Текст книги "Повесть о великом мире"

Автор книги: Кодзима-хоси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)

В сопровождении посланца государя верхом уезжая, Отец в один миг разлучился с детьми. Из-за дум вместо слов лишь кровавые слёзы струятся, Обращаю мольбу я к небесным богам и к земным.

Когда среди пути возвращался домой посланец его супруги, опальный министр отправил с ним письмо: «Я всё смотрел на ветки дерева, которое растёт во дворе дома, где ты живёшь, пока они не скрылись из вида».

В печали проехал ссыльный сосновую равнину на Цукуси, рассвет и сумерки наступали для него нежеланными, когда же он достиг места ссылки, Дадзайфу, – поселив его в сумеречной убогой хижине, сопровождавший ссыльного чиновник вернулся в столицу. Глядя на цвет черепицы на башнях Дадзайфу, слушая звуки колокола из храма богини Каннон, Каннондзи, он печалился. Та осень была осенью его одиночества. На полу, покрытом росой, было пролито много слёз от тоски по родине и сказано много горестных слов. У обвинённого без вины не просыхали рукава, ему невыносима была мысль о том, что из-за неправедной клеветы его привезли в место ссылки. Горечь проникала до мозга костей и, пройдя очищение плоти в течение семи дней, он написал целый свиток молений богам, поднялся на высокую гору и прикрепил его перед шестом. В течение семи дней опальный министр стоял на кончиках пальцев ног – наверное, теперь боги Бонтэн[955]955
  Прим.71 Свиток 12:
  Бонтэн – основное божество мира чувств.


[Закрыть] и Тайсяку[956]956
  Прим.72 Свиток 12:
  Тэйсяку – божество, вместе с Бонтэном охраняющее Закон Будды.


[Закрыть] поняли эту неправду. С неба опустилась чёрная туча, взяла эту запись молитвы и подняла её на далёкое небо.

В конце концов, после этого, в двадцать пятый день второй луны третьего года правления под девизом Энги объятый негодованием из-за этой ссылки оклеветанный министр почил. Его проводили на кладбище в нынешнем храме Спокойной Радости, Анракудзи. Как это горько, что весенний цветок не вернулся, следуя за потоками воды, к северным палатам! Отчего ночная луна над западными заставами зашла за тучу и не проглянула?! Из-за этого и благородные, и низкие проливали слёзы: им бесхитростно гордились в мире и любили его. Далёкие и близкие горевали по умершему, сдерживая рыдания, и положили начало обычаям грядущих веков.

В конце лета того же года тринадцатый настоятель монастыря Энрякудзи Хосэйбо-гонъи присвоил ему посмертно сан содзё, праведного наставника[957]957
  Прим.73 Свиток 12:
  Содзё («праведный наставник») – высший сан в буддийской иерархии.


[Закрыть], на вершине горы Симэйдзан[958]958
  Прим.74 Свиток 12:
  Симэйдзан – другое название горы Хиэйдзан.


[Закрыть], сидя перед буддой, глядел на луну и очищал своё помутнённое сердце. Когда послышался стук во входную дверь Дзибуцудо, пагоды Домашнего Будды, он толкнул эту дверь и вошёл внутрь. Внутри был помощник Первого министра Кан, который, как говорили, изволил умереть на Цукуси минувшей весной. Праведный наставник поразился и услышал приглашение:

– Сначала пожалуйте сюда!

– Но мы точно знаем, что вы изволили сокрыться в двадцать пятый день минувшей второй луны на Цукуси. Скорбя, мы промокаем слёзы рукавами, – сказал настоятель, – и молимся только о вашем вечном блаженстве в грядущей жизни. Но облик, в котором вы предстали здесь, оказался нисколько не изменившимся, так что мне думается, не во сне ли я вас вижу?

Тогда помощник Первого министра Кан вытер слёзы, бежавшие по его лицу, и произнёс:

– Как подданный двора его величества я старался умиротворить Поднебесную, и для этого на некоторое время спустился вниз и родился человеком Государю угодно было допустить, чтобы его милость Токихира оклеветал меня, и в конце концов я был неправедно обвинён в преступлении, отчего гнев во мне разгорелся сильнее, чем огонь при вселенском пожаре[959]959
  Прим.75 Свиток 12:
  Буквально: чем пожар при смене кальп.


[Закрыть]. Хотя из-за этого я и утерял свой человеческий облик, но божественная душа моя пребывает на безоблачном небе. Теперь, удостоившись позволения великих и малых, небесных и земных богов, Брахмы, Индры и Четырёх небесных королей[960]960
  Прим.76 Свиток 12:
  Четыре небесных короля – буддийские охранители четырёх сторон света.


[Закрыть], я приблизился к Девятислойной обители государя, чтобы отомстить за эту обиду и тех, кто принёс мне горе, льстецов и клеветников перебить по одному. В данное время до Горных врат наверняка доведено повеление государя произносить дхарани[961]961
  Прим.77 Свиток 12:
  Дхарани – буддийские молитвенные формулы, произносимые на санскрите, без перевода на другие языки.


[Закрыть] для устранения бедствий. Но пусть даже и есть такое высочайшее повеление, высшие священнослужители не могут посетить дворец Когда он вымолвил это, содзё произнёс:

– Между вами и мной, глупым священником, как говорят, существует крепкая связь учителя с учеником. А церемонии между государем и подданными, высшими и низшими ещё глубже. Даже если один раз отказываются выполнить высочайшее повеление, а тем более, когда делают это раз за разом, отчего же вам и не войти в императорский дворец?

И тогда лицо помощника Первого министра Кан внезапно исказилось. Из угощения, приготовленного для гостей, он взял в руки гранат, разжевал его и со свистом выплюнул во входную дверь Дзибуцудо, пагоды Домашнего Будды. От этого семена граната превратились в бушующее пламя, которое охватило входную дверь. Праведный наставник нимало не всполошился, но, обернувшись к этому пламени, сотворил знак окропления водой[962]962
  Прим.78 Свиток 12:
  Один из «тайных знаков», символических жестов, принятых в эзотерическом буддизме.


[Закрыть], и бушующее пламя сразу же погасло, дверь же подгорела только наполовину. Говорят, эта дверь осталась в Горных Вратах и передаётся там по сию пору.

После этого, священнослужитель увидел, как помощник Первого министра Кан встал со своего места и вознёсся на небо. Над императорским дворцом сейчас же прогрохотал гром. Высокое небо упало на землю, а большая земля раскололась. Единственный[963]963
  Прим.79 Свиток 12:
  Единственный – почтительное обозначение императора.


[Закрыть] и сто чиновников съёжились и пали духом. Семь дней и семь ночей шёл сильный дождь и дул жестокий ветер, мир словно погрузился во мрак, дома плавали в полой воде, поэтому в столичном районе Сиракава благородные и низкие мужчины и женщины вопили; их крики и вопли были подобны истошным воплям страдающих грешников.

В конце концов молния ударила в Сэйрёдэн, павильон Чистой прохлады императорского дворцового комплекса. На верхние одежды его милости старшего советника Киёцура[964]964
  Прим.80 Свиток 12:
  Киёцура – сын государственного советника Фудзивара Ясунори (825–895).


[Закрыть] угодил огонь, и хотя вельможа упал и стал кататься, огонь всё равно не погас. Правый главноуправляющий Марэё-но-асон[965]965
  Прим.81 Свиток 12:
  Марэё-но-асон – Тайра-но Марэё, потомок императора Ниммё.?-930.


[Закрыть] был человеком решительным, и он сказал:

– Из-за того, что гремит любой небесный гром, теряет ли силу мощь государева?!

С этими словами Марэё вложил стрелу в лук, повернулся и, съёжившись всем телом, упал. Погиб окутанный дымом Ки-но Кагэцура. Тогда министр Хонъин подумал: «Ах, это наказание богов для меня!» – потом обнажил меч, чтобы сопровождать яшмовую особу государя.

– Даже когда он служил при дворе, он не нарушал ритуал. Теперь же, пусть даже гремят боги, разве государь и подданные, высшие и низшие могут утерять принципы? Ранг императора высок, боги-покровители вас не бросили. Пока успокойтесь и позвольте им проявить свои добродетели, – промолвил он благоразумно, и может быть, из-за этого благоразумия министр Токихира тоже не был убит, яшмовая особа государя осталась благополучной, а бог грома поднялся на небо.

Однако дождь и ветер продолжались, не прекращаясь. И тогда, увидев, что похоже, будто вся земля в стране унесена водой, решили успокоить гнев богов с помощью Закона Будды, позвали содзё Хосэйбо. Дважды тот отказывался, а на третий раз, когда ему сообщили повеление государя, содзё отказаться был не в силах и спустился с горы в столицу. Вода в реке Камогава необычайно прибавилась, так что передвигаться по ней без лодки было невозможно, и содзё распорядился: – Отправьте в воду этот экипаж! По его распоряжению бычник решительно погрузил экипаж в разлившуюся реку, и экипаж, раздвигая полую воду налево и направо, выехал на противоположный берег.

Когда прибыл праведный наставник, сразу же стало видно, что дождь перестал, а ветер стих. Тогда наставник, которому его величеством было высказано удовлетворение, изволил вернуться к себе на гору Хиэйдзан. Говорили, что государь выражал восхищение результатами заклинательных действий, проведённых монахами Горных врат.

После этого заболел и стал постоянно страдать телом и душой министр Хонъин. К нему позвали высокочтимого монаха Дзёдзо-кисо[966]966
  Прим.82 Свиток 12:
  Дзёдзо-кисо – ученик покровителя Сугавара Митидзанэ, экс-императора Уда. Постриг принял в монастыре Энрякудзи. 892–964.


[Закрыть]. Когда он показал тайные заклинательные жесты, из левого и правого уха министра высунула голову маленькая зелёная змея и промолвила:

– О, Дзёдзо-кисо! Я хочу убить этого министра, чтобы развеять горе, в которое погрузился из-за его неправедной клеветы. Поэтому здесь не нужно испытывать ни молитвы, ни лечение. Это значит, кто я такой, как вы считаете? Да, я божество, воплотившееся в помощника Первого министра Кан, бог Тэмман Дайдзидзайтэн[967]967
  Прим.83 Свиток 12:
  Дайдзидзайтэн – санскр. Махешвара, другое имя индуистского бога Шивы.


[Закрыть].

Дзёдзо-кисо необычайно удивился и ненадолго перестал произносить заклинания, отчего министр Хонъин сразу умер. Через некоторое время изволили сокрыться наложница государя и его внук, принц из Весеннего дворца. Второй его сын, старший военачальник Ясутада с Хатидзё тоже тяжело заболел и скончался, а когда читали сутру о будде-целителе, выявляющем инкарнации, громко возгласили имя великого военачальника Кубира[968]968
  Прим.84 Свиток 12:
  Кубира (санскр. Кумбхира) – один из воителей, охраняющих буддийский Закон. Имеет тело змеи и хвост в драгоценных камнях.


[Закрыть], то услышали голос: «Разрежьте себе горло!», – и тут же перестали читать. Третий сын, Ацутада, тоже скоро оставил мир. В том, что в одночасье умерли и сам этот человек, и все, вплоть до его внуков, состояла кара богов; это было страшно.

В то время среди подчинённых отца и братьев императора Энги был человек по имени Правый главноуправляющий Кинтада. Он умер скоропостижно, безо всякой болезни. Через три дня Кинтада воскрес, тяжело вздохнул и произнёс:

– Я обязан доложить это государю. Помогите мне пройти во дворец.

Два его сына, Нобуакира и Нобутака, взяли его под левую и правую руку и провели во дворец. Когда государь спросил его: «В чём дело?», – Кинтада задрожал всем телом и доложил:

– Подданный Вашего величества побывал в страшном месте под названием Потустороннее ведомство. Там человек ростом в один с лишним дзё, в нормальной одежде и короне, вручил мне свиток, адресованный двору, и произнёс: «Хозяин земель осыпающегося риса, император Энги, поверил клевете министра Токихира и сослал безвинного подданного. Это его самая тяжкая ошибка. Пусть быстрее напишет обо всём на ярлыке нашего ведомства и спустит его в преисподнюю Аби[969]969
  Прим.85 Свиток 12:
  Аби (санскр. Авичи) – одна из восьми сфер Преисподней, ад безвременья.


[Закрыть]». Потом тридцать с лишним чиновников Ведомства выстроились в ряд и с гневом произнесли: «Нужно, не теряя времени, пытать его!», на что сидевший там второй потусторонний чиновник вымолвил: «Как мы будем вести себя, если поменяется девиз правления, и нам придётся извиняться за проступки?». Казалось, все, сидевшие там, были обеспокоены. После этого Кинтада возвратился к жизни.

Государь был очень удивлён. Он сразу изменил девиз годов своего правления, сжёг и выбросил августейшую грамоту о ссылке помощника Первого министра Кан, а прежний его официальный статус министра вернул, повысив его ранг на одну ступень до действительного второго ранга.

После этого, в девятом году правления под девизом Тэнгё[970]970
  Прим.86 Свиток 12:
  9-й год Тзнгё – 955-й год.


[Закрыть] служитель святилища Хара в провинции Оми Мибу-но Есидзанэ было божественное послание о том, что на равнине к северу от императорского дворца за одну ночь выросла тысяча сосен, поэтому здесь было построено святилище[971]971
  Прим.87 Свиток 12:
  Синтоистские святилища находятся в сосновых рощах.


[Закрыть], которое почтительно назвали святилищем бога Тэмман Дайдзидзайтэн. Но оттого ли, что никак не успокаивались близкие ему сто шестьдесят восемь тысяч богов, но в течение двадцати пяти лет со второго года правления под девизом Тэнтоку до пятого года правления под девизом Тэнгэн[972]972
  Прим.88 Свиток 12:
  Тэнтоку – 957–960 гг., Тэнгэн – 978–982 гг.


[Закрыть] трижды сгорели служебные павильоны Восьми ведомств. Тогда, подумав, что этого больше быть не должно, решили построить новый императорский дворцовый комплекс, но на новом опорном столбе, который мастерски установили плотники, обнаружились строчки стихотворения, проточенные жучками:

Пусть построят его,

Он снова будет гореть,

Пока у Сугавара

Душевная боль

Не утихнет.

В этом стихотворении боги показали, что они по-прежнему не удовлетворены, – с испугом подумал государь и из дворца Итидзё[973]973
  Прим.89 Свиток 12:
  Из дворца Итидзё правил 66-й император Японии Итидзё, старший сын императора Эныо. 981-1011.


[Закрыть] изволил посмертно даровать опальному министру действительный первый ранг, ранг Первого министра. Когда его посланник приехал в храм покойной радости, Анракудзи, и стал читать вслух императорское послание, до небес донёсся его голос, возглашавший стихи:

Вчера печальную судьбу я испытал на севере, в столице,

Теперь же смыл позор,

став трупом в Дадзайфу.

Обижен был при жизни,

порадуюсь ли, умерев?

Теперь надежды хватит —

основы государя охранять.

После этого и гнев богов утих, и страна успокоилась. Как они могущественны! Ежели доискиваться истинной их сущности[974]974
  Прим.90 Свиток 12:
  Истинная сущность – подлинный облик будды или бодхисаттвы, которые могут воплощаться в любое существо. Такое временное воплощение трактуется как «явленный след» их истинной сущности.


[Закрыть], – это воплощение великой жалости и великой скорби Кандзэон[975]975
  Прим.91 Свиток 12:
  Кандзэон (Каннон) – бодхисаттва Авалокитешвара, считается богиней милосердия.


[Закрыть]. Обширные её обеты глубоки, словно море, и судно, спасающее живые существа от заблуждений, не могут без них достичь берега. Если же говорить о явленном следе, он воплощён в боге Тэмман Дадзидзайтэн; блага, им приносимые, день ото дня обновляются. Помыслы людей, раз и навсегда связавших свою судьбу с учением Будды, подчинены велению сердца. Из-за этого все, начиная с Единственного наверху и вплоть до тьмы простолюдинов внизу, нет такого человека, который не склонил бы охваченную жаждой голову. Поистине, достойное удивления, не имеющее себе подобных святилище.

Между тем, в четырнадцатый день восьмой луны четвёртого года правления под девизом Дзиряку[976]976
  Прим.92 Свиток 12:
  4-й год Дзиряку – 1068 г.


[Закрыть] началось строительство императорского дворцового комплекса, а в правление экс-императора Госандзё[977]977
  Прим.93 Свиток 12:
  Госандзё – 71-й император Японии (1069–1072).


[Закрыть], в пятнадцатый день четвёртой луны четвёртого года правления под девизом Энкю[978]978
  Прим.94 Свиток 12:
  4-й год Энкю – 1072 г.


[Закрыть] столицу перенесли. Литераторы посвящали этому событию стихи, музыканты исполняли мелодии. Это были поздравления, а немного погодя, во втором году правления под девизом Ангэн[979]979
  Прим.95 Свиток 12:
  2-й год Ангэн – 1176 г. В действительности указанное событие имело место в 3-м г, Ангэн.


[Закрыть], из-за проклятия Горного короля Хиёси[980]980
  Прим.96 Свиток 12:
  Горный Король Хиёси – синтоистское святилище Хиёси в г. Оцу, у подножья горы Сакамото.


[Закрыть] строения императорского дворцового комплекса сгорели все, до последнего здания, и теперь, после выступлений с оружием и в доспехах, мир был неспокойным, страна болела, а народ страдал.

Хотя коней не вернули на Хуашань, а волов не выпустили на равнину с персиковой рощей[981]981
  Прим.97 Свиток 12:
  Намёк на эпизод из истории Китая, описанный в «Исторических записках» Сыма Цяня, когда княжества Чжоу и Инь решили прекратить войну между собой после поражения Чжоу.


[Закрыть], все решили, что императорский дворец должен быть построен в том же виде, в котором он был в старину; изготовили бумажные деньги, которые в нашей державе не использовались никогда, приняли статью о запрете налогов с земельных владений управляющих поместьями и прямых вассалов сёгуна в провинциях и о запрете принудительного труда на них – они же и с волей богов не совпадают, и служат развитию роскоши и чванства. Было много мудрых вассалов, которые из-за этого хмурили брови.

3
О ЗАКОНАХ, УСПОКАИВАЮЩИХ СТРАНУ, И О НАГРАЖДЕНИИ ВОЕНАЧАЛЬНИКОВ

Весной третьего года правления под девизом Гэнко[982]982
  Прим.98 Свиток 12:
  Должно быть: 4-го года Гэнко.


[Закрыть] на Цукуси появились семьи рода Тайра, возглавляемые Кику-но Камон-но-сукэ Такамаса и военачальником Итода-сакон-но-таю Садаёси. Они хотели собрать оставшихся сторонников уже покойного Такатоки, отовсюду пригласить туда мятежников и поднять в стране смуту. Кроме того, мятежники из провинции Кавати привлекли к себе человека по имени Сасамэ Кэмбо-содзё и на горе Иимори построили крепость. И не только это: в провинции Иё сын Акахаси, губернатора провинции Цуруга, по имени Цуруга-но Таро Сигэтоки построил замок на вершине Татээбоси. Они завладели всеми окрестными поместьями.

Уничтожить этих злодеев двору вместе с воинскими силами буддийских монастырей вряд ли было возможно. В государевом дворце Сисиндэн, Пурпурных покоев, срочно соорудили алтарь, пригласили Такэноути Дзигон-содзё и провели службу успокоения Поднебесной. Во время проведения этой службы ворота с четырёх сторон охраняли вооружённые воины в доспехах. Когда эту службу проводили, найбэн[983]983
  Прим.99 Свиток 12:
  Найбэн – сановник второго ранга (министр), наблюдавший за ходом дворцовых церемоний изнутри главных ворот дворца.


[Закрыть] и гэбэн[984]984
  Прим.100 Свиток 12:
  Гэбэн – сановник второго ранга (министр), наблюдавший за ходом дворцовых церемоний, находясь снаружи главных дворцовых ворот.


[Закрыть] и ближняя охрана заняли позиции у лестницы; музыканты начали играть на своих инструментах, отряды воинов выстроились в ряд в южном дворе слева и справа и обнажили мечи, показывая готовность усмирить четыре стороны. В охране четырёх ворот находились Юки Ситиро Саэмон Тикамицу, губернатор Кавати Кусуноки Масасигэ, судья Энъя Такасада и губернатор Хоки Нава Нагатоси. В лагеря в южном дворе вызвали в правый – Миураноскэ[985]985
  Прим.101 Свиток 12:
  Миураноскэ – Такацугия Миураноскэ, знаменитый стрелок из лука.


[Закрыть], в левый – архивариуса Тиба-но Садатанэ.

Говорят, что эти два человека давно дали согласие исполнять такие обязанности, но в то время Тиба не нравилось быть напарником Миура, а Миура возмутился тем, что Тиба будет стоять справа от него[986]986
  Прим.102 Свиток 12:
  В описываемую эпоху правая сторона считалась главнее левой.


[Закрыть], поэтому оба они не вышли на свой пост. Это стало помехой, творимой демоном Тэмма и нарушило течение буддийской службы.

Тогда потом они подумали сообща, то поняли, что это было знаком того, что в Поднебесной не будет продолжительного благополучия. Однако, может быть, в результате этой службы была атакована и взята войском Масасигэ крепость на Иимори, замок на Татээбоси разрушен Дои и Токуно, войска на Цукуси потерпели поражение от Отомо и Они, глава врагов династии прибыл в Киото, и всех вместе их провезли по большому тракту и скоро заточили в тюрьму.

Восточные и западные провинции уже успокоились, поэтому Они, Отомо, Кикути и Мацура вошли в столицу на семистах с лишним больших судах. В столицу прибыли помощник начальника Левой императорской конюшни Нитта и его младший брат, помощник начальника дворцовой стражи с семью с лишним тысячами всадников. Воины других провинций собрались все до одного, заполнив собой столичный район Сиракава, а оживление в монаршей цитадели[987]987
  Прим.103 Свиток 12:
  Монаршая цитадель – императорская столица.


[Закрыть] по сравнению с обычным временем, казалось, возросло стократно.

Хотя награждение за воинские заслуги несколько откладывалось, прежде всего выборочно наградили группу старших помощников: старшему помощнику главы Административного управления Асикага Такаудзи передали три провинции – Мусаси, Хитати и Симоса, его младшему брату, главе Левых императорских конюшен Тадаёси, – провинцию Тотоми, помощнику главы Левых императорских конюшен Нитта Есисада две провинции – Кодзукэ и Харима, его сыну Ёсиаки – провинцию Этиго, а младшему брату, помощнику начальника Военного ведомства Ёсисукэ – провинцию Цуруга, судье Кусуноки Масасигэ – провинции Сэтцу и Кавати, а Нава, губернатору провинции Хоки, на долгие годы передали две провинции – Инаба и Хоки.

Несмотря на то, что кроме них получили по две и по три провинции придворные сановники и группа предводителей воинов, такому заслуженному воину, как Вступивший на Путь Акамацу Энсину было пожаловано одно только поместье Саё. Протектор провинции Харима был немедленно отозван в столицу. Поэтому, как говорили, во время мятежа годов Кэмму Энсин внезапно переменил свои намерения и, обидевшись на это, сделался врагом династии. Кроме того, владения охранителей и протекторов пятидесяти с лишним провинций и крупные поместья, бывшие земельными владениями в провинциях, полностью раздали придворным сановникам и чиновным людям, а те, которые гордились своими богатствами и почитанием, как Тао Чжу, ныне расставались с доходами, дававшими пищу и одежду.

4
О РОСКОШИ ГОСПОДИНА ТИКУСА И МОНКАН-СОДЗЁ, А ТАКЖЕ О ВЫСОКОМУДРОМ ГЭДАЦУ

Среди них был внук покойного старшего помощника главы ведомства, его милости Рокудзё-но Арифуса, глава отряда простолюдинов, Тикуса-но-то, средний военачальник Тадааки-асон. Ему должно было нравиться наследственное занятие его семьи, книжное дело, тем не менее, со времён «короны юности»[988]988
  Прим.104 Свиток 12:
  Время «короны юности» – двадцатилетний возраст.


[Закрыть] он любил упражнения в стрельбе из лука и стрельбу по собакам, которые не были его семейными занятиями, и в то время, когда он увлекался азартными играми и распутством, со своим отцом, его милостью Аритада, который этого не любил, он не поддерживал отношения отца и сына.

Однако этот асон, видимо, из-за того, что однажды он смог достичь процветания, – сопровождал государя, когда его величество переезжал в провинцию, Оки и проявил преданность, будучи лучником при въезде в столицу против Рокухара, теперь был жалован тремя большими провинциями и ещё десятками мест, так что милости двора для него были чрезмерными и роскошь его поражала. Вассалов, которые о нём заботились, он каждый день обносил чарками сакэ; высоких сановников и чиновников, которые сидели у него локоть к локтю, насчитывалось больше трёхсот. На его расходы на редкостные вина и закуски за один раз не хватало и десятка тысяч монет. Кроме того, выстроив в ряд конюшни площадью в несколько десятков кан, Тадааки держал в них по пятьдесят-шестьдесят откормленных коней. Когда пирушки заканчивали и начинали развлекаться скачками, его гости в окружении нескольких сот коней выезжали в окрестности Утино и Северных гор и проводили целые дни в псовой и соколиной охоте.

В его одежде боевой фартук был сшит из собачьих и тигровых шкур, на плечах висели отделанные парчой и птичьими перьями хитатарэ[989]989
  Прим.105 Свиток 12:
  Хитатарэ – распространённое в средние века в аристократической среде просторное одеяние с широкими рукавами и длинными (длиннее роста хозяина) штанинами.


[Закрыть]. К сожалению, он не стыдился предостережения Кун Аньго[990]990
  Прим.106 Свиток 12:
  Кун Аньго – китайский учёный-конфуцианец эпохи Ранняя Хань (202 г. до н. э. – 8 г. н. э.).


[Закрыть] о том, что самодовольно одеваясь в роскошные наряды, чернь переходит все границы, а тот, кто переходит границы и теряет этикет, является мятежником.

Но, поскольку военачальник был простолюдином, нечего было и говорить. Когда слышали о его поведении, удивлялись все, вплоть до праведного наставника Монкан[991]991
  Прим.107 Свиток 12:
  Монкан – см. свиток 1, гл. 5


[Закрыть]. Один раз, случайно, оставив мысли о славе и выгоде, он этим не воспользовался, не вступил на стезю трёх таинств и соответствия[992]992
  Прим.108 Свиток 12:
  Стезя трёх таинств и соответствия реального положения идеалам – по концепции сингон-буддизма, готовность стать буддой в нынешней плоти.


[Закрыть], но направился лишь к выгодам и завоеванию репутации, мало того, забыл об обязанностях, определяемых верными представлениями.

Хотя необходимости в этом не было никакой, он копил сокровища, бедным не помогал, собирал у себя оружие и содержал солдат. В то время, когда он был человеком угодливым и получил награды безо всяких заслуг в преданности, те, кто именовались подчинёнными праведного наставника Монкана, заполонили столицу: число их достигало пяти-шести сотен человек. В то время, когда они были не так далеко от входа во дворец, несколько сот вооружённых всадников окружали императорский паланкин спереди и сзади, следуя вдоль дороги с гордыми лицами. Вдруг оказалось, что одежды монахов запачканы грязью из-под конских копыт. Недовольство и упрёки монахов пропадали впустую.

С тех пор, как Лушаньский законоучитель Хуэй Юань[993]993
  Прим.109 Свиток 12:
  Хуэй Юань – древнекитайский мыслитель. В юности был сторонником конфуцианского учения, но в возрасте 21 года постригся в буддийские монахи и стал одним из основателей китайского амидаизма. 334–416.


[Закрыть] отказался однажды от сего мира ветра и пыли, он изволил поместиться в спокойной пустынной келье и дал обет даже временно не выходить в горы, но соединил вместе восемнадцать уважаемых мудрецов[994]994
  Прим.110 Свиток 12:
  Восемнадцать мудрецов – общество членов общества Байляньшэ (общество Белого лотоса) амидаистской секты Чистой земли.


[Закрыть], и они долгими днями по шесть раз возглашали хвалу будде Амида. А Чан-хэшан из Таймэй[995]995
  Прим.111 Свиток 12:
  Чан-хэшан из Таймэй – Фа Чан-хэшан, танский высокопоставленный служитель буддийской секты чань. 752–839.


[Закрыть] совсем не знал тех мест, где живут миряне, переселился из тростниковой хижины в глухие горы и, воспевая прелесть жизни в горах, смог получить свидетельство высшей мудрости и мастерства. Все люди, имеющие сердце, и в старину, и теперь скрываются и прячут свои следы: вместе с облаками над укутанными сумерками горами они одеваются в листья лотоса в пруду[996]996
  Прим.112 Свиток 12:
  «…одеваются в листья лотоса» – следуют по пути буддийского совершенства.


[Закрыть]; правило, которому они следуют – это всю жизнь до конца проводить, очищая своё сердце. Этот праведный наставник не напрасно пользовался славой такого же существа, что и они. Но может быть, его поведение давало основание считать, в душе он перешёл на чуждый путь демона Тэмма?

Почему так говорили? В годы правления под девизом Бундзи[997]997
  Прим.113 Свиток 12:
  Бундзи – девиз правления императора Готоба. 1184–1190.


[Закрыть] был в столице некий шрамана. Звали его высокомудрый Гэдацу. Его мать в семилетнем возрасте[998]998
  Прим.114 Свиток 12:
  Во многих текстах: в семнадцатилетнем возрасте.


[Закрыть] увидела во сне, что она проглотила колокольчик. От этого появился ребёнок, из-за чего подумали, что он не простой человек. Когда ему было три года, он вошёл во врата Будды и в конце концов стал почитаемым мудрецом[999]999
  Прим.115 Свиток 12:
  Мудрец – здесь: буддийский священнослужитель высокого ранга.


[Закрыть].

Будучи глубоко милосердным, мудрец не огорчался, порвав монашеский ризы трёх видов, не отступал от религиозной практики, не печалился о том, что пуста его миска. Он не обязательно укрывался в горах, но не отказывался и от жизни в городе. Хоть и смешивалась его плоть с пятью видами мирской пыли[1000]1000
  Прим.116 Свиток 12:
  Пять видов скверны, замутняющие сознание – долгий жизненный путь, увиденное, сама жизнь, чувственные страсти и всё живое.


[Закрыть], сердце не затуманивалось тремя ядами[1001]1001
  Прим.117 Свиток 12:
  Три яда – алчность, гнев и глупость.


[Закрыть]. Положившись на карму, он проводил годы и месяцы, ради всех живущих совершая паломничества по горам и рекам. Однажды он пришёл в Великие святилища в Исэ[1002]1002
  Прим.118 Свиток 12:
  В провинции Исэ расположен комплекс синтоистских святилищ, посвящённый культу богини Солнца Аматэрасу.


[Закрыть] и, совершив поклонение во Внутреннем и Внешнем святилищах, втайне прочёл сутру, более всего радующую будд. Должно быть, возле прочих святилищ тысячи деревьев не гнулись, падая на крыши, стволы не искривлялись. Вероятно, такова была форма, в которой будды руководят людьми. Ветви старинных сосен свешивались вниз, где стелились листья старых деревьев – представлялось, что всё это – проявление того, как будды спасают от заблуждений живых существ.

Послушав рассказы о способах реализации «явленного следа», мудрец, пусть на время, невзлюбил названия трёх сокровищ[1003]1003
  Прим.119 Свиток 12:
  Три сокровища – Будда, его учение (Закон) и община священнослужителей (сангха).


[Закрыть], а испытав глубоко в душе внутреннее просветление, думал также о принципе реализации кармы, превращающей высокомудрого в простолюдина. Когда он невольно увлажнил свои рукава слезами, уже смеркалось, однако праведный наставник не захотел провести ночь как мирянин и перед внешним святилищем ночь напролёт возглашал имя будды Амитабха и спал под шум ветра в соснах, сердце очищал перед отражением луны в водах реки Мимосусо. Внезапно небо заволокло тучами, подул жестокий ветер с дождём, а над тучами загрохотали повозки, с востока и с запада докатился топот копыт бегущих коней.

– Ой, как страшно! – изумлённо подумал высокомудрый.

Когда он изволил посмотреть, то увидел, как в воздухе внезапно появился нефритовый павильон, отделанный золотом, а в его дворе и перед воротами натянут занавес. Туда со всех десяти сторон[1004]1004
  Прим.120 Свиток 12:
  «…все десять сторон» – это четыре боковые стороны, четыре угла, верх и низ.


[Закрыть] примчались конные экипажи. Казалось, было их тысячи две-три. Они расположились с левой и правой сторон, а над ними всеми сидел один огромный человек. Его фигура была весьма необычной: казалось, что ростом он возвышается на двадцать-тридцать дзё, его голова была как у демона якши, а на ней выстроились двенадцать лиц. Слева и справа протянулись сорок две руки. В них он держал или солнце и луну, или мечи и пики. Он ехал верхом на восьми драконах.

Слуги, которые сопровождали его, не были обыкновенными людьми: имея по восемь локтей и по шесть ног, они сжимали в руках железные щиты; имея на одном теле по три лица, они были одеты в золотые доспехи. После того, как слуги уселись на свои места, тот огромный человек обратился в левую и правую сторону с такими словами:

– В последнее время, одерживая победы вместе с войском императора, мы держим в руках солнце и луну, хотя сами пребываем на вершине Сумеру[1005]1005
  Прим.121 Свиток 12:
  Гора Сумеру – центр мира (будд.).


[Закрыть] а одной ногой попираем океан, много десятков тысяч человек из наших подопечных каждый день умирает. В чём причина этого? В столицу страны Тутовых деревьев[1006]1006
  Прим.122 Свиток 12:
  Страна Тутовых деревьев – Япония.


[Закрыть], что в Джамбудвипе[1007]1007
  Прим.123 Свиток 12:
  Джамбудвипа – буддийская Ойкумена. Земли к югу от горы Сумеру.


[Закрыть], пришёл некий мудрец по имени монах Гэдацу. Пока он просвещает массы живущих, сила Закона всё более расцветает, Небесный император черпает силу, демон зла слабеет, Ашура теряет свою энергию. Вообще, покуда этот мудрец остаётся таким, нам не по силам сражаться с Небесным императором. Как бы там ни было, нужно, чтобы в нём ослабла душа Учения, чтобы он погряз в роскоши и обленился сердцем.

Так великан сказал. После этого из числа сидевших вокруг него выдвинулся некто с начертанными золотом на лобной части шлема именем: Король демонов Шестого неба[1008]1008
  Прим.124 Свиток 12:
  Шестое небо в буддизме считается высшим из существующих в мире желаний.


[Закрыть].

– Видимо, – произнёс он, – легко можно сделать так, чтобы он разочаровался в своих нравственных устоях. Некогда, решив погубить воинские дома, экс-император Готоба напал на Рокухара, а помощник главы Левой половины столицы Ёситоки[1009]1009
  Прим.125 Свиток 12:
  Ёситоки – 2-й камакурский сиккэн (с 1205 г.) Ходзё Еситоки. 1163–1224.


[Закрыть] должен был вызвать на битву правительственное войско. В то время с помощью военной силы Ёситоки правительственное войско потерпело поражение, экс-император Готоба был отправлен в ссылку в дальнюю провинцию, а Ёситоки, намереваясь сжать в своих ладонях власть в Поднебесной и распоряжаться небесами, должен был возвести на престол второго сына экс-императора Хиросэ[1010]1010
  Прим.126 Свиток 12:
  В действительности речь идёт о внуке императора Готоба принце Морисада (1212–1234), ставшем впоследствии 86-м императором Японии по имени Гохорикава (1222–1232).


[Закрыть]. Если этот монах Гэдацу – тот мудрец, который склоняется на сторону принца, его могут призвать ко двору и приблизить к лику дракона. Тогда он будет выходить на церемониальные службы. Значит, отныне да пренебрегает он ежедневными практиками, да возрастает в нём день ото дня высокомерие, и став таким бику[1011]1011
  Прим.127 Свиток 12:
  Бику (санскр, бхикшу) – буддийский монах.


[Закрыть], которому не стыдно нарушать заветы, он не доставит нам затруднений, и в таком случае, мы тоже сможем заполучить для себя многих подопечных.

После его слов стоявшие в два ряда злые демоны, противники Учения, согласились с ним:

– Думаем, что это лучше всего! – и все разлетелись на восток и на запад.

Услышав всё это, высокомудрый пролил радостные слёзы: «Это меня подвигли на искреннее служение пресветлые боги!», после чего опять возвратился в столицу, поселился в одинокой хижине в глухих горах Касаги в провинции Ямасиро, делал себе одежду из опавших листьев, в пищу употреблял подобранные в лесу фрукты, сердцем отвратился от мирской грязи и всецело сосредоточился на желании возродиться в Чистой земле. В то время, как он проводил три или четыре года такой жизни, произошли сражения годов правления под девизом Сёкю, Еситоки забрал себе власть в Поднебесной, экс-император Готова был сослан, а престол сына Неба занял принц Хиросэ.

В это время его величество изволил услышать, что высокомудрый Гэдацу пребывает в Касаги. Желая принять монашеский постриг, он благоволил часто отправлять к нему с приглашением своих посланцев, но может быть, оттого, что так было задумано демонами с Шестого неба, только в результате государевым повелениям Гэдацу не следовал, но сердцем своим всё более предавался буддийским упражнениям.

Вскоре, с помощью своей мудрости, праведного поведения и добродетелей он стал основателем этого храма, который до сих пор способствует процветанию буддийского Закона. Если подумать, то поведение высокомудрого Монкана вводило в заблуждение людей глупых и невежественных. В конце концов, вскоре произошёл мятеж годов Кэмму, поэтому у него не было ни одного ученика, который бы распространял Закон. В одиночестве он пришёл в упадок и захирел, переселился в окрестности Есино и там закончил свои дни.