Текст книги "Повесть о великом мире"
Автор книги: Кодзима-хоси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)
2
О ТОМ, КАК ПОЛКОВОДЦЫ ОТПРАВИЛИ ГОНЦОВ НА ФУНАНОУЭ
В столице в двенадцатый день пятой луны средний военачальник Тикуса-то Тадааки-асон, помощник главы Административного ведомства Асикага Такаудзи, Вступивший на Путь Акамацу Энсин и другие подняли одного за другим гонцов, чтобы известить его величество на Фунаноуэ о том, что Рокухара уничтожены. Этим вельможи выражали общее мнение о том, что возвращение государя стало возможным. В это же время второй чиновник Ведомства толкования грамот Мицумори пытался отговорить государя:
– Хотя оба Рокухара уже уничтожены, враги династии, которые направились на Тихая, заполняют пристоличные провинции, Кроме того, в простонародье говорится: «Войско восьми восточных провинций равно войску всей Японии, войско Камакура равно войску восьми провинций». Поэтому в длительном сражении прогнать судью Ига Мицусуэ было легко. Тем не менее, когда восточное войско снова двинется на столицу, правительственное войско сражение проиграет, и Поднебесная надолго окажется под властью воинских домов. Если сейчас оценивать только одно это сражение, сторонники государя в нём составят всего лишь одну-две десятых части. Сказано, ведь: «Благородный человек к преступнику не приближается», поэтому прошу, чтобы сейчас некоторое время Вы не меняли места Вашего пребывания, но спустили в провинции высочайший рескрипт и, возможно, ознакомились с переменами в восточных провинциях.
Все вельможи, которые там находились, посоветовались между собой и согласились с ним. Однако его величество не мог принять решение о точном времени, поэтому изволил повелеть раскрыть «Книгу перемен»[836]836
Прим.5 Свиток 11:
«Книга перемен» – «Ицзин», одна из книг конфуцианского канона. Гексаграммы этой книги использовались для гаданий.
[Закрыть] и взглянул на гадательные палочки, предсказывавшие его будущее возвращение на трон.
Бросив гадательные палочки, гадатель сказал:
– Война справедлива. Человек достойный хорош, вины нет. Государь повелевает жаловать своим сторонникам титулы, делать их вельможами. Для людей малых он это не использует. Ван Би[837]837
Прим.6 Свиток 11:
Ван Би – древнекитайский комментатор «Книги перемен».
[Закрыть] говорит в комментариях, что предел войны – это окончание войны. По повелению государя заслуги не теряют. Государь жалует титулы, делает людей вельможами, и от этого страна спокойна. Для людей малых это не используется, этого пути нет[838]838
Прим.7 Свиток 11:
Считалось, что если мелких чиновников сделать крупными вельможами, в стране может наступить смута.
[Закрыть].
Таким же было и гадание августейшего. Нужно ли в чём-то ещё сомневаться? Подумав так, государь в двадцать третий день той же луны выехал из Фунаноуэ провинции Хоки, и августейший паланкин направился по дороге Сэнъин[839]839
Прим.8 Свиток 11:
Сэнъин – другое название тракта Санъедо.
[Закрыть] на восток.
Его величество, сменив своё дорожное платье, сопровождали всего два человека в церемониальных нарядах – второй чиновник То-но-таю Юкифуса и Кагэю Мицумори. Прочие лунные вельможи и гости с облаков, все помощники глав ведомств охраны и служб, одетые в воинские одеяния, ехали спереди и сзади. Воины всех шести армий надели доспехи, опоясались колчанами, следовали и следовали впереди и позади больше тридцати ри. Судья Энъя Такасада с тысячью с лишним всадников отправился на один день раньше и образовал авангард. Кроме того, на день позже выехал и образовал арьергард Асаяма Таро с пятьюстами с лишним всадниками.
Губернатор Ямато Канадзи ехал с левой стороны с парчовым знаменем августейшего, Нагатоки, губернатор провинции Коки, в качестве меченосца следовал справа. Бог дождя омывал путь, бог ветра сметал пыль. Окружённый со всех сторон светилами как звезда Сиби и Северная Полярная звезда[840]840
Прим.9 Свиток 11:
Звезда Сиби и Северная Полярная звезда – иносказательно: особа императора.
[Закрыть], лагерь государя выглядел величественно.
Когда весной прошлого года его величество был отправлен в провинцию Оки, мысли монарха помимо его воли были печальны, цвет гор, облаков, моря и луны были причиной августейших слёз. Теперь же драконов его лик выражал радость. Удивительно, что даже ветер в соснах, казалось, сам призывает к нему долголетие. А дым в бухте, где выпаривают соль, стал таким, будто поднимается из печей в домах множества оживлённых людей.
3
О ПОЕЗДКЕ В ХРАМ СЕСЯСАН И О СООБЩЕНИИ НИТТА
В двадцать седьмой день пятой луны состоялась поездка государя в храм Сесясан провинции Харима в осуществление его прошлогоднего желания. Объезжая храмы в том порядке, в котором они расположены, по дороге посетили пагоду, в которой помещён образ её основателя, высокомудрого Сегу, и издавна, считая, что делают это втайне, хранили много бесценных сокровищ. Когда государь позвал знающего старца из этого храма и спросил его: «Каково происхождение этих вещей?», – старец смиренно объяснил историю каждой из них в отдельности. Прежде всего, он открыл лист бумаги из Суибара[841]841
Прим.10 Свиток 11:
Суибара – местность в провинции Хего, где из бумажного дерева изготавливали тонкую писчую бумагу.
[Закрыть]. Там мелкими знаками были записаны все восемь свитков «Лотосовой сутры», а также две сутры, вступительная и заключительная к ней. Это та самая сутра, которую за короткое время переписал превратившийся в человека чиновник потустороннего мира, когда высокомудрый, сидя за дверью уединения[842]842
Прим.11 Свиток 11:
«…за дверью уединения» – в отшельнической келье.
[Закрыть], изволил заниматься чтением «Лотосовой».
Ещё там были изношенные сандалии асида[843]843
Прим.12 Свиток 11: Асида – деревянная обувь на высоких поперечных подставках для ходьбы по грязным дорогам.
[Закрыть] из криптомерии со стёршимися подставками. Это те асида, которые надевал высокомудрый, когда каждый день изволил за два часа проходить по дороге вдоль моря от этого храма до горы Хиэйдзан. Кроме того, там имелось благоуханное монашеское платье кэса[844]844
Прим.13 Свиток 11: Кэса – одеяние буддийского монаха.
[Закрыть], сшитое из полотна. Его высокомудрый, не снимая с себя, благоволил носить долгое время, а почувствовав, что оно пропиталось запахом, подумал: «Надо бы его вымыть!». Тогда охранитель Закона Ото[845]845
Прим.14 Свиток 11:
Ото – один из двух богов-охранителей буддийского Закона.
[Закрыть], который обычно находился поблизости от него, промолвил: «Я пойду, вымою его!», – и вылетел, направляясь далеко на запад. Немного погодя, он вывесил это кэса на свежем воздухе и высушил, и оно стало словно бы отражать кусочек облака в вечерних солнечных лучах.
Высокомудрый позвал охранителя Закона и спросил его:
– В какой воде ты вымыл это кэса?
– В Японии такой чистой и холодной воды нет. Я полоскал его в воде пруда Нежаркого в Индии[846]846
Прим.15 Свиток 11:
Пруд Нежаркий в Гималаях упоминается в «Записках о путешествии на Запад» («Сиюйцзи») танского паломника Сюань Цзана (600–664).
[Закрыть], – ответил охранитель Закона.
Это было то самое кэса.
– «Кандзэон[847]847
Прим.16 Свиток 11:
Кандзэон (Каннон, санскр. Авалокитешвара) – бодхисаттва, будд, богиня милосердия.
[Закрыть], будде, вырезанному из сырого дерева, поклоняюсь. Преисполнен пожеланиями счастья и долголетия, а также преисполнен пожеланиями долгого счастья ныне живущим, после их смерти. Здесь место, где я молюсь за все несметные массы людей». – Вот образ, перед которым произнёс эту заупокойную молитву сошедший сюда небожитель[848]848
Прим.17 Свиток 11:
По преданию, эту гатху произнёс небожитель, молившийся перед статуей Каннон, изготовленной из деревьев, посших перед кельей Сегу.
[Закрыть]. Вот пять Великих почитаемых[849]849
Прим.18 Свиток 11:
Пять Великих почитаемых – буддийские святые («светлые короли»), обитающие в центре мира и по четырём сторонам от него.
[Закрыть], изготовленные Бисюкацума[850]850
Прим.19 Свиток 11:
Бисюкацума (санскр. Вишвакарман) – будд. бог строительства.
[Закрыть]. И не только это. Во время чтения «Лотосовой сутры» Фудо и Бисямон[851]851
Прим.20 Свиток 11:
Бисямон (санскр. Вайшравана, Всеслышащий) – один из богов, охраняющих центр мира, гору Сумэру.
[Закрыть] явили свои облики в виде двух отроков. Кроме того, в дни заупокойных служб в центральной пагоде монастыря Энрякудзи высокомудрый, сидя в этом монастыре, тихонько тянул песню о добродетелях Будды. Его пение отзывалось далеко в облаках над горой Эйдзан и проявляло достохвальность собрания.
Так подробно разъяснял старец Его величество изволил проникнуться необычайным благоговением. Потом он направился в селение Ясумуро той же провинции и как обычно изволил распределить там расходы на проведение обрядов по «Лотосовой сутре». До сего дня эти прекрасные деяния не ведают ни минуты небрежения, службы совершаются в соответствии с проповедями Будды. Поистине, желание его величества – это уничтожать пороки, рождать добро.
В двадцать восьмой день состоялась поездка в Хоккэсан, храмы Цветка лотоса – это было августейшее паломничество. Отсюда, поторопив драконов паланкин, в последний день луны в храме под названием Фукугондзи, храм Укрепления счастья, в провинции Хего, его величество проверил места хранения войсковых припасов и благоволил немного отдохнуть. В этот день к нему прибыли четыре человека, Вступивший на Путь Акамацу и его сыновья, во главе пятисот с лишним всадников.
Драконов лик был особенно прекрасен, его величество выразил своё одобрение.
– Ваши заслуги перед Поднебесной – в сражениях за верность, которым вы отдаёте все силы. Каждому по его желанию воздаётся награда, – и велел им стать охраной у запретных ворот[852]852
Прим.21 Свиток 11:
Запретные ворота – ворота императорского дворца.
[Закрыть].
Пребывание государя в этом храме продолжалось один день. Была организована церемония возвращения августейшего с процессией сопровождения, и в полдень того же дня до самых ворот поскакали три срочных гонца с сообщением, висящим на шее, и у дворика это сообщение преподнесли.
Когда удивлённые вельможи поспешно открыли его и посмотрели, из лагеря Нитта Котаро Ёсисада срочно сообщалось, что члены семьи и слуги Вступившего на Путь из Сагами только что подавлены, а восточные провинции умиротворены.
В сражениях в западных провинциях и в столице правительственные войска пришли к победе, обоих Рокухара захватили. Государь возвращался к мысли о том, что очень важно привлечь Канто к ответственности, а так как прибыло это срочное сообщение, то у всех, начиная с его величества и вплоть до всех вельмож, пропали в душе сомнения, источались радость и похвалы. «Награды – какие попросят!» – повелел государь, и каждому из трёх посланцев были пожалованы награды за выдающиеся заслуги.
4
О ПРИЕЗДЕ МАСАСИГЭ В ХЕГО И ВОЗВРАЩЕНИИ ГОСУДАРЯ
В Хего государь пребывал один день и во второй день шестой луны его паланкин, украшенный драгоценными каменьями повернул назад. Кусуноки Тамон-хеэ Масасигэ и его семь с лишним тысяч всадников прибыли ему навстречу. Это войско выглядело особенно доблестным.
Его величество высоко поднял штору и подозвал Масасигэ поближе.
– Твоей заслугой при выполнении вассального долга стала скорость. Уже это одно является твоей битвой за верность, – так изволил он молвить, растрогавшись.
Тогда Масасигэ смиренно произнёс.
– Если бы подданные Вашего величества не опирались на государевы добродетели в делах гражданских и военных, как бы могли мы с помощью наших мелких ухищрений выйти из окружения сильного противника?! – и тем скромно отрицал свои заслуги.
С того дня, когда он отправился из Хего, Масасигэ образовал передовой отряд, а вместе с войском из внутренних провинций – авангард в семь с лишним тысяч всадников. Вдоль этого пути на протяжении восемнадцати ри тихо следовало пятицветное облако[853]853
Прим.22 Свиток 11:
Пятицветное облако – аллегорическое обозначение императорского паланкина.
[Закрыть], его сопровождала императорская охрана, расположившаяся слева и справа от него со щитами, копьями, боевыми топорами и секирами. В сумерках пятого дня[854]854
Прим.23 Свиток 11:
«…пятого дня» – в других источниках – четвёртого дня.
[Закрыть] шестой луны государь достиг Тодзи, Восточного храма, и все, не говоря уже о людях военных, – вплоть до регента, канцлера, Первого государственного министра, глав Левой и Правой ближней охраны, Старших и Среднего ранга советников, восьми советников Государственного совета, семи их помощников, чиновников пятого ранга и шестого ранга, внутренних и внешних посыльных, лекарей и служителей Светлого начала собрались с одной мыслью: не отстать от другого. Поэтому перед воротами экипажи и кони скучились, а на остальной земле они уподобились облаку, зелёное и фиолетовое[855]855
Прим.24 Свиток 11:
«…зелёное и фиолетовое» – цвета одежд высшей аристократии.
[Закрыть] отливали блеском на пагоде, выстроились на небе рядом со звёздами.
Назавтра, в шестой день шестой луны из Тодзи, Восточного храма, августейший вернулся во дворец на Второй линии. В тот день первым делом состоялось всемилостивейшее специальное назначение Асикага дзибу-но-таю Такаудзи главой Административного управления. Его младшего брата, помощника главы Военного ведомства Тадаеси назначили главой Левых конюшен.
В прошлом средний военачальник Тикуса-но То Такааки-асон, состоя на службе меченосцем, находился впереди государева экипажа с фениксом на нём, теперь же, считая, что настало время быть настороже против неожиданностей, он велел пятистам воинам-меченосцам идти двумя рядами. Такаудзи и Тадаёси вдвоём ехали замыкающими, продвигаясь позади всех чиновников. В качестве охраны пятьсот конных воинов в шлемах и доспехах продвигались позади них. Вслед за ними больше пятисот всадников Уцуномия, больше семисот всадников судьи Сасаки, больше двух тысяч всадников Дои и Токуно, кроме того силы дайме из провинций, подчинённые Масасигэ, Нагатоси, Энсин, Юуки, Наганума и Энъя тянулись одно войско за другим по пятьсот и по триста всадников, каждое под своим знаменем, спокойно продвигались по дороге с государевым экипажем в середине. В общем, дорожные одежды в пути следования процессии изменились по сравнению с прежними поездками императора, а охрана всех чиновников стала очень строгой. Путешествующие аристократы и простолюдины скопились на перекрёстках дорог, слух наполняли голоса восхищения добродетелями государя.
5
О БИТВЕ НА ЦУКУСИ
Киото и Камакура благодаря боевым заслугам Такаудзи и Ёсисада были уже успокоены. Теперь, направляя карательные силы на Цукуси, решили, что нужно атаковать наместника в Девяти провинциях Хидэтоки. Старшего советника, вельможного Нидзе Моромото назначили главой Дадзайфу[856]856
Прим.25 Свиток 11:
Цукуси, Девять провинций – о. Кюсю. Дадзайфу – административный центр острова.
[Закрыть] и уже направили туда. В седьмой день шестой луны от Кикути, Сени и Фдомо в столицу в одно и то же время прибыли гонцы, которые доложили, что на Кюсю враги династии истреблены все без остатка.
Потом о ходе этого сражения расспрашивали подробно. В то время, когда его величество ещё изволил пребывать на Фунаноуэ, три человека – Вступивший на Путь Сени, Вступивший на Путь Одомо Тукан и Вступивший на Путь Кикути Дзякуа, настроения которых совпадали, доложили, что они желают быть сторонниками государя, после чего его величество высочайшим повелением распорядился, чтобы они следовали за государевым парчовым знаменем.
Свой план эти три человека таили в сердце и вида о нём не показывали; на самом же деле совсем скрыть его они не смогли и скоро о нём прослышал наместник Хидэтоки. Хидэтоки прежде всего вызвал к себе в Хаката Вступившего на Путь Кикути Дзякуа, чтобы хорошо увидеть, является ли слух о его предательстве правдой. Приняв его посланца, Кикути понял, что как-то узнав о существовании заговора, их вызывают, чтобы напасть на них. Поэтому, прежде, чем его опередят, он первым двинулся на Хаката и решил немедленно определить, кто победитель. Положившись на прежние обещания, он послал известить об этом Сени и Одомо, но Одомо, оттого, что ещё не определилось, чья в Поднебесной будет победа, ясного ответа не дал. Сени также слышал, что в то время в Киотоских сражениях всякий раз побеждали Рокухара, и, наверное, думал загладить свою вину и убил посланца Кикути по имени Яхата Ясиро Мунэясу, а голову его отослал к наместнику.
Вступивший на Путь Кикути очень разгневался: «Моё решение положиться в таком большом деле на первых в Японии нарушителей закона было ошибкой. Хорошо же! Разве нельзя сражаться и без этих людей?» – и в час Зайца[857]857
Прим.26 Свиток 11:
Час Зайца – 6 часов утра.
[Закрыть] в тринадцатый день третьей луны третьего года правления под девизом Гэнко[858]858
Прим.27 Свиток 11:
Тринадцатый день третьей луны 3-го года Гэнко – 29 марта 1333 г.
[Закрыть] всего со ста пятьюдесятью всадниками ударил по зданию управления наместника. Когда Вступивший на Путь Кикути скакал перед святилищем Кусида, ему, видимо, было указано на плохой исход сражения. Или же его осуждали за то, что он перед святилищем проезжал верхом. Только конь, на котором ехал Кикути, внезапно остановился, не в силах продвинуться дальше ни на шаг. Вступивший на Путь сильно рассердился: «Какие бы это ни были боги, разве могут они осуждать Дзякуа, когда он проезжает по дороге к месту сражения?! А коли такое случилось, я пущу стрелу. Получите её и взгляните!». С этими словами Кикути вынул две стрелы из колчана и выстрелил в дверь святилища.
Когда он выстрелил, онемение в ногах у коня прошло, и всадник произнёс насмешливо:
– Вот так-то! – и поехал дальше.
А после того, как оглянулся на святилище, он удивился: большая змея длиной в два дзё была пронзена стрелами Кикути и сдохла.
Наместник приготовился к его нападению заранее, поэтому, выпустив из ворот замка большое войско, приказал ему сражаться, но в войске Кикути, хоть оно и было мало, все воины сравнивали свои жизни с пылью и мусором, долг лее был для них подобен железу и камню. Они сражались ожесточённо и многих оборонявшихся побили, а остальные отошли и заперлись в замке. В то время, когда воины Кикути, окрылённые победами, преодолели стену, взломали ворота и без задержки вторглись внутрь, а Хидэтоки не мог более защищаться и уже решил покончить с собой, Сени и Фдомо с шестью с лишним тысячами всадников напали на Кикути с тыла.
Вступивший на Путь Кикути, увидев их, вызвал своего сына Такасигэ, губернатора провинции Хиго, и велел ему.
– Сейчас на меня нападают Сени и Одомо. Я погибну на поле боя, но считаю, что выполнял свой долг, и посему не раскаиваюсь. Поэтому я, Дзякуа, погибну, сделав для себя подушкой замок Хидэтоки. Ты же срочно возвращайся домой, укрепи замок, подними воинов и после моей смерти развей то, о чём я сожалел в этой жизни.
Отделив больше пятидесяти молодых всадников, он придал их Такэсигэ, чтобы тот вернулся в провинцию Хиго. Оставшиеся на родине его жена и дети не знали, что этот его отъезд – окончательная с ним разлука, и надеялись, что он вот-вот вернётся. Так думал Дзякуа с тоской, начертал на нарукавном знаке стихотворение, чтобы отослать его на родину:
На родине
Не знают, жив ли я
В сегодняшнюю ночь.
Там ждёт меня
Любимая.
Губернатор Хиго Такэсигэ трижды повторил:
– Единственный мой родитель сорока с лишним лет выйдет сейчас на битву с большими силами противника с мыслью погибнуть. Я во что бы то ни стало хочу погибнуть с ним вместе.
Однако отец дал ему строгий родительский наказ:
– Ты должен остаться ради Поднебесной!
Делать нечего, Такэсигэ, увидев, что это их окончательная разлука, плача и плача, с тоскою в сердце вернулся в Хиго. После этого Вступивший на Путь Кикути вместе со вторым своим сыном Хиго-но Сабуро в окружении ста с лишним всадников, избежав внимания преследовавшего их войска, напали на дом наместника и в конце концов, не отступив ни на шаг, все до одного погибли в рукопашной схватке с врагами.
Чжуань Чжу и Цзин Цин посвятили свои сердца благодарности за милости, Хоу Шэн и Юй-цзы для выполнения долга не пожалели жизней[859]859
Прим.28 Свиток 11:
Чжуань Чжу, Цзин Цин, Хоу Шэн, Юй-цзы – персонажи «Исторических записок» Сыма Цяня.
[Закрыть]. Не так ли можно сказать и о них?
Однако тогдашнее поведение Сени и Одомо было бессердечным и людьми в Поднебесной осуждалось. Они делали вид, что не знают ничего и прислушивались к тому, что делается в мире. Стало слышно, что в седьмой день пятой луны оба Рокухара были уже низвергнуты, а войско, атаковавшее замок Тихая, полностью отступило к Южной столице, и это изумило Вступившего на Путь Сени: как это могло произойти, – думал он. В этой обстановке, подумав, как бы это застрелить наместника и тем умалить свою вину, он послал тайных гонцов к губернатору провинции Хиго Кикути и к Вступившему на Путь Одомо, напутствуя их, что они и слыхом не слыхали о горькой участи Кикути.
Сам Одомо был виноват, поэтому согласился оказать помощь. Хидэтоки, услышав о тайном его замысле и зная о действительном положении дел, выбрал благоприятный отправил к Сени Нагаока Рокуро. Нагаока сразу же выехал, но Сени не встретился с ним, сказавшись больным. Делать нечего, Нагаока попросил проводить его к сыну Вступившего на Путь Сени, молодому Сени из Тикуго. Там он как ни в чём ни бывало, осмотрелся по сторонам и с таким видом, будто сейчас же собирается оставить лагерь, принялся чинить свой щит и точить наконечники стрел. Потом, посмотрев вдаль, за дальние самурайские строения, он увидел там на флагштоке стяг с изображением зелёного бамбука и с белым навершием.
Тогда он подумал, что государево парчовое знамя действительно сняли с корабля и пожаловали сюда. Если бы с Сени встретиться здесь, мы бы и пронзали друг друга мечами. И тут он неожиданно встретился с молодым Сени. Тогда Нагаока воскликнул:
– Какую ещё измену вознамерились осуществить эти злодеи?! – обнажил кинжал и подскочил к нему.
Молодой Сени был человеком весьма проворным, поэтому он схватил бывшую рядом шахматную доску и подставил её под удар кинжала. Они крепко переплелись друг с другом, каждый оказывался то сверху, то снизу.
Внезапно подбежали слуги Сени и вонзили три меча в противника, бывшего сверху, и выручили хозяина, оказавшегося снизу. Поэтому Нагаока Рокуро не выполнил своего главного желания, но сразу же лишился жизни.
А Вступивший на Путь Сени из Тикуго сказал: «Итак, наш замысел, похоже, уже стал известен наместнику. Теперь отступать некуда», – и вместе со Вступившим на Путь Одомо во главе войска в семь с лишним тысяч всадников в час Лошади[860]860
Прим.29 Свиток 11:
Час Лошади – полдень.
[Закрыть] двадцать пятого дня той же пятой луны ударил по управлению наместника Хидэтоки. По обычаям, существующим в эпоху конца Закона, есть мало людей, которые ценят выполнение долга, и много людей, которые стремятся к выгоде, поэтому те воины из девяти провинций Цукуси, которые были им приданы до сих пор, либо забыли об оказанных им благодеяниях, и бежали, либо изменили долгу, не пощадив своих имён.
После непродолжительного сражения Хидэтоки проиграл его и в конце концов покончил с собой, а вслед за ним взрезали себе животы триста сорок его слуг. Удивительно! Вчера Сени и Одомо вслед за Хидэтоки нападали на Кикути, а сегодня Сени и Одомо вслед за правительственными войсками напали на Хидэтоки. Это вызывает в памяти слова, начертанные кистью Бо Цзюй-и[861]861
Прим.30 Свиток 11:
Бо Цзюй-и (Бо Лэ-тянь) – знаменитый китайский поэт, очень популярный в хэйанской Японии. 772–846.
[Закрыть]:
Труден жизненный путь.
Пусть не будет на нём
Гор крутых или бурных потоков,
Но чувства людские
Перевернутся!
