Текст книги "Миротворец (СИ)"

Автор книги: Ksenlaz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

   Лед треснул и черные молнии вырвались наружу. Первая же попыталась обвиться вокруг ног, словно жгучий терновник. Спружинив, я подпрыгнул и схватившись за вершины двух кристаллов, оказался над землей. Ботинки заскользили по гладким стенкам, послышался угрожающий треск. Один из кристаллов начал крениться в сторону, и я просто ускорил его падение. Осколки разлетелись вокруг, оставвив после себя что-то вроде высушенной медузы, которая до того была заключена внутри, словно музейный экспонат. Но кристалл спас меня, черные молнии упустили добычу. А я уже бежал дальше.

   Позади, всего в паре метров лед взорвался. Споткнувшись, я оглянулся. Но лучше бы этого не делал – пучок скрученных черных "ветвей" ринулся на меня подобно кобре. Выстрел унесся в никуда. Преследователи оказались быстрее и просто расступились перед зарядом. Но за задержку пришлось заплатить. Один из жгутов обхватил рукоять, вырвав оружие из руки. Татуировка вспыхнула и потеряла часть своего узора. Похоже она защитила меня. В видениях Мерта все было совсем не так. Молнии были настоящими молниями и они пришли от яйца. Но я подозревал, что с ними еще предстоит встретиться и это только предупреждение. Нужно как-то оторваться от стражей. Но сначала нужно выиграть время. Поэтому я не задумываясь активировал две прихваченные с собой свето-шумовые гранаты, не целясь метнув их за спину.

   Я выбрал направление, в котором кристаллы росли не по одиночке, а целыми кустами. Почти все они еще были пустыми.

   В какой-то момент я понял, что преследователь отстал. Снова ушел под лед? Проклятье! Нужно добраться до заснеженной поверхности как можно скорее. Молнии наверняка видели меня не хуже рыбы из-под воды. А там, среди леса кристаллов снежный покров казался непотревоженным.

   Наконец я добрался туда и тяжело дыша упал, прислонившись к одному из кустов. Тихо... Исчезли даже переговоры в эфире. Остался лишь треск помех – тихий писк, накладывающийся на треск медленно смыкающегося льда на месте недавнего буйства защитников Яйца.

  "Защищаете его от всего, что придет снаружи? но я не враг вам, я просто хочу найти свою дочь, пойми".– Я попытался послать этот сигнал через структуру кристалла, ниже, под снег и лед, но не был уверен, что молнии окажутся достаточно разумными, чтобы понять меня.

   Так прошли томительные несколько минут. Ничего не менялось. Лес из кристаллов стоял чуть выше остальной долины. Может здесь проходила и граница подледного озера, через которое пришлось бежать? если так, то хотя бы на время я был избавлен от опасности снизу. Если только молнии каким-то образом не могли передвигаться под землей.

   Лес кристаллов редел к северу, там находился еще один уступ, будто означая некую границу. Оттуда веял и слабый ветерок – удивительно теплый, несмотря на снег вокруг. Под полем гуляли разнонаправленные потоки воздуха, будто с над эти местом работала уникальная система климат-контроля. Контуры все еще далекого Яйца дрожали и колебались. Должно быть сама его поверхность испускала волны жара. Может они и рождали смешение воздушных масс. В средней его части посверкивали одиночные статические разряды, опоясывая широким кольцом. А над самой вершиной вращался глаз циклона, поливая ее дождем. И что-то стремительное и блестящее точно осколки зеркала постоянно перемещалось вверх и вниз вдоль стенок. Но скорость не позволяла понять, что именно.

  Пока я наблюдал, что-то изменилось в движении циклона над верхушкой. Он начал увеличиваться в размерах и ускоряться, одновременно истаивая прямо на глазах. Зеркальные вспышки по бокам заметались хаотичнее. Я приподнялся, с тревогой всматриваясь в происходящее.

  – Что-то не так.

  Теплый воздух внезапно сменился холодным потоком такой силы, что едва не сбил с ног – я удержался лишь схватившись за край кристалла – острая грань рассекла кожу до крови. Перчатку я потерял вместе с оружием, пока бежал от молний.

   Циклон растворился на глазах за считанные секунды, всей яйцо окуталось перламутровой дымкой, потрескивающей статикой. Золотистые разряды тоже изменили цвет, став черными, какими я их запомнил.

  "Похоже на защиту. Яйцо перенаправило энергию на защитный кокон, лишившись обогрева и охлаждения"

   Я не знал, что или кто сейчас спал и развивался внутри него, но в груди защемило от боли. Я будто чувствовал беспокойство чужого разума, удивление к изменившимся непривычным условиям.

   Беззвучный крик родился внутри яйца, пронзил дымку и впился в кристаллы, вгрызаясь в голову. Я закричал, схватившись за уши, но ни взука не вырвалось из горла. Чужая боль была невыносима. Но почему мне казалось, что я слышу крик Ив.

  – Нужно идти,– я заставил себя подняться.

  – Не так быстро, командир. И не стоит тянуться к ножу, все равно мой пистолет быстрее. Вы всегда были рассеянным, когда думали о доме, а не о своей команде. Это ошибка, командир, большая ошибка

   Рука дернулась, но по совету того, кто стоял сзади, я оставил попытки дотянуться до голенища ботинка. И голос этот я узнал, как и манеру поведения.

  – Странно, что ты все еще зовешь меня так, хотя, признаться, я не думал, что ты еще жив, Кирка.

   Несмотря на предостерегающе щелкнувший затвор, я все же повернулся, чтобы встретиться с убийцей Дуба лицом к лицу.

  – Я тоже не думал, что окажусь здесь. Но теперь и моя жизнь принадлежит той, кто спасла меня.

  – Валерии? – я пожал плечами, прикидывая лучший способ выбраться из этой неприятной ситуации. Разбираться с бывшим подчиненным сейчас не входило в мои планы. Хотя Кирка никогда не был серьезным противником. Но его умения лежали не в плане силы или скорости, и не в умении владеть оружием. Он был незаменим как шпион и разедчик. Там, где нужно было что-то найти, с кем-то поговорить в темном углу, достать то, что невозможно по соображениям закона – он справлялся лучше всех.

  – Скажи, убийство Дуба стоило того, чтобы у тебя появилась пара безвкусных крыльев и искусственных линз на глаза? – странно было смотреть на щуплого Кирку, точнее его оболочку, на которую кто-то ради эксперимента или шутки нацепил атрибуты копейщика.

  Лицо Кирки перекосилось и на миг передо мной появился прежний хитрый и коварный точно древний Локи парень, член моей команды, наш знаменосец.

  – Да что ты знаешь об аде, через который я прошел? Меня забрало Стадо, они пытались изменить меня, но я держался чудом. И знаешь, что меня спасло – мысль о том, что я так и не увидел твоего лица, когда ты узнал о смерти того увальня, о том, что я его убил.

  – Кирка, откуда у тебя столько ненависти ко мне? Я когда-то пересек тебе дорожку?

  – Твое высокомерие. Все из-за него. Ты и не думал о том, что чувствуют другие, пока ты разбирал свою мозаику, решая куда бросить наши жизни. Мне осточертела твоя показная забота о команде. Но на самом деле вот он ты – бросил всех и даже свою семью, чтобы добраться так далеко. И зачем ты ей? Что в тебе такого особенного? – с горечью выплюнул Кирка.– Этот твой узор? Просто татуировка! Она сказала, что ты такой же как я, но у тебя даже нет крыльев и хлыста. Ты просто неудачник с манией величия! я бы пристрелил тебя здесь, но у меня приказ притащить тебя на флот,– размахнувшись, Кирка стегнул хлыстом – надо признать он выглядел почти как настоящий – и два ближайших кристалла разлетелись вдребезги. Наверное он целил в меня, но я даже не шевельнулся.

  Мозаика... он прав, все поле и ближайшие кристаллы – части одного паззл, и Кирка всего лишь одна незначительная деталька. Его крылья... насколько они настоящие? – я стиснул кулак, заставив узор на ней запульсировать и слегка измениться. Тогда, в тоннеле под Москвой, я сделал то, на что не был способен ни один Погонщик. И хотя пользоваться чужими силами мне было неприятно, Кирка не даст мне и шанса – скорее прострелит ногу – доставить на корабль Валерии меня нужно явно живым, но не обязательно целым.

  Должно быть Кирка все же заметил изменение в моем состоянии – все же его изменили в Стаде достаточно, чтобы он мог чуять связанное с его силами.

  – Что ты задумал? – он вновь вскинул хлыст, на сей раз целя в меня, но было поздно, из пальцев, вытягиваясь и свиваясь в структуру по моему желанию вытек податливый и гибкий отросток полупрозрачного жгута. мысленно я придал ему форму ленты мебиуса и те качества, которые подсказала память Мерта, записанная в узоре на моей коже. Кирка закричал, когда лента обвив его хлыст, поглотила его, полностью растворив в себе, потом добралась и до крыльев, смяв их точно крылья бабочки, впилась в левый глаз, вытягивая искусственную синеву. Кирка упал на колени, заорав.

  – Хватит! Я сказал хватит, выходите, задержите его! Вырубите, используйте все, что угодно, но не убивайте!

   И в тот момент я понял, что просчитался. Полностью сосредоточившись на одном противнике, я не подумал о том, как Кирка оказался здесь. Естественно у такого перестраховщика и труса как он должна была быть как минимум команда поддержки. Я просчитался, но ошибки нужно исправлять. Эта помеха не должна стать препятствием на пути к Ив, я не имел права останавливаться. Глядя на то, как из-за других кристаллов появляются бойцы корпуса в маскировке, я вновь стиснул кулак, чувствуя, как узор меняется, наполняясь жаром. Даже если мне придется стать кем-то другим...

  Глава 45 – Просто сломанные игрушки.

  – Почему эти чертовы снежинки не сражаются?! Это же их планета, почему?! – Травка ударила кулаком по пульту и Глеб едва успел перехватить ее руку, уже занесенную, чтобы разнести контроллер. Стас облегченно выдохнул.

  – Акменхольт объяснил свои причины, других нет. нужно принять все как есть и действовать как мы задумали,– вставил из своего угла рассудительный Костя.

  – В том то и дело, что планировали мы по другому. На втором корабле должен был лететь чертов чистильщик, а теперь у нас один, да при том еще прибавилось лишнего веса,– Травка зыркнула на Лизу. Девушка вспыхнула и шагнула вперед, едва удержав равновесие от очередного близкого попадания.

  – Я врач и буду выполнять свои обязанности в полной мере.

  – Высокие речи оставь для домашнего праздника. Меня они не впечатляют. Как можно сражаться, когда твои товарищи только и мечтают о смерти...– девушка осеклась, когда заметила ухмылку Стаса.

  – Что еще?

   Но Глеб сделал серьезное лицо слишком поздно.

  – Что смешного

  – Товарищи, ты назвала Стадо так.

  – Ну Акменхольт доказал... ладно, не важно, сейчас не до этого! Гораздо важнее...– на сей раз попадание оказалось прямым. Свет в рубке замелькал, где-то в хвостовой части взвыла аварийная сирена, но Стас поспешно нажал комбинацию отмены. Что толку – повреждение есть повреждение, но корабль все еще на ходу.

  – Есть вариант,– прикинул Глеб, потерев подбородок, глядя как вокруг них кружатся, поднимаясь резные самоубийцы.– Сколько бы ни было у них кораблей, рано или поздно они закончатся, если они так и будут бессмысленно гибнуть.

  – Что ты предлагаешь? – с сомнением спросила Травка.

  – Разделиться. Костик, можешь вывести картинку арьергарда флота Валерии?

  – Хочешь посмотреть сколько их? Это не прибавит нам шансов.

  – Хочу посмотреть, сколько их сталось. Видите свечение. Нет, это не отсвет Цефеида, а остаточные облака залпов обыкновенных орудий. Там идет бой, но без Плуго-Церна. Похоже тот залп был направлен только на планету, чтобы собрать такое количество энергии им потребуется время, Валерия не может тратить ее впустую.

  – Хочешь сказать, те пограничники, которых мы встретили не единственные? Я думала, они сосредоточились исключительно на обороне.

  – Как видишь не все, похоже где-то недоделку проходит граница, за которой они могут вести бой, там уже не территория святилища.

  – Не понимаю хода твоих мыслей,– призналась Травка, с досадой грызя ноготь.

  – А я понимаю,– Мышка вышла вперед и деловито отстранив Костика, влезла на слишком высокое для нее кресло перед тактическим экраном. Некоторое время она рассматривала картину, а потом кивнула.– Ну, мне все ясно.

  – Что ясно? – сделав глубокий вдох, слишком терпеливо спросила Травка.

  – Нам нужно разделить силы.

  – Это мы уже проходили, что еще?

  – Какая невоспитанная леди, в мои годы...

  – Да какое мне дело, что там происходило в твои древние годы, старик, ты что издеваешься? нам некогда придаваться воспоминаниям.

  Гелий покачал головой.

  – Тогда к делу. Вы должны использовать меня. Подключите к системе шаттла, я видел его на борту, и используйте как систему наведения. Думаю, удивятся обе стороны, если мы изменим ход сражения в арьергарде.

  – Но это же гениально! – воскликнул Стас и Костик одновременно, прежде, чем Травка успела вставить свое весомое "сомневаюсь".

  – А это не повредит девочке? – Глеб единственный задал самый важный вопрос.

  – Не физически. Основная нагрузка ляжет на ее мозг.

  – Это опасно? Если да, то я против! – встрепенулась Травка.

  – Я уже проделывал это с ней, мы тренировались специально на такие случаи и она говорила, что не против.

  – Она еще ребенок! Как она может быть против? Если это опасно, я запрещаю вам устраивать такие эксперименты.

   Костя развел руками. Вздохнув, Глеб осторожно, точно приближаясь к опасной змее, приобнял подругу за плечи.

  – Ты понимаешь, что другого выхода у нас нет. Мы должны довериться ему. Нужно разделить силы противника и отвлечь его, пока командир там, на поверхности пытается помочь нам.

   Девушка хотела ответить колкостью, но передумала и сердито отвернулась.

  – Да не нам он помогает там и ты это понимаешь, Глеб.

  – Но все равно ты сделаешь это ради него и всех тех, кого мы должны защитить на планете?

  – Поступайте как знаете, но если что случится с Мышкой, я за себя не отвечаю.

  – А что делать мне? – про Лизу все забыли и она привлекла к себе внимание.

  – Делай что хочешь,– бросила Травка.

  – Можно мне остаться здесь и помогать?

  – Ты видишь здесь больных или раненых?

  – Пока нет,– Лиза упрямо поджала губы, в ней внезапно проснулся характер.– Но это сражение, рано или поздно они появятся и тогда я смогу помочь.

  Шаттл действительно на борту был, вот только никакого оружия, кроме мелкокалиберной зенитки для уничтожения мелкого космического мусора на нем не имелось. Настроение Травки портилось с каждой минутой драгоценного времени, ведь если план Гелия не выгорит, они окажутся беззащитными в жерновах Корпуса и Стада. Пока она наблюдала за тем, как Мышку укладывают на медицинскую каталку и погружают и погружают в асбестовую капсулу, ее терзали самые мрачные сомнения. Наконец все было готово для переноса сознания старика в систему управления шаттла. На лбу Костика, который был ответственным за весь процесс, застыли капельки холодного пота. Операция была ювелирной.

  Асбестовые нити оплели тело девочки тонкой сетью и мягко светились в полумраке медицинского модуля.

  – Все, запускай! – скомандовал Костя и Стас поспешно ввл команду в главный компьютер шаттла.

  – О Господи! – в отчаянии воскликнула Травка, когда в первый миг экран покрылся компиляцией графиков и разорванных функций. Очень походило на то, что вся система полетела. Но уже спустя минуту на месте хаотической информации показался знакомый интерфейс системы наведения.

  – Вот это показатели! надеюсь, наша старая пушка выдержит,– Костя довольный отступил в сторону, давая остальным хорошенько рассмотреть результат.

   Некоторое время все хранили молчание.

  – Это не ошибка параметров? – с сомнением Глеб покачал головой.

  – Никакой ошибки, я все перепроверил.

  – Все это время девочка носила внутри такую мощь?

  – Я вас убью, всех,– пообещала Травка, наставив на каждого палец.– И это не пустая угроза.

  – Все, теперь назад дороги нет, разделяемся. Старт через три минуты, дальше действуем по плану.

  – Ни один план еще никогда не срабатывал так, как задумано,– Стас покачал головой, но все же направился в рубку.

  – Меня слышно? – голос Гелия пробился через неровный гул перегруженных двигателей "Прозрения", эхом отдаваясь в простой системе связи шаттла.

   Глеб поправил наушники и продул микрофон, взглянув на подругу. Хоть и больше всех возражала, Травка сама вызвалась быть в боевой команде, вместе с Лизой, которой так никто и не определил места.

  – Слышно отлично.

  – Подтвердите, стрелок,– последнее относилось к Травке. На Глебе лежала ответственная задача – провести юркий шаттл к полю битвы.

  Стас с Костиком остались единственными обитателями "Прозрения", который должен был сыграть роль ведущего и полностью изменить ход сражения, которое с трудом можно было так назвать здесь. Но для этого им был нужен Акменхольт. Чтобы связаться с Погонщиком здесь, где глушатся все сигналы, корабль нужно было опустить на пятьдесят километров ниже.

  – Смотри, словно медузы,– Костя окликнул капитана, сражающегося с невыносимой вибрацией корпуса.

   Зрелище было и жутким и завораживающим одновременно. Они словно погружались в белое море, из глубин которого кружась и танцуя всплывали изящные снежинки, но уже совсем скоро они превратятся просто в сломанные игрушки, выброшенные на берег морские звезды, пронзенные безжалостными выстрелами с орбиты.

  – Они просто самоубийцы,– сжав зубы, Стас, который никогда н отличался особой чувствительностью, отвернулся от поневоле завораживающего зрелища. Корабли-снежинки Стада, сопровождаемые белыми облаками, старались образовать щиты – по три, по шесть и более крупные конструкции. Хотя казалось, что поток их бесконечен, но постепенно он редел и все больше выстрелов проникало в бреши между "зонтиками".

  – Они долго не продержатся.

  – Знаю, но мы не сможем их контролировать. Нам нужен авторитет Акменхольта. Он же из старших.

  – Бывших.

  – Мы то совсем никто.

  – Резонно.

  Глава 46 – Фальшивые зеркала.

  Картина битвы с поверхности планеты – перевернутая, искаженная копия сражения с орбиты. Там, среди безвоздушного пространства и холода, где правит бал чернота и неистовый свет пульсирующего Цефеида превращает корабли в ледяные кристаллы, все кажется совсем не таким как внизу.

  Картина битвы наверху – рассыпавшаяся, перепутанная мозаика из кораблей – своих, чужих – кто поймет. Глубокое черное море, наполненное планктоном – море под толщей льда северного океана, взбаламученное штормом. Когда стреляет Плуго-Церн море на какое-то время становится небом, а небо падает на землю – волны искажения проносятся через каждую грань и словно безжалостный уборщик сметают хрупкие суда, похожи на снежинки. Но рой собирается снова, окружает в арьергарде и нападает разом. Там царит переменный успех. А у самой орбиты идет жатва.

   Флагман Корпуса окружает тройное кольцо судов поменьше, точно молекулы, создающие новый организм. На капитанском мостике, заложив руки за спину стоит женщина в широких темных очках, похожих на маску. Она смотрит на на экран, разделенный на два сектора – на одном перевернутое изображение планеты, искаженное последним выстрелом Плуго-Церна, на втором сражение в арьергарде с пограничниками. Валерия не оборачивается к экипажу, зная, что это нарушит порядок и снова придется наводить дисциплину. А на это сейчас нет времени.

  – Их действия изменились,– говорит она наконец, глядя на то, как хаотичный порядок всплывающих с поверхности снежинок нарушается, превращаясь в нечто новое, что было ей знакомо.

  – Мозаика,– шепчет она.– Узнаю этот рисунок. Кто-то помогает им и я догадываясь, кто. Феникс,– шепчет она и каждый звук имени становится музыкой для ее ушей.

  – Командующая! Наш арьергард!

  – Что там? – она подавляет искушение обернуться и снять очки. В глазах просыпается резь.

  – Мы потеряли их.

   Взгляд Валерии возвращается ко второму экрану – и там все по прежнему.

  – Ничего не вижу.

  – Связь прервалась три минуты назад!

   Валерия сверяется с таймером, слышится скрип зубов.

  – Фальшивые зеркала! – кричит она с досадой и запускает подзорной трубой в хрупкое стекло – поверхность экрана взрывается миллионами пикселей и гаснет.– Откуда у них Орудие Церна?! – кричит она и все же оборачивается. Она приподнимает очки и первый, на кого падает ее взгляд, кричит. Но крик скоро смолкает.

  – Ты видишь то же, что и я? – Род отнял бинокль от глаз и передал Ягуару, повисшему рядом на уступе.

  – Не нужно, я и так вижу. Феникса нашли раньше нас.

  -Ты знаешь главаря? – чистильщик заметил как изменилось лицо напарника при виде окруживших Феникса людей в форме Корпуса.

  – Встречались с этим трусом и предателем пару раз. Он из людей командира, бывших. Убил Дуба и смылся. Я думал, что он умер.

  – Как видишь еще жив. Что будешь делать?

  – Перебить их всех, естественно,– не сговариваясь, Род перекатился через край и ринулся в атаку, по пути вытаскивая два пистолета – весь арсенал он стащил из "Прозрения".Непонятно, кто больше удивился – командир или нападавшие. Но первым место еще не начавшейся схватки достигла вихревая бомба. Такие игрушки были только у спецотрядов вроде чистильщиков и обладали весьма неприятными последствиями – взрываясь, они создавали в эпицентре очаг сильнейшей турбулентности, сопровождающейся прочими эффектами вроде статического электричества, пониженного давления и скоростью ветра до семидесяти километров в час.

  – Какого дьявола ты делае...– но крик Рода потонул, растворился в сизом шум. Земля вывернулась наизнанку и затряслась в конвульсиях. На какое-то мгновение Роду показалось, что он видит растерянное лицо Феникса, но потом оно исчезло, унесенное воронкой. Род почувствовал, как ноги предательски отрываются от земли, а потом кто-то с силой, способной противостоять ветра столкнул его к краю.

  – Найди обходной путь и следуй за своим командиром. Их оставь мне.

  – Ягуар, чтоб тебя, не строй из себя героя! – растопленный снг попал в рот. Парень закашлялся и понял, что лежит, раскинув руки у подножья террасы, с которой его только что сбросили. Там все еще бушевал шторм, но он уже начал стихать. По ту сторону слышался шум двигателей, должно быть подоспела группа поддержки. Все инстинкты кричали о том, что нужно вернуться, но он помнил острие ножа, упирающееся в спину – обещание Ягуара исполнится и он скорее прикончит, чем даст вмешаться в свои дела. Что бы он ни задумал, оставалось надеяться, что это не шутка и не измена – хотя вернуться к своим и сдать всех – как было бы просто. Ягуару предать снова не стоит ничего. Он ренегат, наемник, головорез как и вся его команду, поэтому Валерия в свое время и наняла его.

  "Но разве я другой?" – скрипнул зубами Род. Взгляд сфокусировался на редеющем лесе кристаллов к северу и внезапный страх прошил голову, впившись в позвоночник: "Командир!" Стоило подумать, что он мог потерять его в этой суматохе и сердце отчаянно заколотилось, а кровь бросилась в мозг – не просто страх, а паника. Однако, почти тотчас ноги стали как ватные – вдалеке, между белесыми кристаллами Род приметил бегущую прочь фигурку. Нашел!

  – Ну что ж счастливо оставаться,– махнув на прощание рукой в сторону, где остался Ягуар, Род постарался оставить между собой и местом недавнего взрыва как можно большее расстояние. Но удачи Род бывшему напарнику желать не мог – при иных обстоятельствах, они могли бы сражаться друг против друга.

  Глава 47 – Она сказала, что это ее мечта.

  Я шел по абсолютно ровному заснеженному полю. Долина стлалась до горизонта, огибая гигантское Яйцо. Шел сквозь редеющий лес из идеально правильных призм чистейшего льда. Застывшая сказка, вечная красота – внутри навсегда запертые замерзли яркие цветы, веточки деревьев, бабочки, птицы я пестрым оперением, мелкие зверьки и даже морские обитатели. Призмы здесь были разбросаны безо всякой системы. Но насколько же живыми они казались. Будто нахожусь в настоящем лесу. Стоит моргнуть и все это оживет.

  Но лед оставался льдом и я двигался дальше. Чем ближе я подходил к концу "леса", тем выше и объемное становились прозрачные клетки. В них спали медведи и волки, дикие кошки и даже экзотические рептилии. В какой-то момент я замер. Рука непроизвольно потянулась к оружию на поясе, но так и замерла – человек выглядел настолько живым. Застыв точно статуя, солдат Корпуса смотрел невидящим взглядом куда-то вдаль. Стоя спиной к Яйцу, он казался его молчаливым стражем. По пути встретилось еще несколько людей. Но они не выделялись и казались лишь еще одними экспонатами на этой чудовищной или и все же невероятно завораживающей выставке. Коллекция, которая представляла весь животный и растительный мир Земли. Неужели Стадо так интересовалось нами или же это была лишь исследовательская лаборатория, чтобы лучше знать врагов? Я терялся в догадках, но помотав головой, прошел дальше, минуя последнее препятствие.

  Хотя я понимал, что бесконечно везти мне не может. И так слишком удачно я избежал последствий взрыва – я уже устал удивляться тому, что с моим телом делал узор на коже. Стадо выбрало момент невероятно точно. Вот только на кого они охотились – не ясно. Однако, в момент, когда прозвучал взрыв и мы все оказались точно под глазом белого вихря, узор растворился, растекся, образовав подобие похожих на фольгу элементов защиты. Она покрыла вс тело. Я будто оказался в теплом коконе, а потом, подгоняемый взрывной волной я покатился прочь от вершины. На какое-то время звуки и цвета обрели серебристый оттенок, а потом кокон лопнул, выпустив меня на безопасном расстоянии. Придя в себя, я оглянулся туда, где вершину холма все еще окутывало юлообразное сизое облако тумана. Что бы там ни было – живое или нет, задерживаться здесь не мело смысла. И все же, на кокой-то миг внутри облака я увидел лицо, которого быть здесь не должно и рядом еще одно – столь же невероятное, тем более рядом с первым. Иллюзия, не иначе – решил я и, решив не искушать судьбу, побежал туда, где теперь одинокая и почти беззащитная высилась громада яйца.

  Однако, пробежал я недалеко. Когда до яйца оставалось не больше ста метров, я запутался – попал в липкую едва заметную паутину – немыслимо сложный узор оцарапал кожу даже сквозь татуировки. Неужели я еще недостаточно изменился, чтобы пройти дальше? – я стоял, рассматривая ладони, пока не услышал шаги – тяжелые, неровные.

  – Недостаточно,– сказал тот, кто остановился позади. Обернувшись, я увидел Мерта. Он стоял, опираясь на осколок кристалла, который использовал наподобие посоха.

  – Мерт! Что с тобой произошло? – вся левая половина его тела, точно разделенная по линии симметрии стала прозрачной, будто из стекла, сквозь обрывки одежды просвечивали далекий лес кристаллов и угасающий вихрь, а еще ставшее каким-то чужим и далеким небо.

  – Я отдал тебе то, что было необходимо, чтобы дойти так далеко и проложить путь остальным. Но этого оказалось недостаточно.

  – Стой, погоди,– я сжал лоб, мысли путались.– Что за остальные: твои противники?

  – За тобой следовали десять человек, теперь осталось двое, но я не знаю, кто они. Дальше тебе не пройти.

   Я провел пальцами по податливой, но невероятно прочной преграде.

  – Ты знаешь, что делать?

  – Для этого я здесь.

  – Ты проведешь меня? Там ведь Ив, да? Мерт посмотрел на осколок кристалла в моей руке.

  – Ответь мне, что ты хочешь найти там? Свою дочь или оружие, чтобы противостоять врагам? Кто для тебя враги, а кто друзья?

  – Ты – друг,– без запинки ответил я.

  – Ты в этом уверен? А остальные, такие же как я? Те, кого ты видел в ключах, те, кто сейчас на орбите сдерживают людей.

  – Я...

  – Не можешь ответить, поэтому не способен пройти через последнее препятствие.

  – Это испытание? – я посмотрел на ощетинившуюся защитой громаду яйца и вдруг оно показалось мне хрупким и испуганным ребенком. Не зная, от чего защищаться, оно закрылось от всего.– Я должен доказать, что стал одним из вас?

  – Ты никогда не станешь одним из нас.

   Я поднял ладони и оголил татуировки, слабо улыбнувшись.

   Мерт покачал головой.

  – Ты никогда не был одним из нас, ты получил наше тело, но ты мыслишь как человек, способен мыслить, в этом и заключается твоя уникальность – ты один можешь видеть вещи из обоих миров в правильном свете. Как и твоя дочь.

   Я смотрел на рисунок в своих руках и не сразу понял, что на нем изображено. Два голубых круга. Один на белом фоне, другой на зеленом. Краски точно светились изнутри. Не бумага, а два сложенных вместе тонких стеклянных листа, а между ними изображение, выложенное из кусочков разноцветной мозаики. Но стиль я узнал в мгновение.

  – Это Ив? Это ж Ив, ты видел ее, она дала его тебе? отвечай! – схватив Мерта за здоровую руку, я ткнул рисунок ему в лицо.

  – Она дала его мне, чтобы показать тебе. Она сказала, что это ее мечта.

  – Мечта... – я растерянно уставился на изображение. – Ты не ответил, где она?

  – Ты знаешь, где ее искать.

  -Туда? – я посмотрел за преграду, на яйцо.– Но как мне пройти? Ты же изменил меня, смотри, в кого я превратился! – я поднял ладони, испещренные линиями и завитками.– И все равно я не могу попасть внутрь. я прошел через ключи, через клятые молнии, через лес кристаллов, в которых вы запираете живое словно экспонаты в музее, что еще я должен сделать, чтобы вернуть ее? Отдай мне мою дочь!

  – Я не могу отдать тебе то, что не мое. Она принадлежит Цефеиду.

  – Цефеиду? – подняв ладонь, сквозь пальцы я посмотрел на расплывчатый белый круг планетной звезды.– Черта с два. Она – моя. Моя, Ирины и Лизы, моей семьи и никакая сила не отнимет ее у меня,– собрав все силы, я ударил кулаком по податливой поверхности преграды. Боль точно от пореза прошила кисть. Второй удар и третий – ничего не изменилось. Будто я бил в упругую мембрану – чем сильнее – тем большая отдача. На пятый раз что-то хрустнуло в локте. а на шестой Мерт поймал мою руку.

  – Нет нужды калечить себя. Ты можешь поступить проще.

  Забери то, что должен

  – Стой, что ты...– я не успел остановить Рогатого, когда он одним махом используя грань кристалла отсек себе изящную витую ветвь, возвышающуюся над головой и протянул ее мне.

  – Это моя связь с Сифей. С ее помощью я мог воспринимать ее чувства и желания. Используй их так как считаешь нужным. Может быть ты сможешь понять ее лучше, ведь ты – отец ее медиума.

  Острая боль пронзила ладони, будто в них вонзили раскаленные железные прутья, рога пошли пикселями и растворились, впитавшись в кожу ладоней. Голограмма? – я потряс руками – с кончиков пальцев закапала вода.

  – Кровь,– поправил Мерт – по его вискам и лбу тоже стекали почти прозрачные струйки.

  – Ты ранен, быть может умираешь! – зубами я оторвал рукав куртки, но бывший Рогатый остановил меня.