Текст книги "Часть меня (ЛП)"

Автор книги: Kurinoone

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 38 страниц)

Джеймс попытался подавить в себе эти мысли. Гарри не был похож на Волдеморта. Это не так. В тот же момент, Гарри бросился на вампира и пронзил ему грудь мечом.

Гарри вытащил меч и, развернувшись, нанёс удар по руке вампира, держащий меч. Отсечённая рука упала на землю, Дейволкер закричал, в ужасе глядя на меч мальчика. Гарри ухмыльнулся и все, кто смотрел на него, вздрогнули. В его ухмылке было столько Тьмы. И мальчик вновь был ужасно похож на Него.

Гарри преобразовал меч обратно в палочку. Дейволкер из последних сил попытался напасть, но мальчик легко отразил его атаку и швырнул вампира на землю. Гарри наклонился и схватил Лидера за воротник. Вампир закричал, призывая своих сородичей помочь ему.

Несколько Дейволкеров бросились к своему предводителю, но Гарри лишь поднял руку, и через секунду все они корчились на земле.

Гарри снова посмотрел на Дейволкера. Мальчик в очередной раз произнёс невербальное заклинание, и глаза вампира расширились от боли. От Лидера Дейволкеров повалил чёрный дым, он сгорал изнутри и только с ужасом смотрел в чёрные глаза мальчика.

– Ты видишь то же самое, что видел твой брат, перед смертью, – прошипел Гарри.

Он вонзил палочку в грудь вампиру, затем вытащил её и с удовлетворением посмотрел, как тело Дейволкера рассыпается в пыль. Уцелевшие вампиры, увидев, что произошло с их предводителем, поспешили убраться из Хогсмида. Но ни авроры, ни студенты не обратили на них внимания, все смотрели на Гарри.

Подросток стоял на том же месте. Его глаза снова стали зелеными, и он внимательно смотрел на то место, где только что был вампир. Наконец, Гарри обернулся и увидел вокруг множество людей, испуганных, не сводящих в него глаз. Среди них были и его папа с крёстным.

Глава 17

Часть меня

В Большом зале ещё никогда не было так тихо. Студенты молчали, погрузившись в свои мысли, к еде никто не прикасался. Прежде с ребятами такого не случалось. Да, в прошлом году на Хогсмид напали те же существа, но всех вовремя успели увести в Хогвартс. Чуть позже на замок напали Пожиратели, но и в тот раз никто не пострадал. А сейчас всё было по-другому. Им пришлось на личном опыте убедиться, что магические дуэли ничто в сравнении с вампирами, пожирающими людей. Вспоминать об этом было невыносимо.

Тише всего было за столом Хаффлпаффа. Друзья Сары были убиты горем, всех коснулась смерть маленькой Беллы. У нескольких семикурсников глаза были заплаканны, ведь ребёнок умер у них на глазах.

Многие студенты были ранены, по большей части ничего серьёзного, это случилось, когда они пытались убежать от вампиров. Правда, были и опасные ранения, нескольких ребят доставили в больницу св. Мунго. Убитые горем родители, забрали Сару домой.

Но было ещё кое-что, что заставляло студентов трястись от страха. Не нападение Дейволкеров и даже не смерть Беллы. Это случилось несколько позже, сразу после того, как девочка умерла. То, как Гарри отреагировал на её смерть.

Гермиона, в который уже раз вздрогнула, вспомнив о случившемся. Она и раньше видела, как глаза Гарри чернеют, в тот момент, когда он уничтожал крестражи Волдеморта. Её пугало не это, хотя большинство студентов испугались именно этого. Куда больше её пугала та страшная сила, которая исходила от Гарри, когда он сражался. Будто что-то незримое и Тёмное стояло у мальчика за спиной в тот момент, когда он убивал Лидера Дейволкеров. Никогда прежде она не ощущала столько Тьмы вокруг него.

«Возможно, он просто пустил в ход всю свою силу?» – подумала Гермиона.

Она посмотрела на пустое место напротив себя. Гарри на обед не пришёл, и она его не винила. Она и сама уже пожалела, что пришла сюда, после того, что случилось, аппетита не было.

Она посмотрела на Рона и тот на короткий мир сжал её руку, только это нисколько не успокоило.

Она покачала головой, пытаясь прогнать воспоминания о Гарри, убивающем вампиров. Ей обязательно будут сниться кошмары. Все, кто видел это, несколько ночей не смогут нормально спать.

Но никто не знал, что этот случай навсегда унесёт с собой и без того шаткое спокойствие Гарри. Он до сих пор не мог нормально спать из-за вины перед Волдемортом. Но в этот день, он впервые не сумел спасти невинную жизнь.

Джеймс вышел из ванной и увидел, что в комнате находятся оба его друга. Лили сидела рядом с ними, обхватив себя руками за плечи.

– Мы подумали, что вы захотите есть, – сказал Ремус, кивая на подносы еды на столе.

– Нет, спасибо, не хочется, – ответил Джеймс, усаживаясь рядом с Лили.

– Джеймс, всё плохо, – Сириус решил перейти прямо к делу.

– Я знаю, Сириус, – вздохнул Джеймс. Ему не хотелось говорить об этом прямо сейчас.

Как будто прочитав его мысли, Ремус похлопал друга по плечу.

– Само собой ничего не решится, Сохатый. Нам придётся поговорить.

Джеймс обречённо кивнул.

Ему только-только удалось хотя бы немного забыть о случившемся. Неужели обязательно делать это сейчас?

– Джеймс, тебе нужно поговорить с Гарри! Он должен понять, что произошло! – Сириусу было сложно сдерживать эмоции.

Они допустили ошибку, непростительную ошибку. Когда Гарри повернулся к ним, после убийства вампира, как они посмотрели на него! Они не хотели этого. Они не хотели, чтобы Гарри решил, будто они не доверяют ему или, что того хуже, боятся. Они ведь знали, что мальчик никогда не навредит им. Просто в тот момент Гарри был…сам на себя не похож. Он невероятно напомнил им того, кого они боялись, даже если и упорно делали вид, что это не так.

– Ты должен поговорить с ним как можно быстрее. После того как он успокоится и поймёт, что мы не…не ненавидим его, он будет в порядке, – осторожно добавил Ремус.

– Не думаю, что он захочет разговаривать. Не сейчас, во всяком случае, – возразил Джеймс.

– А Рождество, Джеймс? Забыл, насколько тяжело он перенёс обвинения Чарли? Он даже тогда думал, что люди считают его злым и жестоким, и никто не может доверять ему! Представь, о чём он думает теперь, после того как его отец и крёстный смотрели на него со страхом! – произнесла Лили. Она тоже видела, что сделал Гарри, и ей тоже в тот момент было страшно. Но этот глупый страх она поспешно отбросила в сторону. Это её сын стоял перед ней. Её сын! Не Волдеморт.

– Мы ведь не нарочно, Лили. Мы не хотели на него так смотреть, – сказал Ремус.

– Да и дело не только в нас. Все были потрясены. Он так напоминал Вол…

– Не говори этого! – прервал Джеймса Сириус.

Все трое внимательно посмотрели на Джеймса. Они понимали, насколько сильно это волнует его. Когда все успокоились, Ремус обратился к нему.

– Не надо, мы знаем, что на самом деле всё не так, – тихо произнёс он.

– Мы да, но все остальные нет. Ведь О-он вырастил его. Он учил Гарри драться и, как бы неприятно это не было, в мальчике часть его силы. Может быть, это неизбежно, что Гарри так сильное напоминает…напоминает его, – осторожно сказала Лили.

– Да не в борьбе дело, – отозвался Джеймс и посмотрел на жену, – Он не просто сражается так же. Тут нечто большее. В какой-то момент казалось…казалось, что Он вернулся! – Джеймс замолчал и запустил руку в волосы. – У него в руках оказалась мощнейшая Тёмная сила. Даже то колдовство…когда вампиры горели. Это не Светлая магия! – Джеймс вскочил со стула и взволнованно зашагал по комнате, сложив руки за спиной. – И вдобавок ко всему там были Министр и авроры! И они всё видели! И пока они ничего не могут предпринять, потому что он оказался в опасной для жизни ситуации и применял Тёмную магию против вампиров, но это не значит, что они не смогут использовать эту информацию против него в будущем! – расстроено закричал Джеймс.

– Джеймс, о чём ты? Министерство ничего не сделает Гарри. Они всё понимают! – ответил ему Сириус.

– Не будь дураком, Сириус! Они ещё ничего не предприняли лишь потому что не хотят уничтожать ими же созданный образ героя. Добрый Светлый волшебник, который избавил мир от Волдеморта! Но сейчас, когда Гарри показал, на что способен, они не будут больше отожествлять его с героем. Гарри сам того не желая, вырыл себе яму! Сейчас уже никто не сможет отрицать, что Гарри способен на Тёмную магию! – закричал Джеймс.

– Но они с самого начала об этом знали. Всем известно о его прошлом. Все знают, что он изучал Тёмную магию! – возразил Ремус.

Джеймс остановился и посмотрел на Ремуса. В его глазах появился страх.

– Да, но никто на этот факт внимания не обратит. Подумай о том, что сегодня сделал Гарри! Сколькие после этого скажут, что он больше не Тёмный Принц? Сколькие поверят, что это не он нападает на людей?! – слова Джеймса зазвенели по комнате.

Демиан стоял возле закрытой двери, сложив руки поперёк груди.

– Я не уйду, Гарри! Тебе придётся выйти и поговорить со мной, рано или поздно! – закричал он уже в шестой раз.

Ответа не последовало.

– Отлично! Как знаешь! А я всё равно буду сидеть здесь и ждать.

Демиан сел посреди коридора, скрестив ноги. Он продолжал сверлить взглядом дверь Выручай-комнаты, где заперся Гарри.

Он сидел в тишине несколько минут, точно зная, что Гарри не позволит ему сидеть под дверью. Так и вышло, замок щёлкнул.

Демиан вскочил на ноги и открыл дверь, пока Гарри не передумал. Брат, как и в прошлый раз, стоял у окна спиной к нему.

– Гарри, прекрати, – сказал Демиан, приближаясь к мальчику.

Гарри и вчера, после возвращения из Хогсмида заперся здесь. Джеймс, Лили, Рон, Гермиона и Джинни, все они пытались уговорить его выйти, но это не сработало. И сейчас Демиан чувствовал себя ужасно довольным, его-то брат впустил.

– Ты должен выйти. Мама с папой с ума сходят! Они даже к профессору Дамблдору ходили, спрашивали, не может ли он тебя отсюда вытащить…, – Демиан остановился, увидев раздражение на лице брата, -…но Дамблдор встал на твою сторону и велел всем от тебя отстать. Но, в самом деле, Гарри, нельзя же так! Выйди и поговори с ними, – Демиан говорил, а сам отмечал, что его слова нисколько не действуют на Гарри. – Пожалуйста, Гарри. Хотя бы сходи, поешь, ты же со вчерашнего утра ничего не ел.

Гарри покачал головой и снова повернулся к окну.

– Зачем ты себя мучаешь? Это не твоя вина! Ты ничем не мог помочь, – раздражённо произнес Демиан.

– Это моя вина.

Демиан выглядел удивлённым, он не ожидал такого ответа.

– Почему ты так говоришь? Как это – твоя вина? – растерянно спросил он.

– Я мог спасти её. Я успел бы, если бы помогал быстрее, я должен был двигаться быстрее.

Гарри сжал кулаки и Демиан видел, как потускнели его глаза. У мальчика сжалось сердце.

– То, что случилось, ужасно, Гарри, но твоей вины нет. Никто не просил тебя спасать её. Папа велел тебе оставаться в баре. Никто тебя не винит. Ты пытался ей помочь, но не смог, – говоря это, Демиан смотрел Гарри в глаза, чтобы тот понял – он говорит искренне. – Ты там был не один. Вокруг стояли такие же семикурсники, и никто из них тебя не винит. Почему же ты продолжаешь издеваться над собой?

– Никто из них не знал, как защищаться от Дейволкеров, – ответил Гарри.

– Неужели? Ты в этом не виноват! – Демиан знал, что сейчас похож на эгоиста, но крайне важно было, чтобы Гарри понял – он не виноват в смерти Беллы.

– Ты не видел её, перед тем как…, – голос Гарри дрогнул, он не сумел закончить предложение, – Ей было всего пять! Она так посмотрела на меня…её глаза, – Гарри с силой сомкнул глаза, чтобы прогнать воспоминания о ребёнке. – Ни один ребёнок не должен так пугаться. Она смотрела на меня, Дэми. Она смотрела на меня и её глаза…она думала, я спасу её. Я видел это в её глазах, – Гарри глубоко вздохнул, пытаясь справиться с эмоциями. – Я потерпел неудачу. Я поклялся, что никогда не позволю ребёнку пострадать. Только не после того, через что прошёл я. Я обещал себе, что спасу любого ребёнка, если это будет в моих силах. И я был там! Всего в паре шагов и ничего не мог сделать. Она умерла передо мной, и я ничего не мог сделать, – Гарри смотрел в пол, его руки дрожали.

Демиан открыл рот, но понял, что не может сказать ничего, что бы помогло Гарри. Он никогда не спрашивал у него или родителей о том, что случилось с братом в детстве. Он не хотел знать. Но сейчас он узнал, что это не даёт ему покоя и по сей день. Гарри никогда не говорил о своём прошлом. С того самого дня, как попытался убить папу. Демиан прогнал от себя плохие воспоминания, он не хотел думать об этом.

Весь следующий час Демиан пытался убедить Гарри вернуться в гостиную. Ему нужно было поспать. В конце концов, ему удалось заставить Гарри пойти с ним.

Гарри последовал за братом, потому что у него уже не оставалось сил спорить. Он просто был рад, что гостиная оказалась пуста. Демиан проводил Гарри до спальни. Рон ещё не спал и, увидев друга, вскочил с кровати, но, поймав предупреждающий взгляд Демиана, ничего не сказал. Гарри лёг в кровать и повернулся к мальчикам спиной. Демиан едва слышно шепнул Рону, чтобы тот молчал и ничего не говорил ему.

Гарри почувствовал, что его глаза закрываются, и отдался во власть сну. Правда, через несколько минут, он резко открыл глаза и вскочил на кровати. Хотелось закричать. Он только что увидел голубые глаза, внимательно смотрящие на него, умоляющие о помощи. Он увидел голубые глаза, которые внезапно превратились в кроваво-красные. Они излучали такую ненависть, что у Гарри разрывалось сердце.

Гарри приподнялся на кровати и потёр глаза. Он не хотел кошмаров. Только не сегодня. Он не спал целую ночь. Ни разу не сомкнул глаз. Он был опустошён. Ему нужно было поспать. Чётко понимая, что этого делать нельзя, но в то же время не в силах противостоять искушению, Гарри потянулся к прикроватной тумбочке. В ящике обнаружился пузырёк с зельем. Он понимал, что нужно было подождать хотя бы три дня, но он ужасно хотел спать. Не задумываясь о последствиях, Гарри открыл пузырёк и выпил зелье.

Он заснул, как только опустился на подушки. Увиденное во сне так потрясло его, что он даже не обратил внимание на взволнованного Рона, наблюдающего за ним с соседней кровати.

Джеймс постучал и вошёл. Спальня оказалась пуста.

«Проклятье!» – подумал он, ему хотелось поговорить с Гарри перед уроками. Он уже успел наведаться в Выручай-комнату и безумно обрадовался, когда дверь оказалась открытой. Правда, внутри никого не было, и он тут же бросился в Гриффиндорскую башню. Ведь он не видел сына с того самого дня, в Хогсмиде.

Пробегая мимо Большого зала, Джеймс увидел студентов, направляющихся на завтрак. Правда, Гарри среди них ему так и не удалось найти. И вот сейчас он стоял в пустой спальне. Что ж, видимо, придётся поговорить с сыном вечером, если конечно не найдётся времени во время перемен и обеденных перерывов.

Он повернулся и подпрыгнул от неожиданности. Перед ним стоял Гарри и внимательно на него смотрел.

– Гарри! – радостно произнёс Джеймс, пытаясь замаскировать свой минутный испуг.

– Извини, не хотел напугать, – сказал Гарри, не спуская с него пристального взгляда.

Джеймсу хотелось бы поверить, что сын имеет в виду данный момент, но он понимал, что Гарри говорит о том, что случилось в Хогсмиде.

– О, нет, ты вовсе не напугал меня, – Джеймс так старался казаться искренним, что кажется, получилось наоборот.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Гарри. Он подошёл к тумбочке и принялся доставать оттуда книги. Наверное, забыл их.

– Пришёл увидеть тебя.

– Я думал, ты сам справляешься со своей работой. Зачем тебе меня видеть?

– Просто хотел убедиться, что с тобой всё хорошо, – сердце Джеймса бешено колотилось. Гарри казался совершенно безразличным ко всему, а это значило, что внутри у него сейчас просто ураган бушует.

Гарри задвинул ящик и поднялся на ноги.

– Я в порядке. Почему должно быть иначе?

Джеймс понимал, что должен быть очень терпеливым.

– Прости за то, что случилось в Хогсмиде, – начал Джеймс. Гарри напрягся, но тут же вернул лицу беспристрастное выражение. – Я хочу поговорить с тобой о…

– Нет, – прервал его Гарри.

Джеймс удивлённо взглянул на сына.

– Что, прости?

– Я не хочу говорить о Хогсмиде. Не о чём тут говорить. А сейчас, извини, мне нужно на урок, – сказал мальчик и направился к двери.

– Гарри! – Джеймс схватил его за руку, – Давай поговорим сегодня вечером, – сказал он, заглядывая сыну в глаза.

Гарри посмотрел на него и покачал головой.

– У меня много дел, – солгал он.

– Это не займёт много времени. Я всего лишь хочу сказать тебе правду. Сейчас мы уже не успеем поговорить, приходи в восемь, – сказал Джеймс, двигаясь к двери вместе с сыном.

– Я не приду…, – начал, было, Гарри, но Джеймс тут же прервал его.

– Придёшь. Ровно в восемь! Не опаздывай.

С этими словами Джеймс покинул комнату, оставив Гарри одного.

Гарри не хотел есть. Он сидел за столом и вертел в руках вилку, похоже, он ещё не до конца проснулся. Наконец, он сдался и отодвинул от себя тарелку.

– Съешь же что-нибудь, Гарри. Ты два дня ничего не ел, – сердито сказала Гермиона.

– Гермиона, моя мама сидит воон за тем столом, видишь? Не надо её изображать, – отозвался Гарри.

Вместо ответа Гермиона подтолкнула к нему тарелку.

Джинни хихикнула. Гарри вздохнул, они добьют его своей нормальностью. Это превратилось в, своего рода, негласное соглашение. Когда случалось что-то плохое, никто не напоминал об этом Гарри. Все вели себя как обычно, как будто ничего не произошло.

По крайней мере, остальные студенты молчали. Это было ему на руку, он ни с кем не хотел говорить.

Он уже пропустил ленч, мысли о еде вызывали у него тошноту. Рон продолжал взволнованно смотреть на него, но ничего не говорил. После обеда, Гарри направился в библиотеку, соврав, что ему нужно найти кое-что для домашнего задания.

Ровно в восемь часов, Гарри постучал в дверь кабинета отца. Джеймс открыл и пропустил сына. Гарри застыл посередине комнаты

– Можешь присесть, если тебе не трудно, – сказал Джеймс, указывая на стул.

– Звучит так же как утром.

Джеймс запустил в волосы руку и пробормотал «извини»

– Так зачем ты хотел меня видеть? – спросил Гарри.

– Хотел убедиться, что с тобой всё хорошо. Ты заперся в комнате и не захотел со мной говорить. Я понимаю, что ты сердишься на меня…

– Я не сержусь на тебя, – оборвал его Гарри.

Джеймс увидел раздражение на лице сына.

– Гарри…

– С чего мне сердиться на тебя? – устало спросил мальчик.

Джеймс смущённо опустил голову и сел на стул.

– Прости, – сказал он.

Казалось, эти слова только больше разозлили Гарри.

– За что ты извиняешься? За то, что смутил меня перед аврорами?! Или за то, что заставил почувствовать, будто я сделал что-то неправильное, убив это грязное существо?! – закричал Гарри. Его маска упала, и теперь в глазах отражалась боль.

Джеймс в ужасе посмотрел на сына.

– Гарри, я не хотел расстраивать тебя. Извини, если заставил думать, что смущаюсь тебя. Это не так, – искренне произнёс Джеймс.

– И смотрел на меня как на бомбу, готовую взорваться, конечно, совсем не смущаешься! – возразил Гарри.

– Я не хотел ничего такого! То, что случилось…было так неожиданно. Я никогда не видел тебя…тебя таким, – Джеймс понимал, что не сказал ничего дельного, поэтому вздохнул и попытался снова. – Я растерялся. Лишь однажды я видел тебя таким, в воспоминаниях Снейпа. Я уже успел забыть, что твои глаза могут менять цвет.

Гарри никак не отреагировал. Правда, приподнял бровь, услышав про воспоминания Снейпа, но уточнять ничего не стал.

– Ты не был похож на себя, и я просто растерялся. Так же как Ремус и Сириус. Мы никогда не боялись тебя, Гарри. Ты мой сын, – договорил Джеймс.

Он думал, что эти слова успокоят Гарри, но ошибался. Мальчик едва не трясся от гнева.

– Я не был похож на себя? – повторил он.

Джеймс растерялся. Что он сказал не так?

– Неужели, папа? Так скажи мне, на кого я был похож? Ну, на кого? – холодно спросил мальчик.

Гарри уже знал ответ. Джеймс сейчас смотрел на него почти так же, как в Хогсмиде. Когда Джеймс не ответил, он отвернулся и покачал головой.

– Гарри…, – начал Джеймс, сгорая от стыда.

– Нет, просто забудь! Это не важно. Я иногда забываю, что ты совершенно меня не знаешь! И по-видимому, можешь иногда не признать своего собственного сына, – сказал Гарри и направился к выходу. Однако, Джеймс ещё не закончил.

– Одну минуту! Это нечестно! Ты не можешь меня в этом винить! Ты полностью изменился. Вслед за глазами поменялось всё! Ты перестал быть самим собой.

– Я был самим собой! Я не менялся! Это был я, это часть меня! – закричал Гарри, оборачиваясь к папе. Почему он так упрямо не желал признавать правды?

Джеймс встал возле двери и взглянул на расстроенного сына.

– Я…я знаю это. Я понимаю, что это был ты. Но мы просто не могли не растеряться, мы никогда не видели, чтобы ты так менялся, – объяснил Джеймс.

Гарри сердито отвернулся.

– И не говори, что я не знаю тебя, Гарри, потому что это не так, – сказал Джеймс, пытаясь говорить нормальным голосом.

– Но это так! – снова закричал Гарри, – Ты увидел меня лишь год назад. Ты ничего обо мне не знаешь!

– Да, но это не моя вина! – Джеймс тоже повысил голос, не в силах сопротивляться эмоциям.

Гарри пристально посмотрел на отца.

– Да что ты? И уж точно эта чёртова вина не моя! Возможно, если бы ты лучше выбирал друзей, ничего бы не случилось!

Взглянув на Джеймса, Гарри немедленно пожалел о сказанном. В тот момент, когда мальчик увидел, сколько боли его слова принесли папе, гнев покинул его.

– Я…я не хотел…, – Гарри не знал, что сказать, чтобы как-то улучшить ситуацию.

Гарри развернулся и поспешно вышел из кабинета, чтобы не наговорить ещё каких-нибудь глупостей. Джеймс потрясённо смотрел ему вслед. Он пятнадцать лет винил себя за доверие Питеру. Но никогда прежде, никто другой не обвинял его в этом.

Джеймс мчался к башне астрономии. Он искал Гарри повсюду. В гостиной, Большом зале, Выручай-комнате и даже кухне. Мальчика нигде не было. Тогда он попросил Демиана взглянуть на карту Мародеров, и сын указал ему на маленькую точку на Астрономической башне.

Джеймс замедлил шаг только наверху, увидев сына, сидящего на краю. Здесь было холодно, а Гарри не одел мантию. Ничего не говоря, Джеймс сел рядом с сыном. Гарри не обратил на него внимания.

Несколько минут прошли в тишине. Джеймс смотрел прямо перед собой. Так было проще собраться с мыслями.

– Ты прав, – наконец сказал он.

Гарри не отреагировал, даже не посмотрел в его сторону.

– Во всём. Ты прав, я ничего о тебе не знаю. Ты прав.

Гарри посмотрел на Джеймса, но тот не поворачивался.

– Я знаю, всё то, что случилось, это моя вина, – проговорил он и перевёл дыхание, собираясь продолжить разговор.

Гарри хотел что-то сказать, но Джеймс не позволил ему.

– Дай мне закончить, пожалуйста.

Гарри уступил и снова посмотрел перед собой.

– Если бы я вычислил Питера, то не потерял бы тебя. Если бы я прислушался к своему сердцу и не потерял надежды, может быть, я бы тебя нашёл. Если бы я настоял на разговоре с тобой в прошлом году, я бы гораздо раньше узнал обо всей этой лжи.

Гарри смягчился и повернулся к Джеймсу.

– Я не хочу больше допускать ошибок. Я не хочу снова всё испортить, – Джеймс, наконец, посмотрел на Гарри, – И я не хочу снова тебя потерять!

Гарри видел, как тяжело папе даются слова, и почувствовал себя виноватым. Он тоже не хотел потерять его. Он неуверенно обнял его за плечи.

– Ты не потеряешь меня.

– Я почувствовал это, – тихо сказал Джеймс, – Когда ты выбежал из «Трёх Мётел», ты перестал походить на моего Гарри. Я думал, что потерял тебя. Мне казалось, что я вижу кого-то другого. Кого-то, о ком я больше никогда не хочу вспоминать!

Несколько минут оба молчали и смотрели вперёд. И нельзя было понять, от чего пробирает дрожь, от холода или от темы разговора. В конце концов, Гарри первым нарушил молчание.

– Он часть меня.

Джеймс резко повернулся к сыну.

– Волдеморт. Он часть меня. Так будет всегда и не я, не ты, не сможем ничего изменить. Просто прими это, так будет лучше, – тихо сказал Гарри.

Джеймс не сумел скрыть потрясение и боль от услышанного.

– Даже если он сделал это только ради собственной выгоды, он вырастил меня. Почти шестнадцать лет я называл его отцом. И лишь потому, что он не любил меня как сына, я не могу не любить его как отца. Всё что есть во мне, хорошее или плохое, это всё благодаря ему. Он научил меня всему, что я знаю. Так что нет ничего странного в том, что он часть меня, – Гарри видел, что Джеймс пытается подобрать слова. – Папа, не надо ничего говорить. Я понимаю. Ты увидел во мне его, и это напугало тебя. Я всё понимаю. Тебе не нужно ничего говорить. Просто прими тот факт, что я похож на него.

– Нет! Гарри. Ты не похож на него! – тут же оборвал его Джеймс. – Ты не похож на Волдеморта! Он был злым и жестоким и не заботился ни о ком кроме себя! Ты не такой! Только не ты! – возбуждённо продолжал Джеймс. – Ты не представляешь, что я чувствую, когда ты говоришь о нём как об отце. Он украл тебя у меня! Он наш враг и я не понимаю, почему ты продолжаешь любить его.

Джеймс замолчал, потому что лицо Гарри помрачнело.

– Гарри, я не понимаю. Он причинил тебя боль! Он обижал тебя, когда ты был совсем ещё ребёнком. Он лгал тебе, он тебя использовал! Когда ты сбежал, он преследовал тебя. Он шантажировал тебя, чтобы вернуть, а потом пытал. И он убил бы тебя, если бы не случайность! Как ты можешь его любить? – Джеймс отчаянно хотел узнать ответ.

Гарри посмотрел на него и грустно улыбнулся.

– Если бы я мог ответить на этот вопрос, папа, мне стало бы гораздо легче жить.

Джеймс удивлённо взглянул на сына. Такого он не ожидал.

– Я не знаю, почему люблю его. Возможно, потому что пятнадцать лет называл его отцом. Возможно, потому что я не знаю, что ещё чувствовать к нему.

Гарри медленно провёл рукой по шраму.

– Кое-что мы не в силах изменить. И это именно тот случай, – сказал Гарри, опуская руку.

Джеймс молчал. Он не знал, что может сказать, потому что не понимал чувств Гарри к Волдеморту. Он хотел бы забыть слова сына и больше не думать об этом.

– Я действительно сожалею о Хогсмиде, – попытался он перевести тему.

Гарри внимательно посмотрел на отца.

– Всё в порядке, – ответил он.

– Правда? Я прощён? – спросил Джеймс.

– Я не по-настоящему злился на тебя, – снова солгал Гарри.

– Да, действительно, – усмехнулся Джеймс.

Гарри пожал плечами.

– Ладно, может, мы пойдём отсюда? Я замерзаю, – сказал Джеймс, поднимаясь на ноги.

– Ты иди. Я ещё немного здесь побуду, – ответил Гарри, не глядя на отца.

Джеймс внимательно посмотрел на сына, не зная, как лучше поступить. Наконец, он вздохнул и снова сел рядом.

– Ты можешь идти, – сказал Гарри.

– Я знаю, что ты всё ещё расстроен, поэтому останусь, – сказал Джеймс, потирая замёрзшие руки, – Но, мы не можем поговорить в другом месте? Тут, правда, очень холодно, – шутливо заныл он.

Гарри раздражённо посмотрел на отца и достал палочку.

– Не знаю, как насчёт тебя, но я волшебник.

Через секунду он наколдовал огненный шар, и он завис в воздухе перед ними. Джеймс рассмеялся и принялся греть об него руки.

– Вот так намного лучше! – усмехнулся он.

Гарри улыбнулся и убрал палочку.

– Так, о чём хочешь поговорить? – спросил Джеймс, надеясь, что Гарри больше не станет говорить о Волдеморте.

Гарри почувствовал настороженность в голосе папы. Он понимал, что Джеймс не выносит, когда при нём говорят о Волдеморте. В любом случае, Гарри тоже не хотел об этом говорить. Папа всё равно не поймёт его. Гарри сомневался, что кто-то вообще способен понять.

В какой-то момент, Гарри очень захотелось рассказать Джеймсу о своих кошмарах. Но он тут же передумал. Стало бы только хуже. Чем мог Джеймс ему помочь? Ничем.

Поэтому, Гарри просто улыбнулся. Улыбкой он старательно скрыл свою боль и принялся говорить с папой о всяких бесполезных вещах. Хорошо становилось уже от того, что Джеймс просто сидел рядом. Пока этого было достаточно.

Стоял поздний вечер, и большинство студентов уже разошлись по кроватям. Рон никак не мог избавиться от тревожных мыслей. Прошла неделя с тех пор, как он увидел у Гарри зелье «Сна без сновидений», и он до сих пор никому не сказал об этом. Сперва он хотел поговорить с Гарри. Но легче было сказать, чем сделать. Они никогда не оставались наедине. Когда Рон приходил в спальню, Гарри уже спал. Или притворялся, что спал. А когда в комнате были посторонние, говорить было нельзя.

Рон был рад, что после инцидента в Хогсмиде, Гарри, наконец, становился самим собой. Студенты стали снова разговаривать с ним, правда, вели себя осторожно. Теперь, когда они своими глазами увидели, на что он способен, они боялись его. Гарри, впрочем, это не беспокоило. Его друзья и семья были с ним, и он был счастлив.

Рыжеволосый мальчик вздохнул и, попрощавшись с Демианом, отправился в спальню. Джинни и Гермиона тоже ушли. Он уже снял мантию, когда понял, что забыл в гостиной сумку. Нужно было вернуться за ней.

Рон спустился в гостиную и застыл. Возле шкафчика со сливочным пивом, стоял светловолосый слизеринец. Обернувшись на звук, и увидев гриффиндорца, блондин сузил глаза.

– Неужели это Уизли! – усмехнулся он.

– Малфой! – вскрикнул Рон и бросился к слизеринцу, – Какого чёрта ты здесь забыл?!

Драко спокойно посмотрел на Рона.

– Не думаю, что это как-то тебя касается, – ответил он.

– Ещё как касается! Ты в нашей гостиной. Всё что здесь есть, меня касается! – снова закричал Рон.

– Поверь мне, от пребывания здесь, я не испытываю ни малейшего удовольствия, – Малфой огляделся, – Нет, правда, как вы живёте, когда вокруг столько красного цвета? – усмехнулся он.

Прежде чем Рон мог ответить, позади них кто-то охнул. Рон обернулся и увидел Джинни, Гермиону и Демиана. Они, видимо, услышали, как он кричит.

– Как ты вошёл? – спросила Гермиона, опередив Рона.

Драко брезгливо посмотрел на неё.

– Это же очевидно, – ответил он, – Через дверь.

– Да, это я поняла. Но каким образом? У тебя нет пароля, – продолжила Гермиона, пренебрегая неодобрительным взглядом Малфоя.

Драко ухмыльнулся и полез в шкаф за бутылкой сливочного пива.

– На самом деле, Гренджер, пароль я знаю. Именно так я и вошёл, – самодовольно отозвался блондин.

Он сделал глоток и поморщился.

– Боже мой! Оно даже не охлаждено! Как вы можете пить такую гадость? – проговорил он, с отвращением глядя на бутылку.

– На самом деле, Малфой! Это Гарри. Он любит пить такие. На верхней полке охлаждённые, – сказала Джинни.

Малфой открыл дверцу и достал другую бутылку с верхней полки. Затем он посмотрел на Гермиону и усмехнулся.

– Держу пари, Гренджер, это была твоя идея! Ты же у нас мозги!

Гермиона бы могла посчитать это за комплимент, если бы не сарказм слизеринца.

– Разумеется, это была идея Гермионы! А теперь, когда ты перепробовал все наши напитки, говори, кто сказал тебе пароль? – холодно спросил Рон.

– Я.

Ребята обернулись и увидели Гарри, спускающегося по лестнице.