Текст книги "Sweetly Broken (ЛП)"

Автор книги: LadyKenz347

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Делай, как я, сынок, – ухмыляется Артур, и, хотя на его лице небольшое волнение, он подмигивает мне.

Сынок. Ласковый термин глубоко врезается в грудь, и я впадаю в панику. Это кажется слишком знакомым, слишком родным. Прежде чем я успеваю что-либо сказать, он прыгает на лестницу, оборачивается через плечо и с энтузиазмом показывает мне большой палец.

Я нервно оглядываюсь по сторонам и подхожу к вращающимся ступенькам, наблюдая, как они появляются из-под пола, прежде чем, наконец, опускаю ногу. И вот мы уже поднимаемся вверх без малейших усилий. Как маглы достигли этого без магии?

Добравшись до верха, я спотыкаюсь о ступеньки, и Артур хватает меня за руку.

– Голова кругом, да? – смеётся он.

Мои губы кривятся в весёлой улыбке. Я хотел бы, чтобы каждый мог испытать такую радость от простых вещей, как это выходит у Артура Уизли.

Он идёт к стойке, где вполголоса разговаривает с продавщицей. Вскоре пожилая женщина кивает и поспешно уходит, оставив Артура одного.

Я осматриваю расположенные рядом товары, но, кажется, ничего на стеллажах не кричит мне «Грейнджер». Здесь много косметики, парфюмерии, роскошных сумок и туфель на высоком каблуке. Возможно, где-то есть секция спортивной одежды или джинсовый отдел, как вариант, но я не вижу.

– Мистер Уизли! – из-за угла выходит яркая молодая девушка с искренней улыбкой на лице.

– Трейси! Как ты, дорогая?

– Отлично. Школа не даёт мне расслабиться, но это мой последний семестр, – Трейси переводит взгляд на меня, и я не упускаю из виду, как её глаза пробегают по моему телу, а губы растягиваются в кокетливой ухмылке. – Кто ваш друг?

– Это Драко, – говорит Артур. – Ему нужна помощь в выборе подарка для нашей общей подруги, и я знал, что именно ты поведёшь нас в правильном направлении.

– Драко? – её лицо слегка вытягивается. – Какое редкое имя, – внутри меня разрастается паника. Возможно, мне следовало бы использовать другое имя, но она быстро отмахивается и снова начинает строить мне глазки. – Ну, расскажи мне о своей подруге, – она улыбается и слегка опирается на стойку, перекидывая свои шелковистые каштановые волосы через плечо.

Я напрягаюсь от нежелаемого флирта и нервно вытягиваю шею.

– Ну, она вроде как новая подруга. На самом деле я знаю её уже около десяти лет. Эм, это довольно сложно, – смотрю на Артура, который одаривает меня ободряющей, хоть и несколько глуповатой улыбкой. – Она очень любит книги, не слишком красивая, но всё же довольно приятная, – моё лицо вспыхивает от этого признания, и я пытаюсь быстро сменить тему. – У неё всегда такие огромные волосы.

– Огромные? – лоб шатенки морщится.

– Она очень кудрявая. Ну, это что-то… – руки Артура и мои поднимаются к нашим головам одновременно, изображая большую непослушную гриву волос.

Трейси хихикает в ладонь и закатывает глаза.

– Я думаю, что у меня есть как раз то, что нужно.

***

Я кладу руки на спинку дивана и сверлю глазами безобидный прямоугольный пакет на кофейном столике.

Я провёл несколько дней, мучаясь с подарком, который мы с Артуром выбрали, постоянно борясь с собой. Может быть, стоит просто подарить ей запасной вариант, который я купил в Косом переулке?

Тот факт, что она в какой–то момент достанет свой подарок – а, возможно, и рядом с другими людьми – поднимает беспокойство на новый уровень в и без того напряжённой ситуации.

Жила на шее – вечное напоминание о моей зависимости – пульсирует, умоляя о внимании, и я прижимаю к ней подушечки пальцев, пытаясь остановить вибрацию.

Со стены над камином на меня кричат часы, и с каждым неприятным тиканьем стрелка приближается к половине пятого. Живот крутит, когда я поднимаюсь из своего сгорбленного положения на диване и начинаю ходить взад-вперёд.

Нет никакого логического объяснения, почему я так дико нервничаю. Я месяцами жил в их доме, и за последние несколько недель провёл достаточно времени с Грейнджер, поэтому, вроде, нет ничего удивительного в том, что я приду на её день рождения – и всё же нервы дико шалят.

В последнее время были моменты, когда Грейнджер смотрела на меня определённым образом или нечаянно касалась, и я думал… ну, я задавался вопросом о возможности большего – о нас – но как только эти мысли угрожали завладеть моим сознанием, я прогонял их.

Грейнджер – хороший человек. А я? Бывший Пожиратель Смерти с покушением на убийство, к этому добавляем недавнюю наркоманию и дерьмовую квартиру без нормальной спальни. Мне нечего ей предложить. И даже если бы ей было наплевать на всё это, в моей голове слишком много проблем, на которые я не могу закрыть глаза. Сама мысль о том, чтобы даже попытаться коснуться любого из предметов, которые я считаю «запретными», вызывает у меня глубокую тревогу и панику.

Мой взгляд устремляется на часы, и я сглатываю: уже тридцать пять минут. Со стоном я хватаю подарок со стола и иду к камину. Мой живот трепещет, как летучая мышь, пойманная в клетку средь бела дня.

***

Грейнджер пока нет. Я постоянно чувствую на себе раздражённый взгляд грёбанного Рона Уизли. Джордж толкает меня локтём и протягивает пиво. Я беру его, уставившись на невинную янтарную бутылочку в своих руках.

Я не думал о том, могу ли я выпить. То, что я перестал нюхать, не означает, что я не могу пить алкоголь. Конечно, я достаточно силён, чтобы сохранять ясную голову. Прежде чем я успеваю прийти в себя, мои нервы берут верх, и через несколько секунд я подношу бутылку к губам, жадно глотая напиток.

Я не напьюсь. Нет.

Но несколько пинт не повредят, и это, безусловно, поможет немного ослабить беспокойство, которое пронизывает меня.

– Рон собирается прибить меня ещё до того, как стемнеет. Я точно могу сказать, – оглядываюсь через плечо и вижу возмущающегося Уизли на диване рядом с Поттером, который, кстати, на удивление мил.

– Не-а, – говорит Джордж, делая большой глоток. – Мама предупредила его, напугала яростью Морганы, – он звонко смеётся и наклоняется так, чтобы его слышал только я. Пальцы Рона сжимаются сильнее, когда он следит за нашим дружеским общением. – Сегодня он с тобой связываться не будет.

– По крайней мере, там, где будет Молли, – парирую я.

– Вот и выход, приятель, – он хлопает меня по плечу. – Просто оставайся рядом с мамой, и всё будет хорошо, – хохочет и уходит, пока я раздражённо щёлкаю челюстью.

Он только что так легко назвал Молли моей матерью. Эти слова заползают под кожу и тепло растекаются внутри. Я всё ещё слишком напряжён, поэтому допиваю остатки пива одним глотком и направляюсь на кухню за новой бутылкой.

Молли наносит последние штрихи на огромный многослойный торт и просит меня помочь накрыть на стол. Я киваю и взмахиваю палочкой, легко накладывая заклинания, которые перемещают тарелки и столовые приборы из шкафа на стол; зажигаю свечи, поднимаю их в воздух и, наконец, вручную передвигаю стулья, чтобы освободить место для всех.

Сегодня здесь Золотое Трио, Джинни, Джордж, старший брат Билл и его жена, которую я хорошо помню с четвёртого курса, но до сих пор не понимаю ни единого слова, что она говорит.

Когда я заканчиваю свою работу, входит Рон и замирает на полушаге. Его глаза сужаются, когда он замечает меня.

– Нужна помощь, мам? – говорит он, не отводя от меня глаз.

– Рональд Уизли, у тебя всегда был невероятный талант появляться, когда вся работа уже сделана, – Молли закатывает глаза и хлопает себя по переднику, поднимая мучное облако. – Я собираюсь переодеться, – она встаёт на цыпочки, чтобы поцеловать сына в щёку, а потом, проходя мимо, сжимает мой локоть. – Будьте хорошими мальчиками, – её взгляд останавливается на Роне, который изображает фальшивую улыбку на своём уродливом лице.

Несколько мгновений неловкой тишины, и я чувствую, как трусость подобно змее скручивает мой позвоночник. В конце концов, слизеринцы известны своим инстинктом самосохранения, а не тупой храбростью, тем более, когда на тебя смотрит разгневанный недалёкий гриффиндорец.

Самообладание берёт верх, и я поворачиваюсь к нему с натянутой улыбкой на лице.

– Как дела на работе, хорёк? – Рон сверлит меня взглядом и откупоривает пиво, бросая крышку в раковину.

– Блестяще, – легко отвечаю я. – Напомни мне, чем ты сейчас занимаешься? – вопрос достаточно вежливый, но резкость в моём голосе выдаёт меня. А я и не пытался её скрыть. Я знаю, что он занял должность младшего аврора в Министерстве, а Гарри приняли на полноценную позицию в отделе. И ещё я знаю, как сильно это бьёт по его жирному эго.

Его глаза угрожающе сверкают, и он делает шаг ко мне. Инстинкт подсказывает мне отступить назад – по крайней мере, защитить лицо – но я непоколебимо остаюсь на месте.

– Мне не нравится, что ты здесь, Малфой, – шипит Рон сквозь сжатые губы. Пресловутая жила на моей шее вибрируют так сильно, что я удивляюсь, как он ещё не обратил на это внимание.

– Слушай, я понял. Жизнь к тебе не благосклонна нынче. Не позвали работать со старшим братом, назначили тенью Поттера в Министерстве. Скажи, тебе разрешают заниматься его бумагами? Или ты просто наливаешь ему кофе? – он скалится, делая ещё один угрожающий шаг ко мне, но моя ухмылка только расширяется. – И мне очень не хочется поднимать эту тему, но разве вы с Грейнджер не были почти что парой какое-то время? Сейчас не похоже на то. Ещё и девушку потерял? Ай-яй-яй, – щёлкаю языком и вижу, как в его голубых глазах вспыхивает ярость.

– Ты грёбаный… – рычит рыжий, но входная дверь распахивается. Он смотрит поверх моего плеча, его лицо расплывается в улыбке, и он бросает на меня последний свирепый взгляд. – Мы не закончили, придурок.

– Буду ждать с нетерпением, – поворачиваюсь на каблуках и слегка киваю имениннице.

– С днём рождения, Миона! – Рон радостно приветствует её, как будто он не был только что готов разорвать моё горло зубами, и я усмехаюсь, когда он крепко обнимает её.

– Спасибо, Рон, – она улыбается и затем смотрит на меня с понимающей ухмылкой, освобождаясь из объятий Рона.

Грейнджер подходит ко мне, и я паникую, потому что если она считает, что я её обниму, то это просто бред. Я что, должен её обнимать? Она хочет, чтобы я обнял её? Почему я не подумал об этом до того, как появился здесь?

– С днём рождения, Грейнджер, – мои губы сжимаются в тонкую линию, когда я протягиваю руку и неловко обнимаю её, крепко похлопывая по спине. Она посмеивается и искренне обнимает меня за талию, прежде чем я резко отстраняюсь как ошпаренный.

Рон пристально смотрит на нас, но, ещё до того, как она разворачивается, он выходит из комнаты, бормоча что-то себе под нос.

– Я не была уверена, что ты придёшь, – легко говорит она.

– Ну, я не настолько глуп, чтобы отказывать Молли. И вот, я здесь.

– Ты здесь, – её глаза игриво сверкают, она прикусывает губу.

– Гермиона! – кричит Молли. – Ты уже пришла! С днём рождения, моя дорогая! – женщина заключает её в удушающие объятия, и я слышу, как Грейнджер испускает «уфф». – Голодная? – отступает назад, держа Грейнджер на расстоянии вытянутой руки.

– Я бы не осмелилась приехать в Нору сытой, – смеясь, отвечает та, тряхнув кудрями.

Молли призывает всех к ужину. Я сажусь в конце стола рядом с Джорджем и напрягаюсь, когда Гермиона придвигает стул с другой стороны от меня.

Ужин протекает за непринуждённой беседой. Я не сильно вникаю, пока кто-то не обращается конкретно ко мне. Поттер пытается наладить контакт, хотя я понятия не имею, почему. Он спрашивает о работе и моей новой квартире, но, кажется, чувствует неловкость, когда понимает, что это всё, что действительно со мной происходит.

Молли отправляет тарелки в мойку взмахом волшебной палочки, и вот мы уже поём вокруг торта, изуродованного свечами и прогибающегося от собственного веса или плохой конструкции – не уверен, от чего именно.

Затем хозяйка дома объявляет, что пришло время подарков, и моё сердце замирает. Коробки и свёртки появляются на длинном потёртом столе, и я отчаянно пытаюсь придумать способ выкрасть свой подарок, чтобы никто не заметил.

Когда она достаёт шарф ручной работы от Молли и флакон духов от Гарри и Джинни, мой мозг продолжает вспоминать весь список знакомых мне заклинаний. Может, исчезающее? Нет, тогда вся куча рухнет.

Она открывает какое-то любовное зелье от Джорджа, который подмигивает ей, и, наконец, достаёт мой подарок. Я близок к обмороку. О чём я думал, чёрт возьми, когда решил купить штуку, которую посоветовала Трейси?

Я смотрю на заговорщицкую улыбку Артура, который показывает мне большой палец в попытке приободрить.

Мои лёгкие переполнены – как будто кто-то вдавил иглу между рёбер, воздух выходит только короткими, концентрированными потоками. Пальцы нервно покалывает, когда она тянет отвратительную розовую ленту и поднимает крышку длинной прямоугольной коробки.

Я в ужасе закрываю глаза. Гермиона заглядывает в коробку и наклоняет голову набок.

– Что там? – с любопытством спрашивает Джинни, и я уже не могу сдерживать эмоции на своём лице.

Драко Малфой, ты грёбаный придурок.

– Это… так, это выпрямитель для волос? – тихо спрашивает Грейнджер.

Я смотрю сквозь сжатые ресницы на гостей, сидящих за столом: челюсть Джинни отвисла, но глаза весело светятся, пока она пытается подавить смех. Молли слегка улыбается и просто спокойно смотрит. Жена Билла, кажется, очень заинтересована, а Артур дрожит от необузданного предвкушения.

Я слишком напуган, чтобы смотреть на Грейнджер. Но, когда мои глаза наконец поднимаются, она пристально изучает меня, и, похоже, тоже готова рассмеяться.

– Теперь мой! Теперь мой! – восклицает Артур, и я подавляю стон ладонью.

Он толкает имениннице пакет поменьше, на котором нарисован полосатый кот в тёмных очках, что привело взрослого человека в такой восторг, что он чуть не завизжал, когда его увидел. С весёлой улыбкой она открывает подарочный пакет, достаёт щётку и пристально смотрит на неё.

– Это специальная щётка, её надо использовать с выпрямителем. Леди из магазина была очень убедительна, не так ли, Драко? – улыбка Артура становится заразительной, его глаза блестят, когда он снова втягивает меня в разговор.

– Чёрт побери, – бормочу я себе под нос и вижу, как Рон содрогается от смеха рядом с Гарри.

– Спасибо, – говорит Гермиона с широко раскрытыми глазами и лёгкой улыбкой. – Вам обоим, – она пристально и многозначительно смотрит на меня. Мои губы растягиваются в вымученной улыбке, и как только все отвлекаются, я беру пиво из тары со льдом и выхожу в сад.

Я сажусь на установленную Молли скамейку – на которой мы раньше коротали вечера – потирая лицо ладонью и проклиная себя снова и снова.

Заросший двор украшен мерцающими огнями сада и постоянными согревающими чарами, за что я очень благодарен.

Делаю большой глоток пива и откидываюсь назад, положив руку на спинку скамейки. Ток проходит через позвоночник каждый раз, когда вспоминаю выражение лиц всех присутствующих, пока Грейнджер открывала мой нелепый подарок. Тупая девушка из магазина… Чёртовы маглы.

В голове рой разных мыслей – мыслей, требующих анализа моих чувств, которые я ни в каком виде не хочу даже обдумывать. Поэтому я снова отхлёбываю из своей пивной бутылки, морщась от горького вкуса на языке.

Знакомое онемение обволакивает меня. Я хочу сбежать отсюда, хотя бы мысленно.

Дверь со скрипом открывается и захлопывается. Шаги приближаются, и я сжимаюсь, когда Грейнджер подтягивает под себя ногу, чтобы сесть на скамейку. Чёрт. Она знает, что всегда садится как кошка? Свернувшись в клубок комфорта.

– Принесла тебе, – говорит она со скромной улыбкой и протягивает ещё одно пиво. Третья бутылка, скорее всего, сильно даст в голову, но я один сплошной нерв, поэтому с нетерпением беру стекло и чокаюсь с ней в воздухе.

После того как я допиваю половину бутылки, я решаюсь извиниться:

– Прости за этот дурацкий подарок.

Она смеётся, глядя на колени, царапая большим пальцем этикетку на бутылке.

– На самом деле я думаю, что это довольно мило, – её губы растягиваются в осторожной улыбке.

Я неловко фыркаю, вопросительно приподнимая бровь:

– Мило?

– Ну, ты явно был в магловском Лондоне. Я не знаю… – пожимает плечами. – Очаровательно, что ради моего подарка ты пошёл в магловский магазин. Я понимаю, как это нелегко для тебя, и поэтому ценю.

Мои глаза не могут оторваться от того, как ветер сдувает непослушные локоны с её плеч.

– Ты первый человек, который использует слово «очаровательно», чтобы описать меня, Грейнджер.

Она хихикает, и её глаза встречаются с моими на одно поразительное мгновение, прежде чем она возвращает взгляд к своим коленям.

– Как бы то ни было, мне нравятся твои волосы и так, – жестом указываю на её непослушные волны, и она ухмыляется. – Не то, чтобы моё мнение имело большое значение. Просто, – делаю паузу, обдумывая свои помутнённые пивом мысли, – выброси этот нелепый подарок. У меня есть для тебя кое-что ещё.

Моя рука дрожала бы, если бы мышцы не были пронизаны уверенностью, подпитанной алкоголем. Я достаю из внутреннего кармана пиджака маленький бархатный мешочек и протягиваю ей.

Грейнджер высыпает содержимое на ладонь, и мне отчаянно хочется выглядеть отрешённым, поэтому я наклоняюсь, кладу локти на бёдра и смотрю вперёд, пока она изучает ожерелье.

– Драко, – выдыхает она. Кажется, струйка тёплого воздуха касается моей кожи. – Оно прекрасно.

Я с благоговением наблюдаю, как она трогает кончиками пальцев маленький рубиновый пасьянс, свисающий с цепочки из розового золота.

– Это слишком дорого, – качает головой.

Я усмехаюсь и выпрямляюсь.

– Это ничто по сравнению со всем, что ты сделала для меня. Но я увидел его и подумал о тебе.

Её зубы впиваются в нижнюю губу, а щёки расплываются в улыбке.

– А ты думал обо мне, когда увидел выпрямитель?

Я издаю резкий смешок. Щёки горят.

– Нет, – ещё один смешок. – Но я… – хочу рассказать, что моя мать всегда выбирала подарки за меня и что я чувствовал себя невежественным и подавленным, слушая бредовую беседу девушки из магазина и Артура Уизли, но говорю нечто иное. – Я просто не был уверен. Больше никогда не послушаю маглов, – говорю последнее довольно язвительно, молясь, чтобы она не заметила, что я изо всех сил стараюсь держать себя в руках.

Её взгляд снова встречается с моим, и я чувствую, как сжимается грудь, как дыхание застревает в горле. Есть что-то ужасно обезоруживающее в её шоколадных глазах и в том, как они смотрят на меня так, будто я не полный мудак, будто я не тот, кто обоссал свои штаны и испачкал блевотиной её свитер.

– Почему ты не подарил мне это раньше?

Я мог бы сказать, что не хотел, чтобы Рон или кто-либо ещё видел. Но это даже звучит слишком интимно. А такая близость пугает.

Вместо этого я пожимаю плечами.

– Ладно, – протягивает мне ожерелье и убирает локоны с плеч, обнажая шею. Её запах внезапно усиливается, обволакивая меня, пока я почти не задыхаюсь в нём. Она поворачивается ко мне спиной, и даёт понять, что ей нужна моя помощь.

Я напряжённо сглатываю, расстёгивая цепочку, и накидываю на её шею. Мои пальцы едва касаются мягкой кожи, и я восхищённо смотрю, как по ней бегут мурашки.

Гермиона заправляет локоны за ухо и поворачивается ко мне, её пальцы ощупывают драгоценный камень.

– Спасибо, – говорит она. Я смотрю на ожерелье, потом на свои колени, потом на сад – куда угодно, только не в её глаза, устремлённые на меня.

Я замираю, когда кончики её пальцев находят мой подбородок. Паника распространяется по моей коже от её прикосновения. Она поворачивает моё лицо к себе, и я тону. Грейнджер могла бы стать моим новым наркотиком. Я был бы счастлив впасть в такую зависимость.

– Спасибо, – повторяет она и немного отстраняется. А я задаюсь вопросом, не показалось ли мне, что её глаза скользнули к моим губам.

Мгновение длится всего один вздох, но кажется, что оно тянется дальше. Только когда задняя дверь открывается, её пальцы отпускают моё лицо.

– Драко? – голос Артура прерывает нас. Я задерживаю дыхание, когда она отводит взгляд.

Оборачиваюсь через плечо, а Грейнджер ёрзает на скамье, как будто её только что застукали за чем-то предосудительным.

– Прошу прощения, я не знал, что у тебя здесь гости. Я просто хотел поговорить с тобой, пока ты ещё тут.

– Всё хорошо, Артур, – мягко говорит Грейнджер. – Мне всё равно пора возвращаться. – она поворачивается ко мне, и её застенчивая улыбка отзывается кульбитом в моём животе. – Спасибо ещё раз, – наклоняется, кладёт ладонь на моё колено и быстро целует в щеку, как делала это со всеми остальными гостями, но для меня это в новинку, и я чувствую, как пожар разгорается в груди.

Я не хочу ничего говорить из-за страха, что мой голос будет скрипеть, как у подростка, поэтому просто киваю, крепко сжав губы.

Артур садится на её место, и ощущение в воздухе внезапно меняется. Он кладёт руку мне на плечо и крепко сжимает его.

– Я получил кое-какие новости от коллеги из Министерства, – он смотрит на звёзды в ясном ночном небе и делает долгий вдох, прежде чем снова заговорить. – Аврорат и Визенгамот завершили некоторые из своих расследований в отношении, – делает паузу, явно обдумывая формулировку, – Пожирателей смерти мелкого масштаба.

Он поворачивается ко мне. Я уже знаю, что он собирается сказать.

– Тебе следует ожидать дату суда, Драко.

Комментарий к 5. Слабое место

Надеюсь, нравится)

========== 6. Никогда не будет прежним ==========

Now I’m seeing red, not thinking straight

Blurring all the lines, you intoxicate me

Suddenly, I’m a fiend and you’re all I need

All I need, yeah, you’re all I need

It’s you, babe

And I’m a sucker for the way that you move, babe

And I could try to run, but it would be useless

You’re to blame

Just one hit, you will know I’ll never be the same

Camila Cabello – Never Be the Same

***

6 недель спустя

Прошло уже почти десять минут напряжённого молчания, которое прерывается только тиканьем часов и ленивым постукиванием пера доктора Бреннера по кожаному планшету.

Доктор Бреннер.

Он довольно молод – может быть, всего на несколько лет младше моего отца, но на его лице нет следов страданий и пыток. Он небрежно разваливается в кресле с высокой спинкой, закинув ногу на колено – смотрит на меня поверх старых очков, приподняв бровь. Его волосы напоминают мне Поттера – специально растрёпанные и торчащие в разные стороны. Наверное, это модно, но мне это кажется ужасно неопрятным.

Я покусываю щёку изнутри и облизываю губы, напряжённо выдыхая, а после пытаюсь добиться доминирования с помощью зрительного контакта. Мне это не удаётся. Окидываю скучающим взглядом его сертификаты, вижу парочку от учреждений, о которых не слышал ранее, и понимаю. Он маглорождённый.

Это бесит. Не потому, что я имею что-то против его статуса крови, а потому, что уверен, что Визенгамот назначил мне его специально, чтобы окончательно втоптать в грязь за мои действия во время войны. Конечно, необходимость обсуждать мои чувства в связи с попыткой геноцида именно с ним – по сути, ещё одно наказание за мои преступления.

Наконец, он делает глубокий вдох и начинает:

– Как вы считаете, почему вы здесь, мистер Малфой?

Я нервно ёрзаю на стуле и стряхиваю с брюк несуществующие ворсинки.

– Мы оба знаем, что это требование суда, – отвечаю я категорично, снисходительно склонив голову набок.

– А что вы хотите получить от нашей терапии?

– Отмены испытательного срока, – пожимаю плечами. Да, это не тот ответ, который ему нужен. Но это правда.

Он щурит глаза поверх очков в толстой оправе и натянуто улыбается.

– Почему бы нам не начать с вашего слушания?

Я заметно вздрагиваю и, пытаясь вернуть себе гордость, спокойно качаю головой:

– Я не хочу обсуждать моё слушание.

– Хорошо, давайте поговорим о вашем детстве.

Я провожу языком по зубам.

– Это я тоже не буду обсуждать, – выплёвываю, и он громко фыркает – явно демонстрирует своё недовольство.

– Хорошо, давайте обсудим войну или ваши последние серьёзные отношения. Или мы могли бы поговорить о вашей матери или о вашей зависимости. Мы также можем рассмотреть любые ваши увлечения, ваш план трезвости или то, как, кажется, изменились ваши устои о чистоте крови и нашем кастовом обществе. Может, что-то из этого вам будет интересно разобрать, мистер Малфой?

Моё сердце стучит в груди так громко, что я слышу его. Мне очень хочется встать, подойти к его креслу и выбить ему зубы.

– Видите ли, не так уж важно, с чего мы начнём, – пожимает он плечами. Его беспечность сводит с ума. – Потому что нам всё равно придётся затронуть каждую из этих тем в течение следующих недель. Моя работа, как предписано Визенгамотом, заключается в том, чтобы удостовериться, что вы здоровый и умом, и телом, ответственный член общества.

– И вы считаете, что нам действительно нужно обсудить моё детство, чтобы понять это? Могу вас заверить, что я…

Он снисходительно поднимает ладонь, останавливая меня.

– Ваши заверения не понадобятся, мистер Малфой. Скорее понадобится ваше активное участие в наших встречах. Давайте начнём сначала. Почему вы здесь сегодня?

– Ответ тот же, – челюсти сжаты.

Глаза взъерошенного психотерапевта на мгновение закрываются – он явно раздражён моей твердолобостью.

– Почему бы вам не рассказать мне о своём слушании? – повторяет, уставившись в листы на планшете. – Здесь написано, что среди ваших свидетелей защиты Артур Уизли, который работает в Министерстве; его жена; их сын Джордж; и хм, – бормочет себе под нос, потрясённо краснея, – Гермиона Грейнджер и Гарри Поттер, – я откидываюсь на спинку стула и вздёргиваю подбородок. – Это довольно внушительный список. В чём вас обвинили?

– Об этом не говорится в моём профайле? – нападаю я, но он не реагирует, просто спокойно смотрит на меня, слегка поджимая губы.

– Говорится. Но смысл этой сессии не в том, чтобы я прочитал вам ваш профайл. Поэтому – в чём вас обвинили?

– Мне были предъявлены обвинения в использовании непростительных заклинаний, покушении на убийство, заговоре с целью незаконного проникновения, хранении и злоупотреблении незаконными тёмными артефактами и, в довершение всего, в государственной измене, – мне тяжело об этом говорить, но я скрываю это под ледяным взглядом.

– И после всего этого вы были освобождены с двухлетним испытательным сроком. Я бы назвал это большой удачей.

Громко фыркаю и закатываю глаза. Могу поспорить, что раздражаю его всё больше.

– Не многие назовут меня удачливым, – бросаю взгляд на часы: эта пытка продлится ещё сорок минут. – По крайней мере, теперь, – бормочу себе под нос.

– У вас, кажется, есть хорошие друзья, если они приходят к вам на помощь во время судебного разбирательства и встают на вашу защиту перед Визенгамотом. У вас есть работа и квартира… Вы справляетесь гораздо лучше многих других Пожирателей смерти, которые также предстали перед судом, если позволите мне быть откровенным.

Пожиратель смерти.

Напряжение в моей шее распространяется на плечи, и я растягиваю мышцы, пытаясь успокоить его.

– Этот термин беспокоит вас?

– Какой термин? – парирую, скривив губы.

– Пожиратель смерти.

Моё горло сжимается. Мне хочется сжать его чёртову шею, пока его лицо не посинеет. Воспоминания об отце и его единомышленниках в страшных масках врезаются в голову. Я снова вижу бесчисленные тела, извивающиеся от боли, порождаемой заклятиями. Я слышу крики насилия и ощущаю вкус крови, и уже несколько минут не понимаю, что дрожу. Я чувствую запах смерти. Я чувствую их боль.

Мне никогда не хотелось стать частью этого дикарства, и человек, сидящий напротив, ставит меня в один ряд с ними, даже не задумываясь.

Я тоже дикарь, наверное.

Я был виновен во всём, в чём меня обвиняли, и избежал Азкабана только благодаря милости семейства Уизли и большей части Золотого Трио.

– Нет, оно меня не беспокоит, – фыркаю я.

В его глазах мелькает что-то похожее на жалость, и он глубоко вздыхает.

– Давайте закончим на сегодня, мистер Малфой. Я попрошу вас оставить образец мочи у секретаря для проведения выборочного теста на наркотики, и мы увидимся в следующий четверг. Я напоминаю, что ваше присутствие обязательно. Если на вашем следующем визите вы поймёте, что вы… ещё не в состоянии… – он произносит слова мягко, но с предупреждением, – обсудить условия вашего испытательного срока и причины, по которым это необходимо, тогда я буду вынужден написать об этом в еженедельном файле, направляемом вашему куратору.

Он откладывает перо и направляется к двери. Что за грёбаный придурок. Я одариваю его самой презрительной ухмылкой, на которую способен, и оставляю за собой широко распахнутую дверь.

***

Холодный ноябрьский воздух отрезвляет.

Не уверен, чего конкретно я ожидал от визита к психотерапевту, но точно не обсуждения моего слушания. С того момента, как Артур сказал мне, что моё время пришло, я предполагал, что через несколько дней буду гнить в Азкабане.

Авроры так и не пришли. Просто послали сову с датой судебного разбирательства и контактной информацией назначенного судом адвоката.

Как только Грейнджер узнала об этом, она начала жутко суетиться – приходила с обедом или настаивала на том, что мне нужна домашняя еда, и готовила в моей квартире. Она приносила книги по юриспруденции и папки с делами из библиотеки Министерства о прецедентах. Поначалу её постоянное присутствие нервировало, но вскоре стало странно успокаивающим. В последние несколько дней я видел её пушистую голову минимум раз в день, и по этой самой причине сейчас я стою перед открытой дверью «Флориш и Блоттс».

– Ну? – её голос дрожит от беспокойства, когда она выходит из-за стойки.

Я пожимаю плечами, направляясь к креслам у задней стены. Мы сидим там, когда я прихожу. Это место хорошо тем, что открывает ей вид на стойку и входную дверь, но скрывает нас от любопытных взглядов или объективов камер.

– Как всё прошло? – она практически дрожит, и мои губы изгибаются в улыбке.

– Он просто мудак, – пожимаю я плечами, перекидывая лодыжку через колено. – Выглядит как Поттер и ведёт себя так же высокомерно. Он мне не нравится.

Шоколадные глаза Грейнджер сужаются.

– Ты даже не дал ему шанса, Драко.

– Он мне не нравится, – повторяю я с раздражением.

– Я тебе сначала тоже не нравилась.

– Кто сказал, что это изменилось? – я смотрю на неё краем глаза, и она ахает, прежде чем потянуться и ущипнуть меня за руку.

– Дурак, – дразнится она. Это уже часть нашего ритуала: я говорю что-то язвительное, и она отвечает кокетливым замечанием. Я не знаю, как это работает, но это так, и мне нравится.

Она стала моей личной заменой наркотикам, и это заставляет меня отчаянно хотеть её видеть постоянно.

– Ужин? – спрашиваю я, приподнимая бровь.

Она делает вид, что обдумывает это, качая головой вперёд-назад, и ухмыляется:

– Ладно. Я выбираю место, а платишь ты.