Текст книги "Личный интерес (СИ)"
Автор книги: Ifodifo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
Минут через пятнадцать открывается дверь, отделяющая комнату от жилых помещений, и на пороге возникает сам доктор Ватсон, босиком, в голубых джинсах и обжигающе белой на фоне смуглых рук футболке. Шерлок едва не давится печеньем, подкручивая фокус линз. А он в точности как на фотографии с сайта «Мир психотерапии», может чуть более уставший или чем-то расстроенный. Судя по явно домашней одежде, клиентов сегодня он больше не ждет. Замерев нерешительно на пороге, он двигается в направлении аквариума, опускается на пол, гладит ладонью выпуклую поверхность стекла, стучит по ней ногтем, привлекая внимание вуалехвоста, и что-то ему говорит. Вряд ли вуалехвост понимает и пытается вступить в диалог, но сосед на полу задерживается, обхватывая колени руками и укладывая на них подбородок. Закрыв глаза, он что-то произносит вслух, и это выглядит странно. Не менее странно, чем собственные, Шерлока, разговоры с черепом. Судя по всему, он очень одинокий человек, этот Джон Х. Ватсон, раз пришел разделить вечер с рыбкой. И это совершенно не вяжется с улыбчивым жизнерадостным образом, сформировавшимся в голове Шерлока после изучения его статей и общения с читателями на страничке вопросов и ответов. Как никогда Шерлок жалеет о неумении читать по губам – нужная полезность, приобретением которой стоит озаботиться в ближайшем будущем. А пока, может быть, изучить возможность внедрения в квартиру напротив подслушивающие устройства? Некоторое время Шерлок всерьез крутит в голове эту мысль, прикидывая, как лучше провернуть подобную аферу, но потом приходит осознание, что его интерес к незнакомцу выходит за рамки здорового и даже нездорового любопытства, приобретая очертания некой одержимости. Да, Шерлок признает, что бездеятельность угнетает его и толкает на разнообразные глупости, но конкретно ЭТА глупость выходит за все допустимые границы. Отложив бинокль в сторону, Шерлок с грустью думает о том, что невольно вовлекся в чужую жизнь, подменяя ею свою собственную, и по-хорошему надо бы незнакомца отпустить. Но проблема в том, что вот уже полгода своей собственной жизни у Шерлока нет. Незнакомец, не выходящий из дома точно так же как сам Шерлок, каким-то образом становится ему не то чтобы собратом по несчастью (о причинах его затворничества ничего не известно), но близким и сочувствующим. Даже через разделяющее их расстояние и двойной стеклопакет, в нем ощущается внутреннее тепло и солнечность, в лучах которой хочется греться. Не удивительно, что пациенты к нему тянутся. В этот вечер играть на скрипке нет никакого желания, а есть желание просто помолчать вместе с незнакомцем, который тоже заканчивает свой монолог перед вуалехвостом и замирает на полу в усталой позе. Так они и встречают опустившиеся на город сумерки, втроем, в уютном молчании, под тихий аккомпанемент проносящихся по Бейкер-стрит автомобилей.
Под утро Шерлоку снится сон, когда он засыпает неудобно изогнувшись в том самом кресле у окна. Снится комната, которую он совсем недавно еще разглядывал в бинокль, просторная, с двумя креслами, диваном, мягким свечением электронной картины, разросшимися до размеров самой комнаты пальмами и плавающим словно в аквариуме по воздуху вуалехвостом. Вуалехвост скользит плавно и даже изящно, иногда поводя плавниками или взбрыкивая хвостом, отчего ускоряется и быстро перемещается из одного конца комнаты в другой. Шерлок стоит у окна, с удивлением размышляя о способности рыб к левитации. «Чем же он дышит? Ведь жабры же…», – поражается искренне, рассчитывая в голове вероятность подобного события. Вуалехвост не обращает на него внимания, гордо скользя по пространству, словно так и надо. Иногда он открывает рот и выпускает что-то вроде мыльных пузырей, которые поднимаются вверх и лопаются, достигнув потолка.
– А если твой хозяин войдет и увидит, чем ты тут занимаешься? – интересуется Шерлок, будто всю жизнь общался с рыбами.
Вуалехвост подплывает к нему, зависнув напротив, разглядывает скептически, словно решается, стоит ли отвечать.
– Так я опять в аквариум спрячусь, он и не заметит, – отвечает наконец голосом Майкрофта (и это точно подсознание, не иначе!), работая плавниками, чтобы оставаться на месте.
– Ты, значит, по-английски разговариваешь? – уважительно качает головой Шерлок.
– Не только по-английски, – пренебрежительно отвечает вуалехвост, – я знаю в совершенстве пятнадцать иностранных языков. Я довольно образованная рыба.
– Чудеса да и только, – хмыкает недоверчиво Шерлок. – Может я под действием наркотиков? Это бы все объяснило…
– То есть, в чудеса ты верить отказываешься? – сварливо произносит вуалехвост. – Это, знаешь ли, оскорбительно. Я хоть и черный, но такая же золотая рыбка, как и мои сородичи. Так что если что-то нужно, пользуйся моментом, загадывай желание.
– А ты исполнишь? – Шерлок улыбается – разговор приобретает сюрреалистический оттенок.
– Обижаешь, – виляет хвостом рыбина, – рискни и узнаешь. Или у тебя нет сокровенного желания?
– Как же нет, – оживляется Шерлок, – есть, еще какое. Я хочу… – он пытается произнести вслух то, чего хотел больше всего на свете, но не получается. Шерлок открывает и закрывает рот в точности как вуалехвост, вот только в отличие от него не издает ни звука. – Что за черт? – бормочет Шерлок. – Я же могу говорить…
– Возможно, это не самое заветное желание, – поясняет вуалехвост. – Так бывает. Люди думают, что хотят одного, а на самом деле жаждут совсем другого.
– Я не идиот, чтобы не понимать своих желаний, – сердится Шерлок. – Давай еще раз попробуем, – он снова открывает рот, силясь сказать то самое, сокровенное, но получается лишь сдавленное мычание…
– Шерлок, Шерлок… – Майкрофтовский голос раздражает, – проснись.
– Отстань, и здесь от тебя покоя нет, – бормочет Шерлок и замахивается на наглого вуалехвоста, который тут же покрывается мелкой рябью и пропадает.
Глаза слепит льющееся в окно с Бейкер-стрит солнце, а над ним действительно склоняется озабоченный Майкрофт.
– Отлично, – возмущается Шерлок, – ты уже в квартиру ко мне вламываешься, – претензия стара как мир, но всякий раз высказывается с искренним чувством и негодованием.
– Меня впустила миссис Хадсон, – возражает Майкрофт, косясь на лежащую на полу оптику. – Собственно, я по делу.
– Кто бы сомневался, – ворчит Шерлок, запахивая на груди халат, – излагай быстрее, если можно.
– Можно, – покладисто соглашается Майкрофт, – отличная идея, брат. Я так и знал, что ты придешь к пониманию необходимости обратиться за помощью рано или поздно, и я не ошибся.
– Ты о чем? – Шерлок подозрительно прищуривается, уже понимая, о чем пойдет речь, и, если честно, сам себе признается, что в этом действительно что-то есть.
– Я о психотерапевте, – Майкрофт улыбается акульей улыбкой.
Шерлок скрипит зубами:
– Ты что, продолжаешь следить за мной? Мне опять обыскать квартиру на предмет камер?
– Ну что ты, – усмехается Майкрофт, – у меня свои источники информации.
– Знаю я эти болтливые источники с больным бедром, – бурчит Шерлок, но Майкрофт на его бормотание не обращает внимания.
– Думаю, доктор Ватсон не лучший специалист в этой области, – произносит он надменно. – Я мог бы порекомендовать куда более достойные кандидатуры, но, если ты так уж настаиваешь именно на нем, возражать не буду. В конце концов, его квартира удобно расположена. Тебе нужно будет только перейти дорогу.
На самом деле, Шерлок уже знает, что согласится, но стоит немного поиграть на нервах у брата, чтобы не баловать такой покладистостью. Пусть пошантажирует, применит столь любимый административный ресурс, пригрозит закрытием лицензии на детективную деятельность и наложением ограничений на трастовый фонд. Шерлок в свою очередь поупрямится, покапризничает, повозмущается, что-нибудь полезное выбьет себе в качестве уступки и, скрепя сердце, согласится. Шерлок собирается согласиться не потому, что надеется таким образом справиться с агорафобией, а потому, что появляется отличная возможность подобраться к доктору Джону Х. Ватсону поближе, проникнуть за стекло его жизни и удовлетворить, наконец, свое неуемное любопытство. Ну а если удастся одновременно еще и погреться в его солнечных лучах, так это будет дополнительный бонус. Но брату, конечно же, знать об этом не полагается.
Партию оба разыгрывают как по нотам: Шерлок искренне сопротивляется и отбивается, Майкрофт наступает и упорствует. В итоге крепость Шерлока сдается, ослабив сопротивление, а наступательная атака Майкрофта захлебывается в собственном азарте и порыве. При этом оба обходят стороной вопрос предметов дистанционного наблюдения, благополучно забытых под окном, но ни один из них, определенно, этот момент из собственного сознания не упускает и не забывает. Шерлок считает, что предполагать Майкрофт может все что угодно, даже истину, о которой сам он имеет смутное представление. Главное, чтобы советов не давал и не вмешивался. А что по этому поводу думает Майкрофт и почему предпочитает эти мысли не озвучивать, остается за кадром, поскольку в голову брата Шерлок забираться так и не научился. По согласованию сторон, Шерлок подтверждает свое намерение записаться на прием к доктору Ватсону, чем полностью удовлетворяет Майкрофта, который за сим и откланивается.
========== Глава 2. Сеанс первый. ==========
Шерлок еще некоторое время ходит по комнате, обдумывая навязанную Майкрофтом идею записаться на прием к соседу, и идея все больше и больше кажется привлекательной. Нет, на исцеление он не надеется, насмотревшись на разных психотерапевтов за время пребывания в реабилитационной клинике. Все их техники, дурно пахнущие мошенничеством, Шерлок знает наизусть, изучив, в попытке преодолеть собственный страх перед бескрайним. Скорее, Шерлок признается в этом, он радуется возможности окунуться в мир чужого человека, узнать о его страхах и сомнениях, чаяниях и разочарованиях. Уверенный в собственных способностях, не сомневается, что сможет вытянуть из доктора все интересующие моменты с мельчайшими подробностями. Вот только когда на горизонте начинает маячить навязчивый вопрос «зачем?», Шерлок едва заметно морщится и отгоняет этот самый вопрос обратно за горизонт, предпочитая не ступать на скользкую и мутную территорию собственных непонятных мотивов и желаний. В животе урчит, и он отправляется на кухню, приготовить чай. Конечно, миссис Хадсон это удается куда как лучше, но, обиженная на него, сегодня она еще не появлялась. Заваривая чай, Шерлок поглядывает на телефон и лежащий рядом прямоугольник визитки, складывая бутерброд из черствого куска хлеба и ветчины, хмурится, размышляя, каким окажется этот доктор Ватсон при ближайшем знакомстве, глотая кипяток в кресле для наблюдений, кусает губы, косясь на забытую на полу оптику. В сомнениях и терзаниях проходит час, когда время переваливает за полдень. Наконец-то наступает долгожданный момент – дверь в психотерапевтическую комнату открывается, и входит доктор Джон Х. Ватсон. Более не размышляя, Шерлок достает из кармана халата телефон и, сверяясь с визиткой, набирает нужный номер. Слышатся длинные гудки, и деловой женский голос отвечает:
– Секретарь доктора Ватсона, слушаю вас.
Некоторое время Шерлок молчит расстроенно – он рассчитывал на личный разговор. Почему-то хочется услышать голос доктора, понять, какой он, высокий или низкий, хриплый или мелодичный, приятный или неприятный.
– Да, здравствуйте, – спохватывается Шерлок на третье «алло», – простите. Я хотел бы записаться на прием к доктору Ватсону. У меня есть определенные проблемы. Мне его рекомендовали.
Девушка, помолчав, отвечает:
– Сожалею, – произносит мягко, извиняясь, – но доктор Ватсон уже три года как не практикует. Боюсь, он не сможет вас принять.
Такой ответ становится неожиданным. Шерлок рассчитывал на скорую победу. Вряд ли девушка врет или отговаривается от назойливого или подозрительного клиента. Для психотерапевта то количество людей, которое приходит к нему, считается ничтожным. Скорее всего, Джон Х. Ватсон ведет их по остаточному принципу – пациенты привязываются к своим докторам (а иногда и влюбляются), категорически отказываясь работать с другими, и те, что ходят к нему сюда, возможно, самые настойчивые и верные. Или наиболее проблемные. Шерлок, вздохнув, решается рискнуть и немного поиграть. Включив все свое актерское мастерство, он произносит монолог несчастного невротика, единственной надеждой возвращения к нормальной жизни для которого является доктор Ватсон. Он взывает к совести, но не топорно, а издалека, полунамеком, и помощница, похоже, проникается. По крайней мере, выслушивает Шерлока она до самого конца, а потом просит подождать.
– Я ничего не обещаю, – говорит она, – но попробую…
Слышится шум, будто трубку положили на стол (Шерлок приникает к окулярам бинокля, чтобы ничего не упустить), дверь в комнату с тремя окнами открывается, и та самая блондинка приятной наружности с длинными волосами застывает на пороге, о чем-то спрашивая сидящего в кресле мужчину. Значит, минус один предполагаемый пациент, она – та самая помощница. Подкрутив четкость, Шерлок наблюдает в бинокль за развитием их разговора. Судя по всему, девушка излагает суть вопроса, а доктор размышляет над ответом.
– Ну давай же, не подведи меня, Джон, – шепчет Шерлок, – скажи «да», – и доктор, словно услышав эти слова, кивает.
Девушка тут же вытаскивает из кармана пиджака блокнот (откуда такая страсть к допотопным проявлениям прошлого века?) и принимается его листать, задавая очередной вопрос, доктор еще раз кивает головой, потом отрицательно мотает головой, потом опять кивает, и девушка, что-то записав, наконец выходит. Вновь слышится шорох в телефоне, а затем ее голос.
– Доктор Ватсон согласился принять вас, завтра в одиннадцать часов. Подходит? Это будет пробный сеанс, и о дальнейшем вы договоритесь уже с ним. По поводу оплаты… – она называет стоимость и способы взаиморасчета (цены доктор держит умеренные, что говорит либо об альтруизме, либо о невостребованности).
Шерлок подтверждает свою платежеспособность, а также искренне благодарит за содействие, называет имя, записывает хорошо известный адрес под диктовку и прощается. Удовлетворенный результатами переговоров, Шерлок удобнее устраивается в кресле и настраивает оптику, собираясь наблюдать за Джоном Х. Ватсоном в рабочей обстановке – середина дня как раз предшествует посещениям пациентов.
Первой приходит рыжая девица. На этот раз на ней надета ярко красная короткая юбка и красные же слинбэки. Полупрозрачная в черных узорах кофта ничего не скрывает, с удовольствием являя миру красный топ. Длинные вьющиеся, вряд ли от рождения, скорее благодаря стараниям парикмахеров и химиков, волосы спадают крупными волнами по плечам до середины спины. Темные очки и яркий макияж дополняют образ роковой красотки. Помахивая парной к слинбэкам сумочкой, девица скрывается за подъЕздной дверью и через несколько минут появляется в психотерапевтической комнате. Доктор Джон Х. Ватсон привстает в кресле, приветствуя ее. Она подлетает к нему, чмокая в щеку. Шерлок закатывает глаза, возмущаясь распутным поведением, потом вновь возвращается к наблюдению. Девица, положив ногу на ногу, покачивает слинбэком в такт тому, что говорит накрашенным ртом, и при этом постоянно двигается. Она то накручивает локон на палец, то поправляет юбку, то одергивает кофту, то вертит браслет, то снимает и снова надевает кольца, при этом не забывая кокетливо хлопать накрашенными ресницами и хохотать. Доктор на нее не смотрит, уткнувшись взглядом в блокнот (опять блокнот!), что некоторым образом примиряет Шерлока с происходящим в окне напротив, иногда кивает, задает вопросы и даже отвечает монологами, во время которых красотка чуть приоткрывает рот, отчего приобретает довольно глупый вид. Шерлоку хватает десяти минут наблюдения, чтобы понять, что живет она в Сохо, самостоятельно, принадлежит семье тех самых выскочек, которые внезапно разбогатели на волне финансовых спекуляций во время мирового кризиса, может позволить себе более высокооплачиваемого специалиста, но испытывает сентиментальную привязанность именно к доктору Джону Х. Ватсону. Скорее всего проблемы ее относятся к половому вопросу – Шерлок предполагает сексуальную распущенность, впрочем, не исключая и какого-нибудь невроза. Судя по всему, ее визит утомляет не только Шерлока, но и самого доктора, потому что, когда они расстаются, тот явно рад остаться в одиночестве. Кресла своего он так и не покидает, убирает блокнот на журнальный столик и принимается играть с маленьким пультом, который достает из кармана. Потом он удовлетворенно сам себе кивает, откидывает голову на спинку кресла, закрывает глаза и, похоже, собирается спать. Впрочем, с таким же успехом он может и музыку слушать, если учесть, что у всех психотерапевтов имеются звукозаписывающие устройства и, следовательно, отличная звуковоспроизводящая техника. Доктор расслабляется в течение получаса. Потом к нему заходит помощница, забирает пульт, что-то на нем нажимает, о чем-то эмоционально сообщает своему расслабленному работодателю и уводит его на жилую половину квартиры. Шерлок расценивает это как сигнал к небольшому перерыву, а потому с чистой совестью откладывает бинокль и идет к миссис Хадсон мириться. Миссис Хадсон на Шерлока не обижается, поит чаем с вишневым пирогом, обещает угостить рагу, которое собирается приготовить к ужину и задерживает разговором ни о чем и обо всем – потрясающе противоречивая особенность.
К себе Шерлок возвращается в приподнятом настроении и застает окончание визита толстяка в очках. Судя по всему, этот сеанс требует большей вовлеченности доктора, нежели предыдущий, потому что он с жаром что-то говорит пациенту, в чем-то его убеждает, настырно задает вопросы, на которые толстяк мнется и мямлит нечто неопределенное в ответ, и о чем-то очень настойчиво толстяка просит. Насколько Шерлок понимает при беглом осмотре, тот является типичным маменькиным сынком. Властная мамаша, определенно, подавляет толстяка собственным величием, понукая и помыкая им. Скорее всего, он походит на того страхового агента, не продавшего ни одной страховки, из «Фарго», сериала про наемного убийцу, который не так давно смотрела миссис Хадсон. Не исключено, что толстяк даже работает в страховой компании, очень уж подходит эта специальность его чистенькому и безумно скучному костюму, в который обрядить свое чадо могла только ревнивая и консервативная мамаша. Вот только не нашелся еще тот Лорн Малво, который сделал бы из него человека. А методы доктора Джона Х. Ватсона относятся к среднесрочной перспективе и не являются эффективными прямо сейчас, бунтарство толстяка еще впереди. Сеанс затягивается, что в среде психотерапевтов не приветствуется, и когда этот британский Лестер Найгаард, наконец, попрощавшись, уходит, Шерлок вздыхает с облегчением. Рыжая малышка была невыносима, но толстяк, определенно, настоящий бесперспективный зануда, вытягивающий все соки из собеседника. Шерлок искренне сочувствует соседу, которого, похоже, сеанс тоже вымотал, по крайней мере, он опять откладывает неизменный блокнот и берется за пульт. Может быть, собирается прослушать запись беседы, предполагает Шерлок в качестве альтернативы музыки, но помощница появляется вовремя, чтобы воспрепятствовать этому. Покладистость доктора, позволяющего увести себя из комнаты, говорит не только о профессиональных отношениях. Может быть давняя, дружеская интрижка, что-то вроде секса между друзьями? Такое бывает среди людей, Шерлок не то читал об этом, не то от кого-то слышал. По его мнению, блондинка категорически не подходит Джону Х. Ватсону – слишком правильная и авторитарная, почти идеальная, чтобы стать хорошей женой. В прошлом у нее – парочка неудавшихся романов с женатыми, в настоящем – больная мать, работа и доктор, ставшие, по сути, смыслом всей жизни. А он умеет нравиться и добиваться преданности, этот Джон Х. Ватсон, размышляет Шерлок, что довольно странно с такой непримечательной внешностью. Шерлок вертит в руках оптику, гадая, сколько побед на любовном фронте у него было в прошлом. Наверняка, тот еще ходок по женской части, а вот что на счет мужчин? Как он относится к однополым отношениям применительно к себе самому? Шерлок знает, что все люди изначально бисексуальны, но не все это признают, цепляясь за собственные однобокие предпочтения с маниакальной настойчивостью. Он и сам из таких. Женщины не вызывают влечения, желания, страсти, другое дело – мужчины. Но отношения – та сфера, на которой стоит жирный запрещающий крест со времен юности, когда Шерлок в последний раз ввязался в них и потом еле выбрался живым и относительно психически здоровым. Воспоминания болезненны и неприятны, постыдны и гадки, что объясняет желание поскорее переключиться на что-то позитивное.
Шерлок нервно барабанит пальцами по гладкой поверхности бинокля в ожидании следующего пациента, но время тянется до невозможности медленно, и когда все же у подъезда дома напротив останавливается «скромница», как называет про себя стеснительную шатенку Шерлок, радости его нет предела. Пока скромница поднимается по лестнице, в психотерапевтическую комнату входит доктор, направляется к своему креслу, нажимает на пульте секретные клавиши и прячет его в карман летнего пиджака. Скромница – другой вариант толстяка, только без подавляющей матери. Девушка живет одна, если не считать целой армии кошек в ее маленькой квартирке. Она ни с кем не общается, работает на дому, выполняя какую-то неинтересную работу по тестированию сайтов, кажется. Посещение психотерапевта настоятельно рекомендовал ее психиатр, и, похоже, работа с ней со стороны доктора Джона Х. Ватсона – что-то вроде благотворительности или же социальной нагрузки. Шерлок почти уверен в своих выводах, наблюдая за их общением. Скромница зажата и неразговорчива, она не отводит взгляда от своих туфель, а доктор точно также задумчиво пишет в своем блокноте, кивая на ее бормотание и иногда что-то бормоча в ответ. Шерлок явственно ощущает эту заразную атмосферу ущербности, когда невольно начинаешь копировать собеседника. Обычно подобному подвержены слабые сенситивные личности, но и сочувствующие погруженные в пациента доктора, похоже, не застрахованы. В какой-то момент доктор вздрагивает, стряхивая с себя морок, даже не удивляясь пережитому (Шерлок делает вывод о регулярном выпадении из реальности в присутствии этой серой мышки), ободряется и дальше сеанс протекает в приподнятом и бодром настроении. Даже скромница вяло приободряется на короткое время, накачанная убежденностью, так и сочащейся из доктора, и на этой пафосной ноте уходит в свой унылый и серый мир, пропитанный кошачьим запахом и помеченный неистребимой кошачьей шерстью. Когда она уходит, доктор Джон Х. Ватсон задумчиво барабанит по губам кончиками пальцев, размышляя о чем-то. Входит помощница, распахивая окна настежь, похоже, кошачий запах, о котором Шерлок лишь догадывается, ощущается довольно сильно. Они о чем-то спорят с доктором, эмоционально, почти на повышенных тонах, и в данном случае победу одерживает доктор. Помощница слушает его внимательно, качает головой, потом достает из кармана блокнот и зачитывает вслух. Они начинают что-то обсуждать. В блокнот вносятся определенные изменения. В конечном итоге, в результате пламенной речи помощницы, оба поднимаются и уходят на жилую половину квартиры. Шерлок гадает, глядя на опустевшую комнату, готовит ли блондинка для своего доктора? Убирается ли в комнатах? Относит ли в химчистку его одежду? Любит ли в постели? На что вообще она готова ради него? В том, что она влюблена в своего работодателя, Шерлок не сомневается.
Она уходит под вечер, идеальная как всегда, и Шерлок вздыхает с облегчением, понимая, что доктор наконец-то остался один. Что ж, пришло ИХ время. Скрипка ложится в руки ловко и привычно, подбородок находит подбородник, умащиваясь в нем, словно ребенок в колыбели, мостик цепляется за ключицу, смычок замирает на мгновение над струнами. Почему-то руки сами начинают выводит партию скрипки сонаты для скрипки и фортепиано фа минор Мендельсона-Бартольди, и почти сразу же дверь в комнате за распахнутыми настежь окнами открывается и входит доктор Джон Х. Ватсон, уже переодетый в домашние джинсы и футболку. Он приближается к окну, садится на подоконник и, не глядя на Шерлока, слушает его игру. Интересно, узнает ли он завтра в своем пациенте скрипача из дома напротив или сделает вид, что это не он каждый вечер слушает игру Шерлока? Сумерки опускаются на Бейкер-стрит, отрезая от остального мира их камерный уют одиночек. Шерлок играет теперь уже для своего доктора, а доктор меланхолично улыбается, отдавшись течению музыки. В какой-то момент Шерлок замечает рядом с ним женщину в белом. Без оптики трудно разглядеть ее лицо, лишь общие моменты внешности, но чем-то она настораживает. Шерлок хмурится, пытаясь запомнить подробнее то, что удается увидеть, удивляясь, почему доктор не реагирует на нее, будто он по прежнему в комнате один. Она, впрочем, тоже молчит, протягивает руку, словно хочет погладить его по волосам, и замирает, так и не дотронувшись, а потом медленно отступает вглубь комнаты. Шерлоку она не нравится. Он не помнит, чтобы кто-то, похожий на нее, входил в квартиру, но, возможно, загадочная блондинка – такая же затворница, что и сам доктор, и живет здесь с момента заселения. Завтра Шерлок сам окажется в этой несчастливой (спасибо сумасшедшей Этель) квартире и все поймет. Наверняка никакой загадки нет, все просто до банальности. А пока он играет дивную сонату Мендельсона-Бартольди, и оба они, исполнитель и слушатель, наслаждаются этим объединяющим чувством прекрасного, пока тьма не поглощает город.
Сегодняшний день станет либо большим разочарованием, либо редкой жемчужиной в коллекции Шерлока. Так думает он, выходя утром из ванной и бросая короткий настороженный взгляд на окна квартиры напротив. Пустота и стерильность. Кто же убирает пыль с разлапистых пальмовых и моет пол в этой просторной незаставленной лишней мебелью комнате? Там бы в баскетбол играть, а не беседы по душам проводить. Шерлок отворачивается от окна, проходит на кухню, чтобы заварить чай. Сегодня он методичен и собран, движения четкие и последовательные, полная концентрация и внимание. Впервые с момента заточения на Бейкер-стрит ему предстоит выйти из квартиры. Это своего рода игра с самим собой – получится или нет. В ту злосчастную поездку за город ему удалось покинуть пределы квартиры без лишних эмоций, но прошло полгода и все может стать еще хуже. Одеваясь в сливовую рубашку и один из любимых костюмов, он представляет изученную вдоль и поперек Бейкер-стрит проспектом, бескрайним и бесконечным, приходящим из ниоткуда и уходящим в никуда. Это пугает до чертиков. Кажется почти реальным то, что приступ настигнет посреди улицы, и он даже не сможет увернуться от наезжающего на него автомобиля. Полная концентрация и внимание! Шерлок делает глубокий вздох, опускаясь в кресло у камина и старательно избегая смотреть в окно. Телефон сообщает о поступившем СМС – брат заботливо интересуется, нужна ли его помощь. Не дрогнувшей рукой Шерлок посылает его к черту, вновь замирает в кресле, не отрывая взгляда от стены с нарисованным смайликом. Шерлок предполагает, что будет первым клиентом сегодня, так как все расписанные пациенты обычно приходят после двенадцати. Он не боится встречи, но сама перспектива покинуть уютный и такой безопасный мир собственной квартиры примораживает к креслу до полного игнорирования окружающей реальности. Это даже не уход в Чертоги, а какое-то отупляющее ожидание, выматывающее и угнетающее. Появляется и исчезает миссис Хадсон, оставив на столе только что испеченный пирог, чуть погодя приносит посылку с химикатами, заказанными еще на прошлой неделе. Шерлок внутренне усмехается тому, что он совсем забросил опыты из-за соседа. Странные приоритеты диктует человеку ограниченность жизненного пространства. Часы на стене бьют десять раз, и мандраж потихоньку завладевает им, заставляя вибрировать конечности и учащенно биться сердце. Это всего лишь Бейкер-стрит, хорошо знакомая и сто раз хоженая-перехоженная, уговаривает сам себя Шерлок. Разум услужливо цитирует строчку из справочника болезней, где упоминается об ухудшении прогноза, когда фобия идет в сочетании с паническими атаками. Сейчас Шерлок готов с этим согласиться, и даже несколько раз тянется к телефону, чтобы позвонить и отменить визит, но загадка тревожит и беспокоит, и решимость крепнет. Неужели так сложно просто перейти дорогу? Улица – не площадь, не крыша Бартса. Всего лишь узкое огороженное домами пространство. Шерлок нервно барабанит пальцами по подлокотнику, то и дело бросая обеспокоенные взгляды на часы, не то понукая время, не то умоляя замедлиться.
Когда, наконец-то, бьет одиннадцать, он стремительно поднимается из кресла и вихрем слетает с лестницы, на миг замирая у входной двери. Что может быть проще, чем толкнуть дверь? Что может быть проще, чем шагнуть за порог? Что может быть проще, чем перейти дорогу и позвонить в квартиру на втором этаже, где, вероятно, его уже ждет светловолосый невысокий дружелюбный доктор, так подсевший на вечерние скрипичные концерты соседа? Шерлок вытягивает вперед руку и толкает дверь, делая тот самый важный первый шаг навстречу солнечному свету, с замиранием сердца и отважной решимостью, как, должно быть, выходил в открытый космос восемнадцатого марта шестьдесят пятого русский космонавт Леонов. Шерлок останавливается, озираясь, пугаясь сходства нарисованной в воображении картинки: бескрайняя и бесконечная, именно такая, непривычно большая и пустынная Бейкер-стрит, ни машин, ни пешеходов. Где-то там, далеко, маячит заветная дверь с переговорным устройством, над головою медленно, словно улитки, плывут облака, нависая над той точкой в пространстве, где сейчас стоит Шерлок. Издалека доносится грачий крик, а в нос лезет слабый, но такой стойкий в своей навязчивости запах прелой земли. Грудь начинает саднить, еще только слегка, но возвещая грядущую боль. И тогда Шерлок, понимая, что ждать наступления приступа осталось не долго, срывается с места, перебегая улицу так быстро, как только возможно, до свиста ветра в ушах и слез в глазах. Он впечатывает себя в дверь миссис Норрис и дрожащей рукой пытается нажать на кнопку переговорного устройства, чтобы его поскорее впустили внутрь. Он молотит рукой по переговорному устройству, но кнопка все не находится, а небо давит и давит, зависнув над ним, а пространство вокруг расширяется, словно вселенная после большого взрыва. Шерлок готов заорать и разнести вдребезги бесполезную технику, когда слышит едва различимый писк, и зажигается зеленый огонек, разрешая войти. Едва разминувшись с неопрятной короткостриженой блондинкой, Шерлок вваливается в плохо освещенное пространство лестничной площадки и прислоняется разгоряченным лбом к стене, стараясь отдышаться. Вверху щелкает дверной замок и знакомый по телефонным переговорам женский голос участливо интересуется:
