Текст книги "Миротворец (СИ)"

Автор книги: Ksenlaz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

  -Как бы тебе не пожалеть о том, что оставил этого типа в живых.

  – А с тобой я поговорю позже,– сквозь зубы процедил я и зажмурился от резкой боли, огненной дорожкой стегнувшей по узору на руке. Несмотря на невыносимые условия, Род и правда подхватил меня на руки и сделал первый шаг к кораблю. Ноги тотчас до колен погрузились в моховую подушку, но он дернулся и ступил снова и еще, и еще. Там, где я не мог даже стоять на коленях, он нес меня. И хотя от каждого шага боль была такой, что мутила рассудок, я запомнил их все и отключился лишь когда увидел над собой лицо насмерть перепуганной Травки. Дуб со Стасом подхватили меня. Глеба видно не было, должно быть остался караулить Кирку.

  – Сюда, сюда, не нравится мне этот ожог,– суетился необычно возбужденный Костик. – В медотсек, мне нужно осмотреть его.

  Глава 12 – И море стало небом

  Положив на стол смятые рисунки, я тщательно разгладил каждый... левой рукой. Правая все еще была затянута в эластичный силок и чувствовалась как неродная. Ожог поблек и стал похож на старый шрам. Линии слегка поблескивали, будто следы от улиток холодным утром. Никто из команды не заметил, что линии не хаотичны или сделали вид, что не заметили. С тех пор как я пришел в себя в медотсеке, все ходили тише воды ниже травы. Травка с Глебом засели в машинном отделении. Занимались ли они там отладкой или чем-то поинтереснее, оставалось тайной. Кирку заперли в трюме и похоже он смирился со своей участью. Дуб точно изваяние караулил вход, хотя на мой взгляд в том не было необходимости. Предатель бежать не пытался, а все коды доступа к системам связи корабля для него как и для всех теперь были потеряны. Неприятность случилась где-то на полпути к Марсу. Стасу пришлось пережить не одну тревожную минуту, прежде, чем его навыки первоклассного пилота смогли пробиться через полностью автоматизированную систему корабля. Похоже Валерия решила расстаться со мной окончательно, а заодно и со всяким напоминанием о миротворческом корпусе аналитического отдела. Судьбой "Прозрения" было разбиться о случайный астероид или навсегда остаться на кладбище кораблей на одной из лун Сатурна или Юпитера. Но не на тех напала, моих ребят голыми руками не возьмешь. Костик уже прокладывал безопасный и незаметный маршрут к окраинам системы, а Стас уверенной рукой вел кораблик прочь. Лишь один человек на этом корабле не делал ничего и этим кем-то был я.

   Пальцы любовно пробежались по складкам и вмятинам на рисунке, оказавшимся сверху. Изумрудное на голубом. И где Ив доставала такие цвета? Сочное, чистое, свет буквально лился из каждого пятна и мазка. Небо, сливающееся с морем и что-то ярко-серебристое под водой.

  -Дорогая, ты станешь прекрасным художником,– прошептал я,– самым талантливым. – Глаза защипало.– найду, обязательно найду, где бы ты ни была. И продолжай рисовать. Для мамы, и для Лизы, и для меня. Папа обязательно вытащит тебя, девочка...– Повинуясь внезапному желанию, я перевернул рисунок. И небо стало морем, изумрудным морем. И только теперь я понял, то держал рисунок вверх ногами. Теперь в "море" появились штрихи, которые я раньше не замечал – тонкие черные стержни, будто громоотводы тянулись к небу с ярким солнцем, окруженным тройным кольцом ореола. Ореол... солнце.... Лес...

   Отложив рисунок в сторону, я взял следующий. Фиолетовое небо разделала на две половины извилистая золотая змейка. А жемчужное море усеивали необычным шарообразные водоплавающие птицы. Точнее я думал, что это птицы, зная особенности восприятия дочери. И... да, точно такое же солнце висело в левом углу, почти у горизонта.

   Внезапная догадка заставила грудь сжаться калеными тисками. Дрожащими пальцами я подвинул к себе следующий. Всего восемь рисунков, которые я так беспечно хотел бросить в лицо Валерии. Она бы даже не почувствовала этого.

  Рисунки Ив, ее последние. Те, что я нашел у нее на столе, перед тем, как ринуться в Клепсидру. Единственная оставшаяся память о дочери. Все, объединенные одной темой – море, земля, небо и солнце над ними. Цвета переплетались и тонули друг в друге, растворяясь в таких глубинах, которые не подвластны и маститым мастерам. Разложив все восемь на столе я понял, что смотрю на паззл. Загадка из восьми кусочков, которые нужно лишь сложить во что-то цельное и правильное.

  – Карта... Это же карта!

  – Вижу тебе лучше, остальные даже спрашивать боятся после твоих разгонов. Можем выпьем? – в дверь просунулась голова Рода.

  – Это карта! Слышишь! – воскликнул я, подбежав, схватил озадаченного парня за плечи.

  – Карта? Не понимаю я ваших сложностей. Объясни куда лететь и с кем драться.

  – А, ты бесполезен,– оттолкнув его словно помеху с дороги, я бросился на мостик.

  – Совсем чудной стал...– услышал позади.

  – Стас! Костя! – я потряс листами перед носом ошеломленного капитана и навигатора-криминалиста.– Я знаю, где ее искать. Это карта, видите? Везде одно и то же солнце и сходный пейзаж.

  – Действительно, одинаковые,– Костик, вылез из своего угла и даже очки на лоб поднял. -Но с чего вы взяли, что это карта?

  – Нам бы сейчас просто вырваться за пределы солнечной системы.

  – Нет, я хочу, чтобы ты продолжил определенный курс,– я хлопнул стопкой рисунков по клавиатуре.

  – Командир, лучше бы тебе еще полежать.

  – Я достаточно лежал! Стас, это не просьба, а приказ. Если вы все еще считаете меня своим командиром, найдите верный курс. Мне нужны все обитаемые или нет системы, находящиеся в пределах Поля Цефеид.

  На сей раз и Костя и Стас посмотрели на меня как на безумного. Должно быть именно таким я и выглядел сейчас.

  – Лучше не спорьте, он сегодня на взводе,– раздался позади голос Рода.

  Глава 13 – Ветер

  -Крою! Туз пик!

  – Ах ты мошенник, туз пик уже был!

  -Где? Да тебе приснилось, брат? Ну ка, выпей ка еще бутылочку.

  – Да я тебя сейчас в бараний рог скручу!

   Раздался звон, на пол покатилась посуда, полетел перевернувшийся стол, Глеб набросился на Кирку и принялся мутузить мошенника.

  – Уверен, что это была хорошая идея? – спросил, подсаживаясь ко мне Стас с тарелкой чего-то вроде макарон с сыром и овощами.

  " Разумеется, это была плохая идея".

  – Если держать волка взаперти слишком долго, он рано или поздно перегрызет решетку и убежит в лес, а потом еще свою стаю наведет на обидчика. Лучше держать его под приглядом. Пусть расслабится.

  -До первого порта,– Стас покачал головой.– Потом все равно или сбежит или придется отпустить. Зачем нас шакал? Он же продал нас Валерии. Что если он снова чистильщиков наведет?

  – Так и будет,– я кивнул.– нам не удастся вечно прятаться.

  – А этот Ягуар на тебя крепкий зуб имеет. Что произошло между вами на Клепсидре?

  – В нас стреляли из орудий Церна.

  – Командир, не юли, я не об этом. Зачем ты Валерии без памяти?

  – Она хочет не меня, а вас. Вы обещаны как часть корпуса чистильщикам.

  – Так я и поверил,– вздохнув, Стас поднялся и прихватил со стола пару краюх хлеба.– Я в кабину. Скоро прибываем на Ветер. Надеюсь ты найдешь там то, что ищешь.

   Я кивнул, рассеянно катая в ладони кедровый орешек.

  – Мне нужны детали и деньги,-бесцеремонно заявила Травка, падая на диван рядом. Закинув ноги на столик, девушка наблюдала за схваткой Глеба и Кирки. Хотя схваткой тут и не пахло. Кирку последовательно сминали в весьма неопрятный комок. Лишь время от времени ему удавалось издать придушенный стон.– Так его! Так! – подначивала она.

  – Ну хотя бы ты пожалей меня! – взвыл знаменосец, половина рыжих вихров которого уже валялись по полу. Все знали, что парень носил парик, так как собственные волосы его покинули хозяина еще пять лет назад.

  – Предателям смерть! – провозгласила чертовка.– ты похож на облезлую лису. Так тебя и буду звать теперь – облезлый! Так что насчет деталей? – когда она вновь обернулась ко мне,то стала сама серьезность.

  – Да, детали...– я постарался привести мысли в порядок.

  -Да, детали и деньги, чтобы их добыть. Деньги это такие пластиковые карточки, помнишь?

  -Мы что-нибудь придумаем,– пообещал я. Но на деле конечно не испытывал такой уверенности. Наше обеспечение и довольствие сгинуло вместе со службой в корпусе. А других доходов ни у кого не было.

  – Можно продать запасные двигатели или охладители,– предложил Костик, который сидел на соседнем диване, нацепив огромные темные очки и в наушниках. А то думал, он ничего не слышит. Нечто громоласное и кричащее лилось из динамиков настолько громко. Оставалось удивляться как у парня уши не глохнут.

  – Только попробуй! – Травка замахнулась на него кофейником. Но пара обжигающе-горячих капель все же попала на руки Костика. Тот зашипел и вскочил, тряся пальцами.

  – Ты что?!

  – Не лезь в мои дела. Я же не предлагаю продать втою коллекцию книг.

   Да собрание у Костика было поистине удивительным. Его каюта мало походила на армейскую. Большую ее часть занимали книги. Постепенно, за годы службы, они вытеснили стол, стул, а потом даже кровать. Но наш криминалист мог не спать вовсе, лишь бы пожертвовать часом сна на чтение. Но вот то, что он читал... если бы психиатр увидел подборку, вряд ли бы парня допустили до службы. Хотя миротворческий корпус был единственным местом, куда пускали людей со сложной историей.

  -Успокойтесь, мы ничего продавать не будем,– я прекратил начинающуюся ссору.– Придумаем что-нибудь еще.

  – Что же? Мы летим уже неделю, а до сих пор ни одной стоящей идеи я так и не услышала, а вот порываться продать вещи девушки уже хотели многие. Нечестно,– Травка надула губки и пнула в клубок Глеба и Кирки.– Хватит вам, тут серьезные дела обсуждают. Когда те не отреагировали, в дело вмешалась непреодолимая сила, растащившая смутьянов за шкирки. Дуб еще для верности несколько раз встряхнул обоих и лишь потом аккуратно поставил на ноги. К такой молчаливой, но вполне убедительной силище, оставалось лишь проявить почтительное уважение. Скуля, Кирка, отполз в дальний угол и принялся зализывать боевые раны. С презрением оглянувшись на него, Глеб подошел к общему собранию.

  – Я что-то пропустил?

  – Да вот, командир как раз собрался рассказать, как нам заработать на хлеб насущный,– съязвила Травка.

  Поняв, что всеобщее внимание приковано ко мне, я вздохнул и вынул из-за пазухи сложенный лист бумаги. Развернув на столе, прижал края двумя стаканами.

  – Красиво, у твоей дочери талант,– восхитилась Травка. Боль сжала сердце, когда я рассматривал изумрудные дуги, усеивающие нижнюю часть рисунка и концентрические алые кольца на верхней. На яркое белое пятно в правом углу я предпочел не смотреть.

  – Но что здесь изображено? – с интересом переспросил Костик, заглядывая через плечо здоровяка-Глеба.

  – Думаю – Ветер.– наконец выдал я.

   Я ждал насмешек и шуточек вроде "командир совсем сбрендил", но вместо этого.

  – Я не сильно разбираюсь в живописи, но если эти барашки – гнущиеся от ветра деревья, а спирали – облака, несущиеся со скоростью триста километров в час, то вполне может быть.

  Ну конечно, кто бы сомневался, в дело влез Род. До последнего я даже забыл о его присутствии – он тихо кимарил над своей трофейной бутылкой еще из бара Клепсидры позади дивана.

  – Откуда тебе знать? – спросил Глеб. Он все еще с подозрением относился к моему самоназванному телохранителю.

  – Я был там,– уклончиво ответил Род.

  – На Ветре? Это же шахтерская колония. Ты не похож на шахтера.

  – По делу, давно это было.

  – Темнишь ты что-то, а ну рассказывай...

  – Все мы здесь темним,– я остановил готовый разгореться спор.– Оставим истории на потом. Высадимся на Ветер, возьмем попутный груз до следующей планеты Цефеид.

  – Отличная идея, я вот даже другого не ждал от тебя,– Глеб поднял большой палец.– Хочешь облететь все планеты Цефеид? Но их десятки. А рисунков у тебя всего восемь.

  – Значит,– я оглянулся на иллюминатор, где кирпично-зеленый гигант заливало голубое сияние. Корона обрамляла шар Ветра, заставляя планету сиять точно второе солнце.– Нужно надеяться, что Ив мы найдем на одной из этих восьми.

  Когда Бог или некто, кто именует себя им, создавал галактики, он позаботился о том, чтобы в них появилось много уютных уголков, пригодных для жизни. Но жизнь оказалась жадной и неразборчивой, и поселилась там, где ни один закон природы не подходил для нее. Где каждый камень, каждый день пытался раствориться в буйном хаосе и утащить тебя в месте с собой. Там где упертый ветер растворял в себе любое напоминание о уюте и комфорте, прогоняя прочь искателей сокровищ, спрятанных создателем всего в этих негостеприимных землях. Но человек – упорное дитя – вцепившись раз в богатства Ветра, он не спешил отдавать то, что по праву считал своим и цеплялся за существование, рискуя быть унесенным прочь вместе с остатками земной коры, которую медленно, но верно ветер на планете обдирал до костей.

  Люди же зарылись под землю, заковали свои жилища в стеклянные капли, а сами оделись в защитную чешую костюмов и выжили, наперекор замыслу того, кто создал Ветер. Но тот, кто создал его, позаботился о красоте. Словно в насмешку даровал этому дикому миру невероятное светило. Цефеид Лиры заставлял необработанный булыжник сверкать как алмаз. Сюда, прорываясь через потоки ветра, и спускалось "Прозрение".

  – Надо было отправить шаттл и остаться на орбите! – вспотевший от усилий Стас отчаянно манипулировал управлением, чтобы не дать кораблику закрутиться точно лист в осеннем танце. Невероятной силы ветер скручивал циановые облака в безумные петли и плел из них сны для колонистов. Оттого число самоубийств и страдающих от галлюцинаций на ней превышало все допустимые пределы. Однако, компании, которой принадлежала колония и шахты по добыче редкоземельных минералов, уверенной рукой вычеркивала из статистики ненужные показатели. И по бумагам Ветер был просто неудобным для жизни булыжником, где люди вкалывали за довольно неплохие деньжата.

  Наконец, перевернувшись пару раз, корабль вырвался в более спокойный, поверхностный слой атмосферы. Здесь ветер не рвал плоть с костей, а всего лишь сбивал с ног. Последний толчок и "Прозрение" рухнуло у последнего пограничного столба подземного города под названием "Крот". Из-за сигнальных маячков тотчас выскочила группа закутанных в защитные панцири людей с крючьями длиной с хорошее копье и заякорила корабль. И все же корпус дрожал мелкой дрожью словно в лихорадке.

  – А нас встречают как гостей,– заметил Глеб.

  – На Ветре всех встречают как гостей, ведь здесь они бывают нечасто,– вставил Род. Он уже приготовился к вылазке, мешковатый защитный костюм придавал ему малость комичный вид. Обвешанный всевозможным снаряжением, он мало отличался от местных.

  – Решил здесь задержаться? – в голосе Глеба сквозила плохо скрываемая надежда.

  – Не терпится избавиться от меня? Я знаю Ветер лучше тебя.

  – Хватит,– я протер глаза, слезившиеся от пыли, витающей в воздухе. Фильтры явно не справлялись и ветер заносил внутрь корабля послевкусие планеты. Пыль чувствовалась даже на языке. Горло саднило, будто в него песка набили. – Мы воспользуемся любой помощью. И Род будет нашим проводником.

  – Чего ты на пса взъелся,– Травка, тоже затянутая в яркий комбинезончик, игриво ткнула локтем приятеля.

  – Тебе лучше остаться здесь.

  – И пропустить все веселье? Бары на захолустных планетах удивительны. Ты ничего не понимаешь в романтике.

  – Я останусь и пригляжу за твоим барахлом,– Стас махнул рукой от пульта. Обложившись сухпайками и бутылками с морсом, он явно приготовился нескучно провести время. Из-под бортовых журналов выглядывали книжки весьма фривольного содержания.

  – А что с ним? – Глеб кивнул на Кирку, рядом с которым стоял молчаливым стражем Дуб.

  – С нами, с Ветра не сбежать так просто. Будет надежнее приглядывать за ним сообща,– решил я.

  – Только все веселье испортит,– расстроился Род.

  – Мы не веселиться прилетели,– пальцы сжали в кармане аккуратно сложенный лист.

  " Я должен понять, что хотела сказать ив, когда рисовала планету, которую никогда не видела в глаза".

  – У вас двенадцать часов,– Костик, который тоже решил остаться, сверил наручные терминалы на обоих запястьях. Первый показывал общегалактическое время, второй местное. Здешние сутки были почти на треть длиннее земных. – Если не вернетесь как условлено, я отправляюсь за вами. А Стас выведет корабль на орбиту. Потом пошлем за вами шаттл. Прогноз погоды неутешительный,– заметил всезнайка-криминалист, наш ожидает буря столетия.

  Шлюз распахнулся. Во внутренней камере стояла муть от набившегося песка. Я махнул рукой оставшимся, задержавшись на вершине трапа, чтобы прислушаться к планете. Почему Ветер? Почему я решил, что крохотный шарик в системе Полярной Звезды как-то связан с Ив? Шазтерская колония выглядела настолько обычно, мирно и тихо, что даже упоминание о Стаде, Погонщиках и типах с крыльями дракона казалось здесь диким. Рисунок девочки мог означать и любую из сотен планет, разбросанных по галактике. Но я выбрал Ветер.

  – Не бойся, командир, я буду глядеть в оба,– Род встал рядом, вырвав из туманных мыслей.

  – Со мной все в порядке. Просто исследуем здесь все, порасспросим о странных вещах.

  – Странных? – мимо нас к поджидающим встречающим прошел Глеб.– Зачем мы на самом деле здесь?

  – Чтобы заработать деньжат конечно,– просиял Род.

  – И повеселиться,– подержала спорхнувшая с трапа Травка. Выпрямись, бездельник, не вздумай портить мне праздник своей кислой рожей,– она ткнула в спину понуро бредущему Кирке. Глазки парня забегали. Он вздрогнул, встретившись взглядом с Дубом. Обычно Дуб говорил мало, точнее совсем ничего, но одно его присутствие было само по себе внушительным.

  – Ладно, посмотрим, и не лезь на рожон,– предупредил я Рода.– И лучше держись рядом.

  – Так и планировал,– просиял тот.

  – Не в буквальном смысле,– отрезал я.– Мы еще не поговорили о Клепсидре и чистильщиках.

  – Когда захочешь. Уверен, здесь есть пара злачных местечек. Без солнечного света депрессия вгрызается стальными клещами. Увидишь. Картина в городе безрадостная.

  Я уже хотел приструнить парня, но в этот момент мы достигли группы колонистов.

  – Добро пожаловать в Крот, господа,– голос, искаженный дыхательными фильтрами человека звучал металлически безжизненно. Но такими же были глаза за огромными летными очками. Я начал понимать, что имел в виду Род. Интересно, сколько таких городков на планете? Сколько вообще жителей? При первом взгляде на парадные ворота в подземный город на ум приходило только одно слово "тоска".

  – Мое имя – Дум Трански. Я здесь вроде губернатора,– голос мужчины как показалось лет пятидесяти был сух, не холоден, а лишен всякой выразительности, будто он зачитывал по подготовленной бумажке. Не смотря на то, что он еще был далек от дряхлости, стоял, опираясь на двустволку, еще старой модели, из тех, что палит электропулями в комбе с обыкновенными.

  – Феникс,– я протянул руку, подумав, что не стоит светить здесь настоящим именем. Хоть колония и на отшибе, обыкновенно на старых разработках устанавливали "шпилевые" системы связи. А они могли донести пусть короткое, но емкое послание прямиком в Клепсидру. Одному Богу ведомо, насколько Валерия зла на меня.

  – Военные у нас нечастые гости.

  Я выругался про себя. Прозрение даже слепой не спутает с прогулочной яхтой. Четкие линии, хищные изгибы корпуса, обтекаемая форма – даже в потрепанном виде от него за версту несло Корпусом.

  – Обычный рейд.

  – Необычное место,– губернатор кашлянул, изо рта вылетело облачко фосфорного цвета. Интересно, что они здесь добывали? – я огляделся и присмотрелся к встречающим получше. На окрестных скалах, даже продуваемых пронизывающим ветром, на костюмах людей – лежал этот фосфорно-желтый оттенок, а яркая пыль будто въелась в кожу ладоней и лица. – О нас нечасто вспоминают в последнее время, с тех пор как упала добыча.

  – У вас не хватает обеспечения? – если мы попали на одну из брошенных колоний, дело плохо. Такие места были опаснее Слободы. Если Ив где-то здесь... я подавил почти неконтролируемое желание броситься к зияющему входу в подземелье.

  – Мы живем скудно, но нам хватает. Не в сытости смысл, а в покое.

  – Говоришь как проповедник, папаша,– ляпнул Род. Я двинул его в бок.

  – Не нравится мне здесь, командир. Что-то с ними не так. Может нас уже ждали? – шепнул Глеб.

  – Не думаю,– я качнул головой.

  – В местах подобных нашему, где даже Бог забыл о нас, люди должны сами позаботиться о своей душе,– прошелестел Трански. – Если вы ищете покой, то прилетели куда нужно. На Ветре не задают ненужных вопросов.

  – Ну вот, похоже веселье отменяется.– расстроилась Травка.

  – Идемте со мной. Поговорим внутри. Скоро шторм начнется,– Дум с тоской, смешанной с ожиданием посмотрел на небо и снова в его взгляде промелькнуло нечто неуловимое, нечто ненормальное.

  – Ах да, и женщине лучше прикрыть лицо.

  – Это еще зачем...– взъярилась Травка.– У вас же не ортодоксальная планета.

  – Лучше сделать как он говорит,– усмехнулся Род.– Увидишь,– последнее относилось ко мне.

  – У нас рождаются много, но доживают до старости лишь единицы. Воспитывать детей некому,– пояснил Дум.– Хотя мы бы с радостью передали троих четверых чад на воспитание вашей женщине.

  – Эй!

  – Сделай как он говорит,– настойчиво попросил я. Похоже, Род знал что-то, что не знали мы.

  В последний раз глянув на небо, губернатор покачал головой и поплелся ко входу в Крот. Как я не всматривался. Не смог понять – что он там видел или хотел увидеть.

  Не знаю, что я ожидал увидеть – толпы голодных детей, ряды больных, сидящих вдоль стен или изможденных рабочих, орудующих кирками. Но Крот оказался обычным. Более того – слишком благопристойным для шахтерского города. Чисто – идеальная чистота и безукоризненный порядок царил на единственной и главной улице– тоннеле, который начинался сразу от входа. Трехслойные шлюзовые двери со скрипом и свистом пневматики захлопнулись за спиной. Миг темноты сменился неярким изжелта-голубым светом. Ряды одинаковых овальных проходов вели должно быть к жилым и административным корпусам.. Никаких указателей или номеров домов я так и не увидел.

  – Это главная улица,– пояснял Род с видом бывалого.– А там школа. Дальше больница, ну или была когда-то,– он махнул в сторону темного провала в никуда.

  – Странно,– заметил я.– Губернатор говорил о больных, но похоже все они лечатся дома.

  – Или в баре.

  – У тебя мозги только на это заточены? – разозлился я.

  Род усмехнулся. Губернатор остановился, навострив уши.

  – Должно быть вам кажется, что здесь скучно. Мы ведем простую жизнь, лишенную всяких излишеств. Но если вам нужен бар – это туда,– он махнул рукой в сторону неярко освещенного коридора, над входом в который мигал аварийный сигнал: " Выход".

  – Спасибо, но сначала мы бы хотели поговорить о делах. Можно?

  – Ну что ж, если дело спасительное для нашего города, почему бы и нет. Идемте.

  – Странный город. Сейчас разгад рабочего дня, а на улицах никого,– заметил Глеб, вертя головой.

   Лишь двое женщин старательно, сьтоя рядом мели улицу впереди. Движения их были механическими, будто за этим занятием они провели не один час. При нашем приближении они даже головы не подняли. Из дверей домов нас провожали десятки любопытных глаз. Дети... Вот выглянул один. Второй несмело вышел на улицу и побрел за нами. К нему присоединился третий, и вскоре за процессией уже брела целая стайка. Не то, чтобы огни выглядели голодными, скорее потерянными. Не о них ли говорил Дум?

  – Вы работаете в две смены? – спросил я губернатора.

  – Мы трудимся, пока позволяет солнце. Силы наши уже не те,– вздохнул Губернатор. Мы как раз пересекали шаткий подвесной мост. Внизу шумел мутный поток, в воздух поднималась водяная пыль. Гул стоял почти оглушающий. Но я слышал, как опасно поскрипывают тросы, натянутые между двумя скальными карнизами на расстоянии никак не меньше тридцати шагов.

  – Все на работах?

  – Нет, сейчас время подумать о душе. Знаете, в местах вроде нашего приходится задумываться о таких важных вещах куда чаще. Все в храме. Хотите взглянуть? – в голосе Трански звучала слишком плохо скрываемое желание, чтобы меня обмануть.

  – Теперь я понимаю, почему их бросили. Кому нужны работники, которые организовали коммуну. Я слышал о таких забытых поселениях. Колонисты впадали в депрессию и отказывались работать, превращаясь в религиозные замкнутые мирки,– заметил Глеб.

  – Можете не таиться, здесь чтят тайну исповеди. Все мы открыты друг перед другом,– я попытался сделать знак Дубу, но поздно. Трански уставился на Кирку. Тот пялился в пустоту слабо освещенного коридора, откуда доносились заунывные песнопения. Похоже, Глеб прав. А я ошибся и вовсе не ветер изображен на картине Ив.– Если вы хотите позаботиться о душе сбившегося с пути товарища, то пришли куда надо. Здесь он обретет покой.

  – О нашем товарище мы позаботимся сами. Мы здесь по делу.

  – Нет? – в голос губернатора звучало плохо скрываемое разочарование,– ну что ж, возможно еще передумаете. Сюда,– мы свернули, оставив в стороне путь к храму, куда видимо и вел тот светлый коридор.

  Глава 14 – Там...

   В кабинете Дума мы проторчали до позднего вечера. Губернатор ходил вокруг да около, но так и не сказал – нужно ли им какая-то работа или нет. Однако, постоянно уводил разговор на религиозные темы.

  – Лучше оставить это дело на завтра, нам нужно отдохнуть,– шепнул Глеб.

  – Да уж, этот скряга скорее заморит голодом, чем накормит ужином. Кто куда, а я в бар. Папаша, я помню у вас тут были злачные местечки лет семь тому назад. Не поверю, если скажешь, что теперь там очередной храм.

  – Второй уровень, сразу за мостом,– нехотя ответил губернатор.

  – Вот и отлично!

  – Я с тобой,– Травка с готовностью пристроилась рядом.

  – Женщинам лучше не появляться в городе после заката,– предупредил Дум.

  – Иди с ними,– велел я Глебу.

  – Я не оставлю тебя.

  – Ступай, и парней с собой прихвати,– я кивнул через плечо на Кирку с молчаливым конвоем. Я уже жалел, что взял их с собой. Но оставлять на корабле тоже было не лучшей идеей.

  – Решили подумать о душе? – обрадовался Дум.

  – Может быть, раз уж о желудке не получилось.

  – Обязательно приходите на мессу, скоро начнется вечерня.

   И словно то был удар колокола, откуда-то из недр подземного города прозвучал взрыв. Стены и пол затряслись в падучей, с потолка посыпалась каменная крошка. Секундное выражение ужаса на лице Дума последовательно сменилось ликованием и разочарованием.

  – Рано,– прошептал он, как-то сразу осунувшись.

  – Что рано? – уточнил я.– У вас тут понятие о технике безопасности есть? Может стоит вызвать спасателей? Могли пострадать люди.

  -Рано, рано,– повторял Дум, не отвечая, повернулся и скрылся в соседней комнате. Двое сопровождающих точно молчаливые стражи встали по сторонам двери.

  – Что здесь творится, черт побери,– выругался Глеб.

  – Похоже, весь город – пороховая бочка.

  – Точнее метановая,– усмехнулась Травка.– Ну тогда стоит поторопиться. Идем, ты обещал показать, где бар,– она поволокла Рода к двери.

  – Вы тоже, я не ясно выразился? -наконец, нехотя, Глеб последовал за остальными.– Встретимся через пару часов на мосту,– бросил он напоследок. Если не придешь, я пойду тебя искать.

  Но я надеялся, что правильно понял знак Рода. Хотя когда мы обсуждали наш план часа три назад еще на орбите, Глеб был согласен. Оставив Травку и Дуба с Киркой для прикрытия в баре, Глеб с Родом займутся разведкой. Мне же предстояло докопаться до истины здесь. И я знал, откуда следует искать.

  – Не подскажешь, как пройти к храму? Хочу посмотреть на службу,– спросил я у одного из молчаливых охранников.

  ________________.._________________________

  – Я вот думаю, куда командир решит отправиться дальше? По идее,– Стас приложил циркуль к участку звездной карты, на дальнем радиусе центральной сферы Млечного и отмерил несколько шагов в разные стороны.– Как мне кажется, ближайшая переменная звезда от нас – это W Веги. Но нет, вряд ли. Там нет обитаемых планет. Их еще лет двадцать назад как начали терраформировать, да похоже и не закончат при моей жизни,– оторвавшись от измерений, капитан "Прозрения" посмотрел как медленно переворачивается над ними шар Ветра.– Остается Лямбда Лиры, но я бы не сунулся туда ни за какие коврижки. В последний ра мне там чуть голову не отрезали,– пи воспоминании о тех днях, Стас потер горло, на котором все еще красовался белесый шрам.– А ты как думаешь, господин всезнайка?

   Ответом ему стало бесчувственное шуршание газетных листов и шорох разворачиваемой обертки конфеты. Не удержавшись, он запустил транспортиром через плечо. Раздалось оханье . Что-то шмякнулось на пол. Судя по звуку – бутерброд.

  – Ты чего? – вскочив с места, мумия – Костик затряс руками. Со стороны -жутковатое зрелище. Но зрителей не нашлось.

  – Разве ты не должен был заниматься сканированием эфира.

  – Я уже все сделал,– присев на корточки, Костик с задумчивым и скорбным видом уставился на кусок хлеба с рыбной пастой, конечно же лежащем начинкой вниз.– Вот умеешь ты портить людям настроение. Пойду к себе,– поняв всю тщетность попыток превратить бутерброд во что-то съедобное вновь, лентяй поднялся.

  – Стоять! – щелкнул затвор и на напарника уставилось дуло пистолета. Костик неодобрительно посмотрел на оружие.

  – Ты всегда применяешь самые сильные аргументы в споре. Может так и со своей гвардией, о котрой столько рассказывал ты так расправился? Надоела служба при дворце и решил дизертировать?

  – Заткнись,– разряд. Выставленный пока на минимальную мощность превратил бутерброд в стейк.– Я же не вспоминаю резню на Плеядах, после которой ты оказался в рядах безработных, пополнивших корпус.

  – Грубый ты и скучный,– Костик подобрал газеты и выпавшую на кресло конфету и поплелся к выходу из рубки. Стас понимал, что больше аргументов не отыщет. Переспорить Костика мог разве что Глеб, да и то в конце обязательно прикладывал кулаком, так что любимые очки криминалиста покрылись сеточкой трещин, которая увеличивалась с каждым днем. – Через сорок минут будь готов завести шаттл и за командой. И даже не думай закрыться изнутри. Я отключу отопление.

  – Пугаешь – значит боишься,– усмехнулся Костик и скрылся в проходе как раз когда о косяк ударился еще и циркуль. Вонзившись точно нож, он закачался и рухнул на пол, так и не найдя цели.

  – Вот гад,– Стас выразил одной фразой все, что думал о напарнике.