Текст книги "Дети Абсолюта. Храбрость и Скромность (СИ)"

Автор книги: Клена Харб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Моя противница тем временем на удивление спокойно встряхнула травмированную конечность, а затем и вовсе пошевелила пальцами. Заметив мой недоумевающий взгляд, охранница улыбнулась и сказала:

– Лечить! – после этого ее изуродованное патологией лицо сделалось серьезным.

Я мысленно вздохнула. Похоже, эта необычная палирка обладала Даром регенерации. Странно, что она не смогла исцелить свое врожденное отклонение. И я до сих пор не могла понять, что было причиной ее отрывистой речи: слабое владение атарианским или болезнь.

Инициированная отставила руку назад и, видимо, силой мысли притянула веер обратно. Мне стало ясно, почему Сирин считала Палир самой опасной страной. Первый же встреченный мною здесь противник, несмотря на физические недостатки, был весьма силен. И это, похоже, она мне еще навредить не хотела. Хотя...вот уже и передумала, кажется.

Охранница взмахнула свободной рукой, призывая второй веер, и молниеносно подлетела ко мне. Я успела выстрелить, но пуля отскочила от металлического ребра, срикошетив в стену возле меня. Силы были не равны. Пришла пора и мне воспользоваться своим Даром.

Когда же палирке оставалось сделать лишь шаг перед новой атакой, у меня получилось мгновенно открыть канал и остановить время. Быстро обойдя инициированную со спины, я пнула ее поочередно в сгибы коленей. Сейчас она на какое-то время лишится возможности ходить, а я поищу брелок. Десять секунд прошло, и меня откинуло обратно в тело.

Палирка упала плашмя, а я кинулась искать кнопку телепорта. Но на сегодня сюрпризы от оппозиции не заканчивались. Каким-то образом даже моя боевая техника не помогла усмирить противницу. Она подползла ко мне и, подняв голову, вытянула веер вперед, на уровне моего живота, но его край не доставал до меня нескольких сантиметров. Испачканное кровью лицо палирки сморщилось от натуги. Не видя смысла в ее действиях, я замерла в нерешительности, и эта вынужденная остановка спасла мне жизнь.

Неожиданно пара металлических спиц из оружия охранницы удлинились, проткнув стену по бокам от меня. Я оказалась в затруднительном положении, но у меня все еще имелся пистолет. Вовремя вспомнив о собственном снаряжении, я кое-как прицелилась и дважды выстрелила в лицо соперницы. Она, восстановившись после моей предыдущей атаки, успела увернуться, но веер ей пришлось отпустить.

Сегодня я часто прибегала к Дару, чтобы проникать в запертые помещения, так что мои силы подходили к концу. Нужно было как-то завершить битву и желательно остаться в живых. Еще было бы неплохо найти брелок и исчезнуть отсюда поскорее.

Я с огромным трудом вырвала чудо-веер из стены и отбросила его в сторону. Агент оппозиции снова попыталась выбить оставшимся оружием шкатулку, но я инстинктивно защитилась другой рукой. От удара пистолет выпал из моей ладони. Палирка пнула его в другой конец комнаты и мысленным зовом возвратила второй веер.

Я судорожно принялась составлять в уме план дальнейших действий. Мне на глаза попался стоящий неподалеку стол с лабораторной посудой. Рванув к нему, я попыталась схватить длинную пробирку, чтобы разбить ее и защититься от палирки, да противница оказалась быстрее.

Когда я практически достигла цели, она оттолкнула меня к стене рядом со столом и зажала шею между веерами. Я схватилась за края древнего оружия и попыталась разжать их. Перед лицом смерти я почему-то обратила внимание на отсутствие тяжелых браслетов на руках у охранницы. Вероятно, они спали во время боя.

– Отдай, – она будто умоляла меня бросить находку.

– Прости, но не могу!

Палирка сдавила веера еще сильнее, я начала задыхаться. И все же стояла на своем.

– Больно, – прошептала она горько. Видимо, по жизни эта женщина не была склонна к насилию.

– Мы не можем позволить вам погубить планету! – мое лицо под маской покрылось потом настолько, что он почти переливался из разрезов для глаз.

– Нет, – ее грустный детский голос заставлял мое сердце сжиматься. Но это была война. Жестокая и бескомпромиссная. Я из последних сил дотянулась до хрупкой стеклянной мензурки и разбила ее об угол столешницы.

В следующую секунду я погрузила острый обломок в живот палирки, разорвав дорогой шелк. Я чувствовала, как слабеет ее хватка. Руки охранницы опустились, и веера упали на пол, после чего моя противница сделала нечто совсем неожиданное – обняла меня.

– Тебе больно, – с трудом выговорила она. – Надо лечить.

Я попыталась вырваться, но неожиданно ощутила приятную теплоту. Мои глаза наполнились слезами. Я плакала по утерянной юности и тяжелой судьбе. По гнетущей тоске, которую не смогла искоренить даже истинная любовь. Потому что этот красивый раненный ребенок в теле взрослой женщины был готов принять меня и простить. Потому что я теперь совершенно не понимала, кто прав, а кто – нет.

Но я чувствовала, что чем больше слез стекало по моим щекам, чем сильнее инициированная обнимала меня, тем лучше мне становилось.

– Надежда, – сказала она, улыбаясь, и вложила в мою руку брелок.

А между тем изолированная комната каким-то образом наполнилась вооруженными палирцами. Я нажала на кнопку и исчезла в никуда. Может, опасения Тима сбудутся у меня, и Хитер МакЛейн навеки останется замурованной в чьей-нибудь стене.

****

2-е число Месяца Рождения, 1057 г. Палир, Эрит. Крепкое Хранилище. Тимоти Филтон

По истечению часа возле потайной двери началось столпотворение. Ругаясь на своем языке, в странную комнату абсолютно естественным путем забежали два десятка охранников. Я, страшно переживая за напарницу, заглянул внутрь. В помещении царил разгром. На полу лежала раненая палирка, а вот Храбрости нигде не было видно.

Кто-то принес носилки, на которые погрузили окровавленную женщину. Она уже пришла в себя и спокойно что-то рассказывала. Я не стал дожидаться дальнейшего развития событий и воспользовался телепортом.

Устройство выбросило меня недалеко от Хранилища. Я добежал до места, где мы с Хитер спрятали вещи, переоделся, а остальное забрал с собой. Добравшись до хостела, я решил, что если МакЛейн не вернется в течение суток, я дам ей еще один день и только потом позвоню Сирин. Это все, что я мог сейчас сделать для напарницы.

****

2-е число Месяца Рождения, 1057 г. Палир, Эрит. Первый Пляж Хитер МакЛейн.

Когда я пришла в себя после телепортации, то почувствовала, как моя рука судорожно вцепилась в какой-то мокрый предмет. Наверное, я вспотела настолько, что мое тело напоминало один большой водопад. Но вскоре до меня дошло, что дело было не только в интенсивной работе желез – шкатулка стала влажной по другой причине. Я с ноющим сердцем открыла ее и чуть не закричала от досады. Флакон с эликсиром был разбит вдребезги во время боя. Почему техники оппозиции не могли придумать ему более безопасную переноску?

Свои перчатки я порвала в лохмотья об острые края вееров, поэтому мне пришлось голой рукой собирать осколки бутылька с остатками желеобразной, чуть светящейся субстанцией. Я размазала пару капель вещества между пальцами и понюхала. Оно отдавало какой-то химией.

Мне уже было наплевать, что задание мы, кажется, провалили. Стащив с себя наконец проклятую маску, я выкинула ее в урну вместе с тем, что осталось от цели нашего визита. Мне было чрезвычайно плохо. В глазах летали серые змейки, а ноги дрожали при ходьбе. Оглядевшись вокруг, я поняла, что нахожусь на каком-то пляже. Отлично! Меня не волновало, что подумают окружающие. Я упала на песок и закрыла глаза.

Мне снилась прекрасная вдохновляющая музыка. В мое тело будто бы втыкали миллионы иголочек – одну на каждую клетку тела. Я ощутила себя ребенком и тут же услышала крики знакомых мальчишек с улицы:

– Эй, давай быстрее!

– Меня подождите!

– Мам, ну, он сам виноват! Я его не толкал! Ябеда!

А еще мне захотелось мороженого. Холодящего зубы и небо. Обязательно клубничного.

Великие Девы! И Великий же Абсолют! И кто бы там ни был! Как же хорошо жить.

К музыке присоединился голос. Пела девушка. Без слов, исторгая из себя лишь звуки. Но в них было больше смысла, чем в любом читаемом тексте. Незнакомка пела...обо мне?

На глаза снова навернулись слезы. Я словно переживала второе рождение, находясь внутри утробы матери. Матери, которую я не видела семь лет. И которую никогда больше не увижу. Горло сдавил плач, который тут же отошел с новым аккордом, взятом на незримом инструменте.

Я видела огромный Глаз, светящийся всеми цветами радуги. И облака во фрактальных узорах, разукрашенных сумасшедшим, но добрым художником. Потом меня внезапно перенесло в место, где небо сливалось с водой. Где у мира не было конца и края. Где мир – это ты. А ты – это мир. Я танцевала под удивительную музыку, которая все лилась и лилась – сверху, внизу – со всех сторон одновременно.

Меня наполнило чувство, незнакомое до этой минуты. Я слышала раньше его название, но, оказывается, никогда не испытывала. Это была любовь. Нет. Не так! Это была Любовь.

Я проснулась, но волшебное вдохновение и не думало меня отпускать. Наоборот, оно захватило меня еще сильнее. Я огляделась, пытаясь найти источник музыки, но вокруг было слишком много людей. Они мешали мне разглядеть что-то дальше пары метров. Я встала и пошла, как мне показалось, в правильном направлении.

Наконец чарующие звуки стали громче. Перед моими глазами буквально ниоткуда возникла девушка, выглядящая как героиня сказки. У нее были розовые волосы, доходящие до подбородка, и татуировка на груди – золотой феникс. Она сидела, скрестив ноги, и играла на невиданном мною ранее струнном инструменте. Рядом был установлен микрофон. Иногда она наклонялась к нему и легко выводила шаловливые трели, раздувающие огонь в моем исцеленном сердце.

Я стояла возле нее, закрыв глаза, пока музыка неожиданно не кончилась. Выйдя из состояния транса, я с обидой посмотрела на исполнительницу. А она в это время глядела на меня и хитро улыбалась. На ее лице появлялись неуловимые узоры и тут же исчезали, когда я начинала к ним присматриваться. Мы рассмеялись. Открыто и тотально, из самого живота. Так могли смеяться только боги и умалишенные – во весь рот и запрокинув голову, пропуская через себя дрожащие судороги.

– Ты под чем? – спросила волшебница, утирая выступившие слезы.

– В смысле, под чем?

– Видела бы ты свои зрачки! – она улыбнулась

Мы снова рассмеялись.

– Не передать словами, как мне понравилась твоя музыка. Можно я тебя обниму?

– Можно.

Она встала, и мы обнялись, еле сдерживая хохот.

– Как тебя зовут?

– Хитер. А тебя?

– Эйфория.

Эйфория. Это слово показалось мне таким же необыкновенным, как и его носительница.

– Я бы угостила тебя мороженым, но у меня нет с собой денег, – смутилась я.

– Клубничным?

– Что, прости?

– Клубничным мороженым? – уточнила она.

– А как ты догадалась? – удивилась я.

– Я хочу съесть клубничное мороженое. Давай, я тебя угощу. Какая разница кто платит, если наслаждаться будут обе?

Я согласилась. Моя новая знакомая сложила инструмент в чехол, а на ее место тут же сел какой-то парень с барабаном. Она взяла меня за руку, и мы пошли к лавке, чтобы исполнить свое маленькое желание.

– Пойдем гулять? – спросила Эйфория, когда с лакомством было покончено.

– Как я пойду куда-либо в таком виде? – моя спецформа была грязной и разодранной в некоторых местах.

– Давай зайдем к моим друзьям и переоденемся. Они живут здесь неподалеку.

– Ну, давай, – с удовольствием ответила я.

Следующие несколько часов только частично отложились в моей памяти. Вроде бы мы пришли в гости к каким-то манарийцам, а они поднесли мне трубку, о содержании которой я могла лишь догадываться. Потом Эйфория надела на меня короткое красное платье, и мы отправились бродить по улицам. Я вроде бы говорила, что она хорошо поет. На что она ответила, что, мол, все могут петь, и, чтобы доказать мне свою правоту, затащила нас в караоке-клуб.

Там мы пели на радость всем, пили и танцевали до полного изнеможения. Потом пошли в другое заведение. В третье. В четвертое. Я не веселилась так со времен...да, в общем-то, никогда я так не веселилась, если честно. Ближе к утру мы добрались до дома, дверь которого моя приятельница уверенно открыла своим ключом. Когда мы зашли внутрь, она привела меня в чью-то спальню, в которой стояла просторная кровать. Мы упали на нее и отключились, пожелав друг другу спокойной ночи.

Вот утро было не слишком радостным. Необычное состояние, в котором я прибывала накануне, исчезло. Я вспомнила о Бейни, Тиме и провале миссии. Рядом лежала незнакомая девушка, блаженно улыбаясь во сне. Мне пришлось долго вспоминать ее имя – Эйфория. Сейчас-то я понимала, что это был псевдоним, но ничего другого на ум мне не приходило.

Мне не хотелось будить новую подругу, но уходить, не попрощавшись, было невежливо. К тому же я испытывала острую надобность встретиться с ней снова.

– Вставай, закроешься за мной, – осторожно побеспокоила я Эйфорию.

Она потянулась, посмотрела на меня сквозь сожмуренные веки и сонно пробормотала:

– Приходи на концерт сегодня, я там выступаю.

– А где он будет проходить?

– На Первом Пляже. Там, где мы с тобой познакомились.

– Обязательно приду, – вот бы еще вспомнить, где это было. – А можно взять друга?

– Всех можно взять, – она блаженно улыбнулась и, пошатываясь, поднялась с постели.

Мы вышли из спальни и спустились в столовую, где уже завтракали дредастые парень с девушкой.

– А это Закери и Юта. Мы с Закери вместе снимаем дом, – объяснила Эйфория.

Я поздоровалась с помахавшей мне парочкой.

– Как мне сейчас добраться до лотарианского квартала? – все мысли в моей голове накрыл туман.

– Пойдем, тут неподалеку толпятся возницы. Я заплачу за тебя, – предложила моя розововолосая приятельница.

– У меня есть деньги, – воспротивилась я и только потом вспомнила, что даже платье на мне сейчас было чужое.

– Мы уже вчера это проходили! И решили, что в следующий раз погуляем за твой счет.

Без приключений добравшись до "Крыши над головой", я стремительно забежала в наш номер. И чуть с ума не сошла от счастья, увидев целого и невредимого Тима. Он тут же вскочил с кровати и подлетел ко мне.

– Где ты была?! – закричал Скромность.

– Говори тише, – шикнула я. – У меня возникли небольшие трудности, но все закончилось неплохо. Я уничтожила эликсир, так как вынести его мне помешали.

– Ты сражалась с палирской женщиной? – зашептал Тимоти.

– Да, – я нахмурилась. – Она жива?

– Жива, – грустно вздохнул он, не поняв причины моего беспокойства. – Она же одна из агентов оппозиции?

Я молча кивнула. Скромность сжал кулаки.

– Жаль, что ты не убила это животное! Одним проклятым выродком на свете было бы меньше...

Мне не понравилась его агрессивная горячность, но еще больше меня насторожило собственное искреннее сочувствие к охраннице. Она вела себя совсем не так, как в моем понимании должна была вести себя служительница ТО. У палирки было много возможностей убить меня, но она ими не воспользовалась. Правда, также можно было сказать и обо мне.

– Почему же ты не вернулась сразу, как только сбежала от нее? – почесав затылок, поинтересовался Тим.

– Потому что очутилась слишком далеко отсюда, – слукавила я. – Познакомилась с приятными людьми, которые пустили меня переночевать и одолжили денег на дорогу. А сегодня одна из них позвала нас на выступление. Помнишь, ты хотел прогуляться?

– А разве нам не нужно связаться с Сирин для получения дальнейших указаний?

С Милосердием я бы хотела общаться сейчас в самую последнюю очередь.

– Эй, дай мне отдохнуть денек! Когда еще нам удастся побывать в Палире? – передразнила я напарника.

– Ну, ладно, – согласился Тимоти без особого энтузиазма. – Посмотрим, как отжигают в знаменитом Эрите. Кстати, в этом платье ты выглядишь просто восхитительно! И глаза горят, будто ты по уши втрескалась. Встретила кого-то особенного?

– Определенно, – я расплылась в улыбке.

– Тому об этом расскажем?

– Да брось! Я подружилась с одной замечательной девушкой. Посмотри, может, приглянетесь друг другу.

– Только еще одной ненормальной не хватало на мою голову, – проворчал Тим.

Время до вечера пролетело незаметно, особенно у меня за крепким сном и восстановлением сил. Первый Пляж располагался в центре нового города. Праздничные гуляния шли здесь полным ходом. Мы успели на самое начало концерта. Эйфорию я высмотреть не смогла – народу было много. Ведущий объявлял коллектив за коллективом. На импровизированной сцене выступали артисты, жонглирующие огнем, танцоры и музыканты всех мастей. Было интересно, но мне хотелось поскорее показать Скромности свою знакомую.

Когда солнце окончательно зашло, и песочное пространство освещали лишь многочисленные костры да факелы, на площадку вышел здоровенный манариец с микрофоном. Увидев его, зрители восторженно завопили. Он жестом попросил их успокоиться и начал говорить:

– Здравствуйте, братья и сестры! Многие из вас знают меня. А тем, кто не знает, я ничего объяснять не буду – сами все поймете. Мне хотелось бы представить вам новую фигуру на музыкальной горе Палира, а то и всего Даммара. Она прибыла к нам с континента, но я могу назвать ее настоящей манарийской пантерой по духу. У нее свой стиль, и, несмотря на то, понравится ли он вам или нет, она пела, поет и будет петь, – пока он представлял исполнительницу, позади него дредастый парень, встреченный мною утром, настраивал оборудование. – Пожалуй, я итак сказал слишком много. Мы с Закери поддержим ее, а вы поддержите нас. Встречайте, Эйфория!

Мне захотелось похлопать, но все сидели тихо. Видимо, здесь было не принято встречать аплодисментами новых исполнителей. Моя приятельница вышла на середину сцены и склонила голову в знак приветствия. Темнокожий здоровяк протянул ей микрофон, а сам взял другой. Еще один стоял на подставке напротив Закери.

Манариец сделал шаг вперед и принялся имитировать звуки барабанов с помощью речевого аппарата. В толпе началось оживление. Через некоторое время дредастый парень поднес ко рту флейту, и вместе они сотворили нечто невообразимое. Это и музыкой назвать было сложно, так как любые банальные человеческие слова здесь были бы неуместны.

Наконец, выждав момент, вступила и Эйфория. Поначалу я вообще не могла различить, что она поет. Только потом я осознала, насколько гармонично ее голос переплетался с флейтой. Какое-то время они дополняли друг друга, но потом девушка решила продемонстрировать собственные способности в полную силу.

Она агрессивно, с хрипотцой, взяла нижнюю ноту и затянула манарийскую народную песню. Это чудесное создание не только владело несколькими октавами, ее голос доносился будто бы с других уровней мироздания. У меня тело покрылось мурашками, пока я слушала слова на незнакомом языке.

Эйфория пела страстно, отдавая всю себя до последней капли. Глубоко, чувственно, обжигая слух. Я оглянулась и заметила, что парни не сводили с нее глаз, а девушки застыли с разинутыми ртами. Только Тим почему-то стоял с подавленным видом.

Троица выступала минут пятнадцать. За это время никто из присутствующих на пляже не пошевелился, хотя песня сама по себе была достаточно динамичной. Да и Эйфория двигалась весьма зажигательно. Когда надо – плавно, когда надо – резко, в такт сопровождению. Как только они закончили, моя приятельница опустила микрофон и окинула толпу горящими глазами. Ответом ей была гробовая тишина. Она, погрустнев, снова поклонилась и уже собиралась уходить, как вдруг слушатели отмерли.

Три четверти собравшихся в экстазе закричали ее имя, хлопая в ладоши и топая ногами. Она рассмеялась и подняла руки вверх, выражая принятие благодарности. Исполнительницу вызывали спеть еще раз, но манариец властно пресек поползновения страждущих.

– Ну как? – спросила я у напарника.

Тимоти поморщился.

– Она некрасивая, ненастоящая и разукрашена как попугай! Петь вроде бы умеет, но меня не зацепило. А музыка вообще отвратительная! Какая-то самодеятельная какофония. Даже танцоры из Сарио мне больше по вкусу пришлись.

Я искренне удивилась.

– Но все же в восторге!

– Большинству частенько нравится нечто низкосортное, – Тим презрительно скрестил руки на груди. – У меня вот, например, от подобного творчество звенит в ушах и болит голова.

– Может, если ты познакомишься с ней лично, то изменишь свое мнение, – попыталась я смягчить его негативную реакцию. – Пойдем!

– Нет, пожалуй. Мне бы хотелось вернуться в хостел и поспать. Но если пожелаешь – иди одна.

Я не стала уговаривать капризного напарника – отпустила его с миром и принялась проталкиваться к сцене. Мне приятно было слышать одобрительные отзывы об Эйфории и ее выступлении, звучавшие по сторонам. Обойдя площадку, я увидела трейлеры. На ступеньках одного из них сидел уже знакомый мне манариец и курил трубку. Заметив меня, он оживился:

– Хитер, привет! Как самочувствие после вчерашней прогулки?

Наверное, именно к нему мы нагрянули перед клубами. Иначе откуда бы он знал, как меня зовут.

– Я в порядке, спасибо. Хотелось бы увидеть нашу звездочку.

– Эйвери везде тебя искала, – он оглянулся по сторонам. – Она где-то рядом, подожди здесь. Понравилось наше выступление?

Знакомое имя рубануло по ушам как секира по шее.

– Да, – ответила я, натягивая улыбку.

– Артур, Эйвери еще не возвращалась? – из трейлера выглянула кудрявая темнокожая женщина.

– Скоро вернется, – манариец выпустил дым. – Ей нужно одной побыть, в себя прийти.

Мне бы сейчас тоже стоило побыть одной и прийти в себя. Подумать только! На последнем собрании Сирин рассказывала нам об эмпате, которая могла вызвать у человека переживания невероятной мощи. А позавчера Ложь поделилась со мной именем и местонахождением этой инициированной. Возможно ли, что Эйвери-Эйфория и Эйвери-эмпат – это один и тот же человек? Но она явно не была похожа на девушку с портрета, который продемонстрировала нам Милосердие. Да и описание Бейни совсем не подходило к моей новой знакомой. Но то, что она делала во время выступлений, слишком очевидно смахивало на Дар в моем представлении. В данной ситуации был только один выход.

– Хитер! – я услышала ее звонкий голос и приняла более подходящее моменту выражение лица. Эйвери врезалась в меня, задушив в объятьях.

– Здравствуй, красотка! Мне так нравится, как ты поешь. Это феноменально!

– Я боялась, что ты не захочешь прийти, – ее глаза заблестели. – Но ты все же пришла!

– Куда бы я делась! Ты меня покорила, – я усмехнулась. – Скажи, а у тебя есть менеджер?

– Нет, мне еще рано сотрудничать с концертным администратором. Пока мне помогает Артур, когда у него есть время.

Я импульсивно схватила ее за плечи.

– Может, ты бы хотела поработать со мной? В Атарии я состояла в одном из крупнейших агентств. И у меня много опыта. Конечно, раньше мне доводилась работать с несколько другими жанрами и артистами, но если ты захочешь...

– Работать с тобой? Естественно, захочу! Я не могу отказаться от такого предложения. Меня ведет... – она запнулась. – Высшая Сила, поэтому я принимаю все, что со мной происходит!

Ведет Абсолют, да? Видимо, он и меня ведет. Только вот в каком направлении?

– Хорошо. Скажи мне свой номер и жди звонка в ближайшие дни.

Продиктовав цифры, Эйвери спросила:

– А ты останешься на вечеринку?

– Нет, извини. Но, думаю, мы еще с тобой находимся по подобным мероприятиям.

– Точно! – довольно заулыбалась она.

Мы уже привычно обнялись на прощание, и я поспешила покинуть пляж. Запах цитрусовых аромомасел, которыми пользовалась Эйфория, въелся мне в одежду. Ну вот, МакЛейн! Заварила кашу – расхлебывай!

Я с трудом нашла безлюдное место рядом с центром нового города и достала из сумочки черную коробочку с кнопками – аппарат для экстренной связи с Сирин. Она говорила, что наши техники бились над ним несколько лет. Это был карманный голограммный транслятор. Переносная копия того, каким пользовалась Милосердие во время общих собраний. При нажатии кнопок в определенном порядке на коммуникатор Сирин поступало оповещение, и она должна была пройти в специально оборудованную комнату, для того чтобы ответить на вызов, появившись передо мной в виде трехмерного изображения. В свою очередь она могла видеть меня через экран, установленный в том же помещении. Я не воспользовалась обычным коммуникатором, потому что сейчас мне нужно было установить зрительный контакт с Милосердием. Поставив прибор на плоскую поверхность, я произвела нужные действия и стала ждать, надеясь, что Сирин в это время была дома.

Она ответила через десять минут.

– Хитер, рада тебя видеть! Как проходит ваше с Тимом задание?

– Я ликвидировала провалившуюся разведчицу и проникла в здание Хранилища, но завладеть эликсиром у меня не вышло – его охраняло несколько десятков агентов, – полилась из моих уст первая ложь начальству. – Двоих я убила, еще нескольких – тяжело ранила. А главное, мне удалось уничтожить само вещество. Учитывая, как они за него боролись – новый будет готов не скоро. Если вообще когда-нибудь будет.

– Твои успехи радуют меня, Храбрость! – искренне ответила Милосердие. – А что с инициированной? Разведчица сообщила тебе ее имя и местонахождение?

– К сожалению, госпожа, моя почившая коллега всего лишь пыталась оттянуть момент своей гибели – на самом деле она знать ничего не знала о той, кого мы ищем. Ложь только пересказывала мне какие-то слухи, которые насобирала в поселении, где обитала все это время.

– Какая досада, – опечалилась Сирин. – Но ты молодец! Как всегда, проявила себя с лучшей стороны. Завтра же покупайте обратные билеты и возвращайтесь домой.

– Подождите, госпожа! Это еще не все, – торопливо произнесла я.

Она удивленно посмотрела на меня.

– Когда я сражалась с приспешниками оппозиции, то запомнила их лица. А сегодня, во время праздничного мероприятия, случайно встретила двоих и наладила с ними контакт. Да, мы с Тимом немного отдохнули, надеюсь, в этом нет ничего страшного.

– Нет, – нетерпеливо отмахнулась Милосердие. – Продолжай!

– Я подумала, что, может, мне стоит остаться в Палире, чтобы выполнять шпионские обязанности вместо Лжи? Если мои новые знакомые всего лишь мелкие сошки – я смогу в любой момент вернуться в Атарию, – дополнила я, заметив сомнения начальницы.

– С одной стороны, это большая удача, – задумалась Сирин. – Абсолют благоволит нам, раз у тебя настолько гладко все выходит. Но с другой – придется разлучать вас с Тимом, объяснять ему твое отсутствие, искать мальчику подходящего напарника.

– Зато мы будем осведомлены о делах неприятеля. А это так важно в наступившие времена, – многозначительно произнесла я.

– Ты права, девочка, – кивнула Милосердие. – Ты всегда была одним из лучших агентов, а твоя лояльность не оставляет никаких сомнений. Поэтому я соглашусь на твое предложение, но тебе придется присылать мне подробные отчеты каждые две недели.

– Я не подведу! – горячо заверила я Сирин. – Только прошу вас, не говорите Тиму об истинных целях моего перераспределения. Это временная мера, когда-нибудь я все равно вернусь обратно. А он слишком эмоционально воспринимает информацию об оппозиции, чтобы простить мне работу в их тылу без него.

– Хорошо, – медленно произнесла она. – Мне нравится твое рвение, Храбрость! И, так как ты теперь будешь действовать на вражеской, незнакомой для тебя территории, я увеличу твое жалование. Надеюсь, везение не оставит нас и в дальнейшем. Да поможет тебе Абсолют!

– Да поможет Абсолют всем нам! – подхватила я с энтузиазмом.

Теперь мне оставалось лишь объяснить Тому причину моей затянувшей поездки. Да еще подумать на досуге, что же я наделала, и как с этим быть.

Глава 12. Возвращение к началу.

«Ложь подобна тяжкому удару: если рана и заживет, рубец останется». Саади.

15-е число Желтого Месяца, 1057 г. Палир, Эрит. Покорная любовница.

Его полубезумные синие глаза смотрели холодно и жестоко. Девушка осознавала, что ее избранника вряд ли можно было назвать символом доброты и гуманности. Из положительных позиций по отношению к другому человеку в его арсенале значилось лишь принятие авторитета. Это и уважением-то назвать было трудно. Еще он, правда, испытывал страсть. Но какую-то звериную, с причинением боли. Она не имела ничего против боли в разумных пределах. А данный индивид порой спокойно за них выходил.

Сейчас ее главная проблема сидела, согнувшись над очередным проектом. Девушка хотела погладить его по волосам, но передумала и отдернула руку – никогда не известно заранее, какое настроение будет у него в следующую секунду.

– Тебе нравится стоять над душой, да? – его обманчиво мягкий тихий голос завораживал и подчинял.

– Спокойно! Я все равно ничего не понимаю в этих твоих схемах.

– Откуда мне знать, милая? – он отложил карандаш и повернулся к собеседнице. – Может, ты хочешь украсть мои идеи и сбежать...

Девушка, проигнорировав несерьезные подозрения, аккуратно присела на столешницу. Только не на его бумаги и планы, а то запросто можно свалиться со свернутой шеей.

– Что у тебя там? Новая модель? Чем тебе предыдущие не угодили?! Ладно первый, но третий вышел восхитительным!

– Моим заказчикам не нравится ограничение в сроках, – безрадостно произнес мужчина.

– Убей их да найди новых. В чем проблема?

– У меня, в принципе, не так уж и много потенциальных клиентов, чтобы так просто ими раскидываться.

– А это вообще возможно – безлимитное пользование? – спросила любопытная девица недоверчивым тоном.

– Конечно же, нет, – досадливо вздохнул изобретатель. – Я так им и сказал, но пообещал сократить время, необходимое на подзарядку. И то, на создание нового образца уйдет несколько лет. И не одна тысяча ризо.

– Отлично, я давно хотела приобрести себе новую лошадку!

– Притормози, родная. Платят мне, а не тебе.

– Ну и ладно! – она изящно опустилась на пол. – Сама заработаю.

– Но я мог бы тебе помочь, если ты кое на что согласишься...

– А я останусь цела после реализации твоего предложения? Иначе подарки меня уже не обрадую.

– Точно! – на его лице пролегла тень печальной задумчивости. – А жаль...

– Ладно. Я отправляюсь кататься, не досуг мне тут с тобой сидеть.

Мужчина ничего не ответил – вернулся к своим записям.

Девушка вышла наружу и оглядела солнечное небо. Хорошая погода слегка воодушевила ее.

– Когда-нибудь он все же убьет меня, – сказала она тихо, покачав головой, и отправилась к своему потрепанному мотоциклу.

****

17-е число Желтого Месяца, 1057 г. Палир, Эрит. Дом Эви и Зака. Хитер МакЛейн.

Как же я соскучилась по Тому! Из-за плотного рабочего графика он приезжал ко мне всего несколько раз. И вот сейчас, в разгар Желтого Месяца, мы снова были вместе. Скромность же еще вообще не навещал меня. Как улетел на следующий день после концерта, так и не возвращался. Наверное, был слишком обижен из-за перераспределения. Я не винила напарника, прекрасно понимая природу его чувств.