Текст книги "Дети Абсолюта. Храбрость и Скромность (СИ)"

Автор книги: Клена Харб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

– Уже три часа наблюдаем за домом, – недовольно заявил Марвин, пережевывая кусок пирога со свининой и шпинатом. – Я уверен, что нам сегодня ничего не светит.

– Мы не можем проигнорировать официальное заявление женщины, которой требуется наша помощь, – назидательно произнес Аарон.

– Не думаю, что ей требуется помощь. Поди, припугнула супруга звонком, а никакой угрозы избиения и в помине нет.

Старший офицер Молари не стал отвечать. Его любимая жена, Матильда, никогда бы не поступила подобным образом ради привлечения внимания. Не было у нее на это причин – Аарон всячески проявлял свою привязанность, любовь и уважение к женщине, подарившей ему двоих замечательных детей.

Сегодня старые друзья и напарники отправились по вызову одной из жительниц Кенсвуда. Дама жаловалась на своего мужа, говорила, что он собирается напасть на нее и причинить физический вред. Подобные звонки случались нечасто, да и институт семьи был свят для Аарона. Поэтому он уговорил Марвина отправиться на вызов. Женщина попросила диспетчера, чтобы за ее домом только вели наблюдение в течение вечера. На следующее утро она собиралась переехать к родителям, поэтому дальнейшие меры были ни к чему, а более жесткие могли и вовсе не понадобиться. Крапп недолго сопротивлялся. Хоть он и ворчал недовольно под нос в течение получаса, Аарон знал, что напарник любил свою работу так же, как и он сам.

– Неужели мы здесь до утра просидим? – нарушил тишину Марвин.

– Пока не убедимся, что горожанка в полном порядке, – тоном, не допускающим возражений, ответил старший офицер.

На улице стемнело. Только фонари по периметру дороги и осветительные системы домов не позволяли мраку окончательно поглотить город. Лампы в кабине машины были приглушены, и Молари знал, что вскоре Крапп не выдержит и начнет оглушительно храпеть. Служителем порядка он был отличным, но человеком недалеким, живущим одними инстинктами. Поэтому, как только вокруг сгущалась темнота, организм Марвина автоматически погружался в сон.

Аарон прислонился к спинке сидения, не отрывая взгляда от объекта. Ничего не изменилось с тех самых пор, как он начал работать в департаменте – та же неторопливая деятельность, изредка разбавляемая по-настоящему шокирующими происшествиями. Молари понимал, что от такого труда запросто можно было деградировать, растерять форму и хватку. Но что такое форма и хватка по сравнению со спокойствием в любимом городе?

На самом деле у старшего офицера была своя отдушина – дело, из-за которого некоторые коллеги над ним откровенно потешались. Тоненькая папка, спрятанная глубоко в столе. Надпись на ней походила скорее на название низкобюджетного фильма ужасов, но Аарон считал его не лишенным романтики. "Кошмарный Морок". Два убийства, которые никто, кроме Молари, не стал связывать воедино. Наркоман из далекого Юстиора и местная проститутка. Убиты в разных районах, никогда между собой не пересекались. У них не было ничего общего. Только одна: оба умерли от сильного страха.

В департаменте предположение старшего офицера о том, что в городе появилось нечто, способное напугать людей до смерти, было поднято на смех. У обеих жертв тест на наркотики дал положительный результат. Обстоятельства гибели парня и девушки списали на следствие чрезмерного употребления психотропных веществ. Но Аарон не разделял халатного отношения своих коллег, он ждал, когда Морок снова себя проявит. Старший офицер чувствовал, что необычный преступник еще будет убивать.

Храп Марвина резко затих. Молари повернулся к напарнику и вздрогнул от неожиданности. Крапп, выпрямившись, уставился немигающим взглядом на своего товарища. Его глаза, казалось, от натуги вот-вот выпадут наружу.

– Тьфу ты! – выругался Аарон. – У тебя живот, что ли, прихватило?

Марвин не отвечал, не шевелился и будто бы не дышал. Молари показалось странным поведение приятеля, и он потянулся за рацией. Но Крапп вдруг вцепился в его руку каменной хваткой.

– Ты чего, Марвин? Это же я! – удивленно прошептал старший офицер.

– Прекрати сопротивляться, – спокойным голосом произнес его напарник. – Ты продолжаешь бултыхаться, делая вид, что твоя жизнь в полном порядке. Но на самом деле понимаешь, что твоя увядающая красавица жена спит с молоденькими парнями, пока ты целыми днями проводишь в участке. Твой сын считает тебя посмешищем и стыдится перед друзьями, а твоя дочь служит подстилкой для половины района. Все желают твоей смерти. Я никогда не уважал тебя, равно как и большая часть сотрудников департамента. Ты стар, слаб и никому не нужен!

Молари остолбенел. Сначала слова, сказанные Краппом, показались ему чистой воды безумием. Но потом в душе Аарона зашевелились сомнения. В памяти тут же начали появляться различные неоднозначные моменты: коллеги шепчутся и замолкают, завидев его; Матильда бросает недвусмысленный взгляд на симпатичного почтальона; Лира, любимая дочка, слишком поздно собирается гулять, надев короткую юбку; и главная гордость офицера, четырнадцатилетний Олби, отводит взгляд, когда отец справляется о его делах. Неужели Марвин прав, и вся счастливая жизнь Аарона лишь выдуманный им мираж? А на самом деле – рухлядь, которая тут же обратится в пыль, как только начнешь в ней копаться. Теперь наблюдение за домом больше не занимало его разум – Молари тщетно пытался собрать мысли воедино.

Тишину ночной улицы нарушил громкий крик и глухой удар. Аарон тут же обернулся на звуки, и то, что он увидел, заставило его сердце онеметь. На балкончике дома звонившей леди стоял мужчина со всклоченными волосами. Он посмотрел вниз и, развернувшись, убежал обратно в комнату. Старший офицер пригляделся к крыльцу и обмер – на асфальтированной тропинке перед домом лежала огромная тряпичная кукла.

– Иблис! – абсолютно нормальным тоном вдруг произнес Марвин. – Надо пойти посмотреть, что же там случилось.

После этого Крапп, как ни в чем не бывало, выбрался из машины и побежал по проезжей части. Аарон на негнущихся ногах отправился за ним. Молари не хотелось признавать, но происходящее его откровенно пугало – старшего офицера, многое повидавшего, трясло мелкой дрожью. Можно было бы связаться по рации с департаментом, но он почему-то не подумал об этом. Вместо того чтобы совершить адекватный поступок, Аарон решил бороться с охватившем его страхом. Он, собрав всю волю в кулак, дошел до освещаемой территории и взглянул на выпавший из окна объект. Это была никакая не тряпичная кукла. Конечно же, нет! Это была самая настоящая мертвая женщина – бледная, с вывернутой шей, остекленевшими глазами и струйкой крови в уголке рта.

– Это все из-за тебя, Аарон, – грустно произнес стоящий позади него напарник. – Если бы ты не отвлекся от слежки, то несчастная осталась бы жива.

– Да, осталась бы! – неожиданно сказала женщина, поднимаясь. Ее голова и руки висели под углом, а из груди торчали обломки ребер. Она выплюнула осколки зубов и с болью посмотрела на Молари. – Как же вам можно довериться, офицер? На что же вы тогда вообще способны?

– Ни на что он не способен! – горько процедил Крапп. – На его месте я бы уже давно сделал вот так.

Марвин стремительно достал табельное оружие, снял с предохранителя, приставил себя к подбородку и выстрелил. Аарон не успел даже сделать шаг к напарнику, чтобы остановить его. Смесь из мозгов, крови и фрагментов костей небольшим гейзером вырвалась из макушки Краппа, после чего упала на землю вместе с безжизненным телом.

– Ну вот! – трагично произнесла мертвая женщина, вытирая слезы искореженными руками. – Умер еще один человек, чья жизнь была доверена тебе! Что же ты скажешь теперь его семье?

Молари почувствовал, будто внутри него все онемело. Легкие, сердце, печень, кишечник и остальные внутренние органы переставали функционировать и отмирали друг за другом. В голове Аарона билась мысль: "Быть того не может! Быть того не может!".

– Может! – прозвучал тихий голос. – Это то, что вы, почтенный, называете "Кошмарным Мороком".

Перед офицером будто бы из пустоты материализовался высокий человек в наглухо застегнутом плаще. Лицо пришельца было спрятано под слабо фосфоресцирующей маской светло-зеленого цвета. В темноте казалось, что на Молари смотрит мутант, прилетевший с другой планеты. А может, так оно и было. Аарон взмок настолько, что впору было выжимать форму. Его кидало то в жар, то в холод.

– Он и в самом деле умер! – в голосе незнакомца проскользнули нотки сожаления. – Слишком рано. Сам прекратил свои мучения...я недоволен! Мой Голод до сих пор не утолен. Возможно, вы меня порадуете, старший офицер Аарон Молари? Или мне, наверное, стоит наведаться к вашей семье?

Аарон тяжело дышал, обливаясь потом. Как только он услышал о Кошмарном Мороке, в его сознании прояснилось. Скорее всего, здесь имел место гипноз или что-то в этом духе. Ничего такого, с чем бы ни справился офицер департамента. Молари достал свой пистолет и дважды выстрелил в говорящего.

Фигура покачнулась, став несуразно хрупкой и жалкой в один момент. В области груди и живота набухли бордовые пятна. С огромным трудом, из последних сил человек в маске сдернул ее с лица.

– Папочка! – зазвенел дорогой для Аарона голос дочери. – Зачем же ты так со мной?

Его Лира – Кошмарный Морок?! Это невероятно!

Пистолет выпал из руки старшего офицера. Девушка между тем опустилась на колени и засмеялась.

– Все, что ты видишь сейчас – иллюзия. Галлюцинация, от которой никуда не спрятаться, пока я не утолю свой Голод, – сказало существо с внешностью младшей Молари ее же голосом. После чего тело упало на мостовую и превратилось в кровавую кашу. Аарон не выдержал и согнулся пополам, высвобождая не до конца переваренный ужин. Его трясло от страха и накатывающего безумства.

– Хочешь, я расскажу, что будет дальше? – раздался голос Кошмарного Морока, как только Молари поднялся. – Сейчас ты подберешь оружие и выстрелишь себе в лоб. Думаю, этот вариант развития событий устроит нас обоих. Потом я представлю ситуацию таким образом, будто вы с напарником отбивались от местных отморозков и с честью погибли в перестрелке. Иначе тебя ждет сумасшествие. Все подумают, что ты вышел из себя и убил своего товарища. Фамилия Молари покроется позором, а тебя ждет психологический госпиталь и существование погрязшего в собственном дерьме овоща. Что ты выбираешь?

Несчастный офицер, дрожа, нагнулся за пистолетом.

– Пообещай, что ты не тронешь мою семью, – по щекам Аарона текли слезы.

– Стреляй уже, – безразлично проговорил Кошмарный Морок.

– П...п...пообещай!

– Ты же не хранишь дома папку?

– Н...нет! Она в моем столе в департаменте...

– Тогда отправляйся на тот свет спокойно, – махнул рукой незнакомец.

Молари поднес оружие к лицу. Его лоб покрылся испариной. Офицер закрыл глаза и представил своих родных – счастливых, находящихся в безопасности. Их образ дал ему сил довершить начатое.

Когда эхо выстрела стихло, Страх тяжело вздохнул.

– Ну вот. Первый раз – самый тяжелый!

– По-моему, ты был великолепен, – одобряюще произнесла Аманда, наблюдающая за действием со стороны. Именно она звонила в департамент и изображала мертвую женщину. – Твой Дар лучший из всех, о которых я слышала когда-либо.

– Это искусство! – по голосу Клейтона было слышно, что он доволен. – Но и твой Дар весьма хорош. Как, ты говоришь, это называется?

– Выплеск потаенной негативной энергии и мыслей, связанных с расстройством по поводу чужого благополучия. Сопровождается тяжелой депрессией и неконтролируемой агрессией по отношению к объекту, вызвавшему данное состояние.

– Здорово! – ответил Страх, потягиваясь. – Думаю, мы прекрасно справились с работой! И раз этот акт творенья стал моей первой миссией для МС, я хотел бы угостить тебя выпивкой. Ты не против?

Зависть покачала головой.

– Только, пожалуй, пора переодеться в повседневную одежду. Мне кажется, наряд штатных палачей не слишком подходит для прогулок по барам.

– Да? А по-моему, так мы сможем выбить себе бесплатно пару пива!

Аманда фыркнула.

– Ну ты и жмот, Барен!

– О, это лишь неудачная шутка, – принялся нелепо оправдываться Клейтон. – Для моего партнера мне ничего не жалко.

Продолжая разглагольствовать, Страх двинулся вперед по улице. Зависть же остановилась, бросив последний взгляд на напарников. Все-таки офицер Молари заслуживал уважения. В отличие от этого бурдюка с жиром, сержанта Краппа. Конечно, Аманде, как эмпату, было приятно купаться в теплом болотце неудовольствия от вида чужого счастья. Но чисто по-человечески существование настолько сильной зависти к вроде бы близкому другу слегка разочаровывало. А ведь случись все иначе, они бы умерли спиной к спине, защищая друг друга. Но разве был в этом смысл? Может быть, только для Аарона. Все же неприятно, наверное, умирать, чувствуя себя, пусть и ошибочно, бесполезным стариком, не получившим за всю свою жизнь и капли признания от окружающих.

****

6-е число Месяца Стуж, 1056 г. Палир. Юстиорское поселение. Эйвери Фелтер.

С каждым днем мое положение становилось все более отчаянным. Я не просто оказалась одна в незнакомой стране без денег и документов – я уже больше месяца обитала в сектоподобной общине, среди жителей которой атарианским владели всего пара человек.

С Саладоном мы упорно избегали друг друга. Он, наверное, в надежде, что я рассосусь сама по себе, я – дабы у него не возникло новых матримониальных планов касательно нашей дальнейшей жизни. Вдруг Мудрости придет в голову, что мы, например, можем взять ребенка на воспитание.

Бейни удалось уговорить Моту поменяться обязанностями. Сказать по правде, та была не слишком-то и против. В любом случае мне нравилось проводить время со своей землячкой.

Пару раз я пыталась наведаться в Тоннель Душ, но у меня ничего не вышло. А желание увидеться с Прау, после того что случилось во время нашей прошлой встречи, росло с каждым днем.

Когда мне становилось совершенно невыносимо, я убегала в лес и тихонько пела. Мне не хотелось думать о том, что делать дальше, но я чувствовала, как близится момент принятия решения. Можно было бы позвонить в Атарию и попытаться объяснить ситуацию друзьям или родителям, но такой вариант развития событий меня не устраивал. В мою жизнь начинало входить нечто чудесное, и мне не хотелось препятствовать этому. Как только Страж Ворот привел в порядок мою психику, ко мне вернулось умение удивляться необычным вещам.

Переломным моментом моего нахождения в общине стал неожиданно откровенный разговор с Бейни. В один из дней, во время послеобеденного отдыха, она зашла в мое бунгало и спросила напрямую:

– Если тебе не нравится находиться здесь, почему ты не уйдешь?

Я была удивлена ее вопросом, но все же ответила сравнительно честно:

– Жду подходящего момента.

Служанка села рядом со мной на широкую кушетку, служившую мне кроватью, и насмешливо произнесла:

– Так можно всю жизнь прождать! Видимо, нужно самой создать подходящий момент.

– Наверное, кому-то и нужно. А у меня теперь вся деятельность, вызывающая дискомфорт, попадает под табуированную.

– Хорошее оправдание собственной лени.

– Не лени, а недостатка мотивации!

– Может, поговоришь все-таки с Саладоном? – предложила она. – Я же вижу, что между вами что-то происходит.

Я не настолько доверяла Бейни, чтобы посвящать ее в свои дела, но и молчать было бы невежливо.

– Он возлагал на меня большие надежды, которые я не смогла оправдать. Не потому что не хотела...

– Это из-за ребенка? – сочувственно спросила она.

Иблис! Я вспомнила, как нечаянно проговорилась об этом в тот день, когда Бейни нашла меня в джунглях без чувств.

– Да, – нехотя призналась я. – Саладону на ум постоянно приходят безумные идеи, которые он пытается реализовать. Пусть пытается, конечно! Плохо, что он других в это вовлекает. И не всегда по их воле.

– Какие смелые речи, – улыбнулась служанка. – Не боишься, что я пойду и расскажу Мудрости о твоих революционных настроениях?

– Тебе-то от этого какая выгода? Или ты... – я начала говорить и осеклась.

– Что случилось?

– Как ты его назвала?

– Кого? – улыбка медленно сползла с лица Бейни.

– Саладона! Кому ты пойдешь рассказывать о моих настроениях?

Внутри меня все сжалось. Я была готова нападать или бежать, в зависимости от дальнейшего развития событий.

– Хорошо, хорошо! – замахала руками Бейни. – Ты меня поймала! Я знаю о Детях Абсолюта.

– А Мудрость знает, что ты знаешь? – нахмурившись, спросила я.

– Нет! – она посмотрела перед собой, вздохнула и, закусив губу, повернулась ко мне. Ее глаза были наполнены жалобной просьбой. – Эйвери, это большая тайна. И она не только моя! Таких, как ты и Саладон, по всему миру огромное множество. Я и сама не до конца понимаю, что к чему, но тебе объяснить попытаюсь. Есть люди, которые хотят тебе помочь, но не могут добраться до этого места по ряду причин. Среди вас, инициированных, давным-давно образовался раскол. Господин рассказывал тебе об оппозиции и Мотивационном Содружестве?

– Я итак слышала о Мотивационном Содружестве, – ответила я, не осознавая до конца, как вести себя дальше. – Это же какая-то политическая партия? А оппозиция каждый год новая возникает. Я не слишком-то интересуюсь обстановкой в стране. Причем здесь вообще инициированные?

– На самом деле власть в большинстве стран уже давно принадлежит Детям Абсолюта. Здесь, в Палире, оппозиция имеет огромное влияние. Я сама никогда не вникала во все перипетия двух фракций, но мне известно одно: сейчас между ними идет борьба за тебя.

Я искренне рассмеялась.

– Великие Девы! Да кому я нужна?

– Ты не простая девушка. Уже давно пора было это понять! – вытаращив глаза, горячо зашептала Бейни.

– Непростая девушка? – фыркнула я. – "Не такая, как все"?! Звучит не слишком здорово. А ты-то на кого работаешь?

– Я ни на кого не работаю! Разреши объяснить тебе все по порядку.

– Хорошо. У меня все равно нет другого выбора. За последний месяц мне порывались объяснять что-либо чаще, чем за семь лет обучения в гимназии. Но ваши истории, в отличие от общеобразовательных дисциплин, хотя бы вызывают у меня неподдельный интерес.

Бейни неторопливо завела свой рассказ. Она познакомилась с Детьми Абсолюта четыре года назад. Тогда будущая служанка была немногим старше меня, и ей захотелось увидеть мир. В Гейноре она связалась с ребятами, практикующими кочевой образ жизни и свободную любовь. Так они объездили автостопом полконтинента, ночуя в палатках и зарабатывая нехитрым трудом или выступлениями. Сейчас Бейни даже не представляла, как бы сложилась ее судьба, если б провидение не свело странствующую разгильдяйку с одним замечательным человеком. Они встретились на очередном психоделическом фестивале в Рейте и, как это обычно происходило на подобного рода мероприятиях, выпили, покурили и переспали. Но в отличие от множества подобных историй, их история имела продолжение: Бейни влюбилась в своего случайного партнера. Ее избранник обладал воистину живым магнетизмом. Казалось, никто не мог устоять перед его обаянием. Парень ответил атарианке взаимностью, и они прожили вместе несколько недель, наслаждаясь друг другом и сладкой свободой.

Ребята часто выходили в море на яхте с друзьями – порыбачить и отдохнуть в открытом водном пространстве. Однажды во время шторма какой-то находящийся под кайфом веранец выпал за борт. Когда его вытащили, несчастный уже не дышал. Друг Бейни приказал оттащить парня в свободную каюту и оставить их одних. Никто не стал спорить или задавать вопросов. Безымянный – так его звали в местной тусовке – пользовался непререкаемым авторитетом. Но Бейни стало интересно, что же происходит за закрытой дверью, и она не смогла сдержать любопытства.

Когда моя приятельница зашла в каюту, то обнаружила, что ее возлюбленный спит прямо на голом полу. А на полке, в дыму курильницы, лежит вытащенный из воды веранец. Увиденное озадачивало, но будить Безымянного она не стала – присела в углу и принялась наблюдать за ним.

Ее друг поднялся через какое-то время, откашливаясь. Увидев Бейни, он даже слегка разозлился.

– Что ты здесь делаешь? – хрипло спросил он и разразился болезненным кашлем.

– Не буду скрывать – мне стало интересно посмотреть на то, что ты будешь с ним делать.

Безымянный с трудом поднялся, отказавшись от помощи любовницы, и отправился к выходу.

– Эй, – взволнованно окрикнула его Бейни. – А что теперь будет с ним?

– Он в порядке, – обернувшись, ответил парень и вышел из каюты. Больше моя землячка в тот вечер его не встречала, но странное происшествие не давало ей покоя.

На следующий день Бейни кинулась искать возлюбленного, но его нигде не было видно. Кто-то говорил, что он уплыл на шлюпке ранним утром, кто-то вообще не знал, что он находился на борту. Этот загадочный человек будто бы растворился в воздухе.

Когда яхта прибыла к берегу, Бейни оббегала весь пляж в поисках друга, но ее мероприятие не увенчалось успехом. Вечером она в расстроенных чувствах ушла из палаточного лагеря и отправилась гулять по округе. Никаких контактов Безымянного или его настоящего имени она не знала. И, казалось, никто не знал. Он просто иногда появлялся в разных местах, когда сам того хотел.

Пройдя пару километров, она заметила в темноте безлюдного скалистого пляжа огонек костра. За время поисков Бейни замерзла и проголодалась, поэтому без стеснения направилась к огню. Каково же было ее удивление, когда там она встретила Безымянного. Он же, увидев любовницу, равнодушно предложил ей присесть рядом и не спеша продолжил чистить и нарезать плоды папайи.

– Почему ты ушел? – в отчаянии спросила Бейни.

Парень промолчал.

– Что же я сделала такого, что ты даже не соизволил со мной попрощаться? Если я тебе надоела, или у тебя появилась другая, мог бы так и сказать.

– Дело не в этом, – устало ответил он. – Я неважно чувствую себя после случая с тем веранцем. Мне захотелось побыть одному. Мы встретились бы завтра. Я бы обязательно зашел к тебе напоследок – через несколько дней мне нужно будет отправиться в другое место.

– Разве ты не можешь остаться со мной? Хотя бы на пару недель! – с трудом сдерживая слезы, попросила Бейни.

– Не могу, – покачал головой Безымянный. – Мой путь ведет меня дальше.

– Я за тобой куда угодно поеду. Возьми меня с собой!

– Все не так просто, – он закончил с фруктами, отложил нож и вытер руки. – Мое дело не позволяет мне заводить длительные отношения с кем-то одним.

– Ты можешь мне рассказать, в чем заключается твое дело?

Одно из поленьев в костре громко затрещало.

– Я даю человеку еще один шанс, – осторожно ответил Безымянный, будто бы подбирая слова.

– Как тому веранцу? Что ты с ним сделал?

– Уговорил остаться на этом свете, – он усмехнулся. – Странно, да? Я уже целый год спасаю людей, а все никак не могу привыкнуть.

– Подожди! То есть ты утверждаешь, что можешь воскрешать мертвых?

– Могу. А уж верить или нет – это твой выбор. Но, пожалуйста, никому о моей тайне не рассказывай.

– Это какая-то шаманская техника или малоизвестный метод лечения?

– Это мое призвание, – Безымянный взял Бейни за руку. – Божественный Дар, если тебе так будет понятнее. Я – Жизнь.

– Почему же ты не зарабатываешь деньги, воскрешая людей? Ты мог бы пользоваться почетом и уважением во всем мире. Зачем тебе таскаться с такими, как я и те ребята из лагеря?

– Я не могу воскрешать всех подряд. Я оказываюсь там, где я нужен. По-настоящему нужен! Понимаешь?

– Нет! И мне сложно поверить в то, что ты рассказал. Но я попробую просто принять тебя со всеми странностями. Может, позволишь мне отправиться с тобой?

Безымянный не пригласил ее в совместные странствия. Но он надоумил Бейни как попасть в услужение к Саладону. Его учитель, не сомневаясь, принял миловидную девушку под свое крыло. Жизнь догадывался о способностях главы контролировать разум людей, поэтому давал подруге отвар из трав, делающий ее сознание невосприимчивым к чужому воздействию. Так они и жили. Те немногие моменты, пока Безымянный обитал в поселении, влюбленные были вместе. В остальное время он пропадал неизвестно где и неизвестно с кем. Постепенно их отрывистый быт налаживался, и Бейни вполне устраивали сложившиеся отношения. Она прекрасно понимала, что избранник не способен дать ей больше.

– Значит, твой парень тоже ученик Саладона? Как и Отрешенность, то есть Эран? Интересно, сколько здесь еще инициированных, – задумчиво произнесла я, перебирая в памяти жителей общины.

– Не знаю. Мудрость делает все, чтобы доверенные ему Дети как можно меньше общались между собой. Иначе это может помешать ему контролировать вас. Поэтому, как только ты появилась в поселении, учитель отослал Жизнь подальше отсюда, – печально вздохнула моя приятельница.

– Жаль, – искренне сказала я. – Мне бы хотелось пообщаться с ним. Надеюсь, возможность еще представится. Интересно даже увидеть человека с таким Даром! Но ты так и не объяснила, почему за мной идет охота, и какую роль во всем этом играет Саладон.

– Мой друг говорил, что они с Саладоном состоят в оппозиции. Вроде господин занимает там высокую должность. Безымянный попросил меня присмотреть за тобой, потому что от тебя многое зависит в будущем, – Бейни заговорщицки наклонилась ко мне. – Но я заметила, что он не слишком хотел, чтобы ты оставалась здесь. И даже больше! Перед тем, как уехать, Жизнь передал мне чемодан с твоими вещами, деньгами и документами. Сказал, что если ты решишь уйти от Мудрости, нужно отдать тебе их и поспособствовать твоему побегу из поселения. Я не говорила тебе этого раньше, потому что видела, как ты зависишь от Саладона. А теперь понимаю, что время наконец пришло. Тебе пора двигать дальше, Эйвери!

– Мне самой хотелось бы убраться отсюда! Но куда? Будет глупо просто выйти из бунгало и отправиться бродить по лесу.

– У меня есть знакомые в столице, которые могут помочь. Не инициированные, обычные люди. Я могу попросить кого-нибудь из них приехать сюда и забрать тебя, – неуверенно предложила Бейни. – Скажу, что подруге из Атарии нужно скрыться от любовника, который плохо с ней поступает.

– Спасибо, что помогаешь мне! Без тебя бы я не справилась.

– Ты должна понимать, что я делаю это в основном ради человека, которого люблю, – голос служанки наполнился тоскливой отстраненностью. – Который попросил меня оказывать тебе всяческую поддержку.

– Мне неважно, почему ты это делаешь, – я обняла ее. – Моя благодарность идет от чистого сердца!

Остаток дня мы провели, готовясь к побегу. Бейни рассказывала то, что знала о столице. Информация была довольно ограниченной, но выбирать мне не приходилось. Когда же моя подельница принесла чемодан, все сомнения в ее искренности отпали. Я решила полностью довериться подруге. Она наотрез отказалась отправиться со мной – не могла расстаться с Жизнью. И материальную благодарность Бейни не приняла. Но теперь ко мне вернулся коммуникатор, и мы обменялись контактами. Правда, я не хотела его включать – боялась напороться на тысячи сообщений от обыскавшихся меня друзей. Или на их равнодушие к моему исчезновению.

Все обещало пройти успешно. У нас получилось найти транспорт с водителем, который забрал бы меня из поселения. Бейни вручила мне карту, обещав предупредить, если что-то пойдет не так, и поспешила вернуться к своим кухонным обязанностям, чтобы никто не связал с ней факт моего исчезновения. По нашему плану она должна была поднять тревогу на следующий день.

Поздно вечером я переоделась в привычные для себя джинсы и толстовку. После кавалабаны они казались необычайно удобными. Часть оставшихся вещей я выкинула, часть – сложила в рюкзак, который подарила мне Бейни. Закончив собирать ничтожные пожитки, я двинулась в путь. Но, к сожалению, мне не удалось проскользнуть незаметно. Недалеко от выхода из поселения в тени деревьев скрывался Мудрость. При моем приближении он вышел на свет, всем своим видом выражая крайнюю скорбь от вынужденного расставания.

– Ты забываешь, что я не обычный человек, Эйвери! Прошу тебя – вернись обратно. Если уйдешь сейчас – будешь жалеть об этом до конца жизни! Нам же было хорошо вместе. Что с тобой произошло?

– До или после того, как ты напал на меня с обвинениями? – ядовито спросила я. – Мне открыли глаза, Саладон! На тебя и на твои настоящие способности. Подумать только – я попала в рабство к какому-то старику-извращенцу! Мне хотелось бы причинить тебе боль, но я не стану этого делать.

– Ты уже причиняешь мне ее, – Мудрость поднял на меня полные грусти глаза. Когда я увидела, как под личиной молодого парня пробиваются черты его истинного лица, меня бросило в жар. – Не знаю, кто надоумил тебя на побег, но доверять им не стоит! Любую правду человек способен обернуть так, как ему выгодно.

Я никак не отреагировала на его отповедь.

– И куда же ты пойдешь теперь? Кто тебе поможет, кроме меня?

– Абсолют мне поможет! Он же не человек, значит, ему можно доверять.

– Как бы я к тебе не относился, уйдя отсюда, ты попадешь в еще большие неприятности. Я намеривался подарить тебе долгую жизнь и просветление, а ты не хочешь работать, чем-то жертвовать ради нашего общего блага. Решила сбежать при первых же трудностях! – голос Саладона наполнился обиженным обвинением.

Я нервно засмеялась.

– Просветление? Да что ты знаешь о просветлении?! Ты же сам стал главным заложником своего Дара – поверил в то, чем должен был кормить других! То, что ты проповедуешь – это и есть побег. Побег от реальности. Аскетизм и самоограничение, вечная борьба с самим собой и с окружающим миром – когда-нибудь это погубит и тебя, и идущих за тобой. Я не хочу подобной участи! Я выбираю свое собственное просветление как принятие себя и других людей. Как безусловную, ничем не ограниченную любовь. Это мой Путь, Саладон! Ты слышишь, учитель? – насмешливо закончив, я без страха прошла мимо него.

Я знала, что Сэл не станет останавливать меня. Просто почувствовала, проходя рядом, как в нем что-то сломалось. Мне оставалось лишь надеяться, что это была стена невежества или ошибочные принципы. Теперь все во мне было готово к новым изменениям в жизни.

– Подожди! – в голосе Саладона проскользнуло нечто похожее на раскаяние. Увидев, что я замерла, он продолжил. – Мои действия иногда сложно назвать правильными. У меня не было достаточных оснований на то, чтобы поступать с тобой подобным образом. Признание вины не входит в мои привычки, но я не намерен быть твоим врагом. Когда-нибудь ты простишь меня, Эйвери. А пока позволь мне вручить тебе кое-что...

– Забери себе свои подачки! – зло ответила я. И тут же меня одолел стыд. Каким бы подонком не был этот человек, мне не стоило опускаться до его уровня. Я повернулась к Мудрости. – Ладно! Что у тебя там?