Текст книги "Сумерки разума (СИ)"

Автор книги: in-cognito

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Я быстро подала формуляр для подписи преподавателю. Тот посмотрел на фамилию и с большим любопытством оглядел меня. Я нахмурилась, выдержав этот бестактный осмотр. Столкнувшись с моим прямым ледяным взором, учитель поднял тонкие брови, вздохнул и сказал садиться за последнюю парту.

Потом меня заметили остальные. Мои одноклассники разборчиво изучали то, как я прошла к парте, села, достала список литературы и начала его изучать с непринужденным видом. Почти все книги были мне известны.

«Нужно попросить маму, чтобы она прислала мне мои старые сочинения по этим книгам. Она будет меня подкалывать на тему того, что у нее растет жулик, – я позволила себе улыбку. – Но всё равно пришлет. Как будто я ее не знаю».

Неожиданно я поняла, что около моей парты кто-то стоит. Я медленно, неуверенно задрала голову и увидела довольно высокого, симпатичного парня, единственным существенным недостатком которого являлись прыщи на лбу.

– Изабелла, верно? – спросил он.

– Лучше просто Белла, – кивнула я. Стоило мне это сказать, как я поняла, что весь класс навострил уши и наблюдает за происходящим. Мои щеки предательски покраснели от смущения и злости.

«Давай так, парень. Мне не о чём с тобой говорить, на дискотеки я не хожу, у меня мерзкий характер и высокие требования. Сейчас я тебя отошью, а ты просто развернешься и пойдешь дальше… Чёрт, я не скажу этого, потому что я слишком слабохарактерная», – похоже, пока я это думала, досада и беспомощность читались на моём лице.

– Какой предмет у тебя дальше? – спросил он.

– А тебе зачем знать?

– Могу проводить, если расписания совпадут, – ответил он.

«Ну же, Белла, давай, ты можешь быть милой, постарайся».

– Э-э-э… – я полезла в сумку за расписанием. – Политология в шестом корпусе.

– Отлично, у меня четвертый корпус, нам по пути. Меня зовут Эрик.

«Восхитительно».

– Понятно, – буркнула я и изобразила подобие дурацкой улыбки.

Не то чтобы я такая уж скромница, просто я действительно бываю неловкой. К тому же порой мне бывает страшно. Порой мне кажется… что кто-то может прочитать мои мысли и понять, о чём я думаю. И образ тонкой, милой девочки развеется, как дым. Хорошо, что никто не может знать меня. Никто не может видеть меня.

Никто в целом мире…

***

– Что с тобой? – усмехнулся Эрик, когда мы с ним шли по направлению к четвертому корпусу. – Ты так дернулась.

– Показалось, – я обернулась через плечо. Секунду я была уверена, что кто-то сверлит мне затылок ненавидящим взглядом, тревога достала до дна души и отступила, как волна.

«Я слишком нервничаю. Можно подумать, я тут кому-то нужна».

– Ну и как тебе Форкс в сравнении с Аризоной? – поинтересовался мой провожатый.

– Догадайся, – хмыкнула я.

– Там, вообще, бывают дожди?

– Бывают сильные дожди несколько раз в год.

– Кошмар, – рассмеялся Эрик. – В смысле… без дождя же нельзя…

– У Финикса субтропический пустынный климат, и вся растительность, а так же фауна давным-давно приспособились жить в таких условиях, – механически пробормотала я, выискивая взглядом номер нужного мне корпуса. – Больше трехсот дней в году светит солнце.

После некоторого молчания Эрик сказал:

– Ты не особенно смуглая.

– А я вампир, и на солнце не вылезаю. Поэтому и в Форкс приехала.

Он нахмурился и внимательно посмотрел на меня. Я слабо улыбнулась:

– Шутка.

Он не обиделся, и я была удостоена чести быть провоженной до самого кабинета.

– Знаешь, ты классная, Изабелла. Только выглядишь напряжённой. Не бойся, никто тут тебя не съест, – он иронично усмехнулся. – Надеюсь, мы будем часто видеться.

– Ага, – запоздало пробормотала я и добавила тихо: – Но меня зовут Белла.

Апофеозом моего знакомства со школьной жизнью был урок тригонометрии. Учитель заставил меня выйти перед всем классом и рассказать о себе. Когда я возвращалась на свое место, то споткнулась и едва не упала…

«Белла. Как, чёрт возьми, ты намереваешься справляться со своей работой, если тебя может убить поход в магазин?!»

***

В том, чтобы учиться здесь, был определенный плюс. Дети в этой школе добрые и простые. Они испытывали ко мне не то хищное любопытство, к которому я готовилась бы, если бы речь шла о столичном учреждении. По большей части они робко наблюдали за мной, и только несколько парней посмелее знакомились со мной прямо. Неплохие ребята. Я начинала думать, что найду тут хороших знакомых. Может, я никогда ни с кем и не сближусь по-настоящему, но и не стану отшельницей.

Девушкам я нравилась, само собой, меньше, просто потому, что любая новенькая женского пола автоматически воспринимается именно так. По умолчанию. На меня обращено всё внимание пока что, но это пройдет, и девушки осознают, что я им не соперница.

Одна из них пошла со мной на ленч в перерыве между занятиями. Бойкая, энергичная шатенка с густыми, красивыми кудрями сидела рядом со мной на нескольких уроках. Она рассказывала мне о школе и о ребятах, явно пользуясь возможностью всласть посплетничать. Могу ее понять – больше в этом месте порой просто нечего делать… Она была остроумна, обладала подвижной, артистичной мимикой, и рядом с ней я незаметно для себя расслабилась, поняв, что, кажется, нашла для себя проводника в этой социальной прослойке.

Мы с ней устроились за столиком. Она болтала о том, как много смешных и нелепых традиций в этой школе, но я отвлеклась на Эрика, который приветственно помахал мне с другого конца зала.

– Белла, ты как? В порядке?

Я вздрогнула и перевела взгляд на свою соседку. Что-то было не так. Мне показалось, что в затылок мне снова смотрит прицел снайперской винтовки. Я полуобернулась и тогда впервые увидела их…

Кажется, всего их было пятеро. Никто и никогда даже в Аризоне не производил на меня такого странного и неизгладимого впечатления, а ведь любой, кто там живёт, привык ко всякого рода эксцентричным личностям. Увидев их, я почувствовала, словно по моей душе катком проехались. Словно ты видишь человека, который вот-вот может убить тебя, но почему-то этого не делает.

Они сели в самом углу – обособленные от всего остального пространства и словно возвышающиеся над ним. Сложно сказать, что именно произвело на меня такое впечатление, ведь на первый взгляд они были обычными. Но лишь на первый взгляд. Этот высокий и очень красиво сложенный брюнет мог бы вам показаться спортсменом, прожигающим жизнь с девушками и на тренировках, но каким холодным был его взгляд. Я такой видела только у солдат и только с экрана телевизора. Верхние веки высокомерно опущены, прицельный взгляд дознавателя, привыкшего видеть всю подноготную человека перед ним. Подле него очень неприятный молодой человек со светлыми волосами. Мимика его была словно каменной, а осанка – прямой, будто в спину кол вбили. Длинная челка густой прически почти скрывала правильный овал его лица. Он сидел, поджав губы и мрачно нахмурившись. Мне показалось, что его что-то мучает. Словно он терпит, как сквозь его кожу пускают электрический ток. Третий выглядел несколько неопрятно и показался мне самым жутким из всех. Своей взлохмаченной прической он напоминал Мефистофеля с рогами. Под густыми, черными бровями, чуть сдвинутых к переносице, недовольно на мир смотрели чёрные, круглые глаза, что делало выражение его лица немного совиным. Губы были спесиво поджаты. Казалось, он вынужден терпеть мир вокруг. Он сидел у окна, скрестив руки на груди.

Блондин что-то сказал ему – так быстро и незаметно, что кажется, губы его едва шевелились. Тот нахмурился и резко, в упрямом жесте мотнул головой. В сухопаром теле ощущалось агрессивное напряжение. Казалось, он разгневан. Порой он немного притоптывал левой ногой. В какой-то момент он проводил откровенно презрительным взглядом одну из учениц.

Одна из сидевших там девушек бросалась в глаза в первую очередь. Я никогда не видела создания красивее. Это была не глянцевая, пошлая красота, а английская, утонченная. Я искренне залюбовалась ею. У нее были изящные, мягко прорисованные черты лица, хрупкая фигурка, большие, потрясающе изящного разреза глаза и совершенной формы небольшой рот. Настоящая Венера. Она отличалась и от своих одноклассников и от всех в своей компании. Однако, и от ее хрупкого, идеального облика исходил запах… опасности. Светловолосая девушка быстро посмотрела на блондина и согласно кивнула ему, но тот брюнет неожиданно сжал кулаки и что-то категорично им высказал. Наверное, речь шла о чём-то серьёзном. Шатенка с прической-ежиком была не столь ослепительна, казалась мне какой-то нервной, угловатой. И она заметила, что я их рассматриваю. Она из всех посмотрела на меня очень пристально, внимательно. Острый, хищнический блеск был в ее глазах, когда она улыбнулась.

У меня скрутило желудок.

– Белла… ты меня пугаешь, – сообщила моя соседка.

Если бы я сама знала, что именно меня саму так перепугало.

Позже, пытаясь разобраться, я, наконец, поняла. Во-первых, все они были не похожи на учеников. Их взгляды, повадки… принадлежали, скорее, опытным бойцам специального назначения. Во-вторых, у всех них были темные глаза с крупной радужной оболочкой, причем, меньше всего это красило того неряху с всклокоченными волосами. В-третьих, они были бледны. Бледнее меня, учитывая, что я альбинос во втором поколении. В-четвертых, у всех них была странная заостренность черт.

«Что-то с ними очень не так, – подумала я мрачно. – Кто они такие? Наркоманы? Больные чем-то? Нет… тут что-то другое».

Еще одна их черта – красота. Вернее, не та красота, которой хочется восхищенно любоваться. Не та яркая привлекательность. Это, скорее, геометрическая пропорциональность, ненормальная симметрия. В некоторой степени она, разумеется, притягивала глаз, но и отталкивала. Это была та разновидность несексуальной красоты, какая бывает у скульптур и манекенов. Она ошарашивает, но не влечет к себе. Впечатляет, но не вызывает желания к себе прикоснуться. Даже моя соседка по сравнению с любой из той компании выглядела как лучик солнышка среди мрачных туч. На их фоне любая симпатичная и живая личность смотрелась бы выгодно.

Девица с каштановым ежиком волос скучающе поднялась, а потом пошла и отнесла свой ленч обратно. Они ели, но как-то вяло. Они разговаривали как-то вскользь, очень быстро, короткими фразами. Они почти не смотрели на остальных. Как призраки. Что случилось со всеми? Только я заметила, что они невероятно странные?

– Так. У меня вопрос, – сказала я, вынырнув из омута глубоких размышлений, – что это за подозрительная компания у окна?

Моя соседка удивленно проследила за моим взглядом. В ту же секунду парень с темными волосами быстро посмотрел сначала на меня, а потом на мою соседку. Взгляд показался неприятным, словно он слышал всё, о чём мы говорим и был очень недоволен этим.

– Ну, ты даешь… Подозрительная компания, – фыркнула она. – Это Каллены. Тот парень, что на меня посмотрел – Эдвард, с ним Эмметт, блондинку зовут Розали, светловолосого парня рядом с ней – Джаспер, ушедшую брюнеточку зовут Элис. Про них мало кто что знает. Они небожители.

– Кто, прости? – слишком высоким голосом спросила я.

– Пафосные, шикарные красавчики, которые слишком круты, чтобы иметь дела с такими, как мы, – фыркнула она, закатив глаза. – Но чертовски сексуальные, согласись. Говорят, они живут у доктора Каллена. Какие там между ними отношения, чёрт знает, но понятно, что это ненормально. Хотя кого это волнует. Они богаты и красивы.

«Ты спятила? – хотела спросить я. – У тебя от них нет мурашек по коже? Они же бледные, как мрамор. Они странно разговаривают и повадки у них странные. Может, это инопланетяне, которые притворяются людьми… Я бы не удивилась».

Поймав на себе мой изумленный взгляд, она подняла брови:

– Ты так не думаешь?

– Ну, они… интересные, – вежливо сказала я.

– Похоже, тебя ничем не удивить, Аризона.

– Нет, просто тебе не кажется странным, как они себя ведут? – спросила я неуверенно. – Они же даже ничего не съели.

– Правда? Да, кого это волнует? Может, у них диета. Их приемный отец врач, в конце концов.

Я с опаской посмотрела на самого неприятного типа в этой компании. Он мрачно смотрел на поднос с едой. И что-то было в нём. Что-то… напоминающее о ненормальности, одержимости, безумии. Будто он вынужден находиться тут и, будь его воля, он бы с радостью поджёг это здание вместе с людьми внутри. Порой он без всякого удовольствия понемногу отщипывал от булочки. Довольно жуткое зрелище.

– Такие имена никому давно не дают, – запоздало произнесла я, хмуро наблюдая за необычной компанией. – У них у всех странные имена.

– Прости, но сейчас самая странная ты, – сощурившись, слабо улыбнулась она. – Не пойму, что ты такого в них увидела? Я думала, в Аризоне полно привлекательных людей и ты должна была привыкнуть.

“Что? Причём здесь, вообще, внешность?”

Эта забавная девушка по имени Джессика неплохо играла в волейбол. Она была спортивной и подтянутой, ловкой и изящной, доброй и обаятельной. Но она была тупа, как пробка. Иначе бы она поняла, что у каждого из тех людей за столиком есть профессиональная военная подготовка. Я знаю это. Особенно у того светловолосого парня. У него военная выправка и идеальная осанка, у него холодный изучающий взгляд существа, который привык видеть либо врага, либо добычу.

Форкс – скучный, тихий город, в котором ничего не происходит. Именно поэтому просто чтобы развлечь мозги я решила во что бы то ни стало узнать о Калленах как можно больше. Понятно, что они самые заурядные, но их всё же кое-что явно отличает от остальных. Откуда у них такие спортивные данные? Хотелось бы мне это знать.

– Не слишком они взрослые для приемных детей? Я раньше не слышала о них, когда приезжала в Форкс.

– Вообще-то, Джаспер и Розали живут у миссис Каллен уже десять лет. Она их тетя или какая-то дальняя родственница.

– Как мило с ее стороны… – вяло пробормотала она. – А остальные просто были усыновлены, и все они живут вместе?

– Да, – с некоторым осуждением в голосе произнесла Джессика. – По-моему, миссис Каллен бесплодна.

Это бы всё объясняло. Я разочарованно протянула:

– Вот, в чём дело. Она просто любит своих детей, балует их… Оно и понятно, только…

«Только всё-таки есть в них нечто очень жуткое».

– Что?

– Давно они в Форкс переехали?

– Два года назад приехали с Аляски.

Вот и нашлось объяснение их жуткой бледности. Они, по всей видимости, толком никогда не загорали. Даже скучно.

«Зато я не самая странная и необычная среди новеньких, это большой плюс».

– А как они показывают себя на уроках физкультуры? – спросила я.

– О, в этом они лучшие, – она вздохнула. – Приходится признать, что играть с ними невозможно. Понимаешь, такое чувство, словно они ко всемирному чемпионату готовы. Даже бесит. Никто их не любит, но все хотят их в свою команду.

“Предсказуемо”.

Неожиданно жуткий парень, которого Джессика назвала Эдвардом, поднял на меня взгляд и смотрел мне в лицо много пристальней, чем раньше. Мне показалось, что я лежу под рентгеновским сканером. Он оглядел меня с головы до ног, после чего с легким разочарованием опустил взор.

«Индюк напыщенный».

– А этот тип и есть Эдвард, да? – на всякий случай уточнила я.

– Да, – вздохнула Джессика и тут же добавила: – Но даже не думай.

– Что не думать? – нахмурилась я.

– Ни о чём в отношении него. Хуже парня не придумать. Он, конечно, нереальный красавчик, но тот еще хам, да еще и высокомерный. Похоже, наши девушки ему просто не нравятся.

«Ну, милая, мне тоже едва ли приглянется хотя бы один парень в Форксе, так что я не могу его осуждать. Похоже, мы оба мерзкие привереды в отношении людей. И тем сильнее он меня бесит».

Эдвард улыбнулся. Лучше бы он этого не делал. Этот оскал можно назвать улыбкой с большой натяжкой. Меня передернуло.

Пока Джессика распевала романтические песни про их красоту, я пыталась найти брешь в истории Калленов, но пока всё выглядело невинно.

Одно чувство не покидало меня. Ощущение опасности и вседозволенности. Такое чувство, что каждый из них может сделать что угодно, и ему ничего за это не будет.

“Это бред, – подумала я. – Это мои галлюцинации, вызванные скукой. Но раз уж заняться мне всё равно абсолютно нечем, нужно расспросить отца, не случалось ли в городе странностей последние года два”, – подумала я.

Из-за того, что я так зациклилась на этой загадке, засиделась в кафетерии и чуть не опоздала на следующий урок.

К сожалению, на следующем уроке свободное место было лишь одно, и оно оказалось рядом с Эдвардом. С одной стороны, это здорово, потому что вблизи я смогу лучше его изучить. С другой – плохо. Потому что я инстинктивно очень боялась его.

Словно почувствовав это, Эдвард взглянул на меня своими черными, колючими, полными злобы, глазами. Я ответила ему с процентами. Наш безмолвный диалог стал отправной точкой, которая положила начало нашей взаимной неприязни.

Когда я шла на место, намереваясь окинуть его как можно более ледяным взором, по-идиотски споткнулась. Девушка на задней парте вполне громко захихикала, и я едва не ударила парту с досады.

Нет, его глаза не просто черные. Таких не бывает. Они были почти матово-черными, будто уголь. Вблизи Каллен уже не казался ослепительным или красивым, на это просто не обращаешь внимания. Когда на тебя смотрят с такой ненавистью, ты думаешь только о том, какой он придурок, и всё.

Мне предстояло сидеть с ним за одной партой.

Я со стуком положила учебник перед собой, села от него как можно дальше, потому что этот тип едва заметно скривился, будто от отвращения.

Никогда еще урок не длился так долго. Мне было дико страшно. Левая рука Эдварда была сжата в кулак. Каждая мышца его тела казалась мне напряженной, будто он сейчас прикончит меня, но сдерживается. Я рискнула поднять на его лицо взгляд, и пожалела об этом, потому что окоченела от страха.

Когда ступор прошел, я сурово нахмурилась, одними губами спросив:

– В чём дело?

Он нахмурился, словно давая понять, что я мешаю ему слушать урок. Тоже мне прилежный ученик.

Было чувство, что одно моё присутствие причиняет ему кучу неприятностей, и он делает мне большое одолжение, не убивая меня. Я смотрела на сжатую в кулак руку, и… нечто странное приходило мне в голову. Мне показалось, что прямо сейчас ему чертовски паршиво.

Я решительно не понимала, что происходит. Кроме того, что прямо сейчас Эдвард вполне серьёзно способен убить меня.

Я бы многое ему высказала и пообещала себе, что выскажу на перемене. Но едва прозвенел звонок, Эдвард пулей вылетел из класса, чуть ли не хлопнув дверью.

«Так, это ни в какие ворота», – подумала я. Но бросаться вдогонку не стала. Будь это кто угодно другой, я бы и на уроке шепотом отношения выяснила бы. Причина крылась в том, что… скажи я ему еще хоть слово, он бы и правда прикончил меня. Я знаю это. Без шуток. Я изучала мимику убийц, я просматривала видеозаписи и читала об этом. Клянусь, если бы я заговорила с ним лицом к лицу, стоя на перемене, Эдвард Каллен разорвал бы меня на части.

Глядя ему вслед, как замороженная, я чувствовала, как меня подташнивает от страха.

«Итак, вывод первый – теперь я знаю, что он, скорее всего, способен убить. Осталось в этом убедиться, изучить этот вопрос. У него неустойчивая нервная система и проблемы с контролем гнева. Вывод второй – он меня возненавидел с первого взгляда. Потому что я дочь шефа полиции? Это было бы логично. Но только…»

Язык не поворачивался произнести это – слишком глупо.

“Но только…”

…что именно причиняет ему такую пытку? Я же здесь не при чём!

– Изабелла Свон?

Я перестала рассеянно собирать свои учебники дрожащими руками и обернулась. Он был самым симпатичным парнем в классе. Высокий, светловолосый, он смотрел на меня веселыми голубыми глазами.

– Эй, ты чего такая бледная? Может, тебя к медсестре отвести? – тут же встревожился он.

Говорю же, добрые тут ребята…

Я отмахнулась:

– Нет, спасибо, всё нормально, перенервничала. И зови меня Белла, ладно?

– Как скажешь. Я Майк. Держу пари, тебя уже достали предложениями довести до кабинета.

Я рассмеялась, чувствуя, как в груди понемногу оттаивает ледяной ком:

– Немного. У меня сейчас физкультура.

– Тебе не повезло, Белла, – совершенно серьезно сообщил он. – У меня тоже физкультура.

– И ты покажешь мне, где спортзал?

– Обязательно, – кивнул он уже с улыбкой. – Пошли.

Судя по его уверенной непринужденности, девушки Майка любят, и он привык не испытывать трудностей со знакомством. Из всех парней он был самым милым и адекватным.

Это оказалось моим самым приятным знакомством в школе за день. Он много говорил, но не делал дурацких комплиментов и интересовался мной, скорее, как новой одноклассницей, чем как девушкой. Мы сошлись на том, что он тоже приехал из Аризоны десять лет назад, много говорили о Финиксе, оба скучали по солнцу.

– А парень, с которым я сидела всегда такой неадекватный? – спросила я.

Он усмехнулся:

– Я как раз хотел тебя спросить, чем ты успела ему насолить. Обычно на уроках он просто спит. Или гадко препирается с учителями. Мы его игнорируем, – он пожал плечами.

– Он показался мне ненормальным, – призналась я.

– Он ненормальный, – согласился парень позади меня. – Если бы тебя посадили рядом со мной, я бы так бездарно время не терял.

– Знакомься, – вздохнул Майк, закатив глаза, – этот негодяй – местный разбиватель сердец и Казанова. Трепещи и остерегайся.

– Уже трепещу, – кивнула я, оборачиваясь на симпатичного, темнокожего парня, который шутливо ткнул в плечо Майка.

– Нашу новенькую достали, – сообщил тот. – Поэтому, будь так добр поберечь свои дифирамбы для другой особы.

– Ладно. Моё сердце разбито, но дух не сломлен, – с шутливой гордостью сообщил он и убежал вперед нас.

– Как его зовут? – спросила я.

– Вот так всегда. Его зовут Тайлер.

В сочетании с тёмным оттенком кожи у него были светло-голубые глаза и красивый овал лица.

– Я просто спросила. У него… очень интересная внешность.

– Да, все на это покупаются. Моё дело – предупредить, – сказал он мне насмешливо-покровительственно.

“Ну и зря. Может, он и симпатичный, но внешностью меня не возьмёшь”.

Ещё некоторое время я смотрела высокому парню вслед. Он остановился среди коридора, обнял какую-то девушку, поправил на плече рюкзак. Красивая, совсем невысокая девушка поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его губы. Я ощутила укол досады и разочарования – слишком слабый, чтобы намекать на что-то серьёзное, но это немного испортило мне настроение.

В Финиксе старшеклассникам разрешалось ходить на занятия физкультуры по желанию, что было очень разумно. Здесь сохранился старый жесткий порядок, согласно которому мне придется заниматься вместе со всеми. Причем, оценка по предмету шла в аттестат. Какая-то глупая неудовлетворительная оценка за неумение подтягиваться могла испортить мне всё…

Как только я узнала, что мне придется со следующего занятия ходить на физкультуру, я здорово расстроилась. Сидя на трибуне, я наблюдала за тем, как бегают остальные.

В прежней школе я занималась сама и с тренером. Дела у меня шли очень медленно, но всё же как-то шли. А сейчас я рискую в разы ухудшить себе самооценку.

Никто из одноклассников не мог тогда понять, почему я сижу, дрожа от злобы и досады. Никому вслух я не могла бы признаться, что именно заставляет меня испытывать желание рыдать от ярости. Я воспитывалась в скучной семье. Я живу в скучном и жестоком мире. Я хочу того, чего не хотел никто в моей семье. Я хочу того, чего, скорее всего, не получу, потому что я не соответствую всем параметрам…

Ко всему прочему Тайлер не выходил у меня из головы. Он здорово играл в баскетбол. Глядя с трибуны на движения его гибкого, сильного и ловкого тела и на то, как он, будто играючи, выполняет сложные трюки с мячом, я почувствовала, что почти начинаю его ненавидеть. Я завидовала ему. Что бы только я ни отдала за такую уверенность в себе и умение владеть своим телом.

После звонка я уныло побрела в здание администрации, чтобы отнести формуляр с подписями учителей. Едва оказавшись на пороге, я оторопело замерла, почувствовав прилив адреналина в крови.

Эдвард о чём-то негромко спорил с девушкой, которая сегодня утром меня встречала. Ему хотелось перенести урок биологии на любой другой день. Видимо потому, что я с ним сижу на этом уроке.

Маленькая девочка открыла дверь, протиснулась мимо меня, и меня обдало холодным сквозняком. Почти немедленно Эдвард обернулся на меня с неприкрытой яростью. Он словно хотел выплюнуть: «А, это опять ты».

– Это невозможно. Места в расписании просто нет, – попыталась убедить Эдварда девушка.

– Вы уверены? – сдавленно спросил он. Похоже на рычание чудовища, который пытается просить о помощи.

– Абсолютно уверена, уж извините.

– Восхитительно, – сумрачно прошипел он, развернулся на пяточках и быстро прошел мимо меня. Дверь сильно хлопнула, и я вздрогнула.

«Мне не показалось. Я хорошо поняла его взгляд. Он действительно хочет убить меня».

Едва чувствуя пол под ногами, я побрела к стойке.

– Ну, как тебе новая школа? – улыбнулась мне девушка.

– Очень понравилась… – стуча зубами от страха, пролепетала я. Надо было видеть при этом удивленное лицо администратора.

Я вышла из корпуса, когда все уже разъехались. Лишь несколько машин, включая мой пикап, стояли во дворе.

Поджав губы, я быстро пошла в спортивный зал… Но когда дошла, ноги стали чугунными, я замерла.

«Не могу».

Сглотнув, я медленно повернулась обратно.

«Я хорошо знаю, что ничего не изменится, даже если я приложу все усилия. Это меня только вымотает».

В машине я всё-таки разревелась.

Комментарий к Диалоги со сфинксом. Часть первая – Сфинкс видит тебя

Из плейлиста Эдварда:

Oceans Divide – Beg For Mercy

========== Диалоги со сфинксом. Часть вторая – беги, пока не поздно ==========

– Пап?

Чарли обернулся, снимая куртку. Он приехал поздно, но не выглядел уставшим. Когда он вопросительно на меня взглянул, я поняла, что мне сложно начать разговор о фото на каминной полке. Кроме того, наверное, это будет неправильно. Он выбрал одиночество, он живёт с ним и привык к нему. Эти фото – это законсервированное прошлое – больно ранит меня, когда я представляю себе, что именно в обществе этих застывших кадров отец тратит минуты холостяцкого одиночества.

– Я… просто хотела сказать, что рада быть с тобой тут.

Вяленько получилось.

– Ага, – помедлив, кивнул он, и удивление никуда из его взгляда не делось.

– Будешь ужинать? – спросила я, бросив терзать себя попытками начать трудный разговор.

“Не стоит ковырять раны. Он к ним привык. Ему нормально”, – сказала себе я.

– В принципе, каждый вечер я ужинаю в кафе, – ответил он. – Сразу спать лягу.

Он прошел мимо меня.

“Так он с этим борется. Просто не оставляет себе свободного времени. Если остановиться, тогда они догоняют тебя – призраки и воспоминания”.

Он тоже боялся говорить со мной о чём бы то ни было. На полпути он обернулся и спросил, перегнувшись через лестницу:

– Как твой первый день в школе?

Наверняка колебался перед тем, как спросить.

– Нормально, – ответила я. – Пап, скажи, в Форксе в последнее время всё спокойно? Никаких убийств там…

Он замер, сощурился, переспросил:

– Чего?

– У тебя не было никаких серьезных дел за последние два года? – спросила я осторожно.

– Беллз, обсуждать работу с семьей запрещено. Прости.

– Это значит, что что-то всё-таки случалось?

– Ничего такого выдающегося, – ответил он. – В Форксе всегда было спокойно и безопасно. Пока я шериф полиции, так оно и останется.

Он был искренен, но я чувствовала, что что-то не так. Может, ничего и не происходило, но я знала своего отца – мой вопрос беспокоил его. Значит, у него есть повод нервничать.

О Калленах я спрошу его в другой раз, пожалуй, иначе он обязательно что-нибудь заподозрит.

На другой день дождь перестал терзать Форкс. На другой день я почти всюду была с Майком и Джессикой. Порой к нам присоединялся Эрик. Жизнь в новой социальной группе налаживалась.

Я опасалась задавать вопросы о Калленах. Джессика вполне могла подумать, что я питаю романтический интерес к Эдварду. Хотела бы я посмотреть на ту, в которой этот тип может вызвать интерес…

На другой день я плохо себя чувствовала, потому что не могла уснуть и до полуночи сидела в сети. Пресса о Калленах ничего не знала, в социальных сетях никого из них не было. Так же новости молчали и о чрезвычайных происшествиях. В Форксе не случалось мало-мальски интересных или трагических событий.

«Но я не могла себе ничего накрутить, – подумала я, вспоминая сжатый в кулак руку и полный отчаянного безумия взгляд чёрных глаз. – Я точно знаю, что Эдвард Каллен хотел бы убить меня. Это чутьё и умение читать жесты тела, мимику… Я не могла ошибиться».

В этот день случилась катастрофа – я играла в волейбол на уроке физкультуры. Вернее, я всем мешала играть. Вкратце – заработала два синяка и близость к нервному срыву. Как-то так вышло, что меня постоянно страховал Тайлер. Точнее, он страховал других от меня. Я была благодарна ему и ненавидела его за эту опеку. Зачем он это делает? И всё равно один раз мяч заехал мне в голову.

К счастью, Эдвард Каллен не был в школе. Я этому не удивилась. Ситуация напоминала мне ту, где маньяк нашел себе идеальную жертву и сдерживается, чтобы не убить ее, а потом на время исчезает, чтобы подготовить план по ее убийству. Если бы я кому-то сказала об этом, меня бы подняли на смех.

В столовой присутствовали все Каллены, кроме Эдварда. Никто из них больше не обращал на меня ни малейшего внимания. Они всё так же сидели, молча, за столом. Всё так же были неподвижными и пугающими. Они снова почти не притронулись к еде.

– Слушай, ты весь день какая-то мрачная, – сказал мне Майк. – У тебя проблемы?

– Нет, всё нормально, – ответила я по инерции.

– Брось, можешь сказать. Вдруг я помочь могу. Если тебя кто-то начал задирать, скажи мне, ладно?

– Ладно, – ответила я со вздохом. – А скажи, ты в курсе, что происходит в городе?

– Я не сплетник, ты не к тому обратилась, – покачал головой Майк.

– Я не об этом. В городе не происходило в последнее время ничего странного?

– М-да, – он почесал затылок, – наверное, так со всеми новенькими бывает…

– Что именно? – нахмурилась я.

– Один из Калленов как-то давно задал мне тот же вопрос.

– Кто именно?

– Не помню, – он пожал плечами. – Форкс – скучный город, Белла, здесь ничего не происходит. А те слухи, что идут из резервации, полная чушь.

– Какие слухи? – насторожилась я.

– О пропаже людей, – ответил Майк. – Но только никто не пропадал ни у кого. В школе бы об этом знали, народу много, понимаешь? Это чепуха, Белла. А с чего ты вдруг задала этот вопрос?

«Пропадают люди?» – у меня стало шуметь в ушах.

– Спасибо, – сказала я, попытавшись улыбнуться. – Мне просто скучно, Майк. Ничего особенного.