Текст книги "Угроза эволюции (СИ)"

Автор книги: Коркханн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

Развела руками.

– В-третьих, послушай, как звучит: Конгрегация принесла жертву во имя общества! Народ оценит. Хороший пиар-ход. Вас полюбят ещё больше, а заодно и меня. Теперь подошли к главному. В-четвёртых, боевые действия со взрывами и прочими спецэффектами рядом со столицей нужны были, чтобы напугать людей и сплотить общество против грозного врага.

Бьянка усмехнулась, встала, прошла мимо Теода, не таясь от нас, погладила его по щеке и продолжила:

– А под чьими знамёнами сплотится общество? Да вот же легитимная власть – я. Один Триумвир, продавшаяся инсектантам сволочь Апиус, убил другого – доброго невинного Меццо. А Бьянка Луциллиус одолела и наказала его, спасла страну от ужасной опасности. Как вам такое? Чёткая картинка, понятная обывателям. Народ напуган, не хочет повторения смуты и бойни, лучше вручит особые полномочия своему надёжному щиту – сильному Доминусу. Которой теперь верны и армия, и остальные силовые структуры.

Я смотрел на красующуюся Бьянку и запоминал каждое слово. Да, это была игра такого уровня, о каком я-прежний – безбашенный охотник на смазливых альсеид – даже и помыслить не мог. Постепенно, незаметно последний год со всеми его тайнами, хитростями, эмоциями, обретениями и потерями сделал меня психологически старше лет на десять. И сейчас, глядя на женщину, которая с лёгкостью поимела Вартимуса, казавшегося мне тяжеловесом тайных интриг, я понимал, как ещё далёк от по-настоящему серьёзной политики.

Бьянка меж тем резюмировала:

– В общем, идеальные условия для революционных преобразований под видом одобряемых народом реформ. Радуйся, Кастор, что довелось поучаствовать. И даже возвыситься, мой будущий Председатель Сената.

– Кровавой ценой, – пробормотал Вартимус, снова потирая горло.

– В переломные моменты истории нужно пустить немного крови – без этого революций не бывает, – развела руками Бьянка. – Ладно, довольно лирики. Решай: ты принимаешь новую должность или падаешь в бездну, утягивая за собой кое-кого ещё?

Кастор Вартимус долго молчал, смотря то в стол, то на меня. Я сидел, не шелохнувшись, не желая как-либо влиять на его решение. Но вовсе не хотел, чтобы он утянул в пропасть ту, о ком я думал.

– Принимаю. Но при условии, что я буду курировать Конгрегацию, обеспечивать её финансирование и развитие, – сказал Глава наконец.

– Естественно – это нам на руку, – кивнула Бьянка, явно имея в виду нейровэбы.

Вартимус тяжело вздохнул, несколько раз моргнул и откинулся на спинку стула, будто показывая, что окончательно примирился со своей ролью в хитрой игре, которую, как выяснилось, контролировал отнюдь не он.

– Вот и славно. Я знала, что примешь верное решение. Теперь нужно грамотно всё оформить. Триумвират и система трёх главенствующих семей отныне пережиток прошлого. Можно забыть об Апиусе навсегда. Прямо сейчас спецслужбы повсеместно зачищают оставшихся значимых людей из его семьи – не ваших "клиентов", их вы раньше переловили, а обычных. От влияния Меццо тоже почти ничего не осталось. Важно правильно сориентировать общественное мнение. Умельцы из "Primo segnale" уже монтируют "признание" Апиуса в духе "я возглавлял заговор инсектантов, убил Меццо, собирался убить и Луциллиус". "Сделает" он это заявление рядом с "арестовавшим" его ликтором. Вот наша телезвезда, пусть народ увидит и запомнит, – Бьянка вновь погладила по щеке Теода, улыбнувшегося ей. – Ну а "справедливая казнь" останется за кадром. От тебя как Главы требуется официальное подтверждение – ликторы, взявшие Апиуса, действовали по твоему приказу. Это логически завершит борьбу Конгрегации с Братством. Общество будет рукоплескать. Мне и тебе, Кастор. Влетишь в большую политику на волне популярности.

– Как всё складно придумала. Сама?

– Многое, конечно, моё, но не основа стратегии. Я почти гениальна, но всё-таки не умнее коллективных разумов арахнов. В целом – их план, а я оказалась достаточно мудрой и смелой, чтобы его принять и воплотить. Их великолепный ответ на угрозу эволюции инсектов.

Я вспомнил, что рассказывал Вартимус, – прогнозируется новый рывок развития насекомых, а у паукообразных такого не наблюдается. Значит, это арахны решили нанести упреждающий удар эволюционным конкурентам. С помощью нас – удобного средства.

– Хорошо. Я готов, – вернув решительность голосу, ответил Глава. – Проиграв, нужно уметь порадоваться и серебряной медали. Председатель Сената Кастор Вартимус – неплохо звучит.

– Второе лицо в государстве, – кивнула Бьянка. – Если работать в согласии с первым, всё будет хорошо.

Вартимус невольно потёр грудь, где под одеждой притаился симбионт – отныне не только друг и соратник, но и сторож, следящий за покорностью воле нейровэбов.

– Согласие будет, но не рабство и слепое…

– Что ты, дорогой Кастор, – прервала Бьянка, подняв руку. – О рабстве и речи быть не может. Нужны твой живой ум, сильная воля и дальновидность. Будем строить новое будущее Romanus orbis вместе.

Это прозвучало без иронии, и я понял, что опытная Бьянка задабривает уже обретённого сподвижника. Естественно, друзьями они не станут – Вартимус такую оплеуху никогда не простит. Но сотрудничать придётся, куда ему теперь деваться? Поймали хитреца в ловушку. Очень ловко.

– Теперь что касается Конгрегации, – Луциллиус вернулась за стол, поправила причёску и придала лицу спокойный деловой вид. – Место Главы освобождается. И я считаю, необходимо омоложение руководящих кадров.

Вартимус кинул взгляд на Теода и криво усмехнулся.

– Что, этого юного гения хочешь сразу в моё кресло посадить?

– Не говори ерунды, – поморщилась Бьянка. – Я же не идиотка. Двадцатипятилетний Глава всего лишь со второй ступенью личной силы? Его никто не примет, а навязывать силой и окончательно херить автономные права Конгрегации я не собираюсь. Нарвусь на бунт ликторов по всей стране. Так делают только глупцы. Зачем ломать исправный инструмент? Нет, Главу выбирает совет начальников отделов из числа наиболее достойных и сильных ликторов. Так и будет. Надо лишь подсказать им достойного и сильного. Героя, которого знают и примут.

Слушая голос Её Превосходительства и уставившись в стол, не сразу понял, что она пристально смотрит на меня.

Возникла пауза. Вартимус и Ноктус тоже остановили взгляды на мне.

Арах, сжав предплечье, выдал догадку – уже очевидную.

– Вы шутите? – от удивления я даже забыл добавить "Ваше Превосходительство".

– Серьёзна как истинный Доминус, – Бьянка ослепительно улыбнулась. – Старше тридцати, почти уже девятая ступень, отпрыск известной династии ликторов, имеет некоторый опыт руководящей работы, награждён и известен. На днях дадим тебе государственный орден покруче – за бой в астропорту. Ты – подходящий кандидат. До сбора вашего совета начальников я выскажусь на эту тему в новостях. Подсветим тебя медийно. Всё пройдёт как надо. Не стесняйся, пора шагать дальше.

Я покачал головой и перевёл взгляд на Вартимуса, псиэм-выплеском давая понять, что не переметнулся за красивые посулы, и для меня важно его мнение на этот счёт.

Глава кивнул, оценил.

– Мы решим, Бьянка. Помни, даже в новой должности ты обещала оставить кураторство Конгрегации за мной.

– И сдержу обещание. Подумайте, всё взвесьте. Но в итоге ты поймёшь, что мой план как всегда идеален. Сиор станет достойным Главой, ты поможешь своим авторитетом и опытом. А вот заместителем может быть и кто-то помоложе, но умный и талантливый. Зама определяет сам Глава, и я могу порекомендовать хорошую кандидатуру.

Теод Ноктус, глядя на нас с Вартимусом, улыбнулся и поклонился.

– Мы решим, – с нажимом повторил Вартимус.

– Хорошо. Считаю, обо всём договорились. Запускаем процедуры и наблюдаем, как на наших глазах рождается обновлённое государство.

Бьянка указала на разъехавшиеся створки из бронестекла, давая понять, что разговор окончен.

* * *

Под настороженными взглядами ликторов-ренегатов и охранников Бьянки мы с Вартимусом покинули приёмную. Неспешно пошли длинными коридорами Трилистника. Молчали, погружённые в непростые раздумья.

Потом я не выдержал. Убедившись, что провожающие отстали и не "греют уши", тихо сказал:

– И что, мы простим предателя Ноктуса? С Бьянкой ясно, она человек большой, да и понятно, чью волю исполняет. Но этот гадёныш…

– Остынь, Сиор, – устало проговорил Глава. – Кипятиться и спешить не стоит. От этого гадёныша тоже есть некоторая польза.

– Какая же?

– Разная. Например, как думаешь, кто мне слил инфу о смерти Апиуса? Не всё так просто с этим парнем, он себе на уме. С амбициями. Таких всегда можно использовать, так или иначе. Чего удивляешься? Думаешь, я сдался и вылетел из игры? Как бы не так. Да, пропустил удар. Но один нокдаун и слитый раунд – это не весь поединок. Время покажет, что к чему.

Ярким озарением под задумчивое шевеление Араха пришла догадка. Вспомнились слова Вивы – её таинственным источником в Конгрегации был именно Теод. А кто его использовал для доведения до альсеиды нужных сведений обо мне и прочем? Уж не её ли отец? Ответ теперь стал очевиден.

– Вы уж простите, Sanctum superior, но я с этим умником хочу сам кое о чём потолковать. С глазу на глаз.

– Твоё право, – взглянул на меня Вартимус. – Только дров не наломай. Сегодня и без того непростой денёк выдался. Жду тебя завтра утром для обсуждения всей… хм, сложившейся ситуации.

Он пошёл дальше, а я остановился. Повернулся к охранникам и сказал:

– Передайте Теоду Ноктусу, что мне нужно его увидеть. Если не откажется встретиться.

Парни переглянулись, один усмехнулся.

– Надо же, он так и сказал, что вы этого захотите. Предвидел. Идёмте.

Я удивлённо последовал за ним, пока двое других продолжили следить, чтобы Вартимус покинул Трилистник.

Вскоре оказались в большом помещении в глухом конце коридора. Столы были сдвинуты в угол и накрыты плёнкой, будто кабинет готовили к ремонту.

– Он скоро придёт. Здесь вам никто не помешает, – сообщил охранник и оставил меня одного.

Опираясь на трость, я подошёл к окну и посмотрел на чётко распланированный дворик с лужайками, которые летом наверняка радовали глаз яркой зеленью. Поздняя осень навевала уныние. Как, впрочем, и всё происходящее.

За моей спиной открылась дверь, послышались бодрые шаги. Обернувшись, встретил насмешливый взгляд Теода.

– Ты предсказуем, Сиор. Что, хочешь мне морду набить?

– Посмотрим. Для начала расскажи правду о своих контактах с Вивой, – я шагнул навстречу, следя за его движениями.

– Рабочие контакты. Я к ней не подкатывал, если об этом беспокоишься, – Теод усмехнулся и покачал головой. – Поводов для ревности нет. Так, сливал кое-какую инфу, которую велели сливать.

– Вартимус велел?

– И он тоже, – Ноктус подошёл ко мне почти вплотную. – Не волнуйся, я на Вивьен не претендую, хоть она и интересная. Но ты видел, у меня своя красотка есть.

– О да, и ты её искренне любишь, – я издевательски ухмыльнулся.

– В какой-то мере, – Теод, напротив, стал вдруг серьёзен. – Пойми, Сиор, она выиграла. Не противься, бесполезно. Она станет Доминусом. Сенат проведёт поправки в Конституцию, утвердит этот новый статус. Медиамашина вотрёт народу за стабильность, светлое будущее без угрозы инсектантов и прочее. Всё. Она – победитель.

– И ты ей продался с потрохами, лижешь пятки в прямом и переносном…

– О нет, я сам по себе. У меня свои резоны.

– Надо же. И какие?

Челюсти Теода вдруг плотно сжались, глаза сузились. От него изошла быстрая волна псиэм-вибраций, и я обнаружил, что Арах ввергнут в глубокий сон, а мой псиэм охватила странная заторможенность.

В следующий миг постыдно прозевал удар по трости и раненной ноге. Вспыхнула боль, колено подогнулось. Упал.

Теод выхватил что-то из-под куртки, и я увидел перед глазами ствол "Исповедника", ощутил холодное прикосновение металла ко лбу.

Ошарашенно прикинул шансы на успех. Не в мою пользу – выстрел в упор грянет быстрее моей псиэм-атаки, даже если Ноктус дёрнет пальцем рефлекторно.

Застыв на полу, уставился на склонившегося надо мной ликтора.

– Зачем?

Он пристально смотрел на меня.

– Всегда хотел увидеть именно такой твой взгляд. Чтобы ты понял и запомнил до самой смерти, что я умнее и кое в чём превосхожу тебя.

– Убьёшь?

Во взгляде Теода появилось очень странное выражение.

Глава 7.4

– Ни за что и никогда, – ответил он. – Уже получил, что хотел. Это сатисфакция. Тебе было дано всё, мне – ничего. А я сам взял, что нужно. И с лёгкостью мог бы с тобой расправиться. Но никогда этого не сделаю.

– Почему? Что всё это значит? – я следил за его взглядом и мимикой, хотя внимание постоянно оттягивал маячащий перед глазами ствол.

– Потому что ты – потомок известной династии ликторов, и к тебе соответствующее отношение. Я – так, выскочка, креатура семьи Луциллиев. Подозрительный типчик. На меня всем в Конгрегации можно смотреть как на отброс. Думать, стоит ли мне вообще руку подавать или можно запачкаться, – в голосе Теода слышалась неподдельная горечь. – Другое дело ты – сын самого Публия Диль Варруса – благородного, безупречного, чистого и сияющего настолько, что аж блевать тянет. Идеального рыцаря из Зала Славы. И всем насрать, каким он был в реальности. Кому есть дело до какой-то провинциальной глупышки, любившей его больше жизни? Которую он потрахал в своё удовольствие и бросил. Струсив, смалодушничав. Она беременна? Плевать! Она кого-то там родила? Дважды плевать! Покончила с собой через несколько лет, которые протянула только ради ребёнка? Мучаясь, умерла с именем любимого Публия, забывшего о её существовании? Да трижды плевать! Он же такой чистый и праведный, и у него есть великолепный Сиор. Остальные – мусор.

Теод замолчал, тяжело дыша. Я, наоборот, затаил дыхание, пытаясь осмыслить услышанное.

– Но теперь ты на всю жизнь запомнишь её имя. Паула Ноктус. Невинная жертва твоего отца.

Меня окатила холодная волна. Пришла невероятная догадка.

– Позволь, наконец, представиться настоящим именем. Теод Диль Варрус. Здравствуй, брат.

Давление на лоб прекратилось, пистолет исчез. Теод выпрямился, спрятал его под куртку и сказал:

– А теперь ты можешь прикончить меня. С восьмой, а то и девятой ступенью мне не справиться. Убьёшь?

Я лежал, не в силах пошевелиться. Мозг одну за другой выдавал зацепки-подсказки.

Слова Карры о пребывании Публия в Нова Аркадии: "Отец твой, знаешь ли, пользовался успехом, местные синьорины столичному красавцу проходу не давали. Особенно с одной у него серьёзно тут вспыхнуло. Так что не удивлюсь, если где-то брат или сестра у тебя есть".

В который раз убедился, что ко всему, что он говорил, следовало отнестись очень серьёзно. Последовательность слов. Тогда я подозревал, что моей сестрой может быть Вива, только об этом и думал. Но старик сказал именно "брат или сестра".

Теод – ровесник Вивы.

Вспомнилась и неожиданная реплика проницательной от природы Дэрии, когда показал ей образ Ноктуса: "Вы с этим ликтором чем-то похожи". Значит, так и есть. Я этого не замечал. Возможно, подсознательно гнал прочь даже зачатки таких мыслей.

Я посмотрел на Теода, в лице которого, как назло, стал угадывать знакомые черты, и хрипло ответил:

– Ни за что и никогда. Я не братоубийца.

Он долго смотрел мне в глаза, потом протянул руку. Я принял, встал с его помощью. Теод подобрал трость, вернул мне.

– Но обязательный ДНК-тест при поступлении в Академию? – пробормотал я.

– Образец подменили. Кровь родственника по линии матери. В базе данных я чистый Ноктус. С влиянием и деньгами Луциллиев это несложно. Меня внедряли очень грамотно. Им я наплёл сказку про отца-преступника, и его помогли стереть из моей биографии.

– Ты что, всё продумал ещё тогда?

– Не всё. Но знал, что умнее вас всех, и найду свой путь. Если отец показал нехороший пример, как использовать добрых и чистых женщин, то я решил использовать злых и грязных. Знаешь, в чём самая главная, тщательно скрываемая тайна Бьянки? У неё сын в психушке. Попал когда-то под доминацию ушлой альсеиды, стал рабом. Шансов вернуть ему разум нет, как ты понимаешь. Вот потому она и мстит им всем – альсеидам, инсектантам. Она идеальна для нейровэбов. Поделились с ней такими знаниями, о которых ты пока и не подозреваешь. Например, этой маленькой хитростью, – он кивнул на моё предплечье.

Я подумал о том, как Теод мгновенно усыпил Араха неким быстрым выплеском. Это было атакующее воздействие, чистое и неотвратимое, куда эффективнее того кустарного способа, что изобрели Рениусы. Неудивительно, раз это пришло от самих арахнов.

– Запомни, Сиор, теперь я в наиболее сильной позиции. Бьянка будет рулить всем, а я – немного подсказывать ей в приватной обстановке.

– Фаворит у трона императрицы, как в древних земных книгах, – хмыкнул я. – А с чего ты взял, что завтра не подберёт нового, вышвырнув старого за ненадобностью?

Он пожал плечами.

– Такое возможно. Но в меня вложена куча сил и средств, многое нас связывает. Ведь это я преподнёс ей Вартимуса на блюдечке. Дал главный рычаг для управления им. Ты ещё не всё знаешь. Думаю, Вивьен сама расскажет. А главное – вышло так, что я очень напоминаю Бьянке сына. Не зря о нём упомянул.

Мне стало тошно от последнего довода. Но никто не обещал, что в этой истории всё чисто и радужно.

– Зачем рассказываешь? Ведь я могу…

– Что, сдать меня? – Теод усмехнулся. – Кому? Высшая власть здесь, в этом здании. Хотел бы мне зла – убил бы, сейчас я безоружен перед твоей грозной силой. Я слабее. Но умнее. Поэтому уверен, что ничего мне не сделаешь. Я твой брат. Готов в любой момент сдать тест, если не веришь. Родная кровь. Вскоре ты прочувствуешь, что это такое. В полной мере.

Мы помолчали, глядя друг на друга.

– Соглашайся на условия Бьянки, Сиор. Она не подозревает, кто я. Братья Диль Варрусы во главе Конгрегации и с моим влиянием на Доминуса. Всё будет так, как нужно нам.

Я ничего не ответил, чувствуя, как медленно пробуждается Арах.

* * *

Далеко внизу горел в сумраке жёлто-красными огнями ленивый поток лавы в трещинном вулкане Vesu. Раз в несколько лет наблюдалась активность. Сильных извержений давным-давно не было. Изрезавшая землю сеть разломов с наплывами застывшей пирокластической породы манила туристов. Гора была оборудована защитными стенками и смотровыми площадками, на одной из которых я и стоял, задумчиво глядя вдаль.

Склон спускался живописными уступами, на которых лежало множество паутин-вуалей. Площадка, выдаваясь вперёд на надёжной опоре, нависала над трещиной, зияющей кровавой раной у подножья.

Как бывало часто, когда нужно углубиться в размышления, прислушался к интуиции, указавшей подходящее место. В этот раз оказался там, куда избегал приходить со дня смерти отца. Именно здесь Публий Диль Варрус принял последний бой. Увы, альсеида оказалась сильнее. Отец упал в тот разлом, на который я сейчас смотрел. Его не нашли. Останки жертв вулкана никогда не доставали, природа сама заботилась о них. Была лишь псиэм-запись схватки и падения. Её я сейчас и вспоминал.

После того, что узнал от Теода, не мог не думать об отце. И о всех зигзагах истории, в которой довелось участвовать.

Пора было чётко определиться со своей дальнейшей ролью. Даже не так. Настало время сыграть самому.

Изменения, подспудно вызревавшие во мне целый год, наконец, проявились во всей красе. Чувствовал, что покидаю доску псиэм-шахмат, на которой был фигурой. Пришла пора взглянуть на партию с позиции игрока. Ведь для этого у меня был неплохой задел. Я перебирал в уме фигуры знакомых, друзей и недругов, любимых и близких. Всем им находилось чёткое место на картине, возникающей у меня в голове будто под кистью слегка безумного художника.

Бьянка, Кастор, Теод, Вива, наконец, Рениусы и ложа – все имели на меня свои виды, включали в хитрые планы, подталкивали к нужным им действиям. И был ещё кое-кто.

"Арах, ты всё слышал и понял. Я знаю о нейровэбах, и теперь нужно решить, как дальше быть нам с тобой".

Паук не отвечал, его псиэм выдавал смятение.

Я задумался о симбионте, понимая, что его судьба становится одним из ключевых элементов всей картины. Вспомнил бой в астропорту. Был ведь момент, когда мог дать ему погибнуть. Всего лишь не прийти на помощь вовремя. И задача, которую ставил Рениус, была бы решена – эффективно и без шрамов на теле. Но куда девать раны, что внутри? В памяти всплыл образ Карры на аппарате жизнеобеспечения, его страдания из-за потери паука.

Чувствовал, как сильно Арах благодарен за спасение в той заварухе. Усилилось ощущение близкого родства.

Но ведь есть те, кто ему роднее.

"Арах, ты видел, что сделал паук Вартимуса. Ведь тоже можешь угрожать и даже убить меня, если прикажет нейровэб. Или нет? Что мне теперь думать?"

Я понимал, что сую голову в петлю. Если Арах транслирует этот разговор коллективному разуму, может прийти какой угодно приказ. Даже избавиться от меня. Причём не сейчас, когда могу посопротивляться, а ночью, во сне. И всё. Решать Араху. Вот именно, решать… Не ошибся ли я, когда показалось, что уловил в нём внутренний конфликт?

"До…" – паук вновь попытался что-то мне сообщить не псиэм-образами, а конкретным словом.

"Что?" – спросил я, чувствуя, насколько беззащитен перед хелицерами, которые всегда рядом.

"Долг", – выдал Арах.

И неожиданно впал в состояние, которое трудно было назвать обычным сном. Это напоминало зимний анабиоз некоторых его вольных собратьев. Псиэм поблёк до едва различимого фона. Я удивлённо прикоснулся к линиям татуировки, сам не знаю зачем, и аккуратными импульсами попробовал разбудить паука. Дохлый номер. С тем же успехом можно пытаться добиться ярких эмоций от квестора Рениуса. Арах не реагировал вовсе.

Я не знал, чего теперь ожидать. Пошёл ва-банк, но диалог окончился ничем. Похоже, решение всё же останется за мной. Хотя интуиция подсказывала, что происходящее сейчас с Арахом может быть фазовым переходом в некоем непонятном мне цикле.

Уже скоро время само даст ответы. А я должен действовать.

Особо ярко ощутил вкус к жизни. Был нюанс, который влиял на всё. Моя любимая Кас сообщила новость, которая не могла оставить мужчину равнодушным. Нежданно нашёл брата, а вскоре должен был обрести и сына. Чем больше думал об этом, тем яснее понимал, что обязан найти самый правильный путь в лабиринте проблем. Неожиданный, нестандартный, сберегающий всё самое ценное.

Вспоминал слова Кассии в клинике: "Ничто и никто нам не помешает". Не пора ли мне и впрямь избавиться от лишнего, что осложняет жизнь?

Но легче сказать, чем сделать.

Как, к примеру, относиться к невероятному предложению возглавить Конгрегацию? Что за скачки? Зря что ли существует cursus honorum? Но дело даже не в этом. Заманчиво и льстит самолюбию – вот так стать самым молодым Главой в истории конторы. Но буду ли при этом самостоятельной фигурой? Все попытаются крутить мной на этом посту – Бьянка, Вартимус и даже собственный младший брат. А с другой стороны добавят Рениус и Совет ложи. Марионетка на многочисленных нитках? Справлюсь ли с тем, чтобы послать всех "кукловодов" по известному адресу, выстроить правильные отношения, поставить себя как подлинного Главу? Готов ли к такому уровню?

Хорошие вопросы.

Понимал, что могу попасть в ловушку быстрого успеха. И должен что-то сделать, чтобы обеспечить себе стратегическую автономность для дальнейшей игры. Вот потому и возникало в голове полотно, на котором каждому было отведено своё место. И мне тоже.

Решение созрело и было принято.

Я поёжился от пронзительного холодного ветра и снова вгляделся в трещину вулкана, будто пытаясь увидеть там намёк на будущее.

Исполнить задуманное будет тяжело. И невероятно грустно.

* * *

– Знаю, временами я вела себя с тобой как полное дерьмо.

Глаза Вивы были полны слёз. Я молча смотрел на неё, не давая псиэму или мимике выказать какие-либо чувства и мысли. Так было надо.

Мы снова встретились в памятном обоим номере в отеле "Oblivio". Место выбрала альсеида. Но я, даже не взглянув на широкую кровать, сел в кресло и указал ей на второе, стоявшее напротив. Между нами остался столик. Нельзя было, чтобы обстановка, воспоминания или тактильный контакт отвлекали меня от сути предстоящего разговора. Совсем непростого.

– Я вела себя странно, знаю, – продолжила девушка, теребя в руках бумажную салфетку. – Говорила неприятные вещи, плохо реагировала на твои заботу и внимание. Хотела со всем справиться сама, боялась зависимости, контроля с твоей стороны.

– И? – спросил я, когда она замолчала, чтобы вытереть слёзы.

– Была не права. Недооценила… Всё недооценила – и твою значимость в моей жизни, и опасность той ловушки, в которую попала.

Я вздохнул.

– Вива, расскажи всё по порядку. Что считаешь нужным. А я задам вопросы. Будем решать, что делать.

Девушка нервничала, её пальцы начали судорожно рвать салфетку.

– Даже не подозревала, что Кастор Вартимус мой отец. Поверь, пожалуйста! – она посмотрела на меня широко раскрытыми заплаканными глазами. – Для меня очень важно, чтобы ты не думал, будто я врала всё это время.

– А что насчёт воспоминаний? Вы же встречались, – я вновь перебросил Виве образ молодого Кастора с дочкой.

– Я смутно помню, когда была совсем маленькой, приходил какой-то мужчина. Мама, в смысле, как теперь знаю, тётя, которая меня растила, говорила, что это папа. Несколько раз водил куда-то, гуляли, покупал что-то вкусное. Но потом перестал, больше его не видела. Из детской памяти образ со временем вымылся, на то она и детская память. Когда подросла, спрашивала об отце у мамы. Но она ничего не говорила. Только обмолвилась однажды, что связан с Конгрегацией. Помнишь, я рассказывала тебе об этом ещё в Фармине?

Я кивнул. Это сходилось.

– Сейчас смотрю на образы Вартимуса и понимаю, да, это он, – тихо продолжила Вива. – Чувствую… родное, но далёкое. А он знал всё это время и не был со мной. Ничего не сказал. Использовал, подталкивал к чему-то. Не знаю, как с ним теперь общаться. И надо ли мне это вообще.

– Как это – использовал? – я подался вперёд.

– Ну, помнишь, в Фармине сказала тебе, что у меня появились источники в Конгрегации? Так вот, контактёром был Ноктус. Но он передавал информацию от двоих людей, и второй из них был в руководстве вашей конторы. Теперь понимаю, что это – сам отец. Он крутил мною. Ирония вот в чём. Помнишь, предупреждала, что в игре с тобой замешана какая-то женщина? Выходит, это была я сама.

Вива всхлипнула и замолчала, продолжая медленно рвать салфетку в мелкие клочья.

Я тоже немного помолчал, раскладывая услышанное "по полкам". Время удивления прошло. Теперь должен был получить как можно больше информации и сделать нужные выводы.

– Второй источник – отец. А первый?

Вива подняла на меня взгляд, по которому понял, что это касается самой болезненной для неё темы.

– Это и есть та ловушка, о которой говорила тогда, утром, – девушка бросила быстрый взгляд на кровать. – Думала, справлюсь. Я сильная, умная, самостоятельная. Но…

"Но без помощи правильного мужчины бывает трудно", – мысленно закончил я. Вслух же ничего не сказал.

– Это касается моего проекта. Помнишь, когда ты начал беспокоиться о спонсорах, сказала, что это не связано с какими-либо мужиками?

– Помню, – кивнул я. – Значит, с женщиной?

– Да. И началось всё гораздо раньше. До нашей с тобой первой встречи.

Вива взяла другую салфетку, промокнула глаза и начала рвать её.

– Готов внимательно слушать.

– В Иггардский институт нейроисследований я устроилась не сама. Фактически меня внедрили. Говорила же тебе как-то, что я – идеальный крот. Была задача – докопаться до истории с тайными разработками инсектантов и вывести их на чистую воду, чтобы сдать вам – ликторам. Но не только. Я должна была копировать все технологии и передавать их своему патрону. В дальнейшем за это обещано продвижение по научной карьере, собственный исследовательский проект, официальное признание, громкие открытия, известность, имя в науке, в перспективе – международные премии.

– И кто же твой патрон, эта загадочная женщина?

– Ты ведь уже догадался, да?

– Да. Но хочу услышать.

– Её Превосходительство Бьянка Луциллиус. Лично.

Я вспомнил привлекшие моё внимание фразы в разговоре Бьянки с Кастором: "Ты же знаешь, я в полном объёме владею всеми технологиями, созданными Братством в рамках "Буддхи". Благодаря одному человеку". Теперь точно убедился, благодаря кому именно.

– Оттуда, в частности, и идеальная псиэм-маскировка Бьянки, – пробормотал я, не глядя на Виву. Многое вставало на свои места.

– Да. И не только, – подтвердила альсеида. – Мы близки к преодолению редукции псиэма в космосе – на основе их наработок.

– Мы?

– Прости. Мне стал близок этот проект. Всё-таки я исследователь по натуре… Но здесь-то проблемы и начинаются. Если кратко, чтобы сохранить псиэм вне планеты, человек должен утратить часть своей сущности. Стать… чем-то другим. Когда-нибудь расскажу подробнее, если будет возможность. Кроме того, выяснилось, что проще это сделать с растущим, развивающимся мозгом, – Вива выразительно посмотрела на меня.

– Дети?

– Да, – кивнула она. – Я подала доклад, что считаю это неприемлемым, изложила доводы. И на это дали ясно понять, что своё мнение могу засунуть… куда подальше. Более того, если с чем-то не согласна, то моё положение сильно ухудшится. А свою главную роль я уже сыграла.

– Закономерно, когда ввязываешься в разборки таких людей, – прокомментировал я. – И какова же была эта главная роль?

Вива принялась за третью салфетку. На столе перед ней росла горка бумажных обрывков.

– Как теперь понимаю, я стала инструментом для шантажа. И сейчас знаю, кого именно.

– Вартимуса.

– Да. Отца. Если вскроются все неприглядные факты, конец не только мне, но и ему.

– Давай по порядку. Какие факты?

Вива всхлипнула.

– Сиор, я подставилась, нехорошо, по полной. Облажалась. Когда раскопала историю с экспериментами над детьми в рамках "Буддхи". Помнишь того урода, которого я убила, спасая мальчика? В нашу первую встречу. Это видел не только ты. Как теперь знаю, велась псиэм-запись. И пары других убийств тех из Братства, кто потом пытались меня выследить. Ты докладывал Вартимусу, а он, по сути, замял. Это вам можно их казнить. А частным лицам, как ты когда-то меня назвал, нельзя. Преступление. Если вскроется, что его дочь – альсеида-убийца, а он знал и покрывал…

Я покачал головой. Хорошего мало.

– Кто вёл запись?

– Думаю, Ноктус, по приказу Бьянки. Он тогда был в Иггарде тайком, готовился выйти на службу по её протекции. Записи у неё. Держит меня за горло, понимаешь? И не только этим.

– Чем ещё?

– Спонсоры проекта, помнишь? Я брала деньги, Сиор. Немалые бабки вне официальной бухгалтерии. От семьи Луциллиев. Дочь Главы Конгрегации, как выясняется. Поди потом докажи, что я ничего на себя не потратила, и что он не в доле. Итог: я опасная и нечистая на руку альсеида-убийца. Если всё выяснится, карьере отца конец. А что должна будет сделать со мной Конгрегация?