Текст книги "Дети Абсолюта. Храбрость и Скромность (СИ)"

Автор книги: Клена Харб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

– А как я здесь оказалась?

– Ужин уже готов. Я уверен, что ты голодна. Почему бы нам не приступить к трапезе? – мягко спросил он.

Мне не понравилось, что Саладон уклонился от ответа, но внезапно я поняла, что меня и правда мучает ужасный голод. Как будто я не ела несколько недель.

Мы вышли из строения на улицу. Недалеко от входа был накрыт стол, повсюду дымили благовония, горели маленькие фонарики. Численность служанок увеличилась. Некоторые из них стояли в стороне, готовые тут же выполнить любой приказ хозяина, а другие – сидели вокруг стола и играли расслабляющую музыку на народных инструментах. Меня привлек один из них – восьмиструнный, с длинным грифом и круглой выпуклой декой. Он издавал дивные мелодичные звуки, каждый из которых проникал в мое сердце.

Саладон уважительно усадил меня по правую руку и принялся накладывать еду. Юстиорская кухня считалась одной из самых острых, но пикантная палитра ее вкусов пришлась мне по душе.

Сначала я старалась есть аккуратно и размеренно, но этим еще больше разожгла изнуряющий голод. Заметив, что Саладон увлечен музыкой, я тихонечко наклонилась над блюдом и начала торопливо закидывать в себя рыбу с овощами.

– Ты согласна, что среди всех видов искусства музыка лучше других передает дыхание жизни?

– Согласна, – проглотив очередной кусок морковки, я вступила в великосветскую беседу. – Но это мы с тобой воспринимаем мир через звуки. Есть же люди, которым нужно посмотреть, попробовать, потрогать или понюхать, чтобы прочувствовать самую суть.

– Да, но ты замечала, что не можешь детально воспроизвести у себя в голове понравившийся вкус, вид, запах или тактильное ощущение? А вот музыку – легче всего.

– Я и говорю: все люди разные и мир воспринимают каждый по-своему. Мы не можем быть уверены, что никто не способен в точности воспроизвести впечатление, полученные не в ходе прослушивания чего-либо.

Саладон задумчиво посмотрел на меня.

– Мне всегда нравилось общаться с юными Детьми Абсолюта. Из вас первое время выходят по-настоящему интересные собеседники. Потом, правда, вы настолько укореняетесь в самопридуманной истине, что становитесь нуднее самых упрямых стариков.

– Ты уже несколько раз говорил мне о каких-то Детях Абсолюта. Что это такое?

– Ну, это начало того долгого разговора, который я хотел бы с тобой завести.

– А в ходе него я пойму, почему оказалась здесь, и что мне делать дальше? – с надеждой спросила я, косясь на своего странного собеседника.

Саладон улыбнулся.

– И даже больше!

– Тогда я готова тебя послушать.

– Может быть, мы сначала переместимся в более уединенное место?

Тембр его голоса заставил меня задрожать от предвкушения. Уединенное место – это то, что было нужно нам двоим. Но никаких разговор, понятное дело, мы вести не станем.

Впрочем, я ошибалась. Саладон отвел меня обратно к водопаду, разложил мягкое покрывало на земле и спросил, когда я устроилась поудобнее:

– Изменилось ли что-нибудь в твоем восприятии мира, с тех пор как ты попала сюда?

Я призадумалась.

– Вроде бы я помню все, что было до этого момента, но произошедшие события будто бы случались не со мной. Я словно смотрела какой-то фильм или читала книгу и чересчур эмоционально сопереживала главной героине. Ее жизнь меня настолько захватила, что даже ее друзей и знакомых я воспринимала как своих собственных. С другой стороны, я сейчас будто бы смотрю новый фильм. Хотя актриса там играет та же самая. Я, наверное, не слишком понятно выражаюсь.

– Нет, я тебя понимаю, – ободряюще произнес Саладон. – Ты чувствуешь, что с тобой происходит нечто необыкновенное, но не слишком хочешь узнать причину этого. Ты просто наслаждаешься своим существованием: наблюдаешь чарующую жизнь дикой природы, вкусно ешь, слушаешь музыку, находишься в моей компании, наконец. Я надеюсь все же, что радую тебя своим присутствием.

Я горячо заверила Саладона, что мне приятно его общество, но все же заметила:

– На самом деле я хочу узнать причину, по которой оказалась здесь, это ты ускользаешь от всех моих вопросов.

– Поверь, раньше бы у тебя началась паника. Ты бы искала коммуникатор, чтобы связаться со своими родными и друзьями, выспрашивала бы у меня об этом месте намного упорнее, нежели делаешь это сейчас. Ты даже не поинтересовалась, какой сегодня день недели, какой месяц на дворе! Теперь-то тебе приходит на ум: "А почему я не совершила эти очевидные для подобной ситуации действия?". Да потому что твое мировоззрение перевернули с ног на голову! Все, что было для тебя важным раньше – сейчас потеряло смысл. И наоборот. Теперь каждый твоей день будет наполнен чудесными открытиями. Заметь, чудесными, а не позитивными. Что-то из того, что ты узнаешь, не покажется тебе правильным или хорошим, – он говорил эмоционально и взволнованно, но я практически ничего не поняла из его объяснений.

– Но почему все это происходит со мной именно сейчас? И почему именно со мной? Так странно на самом деле...никогда не слышала, чтобы с кем-то случалось нечто подобное, – пробормотала я. – А у меня многие знакомые умеют попадать в нестандартные ситуации. Уж можешь мне поверить!

– Так сложились обстоятельства. Тебе была дана возможность выйти из общего строя и начать следовать своему Пути! И то, как ты распорядишься этой возможностью – зависит только от тебя. Но так как ты всю жизнь прожила в мире, полном условностей, для того чтобы обновить твое сознание, Высшему Разуму пришлось отключить тебя для перезагрузки. К сожалению, этот процесс может произойти когда угодно, тебя вот он застал прямо во время перелета. То, что с тобой случилось в тот момент, называется инициацией. У меня есть специальное оборудование, позволяющее засечь подобные перевоплощения, поэтому я пришел к тебе на помощь. Две недели ты провела без сознания, восстанавливая силы в храме, где мы с тобой недавно были, а сегодня наконец проснулась.

– Но зачем меня инициировали? Должна же быть какая-то причина!

– Так решил Абсолют.

– Абсолют? – спросила я и вспомнила свои недавние видения. – Значит, это все же был не сон.

– Что ты имеешь в виду? – заинтересовался Саладон.

– Совсем недавно мне показалось, будто со мной разговаривают голоса. Они сказали, что их зовут Абсолют. Что это такое?

– Это Высший Разум, создавший все на свете, – сделав паузу, произнес он. – Это не божество в привычном для восприятия современного человека смысле. Это совокупность всего – живого и неживого, материального и ментального, видимого и незримого. Это то, из чего мы пришли, и то, куда мы уйдем. Он не имеет ни начала, ни конца и простирается намного дальше нашего понимания. Когда ты проходишь инициацию, то становишься ближе к Высшему Разуму. Тебе больше не нужны посредники для исполнения твоих желаний, ты вспоминаешь, что являешься его частью. Удивительно, что ты смогла завести с ним беседу.

– Ты говоришь, что инициации – это хорошо, но что она дает мне? Чем я теперь отличаюсь от любого другого человека?

– На всей земле не существует двух одинаковых людей, Эйвери. Но инициация многое меняет: она дает тебе свободу быть собой и, конечно, кое-какие преимущества. В твоем сне Абсолют говорил что-нибудь еще?

Я нахмурила лоб, вспоминая.

– Он сказал, что мне нужно в кого-то воплотиться...

– Тебе назвали твое новое имя? – нетерпеливо воскликнул Саладон.

– Ну, – я смутилась. – Это весьма странно прозвучало, но он сказал, что меня будут звать Любовью. Ты можешь объяснить, что это значит?

Глаза мое нового знакомого на секунду вспыхнули то ли алчностью, то ли любопытством, но он быстро взял себя в руки.

– Имя, данное Абсолютом, определяет твою земную суть. Путь, по которому тебе следует идти. Также оно в какой-то мере предрешает твой Дар. Это то, что отличает тебя среди других Детей. Где-то принято считать, что Дар должен быть всего один, но если постоянно развивать себя, то можно обрести несколько отличительных способностей. На данный момент самое большое известное нам количество Даров у инициированного – четыре.

– А у меня какой Дар? – улыбнулась я. Слова Саладона были больше похоже на фантастическую сказку, чем на правду.

– Я не возьмусь объяснять тебе его. Для начала тебе придется постигнуть природу Любви. Только тогда ты раскроешь истинную сущность своего Дара.

– А ты тоже Дитя Абсолюта? – недоверчиво ухмыльнувшись, спросила я.

– Да, меня зовут Мудростью, – гордо ответил он.

– Ого! Ты, наверное, фантастически умный парень!

– Даже если и так – здесь нет моей заслуги или вины. Таков мой Дар! Я знаю больше, чем другие люди. О жизни, о причинно-следственных связях между действиями и результатами, о взаимоотношениях между людьми и о множестве других вещей и явлений.

– А разве кастовая система, принижение статуса женщины – это правильно? С точки зрения того, что каждый волен быть самим собой, – я улавливала в его речах едва различимые несоответствия, но не могла до конца сформулировать, что же именно меня настораживало.

– Мои соотечественники живут подобным образом свыше тысячи лет. Каждый счастлив быть на своем месте. Наши женщины либо холеные бездельницы, либо работящие искусницы – никому и в голову не придет, что может быть иначе. Людей устраивает их положение. Если все станут правителями и высшими чиновниками, кто же будет убирать, готовить, следить за садами?

– Хорошо, я не стану спорить с вашими традициями, но ведь в твоей прислуге не только юстиорки! Как ты смог уговорить их примкнуть к себе?

– Я и не уговаривал, – обиженно ответил Саладон. – У нас здесь свободное поселение: ты живешь, получаешь еду, одежду, общение, а взамен – выполняешь определенную работу. Поэтому здесь много приезжих. Я никого не заставляю трудиться с утра до ночи – у каждого достаточно времени для отдыха и развлечений.

– Меня больше интересует вот что: мы, Дети Абсолюта, должны делать что-то на благо остального мира? У нас есть какое-то сообщество, где мы обмениваемся идеями? Сколько нас вообще на планете?

– Нас совсем немного, и мы редко общаемся друг с другом, – поразмыслив, протянул он. – Никаких глобальных планов по изменению мира наша братия не строит, но все стараются помогать нуждающимся. Кто как может.

– Жалко! Мне бы хотелось поучаствовать в чем-то грандиозном, – сначала я расстроилась, но потом заметила, как на джунгли опустилась тьма, и лишь стайки светлячков освещали нашу поляну. Рядом с Саладоном я чувствовала себя уверенно и спокойно. Сейчас для меня не существовало места лучше, чем это. – А вообще здесь здорово! Я не прочь пожить немного в поселении, узнать побольше о своем предназначении. В Кенсвуде меня никто не ждет, а я все равно намеривалась начать новую жизнь! Так почему бы не начать ее здесь?

– В деревне есть коммуникаторы – советую позвонить тем, кто может тебя искать. Не хочу, чтобы что-то омрачало твое пребывание в Палире.

– Я бы связалась только с мамой и папой, – нахмурилась я, вспоминая события, произошедшие перед отлетом. – Но вряд ли у меня получится объяснить им, зачем я отправилась сюда. Мы с родителями жили в разных городах. К тому же им могут позвонить мои друзья, а мне бы не хотелось, чтобы они знали о моем местонахождении.

Саладон усмехнулся.

– Вот видишь: к тебе возвращается обыденное мышление. Если не желаешь контактировать с друзьями – не делай этого! А родителям скажи, что переехала в другую квартиру и не хочешь оглядываться на прошлую жизнь и на знакомых, оставшихся в ней.

– Это отличная идея – я так и поступлю!

Мы замолчали на некоторое время. Я всматривалась в темные глубины леса, обрамленные тысячей светящихся огоньков, и вслушивалась в рокот водопада.

– Здесь невероятно красиво.

Мудрость нежно обнял меня.

– То, что нас окружает – является отражением нашего внутреннего мира.

Его рука соскользнула под верхнюю часть кавалабаны. Я повернулась к Саладону, но в ночном мраке смогла разглядеть лишь белки глаз и белозубую улыбку.

– Мне всегда было интересно, как люди делают "Гибкий кипарис" из вашей книги об обуздании страстей, – кокетливо протянула я. – Ты мог бы меня научить?

– С превеликим удовольствием я научу тебя всему, что знаю о страстях! – с этими словами он мягко опустил меня на покрывало, освобождая от одежды.

****

22-е число Месяца Белых Мух, 1056 г. Атария, Кенсвуд. Квартира Клейтона Барена. Клейтон Барен.

Мари нагнулась, чтобы застегнуть молнию на обуви – это была хорошо отработанная поза для привлечения восхищенных взглядов. Я не так давно начал общаться с ней, но уже усвоил: пока подавляющее большинство людей получали образование, делали карьеру, создавали семьи или занимались творчеством, моя любовница постигала искусство соблазнения. Я представил, как она, стоя перед зеркалом, час за часом тренировала страстный взгляд, вызывающую улыбку или кокетливое покачивание бедрами. Эта картина заставила меня рассмеяться. Мари удивленно повернулась в мою сторону, определенно не ожидая подобной реакции на свои четко выверенные кривляния. Быть может, большинство мужчин и привлекало поведение распущенной стервы, но мое воображение занимали эротические фантазии другого рода. К сожалению, воплощение моих желаний было законодательно запрещено во всех прогрессивных странах Даммара. Но что меня останавливало по-настоящему – я обещал Милосердию не выпускать своих внутренних демонов на свободу. Потакающий своим плотским прихотям я всегда был зависим от удовлетворения физиологических потребностей, а после инициации и вовсе стал мечтать о жесточайших изнасилованиях. Но в то же время я понимал, что на самом деле мне нужно было попросту утолить Голод. И после этого Клейтон Барен на какое-то время стал бы абсолютно нормальным парнем.

– Вспомнил что-то веселое? – промурлыкала Мари, поднимаясь. – Поделишься со мной?

Я покачал головой.

– Просто подумал, что ты мне нравишься!

Она смутилась, не забывая при этом обольстительно заправить за ухо выпавший локон волос.

– Мне чрезвычайно приятно услышать от тебя нечто подобное, Страх. Но самый лучший комплимент, – Мари закусила губу. – Это твое беспрерывное, неутомимое желание!

Я с трудом удержался, чтобы не рассказать, какое на самом деле место ее персона занимает в моей жизни. Пусть и дальше думает, что может контролировать меня своими обезьяньими повадками и наигранными стонами, от которых порой закладывает уши.

– Для меня это не проблема! – пожал я плечами.

– Особенность твоего Дара?

– Нет, особенность моей физиологии. Суждено же мне было уродиться таким ненасытным!

– Не опоздай на знакомство с новым напарником, мой ненасытный! – она легонько потрепала меня по щеке.

– Где он будет меня дожидаться? – я старался сохранить внешнее спокойствие – после того как страсть во мне улеглась, прикосновения Мари порядком раздражали.

– В бар "Счастливый Билет" на Джеймса Торега.

– А почему ты не отправишься со мной? Я думал, что ты всегда ходишь на первую встречу группы.

– В основном я, но у Сирин есть и другие помощники, менее близкие. А в этот раз твой напарник настоял на том, чтобы вы встретились наедине, – вздохнула Мари. – Я, конечно, могу тайно поехать за тобой и посмотреть, но не хочу ставить под вопрос свою лояльность.

– Что это за особые условия такие? – нахмурился я, почуяв неладное.

– Несмотря на довольно многочисленный штат МС и наличие одиночек – вряд ли кто-то еще захочет работать с тобой после того, что случилось на собрании. Поэтому Милосердие решила сделать поблажку твоему добровольному партнеру. Наша начальница, кстати, вообще собирается лишь тебя права голоса, иначе остальные агенты зададутся вопросом: как же тебя до сих пор оставили в Содружестве? Хотя, скорее всего, она просто поменяет тебе имя в диалоговом окне.

Мари присела на скамейку, стоящую в коридоре, и спросила, выжидающе глядя мне в глаза:

– Клейтон, почему Милосердие оставила тебя в живых? Что в тебе такого особенного, раз ты остался безнаказанным, напав на ее приемную дочь?

– Это для меня загадка! – приняв удивленный вид, я развел руками.

– Не думаю! – хмыкнула она. – Но кто я такая, чтобы лезть в твои дела?

– Когда-нибудь я раскрою тебе все свои тайны, прекрасная дева! А сейчас позволь проводить тебя до лестничной клетки, – я попытался спрятать облегчение от ее скорого ухода за улыбкой.

– Жаль, что я не могу поверить тебе, милый, – ответила помощница Сирин, прихорашиваясь напоследок перед зеркалом.

На самом деле это мне было жаль. Жаль, что я не мог ее убить.

Когда Мари наконец покинула мою квартиру, я забрался в душевую и принялся смывать с себя запах чужого тела. Отношения с этой девкой начинали меня тяготить.

Вечером я прибыл по назначенному адресу. Улица Джеймса Торега, пролегавшая неподалеку от центральной части города, оказалась неприметным узким закутком, а под звучным названием "Счастливый Билет" скрывался самый обычный дешевый бар для местного сброда. Я сел за стойку и поздоровался с барменом – рослым небритым мужчиной, тут же предложившим мне пропустить стаканчик. Пить я не хотел, но заказ сделал, чтобы не вызывать лишних вопросов. Бармен налил порцию сарийской солодовой настойки, и я, взяв стакан в руку, начал гонять кубик льда по кругу.

– День не задался, приятель? – хриплым голосом спросил меня здоровяк. В баре было мало народу и, видимо, сотрудники страдали от безделья. Но я решил поиграть и состроил из себя эдакого неудачника.

– Не задалась вся моя жизнь! Опостылевшая жена пилит, дети орут, начальник вечно недоволен, кредит за дом давит мертвым грузом – никакой свободы!

Бармен сочувственно кивнул.

– Так зачем же ты все это на себя навесил? Молодой же еще!

– Баба моя рано залетела, – притворно вздохнул я, облокачиваясь на стойку. – Уж не знаю, чем я думал, но пришлось создавать семью. А там уже и второй появился сам собой. Пришлось еще на одну работу идти. Денег не хватает – хоть в петлю лезь!

– И что думаешь делать?

– Тянуть свою лямку. А что мне еще остается?

– Разводись и живи своей жизнью! Детям деньгами помогай – так хоть нервы целее будут.

– Как же я их брошу? – я с трудом сдерживал смех. – Жена же одна не справится!

– Тьфу ты! – он злобно покосился на меня. – Я думал, так только бабы могут ныть. Оказывается, мужики тоже такое практикуют! Тряпка ты – жалость тебе нужна, а не решение проблемы.

– Может, хоть с девушкой хорошей познакомишь? – плачущим голосом попросил я. – Жена с детьми к родителям уехали – мне бы кто компанию составил.

Бармен еще раз зыркнул на меня с презрением и отвернулся к полкам.

– Может, я вам подойду? – раздался сзади скрипучий голос.

Я обернулся и увидел незнакомку не самой приятной наружности. Ее жидкие темные волосы были схвачены в тугой короткий хвост, а маленькие серые глазки смотрели на меня хитро, но с недоверием.

– Простите, – я несколько растерялся. – Это была всего лишь шутка. На самом деле у меня нет денег на подобные развлечения.

– Не волнуйтесь! – усмехнулась она. – Моя покровительница настолько милосердна, что ради исключения позволит мне разок бесплатно встретиться с понравившимся мужчиной.

Этот намек сложно было не понять.

– Хорошо. Тогда нам стоит перебраться за отдельный столик и узнать друг друга поближе. Хотите что-нибудь выпить?

– Фростарионского джина с лимонной водой.

– Это сочетание вам подходит как нельзя лучше! – я бросил на стойку пятьдесят ризо. – А мне повторить.

Бармен, кидая на нас недовольные взгляды, разлил и подал напитки. Забрав заказ, мы с напарницей заняли место в дальнем углу зала. Она села, закинув ногу на ногу, и принялась с интересом разглядывать меня.

– Как ты поняла, что я тот самый?

– Все просто. Человек, ноющий об отсутствии денег, так одеваться не станет. К тому же у тебя плохо получается изображать неудачника в отчаянье. Уж поверь! Мой Дар позволяет мне называть себя специалистом по распознаванию людей, которым не повезло в жизни. И последнее: Сирин сказала, что ты выглядишь так, будто тебя пометили темные силы. Она оказалась права.

– Передай ей мою признательность за столь лестную характеристику. А теперь пришла пора нам познакомиться. Как тебя зовут?

– Аманда Лайтер, – она протянула ладонь. – А тебя?

– Клейтон Барен, – я обменялся с напарницей рукопожатием. – Но мне хочется услышать имя, данное тебе Абсолютом. Я же понимаю, что ты в курсе того, как зовут меня.

– Я Зависть.

– И почему же ты, Зависть, захотела работать со мной? – усмехнулся я.

– Мне кажется, что мы с тобой чрезвычайно похожи, – Аманда достойно выдержала мой тяжелый взгляд. – И я не простой агент, я – штатный палач. Раньше у меня не было напарника, но мне всегда хотелось видеть рядом с собой близкого по духу человека. Так как моя природа идет вразрез с целями МС, Сирин сделала меня карателем. Я освобождаю мир и нашу организацию от лишнего мусора и от тех людей, которые чинят проблемы деятельности Содружества. Думаю, тебе будет интересно присоединиться.

– А зачем мы нужны друг другу? – поразмыслив, спросил я. – Каждый из нас может успешно справляться со своими обязанностями и по отдельности.

– У меня не всегда есть возможность физически уничтожить объект, – уклончиво ответила Зависть. – А у тебя, насколько я знаю, присутствуют некоторые проблемы с самоконтролем. Твой Дар убивает, а мой – разрушает человеческую психику. Вдвоем мы сможем действовать гораздо эффективнее.

– Ладно, допустим, я смогу тебе кое в чем помочь, но каким образом ты собираешься меня контролировать?

– Давай, это останется моим маленьким женским секретом, – Аманда кокетливо подмигнула мне, но я знал, что за ее поведением не могло скрываться никакого эротичного подтекста. Мы с Завистью действительно были похожи. Вот только моей напарнице не нужно было утолять Голод, ее интересовало насилие ради насилия.

– Почему же Сирин сразу не поставила меня в одну группу с тобой?

– Я изначально не должна была состоять в группе с кем-либо вообще. Госпожа считала, что мне не пойдет на пользу работа в команде. Но узнав про тебя, я сама попросила об этом, и Милосердие не смогла отказать своей любимице.

Я наклонился к ней.

– Ты совсем-совсем меня не боишься?

Аманда громко рассмеялась, привлекая ненужное внимание, но потом резко замолчала и серьезно посмотрела на меня.

– В моей голове, Клейтон, уже живут ужасы. И поверь: ты бы невероятно вдохновился, увидев их, и даже кое-что взял бы на заметку.

– Сомневаюсь, что ты смогла бы меня удивить, – я скептически поджал губы. – Но раз бросаешь мне вызов, я приму его.

– Значит, ты согласен со мной работать? – она вынула из сумочки тонкий серебряный портсигар, такой же мундштук и закурила, выпуская изящные колечки.

– На данный момент наш союз меня бы устроил, – ответил я, провожая взглядом одно из них. – Только давай договоримся...

– Мы не пристаем друг к другу и решаем свои личные проблемы самостоятельно, – Зависть не дала мне договорить.

– Да! Я сообщу тебе, если захочу пообщаться по душам.

– Главное, чтобы я хотела этого, – прохладно ответила Аманда.

Я улыбнулся. Это напарница мне нравилась гораздо больше, чем предыдущая. И даже просто нравилась. Без всякого сравнения.

****

22-е число Месяца Белых Мух, 1056 г. Палир. Юстиорское поселение. Эйвери Фелтер.

Прошла неделя с тех пор, как я оказалась в юстиорском поселении. По совету Саладона я позвонила родителям и соврала, что переехала от Мэгги и больше не поддерживаю контакт со старыми друзьями. В какой-то степени это было правдой. Я почему-то не могла простить ребят за то, что они отвернулись от меня в тот момент, когда мне больше всего нужна была их поддержка. Мне не хотелось делиться с ними радостью начинающего путешественника и счастьем от того, что я встретила Сэла.

Все вокруг именовали его Саладоном или господином. Мне же разрешалось называть его как угодно, но только наедине. Каждый день он делил со мной ложе, хотя спать уходил к себе. Я не обижалась, так как понимала: такой человек просто не может отдавать свою симпатию кому-то одному. Все равно я стала его очевидной фавориткой. Меня не расстраивало и то, что мне приходилось делить Сэла с другими женщинами. Я полностью прониклась его теорией о мужской полигамии.

Мы с Мудростью условились, что он будет наставлять меня после инициации, а я, как и все жители общины, буду выполнять нехитрую работу. Сначала он вменил в мои обязанности помощь в приготовлении еды, но после того как я обмолвилась о своих вокальных данных, Саладон согласился дать мне шанс занять место подле музыкантов.

На своеобразном прослушивании собралось множество людей: слуги, охрана, повара и, кончено же, сам глава общины. Подыгрывать мне согласились две служанки: одна на деревянном барабане, другая – на том самом восьмиструнном инструменте, звуки которого так пришлись мне по душе.

Мы не договаривались о том, как будем выступать, поэтому меня одолевало легкое волнение. Но когда я услышала музыку, то поняла, что мелодия подходит под стихи, которые я сочинила несколько лет назад. Только темп был немного медленнее. Выждав пару тактов, я вступила:

Она любила слушать тихий мотив,

Будто падает тело с большой высоты

Извратив реальность, погубив старый миф,

Она пронзала небо, погружаясь в мечты

И так любила сидеть за стеклом, у окна

В ее пустой голове жила лишь мысль одна

Ей было сказано жить, но не сказано как

Смысл существования – обычный пустяк

Так в страхе холодной ночной темноты

Сжимаются зябко яркой жизни цветы.

Пусть когда-то прекрасен был этот бутон,

Он вскоре завянет, издав тихий стон

Тело бренное живо? А ты не спеша

Загляни к себе внутрь – жива ли душа

Поймешь – главное жить, а не существовать.

Сострадать, чувствовать, а не дышать

Суть наблюдать – не смотреть на предмет

Слушать слова, а не слышать ответ

Двигаться, руками по стене колотить,

Плакать, смеяться, о важном забыть,

Чувства дарить, тут же их забирать,

Мыслить, от полного счастья летать

От каждого дня все нужное брать,

И свою личность в толпе не терять

Горячо ненавидеть и страстно любить

Просто, одним словом – жить!

Я отдавала себе отчет, что смысл текста был понятен лишь Саладону и нескольким приезжим, хорошо знавшим атарианский. Остальные могли судить только по силе и тембру моего голоса. Но ради этого мы здесь и собрались.

Когда я закончила, в зале воцарилась тишина – все ожидали, пока свое мнение выскажет глава общины.

– Мне понравилось, как ты поешь, – кивнул Сэл, улыбаясь. – Пожалуй, мы могли бы найти для тебя место среди музыкантов. Только тебе придется разучить наши народные песни, но это будет несложно.

Слуги, уловив позитивный настрой Саладона, разразились одобрительными восклицаниями, в основном, правда, на юстиорском языке. Мне стало любопытно, какова была бы их реакция, если бы эти люди не зависели от мнения своего господина.

– А теперь возвращайтесь к своим обязанностям. Кроме тебя, Эйвери, – приказал Мудрость, и зал опустел практически мгновенно.

– Тебе действительно понравилось? – с надеждой спросила я, вглядываясь в лицо Сэла.

– Да, у тебя красивый голос и цепляющие интонации. Сначала попоешь в нашем хоре, а через пару лет, возможно, начнешь исполнять и сольные партии.

Я с благодарностью посмотрела на своего наставника.

– Спасибо тебе! Никто еще так высоко не оценивал мои способности. Только, – я смутилась. – У меня к тебе будет небольшая просьба.

– Все что угодно для моей юной любовницы!

– Мне запал в душу струнный инструмент, на котором сегодня играла одна из твоих служанок. Скажи, могу ли я тоже научиться играть на нем?

– Эйвери, в нашем поселении каждый занимается отведенным ему делом. Я итак уже дал тебе возможности проявить себя.

– Я буду заниматься в свободное время!

Саладон подошел ближе и заботливо погладил меня по голове.

– Любимая, с шитарой могут выступать лишь женщины-юстиорки, чья принадлежность определяется по крови. Если хочешь научиться играть на чем-нибудь – тебе больше подойдет бубен. А теперь иди – помоги приготовить обед и не забудь о тренировках.

– Хорошо, – вздохнула я и, почтительным кивком попрощавшись с наставником, вышла из гостевого зала.

Я расстроилась из-за отказа Сэла. Шитара неудержимо манила меня своими полированными формами. Мне безумно хотелось коснуться ее лакированной деки, покрутить колки, взять пару аккордов. Я надеялась, что когда-нибудь сумею заслужить право играть на этом великолепнейшем инструменте.

Сопровождаемая невеселыми мыслями, я дошла до кухни, где уже вовсю кипела работа. Здесь готовили еду на целое поселение, поэтому лишние руки помешать не могли. Приветливые служанки, улыбаясь, жестами указали на фрукты, которые мне предстояло почистить и фигурно нарезать. Я тут же приступила к выполнению задания.

В общине практически никто не говорил на атарианском, хоть он и считался универсальным мировым языком. Местные знали пару фраз, но интересного диалога я с ними не составила бы при всем желании. Правда, скучно мне не было никогда. Я проводила время за созерцанием природы, играла в нарды, готовила или купалась в озере при Адар-Шатаире, малом водопаде. У меня было еще одно маленькое хобби, о котором не знал даже Сэл.

В Юстиоре были распространены упражнения, записанные в святую для местных книгу "Обуздание Духа". Их суть состояла в том, чтобы, закаляя тело и разум изнурительными тренировками, достичь особого состояния, называемого Уналоиди. Считалось, что те, кому это удалось, становились невосприимчивыми к болезням и мирским проблемам, а организм их переставал стареть. Но лично я не встречала вечно молодых людей, обладающих безграничным иммунитетом, поэтому относилась к подобным вещам скептически.

Мудрость был принципиальным приверженцем этих упражнений и старался ввести их в привычку для всех жителей поселения. Что касается меня, то Сэл просто настаивал на том, чтобы я их выполняла.

Поначалу тренировки казались мне нуднейшим занятием. Я по нескольку часов в день должна была сидеть, замерев в одной позе, и останавливать поток мыслей у себя в голове. Первые три раза я с трудом выдержала испытание, но на четвертый случилось нечто неожиданное.

По совету Саладона я приняла определенную позу и постаралась ни о чем не думать, но мне никак не удавалось сделать это. Вместо привычного уже священного оцепенения в моем сознании появился фонтан мыслей и ярких образов. Сначала я пыталась всеми силами сдерживать его, но он нарастал, заполняя все пространство вокруг. Мне стало казаться, что от этого цветного потока моя голова попросту лопнет. Но он, разросшись, вытолкнул меня из тела. Не в пустоту и не в пространство комнаты для упражнений, как бесплотного духа – я оказалась в чудном закрученном тоннеле. Его стены, в которые были вживлены фантастические барельефы, фотографии и картины, были нелепо разукрашены во всевозможные цвета. Казалось, что тоннель двигался и был живым.