Текст книги "Дети Абсолюта. Храбрость и Скромность (СИ)"

Автор книги: Клена Харб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

– Ну, может быть, я был не прав. Вдруг Странница инициируется в кого-нибудь другого, – неуверенно предположил Тай.

– Ты-то здесь причем, мальчишка? О ней нам рассказал Прозрение, а он ошибиться не мог. Странница вселилась в Эйвери Фелтер. В общем, я не знаю, как вы это сделаете, но заставьте ее вернуться! – отдав приказ, Мудрость покинул бунгало. Остальные ошеломленно посмотрели ему вслед.

– У вас есть какие-нибудь предложения? – после недолгого молчания спросил Жизнь.

– От Надежды здесь толку не будет, – грустно произнес Хитрость. – Она занимается лечением тех, кто еще жив. Я же могу корректировать поведение и реакцию людей, а не душ, ушедших в Темную зону.

– Ты Плетельщик? – глаза ученика Саладона загорелись интересом.

– Да, – вздохнул он. – Только сейчас это не поможет. Хотя...есть у меня одна идея. Это довольно просто и невероятно сложно одновременно, но попробовать стоит. Я много думал об этом способе, но применить не мог. Мне нужен был доступ в сознание Эви, которого я лишился после ее смерти.

– Я не смогу свести вас! – воскликнул Жизнь. – Она не хочет выходить из Темной зоны, а у тебя нет возможности попасть туда. Если только ты не согласишься пожертвовать своей жизнью ради ее спасения, потому что на вас двоих сил у меня не хватит. Но даже после этого Эйвери может отказать от разговора с тобой.

– Не буду я ничем жертвовать! Ты же подключаешься к ее каналу, вторгаешься в ее угасший разум, прежде чем спуститься вниз?

– Конечно! Иначе это было бы похоже на бессмысленное плутание по коридорам. Мне нужно напрямую связаться с умершим, – последнюю фразу он произнес так, словно данное условие должно было быть очевидным для любого человека.

– Ты сможешь провести меня в то, что осталось от ее сознания?

– Я могу попробовать, но что это даст?

– Давай я сначала протестирую свой экспериментальный метод, а расскажу о нем, когда все закончится. У нас осталось мало времени.

Мужчины склонились над Эйвери. Тай, будучи слайером, вскрыл реальность и вошел в четвертое измерение. Палирец увидел, как его товарищ соединяет свой ярко горящий канал с едва тлеющим каналом Эви, из которого уходила жизнь. Дождавшись, пока ученик Саладона вступит в Тоннель Души, Хитрость отправился за ним в стремительно сужающийся проход.

– Подожди меня здесь, – попросил Тай, когда они оба оказались посреди фрактального лабиринта. – Ты в любом случае не сможешь увидеть того, что позволяет видеть мой Дар, а вот помешать – запросто.

Жизнь, пораженный обликом своего коллеги, который тот принял в Тоннеле Душ, не стал возражать, и черный демон перенесся в уже знакомое ему место.

Хитрости часто приходилось бывать в сознании живых людей. Сознание умершего же выглядело немного иначе. Здесь можно было провести параллель обитаемого дома с заброшенным. Внутренний мир живой Эйвери напоминал красочный фильм о повседневности молодой, но уже многочисленной семьи. Там было шумно, весело, иногда грустно, но всегда ярко и тепло. В этот дом постоянно приходили гости, здесь бегали счастливые дети, и солнечный свет струился из окон. Сейчас же все было абсолютно иначе: вроде на месте одежда, вещи, игрушки, но цветы на окнах завяли, за окнами стало пасмурно, а мебель покрылась толстым слоем пыли.

Тай знал, что ему нужно было искать: самые последние воспоминания, из-за которых Эви наотрез отказывалась возвращаться.

– Простите, пожалуйста, вы могли бы мне помочь?

Если бы физически сие действие было бы возможно в Тоннеле Души, то Хитрость бы подскочил от неожиданности. Голос, произнесший эти слова, был мягким и приятным, но чуждым острому слуху палирца. Тай сразу обо всем догадался. Он повернулся, готовый столкнуться с чем угодно, но неизбежно был удивлен открывшимся видом.

Инициированные, находясь в Тоннеле Душ, выглядели как существа, которые в них вселились, но сохраняли свой собственный, человеческий разум. Несколько раз Хитрость наблюдал за перевоплощениями своих коллег, но до сегодняшнего дня он никогда не встречал настоящих Высших Созданий. А за последние десять часов ему удалось дважды наткнуться на них. Первое существо казалось, мягко говоря, отвратительным. И Тай, конечно же, был впечатлен, узрев, какие ужасы могли таить в себе другие миры. Но то, что было готово отдать свою силу и индивидуальность простой атарианской девушке, не шло с ним ни в какое сравнение.

Самой прекрасной женщиной Даммара общепринято считалась императрица Палира. Ее волосы были черны, как сама темнота, и блестели, как древесная смола на солнце. Ее белая кожа искрилась, как снег в горах Фростариона, сияющий в лунную ночь. Ее тело было будто выточено из мрамора, а улыбка превращала любого мужчину в полоумного кретина, согласного на все. Но по сравнению с этим существом, императрица выглядела горбатой беззубой старухой.

Высшее Создание, которое древние книги называли Странницей, обладало первозданной, природной красотой. Такой, какой обладали цветы или плоды фруктовых деревьев. Она была похожа на женщину, но все же отличалась от человеческих самок в области физиологии: у нее имелись длинные, завивающиеся кверху ресницы и огромные глаза цвета фуксии. Коралловая кожа будто бы светилась изнутри, а высокий лоб украшали громадные крученые рога. Ее тело было словно обмотано эластичной тканью, из-под которой проглядывали две округлые груди. От бедер вниз тянулось неявное свечение. Казалось, что потратив все силы на рождение совершенной верхней части, для нижней природа наняла начинающего художника, рисующего акварелью.

– Ты палирмец? – прошептала Странница, глядя на незваного гостя сквозь обличие черного демона.

– Палирец, – ответил Тай. – Из аббревиатуры, образующей название нашего страны, была убрана фамилия Мэй.

– Какой же сейчас период? – существо явно пребывало в недоумении.

– Периодами время на Даммаре не исчисляется уже более тысячи лет. Точнее, уже довольно долго.

– Ивис устоял?

– Нет. Мои современники считают Ивис древней, утраченной цивилизацией, полной тайн и загадок. Сейчас на его месте зародились и процветают новые государства.

– Я должна туда попасть, – неуверенно произнесла красавица. – Не помню зачем, но ощущаю, что надо.

Тай разочарованно выдохнул. Она была слаба. Слишком слаба. Высшее Создание, напавшее на Эйвери, сейчас расправилось бы с ней в один момент.

– Вам нужно соединиться с вашим носителем в этом мире, – мягко сказал Хитрость, не сводя глаз с этого безупречного существа.

– Но я не чувствую здесь своего носителя.

– Еще бы! – удрученно бросил Тай. – А вы уже не сможете выйти из этого человека и перейти в другого?

Странница удивленно заморгала, будто бы не поняла вопроса.

– Ты шутишь, палирмец? Для того чтобы перевоплотиться еще раз, мне нужно полностью воплотиться сейчас. Как же я могу лишиться...самой себя?!

Попробовать стоило! Но теперь черный демон понимал, что все было еще хуже, чем казалось.

– Я попробую вам помочь. Только не отвлекайте меня от работы. Плетение – процесс кропотливый.

Он не стал выяснять, поняла ли его Странница. Главное, чтобы не мешала.

Тай достаточно быстро разобрался в сознании Эйвери. У бесхитростной девушки не было надобности таить свои мысли и чувства. В настоящий момент от возвращения к жизни ее останавливало два обстоятельства: несчастная любовь и всепоглощающий страх. Ни то, ни другое не было создано Хитростью, и проработать развилку в этой части у него не хватило бы сил. Но раз прошлое нельзя было изменить, его можно было хотя бы завуалировать – пусть эти неурядицы будут похоронены под суррогатной действительностью, как тела неверных в кладке древних храмов Палира.

Максимально сосредоточившись, Тай принялся плести. Он начал с момента знакомства Эйвери с ее начальником. Недолго думая, Хитрость собирался попросту заменить его в памяти Эви на лысого вечно орущего деспота, после которого у нее остались бы лишь неприятные эмоции. Но это было бы слишком долго. Тот, настоящий, занимал в ее жизни важное место, и на его замену ушло бы много времени. Сейчас же была дорога каждая секунда. Пришлось попросту замаскировать все, что было связано с этим Нейтаном, и по-быстрому наклепать новое прошлое для мисс Фелтер. Теперь, даже если Эйвери и выживет, такой, как прежде, она уже не станет. В принципе, ее можно было бы вернуть, убрав из милой головки всю имитацию, но подобная процедура – большой шок для любого, даже инициированного.

Отныне Эви была абсолютно свободна от каких-либо романтических увлечений. С этого момента ее мысли в предыдущие полгода занимали творческие планы, а работа официанткой выглядела смутным, неясным пятном воспоминаний, к которым не хочется возвращаться. Тай не знал, как это отразится на его подопечной в дальнейшем, но выбора у него не было. Остальные события последних дней, сплетенные им самим, он оставил. Поэтому незаслуженно уволенная Эйвери, разругавшись с друзьями, приняла решение поехать в Палир. Все отправлялись туда за новой жизнью, свободой и приключениями, вот и она отправилась. К тому же за внезапное сокращение ей выплатили компенсацию – пять тысяч ризо. Маловероятную, конечно, компенсацию, но Тай не хотел оставлять Эви без денег.

Сложнее всего было отчистить ее разум от пребывания в нем первого Высшего Создания. Его сущность черным, жирным пятном запечатлелась в памяти Эйвери. Таю пришлось наглухо замаскировать момент ее инициации. В итоге получилось так, будто бы из дома друга она сразу же направилась в аэропорт. Теперь Эви не будет помнить странного палирца, Нейтана и процесс собственного воплощения. Но зато, возможно, она будет жить.

Тай в последний раз окинул взглядом проделанную работу и даже остался ею доволен. Он поклонился замершей в нерешительности Страннице, после чего вышел в Тоннель Души, где его дожидался Жизнь.

– Как все прошло? – с нетерпением спросил ученик Саладона.

– Не буду загадывать. Но если Эйвери и на этот раз не вернется, нам придется смириться с неизбежной потерей.

– Будем надеяться, что не придется. Я спущусь вниз и попробую ее забрать.

Тай кивнул, не в силах вымолвить не слова, и вернулся в реальность. Сложнейшая коррекция сознания обессилила его полностью. Поэтому, как только Хитрость вышел из четвертого измерения, он принял более-менее удобную позу прямо на полу и погрузился в сон.

****

7-е число Месяца Белых Мух, 1056 г. Атария, Кенсвуд. Дом Хитер МакЛейн. Тимоти Филтон.

Праздники закончились несколько дней назад. Мои нравственные страдания поутихли, и теперь я чувствовал себя неплохо. В гимназии у меня наконец появились приятели, а дома – комфорт и уют. Жизнь наладилась. Даже Сирин вместо личных встреч отправляла мне несложные задания сообщением на коммуникатор.

Сегодня после занятий у меня выдался свободный вечер, и я решил посвятить его встрече с напарницей. Как-никак мы еще не виделись в этом сезоне. Она восприняла мое предложение с охотой, и даже пригласила к себе, в небольшой ухоженный домик, расположенный в центре. Хитер довольно давно работала на щедрое Мотивационное Содружество, поэтому абсолютно справедливо владела жилплощадью и чудеснейшим кабриолетом. Конечно, я бы никогда не приобрел себе подобную модель, но признавал, что машина была роскошной.

МакЛейн встретила меня радушно, несмотря на то, что когда мы виделись в последний раз, я повел себя как полный придурок. Она даже одарила меня дружескими объятиями. Я не мог не заметить, что Хитер сейчас выглядела совершенно иначе, чем во время нашего знакомства. Она больше не производила впечатления воинственной пацанки. Готов поспорить, что именно свидания с Томом придали ей этот цветущий, счастливый вид.

– Целый месяц прошел, – улыбнулась Храбрость, вешая мою куртку в гардероб. – Ты изменился за это время – стал взрослее.

– А ты стала еще более очаровательной!

– Спасибо, Тим, – она смущенно махнула рукой. – Проходи в гостиную – я приготовила обед.

Но я не послушался и двинул вслед за напарницей на кухню, сыпля по ходу вопросами.

– Как у вас дела с Роданом? Он планирует здесь задержаться? Можешь не отвечать, если не хочешь, но мне действительно интересно.

– Том решил остаться в Кенсвуде, – сказала Хитер, перемешивая салат. – Ему надоело разъезжать по миру, и он уже нашел себе новую работу. Знаешь где? В "Кенсвудском Рупоре". Я не слишком хорошо разбираюсь в периодических изданиях, но мне известно о широких тиражах данной газеты. Думаю, это место определенно пойдет ему на пользу.

– А госпожа знает, что вы с Томом встречаетесь? – вкрадчиво спросил я.

– Даже если и знает, то виду не подает. Мы с ней практически не видимся в последнее время. Но это так трогательно, что ты переживаешь за мои отношения.

– Просто вспомнил, что Милосердие любит прятать концы в воду, а твой парень побывал в самой гуще нашего небольшого сражения. Пусть он и потерял сознание, Сирин наверняка захочет лично убедиться в том, что Родан не опасен для Содружества.

Хитер отложила ложку в сторону.

– Я стараюсь об этом не думать, – она подхватила тарелку с салатом и вышла в коридор. Я последовал за ней.

– Но ведь если о проблеме не думать, она же никуда не денется! – я старался привлечь внимание партнерши к важной теме.

– Тим, госпожа никогда не раскроет мне всех своих секретов! Раньше я много чего пыталась выведать у нее, но Милосердие всегда успешно уклонялась от расспросов. И если бы она хотела избавиться от Тома, она бы давным-давно сделала это. Мы с ним не обсуждаем случившееся в Кариадоне, так что я планирую и далее придерживаться подобной политики в отношении данного вопроса, – поставила Храбрость точку в этой ветви нашего разговора.

Я понимал, что моей напарнице проще было оставить все как есть. Сейчас она чувствовала себя счастливой, и ей не хотелось волноваться о будущем.

– Тогда и я больше не буду вспоминать о нашей миссии. Лучше расскажи о новой работе Тома. Какие репортажи он будет делать для "Кенсвудского рупора"?

– Он стал одним из редакторов. Больше никаких командировок по планете! – облегченно вздохнула Храбрость. – По-моему, мой приятель решил оставить свою жалящую во все места цель – обнаружить величайшую сенсацию, которая бы его прославила.

Мне пришло в голову, что истинная сущность Мотивационного Содружества и инициированные с их необычными Дарами вполне себе тянули на неплохую такую сенсацию. Но с МакЛейн я, конечно, этими мыслями делиться не стал.

– Правда, меня не совсем устраивает, что главный редактор периодически вытаскивает Тома из кровати ранним утром и заставляет трудиться в праздники, – негодовала Хитер. – Ему позвонили в День Пророка Антония, когда мы только ложились спать, и срочно позвали работать с каким-то головокружительным материалом. Это же уму непостижимо!

– Если бы тебя вызвали на миссию, ты бы тоже сорвалась с места и поехала работать, – заметил я. – Где бы ты ни находилась и чем бы ни занималась!

– Тим, не сравнивай нашу деятельность с деятельностью обыкновенной газетенки, пусть даже имеющей огромные тиражи. Сейчас СМИ наоборот еще больше затуманивает сознание людей.

– Это ты понимаешь, я понимаю, но Тому ты этого не объяснишь. Он всегда будет свято верить, что самая благая на свете цель – быстрее других выпустить свежий материал, – озвучил я простую истину.

– Я надеюсь, что смогу смириться с его постоянно скачущим графиком. Главное, чтобы он был рядом! А как ты провел праздники? – перевела тему беседы Хитер. – Полагаю, лучше, чем я.

– Не уверен, что лучше, но весьма необычно, по крайней мере. Окунулся наконец в жизнь своих сверстников. Как я и думал – мне там совсем не понравилось. Повторять не стану, потому что тех впечатлений мне хватит на всю жизнь!

– И чем вы там занимались? – лукаво поинтересовалась она.

– Ох, Хитер! – я стыдливо закрыл лицо рукой под насмешливый взгляд напарницы. – Мне даже вспоминать об этом не хочется!

Пришло время приступить к трапезе. Обедали мы в тишине. Храбрость в светлой задумчивости ковырялась в тарелке, а я с удовольствием поглощал вкуснейшую еду. МакЛейн была убежденной вегетарианкой, поэтому мне немного не хватало мяса в блюдах, но в остальном я остался доволен угощением. И только когда я доел последнюю ложку картофельного салата, Хитер неожиданно воскликнула:

– Совсем забыла тебе кое-что показать! Идем скорее.

Она отложила приборы и вышла из-за стола, а я нехотя отправился за ней – мой набитый желудок не располагал даже к самым коротким прогулкам. Мы поднялись на второй этаж, где находился рабочий кабинет моей напарницы. Его стены были украшены всевозможными дипломами, благодарственными письмами и наградами, повсюду были расставлены фотографии Храбрости с известными людьми. Я знал, что МакЛейн работала в музыкальной индустрии, поэтому ей нужно было производить впечатление на потенциальных клиентов.

Хитер села за резной деревянный стол и включила мощный лэптоп. Через некоторое время она продемонстрировала мне изображение лиц двух человек: мужчины и женщины. Сначала я хотел спросить подругу, зачем она показывает мне это, но потом вспомнил о произошедшем на кладбище и с интересом прильнул к экрану.

– Я не забыла о твоем увлечении и попросила Тома помочь нам. У него есть огромное количество разного софта на все случаи жизни, поэтому он подобрал мне нужную программу. Конечно, это не стопроцентное сходство, но все же лучше, чем ничего.

– Этого достаточно, Хитер! Спасибо за помощь, – искренне произнес я. – А могла бы ты распечатать мне парочку экземпляров?

– При печати качество изображений ухудшится, но я сделаю тебе несколько копий. У тебя есть какие-нибудь подвижки в поисках девушки?

– Теперь я знаю, где и когда было сделано фото, – мрачно усмехнулся я, припоминая события, при которых получил ценную информацию. – Оказывается, ему более семи лет.

– Получается, что если твоя возлюбленная жива – сейчас она уже взрослая женщина. Возможно, у нее даже есть семья и дети. Ты все еще хочешь ее найти?

– Конечно, хочу! Я не успокоюсь, пока не увижу ее. А если она мертва – найду того, кто убил ее, и отомщу, – я был абсолютно серьезен.

– А если она умерла из-за болезни или погибла в катастрофе?

– Мы этого не знаем! Собственно, моя главная цель и заключается в том, чтобы узнать правду о ней.

– И каков будет твой следующий шаг? – спросила Храбрость.

– Я начал составлять план действий, но еще не продумал его до конца.

На самом деле никакого плана у меня пока не было. Единственное, что пришло мне в голову – развесить везде изображения той парочки и фотографию своей возлюбленной, а после надеяться, что кто-то их узнает и сообщит мне. Но я осознавал, что это плохая идея – нужно было срочно придумывать нечто более эффективное.

****

7-е число Месяца Белых Мух, 1056 г. Палир. Юстиорское поселение. Черный демон.

Тая разбудил мерный звонкий стук – Жизнь и Надежда играли в палирские нарды рядом с его кроватью. Деревянная дверь была раскрыта нараспашку, поэтому порывы свежего воздуха, сопровождаемые пением птиц, создавали приятную для Хитрости атмосферу. Он немного приподнялся, огляделся и понял, что все еще находится в поселении Саладона. Его товарищи были так увлечены игрой, что даже не заметили его пробуждения.

– Я проснулся уже, между прочим! Можете принести мне воды? Горло от жажды пересохло.

– Кувшин и стакан стоят справа от тебя, – Жизнь отложил фишку и посмотрел на Тая. – Как ты себя чувствуешь?

– Я! – завопила радостно Шэль и бросилась обнимать очнувшегося брата.

– Удовлетворительно, но скоро мне станет лучше, – ответил Хитрость, ласково целуя сестру в щеку. – Меня сейчас больше интересует, как там Эйвери.

– Она вернулась из Темной Зоны, но в сознание еще не пришла.

– Хвала Абсолюту! – облегченно вздохнул Тай, радуясь успешно проделанной работе. – Главное, что она жива, а там дальше разберемся! Сколько времени уже прошло?

– Около недели, – ответил ученик Мудрости. – Я поверить не мог, что какая-то сила может свалить знаменитого черного демона на целых семь дней.

– Коррекция сознания – работа сложнее ювелирной. Мне потребовалась вся моя энергия, чтобы создать для Эви благоприятный фон. Где она, кстати? Мне нужно ее увидеть!

– Ну, – Жизнь замялся. – Я передам учителю твою просьбу.

– Мне не нужно разрешение Саладона, чтобы увидеть свою подопечную. Я только приведу себя в надлежащий вид и тут же отправлюсь к ней! – твердо заявил палирец.

Он с трудом поднялся в сидячее положение и дрожащими руками налил себе воды из кувшина. Встать с постели Таю помогала сестра. Она же довела брата до рукомойника, чтобы тот освежился после долгого сна.

– Где она? – повторил Хитрость, обтираясь льняным полотенцем.

– Отдыхает в храме возле Адар-Шатаир. Он находится по другую сторону от летной полосы. Я понимаю, что сейчас ты обессилен, поэтому хочу предложить свою помощь. У меня есть машина, и я мог бы отвести вас туда, почтенные.

– Мы были бы признательны тебе. А где сейчас Мудрость? – поморщившись, спросил черный демон.

– Учитель в настоящий момент также находится в храме.

– Отлично! Сделаю два дела одновременно: и гостеприимного хозяина отблагодарю, и свою ученицу проведаю.

Тай заметил, что, услышав его последние слова, Жизнь закусил губу и опустил глаза, но не стал выспрашивать о такой неоднозначной реакции. Хитрость решил, что если Саладон и замыслил что-то недоброе, то пусть рассказывает об этом сам.

Дорога до храма со всеми сборами заняла около получаса. Ученик Мудрости оказался интересным, довольно разговорчивым собеседником. Он вспоминал забавные события, произошедшие с ним во время многочисленных путешествий – Дар постоянно гнал его с места на место, обязывая помогать тем, кому нужно.

– У Эйвери хорошо развит канал связи с Абсолютом. Ей повезло родиться с воистину мощными способностями, и получить еще более внушительные, – заявил Жизнь, уверенно ведя машину по бездорожью. – Думаю, что если ее инициация закончится корректно, ни я, ни ты больше не сможем попасть в ее сознание.

– Сможем, но поодиночке, – улыбнулся Тай. – И только с ее позволения, так как способ будет довольно интимным.

– То есть каждый любовник Эйвери теперь сможет копаться в ее бессознательном? – нахмурился Жизнь.

– Не каждый, конечно, а только опытный инициированный. С закрытым каналом хоть целиком залезь – ничего не получится.

– Это ты тоже понял, когда у нее в памяти ковырялся?

– Я много чего понял. Буквально смотрел на мир ее глазами. Абсолютно сумасшедшее ощущение – я думал, что напрочь лишусь рассудка и совсем потеряю самого себя. Мне пришлось заставить Эви забыть о причинах, по которым она не хотела возвращаться, а для этого нужно было внимательно изучить ее сознание.

Вскоре внедорожник подъехал к высокому многовековому строению, возведенному из красного мрамора. Оно был настолько старым, что никто даже прикинуть не мог, во славу каких богов его вознесли. Но палирские мастера отреставрировали ветхое здание, так что находиться в нем было безопасно.

– Вот мы и на месте, – сказал Жизнь, выходя из машины. Он обошел внедорожник и помог Таю выбраться наружу.

Хитрость не стал любоваться местными пейзажами, а целенаправленно двинулся внутрь строения, чтобы как можно скорее убедиться, что Эви больше ничего не грозит. Но на пути палирца несгибаемой скалой встал глава поселения.

– Вижу, ты уже очнулся, черноокий! И куда же ты так спешишь? На ногах с трудом стоишь, а все равно куда-то торопишься.

– Ты прекрасно понимаешь, куда я спешу! – резко ответил Тай. – Мне нужно увидеть свою ученицу, удостовериться, что она в порядке.

– Как ты ее назвал? – насмешливо спросил Мудрость. – Своей ученицей? Так вот знай, черный демон, нет у тебя больше ученицы!

– И кто теперь будет адаптировать новое Дитя? – опешил Хитрость.

– Ты видишь его перед собой! – Саладон, казалось, все свои без малого восемьдесят лет жил только ради того, чтобы однажды утереть нос выскочке-палирцу.

– Но почему не Власть? Они же оба из Атарии – отдать девушку ему было бы логичнее!

– Я убедил наших коллег в своей компетенции. К тому же у главы запада сейчас много других воспитанников под надзором. Да и чему он ее научит? А я смогу мотивировать Эйвери остаться в Палире и воспитать из нее достойнейшее Дитя Абсолюта.

– Ты шутишь? – Тай почувствовал, как внутри него заклокотало яростное бешенство. – Да ты своих жен держишь в неволе, все твои слуги тебя недолюбливают...

– Зато мои ученики почитают за честь находиться рядом со мной! И никто из них никогда не сетовал на судьбу. Если не веришь – спроси Жизнь. Он гордится тем, что я его просвещаю.

– Но она – не такая! Я знаю ее как никто другой! Даже лучше, чем она сама. Я помогу Эйвери справиться с ее Даром. Ты же все испортишь, забьешь ее потенциал своей авторитарностью! – потерял терпение черный демон.

– Женщина должна знать свое место! И, по моему мнению, не она сама является великой силой, а ребенок, зачатый в ее чреве.

– Ты что, идиот?! – Тай оторопело посмотрел на Саладона и, не сумев сдержаться, разразился истерическим хохотом. Он смеялся несколько минут, пока его смех не перешел в протяжные всхлипы. Стоящий рядом Жизнь мог поклясться – обычно узкие лукавые глаза палирца в тот момент увеличились до вполне западного размера.

– А гордым отцом ты, что ли, будешь? – немного успокоившись, захихикал Хитрость.

– Мой Дар позволяет мне иметь детей даже сейчас, – насмешки Тая не вывели Саладона из себя.

– У тебя ничего не выйдет.

– Это уже не тебе решать, отрок. А сейчас я прошу вас с сестрой вернуться в Эрит и заняться своими делами.

– Я не уйду, пока ты не дашь мне попрощаться с Эви! Насколько я понял, в ближайшие лет двадцать она все равно будет стирать портки тебе и вашему потомству, – из груди палирца вырвался смешок. – Можно мне хотя бы увидеть ее напоследок?

– Будь по-твоему, – безразлично изрек Саладон. – А потом привези деньги и убирайся отсюда!

Черный демон, насколько ему позволяло самочувствие, самостоятельно добрался до зала, где лежала укутанная ароматным дымом агарбатти Эйвери. Он присел рядом с бывшей ученицей и нагнулся к ее лицу, чтобы убедиться в наличие дыхания. Близость женского тела на мгновение пробудила в Тае нежелательные переживания, которые он списал на волнение. Противоположенный пол редко увлекал Хитрость, и в основном ему нравились эффектные соотечественницы, нежели девушки других принадлежностей.

Мыслительный процесс палирца был прерван тем, что Эви, видимо, почувствовав его энергетику, бессознательно подняла руку и начала ощупывать возможную опасность. Ее пальцы перемещались по его щеке, за ухом и опустились вниз, к шее. Потом внезапный импульс пропал, и кисть Эйвери бессильно упала на колени Хитрости. Он аккуратно взял ее ладонь и поднес к губам, шепча древние молитвы, которым в детстве научил его дядя.

Вскоре подошел Саладон и встал возле Тая, напряженно сопя. Всем своим видом глава общины показывал постылому гостю, что тому пора удалиться как можно дальше отсюда. Хитрость не стал спорить – он был уверен, что опрометчивым планам Мудрости не суждено было сбыться. Вместо этого черный демон тихонько попрощался со своей подопечной и покинул ее. Но только на время.

У ворот храма Тая дожидались Жизнь и Надежда, готовые отправиться в путь – больше ни у кого не было причин оставаться в этих местах.

– Куда вас отвести? – спросил ученик Саладона, когда они отъехали на некоторое расстояние от древнего строения.

– Отвези нас пообедать. Позднее мне нужно будет доставить нашему общему знакомому материальную благодарность, так что твоя помощь еще понадобится. Ты не против?

– Нет, конечно! – улыбнулся он. – Мне нравится общаться с тобой. И с Шэль тоже. Вопреки словам учителя, вы кажитесь хорошими людьми.

Тай ничего не ответил.

– Почему ты не хочешь, чтобы Эйвери обучал Саладон? – поразмыслив над ситуацией, спросил Жизнь.

– Он не справится с ней! Для этой девушки практически не существует никаких авторитетов. Ей нужно, чтобы было интересно, понимаешь? Я мог бы дать ей это. Власть тем более бы увлек Эви, направил ее в нужное русло. А Саладон своим деспотичным настроем или уничтожит ее, или озлобит. В любом случае из этой затеи не выйдет ничего хорошего.

– Отчего же атарианку с самого начала не отдали Власти? – задал резонный вопрос ученик Мудрости.

Хитрость отстраненно посмотрел в окно и печально произнес:

– Оттого что я круглый дурак, вот отчего!

Какое-то время они ехали молча, потом Тай нагнулся к Жизни и поинтересовался:

– А какой из Саладона учитель, на твой взгляд?

– Весьма достойный. Он буквально спас меня от самого себя. Если хочешь, я могу рассказать тебе свою историю.

– Давай, мы приедем, поедим, и расскажешь, а сейчас пока смотри за дорогой!

Вскоре они прибыли обратно в общину. Там их ждал обед, за которым Хитрость и ученик Мудрости продолжили разговор, начатый по пути. Шэль сидела рядом с братом, без остановки поедая спелые фрукты.

– Вот мне интересно, – спросил Тай, очищая манго. – А если человек умер от травм, несовместимых с жизнью, ты сможешь его вернуть?

– Если кого-то разрубят пополам, или отделят ему голову от тела, или проделают в нем огромную дыру – ничего не выйдет. Для меня важна целостность плоти того, кому я собираюсь помочь. Небольшие огнестрельные, колющие, дробящие ранения, яды, парализующие нервную систему и прочее – это для меня не проблема. Когда душа возвращается – тело запускает механизм регенерации.

– А если человек умер от старости?

– Что такое старость, Тай? Состояние души. Некоторое время он еще поживет, но потом обыденность снова сгонит его в могилу. К тому же человек может попросту не захотеть вернуться – ты сам стал свидетелем того. Пожилых людей я не уговариваю, если они противятся, а молодые сами готовы попасть обратно.

– Непростой у тебя Дар, приятель, – покачал головой Хитрость.

– Я его принял и готов нести, – Жизнь вздохнул. – Никогда не думал, что буду заниматься чем-то подобным. Я родился в богатой семье и с детства ни в чем не нуждался. Мне казалось, что так будет всегда. Наркотики, женщины, чересчур экстремальные виды спорта – я был обычным прожигателем жизни. У меня и девушка имелась. Красивая, умная. Я никогда не уважал ее по-настоящему и не был ей верен. Мы просто проводили время в свое удовольствие. Как-то раз мы отправились кататься в горы Фростариона. Нанюхались всякой дряни, перед тем как спускаться на лыжах, и поехали. Она осталась цела, а я поломал обе ноги. Пока отец занимался мной, его фирма разорилась. Страховка не покрывала лечение полностью. Постоянная физиотерапия стоила огромных денег. Требовалось заложить дом, но заботливый папаша на это не согласился. Сказал, что я самостоятельно должен нести ответственность за свои поступки. Так за пару недель я лишился всего: денег, так называемых приятелей и родителей. И моя подружка меня, конечно же, тоже бросила. Я должен был доживать свои дни, сгнивая в дешевом доме для инвалидов. Ходить я не мог, поэтому лишь лежал и дожидался смерти на застиранных простынях. Абсолют бывает жесток, как думаешь?