глава ======
На уступе возле леса, где встретились неожиданно два необычных Духа, стояла тишина. Ветер перестал рвать верхушки деревьев, в глубине чащи замолчали животные и птицы. С неба, затянутого розовато-белым покрывалом, повалил крупный снег, безмолвно спускаясь и укладываясь на зеленеющий покров земли.
Безликий Дух убрал свои светящиеся белые когти, и с маниакальной улыбкой посмотрел на появившегося Духа в капюшоне. Он один раз уже стал свидетелем, как этот необычный Дух и Лунный вытаскивали его из западни Темного Короля. На этот раз же, несмотря на свои приступы паники и страха, которые он заслужил тоже благодаря Темному Королю, Дух Пустоты не стал воспринимать появившегося, как потенциального врага. По крайней мере здравая часть рассудка всё еще присутствовала у прозрачного существа. Потому, им было решено сперва узнать и выслушать появившегося, а уже потом убить.
Высокая фигура, всё в той же безразмерной коричневой мантии, тяжело вздохнула, и из-под капюшона посмотрела на выжидающего Безликого, оценивая степень опасности. По всей видимости, другого выхода, как показать себя и поговорить не было, и Дух решился скинуть капюшон. Всё равно через пару дней всё должно закончиться.
Большая рука, затянутая в меховую черную перчатку тянется к коричневой ткани и скидывает её с головы. Мудрый и тяжелый взгляд устремлен на Безликого, который, судя по всему, не ожидал увидеть того, кто сейчас стоял перед ним.
– Нам нужно поговорить, Дух Пустоты. И пока, я не желаю сражаться. – настороженно заявляет Северянин. Он стоит в паре метрах от прозрачного существа, под мантией прячется новый меч в ножнах, и с десяток кристаллов и ловушек, рассованы по разным карманам красной куртки, на всякий случай.
Хранитель Рождества честно пытался не зацикливаться на том, настолько безрассудно и опасна его идея заявиться к самому Духу Пустоты. Выслеживать это ненормальное существо, после выматывающего дня было делом тяжелым, но зато если сейчас у них пойдет разговор, и Пустота не потеряла свои последние мозги, благодаря страхам Кромешника, то возможно у них всё получится и проблем после главного боя будет намного меньше. По крайней мере Луноликий и он сам надеялись на это.
Однако, мысли нужно было оставить на потом, а сейчас сконцентрироваться и дать Безликому возможность заинтересоваться его словами. Николас выставил правую руку вперед и чуть вверх, будто показывая, что он безоружен и не собирается действительно пока драться.
– Зачем? – надтреснуто-металлически спрашивает прозрачный Дух, сверкая безумным белым взглядом в сторону главного Хранителя.
– Я пришел только потому, что меня попросили. Полностью ответить на твои вопросы я не смогу, – насторожившись, попытался правильно сформулировать Северянин.
Пустота зашипела и вокруг него стали расходиться белые волны энергии, которые выжигали траву и моментально плавили падающий снег.
– Да, сказать не смогу, но ты сам всё поймешь. Мне было велено кое-что передать тебе! – быстро спохватившись, объясняет Санта, и всё так же, держа правую руку вытянутой, левой тянется во внутренний карман мантии и вытаскивает оттуда тканевый сверток, который не больше тридцати сантиметров в длину и скрывает в себе нечто тяжелое и очень важное.
Безликий же, замолчав на минуту, с интересом прищуривается, вытягивает руку вперед и тут же сверток вырывается из рук Северянина, и теперь зажат в прозрачной руке Духа Пустоты. Светящиеся белым глаза внимательно осматривают загадочную вещь. Но он не тратит время на развертывание – просто сжигает ткань и молча смотрит на то, что теперь зажато в прозрачных пальцах. Минутное молчание. Северянин думает, что пора готовить меч, но Безликий поднимает голову и равнодушно смотрит на Хранителя.
– Теперь я понимаю зачем. Но я вас всё равно убью… потом.
– Если выживешь. – Хранитель надеется, что план Луноликого сработает, и смотря на Пустоту, находит камень телепортации и активирует его.
В тот момент когда золотистая вспышка рассеивается, на выезженном уступе не остается ни Хранителя, ни Безликого, который забрал с собой необычный подарок от Лунного существа. Теперь, Пустота была спокойна. У нее есть козырь, у нее есть сила.
Прозрачный Дух злорадствует, он кривит прозрачные губы в безумном оскале, он представляет своим поломанным воображением, как будет выглядеть в момент кульминации битвы. Он знает, что теперь перевес на его стороне. И главное сейчас – создать существ. И пусть их будет немного, но победить их будет практически невозможно.
Прерывистый вздох слышен на границе сознания. Все чувства словно за мягкой пеленой, и никак не определиться, что хочется больше: вновь нырнуть в ту темноту, доспать и чувствовать спокойствие и тепло или же вынырнуть в сознание, начиная осязать приятную бархатную мягкость, жар вокруг, уют, а еще неимоверно правильную тишину.
Джек медленно облизывает нижнюю губу и едва шевельнувшись, приоткрывает глаза. В первую секунду он думает, что поленился и до сих пор спит, держа глаза закрытыми, во вторую зрение постепенно привыкает и он начинает улавливать темные контуры на более темных, с едва светящимся, почти неразличимым, кусочком противоположной стены. Вокруг одна тишина и темнота. Но не пугающая и не холодная. Всё кажется матово-черным и от этого темнота еще более глубокая – успокаивающая. Он не знает этого места, никогда не видел этой комнаты, но точно знает, что дома, где-то в очень безопасном месте. Ощущения приходят медленно, но последовательно. Всё еще хочется поспать в свое удовольствие, хотя Джек уверен, что сейчас уже утро и надо бы встать, и полететь к Хранителям. Но предварительно нужно в этой темноте найти выход. И как он сюда попал? Или его Кошмары утащили…
Фрост замирает, сглатывает и вспоминает вчерашние события.
Молодой Дух Холода прерывисто выдыхает. Колкая, но притом приятная дрожь проходится по всему телу, он едва передергивает плечами, из-за мимолетного движения черное, почти махровое, покрывало соскальзывает с плеч, оголяя теплую кожу до середины спины, а Джек хочет тихо застонать.
Подлое подсознание подсовывает офигевшему сознанию все те события после того, как он прилетел домой. Теневая ткань греет кожу, а вокруг почему-то оказывается всё слишком мягко и тепло, но последнее, что из вчерашнего помнит Джек, это твердая поверхность камня, собственные крики и стоны, крепкая хватка когтистых пальцев на его бедрах, неописуемая волна наслаждения и собственнический поцелуй в губы…
Фрост хочет произнести вслух пару десятков уж очень неприличных слов, но ощущения неизвестного места по-прежнему отвлекают от проникновенной тирады. Он всё еще не может понять, где он и как здесь очутился. Однако даже неизвестное местонахождение уходит на второй план, когда Джек немного расслабляется, наконец поняв, что тяжесть на талии – это крепкая хватка кое-кого очень наглого, кто сейчас по всей видимости спал позади него.
Как оказалось, лежать в крепких объятьях Короля, когда под головой мягкая подушка, а полностью нагое тело прикрыто ворсистым, но мягким теневым пледом, невероятно, даже чертовски приятно. Джек, зажмурившись, позволил себе смущенно, но счастливо улыбнуться, и, не стесняясь, придвинулся поближе к Кромешнику.
Ледяной Дух слегка закусил губу и тут же пожалел об этом, почувствовав легкую боль, но улыбаться не перестал. Он ощущал себя сейчас человеком, практически настоящим, и это было настолько реально, непривычно и ярко, что Фрост с жадностью ловил момент, блаженно щурясь и просто вспоминая эпизоды бурной ночи.
Такой жаркой, дикой, влажно-раскрепощенной, почти не нежной, но остро-романтичной и горячей. Невыносимо горячей… Когда забывался весь мир, забывались страхи и сомнения, когда можно было не прятать чувства и эмоции. Был только он и его Темный Ужас. Такой страстный, сильный, провоцирующий и владеющий – властный Король Кошмаров. Которому Джек безоговорочно подчинялся, выгибался под ним, отдавался каждому движению, и всё не мог оторваться от прожигающего золотого взгляда. И даже когда губы начали болеть от поцелуев и постоянных укусов, всё равно было мало нацеловаться, и когда голос полностью сел от криков и стонов, хотелось постанывать, умолять, просить и выкрикивать его имя снова и снова. Даже когда не осталось сил, и парнишка сладко всхлипывал, он не желал отпускать от себя Короля. Хотелось еще, хотелось быть рядом, хотелось ощущать – чувствовать, что ты принадлежишь, чувствовать, что ты желанен и тебя хотят. И вновь, и каждый раз по-новому. И выгибаясь на камне царапаться и кусаться, а потом нежно целоваться.
Джек теперь полюбил тот самый алтарь, и даже ту жесткость камня. Наверное лицо не выглядит сейчас снежно-бледным, как было всегда, а приобрело более розоватый оттенок, ибо легкий стыд, но и с этим жар от воспоминаний, распространялся по всему телу неумолимо быстро, и всё из-за красочных, просто незабываемых картинок произошедшего между ними.
Парнишка сдвинул руку под пледом и ненавязчиво коснулся горячей руки Короля, мягко поглаживая бархатную кожу, и желая прижаться к нему вплотную, а лучше развернуться, обнять, уткнуться носом в район остро-очерченных ключиц, закинуть ногу на бедро и получить желанные, стальные объятья и обязательно поцелуй. Неважно, в губы или в щеку, или в висок. Но обязательно поцелуй, Ледяной хотел этого. Джек улыбнулся. Вновь. Думая насколько сейчас реально выглядит мальчишкой. Словно ему вновь девятнадцать, словно, он вновь необременен быть невидимым Духом. Словно и не было этих трехсот лет.
Осталось только одно – победить Пустоту, выиграть этот самый главный бой, поговорить с Хранителями и можно с довольством начинать по-настоящему жить. Не закрывая в себе ни эмоции, ни чувства. Даже страхи теперь меркли и выцветали на фоне красочных и возможно стопроцентных перспектив. Только Пасху и пару дней после продержаться и всё будет приемлемо хорошо. По крайней мере – по-новому.
Джек тихо хмыкнул, уставился на противоположную стену, где почти понизу шли неровные вставки светящихся кристаллов. Он понимал, что надо вставать, браться за дела и лететь к Хранителям, как и обещал, но сил и желания это делать, после нахлынувших воспоминаний не было.
Больше всего было охота поваляться или подремать, насладиться приятным ощущением мягкого пледа на голой коже, ощутить жар рядом лежащего сильного тела, понежиться в объятьях этого хищника, нарочито умышленно его разбудить легкими поглаживаниями и поцелуями, и вновь увидеть этот горящий золотым пристальный взгляд, и услышать хриплый, слегка шипящий голос.
Джек не считал себя романтичной натурой, особенно учитывая его холод, но мысли были именно такими… влюбленными и нежными, и более чем шокировали. Но отказаться от заманчивой идеи он не мог, ровно, как и не мог перестать думать о Кромешнике.
Однако… время шло. Наверху уже было достаточно светло, и Джек чувствовал, что стрелки часов перевалили за десять часов утра. Вставать было необходимо. Иначе он рисковал пропустить важный план обсуждения главного сражения. А это было бы плохо, учитывая, что без него Хранители могли изменить план битвы, и это могло сыграть не на руку Черному Духу.
Осторожно выбираться из постели, выворачиваясь из-под крепкой хватки, было подобно кощунству над самим собой и той атмосферой, что царила вокруг, но Фрост помнил: чем раньше он начнет, тем раньше закончит, а значит окажется дома.
Юный Хранитель осторожно сел на край кровати, запоздало понимая, что это точно материальная, состоящая из дерева, кровать, не из тени или тьмы. Но думать откуда она здесь, вовсе сейчас не представлялось возможным. Уж лучше было подумать, где в этой темноте искать выход и как он доберется до смежной залы? Ведь все их вещи так и остались лежать там, причем разбросанные по полу, а щеголять без наличия одежды, даже с учетом, что никто, кроме теней и возможно Кошмаров, не увидит, всё равно было неловко и как-то смущало.
Ледяной зажмурился, глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Однозначно сейчас было не время думать о подобных мелочах. Фрост уже хотел замотаться в плед, аккуратно стянув его с Короля, и уйти искать выход, как неожиданно горячие ладони заскользили по бокам, настойчиво сцепляясь в замок на поясе, а к спине прижался проснувшийся и бесшумно севший в кровати Король, и Джек получил свой первый утренний поцелуй в левую лопатку.
– Куда? – почти сонно, но не менее соблазнительно прозвучал знакомый голос, и настойчивые губы провели по шее, осторожно целуя и слегка покусывая кожу.
По телу молодого Духа прошла дрожь и хотя в голове билась мысль, что пора уходить, Джек расслабился, позволяя Кромешнику прижать себя вплотную и целовать.
– Ммх… Питч, мне… – Ледяной Дух закусывает всё же губу, подавляя стон, – Мне к Хранителям надо…
– Обойдутся! – полурык, и горячими поцелуями мужчина спускается по спине вниз, стараясь заласкать каждый участок мраморной кожи.
– Питч, ну… пусти, прошу! – Джек всхлипывает, понимает, что противостояние как всегда неравное, и не может, да и не хочет отказываться от этого момента. Впрочем, как и от действий своего личного Ужаса. Фрост сдается, выдыхает, и резко разворачивается, наконец встречаясь с родным золотым взглядом. Кромешник понимающе усмехается, сразу придвигает к себе парнишку, перемещая одну руку на шею молоденького Духа, и притягивает для нормального поцелуя в губы.
Фрост забавный, всё еще наивный и чересчур кроткий по утрам. Кромешнику это нравится, очень нравится, вплоть до тихого рычания в мягкие губы, и беспрепятственной ласке по всему молодому телу парнишки. Момент растягивается, но никто из двоих не против. Джек довольствуется, неуверенно, но искренне улыбается в поцелуй и по-свойски обнимает Бугимена за шею, прижимаясь к горячему телу, и временно отставляя все заботы на дальний план. Самому же Королю становится до банальности мало Снежного Духа, и в следующую минуту поцелуя уже недостаточно, и выпутав мальчишку из пледа, Питч перетягивает его к себе на колени, не стесняясь оглаживает гладкое и такое сумасводящее тело.
Джек выгибается, просяще стонет, и уверенно царапает плечи своего мужчины, но где-то еще на задворках ясности мелькает мысль, что если они увлекутся, то день пролетит слишком быстро и никуда они не успеют. Только потому, а возможно из-за страха что Безликий может как раз таки нагрянуть к Хранителям, Джек старается отстраниться, пытаясь прекратить все распаляющие действия Короля.
– Питч… Всё. Остановись,– молоденький Дух Снегов вздрагивает от приглушенного рычания и неболезненного укуса на плече, – Мне нужно к ним, ты ведь знаешь… О Боги! Питч, пожалуйста! Да остановись же ты…
Кромешник недовольно рычит, с легкой злостью затыкает Джека очередным поцелуем и вмиг изменяет их положение: опрокидывая мальчишку на смятые черные простыни и прижимает своим телом к матрацу. Юный Хранитель упрямо стонет в поцелуй, но всё же, что-то в этой интонации кажется Королю неправдоподобным, потому он, не церемонясь, откидывает мешающий плед между ними, и с удовольствием закидывает стройную ножку Снежного себе на пояс, прижимаясь к мальчишке вплотную, и довольно ясно намекая, что он сейчас хочет на самом деле.
Джек сладко стонет и выгибается под касания, но здравый рассудок всё больше выдвигает на первое место тот самый страх, ведь вдруг что-то случиться с Хранителями пока они тут… и занимаются известно чем. Фрост фыркает, упирается рукой в серую грудь и отстраняет от себя своего Короля, загнанно дыша и смотря в горящие желтым глаза.
– Мы ведь одним часом не обойдемся… – начинает издалека Джек и тут же об этом жалеет, увидев хитрую и довольную усмешку этого Ужаса всея Духов.
– Само собой, Снежный. – Питч наклоняется и развязано-влажно целует Фроста, жалея напрочь порушить контроль этого маленького Духа.
– Безликий ведь может за это время наведаться к Хранителям и половину из них поубивать! Ты об этом думаешь? – кое-как извернувшись от очередного поцелуя, от которого Джек бы точно свихнулся и послал всё в Бездну, довольно строго проговаривает Ледяной, упрямо заглядывая в родной золотой взгляд.
– Снежный, тебе уже просто пожелать доброго утра таким способом нельзя? – выгнув вопросительно бровь, с легкой усмешкой спрашивает Черный Дух, мягко поглаживая своевольного, но дорогого мальчишку, и прекращая все свои приставания.
– Так… это было всего лишь приветствие? – с удивлением и неким неверием переспрашивает Джек, однако в серебряных глазах искрится радость с примесью легкого восхищения.
– Конечно, – сказанное почти шепотом в мягкие губы юного Духа Мороза, и склонившись еще чуть-чуть Питч самодовольно, и с удовольствием, вновь целует его, только теперь Фрост не сопротивляется, и сам обнимает своего Короля сильнее.
«Если это только приветствие – пожелание доброго утра… Как же он будет нарочито соблазнять меня в будущем, по утрам?» – с легкой внутренней улыбкой спрашивает сам себя Джек, но вскоре забывается, переключаясь полностью на поцелуй.
Поцелуй вновь затягивается, но никто из них не желает спешить, ровно, как и вкладывать в свои движения резкости или страсти. Всё это еще будет, возможно уже сегодняшним вечером. А пока, как думает Джек, можно и насладиться, понежиться в сильных объятьях, не спеша и не торопясь. Хотя бы давая волю в поцелуе, уж если у них нет времени на всё остальное.
А Питч целует своего Снежного развязно-лениво, медленно углубляя поцелуй и оглаживая языком прохладный ротик молодого Духа, заставляя его равносильно медленно и смело отвечать, поощряя любое действие, и едва ли, слегка прикусывая шустрый язычок парнишки. Но как бы не желалось продлить время, у обоих есть свои обязанности и только поэтому, кляня сотнями проклятий и Безликого и Хранителей, Кромешник отстраняется первым, осматривая расслабленного и покорного Фроста.
– Ты долго у них будешь? – запуская длинные пальцы в белые волосы, спокойно спрашивает Король, не отказывая себе в удовольствии любоваться мальчишкой.
– Думаю до обеда, а возможно и до вечера… – Джек слегка хмурится, оценивая, что защитники веры могут вполне его оставить у себя до вечера и придумать еще что-либо или запрячь помогать в этом поучаствовать. Фрост обреченно вздыхает и забывшись с кем он находится, соблазнительно медленно облизывает губы.
– Джек…
– Черт, прости! – Фрост хлопает светлыми ресницами и почти невинно смотрит в горящие желтым глаза своего Короля, но судя по всему он предпринял тотальную ошибку, и потому, чтобы отвлечь Кромешника, вспоминает об очень важной теме, – Кстати… Вчера… ну мы не сильно углублялись в разговоры, и я не успел спросить. Кто был тем Духом, который освободил Безликого?
Питч только недовольно фыркает, невесомо целует озадаченного Фроста в кончик носа, и всё же решает рассказать мальчишке правду, пока есть такая возможность и более чем мягкая ситуация.
– Там были два Духа, но главный из них, кто выжег мою тьму, Луноликий. Да, Джек, я говорю правду, – замечая полную негодования и шока реакцию молоденького Духа Зимы, Питч своевременно крепче обнимает мальчишку, и медленно перебирает снежные волосы, успокаивая его, – К сожалению, второй… был не опознан, но по уцелевшим от ослепительного лунного Света кусочкам теней можно только рассказать о высокой и крупной фигуре в коричневом балахоне. Всё.
– Но как? Почему Луноликий? Он ведь… Ведь…
– Тише, Снежный. Тише, – Кромешник не хочет больше расстраивать мальчишку, и потому старается выцепить все неожиданно появляющиеся страхи в душе Фроста незаметно для него же, за одно аккуратно отвлекает его легкими укусами в районе ключиц, так, чтобы мальчишка и успокоился, и не надумал себе лишнего, и пока что ненужного.
– Я думал он на нашей стороне, – Джек усмехается, поняв, как абсурдно звучит собственная фраза, и приобняв своего Короля за плечи, тихо исправляется: – По крайней мере, на стороне добра и Хранителей. Зачем ему… помогать Пустоте?
– Если я скажу тебе, что он уже не в первый раз так поступает, но мотивы его всегда почти неизвестны, ты мне поверишь? – увлекшись медленными поцелуями на ключицах Снежного мальчишки, старается успокоить Питч.
– Поверю… – Джек закусывает губу и думает, что вообще происходит, и когда мир перевернулся? Сам Луноликий помогает этому чертовому Безликому, а Король Кошмаров… наоборот борется за Баланс и пытается уничтожить зло. Фрост мысленно усмехается, не веря в происходящее и пытаясь найти логический ответ на все действия, казалось бы, самого светлого существа, которое по идее должно быть за добро!
– Что я должен буду делать при Хранителях? – со вздохом спрашивает Ледяной Дух, уверенный, что и это им надо обговорить, пока есть время. Хотя будь дела не настолько паршивыми, Джек потратил бы время по-другому, например – увлекся той лаской, которую дарит ему Король Кошмаров или лучше того – спровоцировал этого Ужаса, соблазнил, вовлек в страстный поцелуй и позволил бы всё, что было ночью. Но это только в мыслях, в фантазиях и планах на недалекое будущее.
