Текст книги "Незнакомцы (СИ)"

Автор книги: kraska-91

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

– Сходи к Томоэ. Тебе ведь всегда было хорошо рядом с ним. – она протягивает руку, и чуть касается пальцами его подбородка. – Он скоро отойдет. Вот увидишь.

Акура усмехается перехватывая ее руку. Умная баба, ничего не скажешь. Чуткая. Внимательная женщина. Изучила его даже больше чем нужно было. И все-таки он кивает. Наведаться вновь к Лису, пожалуй, все же не такая уж и плохая идея.

Комментарий к На пороге встречи

Стараюсь не слишком грузить главу, что бы не получилось кашицы в голове после прочтения. Но, надеюсь, емкость тест от того не слишком потеряет.

========== Гадина ==========

Когда-то ей было всего шесть. И легкий ветер трепал ее светлые кудри, выбившиеся из пучка волос, мял складками простецкую одежду. Она была девчонкой робкой и неуклюжей. Часто спотыкающейся на ровном месте, цепляющейся за все подряд своей длинной юбкой. Ребенком, гоняющимся за солнечным зайчиком, много смеющимся, и часто лепящим различные фигурки из песка и палок. Строила подобия феодальных замков с крышами из зеленых листьев, а после стойко оберегала их от мальчишек и выдуманных чудовищ. Что так и норовили наступить на них ногой.

А еще Нобару помнит острую гальку под ногами ее сандалий, царапающую ей подошву. Стоять на ней было очень не удобно, но всегда это ожидание того стоило. Стоило этих мелких неудобств, когда на главной центральной улице, с первыми сумерками появлялась огромная процессия, несшая с собой на высоких бамбуковых шестах неисчислимое число подожженных фонариков самых разных размеров, красок и форм. Заливая все небо над головой точно звездами. И мир вокруг нее сразу начинал наполняться раскатистым звучанием барабанов, пением флейт и голосами все тех людей и жителей, что приходили на это ежегодное празднество. Мать наряжала дочерей на этот день в яркие, пестрые наряды. И девчонки очень старались не отставать, поднимая свои руки как можно выше, вставая на самые носочки. Словно стремясь дотянуться до самого неба.

И тогда, в детстве, она, как и многие другие дети, очень любила этот праздник, и всегда ждала. Его устраивали каждый год осенью. Это был день единства, как любила говорить её мать. День, когда все жители собирались вместе чтобы смеяться, говорить, петь и просто чувствовать себя одним целым народом. Стойким и нерушимым. Мать о значении этого дня изъяснялась витиеватыми и сложными словами для маленькой девочки. Но Нобару запомнила. Что-то запомнила. А с годами те слова и звуки сами стали более осмысленными в ее голове.

– … а после их нужно будет еще и промыть.

Девушка резко распахивает зеленые глаза. Ее взгляд вклинивается с непониманием в лицо смуглянки.

– Что надо? – вторит растерянно Нобару, хлопает густыми ресницами.

– Говорю, – тянет Рей и тычет в миску у той в руках. – После того, как закончишь, бобы нужно будет еще и промыть. – Нобару кивает как-то на автомате. И прислужница тихо усмехается. Может не проснулась еще, утро то ранее. Даже слишком. И за окном еще едва проступает рассвет, так лениво растягиваясь по горизонту.

– Поможешь мне достать платье? – Вдруг выпаливает Нобару и брови смуглянки подскакивают вверх. – Мне нужно кимоно. Любое. Не важно какого цвета и с каким рисунком.

– Зачем? Ты хочешь нарядиться? – начинает выстраивать логическую цепочку подруга. – Но если так, но нужна и косметика, и канзаши, и оби в цвет ткани… – И с каждым сказанным Рей словом и загнутым на ладони пальцем, интонация её словно поднимается на тон выше, и в голосе уже совсем открытое удивление. – Ты действительно хочешь все это? – Ведь та никогда не красовалась, не красилась просто так сама. Ходила босой и волосы ее всегда распущены, лежат на плечах.

– Да, – тихо вздыхает Нобару уже откровенно мечтая скорее провалиться сквозь землю. Зря она наверное ляпнула про все это. Еще и не до конца решив, что именно будет делать, даже если все удастся. Она ведь и не знает какой сегодня день, какое число и месяц. Жила просто не задумываясь об этом вопросе.

Просто было когда-то в детстве, когда уже были собраны и высушенные бобы, а мать хлопотала на кухне подготавливая на хранение овощи к зиме. В такие дни Нобару с удивительной, просто не присущей старательностью мастерила для младшей сестры небольшой фонарик на грядущий день. Ведь у маленькой девочки далеко не всегда получалось аккуратно, приходилось помогать. Нобару оборачивала тонкой бумагой бамбуковые прутья, писала черной краской желание. И после отдавала ей. И тогда ребенок так заливисто хлопал в ладоши и кричал от восторга. А дальше начинались украшения взятые из материнской шкатулки, прически и пестрые маски.

Но с годами жизнь вносит свои коррективы в каждого из нас. И с возрастом Нобару начала воспринимать это не иначе как нудную обязанность, а не как что-то волшебное и значимое. Отлынивала не желая идти, перестала помогать готовиться младшей сестре. Видимо, со временем все приедается и тускнеет. Блекнет теряя свой свет. А после и вовсе пропадает навсегда, теряясь с призраками прошлого. Но Нобару снова упрямо обещает себе, что не позволит своему сердцу в живом теле умереть. Она не стара, не изъедена жизнью, как думала еще месяц назад, когда не могла и подняться с постели. Она юна, и внутри ее вновь бьется прежняя энергия силы. И та девочка с непослушными белокурыми волосами все еще где-то в ней, там, живет глубоко в сознании. Взирает на мир своими большими, детскими глазами. Просится вновь выпустить ее наружу. Позволить снова смеяться и хохотать.

– Для Томоэ? – у Рей глаза снова так по-женски становятся хитры, что Нобару невольно заливается краской тихонько вздыхая. А прислужница уже подсаживается к ней ближе бросая свое занятие, толкает как бы невзначай в плечо. Ждет от нее ответа. И в молчании ее повисшем там много вопросов немых.

– Расскажу, если поможешь.

– Интриганка, – с деланным раздражением шипит подруга, а потом улыбается не отрывая своих синих глаз. – Помогу, я знаю где взять, и просто обожаю все эти штучки. – И нобару, прижимая ладонь ко рту улыбается шире. Благодаря одними глазами за поддержку, за одобрение, за дружбу. И плечи у нее чуть вздрагивают от тихого смеха. От всей нелепости этой ситуации. И того, что так невзначай пришло ей в голову.

Но звук широких шагов, гулом разносящийся по еще затянутому сумерками коридору, прерывает их разговор. И Нобару голову вскидывает, всматриваясь в дверной проем. Ждет. Сидит еще все с той же улыбкой на лице. И мыслями в голове, что так далеко отсюда. И вот появляется высокий силуэт мужчины. Томоэ. Всего лишь на секунду это мелькает в ее сознании. Похоже, что их разговоры все же заставили подняться Лиса раньше привычного времени. Но дымка рассеивается, и девушка каменеет, уже почти было готовая подняться и встать.

Акура-оу.

Она практически так и застывает с зелеными, широко распахнутыми глазами. Облизывает быстрым движем едва пересохшие губы и сразу утыкает взгляд в свои руки. У нее воздух застревает где-то в горле, встает таким комом, что Нобару кажется, будто дышать она в один миг разучилась. Просто забыла и все. И лишь удары сердца ухают в груди.

Мужчина совершает еще один широкий шаг вперед, чуть пригибает голову, минуя дверной проход, и взгляд его сам задерживается на девчонке пожалуй даже чуть больше положенного, опускается ниже на руку. Ничего так, пальцами вроде шевелит, но сама вся напряженная, вытянутая как струна. И Акура давит улыбку кривя губами. Ему все же невольно доставляет удовольствие осознавать, что его присутствие напрягает эту дурочку. Заставляет нервничать. Волноваться. Бояться. Трястись. Словно он ее может ужалить, отравить своим ядом в глазах. Правильно. Пусть трясется за свои кости, а то ведь он ненароком так и прихлопнет ее.

– Где он? – Акура едва растягивает уголки своих темных губ. Проходит дальше, заглядывает в миску со свежими яйцами беря ту в руки с невысокого столика близ очага. Ведет себя абсолютно по-хозяйски. Мочит в ней пальцы, а после совершенно бесстыдно и беззастенчиво отправляет их себе в рот. Довольно хмыкая.

– Кто? – как-то по-глупому и непонимающе хмурится Рей. Следя за ним глазами. Еще все так же оставаясь сидеть на том же месте. И Акура демонстративно закатывает глаза едва слышно фыркая себе под нос.

– Томоэ где? – И голос у него до того елейный, что в пору бы передернуть плечами. Но смуглянка остается спокойной, легко выдерживая его взгляд. Лишь рот кривит от этого бахвального тона.

А мужчина тем временем совершенно не аккуратно вытирает руку о край своего плаща, облизывает губы. Отходит в сторону от тлеющего очага и окунает в чашку, что держит в руке, чуть черствую булочку, взятую с другого стола у стены, незамедлительно откусывая большой кусок.

– Еще не встал. – – звучат слова Рей и демон снова ухмыляется, усердно работая челюстями. Конечно не встал, такое можно было и не спрашивать. Он уходит так же быстро, как и пришел, захватив с собой все ту же миску в которой были растертые с сахаром яйца, и пару небольших кусочков хлеба с прошлого дня. Что ж, похоже притязательным в еде его будет сложно назвать.

Рей молчит продолжая глядеть ему в след, а потом наклоняется и крепко обнимает свою подругу, абсолютно беспомощно вцепившуюся пальцами в край стоящей рядом корзинки. И дыхание ее щекочет девушке ухо. Акура-оу для Нобару хуже отравы. Кошмар ее жизни. Рей понимает. Знает.

– Все хорошо? – Тихо спрашивает смуглянка, едва отстранившись. Но руку с ее плеча не убирает, чуть сжимает косточки пальцами, даже едва больно. И во взгляде ее селится тревога, когда она так внимательно заглядывает в глаза.

– Да-да, конечно. –Отзывается сразу Нобару. И в подтверждении своих слов так энергично качает головой, хоть и хочется лицо спрятать в своих ладонях. Ведь от одного его присутствия она готова буквально лезть на стену. Но вспоминать о вчерашнем не хочется. Говорить об этом тем более, повторяя все его слова о ней. Она еще не готова. Ведь стыд тогда сожжет ей горло. Постыдно. Боги, как все это было постыдно!

Рей делает глубокий вдох и все же едва улыбается. Глаза у нее теплые, и атмосфера, кажется, разряжается. Прислужница поднимается на ноги, цокает языком в легком недовольстве и снова разбирает яйца уже в другую чашку. Вновь возвращаясь к своим делам. Нобару молчит, кусает губы. У нее сердце еще в груди стучит громко, и так сильно, что его стук звенит в висках. Нобару закрывает глаза, резко втягивая носом воздух. А потом вдруг спохватывается. Конечно! Бобы. Их же нужно было промыть. Рей ей об этом говорила.

***

Акура щурится поднимающемуся на небосклоне солнцу сидя на крыльце. Откидывается на спину пряча лицо в тени под навесом энгава и складывает руки под голову. Закрывая золотые глаза и мечтая уснуть. О да, мать вашу, он хочет спать, потому что не спал почти всю ночь. А на утро оказался практически вытолканным чуть ли не в зашей. Хотя, возможно, и сегодня вечером он посетит Юко еще раз, но вот только на ночь уже вряд ли останется. О! Это мужчина уже представляет. Ее влажную и горячую под ним, извивающуюся точно как змея. Акура снова блаженно прикрывает раскосые глаза, целиком отдаваясь этой картине. Но на грешную землю его все же возвращает настойчивый женский голос.

– Да, Рей, я быстро!

Началось. Так думает мужчина, когда его брови сходятся на переносице. Опять эта девка будет у него весь день маячить перед глазами. Где-то в глубине души, он возможно и признает, что не стоило на нее так срываться вчера, и что переборщил. Но не вслух… Нет. Обойдется. Ведь она лишь поломанная кукла, которую так и хочется доломать. Он видел, как ее кости торчали из плоти в тот день, когда Лис вырвал девчонку из его рук, будучи белее мела. Малоприятное зрелище. Она хрупкая и тонкая. Даже слишком. И, в конце концов, она лишь простой человек. А они по определению слабы и ничтожны.Ничтожная Нобару. Акура снова усмехается своим мыслям. Брат его точно головой ударился, раз уж продолжает до сих пор с ней возиться.

У Нобару движения все еще немного неуверенные и неуклюжие, когда она идет по коридору неся в руках объемную корзинку, что маячит перед ее лицом практически на уровне глаз. Это все из-за переломов, девушка знает. У нее рука еще не до конца окрепла, да и нога тоже. А ведь раньше она была проворной, быстрой, шустрой, теперь же боится сделать лишнее, надавить на кость, сломанную чуть больше месяца назад. И внутри еще будто сидит какой-то подсознательный страх. В голове. В сознании. Страх упустить эту вновь появившуюся свободу.

– Решила почтить меня своим присутствием? – его голос режет воздух. И Нобару едва не замирает каменной фигурой. Останавливаясь на пару секунд. Поворачивает голову. Акура весь вальяжен, лежит на досках энгава подперев голову руками. Глаза прикрыты. Одна нога его подогнута в колене, а вторая нога закинута на другую так, что подошва левого сапога смотрит куда в сторону.

По началу Нобару думает открыть рот, и что-то ответить, но тут же его захлопывает, поджимая губы, понимая, что просто может сейчас снова сморозить какую-нибудь колкость, которая обязательно обернется для нее очередной глупостью. Кажется, жизнь все же ее чем-то учит. Да и слишком еще свежа в памяти его неоправданная грубость к ней. Её обида – горячая и злая. Нобару делает глубокий вдох взывая к собственному благоразумию. Ведь эмоции – зверь опасный. И далеко не всегда бывает подвластен собственному обладателю.

– Язык проглотила?

Нобару снова молчит. Лишь сверлит хмуро его взглядом, её глаза вдруг натыкаются на что-то светлое на темной ткани, что покрывает его грудь. Так плохо различимое. Зубы? Когти? Чьи-то кости? Не важно. Девушка фыркает под нос и старается подцепить ногой свою дзори чтобы надеть ее. Кажется, она вчера не слишком аккуратно сняла их, бросив те прямо у входа. Лучше бы конечно все же спокойно сесть и обуться. Но нет, здесь же он! Она подтягивает большую корзинку выше, стараясь хоть немного открыть себе обзор. И тут вдруг в руке что-то щелкает. Нобару ахает. И все содержимое ноши рассыпается вокруг её в один миг. У нее сердце в груди совершает кульбит.

– Твою мать, – резко произносит Акура сразу приседая, отмахиваясь от всех этих чертовых бобов, что насыпались на него сверху. – Не можешь, дак не берись, – и его взгляд сейчас точно прожжет ей кожу.

– Я все соберу, – слабо, выходит даже как-то слишком слабо. Нобару чуть ли не падает на колени, проклиная себя за нерасторопность. За то, что придется задержаться здесь с ним больше нужного. Сгребает ладонями. И руки так предательски подрагивают от всего этого напряжения. Девушка замечает это и кажется он тоже.

– Конечно соберешь, будто ты на что-то еще годишься. – Цедит он сквозь зубы. Опираясь локтем на подогнутое колено.

– А это не тебе решать. – как можно тише бубнит Нобару. Раздраженная просто фактом его присутствия здесь. И меж бровей у нее залегает недовольная складка, но глаза к мужчине так и не поднимает. Вновь повторяя в мыслях, что дала себе зарок не нарываться на новые неприятности. Что все ее жизни теперь будет хорошо. С чистого листа и нового дня.

– Жаль, что не мне.

И Нобару делает глубокий вдох, закрывая на мгновение глаза. Да что с ней не так? Впервые в жизни ей хочется буквально кричать об этом. Откуда эти эмоции в нем? Ведь ей не показалось. Он жесток, злобен, агрессивен. Нобару знает, но почему? В чем её вина перед ним? Да что она сделала?

– Хотя, нет. – снова звучит его голос. – Я все же возьму свои слова обратно. Мордашка у тебя славная, в этом Брат точно не ошибся. Может, конечно, опыта у тебя и маловато, но готов поспорить по ночам под ним ты стонешь знатно, широко разводя свои стройные ноги.

И Нобару точно цепенеет от этих его слов. Она поднимает голову к нему и видит. Кажется, уголки его темных губ слегка приподняты. Да он что, издевается над ней? Вот же мразь. Хватит. Просто хватит с нее. Это практически до рези в глазах. Жилка на шее начинает биться сильнее. Руки решают вперед головы. И та горсть, этих долбанных бобов, что была в ее ладони, за одну короткую секунду отправляется в лицо сидящего рядом мужчины. У него глаза невольно распахиваются шире в удивлении. А после, почти сразу темнеют сужаясь. Вот теперь девчонка сама переступила эту тонкую черту.

Она не успевает даже опомниться, до конца осознать, что именно происходит. Как ноги ее уже отрываются от пола. Как со всей силой, на которую способны мужские руки, она уже бьется спиной о крепкую стену. Воздух вырывается из горла, кожу саднит. Удар горит в груди и костях. Акура прижимает ее нависает над ней. Высокий, большой, сильный. Опасный.

– Еще раз так сделаешь, и я лично переломаю тебе все кости вновь. – голос его сейчас скорее схожий с шипением змеи. И перед его лицом ее горящие глаза. Вот ведьма. И все же это восхищает. Девчонка хороша в гневе. Действительно хороша. Красива.

– Ублюдок, отпусти меня. – Нобару взбрыкивает, стараясь от него оттолкнуться. От всей этой близости. Эмоции поднимаются в ней, бьют в глубине. Не приучена она подставлять вторую щеку, когда уже ударили по первой. Не тот характер.

– В конец страх потеряла? – Она точно тряпичная кукла в его руках, вновь бьется всем телом о ту же стену позади. В ушах звенит, перед глазами мутнеет.

–Потеряла. – изрекает Нобару, вновь вскидывая голову. Жмурится стараясь сфокусировать взгляд. И тут замечает блеск металла в его руке. Мгновение и холодная сталь уже касается ее шеи. Заставляя нервно сглатывать, застывая у стены, поднимаясь на самые носочки. Пальцами хватаясь за его руку, вцепившуюся в одежду на женской груди. Небольшой острый нож прижат к ее горлу. Стоит лишь надавить чуть сильнее и… Нобару дальше и думать не решается. Ведь не убьет же ее он в самом деле. Ведь не убьет?

– Ну вот, теперь будешь более смирной? – он говорит вкрадчиво, тихо, звуки вылетают из его рта практически неслышно, но все равно чувствуется, как голос его вибрирует едва уловимым смехом. Наслаждается ее оцепенением, оторопением, наконец мелькнувшим испугом в зеленых глазах. У этой девицы слишком длинный язык. – Извинись передо мной, – вдруг произносит Акура. С тонкой улыбкой на губах.

У Нобару зрачки сразу так резко расширяются. Он серьезно?

– Проси меня простить тебя, – сталь давит на горло сильнее говоря о его намерениях. И по шее уже течет алая струйка. Она ведь знала. Знала, какой он. Прочувствовала на себе еще при первой их встрече. Так чего ждала сейчас?

– Нет, – глухо выговаривает девушка эту короткую фразу, не прерывая контакта глаз. Не прогнется. Не перед ним. Не станет. Никогда. Откуда-то из дома доносится тихий шум и Акура сразу косится дверь, чуть ослабляя мышцы рук. Совсем не много, но она замечает, как дышать уже становится легче.

– Акура… – Нобару прерывает себя на полуслове. Думает о чем-то, морщит лоб, облизывает губы. Он ведь не хочет лишних глаз их разговора. Верно? И полоснуть по шее мог уже давно. – Я закричу сейчас, – вдруг говорит девушка. – И расскажу все Томоэ и Рей. Что ты едва не переломил мне вновь руку.

Лицо мужчины меняется в одно мгновение. У него глаза в один короткий миг оказываются прямо напротив, так быстро что у Нобару застревает в горле воздух. Его пальцы впиваются ей в лицо разворачия к себе, заставляя задрать голову выше.

– Ты охренела, – цепко говорит мужчина. – Причем охренела в конец. Ты не смеешь мне угрожать и пытаться мной манипулировать. Даже не пробуй. – И глаза у него сатанеют с каждой секундой, наливаются темнотой. Черной патокой. И нет в них той легкой усмешки, что мелькала в начале. Былого азарта от его игры с ней. Но только ей почему-то больше не страшно. Баста. Она больше не поверит его браваде. Он теперь не обманет. Попался.

– Отпусти меня. – Нобару смелеет, будто вытягивается вся, выпрямляется. Прекрасно понимая, что просто обезоружила его этим. И голос звучит так уверенно.

– Гадина, – Акура отталкивается от нее, совершая шаг назад. Убирая холодный клинок от горла. И, кажется сдается.

У Нобару улыбка на лице растягивается сразу, как только решает, что победила. Дура. Он ведь не даром звал ее именно так. Акура смотрит на девчонку – она сияет. Глаза её большие блестят ярким светом. Мужчина лишь сцепляет зубы. Что ж, пусть наслаждается мнимой победой, пока не ударилась о твердую землю разочарований. Потому что у него эмоции клокочут где-то под самым горлом. Собираются тугим комком, бьют и просятся наружу. И такое червоточащее зло сейчас разливается внутри. Съедает. Пожирает. Он еще устроит ей ад на земле. Девчонка сама напросилась.

========== Девочка его Брата ==========

Сейчас глубокая ночь, но спать от чего-то хочется вовсе. Акура сидит на футоне, опустив локоть на согнутое колено, ерошит волосы рукой на голове, трет шею. Душно, жарко, а в людском мире сейчас прохлада осени. Взгляд его золотых глаз плавно скользит по невысокой мебели, по красным фонарям зажженным в углах комнаты, по резному шкафу из темного дерева, низкому столику с клубящимися благовониями и едва задерживается на темном распахнутом окне.

Девчонка должно быть в такой час уже крепко спит, а утром опять поднимется едва солнце встанет. Расписание ее дня мужчина уже выучил. Вот только не знает, почему именно эти мысли сейчас приходят ему в голову. Акура морщит нос. Ну вот опять. Вспомнил, и внутри что-то заскрежетало, заворочалось. Отдавая ядовитой горечью на языке. Она ведь вся такая милая, тихая, правильная до зубовного скрежета, нежная и чистая. Вьется все вокруг лиса, ныряет ему под руку, прячет лицо на груди. Такую не замарал даже он, не поимел в грязи, не измазал похотью и пороками. Остановился.

Мужчина прикрывает ладонью лицо, давит пальцами на глазницы, тянет носом жаркий воздух и едва качает головой. Нет, он не спорит, есть в ней конечно и что-то такое, что невольно цепляет взгляд, заставляя смотреть ей вслед, чуть поворачивая голову. И кажется она порой точно фарфоровой куклой, сломанной и собранной вновь заново из осколков, хотя, ведь по сути таковой и является. А еще он помнит ее слезы из широко распахнутых глаз, соленую влагу растертую по лицу, и как в груди тогда екнуло. Сжалось. И как она радовалась после, улыбалась, слышал смех ее и как екнуло тогда еще раз, но уже по другому.

Мягкая рука касается мужской спины. И Акура едва заметно вздрагивает сразу напрягаясь. Тонкие пальцы надавливают на кожу, чертят по ней невидимые глазу узоры. Мягкие губы касаются мужской лопатки. И он чувствует тепло женского тела позади, прильнувшее к его руке.

– Тебя что-то гложет? – У Юко голос тихий и спокойный, баюкающий и успокаивающий. Она отрывается от подушки и присаживается рядом, опускает голову ему на плечо.

Акура поворачивается к ней, глаза его блестят едва заметной позолотой в свете мигающего огня.

– Тебя это не касается.

– И все же, расскажи мне. – Юко улыбается одними уголками губ. Она конечно понимает, что не столь важна в его жизни. И что такое понятие как «они» – это все несерьезно. Но он сейчас слишком молчалив и задумчив, а она от чего-то тоже не хочет спать. Ее ладонь поднимается вдоль выпирающих позвонков по спине. Пальцы ныряют в его волосы, немного тянут и Акура блаженно прикрывает глаза, с едва заметной улыбкой, подаваясь за ее рукой. Да, она знает, что и как нравится этому мужчине. – Расскажи, – шепчет едва слышно и вот теперь даже слышит его тихий смех.

– Нобару. Новая девчонка Томоэ.

– Тебя заботит земная девушка? – Ее руки перемещаются на его предплечья. Теплое дыхание щекочет шею и Юко закусывает губу в игривой манере, чуть наклоняясь, заглядывая в его глаза. Она делает все это так легко и кокетливо, что Акура вновь невольно улыбается глядя на нее. И как только так вышло, что эту женщину он подпустил настолько близко?

– Не совсем.

Он говорит в ту ночь много. И все о ней. Об этой девочке. О том, что его просто раздражает в ней все. И это её худое тщедушное тельце, в котором запрятана утлая душонка, эти торчащие локти, и эта манера чуть приоткрывать рот, когда она задумывается о чем-то, а после захлопывает его, глухо клацая зубами. И то, как девчонка носит свою одежду, цепляется пальцами за длинные рукава, тянет их вниз, когда нервничает. И вся ее неуклюжесть, и то, как линия рта у нее изгибается в натянутом приветственном жесте, как она поджимает губы, а после юрко облизывает их своим языком.

Говорит и о том, что она больно умная и что он ей это с рук не спустит. Её шантаж. Эта ее фразочка. Решила превратить его в покладистого и добренького. Добрый Акура-оу – Кровавый демон? Где это видано? Девчонка даже налила ему чаю в тот день, а у него зубы скрежетали, чашка в руке едва не покрылась трещинами. Тупая дура. Определенно. Решила тогда, что победила, когда он всего лишь затаился. И после он доказывал ей обратное буквально каждый день. Ненормальная. Двинутая. Сумасшедшая. Ядовитые эпитеты так и сыпятся с его языка.

А Юко вдруг неожиданно смеется, настолько внезапно прерывая его речь, что у мужчины даже вытягивается лицо от удивления. Подумать только, насколько небезразлична для него оказалась человеческая девочка. Девочка, принадлежащая его Брату.

– Тебе это кажется забавным? – Акура хмурится.

– Нет, что ты, уверена, ты был весьма устрашающ, – шепчет она и касается теплыми губами шеи мужчины. Акура снова напрягается всем телом, а потом легким движением опрокидывает Юко на постель.

– Уж поверь, ты бы не захотела оказаться на ее месте, – у него взгляд хитрый, и голос с хрипотцой. Юко улыбается, когда их рты сталкиваются в поцелуе. Ее пальцы путаются в его длинных волосах. Хотела ли бы она оказаться на месте той девочки, что занимает так много мыслей в его голове? Что бы был он с ней не только телом рядом?

…Возможно…

А на другом конце иного мира тоже не спят. Хоть ночь давно укутала собой все в темные цвета и тени. Нобару вяло возит палочками по миске. Порой рождая неприятный, режущий, скребущий где-то на задворках сознания звук. Кривит лицо, немного кашляет в кулак, но занятия своего все равно не прекращает. Продолжая так же упорно размазывать еду, не отправляя в рот даже кусочка. Сидит так наверное уже около часа, хоть и знает, что Лис ждет, без нее не ложится. А у нее мысли совсем не об этом. И изнутри будто накрывает волна апатии, заставляя сердце падать куда-то вниз, биться глухо и пусто в груди. А причина проста.

Акура-оу. Истинный дьявол во плоти. Отрава ее жизни.

Он ведь никогда не остановится верно? Пока не высосет из нее всю душу. Нобару уже знает это отвратительное ощущение появляющееся в момент встречи с ним, расползающееся в ее желудке, жгучие. Девушка давит вздох. Уже чертову неделю она ощущает яркое и гласное присутствие в своей жизни человека, которого взаимно ненавидит.

С каждым днем, каждым часом, каждой секундой, каждым долбанным мгновением неприязнь эта в ней лишь растет. Разливается черной патокой в глубине души, травит и давит. И да, она знает, что это взаимно. Видит это в его глазах, смотрящих на нее в упор. Хоть иногда еще задается все тем же банальным вопросом «за что?» Да, за что ему ее ненавидеть? Мучить? Изводить? Ведь именно этим он и занимается с упорной методичностью. Прямо-таки едва сдерживает улыбку, когда видит, как порой близко она воспринимает его слова, из последних сил сдерживая себя. Зря она тогда поверила ему, решила договориться. Все это оказалось лишь еще одной ошибкой, ведь по сути не изменилось ничего, если не стало хуже.

Нобару шмыгает носом, смахивает непрошенную влагу с лица. Отодвигает седзе и как-то слишком резко захлопывает их обратно, зайдя в комнату к Лису. Ищет его глазами. Томоэ сидит лениво развалившись на подушках, раскуривая свою кисеру. На столике перед ним стоит чайник с чашкой недопитого чая, закрытая книга, которую Нобару оставила здесь еще вчера. Девушка делает короткий вдох и быстро юркает к нему в объятия. Обнимает крепко обеими руками, забирается ладонями под ворот кимоно, грея свои пальцы о его теплую кожу. Сопит ему в шею сворачиваясь практически калачиком. Прячет свой расстроенный вид. И мужчина сразу улыбается, как только видит ее. Целует любимую в пушистую макушку, обнимает рукой, прижимая к своей груди.

– Что-то случилось?

– Нет, – раздается бурчание у него из-под мышки. И кажется она снова шмыгает носом.

– Тогда что с тобой? – Голос у Лиса ласковый и такой родной. Нобару знает, он чувствует перемены в её настроении. Но только прятать эти эмоции, с каждым днем все становится труднее. Его пальцы касаются ее подбородка, разворачивая девушку лицом к себе. У Нобару глаза красные, Пучок волос на голове съехал куда-то на бок.

– Нобару, – мужские пальцы касаются ее рук, массируют костяшки и девушка слабо улыбается, вновь утыкаясь ему к шею.

– Знаешь, скоро будет большой праздник. – говорит она, а у самой начинает дрожать предательски голос, сбиваться ритм слов от комка в горле. – Я…Я думала может мы сходим? Там будет красиво.

За все это время, она ему так и не сказала ни слова о выходках огненного демона. Все носит в себе, не знает даже Рей. Вот и сейчас говорит о другом, что бы просто не молчать, когда он так смотрит. Наверное действительно дура, правильно Акура называет ее. И если бы спросить У Нобару, что именно она творит, зачем и ради чего? То ответ для нее окажется прост. Акура-оу ведь для Лиса семья, и был рядом с ним задолго до нее. Девушка видит это из их разговоров, переглядок, смешков. Из тех воспоминаний, что связывают этих двух мужчин невидимыми нитями. А значит, вклиниваться меж ними у нее нет никакого права, она ведь пришлая сюда. Да и не почести это дело, не по ней говорить за спиной других.

– Милая, – шепчет Лис, прижимает ее к себе, гладит по мягким волосам и плечам. – Конечно сходим, – и Нобару вцепляется в него с такой силой, что ему на мгновение становится даже больно, но он держит хрупкую девушку, не отпускает от себя.

Последние дни она снова все ходит хмурой и отстраненной, забивается опять в дальний угол, прячет себя. Уходит от разговора, как бы Лис не спрашивал. И конечно же он согласится, если это сможет хоть как-то развеселить ее. Поможет ей снова начать звонко смеяться.

***

Заходить в тихую и просторную комнату, Акура от чего-то не торопится. Стоит в проходе коридора привалившись спиной к стене, позволяя легким сумеркам вечера следующего дня скрывать его темную фигуру. Продолжая уже некоторое время в молчаливой тишине просто наблюдать за ней.

Нобару сидит за невысоким столиком, ноги ее поджаты в коленях и накрыты плотным одеялом. Голова чуть наклонена вниз, взгляд изумрудных глаз скользит по печатным буквам на серой бумаге. Она читает книгу и уже давно, сидя за котацу. Томик у нее в руках потрепан временем и основательно замусолен многочисленными пальцами, что его касались. Но ей это не важно, девчонка поглощена чтением, пряди светлых волос падают на лицо, и порой она фыркает, сдувая их со своего носа.