Текст книги "Повесть о великом мире"
Автор книги: Кодзима-хоси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)
5
О ТОМ, КАК ХИРОАРИ СТРЕЛЯЛ В ПТИЦУ-ОБОРОТНЯ
В седьмую луну третьего года правления под девизом Гэнко этот девиз сменили на Кэмму. Говорят, что таков был добрый пример позднеханьского Гуан У[1012]1012
Прим.128 Свиток 12:
Гуан У – древнекитайский император, основатель династии Поздняя Хань. 6-й г. до н. э.-23-й г.н. э.
[Закрыть], который, усмирив мятеж Ван Мана[1013]1013
Прим.129 Свиток 12:
Ван Ман – племянник китайской императрицы, умертвивший прежнего императора и занявший пост регента при его малолетнем преемнике. 45–23 гг. до н. э.
[Закрыть], вторично унаследовал ханьскую державу и благоволил изменить девиз правления.
В том году очень много людей умерло от повальных болезней. И не только это. С той осени на дворце Пурпурных покоев появилась птица-оборотень, которая стала кричать: «До каких пор?! До каких пор?!». Её голос отдавался в облаках и прогонял сон. Среди людей, которые этот крик слышали, не было таких, кто бы не возненавидел его. Вельможи соглашались между собой, говоря: «В старину в иной стране, в эпоху правления Яо, взошло девять солнц. Человек по имени И узнал об этом и восемь солнц сбил стрелами.
В нашей стране в старину, в те времена, когда на престоле находился экс-император Хорикава, водился оборотень, и он мучил государя. Государево повеление получил прежний губернатор провинции Рикуоку Ёсииэ[1014]1014
Прим.130 Свиток 12:
Ёсииэ – легендарный силач и воин Минамото Хатиман Таро Есииэ (ок. 1038–1155).
[Закрыть]. У нижнего входа во дворец трижды запела его тетива и он заставил оборотня утихнуть. Кроме того, в бытность на престоле экс-императора Конъэ[1015]1015
Прим.131 Свиток 12:
Конъэ (Коноэ) – 76-й император Японии, 9-й сын императорa Тоба, занявший престол в трёхлетнем возрасте. 1139–1155.
[Закрыть], поднявшись в облака, кричала птица нуэ[1016]1016
Прим.132 Свиток 12:
Нуэ – фантастическая птица. По одной версии имела голову обезьяны, туловище енотовидной собаки, хвост змеи и лапы тигра, по другой версии – голову обезьяны, спину тигра, хвост лисы и ноги енотовидной собаки.
[Закрыть]. Тогда его милость Гэн-самми Еримаса по воле императора сбил её стрелой. Так разве не найдётся в роду Гэн такого человека, который бы смог сбить её стрелой?».
Так все спрашивали, однако, может быть, оттого, что все считали, что если промахнёшься, то это будет стыд на всю жизнь, – только никто стрелять не вызвался.
Тогда, подумав, нет ли подходящего человека среди стражей северной стены дворца или воинов на службе у придворных сановников, предложили:
– Человек по имени Сануки Дзиро Саэмон Хироари, который служит у его милости канцлера и Левого министра Нидзё, этим искусством, как будто, владеет.
С этими словами сейчас же вызвали Хироари. Получив повеление императора, Хироари обследовал сигнальные колокольчики на дворце. В действительности эта птица была так мала, словно могла свить гнездо в ресницах у комара, так что стрелой её было не достать. Пока птица не поднимется в воздух, в неё не попасть. Если её станет видно, и она будет на расстоянии полёта стрелы, я в неё попаду во что бы то ни стало, – так он подумал, возражений против не нашёл и согласился взяться за это дело. Потом, взяв лук и стрелы, которые были у его слуги, он укрылся в тени под навесом крыши и стал наблюдать за внешним видом этой птицы. Ночью семнадцатого числа восьмой луны, когда луна была особенно ясной, в прозрачном воздухе над обителью его величества повисло чёрное облако, и стал то и дело раздаваться крик птицы.
Когда она кричала, было видно, как из её рта исторгалось пламя, из звуков своего голоса она метала молнии, и сполохи от них проникали за бамбуковые шторы государя. Хироари высмотрел место, где находилась эта птица, натянул тетиву лука и вложил в неё стрелу с наконечником в форме листа стрелолиста. А государь изволил выйти из дверей южного дворца[1017]1017
Прим.133 Свиток 12:
Южный дворец – дворец Сисиндэн, Пурпурных Покоев.
[Закрыть] и смотреть на него. Его милость канцлер и те, кто ниже его, – левый и правый старшие военачальники, старшие и средние государственные советники, восемь советников Высшего государственного совета, семь секретарей, помощники глав восьми ведомств, домашние чиновники встали плечом к плечу наверху и внизу пагод, сотня гражданских и военных чиновников смотрели на это. Все напряглись от страха: что-то будет?!
Хироари повернулся и уже хотел натянуть тетиву, но, как будто, подумал немного, выдернул из стрелы наконечник для охоты на диких гусей и отбросил его. Потом в лук, рассчитанный на двоих, с силой вложил двойной толщины стрелу длиной в двенадцать кулаков, но сразу не выстрелил, а подождал, пока птица закричит. На слух он угадал, что птица слетела ниже обычного, что место, где она закричала, находится в двадцати дзё от гребня крыши дворца Пурпурных покоев и со звоном спустил тетиву. Наконечник стрелы пропел-прозвучал наверху дворца Пурпурных покоев, на звук его отозвались облака. Что получилось? – не знали. Потом услышали, как рухнуло что-то вроде большой скалы и, расколовшись надвое, упало с края крыши дворца Добродетельной старости к основанию бамбука.
Те, кто находился наверху и внизу пагоды, в один голос с чувством закричали:
– Ого! Сбил, сбил!
Этот крик не утихал целые полчаса[1018]1018
Прим.134 Свиток 12:
Полчаса – хандоки, совр. час.
[Закрыть]. Когда воины дворцовой охраны, высоко подняв сосновые факелы, посмотрели на птицу, голова у неё была как у человека, форма тела – как у змеи. Клюв загнут вперёд, зубы острые, как у пилы. На обеих ногах имелись длинные шпоры, которые действовали, как сабли. Когда её крылья растянули и посмотрели, их размах был в один дзё шесть сяку[1019]1019
Прим.135 Свиток 12:
Один дзё шесть сяку – около 4,85 м.
[Закрыть].
Тогда государь благоволил поинтересоваться:
– И всё-таки, в то время, когда Хироари стрелял, он вдруг выдернул и отбросил прочь наконечник стрелы для охоты на диких гусей. Отчего это?
Хироари благоговейно произнёс:
– Когда эта птица закричала на крыше дворца августейшего, упала стрела, которую я собирался выпустить, и тут я решил, что следует отказаться от стрельбы, пока птица находится на дворце, и отбросил наконечник стрелы, предназначенный для охоты на диких гусей.
Государь всё больше проникался чувством восхищения и в ту же ночь возвёл Хироари в пятый ранг, а на следующий день пожаловал ему два больших поместья в провинции Инаба.
Он до грядущих поколений прославился как мастер лука и стрел.
6
О САДЕ СИНДЗЭН, СВЯЩЕННОГО ИСТОЧНИКА
После вооружённого мятежа дух призрака больше не появлялся. Считая, что это бесподобное проявление тайных действий секты сингон, срочно привели в порядок Синдзэн, сад Священного источника.
То, что называют садом Священного источника, соорудили, когда начали строить императорский дворцовый комплекс, по восемь те с каждой стороны, уподобив его саду Линтай Чжоуского Вэнь-вана[1020]1020
Прим.136 Свиток 12:
Вэнь-ван – основатель древнекитайского государства Чжоу, Годы жизни неизвестны.
[Закрыть]. После этого, в царствование Камму[1021]1021
Прим.137 Свиток 12:
Комму – 50-й император Японии. 782–805.
[Закрыть], впервые на восток и на запад от Сюдзякумон, ворот Красной птицы, построили два храма. Тот, что слева, назвали Тодзи, Восточным храмом, а тот, что справа, назвали Сэйдзи, Западным храмом.
В Восточном храме высокомудрый наставник с горы Коя[1022]1022
Прим.138 Свиток 12:
Высокомудрый наставник с горы Коя – основоположник буддийской секты сингон Кобо-дайси (774–835).
[Закрыть], сосредоточив семьсот с лишним святынь мира чрева-хранилища[1023]1023
Прим.139 Свиток 12:
Мир чрева-хранилища – яп. Тайдзокай, санскр. Гарбхакукши. Согласно доктрине сингон, один из двух аспектов вселенной, динамический.
[Закрыть], оберегал положение августейшего. В Западном храме Сюбин-содзу[1024]1024
Прим.140 Свиток 12:
Сюбин – по мнению японских специалистов, это имя должно писаться другими иероглифами, как это принято в тексте памятника в дальнейшем. Годы жизни этого священнослужителя неизвестны.
[Закрыть] сосредоточил больше пятисот святынь Южной столицы и молился за долголетие его яшмовой плоти. После этого, в августейшее царствование Камму, весной 23-го года правления под девизом Энряку[1025]1025
Прим.141 Свиток 12:
Энряку – девиз правления: 782–805.
[Закрыть], высокомудрый наставник Кобо-дайси, желая утвердить Закон, отправился на корабле в Китай.
Между тем, Сюбин-содзу, будучи приближён к лику дракона один, утром и вечером исполнял тайные обряды за его здравие. Однажды император попросил воды для умывания. Вода покрылась льдом и была очень холодной, поэтому Сюбин взял её, некоторое время подержал над огнём, после чего лёд растаял, и вода нагрелась.
Микадо изволил посмотреть и очень удивился. В сосуд для огня велели поместить побольше углей, поставили ширмы, и жар стал оставаться внутри загородки. В результате, зимний воздух стал подобен весеннему, какой бывает в третью луну. А когда государь вытер пот с лица и промолвил: «Ох, надо бы унять этот огонь!», – Сюбин плеснул на огонь воды. От этого огонь в очаге сразу погас, там образовалась холодная зола, холод коснулся кожи и словно омыл все части тела. Потом Сюбин постоянно получал этот удивительный результат и умел добиваться поразительных перемен. Поэтому то, что император изъявлял покорность Учению, не было необычным.
Тут на родину возвратился высокомудрый наставник Кобо-дайси. Император расспросил его о том, о сём, что бывает в иной державе, а потом поведал о разных чудесах, которые за это время творил Сюбин-содзу. Всё выслушав, высокомудрый слукавил:
– От обратной стороны занавеса бодхисаттвы Мэмё бегут даже брахманские демоны и боги. Говорят, что в старину было такое: князь Чандана разрушил башню, которой поклонялись иноверцы, и были там трупы. После этого в том месте, где пребывал Кукай, подобного чуда не сотворил бы даже Сюбин.
Тогда император, которому дали осознать силу Закона, полученную двумя мудрецами, изъявил желание посмотреть, чья добродетель выше, чья ниже, и однажды, когда высокомудрый наставник посетил дворец, тайно поместил его в соседние покои. Сюбина по августейшему повелению вызвали к особе государя. В это время император желал отведать лечебного отвара и повелел поставить рядом с собой деревянную чашку для чая.
– Мне думается, что вода здесь чересчур холодна. Согрей её, как обычно! – произнёс он.
Сюбин, думая, что сделать это просто, обратился к чайной чашке, сотворил заклинание огненных символов, однако из-за этого вода отнюдь не стала горячей.
– Что это за странность?! – молвил государь и, подмигнув приближённым, которые находились слева и справа, подождал, пока воду согреет помощница главы дворцовых прислужниц.
Потом его величество снова пожелал испить лечебного отвара и опять повелел заполнить им деревянную чашку для чая.
– Она слишком горячая, даже в руки не взять!
Сюбин, не наученный предыдущим опытом, опять обратился к чайной чашке и сотворил заклинание водных символов, тем не менее горячая вода отнюдь не остыла, а снова закипела внутри чайной чашки. Дважды потерпев поражение, Сюбин изменился в лице и растерялся. Высокомудрый наставник, выйдя из-за ширмы из соседнего помещения, засмеялся:
– Ах, Сюбин! Неужели ты не узнал, что здесь находится Кукай?! Ведь в лучах утреннего солнца меркнут звёзды, а при свете луны светлячки прячутся?
Сюбин испытал глубокий стыд, пришёл в угрюмое настроение и ретировался негодуя. После этого Сюбин досадовал на государя, а его негодование проникало глубоко, до мозга костей, поэтому он захотел пробудить в Поднебесной бога Великой засухи и всех до одного людей среди Четырёх морей ввергнуть в голодание и, захватив среди трёх тысяч больших миров богов-драконов, втиснуть их всего-навсего в маленький пруд. Поэтому в начале лета в течение трёх месяцев не выпадали дожди, и крестьяне не могли заниматься земледелием. В Поднебесной по вине одного человека наступил голод.
Государь в своём дворце горевал из-за страданий народа от стихийного бедствия. Он призвал к себе высокомудрого наставника Кобо-дайси и повелел ему молиться о дожде. Наставник, удостоенный повеления его величества, первым делом в течение семи дней занимался созерцанием и изволил ясно рассмотреть всё в трёх тысячах миров – богов-драконов Внутренних морей и Внешних морей, каждый из которых заклинаниями Сюбина был заперт в кувшине с водой, и не было богов-драконов, способных пролить дождь. Однако к северу от Больших снежных гор[1026]1026
Прим.142 Свиток 12:
Большие снежные горы – Гималаи.
[Закрыть] на границе с северной Индией одна драконша Дзэннё из пруда под названием Нежаркий была рангом выше Сюбина и пребывала в благоденствии. Высокомудрый наставник вышел из созерцания. Когда он рассказал обо всём государю, его величество повелел срочно вырыть перед дворцовым комплексом пруд, заполнить его чистой и прохладной водой и попросить пожаловать туда драконшу. Тогда та золотистого цвета добрая драконша длиною в восемь сун обернулась змеем длиной в девять сяку[1027]1027
Прим.143 Свиток 12:
8 сун – 24,24 см., 9 сяку – 27,27 м.
[Закрыть] и приползла в этот пруд. Об этом доложили государю.
Придворные сановники совершили особенное поклонение, Вакэ-но Мацуна[1028]1028
Прим.144 Свиток 12:
Вакэ-но Мацуна – придворный, сын старшего советника Вакэ-но Киёмаро (733–799), активного участника придворных интриг VIII в.
[Закрыть] в качестве императорского посланца снабдили разными опахалами гохэй[1029]1029
Прим.145 Свиток 12:
Гохэй – в синто: опахало из узких полос белой (иногда серебристой, золотистой или тёмно-голубой) бумаги, зигзагообразно закреплённых на центральном стержне. Использовалось для умилостивления богов.
[Закрыть]. Ему было велено почтить короля драконов. После этого сгустились дождевые тучи, и на страну пролились обильные дожди. Они не переставали три дня, они шли так долго, что стали вызывать беспокойство, не было бы беды. После этого почитание государем учения сингон всё более процветало.
Сюбин рассердился ещё больше. В душе он проклинал высокомудрого наставника Кобо-дайси и затворился в Сайдзи, Западном храме, соорудил там треугольный алтарь и, встав лицом к северу в молитвенной позе, принялся творить молитвенные заклинания якше Кундали[1030]1030
Прим.146 Свиток 12:
Якша Кундали – один из главных объектов поклонения в сингон-буддизме.
[Закрыть]. Прослышав об этом, высокомудрый наставник, в свою очередь, соорудил алтарь-светильник в Тодзи, Восточном храме, и стал творить заклинания пресветлому королю Великих Добродетелей, Дайитоку-мёо[1031]1031
Прим.147 Свиток 12:
Дайитоку-мёо – один из защитников Учения, инкарнация милосердного будды Амитабха.
[Закрыть].
Каждый из двух бодхисаттв накопил заслуги, был высокодобродетельным и почитаемым, поэтому стрелы, которые они друг в друга выпустили, столкнулись в воздухе и упали, – и так продолжалось беспрерывно. Тогда высокомудрый наставник решил вынудить Сюбина забыть об осмотрительности и распустил слух, что он скоропостижно скончался. Монахи и миряне от горя залились слезами, знатные и простолюдины едва сдерживали горестные рыдания. Услышав об этом, Сюбин обрадовался: «Достигла цели моя сила в Законе Будды!», – и разрушил свой алтарь.
И тут Сюбин внезапно ослеп, носом у него пошла кровь, мысли перепутались, а тело стало испытывать страдания. Он лёг перед алтарём Будды и в конце концов сошёл в могилу. В этом воистину проявились золотое изречение Будды о том, что все яды проклятий возвращаются назад, к тому же человеку, – и это было его удивительное проявление. С тех пор Тодзи, Восточный храм, процветал, а Сайдзи, Западный храм, хирел. Высокомудрый наставник сплёл из травы под названием китайский мискант фигуру в виде дракона и установил её на алтарь.
После того, как Закон Будды достиг своей цели, наставник проводил бодхисаттв, но истинно добрую королеву драконов пожелал оставить там же, в саду Священного Источника, Синдзэнъэн, поставив условие: «До того времени, когда сия драконша в нашем мире родится трижды, да охраняет она эту страну, управляет с помощью нашего Закона Будды», – и королева драконов остаётся здесь до сих пор, живёт в том же пруду. Говорят, что та королева драконов, сделанная из мисканта, стала большим драконом и перелетела в Нежаркий пруд, говорят также, что она поднялась на небо вместе с другими бодхисаттвами, поднялась в небо и, улетев на восток, остановилась во дворце Ацута в провинции Овари.
Разве удивительно усмирение и защита страны Восточных морей[1032]1032
Прим.148 Свиток 12:
Страна Восточных морей – Япония.
[Закрыть], если Закон Будды распространяется на восток? Наставник сказал:
– Если эта королева драконов переместится в другие миры, пруд обмелеет, воды в нём станет мало, страна будет совершенно запущена и наш мир обнищает. В наше время число адептов школы сингон увеличивается. Упросив королеву драконов, мы поможем стране.
Так он сказал. Ныне же пруд обмелел, вода в нём высохла. Видимо, королева драконов переместилась в другие миры. Однако каждый раз, когда проводят церемонию чтения сутры о ниспослании дождя, на неё непременно следует чудодейственный ответ: похоже, что на самом деле королева драконов не бросает нашу страну. Когда дует ветер и идёт дождь, это и есть чудодейственный ответ того удивительного пруда. Поколение за поколением микадо обожествляли этот пруд, все дома вассалов его почитали. В те времена, когда наступала засуха, прежде всего чистили пруд.
Однако после того, как монашествующий император Готоба благоволил оставить престол, начиная с годов правления под девизом Кэмпо[1033]1033
Прим.149 Свиток 12:
Кэмпо – девиз правления пятого сына Готоба, императора Дзюнтоку. 1214–1219.
[Закрыть], это место пришло в запустение; дорогу покрыли заросли терновника, мало того, там развелись кабаны и олени, которые наносят вред змеям, звон охотничьих стрел поражал слух богов-охранителей, топот бегущих коней тревожил сердца богов. Среди людей, имеющих сердце, не было никого, кто бы не жалел об этом.
После мятежа годов правления под девизом Дзёкю[1034]1034
Прим.150 Свиток 12:
Мятеж 3-го года Дзёкю (1221 г.) был поднят императором Готоба за возвращение двору реальной власти, узурпированной сёгунами Минамото.
[Закрыть] втайне, один, покойный губернатор провинции Мусаси буддийский монах[1035]1035
Прим.151 Свиток 12:
Имеется в виду сиккэн Ходзё Ясутоки (1183–1242).
[Закрыть], испытывал жалость. Он начал строить замок с высокими стенами, укрепил ворота и вычистил всевозможную грязь. Нечистые, покрытые скверной мужчины и женщины[1036]1036
Прим.152 Свиток 12:
Здесь: миряне, не соблюдающие буддийские монашеские заповеди.
[Закрыть] входили и выходили непрерывно; коровы и кони в поисках воды и травы безбоязненно бродили туда и обратно. Несомненно, знавшему об этом богу драконов было приятно. Скорее починив этот пруд, смогли проявить к нему почитание. Почитая это место, смогли управлять державой.
7
О ССЫЛКЕ ПРИНЦА КРОВИ ЕГО МИЛОСТИ ГЛАВЕ ВОЕННОГО ВЕДОМСТВА[1037]1037
Прим.153 Свиток 12:
Военное ведомство возглавлял принц Моринага.
[Закрыть] И О БАРЫШНЕ ВОРОНОЙ
В то время, пока принц крови его милость глава Военного ведомства был занят мятежом в Поднебесной, он изо всех сил предотвращал бедствия, грозившие особе государя, и был возвращён от монашеской к мирской ипостаси. Но, поскольку Четыре моря уже успокоились, он изволил возвращаться на свой прежний пост главы трёх тысяч монахов и отдалялся от государевых законов в сторону Закона Будды, уходя от стремления к воинской славе.
Его готовили к посту полководца-покорителя варваров, полагая, что он может военными средствами защитить Поднебесную, такое высочайшее мнение с неудовольствием изволил выразить государь и в конце концов повелел принцу стать полководцем-покорителем варваров. В этих условиях принц в ответ на пожелание повелителя Четырёх морей проявил сдержанность. Но, поскольку к этому посту следовало проявлять уважение, он, в согласии с волей государя, пребывал в чрезвычайной роскоши, забывая о поношениях мира, предавался сплошным удовольствиям, поэтому все люди в Поднебесной думали, что в мире во второй раз наступят бедствия. Говорят, что после великих беспорядков луки и стрелы завернули, щиты и алебарды положили в сумки. Никакой нужды в них не было, а если говорить о лучниках и воинах, использующих большие мечи, то хотя они и не имели заслуг, но милостями пользовались и служили приближённым государя.
Помимо того, люди, у которых разрешений не было, каждую ночь кружили у столичного района Сиракава нападали на прохожих на перекрёстках, здесь и там на дорогах рубили мечами встречных мужчин и женщин, и не было конца людям, которые встречали от их руки нежданную смерть. Считалось, что они также намерены напасть на его милость Асикага Такаудзи из Ведомства упорядочения и установлений, поэтому собрали воинов и стали тренировать их в совершенствовании воинского искусства.
Собственно говоря, его милость Такаудзи до сих пор был человеком верноподданным, и не было слышно, чтобы он чувствовал несоответствие отношения к нему его положению; но по какой причине принц крови из Военного ведомства был им недоволен? Если доискиваться истоков этого недовольства, окажется, что когда в пятую луну прошедшего года правительственное войско наступало на Рокухара, воинские силы, подчинённые его милости хоину, разломали склады в столице и разграбили драгоценности. Дабы утихомирить волчье логово, его милость Асикага вызвал к себе и казнил больше двадцати человек, выставив их напоказ на пересечении Шестой линии с берегом реки.
На высоко поднятой дощечке было написано: «Произведена смертная казнь монахов, служивших у принца из Великой пагоды, верноподданных его милости хоина, его подчинённых, которые в разных местах занимались грабежами». Когда об этом узнал его милость хоин, он почувствовал раздражение и пустил в ход всевозможные виды клеветы, а в адрес его милости принца из Военного ведомства, возгласили ложь.
Когда всё это накопилось и достигло слуха государя, принц возмутился. С того времени, когда его высочество находился в Сиги, он был готов застрелить Такаудзи, и такое желание у него оставалось, однако из-за того, что на это не была изъявлена государева воля, он ничего не мог поделать и сдерживал себя. Но, видимо, потому, что клевета не прекращалась, между собою исподтишка разговоры велись, принц изволил разослать в провинции письма и вызвать к себе воинов.
Его милость Такаудзи услышал об этом и по секрету, через мачеху принца, вторую супругу императора, известил его величество, передав ему: «Чтобы захватить императорский престол, принц крови из Военного ведомства созывает воинов из провинций. Доказательства этого совершенно ясны». Тогда государь изъял приказ, разосланный принцем по провинциям, прочёл его и очень разгневался. В гневе у государя поднялась его чешуя дракона и он повелел:
– Этого принца отправить в ссылку!
Принц из Военного ведомства был приглашён на собрание в Центральном дворце[1038]1038
Прим.154 Свиток 12:
Центральный дворец – другое название дворца Чистой прохлады. Собрание – здесь: стихотворное состязание.
[Закрыть]. Ни о чём таком не думая, он вызвал двух всадников и больше десяти чиновников и тайком поехал в императорский дворец. Два человека, судья Юки и губернатор провинции Хоки, подождали и захватили его, заранее получив повеление государя. Они заперли принца в помещении придворных конюшен. Принца в его комнатке, крохотной, как ячейка паутины, не посещал ни один человек; он лежал на полу, залитом слезами, и думал: «Что со мной будет?! В начале годов правления под девизом Гэнко я прятался от воинских домов. Под деревьями, между скалами не мог высушить от росы свои рукава. Теперь, на обратном пути в столицу, когда заканчивается самый радостный в моей жизни день, оболганный клеветником-вассалом я страдаю в ожидании смертной казни». Ни о чём другом, кроме самому ему неведомого будущего он не мог думать.
Есть такое правило: «Ложь долго не стоит», – поэтому он полагал, что государь тоже может передумать, исправив своё мнение о той лжи, которую слышал об этом деле. Узнав, что двор уже решил отправить его в дальнюю ссылку, принц испытал нестерпимую горечь и по секрету передал для августейшего через даму, близкую к его сердцу, подробное письмо, прося срочно доложить о нём государю на словах. В его челобитной говорилось:
«Прежде всего, я с омрачённым потоками слёз сердцем хотел бы высказать своё горькое слово о том, что вины моей перед особой государя нет. Всего только одно дело породило десять тысяч предположений, а если сюда можно будет присовокупить слова, исполненные горечи, то окажется довольно сказанного глупым вассалом Вашего величества. Начиная с годов правления под девизом Дзёкю, воинские дома забрали у двора власть, а двор надолго был отрешён от государственного управления.
Подданный Вашего величества такого проглядеть не мог бы. Однажды он снял с себя монашеские одеяния, в которых лелеют милосердие и не замечают оскорблений, и тут же надел неприступные для врага крепкие воинские доспехи. Внутри себя я боялся, что нарушаю монашеские заповеди, а извне терпел жестокие поношения. Во имя государя забыл о самом себе и не боялся смерти от руки врага. В наше время у двора много верноподданных сыновей, однако все они либо не прилагают усилий для достижения цели, либо напрасно ожидают удачи. Один я, вассал Вашего величества, не вооружённый и ножом в один сяку, укрыл в опасном и тесном месте добрых воинов и проследил за вражеским войском. По этой причине в то время, когда бунтовщики лишь меня считали вожаком своих противников, в приказах для Поднебесной давали за меня десять тысяч дворов. Воистину, хотя жизнь и принадлежит богам, для меня места под небом нет. Днём я весь день лежу в глухих горах и в ущельях, на мху в каменистых скалах. Ночи напролёт ступаю босыми ногами на иней в диких деревнях и дальних селениях.
Гладя усы дракону, я гасил его дух, наступая тигру на хвост, остужал его сердце, – и так было тысячи, десятки тысяч раз. В конце концов внутри боевых порядков я пустился на хитрость и своею секирой уничтожил врага. Экипаж дракона возвратился в столицу, фениксовы годы долго будут следовать примеру Неба. Вероятно, здесь нет заслуги от моей, презренного вассала, преданности. Но кто же это сделал?! Сейчас ещё не дана оценка моим военным заслугам, но вдруг появились обвинения в прегрешениях. До меня дошли неясные слухи об этой обвинительной грамоте, но я не совершил ни одного дурного деяния.
Мне горько, что государь не благоволил определить то место, из которого ложь пошла. Точно так, глядя на небо, жалуются, что солнце и луна не светит тому, кто отрекается от детей. Опустив голову к земле, сокрушаются, что горы и реки не вмещают в себя неблагодарного вассала.
Связь между отцом и сыном прекратилась, небо и земля оставили меня. Какое горе можно сравнить с этим горем?! Для кого после этого я стану планировать мои свершения? Теперь мне можно легко отправиться куда угодно; если на это будет высочайшее повеление, пусть мне вынесут смертный приговор, пусть моё имя навечно исключат из перечня членов бамбукового сада[1039]1039
Прим.155 Свиток 12:
Бамбуковый сад – императорская семья.
[Закрыть], я с лёгкостью приму монашеский постриг. Разве государь не изволит видеть, что государство Цзинь разрушилось, когда умер Шэнь Шэн[1040]1040
Прим.156 Свиток 12:
Шэнь Шэн – старший сын государя древнекитайского княжества Цзинь.
[Закрыть], что мир государства Син пришёл в упадок, когда наказали Фу Су[1041]1041
Прим.157 Свиток 12:
Фу Су – старший сын первого государя древнекитайского княжества Син.
[Закрыть]? Ложь просачивается постепенно и достигает кожи; всякое дело возникает из малого и приводит к великим несчастьям. Примеры далёкой старины не служат уроком для наших дней. Дошло до нестерпимой боли, и я покорнейше прошу доложить государю. С трепетом и почтениемВ пятый день третьей луны Мориёси[1042]1042
Прим.158 Свиток 12:
Мориёси – другое прочтение иероглифов с именем Моринага.
[Закрыть],Прежний Левый министр».
Так принц изволил написать. Если бы это послание достигло внимания августейшего, мог бы появиться его рескрипт о прощении, но из опасения разного вида монаршего гнева, в конце концов письмо не довели до сведения императора. Говорят, что до того, чтобы тридцать с лишним монахов-воинов, сопровождавших принца эти два-три года, которые ожидали награды за свою преданность, были бы втайне убиты, дело не дошло, но в конце концов принца в третий день пятой луны препроводили к Тадаёси[1043]1043
Прим.159 Свиток 12:
Тадаёси – Асикага Тадаёси, брат Такаудзи. 1307–1352.
[Закрыть], в сопровождении войска из нескольких сот всадников увезли в Камакура и посадили в подземную тюрьму, которую соорудили в долине Никайдо.
За принцем не следовал ни один человек, кроме придворной дамы по имени Минами-но-онката, Южная Госпожа. Он сидел в тёмной комнате, не ведавшей лунного и солнечного света, с рукавами, намокшими от косого дождя, не в состоянии высушить свою подушку, сырую от капель воды, сочившейся из скалы. Так он провёл в тоскливых размышлениях больше полугода. Хотя государь под влиянием минутной горячности и отослал принца в Камакура, но до такого воля августейшего не доходила, и господин Тадаёси с его давними обидами был изумлён тем, что принца заточили в тюрьму.
Исстари было много таких примеров, когда, несмотря на то, что почтительный сын выполнял свой долг перед отцом, если мачеха клеветала на своего пасынка, – страна клонилась к закату, а семья пропадала, В старину, в иной стране, жил человек по имени цзиньский Сянь-гун. У его государыни-супруги Ци Цзян родилось трое детей. Наследника звали Шэнь Шэн, второго сына – Чжун Эр, третьего сына звали И у. После того, как эти трое детей уже стали взрослыми, их мать Ци Цзян заболела и скоро умерла. Сянь-гун сильно горевал, но постепенно, по мере того, как день разлуки становился всё дальше, цветы его сердца увядали, и, забыв о своих былых клятвах, он приблизил к себе красавицу по имени Ли Цзи.
Эта Ли Цзи очаровывала не только своим румяным лицом и чернёнными бровями, но также ублажала государево сердце умелыми словами и подобострастным видом, поэтому благоволение и любовь Сянь-гуна стали необыкновенными, и он даже во сне не видел облика другой женщины. Так проходили годы и месяцы, и Ли Цзи родила ребёнка. Его назвали Си Ци. Хотя Си Ци был ещё младенцем, благодаря любви к матери отцовское расположение к нему превысило любовь к остальным трём принцам, поэтому Сянь-гун отверг трёх сыновей императрицы Ци Цзян и решил отдать государство Цзинь Си Ци, своему сыну от нынешней любимицы Ли Цзи.
В душе Ли Цзи была рада, но время от времени увещевала монарха притворными речами:
– Си Цы ещё младенец, не разбирается, что хорошо, что плохо, а также не видит умного и глупого, поэтому наследовать эту страну, перешагнув через трёх принцев, – это может быть плохо для людей Поднебесной.
Сянь-гун постепенно стал чувствовать, что в душе Ли Цзи справедлива и беспристрастна, стыдится людских поношений, думает о спокойствии в стране, и хорошо бы возложить на неё десять тысяч дел, – поэтому её влияние всё больше и больше усиливалось, и в Поднебесной все расположились к ней.
Однажды наследный принц Шэнь Шэн для заупокойной службы по своей матери приготовил трёх жертвенных животных[1044]1044
Прим.160 Свиток 12:
Три жертвенных животных – бык, баран и свинья.
[Закрыть] и совершил поклонение на могиле в Цюйво[1045]1045
Прим.161 Свиток 12:
Цюйво – местность в уезде Шаньси.
[Закрыть], где Ци Цзян была после смерти похоронена. Остатки жертвенного мяса он преподнёс отцу, Сянь-гуну. Сянь-гун как раз отправлялся на охоту, поэтому он завернул это жертвенное мясо и положил его, а Ли Цзи потихоньку вложила в него сильную отраву из крыла ядовитой птицы тин.
Сянь-гун, возвратясь с охоты, вскоре собрался съесть эту жертвенную пищу, но Ли Цзи сказала ему:
– Если еду преподносят со стороны, господин отведает её только после того, как кому-то дадут попробовать, – и дала мясо человеку, находившемуся перед повелителем. Этого человека внезапно вырвало кровью, и он умер.
«Что это значит?» – подумал Сянь-гун, отдал остатки курам и собакам во дворе и посмотрел. И куры, и собаки как одна повалились и сдохли. Сянь-гун был поражён, выбросил остальное на землю и велел на этом месте выкопать яму. Вся трава и деревья окрест неё засохли.
Ли Цзи притворно пролила слёзы и молвила:
– Я не меньше, чем о Си Ци, думаю о принце Шэнь Шэне. Поэтому я отговаривала государя от намерения сделать Си Ци наследным принцем. Тем не менее, очень печальна теперешняя попытка при помощи яда убить и меня, и отца и поскорее присвоить себе государство Цзинь. Как подумаешь об этом, то после кончины Сянь-гуна Шэнь Шэн, видимо, ни мне, ни Си Ци не даст и дня прожить. Прошу вас, государь, бросьте меня, убейте Си Ци, успокойте сердце Шэнь Шэна! – так говорила она Сянь-гуну, плача и плача.
Сянь-гун с самого начала не был человеком мудрым и этой клевете поверил, поэтому он пришёл в сильное негодование, велел напасть на Шэнь Шэна и посадить его в тюрьму. Все подданные сокрушались о том, что предадут смерти безвинного Шэнь Шэна и говорили так: «Ему нужно срочно бежать в другую страну!». Шэнь Шэн услышал это и сказал:
– В старину, когда я был юн, я потерял мать. Сейчас, через много лет, я с родной матерью могу встретиться. Кроме того, что это несчастье, это сомнительная судьба. Собственно говоря, в каком же месте между небом и землёй есть страна, в которой нет отцов и детей? Сейчас если я уеду в другую страну, чтобы избежать этой смерти, для людей я буду злодеем, который дал своему отцу яд птицы тин. Если я останусь жить, как я буду выглядеть? То, что ошибок я не совершал, знает Небо. Только лучше своей смертью умерить гнев отца, чем принимать смерть с ложной репутацией.
Палач ещё не пришёл, когда принц пронзил себя мечем и в конце концов ушёл в небытие. Его младшие братья Чжун Эр и И У услышали об этом и, боясь, что клевета Ли Цзи обернётся на них, они оба бежали в другую страну. Таким способом, благодаря клевете смогли передать государство Цзинь, но, пойдя против воли Неба, тотчас же отец с сыном, Сянь-гун и Си Ци, были убиты их вассалом, человеком по имени Ли Кэ, а государство Цзинь внезапно погибло.
Так вот, то, что теперь сражения на время остановились, а отставленный от дел император изволил снова занять престол, произошло только благодаря военным заслугам этого принца, поэтому люди говорили, что его убийство руками врагов, не раздумывая, хорошо это или плохо, не есть ли предвестие того, что двор падёт вторично, а воинские дома опять станут процветать? Как и ожидалось, после того, как принц из Великой пагоды был убит, внезапно все в Поднебесной перешли на сторону военачальника[1046]1046
Прим.162 Свиток 12: Военачальник – здесь: Асикага Такаудзи (1305–1358), основатель второй сёгунской династии.
[Закрыть]. Древние мудрецы говорили: если курица возвещает утро, это знак того, что дом приходит в упадок. Действительно, это надо иметь в виду.
