Текст книги "Повесть о великом мире"
Автор книги: Кодзима-хоси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)
3
О ТОМ, КАК МАСАСИГЭ ПРОЧЁЛ ПРЕДСКАЗАНИЯ МОНАСТЫРЯ ТЭННОДЗИ
В третий день восьмой луны второго года правления под девизом Гэнко[498]498
Прим.33 Свиток 6:
2-й год правления под девизом Гэнко – 1332 г.
[Закрыть] Кусуноки Масасигэ из дворцовой охраны совершил поклонение в святилище Сумиёси и преподнёс ему трёх священных коней[499]499
Прим.34 Свиток 6:
Священных коней – коней, шествие которых в синтоистских святилищах устраивают во время праздничных церемоний.
[Закрыть]. На другой день на поклонении в монастыре Тэннодзи он преподнёс ему коня под седлом с серебряными луками, меч в ножнах, отделанных серебром, и пару доспехов. Это было благодарственным подношением за выборочное чтение «Сутры о великой мудрости», «Сутра о совершенной мудрости»[500]500
Прим.35 Свиток 6:
Дайханнякё (Махапраджняпарамита сутра) в полном виде состоит из 600 свитков.
[Закрыть]. Когда закончили Сообщения[501]501
Прим.36 Свиток 6:
Сообщения – возглашение просьб к Будде перед началом церемонии.
[Закрыть], пришёл старейший священнослужитель храма и зачитал «Перечень свитков»[502]502
Прим.37 Свиток 6:
Перечень свитков – название разделов сутры, которые предполагается читать.
[Закрыть].
– Я, Масасигэ, – личность тупая[503]503
Прим.38 Свиток 6:
«Масасигэ – личность тупая…» – самоуничижительная фраза, произносимая по правилам вежливости.
[Закрыть]. Когда я задумываюсь о самом великом деле[504]504
Прим.39 Свиток 6:
«О самом великом деле…» – о восстановлении на троне императора Годайго.
[Закрыть], я не знаю, что станется со мной самим, и всё-таки, когда представляю себе, что жизнь августейшего действительно нелегка, исполняю надлежащие ритуалы. Благодаря этому, я забываю о том, что моя собственная жизнь в опасности. Однако в двух сражениях я добился небольших побед, а воины из разных провинций прискакали ко мне, не дожидаясь приглашения. Я думаю, не потому ли это произошло, что Небо мне благоприятствовало, а буддам благоугодно было окружить меня своими покровительственными взорами. Не знаю, правда ли это, но мне передавали, что древний принц[505]505
Прим.40 Свиток 6:
Древний принц – Сётоку-тайси.
[Закрыть], пребывая в этом мире, размышлял о спокойствии и опасностях в правление ста монархов и написал сочинение «Записки о будущем», касающиеся всей Японии. Если затруднений в том, чтобы показать его мне, нет, хотелось бы только один взгляд бросить на тот свиток, который касается нынешнего времени!
Так он сказал, и старейший священнослужитель монастыря произнёс в ответ;
– Принц победил мятежного вассала Мория[506]506
Прим.41 Свиток 6:
Мория – Мононобэ-но Мория (?-587), главный противник Сётоку-тайси в споре о принятии буддизма в стране. Принц дал обет построить буддийский монастырь, если одержит победу над Мория.
[Закрыть], впервые построил этот монастырь и распространил Закон Будды. После этого он написал сочинение в тридцати свитках под названием «Книга о древних деяниях в прежние правления», начиная её с эры богов и кончая августейшим правлением императрицы Дзито[507]507
Прим.42 Свиток 6:
Дзито (645–702) правила в 690–697 гг., через много лет после смерти (628 г.) принца Сётоку-тайси.
[Закрыть], передал его дому Урабэ-но-сукунэ, который следит за соблюдением принятых церемоний. Кроме этого принц изволил оставить один свиток тайных записей. В нём изложены деяния одного за другим монархов грядущих эпох после императрицы Дзито. С лёгкостью её не может увидеть никто, но вы можете специально пойти и посмотреть её потихоньку.
После этого старец серебряным ключём открыл тайную сокровищницу и достал из неё свиток на золотом стержне[508]508
Прим.43 Свиток 6:
Обычно стержень, на который наматывали рукописный свиток, был деревянным.
[Закрыть]. Масасигэ сейчас же с радостью его развернул и прочёл. Там была удивительная запись. В той записи говорилось:
«В девяносто пятое правление монарха-человека[509]509
Прим.44 Свиток 6:
Первым монархом-человеком (до него миром управляли боги) считался Дзимму-тэнно, а девяносто пятым (девяносто шестым) – Годайго.
[Закрыть] Поднебесная на время ввергнется в смуту, и государю будет нелегко. В это время с востока явятся рыбы и поглотят Четыре Моря. Через триста семьдесят с лишним дней после того, как Солнце зайдёт на западе, с запада прилетят птицы и склюют восточных рыб. После этого земля Внутри Морей на три года вернётся к единому, а потом человек, подобный обезьяне, на тридцать с лишним лет взбаламутит Поднебесную, и большое злодейство прекратится. Всё опять вернётся к единству». И так далее.
Масасигэ удивился и крепко задумался над этой записью. Правление прежнего императора как раз соответствовало девяносто пятому правлению от начала монархов-людей. Уяснив себе сущность записи и как следует подумав, что перевороты в Поднебесной, скорее всего, недалеки, Масасигэ вручил престарелому священнослужителю меч, отделанный золотом, и отдал это сочинение, чтобы тот поместил его в тайную сокровищницу. Потом, мысленно всё сопоставив, мы увидели, что написано: «Поднебесная на время ввергнется в смуту, и государю будет нелегко», – это, несомненно, о нашем времени. «С востока явятся рыбы и поглотят Четыре моря», бесспорно, это о единомышленниках мятежного вассала, Вступившего на Путь из Сагами. «Западные птицы склюют восточных рыб», – это о людях, которые истребят Канто[510]510
Прим.45 Свиток 6:
Канто – здесь: воинское правление со столицей в г. Камакура, в области Канто (восток о. Хонсю).
[Закрыть]. «Солнце зайдёт на западе», – это о том, что прежний император вынужден быть сосланным в провинцию Оки. Триста с лишним дней» значит, что весной будущего года наш государь пожалует из провинции Оки и должен будет вторично занять свой престол. События ни в чём не отличаются от тех, которые имел в виду Масасигэ. Действительно, мудрец, бывший земным воплощением будды, раздумывая о грядущих поколениях, изволил свои размышления записывать. Получилось удивительное пророчество, ни в чём не уступающее предсказаниям трёх царств[511]511
Прим.46 Свиток 6:
Три царства – эпоха в истории древнего Китая.
[Закрыть].
4
О ТОМ, КАК МОНАХ В МИРУ АКАМАЦУ ЭНСИН ПОЛУЧИЛ ПОВЕЛЕНИЕ ОТ ПРИНЦА ИЗ ВЕЛИКОЙ ПАГОДЫ
В ту пору в провинции Харима жил потомок в шестом колене принца Гухэй, седьмого сына императора Мураками[512]512
Прим.47 Свиток 6:
Мураками – 62-й император Японии. 926–967; на престоле – 946–967.
[Закрыть], отпрыск чиновника младшего третьего ранга Суэфуса, монах в миру по имени Акамацу Дзиро Энсин, муж несравненной доблести, мастерски владеющий луком и стрелами.
Обладая широкой натурой, он изначально не считал для себя возможным кому-то подчиняться, поэтому в это время мечтал наследовать то, что некогда было прервано, поднять то, что было брошено, имя своё прославить и в своей преданности превзойти всех. Тогда к Энсину прибыл с повелением принца сын его, наставник в монашеской дисциплине Сокую, который в эти два-три года служил принцу из Великой пагоды и переносил трудности Есино и Тодзугава.
Когда Энсин развернул свиток и посмотрел, в нём говорилось: «Вам надлежит, не теряя времени, поднять верных долгу воинов, возглавить войско и казнить врагов династии. Совершив этот подвиг, вы удостоитесь желанных наград».
К этому было приложено семнадцать статей с подробным перечнем наград. В каждой из этих статей воздавалась честь семье Энсина, и каждая отвечала желаниям всякого человека, живущего в этом мире, поэтому Энсин был весьма доволен.
Прежде всего, он построил замок на горе Кокэнава, что в поместье Саё в его провинции, и созвал единомышленников для совместного выступления. Его авторитет постепенно распространялся на ближние провинции, и к нему собирались воины из Тюгоку[513]513
Прим.48 Свиток 6:
Тюгоку – здесь: провинция Харима.
[Закрыть]. Скоро их силы составляли более тысячи всадников. Точно так же, приехав в готовое рухнуть царство Цинь, Чжэнь Шэн, простой воин из царства Чу, поднял восстание в Дацзэ[514]514
Прим.49 Свиток 6:
Ссылка на прецедент из истории Китая III в. до н. э.
[Закрыть]. Вскоре он учредил заставы в двух местах – в Сугисака и Ямано-сато, – перекрыв тракты Санъёдо и Санъиндо. Отныне движение по дорогам в западные провинции было остановлено, и войска из провинций не могли проехать в столицу.
5
О ТОМ, КАК БОЛЬШОЕ ВОЙСКО ИЗ КАНТО ОТПРАВИЛОСЬ В СТОЛИЦУ
Между тем, из Рокухара выслали срочного гонца в Канто передать, что недавно восстали мятежники из пристоличных и западных провинций. Вступивший на Путь из Сагами, весьма этим напуганный, посчитал, что нужно отправить карательный отряд и созвал своих родственников, а кроме того, сильных даймё из восьми восточных провинций, и послал их в столицу.
Прежде всего, среди членов его рода были Дан-дзё-сёхицу из Асо, Вступивший на Путь Тотоми из Нагоя, губернатор провинции Муцу Осараги-но Саданао, с ним полководец Мусасино-сакон, полководец Игу-но-укон-даю, помощник Правого конюшего из Муцу. Людьми сторонними в его роду были Тиба-но-сукэ, губернатор провинции Микава уцуномия, судья Ояма, Такэда Идзу Сабуро, Огасавара Хикогоро, Вступивший на Путь Доки Хоки, судья Асина, Миура Вакаса Горо, Тида-но Таро, старший начальник из замка[515]515
Прим.50 Свиток 6:
Старший начальник из замка – помощник коменданта замка Акита. В его обязанности входили занятия с гарнизоном.
[Закрыть] Вступивший на Путь Дайни, прежний губернатор провинции Аки Сасаки, с ним губернатор провинции Биттю, его милость Юки-но Ситиродзаэмон, прежний губернатор провинции Хитати Ода, его милость Сиродзаэмон из Нагасаки, с ним его милость Куродзаэмон, его милость Нагаэ-но Ямуцу Саэмон, губернатор провинции Суруга Наганума, губернатор провинции Тотоми Сибуя, Вступивший на путь Кавагоэ Санка, Кудо Дзиро Саэмон Такакагэ, его милость Ситиродзаэмон из Кано, прежний губернатор провинции Хитати Ито, с ним Вступивший на Путь Ямато, его милость Андо Тонайдзаэмон, прежний губернатор провинции Сэтцу Усами, Вступивший на Путь Никайдо Дэва, с ним судья Дэва, с ними помощник губернатора провинции Хитати, Вступивший на Путь Абу-но Саэмон, Намбу Дзиро и Ямасиро Сиродзаэмон – начиная с них, сто тридцать два человека даймё, а всего больше трёхсот семи тысяч пятисот всадников в двадцатый день девятой луны выехали из Камакура, и в восьмой день десятой луны их передовые отряды уже достигли столицы, а арьергард был ещё в Асигара и Хаконэ.
Не только они. Коно Куро во главе войск с Сикоку на трёхстах с лишним больших кораблях вышел из Амагасаки и прибыл в южную часть Киото. Монах в миру Кодо, Ооти-но-сукэ, Кумагаи из провинции Аки, имея при себе войска из Суо и Нагато, на двухстах с лишним боевых кораблях вышли из Хего и прибыли в западную часть столицы. Больше семи тысяч всадников Гэндзи из провинций Каи и Синано по центральному горному тракту прибыли в Хигасияма[516]516
Прим.51 Свиток 6:
Хигасияма – цепь гор на восточной окраине Киото.
[Закрыть]. Эма, губернатор провинции Этидзэн, и Аикава, помощник наместника восточной половины столицы, во главе войска из семи провинций тракта Хокурикудо силою больше тридцати тысяч всадников прибыли через Восточный Сакамото в северную часть столицы.
В итоге военные силы из всех провинций и с семи направлений скакали в столицу, состязаясь в том, кто будет раньше. Дома в столичном районе Сиракава были переполнены, а в храмах и святилищах Дайго, Огурусу, Хино, Кандзюдзи, Сага, Ниннадзи, в окрестностях Удзумаса, на Западных горах, на Северных горах, в Камо, Китано, Кодо, Косаки, Киёмидзу, под сводами ворот Шестиугольной пагоды и даже во внутреннем пространстве звонниц не было такого места, где бы не были расквартированы войска. Тогда люди впервые с удивлением заговорили: «Япония страна маленькая, но так много в ней людей!»
Тем временем, в последний день первой луны третьего года правления под девизом Гэнко[517]517
Прим.52 Свиток 6:
Третий год под девизом правления Гэнко – 1333 год.
[Закрыть] восемьсот тысяч всадников из войск провинций разделились на три направления[518]518
Прим.53 Свиток 6:
Три направления – дороги к провинциям Кавати, Ямато и Кии.
[Закрыть], и двинулись к трём замкам – Есино, Акасака и Конгосэн.
Первыми к Есино под командованием Никайдо Доуна, Вступившего на Путь из Дэва, нарочно не смешиваясь с другими войсками, направились двадцать семь тысяч всадников, которые следовали по трём дорогам: верхней, нижней и средней, К Акасака направились под командованием Асо Дандзе Сохацу его войско более, чем в восемьдесят тысяч всадников, которое сначала стояло лагерем в монастыре Небесных королей и в Акасака. К горе Конгодзан в виде авангарда под командованием Уманосукэ из Муцу его войско в двадцать тысяч всадников направилось со стороны дороги Нара.
Среди них Нагасаки Акусиро Саэмон-но-дзё, получив особый приказ на командование, направлялся для главного удара, но, как считали, специально, чтобы никто не знал о силе его войска, оно отправилось с опозданием на один день. Походная одежда Нагасаки на посторонний взгляд была удивительной.
Впереди него был знаменосец, за ним на мощных конях, в богатых украшениях, опережая других на два тё[519]519
Прим.54 Свиток 6:
Тё – мера расстояния, 109 м.
[Закрыть], сдерживая коней, следовали более восьмисот всадников в одинаковых доспехах. На нём был воротник «кабанья шея»[520]520
Прим.55 Свиток 6:
«Кабанья шея» – высокий воротник, закрывающий шею.
[Закрыть], наголенники, инкрустированные серебром, он был опоясан двумя мечами, отделанными золотом; жеребец Итинохэгуро[521]521
Прим.56 Свиток 6:
Итинохэгуро – буквально: Вороной из Итинохэ, небольшого города в современной провинции Иватэ.
[Закрыть] в пять сяку три сун[522]522
Прим.57 Свиток 6:
Пять сяку три сун – около 160 см.
[Закрыть] ростом, лучший к востоку от застав, был покрыт седлом, отделанным золотыми ракушками, словно лодка, добывающая в бухте соль и рассыпавшая её, с подхвостником золотистого оттенка. У командира было тридцать шесть больших чёрных стрел с крупными серебряными языками; он крепко держал в руках лук, плотно обмотанный посередине побегами глицинии, пустив коня шагом по узкой дороге.
В две колонны вытянулись пятьсот с лишним пеших воинов, каждый в одной левой рукавице[523]523
Прим.58 Свиток 6:
Левая рукавица предохраняла руку, державшую лук, от удара тетивы при стрельбе.
[Закрыть] и в набрюшнике, вооружённый от головы до ног. Они мерно шагали впереди и позади верховых, за ними на расстоянии в четыре-пять те на пять или шесть ри растянулись по дороге сто с лишним тысяч всадников в доспехах, у каждого на свой вкус. На их шлемах сверкали звёзды, рядами, будто гвозди на подошвах обуви, выстроились рукава доспехов. Их мощь сотрясала небо и землю, двигала горы и реки.
Кроме них, тринадцать дней днём и ночью следовали воины, разделившись на армии по пять тысяч и три тысячи всадников.
Не говоря уже о нашей стране, такие большие армии доселе не поднимались ни в земле Тан, ни в Индии, ни у Юань[524]524
Прим.59 Свиток 6:
Юань – здесь: монгольские кочевники, с 1271 по 1368 г. завоевавшие земли от Маньчжурии до Аннама и основавшие в Китае собственную династию Юань.
[Закрыть], ни у южных варваров[525]525
Прим.60 Свиток 6:
Южные варвары – жители Филиппин и Индонезии, впоследствии – европейцы.
[Закрыть]. Не было и людей, которые бы их себе представляли.
6
О СРАЖЕНИИ ПРИ АКАСАКА, А ТАКЖЕ О ТОМ, КАК ХИТОМИ И ХОММА ОПЕРЕДИЛИ ДРУГИХ
Тем временем, полководец, направлявшийся против замка Акасака, Асо-но-дандзе Сёхицу, сказал, что на два дня задерживается у монастыря Небесных королей, чтобы подождать войска из тыловых лагерей, а в час Лошади второго дня второй луны того же года должен состояться «обмен стрелами»[526]526
Прим.61 Свиток 6:
«Обмен стрелами» – перестрелка, предваряющая начало сражения.
[Закрыть]. К тем, кто выступит раньше времени, следует принять меры.
Был там житель провинции Мусаси, человек по имени Хитоми Сиро, монах в миру Онъа. Этот Онъа, обратившись к Хомма Куро Сукэсада, сказал:
– Войска Вашей милости подобны облакам и туману, поэтому сомнений в том, что лагерь противника падёт, нет. Но едва задумаешься об этом, понимаешь, что Канто управляет Поднебесной уже более семи поколений. А принципа, что уменьшать полноту власти – это путь Неба, – не отменить. Кроме того, разве не погубят сами себя те вассалы, которые нагромоздили зло, отправив в ссылку государя?![527]527
Прим.62 Свиток 6:
Реминисценция из китайской классической «Книги перемен» (Ицзин).
[Закрыть] Хоть личность я и недостойная, но с благодетелями из воинства общаюсь уже больше семидесяти лет. Если я, человек, которому нечего вспомнить сейчас и долго жить ни к чему, увижу как склоняется к падению воинское правление, это наверняка будет для меня скорбью в старости и помехой в смертный час, поэтому в завтрашнее сражение я вступлю раньше всех и первым буду сражён стрелой, имя же своё оставлю грядущим поколениям.
Хомма Куро в глубине души согласился с ним, но вслух сказал:
– Изволили сказать пустое! Вряд ли можно говорить о славном имени из-за того, что погибнешь от стрелы, выйдя впереди войска, подобного этому. Поэтому я буду вести себя как обычный человек.
После его слов Хитоми с невесёлым видом пошёл в сторону главного павильона, а Хомма, что-то заподозрив, послал посмотреть за ним.
Тот достал походную тушечницу, что-то написал на каменных тории, и вернулся к себе, на место ночлега. Хомма Куро подумал про себя: «Так и есть! Этот человек наверняка собрался завтра отправиться раньше всех», – поэтому он с вечера один выехал из лагеря и поскакал в сторону Тодзё[528]528
Прим.63 Свиток 6:
Тодзё – местность в современном городе Тондабаяси префектуры Осака.
[Закрыть].
Когда он был уже в долине реки Исикава, наступил рассвет. После того, как утренний туман рассеялся, Хомма Куро посмотрел на юг и увидел одинокого всадника в синих узорчатых китайских доспехах, с белой накидкой за спиной. Верхом на коне оленьей масти[529]529
Прим.64 Свиток 6:
Оленья масть у коня – коричневый круп и чёрные грива, хвост и нижняя часть ног.
[Закрыть] он направлялся в сторону замка Акасака.
Кто бы это был? – Подскакав ближе, он увидел, что это Вступивший на Путь Хитоми Сиро. Заметив Хомма, Хитоми сказал:
– Если верить Вашим вчерашним словам, Вы годитесь мне во внуки. Поеду-ка я раньше Вас, – улыбнулся и пришпорил своего коня.
Хомма последовал за ним, говоря:
– Сейчас не время спорить, кто будет впереди. Скажем лучше, что в одном и том же месте выставят на позор наши трупы, одной дорогой пойдём мы потусторонними путями.
Хитоми ответил ему:
– Стоит ли об этом говорить!
Так они и ехали, разговаривая друг с другом, – один сзади, другой впереди, а когда приблизились к замку Акасака, оба поравняли храпы своих коней, подъехали к краю крепостного рва, приподнялись на стременах, опёрлись на луки и громкими голосами возгласили свои имена:
– Житель провинции Мусаси Хитоми Сиро, Вступивший на Путь Онъа. Ает мне набежало семьдесят три. Житель провинции Сагами Хомма Куро Сукэсада, тридцати семи лет. Были в авангарде войска, что вышло из Камакура. Прибыли сюда, зная, что наши трупы будут выставлены на поле сражения! Те, кто уверен в себе, выезжайте, проверьте наши силы!
Так воззвали они в один голос, поглядывая на замок со стороны. Люди в замке, глядя на них, говорили:
– Говорят, такое в обычае у воинов к востоку от застав. Передают, что так, прежде всех, начинали Кумагаи и Хираяма в битве при Итинотани[530]530
Прим.65 Свиток 6:
Кумагаи и Хираяма – воины Минамото, участники междоусобной войны конца XIII века («война Гэмпэй»). Битва при Итинотани – решающее сражение между войсками феодальных домов Минамото и Тайра.
[Закрыть], – завистливые люди! За ними сзади не следует ни один воин. Да и сами они не похожи на влиятельных даймё. И что проку в том, чтобы налететь и лишить жизни воина-неудачника? Лучше останемся здесь и посмотрим, что будет, – а на вопли с востока и с запада не отвечаем, ведём себя тихо.
Хитоми рассердился:
– Мы с самого утра обратились к вам, возгласили наши имена, а из замка в нас не пустили ни одной стрелы! Вы струсили или презираете противника!? В таком случае, покажите, на что способны!
Выкрикнув это, он спрыгнул с коня, легко перебежал через узкий мостик надо рвом и вдвоём с Хомма приблизился вплотную к боковым выступам стены[531]531
Прим.66 Свиток 6:
Имеются в виду вспомогательные стены замка, построенные для лучников и камнеметателей.
[Закрыть], намереваясь взломать и обрушить ворота замка. В замке испугались. Из бойниц и башенок замка стрелы, подобные дождю, посыпались обоим на доспехи и торчали из них, как щетина. А поскольку и Хомма, и Хитоми с самого начала мечтали погибнуть от стрел, они и не отступали ни на шаг, а держались вместе, покуда были живы.
Мудрец[532]532
Прим.67 Свиток 6:
Мудрец – буддийский монах.
[Закрыть], до этих пор следовавший за ними, возгласил десятикратно последнее нэмбуцу[533]533
Прим.68 Свиток 6:
Нэмбуцу – сокращение от Ному Амида-буцу (О, будда Амитабаха!), молитвенной формулы, возглашаемой в знак веры в могущество этого будды с целью возрождения с его помощью в его Чистой земле Сукхавати. Распространена в амидаистских сектах буддизма.
[Закрыть], выпросил обе головы и отвёз их в монастырь Тэннодзи, всё с самого начала рассказав Гэннай-хёэ Сукэтада, сыну Хомма. Когда Сукэтада увидел голову отца, он не произнёс ни слова, только слёзы застряли у него в горле. Он набросил себе на плечи доспехи, оседлал коня и, судя по всему, решил ехать один. Мудрец удивился, удержал его, потянув за рукав доспехов:
– Что это вы надумали?! Ваш почтенный родитель, вступив в это сражение раньше всех, хотел только, чтобы имя его стало известным людям Поднебесной. Отец мог взять с собой и сына, однако он хотел пожертвовать свою жизнь его милости из Сагами. Думая, что восхищение им принесёт процветание его потомкам, он решил прежде других пасть под ударами стрел Однако брать вас с собой у него и в мыслях не было. Кроме того, если отец с сыном вместе проникнут в лагерь противника и вместе погибнут под ударами стрел, кто же будет им наследовать, кто должен будет получить вознаграждение за это? Говорят, что долгое процветание потомков – это путь, в котором явлен долг предков. Горе ваше безмерно. Понятно, что вы твёрдо решили сейчас же вместе с ним принять смерть. Но остановитесь, пожалуйста! – такими словами он твёрдо отговаривал Сукэтада, и тот, не в силах удерживать слёзы, снял с себя доспехи.
Довольный мудрец, подумав, что тот в конце концов сдержался, завернул голову Хомма в свой косодэ[534]534
Прим.69 Свиток 6:
Косодэ – вид нижней одежды с короткими рукавами.
[Закрыть] и направился в степь поблизости похоронить её.
В это время Сукэтада решил, что теперь-то нет человека, который может его удержать, быстро выехал и сначала направился к павильону принца[535]535
Прим.70 Свиток 6:
«К павильону принца…» – к монастырю Небесных королей.
[Закрыть], где, плача и плача, возгласил молитву: «О процветании в этом рождении я не молюсь, ибо жизнь моя сегодня закончится. Если верен всеобъемлющий обет твой о сострадании[536]536
Прим.71 Свиток 6:
Обет о сострадании, принесённый бодхисаттвой Каннон.
[Закрыть], сделай так, чтобы я был погребён подо мхом на том же поле битвы, где изволил погибнуть от стрел мой батюшка, и чтобы мы с ним родились в Чистой земле сидящими на одном и том же цветке лотоса!» – и со слезами поехал.
Проезжая мимо каменных тории, он взглянул; на них были стихи, которые написал Вступивший на Путь Хитоми Сиро, погибший под ударами стрел вместе с его отцом. Решив, что это как раз то, о чём действительно станут рассказывать всем вплоть до будущих поколений, он надкусил мизинец на своей правой руке и кровью из него написал рядом стихотворение, после чего направился к замку Акаксака. Приблизившись к замку, он сошёл с коня, прижал свой лук к боку, постучал в ворота и воскликнул:
– Хочу кое-что сказать тем, кто в замке!
Через какое-то время два воина высунулись из бойниц башни и спросили:
– Кто это пожаловал?
– Я сын того Хомма Куро Сукэсада, который сегодня утром приехал к этому замку и погиб под ударами стрел. Меня зовут Гэннай-хёэ Сукэтада. Чувства родителей, пекущихся о детях, в обычае у сердец, блуждающих во тьме. В печали от мысли, что мы оба вместе погибнем под ударами стрел, батюшка мой без моего ведома под ударами стрел погиб один. Меня никто не сопровождает. Я подумал, что так и буду блуждать по дорогам Срединного бытия[537]537
Прим.72 Свиток 6:
Срединное бытие (Промежуточная тьма) – будд.: 49 дней между смертью и рождением в новой жизни.
[Закрыть], поэтому и прискакал сюда один, надеясь так же, как и мой батюшка, погибнуть от стрел и до конца проследовать по пути сыновнего долга даже и после кончины. Командующему замком доложите об этих причинах и отворите ворота. Я выполню своё желание, лишившись жизни так же, как и мой батюшка, на том же самом месте погибнув под ударами стрел.
Так он просил от всего сердца и стоял, захлёбываясь слезами.
Пятьдесят с лишним воинов противника, защищавшие внешние ворота, тронутые тем, что он движим чувством сыновней почтительности, открыли эти ворота, убрали завалы из деревьев, и Сукэтада сел на коня и въехал внутрь замка, где встретился с пятьюдесятью с лишним врагами и с падающим на него огнём.
Какая жалость! Отец, Сукэсада, был мастером лука и стрелы, какого не бывало, человеком, в котором нуждалась страна. Сукэтада был героем, обладавшим бесподобным чувством сыновней почтительности. Он оставил славное имя своей семье. Хитоми по возрасту уже склонился к старости, однако ему было ведомо чувство долга, он раздумывал о жизни и умер в согласии со временем Когда люди слышали, что эти три человека погибли от стрел в одно и то же время, не бывало никого, кто не горевал бы, – ни из тех, кто их знал, ни из тех, кто не был знаком с ними.
Командующему войсками доложили, что уже обнаружились первые воины, которые дерзко направились к замку Акасака и погибли там под ударами стрел. Поэтому он сразу же выехал из монастыря Небесных королей, сошёл с коня перед Пагодой принца, посмотрел на каменные тории и на левой их опоре написал стихи:
Уже не цветёт
Старое дерево сакуры —
Хоть и сгнило оно,
Но подо мхом
Его имя хранится нетленным.
А потом приписал: «Житель провинции Мусаси Хитоми Сиро Онъа, семидесяти трёх лет от роду, во второй день второй луны второго года правления под девизом Сёкё[538]538
Прим.73 Свиток 6:
Сёкё – девиз правления императоров Северной династии 1332–1334.
[Закрыть] направился к замку Акасака и в благодарность за благодеяния воинского правления пал под ударами стрел».
А на правой опоре написал:
И добавил: «Житель провинции Сагами, сын Хомма Куро Сукэсада по имени Гэннай-хёэ Сукэтада, в возрасте восемнадцати лет, во второй день середины весны[540]540
Прим.75 Свиток 6:
Серединой весны считалась вторая луна.
[Закрыть] второго года правления под девизом Сёкё своей подушкой сделал мёртвое тело отца и расстался с жизнью на том же поле битвы».
В этих двух стихотворениях был отражён долг почтительного сына по отношению к отцу и преданного вассала по отношению к господину. Кости сотлеют под слоем жёлтой глины, но имена останутся, поднявшись на голубые облака девятислойных небес. Поэтому и до сих пор среди людей, которые видят тридцать один знак[541]541
Прим.76 Свиток 6:
Тридцать один знак – стихотворение-танка, содержащее 31 слог.
[Закрыть], сохранившийся на каменной опоре, нет таких, кто не проливал бы прочувствованные слёзы.
Вскоре Асо-но Дандзё Сехицу во главе войска в восемьдесят с лишним тысяч всадников двинулся на Акасака и, окружив замок с четырёх сторон на двадцать с лишним те, будто облаками и туманом, прежде всего издал громкий боевой клич. Звуки его голоса двигали горы, сотрясали землю и могли разом сокрушить зелёные утёсы. Скалы, возвышавшиеся с трёх сторон замка, стояли отвесно, как раздвижные ширмы. Только с южной стороны тянулась равнина. Отрезанная от неё широким и глубоким рвом к берегу была обращена оштукатуренная стена. На ней в ряд выстроились башни. Поэтому какими бы большими мечами ни наносить по ней быстрые удары, взять её было нельзя.
Но поскольку силы нападавших были велики, они пренебрежительно считали, что обойдутся без щитов, спрыгивали от летящих стрел в ров и рассчитывали подняться по его отвесной стене. А от крепостной стены могучие лучники дружно выпускали стрелы; при каждой атаке раненых и убитых было по пятьсот-шестьсот человек, и не было времени убрать тела павших от стрел. Не печалясь об этом, вводили и вводили свежие силы, и так атаковали до тринадцатого дня. Однако в замке, казалось, силы не слабели совсем.
И тут человек по имени Кицукава[542]542
Прим.77 Свиток 6: Кицукава – часть дома Кудо, принадлежавшего к Северной ветви рода Фудзивара.
[Закрыть] Хатиро, житель провинции Харима, предстал перед командующим и доложил ему:
– Судя по виду этого замка, скоро его одной только силой не взять. Кусуноки эти год или два владел провинциями Идзуми и Кавати, так что припас много воинского продовольствия. И продовольствие у воинов вряд ли скоро закончится. Если хорошенько вдуматься, понятно, что у этого замка с трёх сторон расположены глубокие ущелья, и с одной стороны – равнина, горы же находятся в отдалении. Значит, места, откуда можно брать воду, не видно, но когда мы пускаем зажигательные стрелы, противник гасит их из водяных трубок[543]543
Прим.78 Свиток 6:
Водяные трубки – противопожарные пустотелые трубки из бамбука.
[Закрыть]. В последнее время дожди не выпадали, и по тому, как много воды он расходует, я думаю; не провёл ли он воду в замок прямо из глубины Южных гор, проложив трубу под землёй? А может быть, вам собрать людей, велеть раскопать подножье гор и посмотреть на неё?!
Командующий согласился и собрал людей. У подножья горы, что тянулось в сторону замка, выкопали прямой как знак «I», ров. И когда посмотрели, то, как и предполагали, на дне рва на глубине более двух дзё[544]544
Прим.79 Свиток 6:
Два дзё – около шести метров.
[Закрыть], был проложен жёлоб. Его бока были выложены камнем, сверху уложены кипарисовые плиты, и снаружи по нему стекало больше десяти тё воды. После того, как поступление воды прекратили, вода в замке оскудела, у воинов наступила жажда, и четыре-пять дней они слизывали утреннюю росу с листьев травы, по ночам прижимали тела к отсыревшей земле, а дождь всё не шёл.
Нападавшие воспользовались этим, тут же забросали их зажигательными стрелами и сожгли две башни на центральной стене. Воины в замке двенадцать дней не пили воды, упали духом и обороняться уже не могли.
Те, кто умер, обратно не возвращаются. «Куда ни кинь, – подумали осаждённые, – всё равно умирать. Прежде, чем каждый из нас здесь упадёт, выйдем из замка и погибнем, как кому предназначено, пронзённые мечами противника или под ударами стрел». С такими мыслями намеревались распахнуть ворота замка и все до одного выйти из них, но комендант замка, Вступивший на Путь Хирано-сёгэн, бегом спустился с главной башни и удержал их, говоря:
– Подождите немного, не поступайте так опрометчиво. Сейчас вы до такой степени истощены и ослаблены жаждой, что вам трудно будет сразиться с достойным противником. Если вас возьмут в плен безымянные вояки, люди низших сословий, вам станет горько быть выставленными на позор. Внимательно поразмыслив над положением дел, мы увидим, что пока замки в Есино и на Конгодзан ещё держатся, вопросы победы и поражения не будут решены. Пока мятежи в западных провинциях не будут подавлены, то, если окажутся люди, намеренные выйти и сдаться, стрелять в них не должны, чтобы этих людей не убить. А поскольку деваться нам совершенно некуда, нужно всё рассчитать и, сдавшись в плен, жизни свои сохранить и дождаться благоприятных времён.
Так он сказал, и воины с ним согласились. В тот день от мыслей о гибели под ударами стрел отказались.
Между тем, на следующий день в разгар сражения Вступивший на Путь Хирано поднялся на центральную башню и обратился к противнику.
– Я должен кое-что сообщить господину командующему. Ненадолго остановите битву и послушайте!
Командующий велел Сибуя Дзюро послушать, что тот скажет, и тогда Хирано выехал из ворот замка и встретился с ним.
– Кусуноки, подчинив себе две провинции, Идзуми и Кавати, укрепил свои силы. Чтобы избежать опасностей, я против желания примкнул к вашему противнику. Я намеревался уже приехать в Киото и подробно об этом рассказать, но вы как раз изволили наступать на меня с большим войском, и я, как и велит обычай, взял лук и стрелы и ввязался в сражение. Если вы благоволите простить мне такую вину, я готов склонить свою повинную голову и сдаться. Если же вы решите не давать мне прощения, тогда делать нечего – я должен буду использовать стрелы и оставить свой труп в военном лагере. Вот об этом подробно и доложите.
Так он сказал, и командующий очень обрадовался. Он ответил Хирано, что тому будет пожалована грамота сёгуна о владении им изначально принадлежавшими ему землями, а его особенно заслуженным людям выдадут вознаграждение. И остановил сражение.
Двести восемьдесят два воина, которые затворились в замке, не зная, что уже завтра они лишатся жизни, не в силах терпеть жажду, все вышли наружу и сдались в плен. Приняв их, Нагасаки Куро Саэмон-но-дзё отобрал у них доспехи, большие и малые мечи, связал их по рукам и ногам и препроводил в Рокухара.
Сдавшиеся в плен с поздним раскаяньем говорили: «Коли так получилось, лучше бы мы погибли от стрел!» – но было уже бесполезно.
Прошёл день, и когда они прибыли в Киото, их забрали в Рокухара, а там заявили, что раз уж они начали сражение, то станут молитвенным приношением богам войны и назиданием людям. Их повели на берег реки возле Шестой линии и всем до одного отрубили головы.
Услышав об этом, воины в Есино и на горе Конгодзан как львы, ещё сильнее стиснули зубы. Никто больше не хотел выходить наружу и сдаваться в плен.
Отпускать ли вину – это зависит от великодушия военачальника. Достойны удивления поступки Рокухара, которые об этом не знали. Они никого не оставили в живых и всех уничтожили, тогда как все и каждый считали, что это плохо. «Милосердие приносит человеку пользу»[545]545
Прим.80 Свиток 6:
«Милосердие приносит человеку пользу…» – японская пословица. Речь идёт о накоплении доброй кармы.
[Закрыть]. Если гордость у военачальника доходит до крайности, и он предаётся самолюбованию, его воинская судьба скоро истощается. Когда принцип кармы знают, он запечатлевается в сердце.
