Текст книги "Перелом (СИ)"
Автор книги: Лисkey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 42 страниц)
– Не алигаторьёнка, а крокодилёнка! Видишь-видишь… – мальчишка, не желая отпускать хвост безвидовой, на данный момент, рептилии, тыкал пальчиком на морду мягкой игрушки, – У него пасть не длинная и широкая, значит крокодилёнок! У али… тьфу! У алигаторьёнков твоих другая мордочка, мне дядя Верон подсказал! И вообще, он нам двоим привез его!
– Не хочу делиться! – капризно захныкала девочка, которая упорно сжимала неповинную голову игрушки и крепко прижимала к груди.
– Ты спала с ним прошлую ночь, теперь моя очередь!
Джек тихо рассмеялся, прищурившись от нисходящей улыбки и наблюдая за забавными препираниями малышни. И пока они не заметили, стоило сменить морозный узор, добавляя больше легкости и веселья. Джек медленно выводил пальцем завитки и превращал колкий узор в милую картинку, где проявлялись сразу два милых крокодильчика, которые весело играли друг с другом, а их хвосты удлинялись и превращались в более сложный и изящный мороз на стекле.
Вскоре Фрост мог умиленно любоваться, как мать, зашедшая проверить неугомонных двойняшек, уже укладывала их по кроватям и поправляла одеяло, весело объясняя дочке о том, что нужно делиться, и вообще крокодильчик никуда не убежит, и любит их с братом одинаково, а когда она уснет – переползет к ней.
Джек лишь добро усмехнулся, и дорисовав последний узор на втором стекле рамы, спрыгнул с окна, а порыв быстрого ветра его тут же подхватил, унося к следующему дому.
«Осталось совсем чуть-чуть, и можно отправиться на Тянь-Шань.» – в голове в тот же момент пронеслись виды заснеженных шапок горных вершин и ни с чем не сравнимая тишина и уединенность, наполненная необыкновенным духовным спокойствием.
С удовольствием прикрыв глаза, Дух Зимы позволил нести себя ветру, который стремительно ворвался на узкую улочку, освещенную желтым светом от старых, рассохшихся столбов и опустил Духа на балкончик второго этажа, не отличающегося от прежних домов. Это был последний дом. В детской комнате, заваленной разнообразными игрушками, машинками, с новеньким компьютером и приставкой, на полу, среди уменьшенной копии авторалли, сидел мальчик, лет одиннадцати. Темноволосый ребенок с хмурным видом изучал красную машину, и весь его вид говорил о незаинтересованности хотя бы в одной вещи, что окружала его.
Ледяной Дух склонил голову набок, посматривая за действиями маленького человечка, и до конца не понимал, что ему в этой ситуации так не нравилось. Вроде всё было как надо, как обычно бывает с детьми, и он сотни, а то и тысячи раз видел расстроенных или грустных детишек и ему удавалось каждый раз стопроцентно их развеселить, но в этот раз было что-то не так.
Джек не понимал, что ему настолько не нравилось, и как всегда, решил не задумываться без видимых на то причин. Он бодро вдохнул свежий воздух, и приложив указательный палец к стеклу начал выписывать узор в виде забавного котенка, который вырисовывался искристым морозом и постепенно оживал с помощью магии. Мальчишка сидел к окну боком и по идее мог без особых усилий увидеть котенка. Но… этого не происходило, темноволосый мальчик продолжал сидеть и понуро вздыхать, смотря на зажатую игрушку в руках.
«Даже внимания не обратил!» – возмущенно подумал Джек и нетерпеливо, словно пытаясь доказать с большим упрямством, создал еще нескольких котят, которые начали оживать и приобретать более объемные формы, плавно кружа и смешно подпрыгивая возле серых штор.
– Мартин, сынок, ты убрался в комнате? – дверь в детскую неслышно отворилась и на пороге показалась миниатюрная женщина, с темными волосами и карими глазами, такими же, как и у мальчика. Сразу стало понятно, что это – его мама. А женщина, тем временем, спешно вытерла руки об фартук, который был на ней надет и слегка испачкан в муке и подошла к своему ребенку, оглядывая беспорядок в комнате.
– Я уберусь позже…
– Но почему? – женщина присела рядом с ним, попутно собирая игрушки в одну ровную стопку, – Ведь, я предупреждала, что через три часа к нам доберется наша родня, и в том числе, твой кузен, они устанут с дороги и Патрик будет спать в твоей комнате, потому я и прошу тебя прибраться, малыш.
Судя по тому, что намечался интересный разговор, в ходе чего Джек мог выяснить, почему ребенок столь грустный, он пролетел через стекло и полностью убедившись, что его никто, пока что, не заметил, устроился на подоконнике, свесив ноги на мягкий, древесного цвета ковер. А тем временем Мартин, недовольно посмотрев на конструкторный кран, который собиралась убрать его мама, быстро выхватил игрушку из её рук и отшвырнул в дальний угол комнаты.
Разноцветные кубики разлетелись по комнате с характерным пластмасовым звуком, и в комнате наступила гнетущая пауза.
Увиденное не только ошарашило Джека, но и завело в тупик непонимания. Ледяной Дух совершенно не понимал, чем вызван этот внезапный каприз мальчишки. Он, естественно, за всю свою жизнь много раз сталкивался с капризами детей, но в них никогда не было столько ожесточенности и отрицания самого детства, сколько Дух увидел на крошечный миг в глазах этого ребенка.
– Я не хочу! Не хочу, чтоб они приезжали! Не хочу праздновать этот дурацкий праздник и стоять вместе со всеми под дурацкой рождественской елкой!
– Мартин! – потрясенно возмутилась женщина, недоуменно смотря на сына, – Ты не можешь так говорить! Тем более это Рождество и наши близкие приедут к нам на все праздники, и Новый Год, и, так же, на зимние каникулы останутся. Нельзя ведь, сынок. Они и так прилетают к нам только один раз в год.
И Джек даже закивал, пытаясь поддержать в этом маленьком конфликте мать ребенка, забывший напрочь, что его не видят. Он всё четче ощущал, что неприятное ощущение в душе нарастает, и всё четче понимал, что где-то уже сталкивался с этим ощущением…
– Ну и что? – тихо буркнул ребенок, упрямо рассматривая треснувший красный кубик в руках, – Мне не интересны ваши празднования, и вообще… Я ведь должен буду с Патриком делить приставку и компьютерные игры! А я хочу играть сам!
Будь Джек физически материален, то окно позади него со звоном затряслось от внезапного удара, потому как Дух резко отшатнулся назад, с неверием смотря на ребенка. Маленький Мартин уже таковым не считался для Джека, ведь этот ребенок рассуждал как взрослый и черствый человек… Потерявший веру и…
«…Детство?» – панически выявил самое точное слово в своей голове Хранитель Радости.
– Тоже мне, маленький Эбенезер Скрудж нашелся, – тихо прошипел Фрост, но пока совсем не злобно, а скорее негодующе.
Он поверить не мог, что когда-нибудь в ребенке, ребенке(!) увидит всю самую серую и злую отрешенность от всего детского, доброго и чистого. Джек, конечно, никогда не был против, чтоб дети становились старше. Они становились самостоятельнее, совершали ошибки и учились на них, порой успешнее запоминая уроки жизни, нежели взрослые. Дети говорили и перекрикивали до хрипоты своих погодок в спорах, кто умней и старше, всегда и неизменно пытались поскорее вырасти, но никогда не отшвыривали от себя детство.
Они любили эту детскую пору, когда можно допоздна дурачиться, играя в построенных на скорую руку иглу, когда можно, втихаря от родителей, сорвать сосульку и погрызть ее, прогулять школу, нагрев градусник возле печки или феном, заматывать, новогодними вечерами, кошку в гирлянду и украшать её в виде елки, вырезать снежинки и радоваться! Радоваться всему чудному, детскому и наивному, может даже слегка глупому, но всегда веселиться и не задумываться почти ни над чем, ведь на то оно и детство.
Дети не должны задумываться и вообще думать о проблемах взрослых, дети не должны вникать во всю эту муторную рутину, в которую себя загоняют взрослые люди. На то и дано детство, чтобы радоваться жизни и запасаться самыми веселыми и радостными воспоминаниями, ведь это основа, по которой в будущем строиться их жизнь, они выбирают направленность, профессию, работу, находят смысл жизни, и к чему стремиться. Но всё это закладывается именно в детстве.
– Милый, – мягкий голос улыбающейся женщины вывел Джека из задумчивости над всей проблемой подрастающего поколения, и он, тряхнув головой, вновь устремил взгляд на маму Мартина, которая продолжила:
– Нельзя так говорить и нельзя жадничать. Ты же знаешь, они живут на своей ферме в Оклахоме, в городишке примерно как наш, но Патрик всё свободное время от школы, занят домашним хозяйством и помогает своим родителям. Ему просто некогда даже играть в свою приставку. Он её еще даже не распаковывал с прошлого Рождества, насколько мне известно. – кареглазая женщина говорила спокойно и примирительно, действительно пытаясь объяснить сыну, что нельзя поступать плохо по отношению к своей семье и родственникам. И Джек был благодарен ей, ведь в настоящее время не у всех родителей находится терпение и главное к этому терпению – время, которое они должны уделить своим детям.
– К тому же, – продолжила она, оживляясь, и осторожно отряхивая подол фартука, – Если ты будешь себя плохо вести, то Санта Клаус занесет тебя в свой список проказников, и ты не получишь рождественские подарки!
Наконец-то! Джек весело фыркнул и покачал головой, услышав знакомую фразу. С этого матери и надо было начинать, ведь дети хоть и реже, но всё же становятся спокойнее и покладистей после того, как им пригрозят «списком проказников» у Санта Клауса.
– Больно надо! – громко выкрикнул Мартин, наотмашь откидывая машинку рядом с собой. Джек, который уже собирался улетать, и мать мальчика, собиравшаяся открыть дверь, остановили свои действия на полпути, замерев от неожиданного окрика ребенка.
– Я же сказал, что не хочу этот дурацкий, глупый праздник! И с чего все вы его настолько любите? – мальчик поморщился, словно съел лимон, – А Патрик просто дурак, что не играет в свою же приставку. Надо еще ему сюда переться, чтобы в мою поиграть…
– Мартин!
– Что, мама? Я не люблю своего кузена. Он еще совсем глупый, как дурачок верит во все эти сказки про Пасхального Кролика, Зубную Фею…
Джеку стало не по себе от слов маленького ребенка, и теперь казалось, лимон съел сам Ледяной Дух.
– Но ведь это не сказки, и они приходят к детям, дорогой… – добрая женщина, как уже назвал её про себя Джек, сама постаралась доказать ребенку, впрочем как и любой нормальный родитель, о существовании Хранителей.
– Не правда! Так же, как и не существует вашего Санта Клауса и Песочного человека. Я видел, всё в интернете видел! – Мартин достал из объемного кармана на пижамных штанах смартфон, который сразу же возненавидел Фрост, и повертел перед матерью, – Сантой, обычно наряжаются отцы или дедушки, и специально так всё разыгрывают, а дети, как дураки верят. Да и монетки кладут под подушку сами, а зубы забирают и выкидывают! Я буду выглядеть как полный несмышленый идиот, перед своими друзьями, если поверю во всю вашу бредятину!
Как спокойно, но не менее строго отчитала мать своего ребенка и закрыв дверь, вышла из комнаты, Ледяной Джек уже не увидел. Он в прямом смысле упал со второго этажа вниз, в сугроб, непонимающе смотря на виднеющийся, через проезжую часть, клочок темного леса.
Джек Фрост совершенно не понимал что происходит с детьми, ну кроме повальной интернет зависимости и неверия хоть в какое-то Чудо. Кажется, красная лампочка загорелась, окончательно выявляя проблему Хранителей в двадцать первом веке.
Это уже началось. Они проморгали. Он проморгал… И это не остановить.
Буквально на автомате подцепив посох, который случайно выронил при полете, Дух Зимы поднялся с помощью морозного потока ветра, и приказал отнести его за ту самую дорогу, вдоль которой высился темный лес.
Ему всё чаще хотелось оставаться в одиночестве, и думать, думать, думать!
И всё реже хотелось улыбаться искусственной улыбкой и веселиться, делая вид, что всё прекрасно и неизменно хорошо…
Комментарий к 2 Глава Не знаю как получилось, и понравиться вообще кому-нибудь это творчество, но Лис надеется на внимание к данной работе, и обещает интересные повороты сюжета и много глав. Которые, кстати, будут выкладываться раз в 2-3 дня:)
====== 3 Глава ======
Укутанный ночной тенью и переливающимся снегом, старый лес спал. В нём было тихо настолько, что можно было без усилий услышать, как треснула ветка в двадцати метрах дальше или, как нахохлившаяся птица в глубине деревьев мягко хлопнула крыльями. Здесь поистине было волшебно, изумительно спокойно и безопасно, как с первых минут показалось Духу Веселья.
Он неторопливо опустился на снежный покров и оглядел безразличным взглядом здешние просторы. Что ж, этот лес действительно заслуживает статус сказочного, как окрестили его здешние жители. Ведь десятилетние, полувековые, а то, и вековые ели, кедры и ёлки выглядели неописуемо красиво, завораживающе-величественно возвышаясь над маленьким городком. Деревья были наполнены силой земли, и их насыщенно малахитового цвета лапы стойко держали на себе слои снега, почти не клонясь к низу. От мороза некоторые ветви трещали, подламываясь лишь на слуху, но не обламываясь полностью.
Из-за неполной луны постоянно заходящей за снежные облака, лес казался дремучим и почти не проходимым, но Фрост не желал идти туда, где меньше света, он остановился на окраине, возле небольшой опушки, которая тонкой тропкой уходила в самую глубину темно-зеленой сказки. Здесь было посветлее от едва проникающего света, фонарных столбов вдоль дороги, который давал теплый отсвет мерцающему снегу, и придавал оттенок болотного зеленым ветвям елей.
– Сказка… – шепотом произнес Дух Зимы, медленно делая шажки по полянке, и сам не понимая почему, уходя всё ближе к темным теням тропинки. В уединенном месте, когда с ним остался лишь извечный холод и тишина, Джек вновь начал думать, прокручивать слова и картинки произошедшего буквально четверть часа назад.
Он не знал чем растормошить Хранителей, он не понимал чем плохо совмещать детские забавы и Чудо, и, заодно, познавать все эти глупые человеческие технологии! Но… Джек задумался. Возможно, нужно было в свое время уделять мальчику больше времени, чтоб он не забывался в этом своем интернете, чтоб верил и…
– Да бред! – неожиданно для себя рявкнул Фрост. Он резко остановился и возмущенно фыркнул себе под нос. Дух Веселья огляделся, словно пытался выискать поддержку или совет у деревьев, дыхание начинало сбиваться, как при начинающейся панике, близко расположившиеся ели стали глухо трещать из-за усилившегося в несколько раз мороза: сила Ледяного Духа выходила из-под контроля…
Он всё перепробовал, он видел, что Хранители не замечают и пытаются с большей силой или упрямством сохранять веру в Чудо. Джек уже не мог молчать, пусть и с самим собой. Он был зол. Зол и раздосадован, в отчаяние, которое переходило в панику, а та вновь возвращалась в злость от бессилия.
Да что за дети пошли?! Он не понимал, он негодовал! Как? Как можно не любить Рождество и подарки Санты? Как можно не верить, в возрасте одиннадцать лет в Кролика и Зубную Фею? Да почему нужно быть таким злым эгоистом, и пялиться лишь в свой плоский телефон? Нервно растрепав белые волосы и не заботясь о бардаке, что творится теперь на голове, Джек стал расхаживать из стороны в сторону.
Современность явно идет не на пользу юному поколению. Но что за капризы, что за жестокость и чистейший, гольный эгоизм, и не просто к другому ребенку, а к своему близкому, к своей родне!
Была бы у Джека другая сила…
Глаза Ледяного Духа блеснули серебристыми искорками.
Если б он только мог выхватить из рук мальчишки телефон и запустить его в стенку, разбивая на сотни мелких осколков. Если бы он только мог пригрозить ему лично списком плохишей или же показать сон, как Песочник, но только другой, в котором большой смартфон, с жутким оскалом на весь дисплей нападает на своего хозяина и загоняет в мир компьютеров и ноутбуков. Где есть лабиринт из этих мониторов и игровых приставок, и как телефон гонится за мальчишкой, жадно пытаясь поглотить в свой электронный мир… Да так, что после этого, Мартин и в жизни не подумал взяться за телефон, проснувшись утром от такого страшного сна!
Если бы можно было его припугнуть таким реалистичным кошмаром, то возможно…
Фрост остановился резко, как вкопанный, на ошеломляющем окончании своей же мысли. Понимание быстро пронеслось в голове среди вороха других домыслов, и только сейчас… В полной мере до него начало доходить, что они сделали, когда уничтожили Кромешника. Нет, без сомнений, его нужно было остановить, и он в принципе был сволочью редкостной, но по сути… Никто из Хранителей не мог сделать то, что делал Бугимен. Он поддерживал определенный баланс, и сейчас это стало очевидно даже такому ветреному олуху, как Джек Фрост.
Его мысль – пожелание о плохом сне ребенку, чтоб тот понял свой проступок и не уходил с головой в выдуманный мир, была всего лишь порывистым пожеланием на эмоциях. Но ведь такими вещами – кошмарами – и занимался Кромешник. Его не стало, и не стало намеренных кошмаров, которые хотя бы отдаленно придерживали грань, что можно ребенку, а что нет… Тогда был противовес, ярче ощущалось чудо, свет и Хранители. Дети знали, что есть добро, ведь по ночам к ним могло придти зло… Они ценили Хранителей!
«Без черного белое уже не так выделяется…» – Джек поморщился от настолько грубого сравнения в своих мыслях, но отрицать не мог, без Кромешника и вера в Хранителей пошатнулась. Нет больше противовеса…
Удивительно и несправедливо одновременно: они боролись за веру и детей пять лет тому назад со злейшим врагом, даже не подозревая, что без него вера может истончаться, и сгубят их сами дети не верящие ни во что волшебное и чудесное…
«Ну и технологии… Куда же без них» – мрачно добавил для самого себя Джек, с опустошенностью в эмоциях следя, как ломается ветка у старого кедра. Ему нужно было успокоиться окончательно. Не дело из-за своих нервозов и безвыходности морозом ломать лес, тем более такой сказочный лес. Покачав головой, Джек сделал пару глубоких вдохов и столько же выдохов. Определенно, Духу не нужно дышать, но привычка… привязка к тому, что он когда-то был человеком.
«Всего-то… Триста лет тому назад…» – Фрост понуро опустил голову, и грусть, вкупе с одиночеством, почти охватила его, но в последнюю секунду Дух Веселья встряхнулся и запретил себе опускать руки и придаваться унынию. Он сможет найти выход… Постарается.
Сейчас стоял приоритет вразумить Хранителей, открыть им глаза, даже если это будет стоить седой шерсти Банни, обморока Феи и неминуемого скандала с Северянином – он должен до них достучаться! И, к тому же, надо не забыть поиграть с детворой и наморозить узкие тротуарчики в городах, и кстати, он вновь слишком долго думал, а учитывая перелет, ему нужно было возвращаться в Штаты. Он обещал сделать предрождественские деньки самыми красивыми и веселыми. Джек должен был подарить красивый снег перед тем, как несколько штатов завалит сугробами метрового снега, и бураны начнут яростно разгуливать все последующие недели. Он, конечно, был Духом Зимы, но не самой Зимой, и не мог отменить буйства стихии, если на то пожелала матушка природа.
Он выполнил свое обещание и весь день над маленькими и уютными городками, в том числе и в городе, где жил Джейми, шел легкий снег, падая большими и пушистыми хлопьями, и создавая самую радостную и предпраздничную атмосферу. Фрост радовался и создавал веселье вместе с детьми, кидался снежками, и смеялся, когда те, разыгравшись по-настоящему, решили покататься с горки на целлофановых пакетах. Было весело, было шумно, было великолепно волшебно и радостно, прям, как когда-то… Но как бы Джек ни старался забыться в вечных зимних игрищах с детьми и задорной подморозке улиц, тяжелые мысли, гнетущие его, не оставляли в покое ни на минуту.
Скоро должен был наступить вечер, через несколько часов на ровные заснеженные улочки упадет ночь, и дети лягут спать, а золотой песок будет просачиваться сквозь окна, и Песочник будет дарить прекрасные сны всю ночь.
Улыбнувшись белоснежной улыбкой, Фрост нагнал легкий ветерок и взмыв высоко в небо, приказал холодному ветру отнести его на Северный Полюс. У него предстоял важный и серьезный разговор с Хранителями.
– Северянин? Эй? Николас? – Джек стремительно и весело взлетел на верхние этажи, задорно улыбаясь от позитивного полета, и на данный момент зависая над главным залом, невзначай посматривая на большой глобус, где горели огоньки.
– Джек? – из большого коридора, ведущего в другие мастерские, где не переставая сновали бубенчики и йети, вышел сам Северянин. Он довольно заулыбался, увидев Зимнего Духа и приветливо махнул ему.
– Ты молодец, что прилетел! Я говорил тебе, что собираюсь подарить дополнительные подарки послушным детям? – Джек серьезно кивнул, – Так вот, мне понадобится помощь, ибо все мои йети заняты другими делами. Ты сможешь мне помочь в оформлении зимнего орнамента и, конечно же, распределения подарков?
– Вот насчет этого я и залетел поговорить с тобой. – тихо вздохнул Джек, – Вообще-то, я хотел поговорить со всеми вами, ты случаем не в курсе, когда…
Джека прервал звонкий смех Туф, которая неожиданно появилась из открывшегося портала, залетая в центральный зал вместе со своими помощницами.
– Николас, Джек! Как я рада вас видеть! – бодрая и веселая Фея подлетела сперва к Северянину, а после метнулась к Джеку, неимоверно быстро хлопая своими крылышками.
– Да, здравствуй, Туф. Я тоже рад. – Джек натянуто улыбнулся, за что ему стало совестно и противно от этой наигранности. Конечно же, он действительно рад был видеть Фею, но как-то не в той ситуации они, чтоб каждый раз улыбаться и делать вид, что ничего не происходит. Вот поэтому, вернув свою основную мысль, Ледяной Джек спустился к балконным перилам и, сделав с них шаг, плавно спрыгнул на блестящий паркет.
– Банни сегодня к нам заглянет? – вопрос был адресован Северянину, впрочем, как и спокойный, без искорок веселья, взгляд серебристых глаз.
– Да, он обещал, как и Туоф, помочь мне с подарками и оформлением новогодней елки. – заверил его Николас.
– Джек, с тобой всё в порядке? Ты стал слишком… серьезным. – обеспокоенно посмотрела на него Фея, а зубные крохи тут же всей своей стайкой подлетели к Духу Веселья, осматривая его со всех сторон и тихо попискивая. Джек не стал говорить или, тем более, придумывать ответ: он молча кивнул.
– Что-то слишком задумчивым выглядит наш юный Хранитель в последнее время, уж не очередную Пасху ты испортить захотел, а, Джек? – с нотками недовольства и ехидства раздалось позади них. Хранители обернулись и увидели Кролика, что стоял прямо возле лестницы, и, судя по всему, только что закрыл лабиринт, из которого и вылез.
– Ну что ты. – равнодушно усмехнулся Джек, – Я, кажется, уже извинялся за тот случай, и к тому же незачем мне тебе Пасху портить.
– Как хорошо, что ты прибыл! – Туф со своим неизменным позитивом подлетела к кролю, подхватывая его под лапу и утягивая поближе к центру залы. – Нам столько всего нужно переделать!
– И, к тому же, наш серьезный Джек хотел дождаться всех, чтобы поговорить с нами, насколько я понял, – хохотнул Николас, по-дружески хлопнув Хранителя Пасхи по плечу.
– Да, именно так. Песочника ждать бесполезно, я полагаю? – Джек обернулся по сторонам словно в подтверждение, что названный Хранитель Снов так и не появился.
– Он пока занят... Или тебе нас не хватит? – фыркнув, Кролик облокотился о дальнюю каменную стену и сложил лапы на груди.
– Представь, хватает. Учитывая, что и тебя слишком много в последнее время или это твое хамство и заносчивость стали настолько материальны? – язвительно парировал Джек и едва улыбнулся, увидев как нервно дернулся нос и оба уха у Кролика.
– Ребята… – встряла Туф, надеясь на благоразумие хотя бы одного. Джек только поднял руки в примирительном жесте, а Хранитель Надежды демонстративно отвернулся не проронив и слова, и, кажется, Джек понял, что у кроля день не задался с самого утра.
– Итак, пока время терпит… – подал голос Северянин, – Джек, о чем ты хотел с нами поговорить?
Все замолчали и трое пар глаз выжидающе уставились на Духа Зимы. Джек осмотрел каждого по отдельности, а после посмотрел сразу на всех вместе.
– А вы разве не замечаете? Или не понимаете? – совершенно спокойным тоном начал Фрост.
– Чего? – недоуменно спрашивает Кролик.
– Чего? Банни, ты совсем ослеп в своей Норе, как крот, или притворяешься? – не выдержав непонимающих взглядов друзей, вспылил Хранитель Веселья.
– А может обсудим то, что дети постепенно отвергают веру в нас и в Чудо? Не замечали их капризы, растущие в геометрической прогрессии на протяжении пяти лет? Не видели, как им плевать на твои, – Джек ткнул пальцем в Николаса, – На твои игрушки, Северянин? Дети предпочитают теперь смартфоны и компьютерные игры, переписки и жизнь в интернете, нежели веселье и радость от нахождения пасхальных яиц или подарков на Рождество!
– Джек, это пройдет… Это дети… – попыталась вставить слово ошарашенная таким монологом Фея, но Дух Зимы предусмотрительно выставил руку в останавливающем жесте.
– Не надо, Туф. Или ты сама не видишь, как крохи собирают все меньше зубиков по всему миру? Или ты не знаешь, какие воспоминания теперь хранятся в практически пустых тубусах? И ты по-прежнему считаешь, что всё хорошо?
– К чему всё это ты ведешь? – прищурился Кролик.
– Да к тому, что в вас перестают верить с каждым днем, с каждым часом! Дети избаловались, дети предпочли вам электронную жизнь! А вы сидите и делаете вид, что всё хорошо, и всё как раньше? – не выдержав накопившихся эмоций и переживаний, Фрост взлетел вверх и свободной от посоха рукой растрепал белоснежные волосы. Он старался говорить спокойно, но из-за волнения не получалось, Джек выдохнул и продолжил, так и не сумев взять ровный тон пояснения:
– Вы считаете, что эта современная погоня за всем новым детям скоро надоест и они успокоятся и вернутся к вере в добро и Хранителей? Да вы хоть видели, что они там делают? Во что играют, что смотрят, какие ведут записи и что просят на Рождество? Я молчу про то, что наступает такое время, когда не модно и не круто, как они выражаются, верить в вас!
– А почему ты не говоришь о себе, Джек..? Почему только о нас? – вкрадчивый голос Туф заставил немного сбавить обороты и взять под контроль весь страх и негодование, что кипело настоящей лавой внутри Фроста.
– Да потому, что в меня скоро вообще прекратят верить… Но мне не привыкать, не так ли? – с горечью проговорил Джек, стараясь не смотреть никому из Хранителей в глаза, – А вот если прекратят верить в вас, всё хорошее и доброе исчезнет, и я просто не могу допустить того, чтоб вас уничтожили сами дети… Я должен вытащить хотя бы вас. – он понуро опустил голову и спустился на пол, облокачивая всем весом на посох, и по-прежнему не поднимая головы.
– Вы должны что-то сделать, – едва различимо прошептал Джек.
Но Хранители всё равно услышали его, вздрогнув от настолько печального и обессиленного шепота вечно озорного и радостного Духа Веселья. Они и стояли молча, не пытаясь ничего сказать, и, казалось, что даже вечно непоседливые эльфики и бурчащие йети притихли, и неслышно разошлись делать свою работу, главное подальше от центрального зала. Северянин первым сделал попытку нарушить всеобщий ступор и молчание, он деликатно кашлянул, привлекая к себе внимание собравшихся. Николас открыл рот, чтобы произнести подбадривающие слова и заверить в лучшем, но тут же столкнулся с холодным и опечаленным взглядом Ледяного Духа, который заставил его промолчать, и равносильно остальным опустить взгляд.
– Джек, ты можешь понять, что мы не знаем что делать? Ведь ты сейчас раздуешь из мухи слона и… – всё же постарался подобрать слова Николас, нелепо разводя руки в стороны, и словно пытаясь объяснить так – жестикулируя. Но его попытки были тщетны, и чем больше Хранитель Рождества пытался высказать свою позицию, тем дальше от него ускользали мысли и он не понимал, что говорить, и что вообще делать. В конце концов, после долгих трех минут несвязных слогов и взмахов руками, он символично сплюнул, и так же символично махнул на всех рядом стоящих рукой.
– Да, что ты хочешь от меня в таком случае, Джек? – не выдержав еще нескольких минут гнетущей тишины, грубо спросил Николас, – Я не могу понять, что тебя не устраивает, ведь мы справляемся, конечно, трудные настали времена и дети теперь раньше взрослеют, но мы справляемся! Ведь так? – он оглянулся, ища поддержки у Феи и Кролика, те же переглянулись и закивали в ответ.
– Не устраивает меня? Справляетесь? – равносильно не сдержался Ледяной, он резко подлетел к главному Хранителю и прищурившись, внимательно посмотрев тому в глаза, – Ты совсем ничего не понимаешь или это новая мода – не придавать значения самым важным вещам? Что-то я не помню вашего спокойствия пять лет тому назад!
– Совсем себе мозги заморозил?! – на помощь к Николасу пришел Банни, он отлип от стены и грозно надвигался на Джека, сверля того хмурым взглядом, – Тогда у нас был настоящий и опасный враг, которого…
– Которого вы с трудом победили, и то благодаря новому Хранителю! – рявкнул Джек, – Спасибо, не стоит благодарностей, – он отвесил надменно-наигранный поклон Кролику, но на этом шуточное паясничество закончились. Джек сосредоточился и серьезным взглядом осмотрел друзей.
– А сейчас, что вам мешает поднимать панику? Поверьте, когда у Туф начнут сыпаться перья, а ты, Банни, превратишься в маленького крольчонка, уже будет поздно детям пихать подарки и рваться исправлять ситуацию. Это не тени Кромешника, которые мы видели и с которыми боролись. Я предлагал вам план дарить те игрушки, которые теперь детям привычней, но нет, с чего бы это паровозики заменять на планшеты и супермодные наушники, не так ли, Северянин?
– А чем плохи игрушки… – в голосе Хранителя Рождества отразилась не слышная раньше обида и грусть.
– Они не плохи… Они замечательные и красивые. – сконфуженно пробормотал Джек, – Но, пойми, они уже не так важны… Есть сотовые телефоны, есть соц.сети, есть приставки и другие гаджеты, которые сейчас важны ребятам. Дети заменили игры в снегу на игры компьютерные, они развлекаются, споря со своими ровесниками через переписки, они… Да что сейчас дети только не понабрались, когда открылся доступ в любую точку мира и на любую информацию! И им сейчас важно удостовериться в уникальности себя в первую очередь, а уж после идут друзья, девочки-мальчики, игры, школа, родители, и так далее. И что самое паршивое – вы в этом списке на последнем месте. Последние, понимаешь? Ты знаешь, что уже не солидно детям от десяти и старше верить в Санта Клауса и Зубную Фею? – обеспокоенной скороговоркой проговорил Фрост, теперь буквально нависая над Северянином и сверля его жестким взглядом.
