Текст книги "Личный интерес (СИ)"
Автор книги: Ifodifo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
– Что ж, не будем отказывать себе в удовольствии вместе поработать. Но для начала следует закончить с кое-какими формальностями…
У Джона из рук падает вилка, он краснеет и ныряет под стол. Шерлок некоторое время прислушивается к доносящимся оттуда звукам, а потом, сообразив, что Джон ничего не видит, сам опускается на корточки и заглядывает под стол. Джон шарит по полу руками, а вилка лежит рядом с его коленкой. Шерлок протягивает руку, чтобы поднять вилку, но рука промахивается, опускаясь на коленку Джона. Джон вздрагивает, пытается распрямиться и бьется затылком о столешницу.
– Прости, – бормочет Шерлок, убирая руку и подхватывая вилку, – я случайно. Вот вилка, – Шерлок протягивает вилку Джону, и тот пытаясь взять ее, водит рукой впереди себя, наталкивается на руку Шерлока и крепко хватается за нее.
Некоторое время они таращатся друг на друга, Джон куда-то в сторону и вверх, а Шерлок прямо в синие глаза, сожалея, что они не видят, что в них не отразится понимание, смех, сочувствие, любовь… Или именно что отразится, но только его собственное, а не ответное. Джон испуганно отпускает руку Шерлока, а тот осторожно вкладывает вилку в его руку и помогает выбраться из-под стола. Когда, красные и взъерошенные, они оттуда вылезают, Шерлок обнаруживает застывшего на пороге человека в черном правительственном костюме. Он смотрит на них вроде бы невозмутимо, но Шерлок явственно читает за этой напускной невозмутимостью крайнюю степень изумления.
– Мы еще не закончили, – объявляет он, – работы осталось на полчаса. Нужно ли убирать остальную квартиру? Работодатель оставил этот вопрос на ваше усмотрение.
Шерлок, досадуя на то, что недавно состоявшаяся сцена вскоре станет достоянием его брата, бросает взгляд на смущенного Джона, уткнувшегося взглядом в тарелку.
– Ну, я думаю, что убраться можно во всей квартире, а мы, чтобы вам не мешать, посидим в комнате, когда вы там все домоете, – решает он. – Пока заканчиваете вы, мы закончим свой обед, – и величественно кивает человеку, работающему на само британское правительство.
– Эм… – произносит Джон, – у меня еще есть зефир и малиновый пирог. Будешь?
– Буду, – решительно кивает Шерлок и холодно смотрит на человека в черном, все еще застывшего на пороге кухни, – вы можете идти, любезный.
Человек в черном уходит, и некоторое время после его ухода на кухне царит тишина.
– Вообще-то в квартире чисто, – сообщает Джон. – А в выходные придет Гарри, и мы вместе с ней уберемся. Наверное, не очень удобно загружать людей… Все-таки заказ был на одну комнату.
– Все нормально, – успокаивает его Шерлок, – эти люди работают на Британское правительство.
– Простые уборщики? – переспрашивает Джон.
– Ну, не такие уж они и простые, – ухмыляется Шерлок. – Готов поспорить, у каждого из них за плечами как минимум по два высших образования и спецподготовка в академии министерства обороны. Пусть потрудятся, а то только умеют, что пистолетами махать…
Джон потрясенно молчит.
– Так что ты говорил о зефире и малиновом пироге? – напоминает Шерлок. – Я бы не отказался. Миссис Хадсон готовит изумительно, но зефир она не любит.
– Я люблю зефир, – улыбается Джон. – Сейчас будем пить чай. Ты какой предпочитаешь? Я хорошо завариваю чай.
Шерлок поудобнее устраивается на стуле, чувствуя себя уютно и спокойно, будто сидел на кухне Джона всю жизнь. Отличная аура у квартиры, несмотря на один суицид и одну насильственную смерть.
Когда люди Майкрофта заканчивают с уборкой комнаты, Джон и Шерлок перебираются туда. Устроившись в привычном кресле с чашкой великолепного чая, заваренного Джоном, Шерлок чувствует себя прекрасно. Голова работает как никогда ясно, а присутствие Джона идеально стимулирует умственную деятельность.
– Так вот, – вещает Шерлок, – Мэри могла убить Сару тем же самым способом лишь в одном случае, если бы именно Сара убила ее в прошлом. Улавливаешь? – Джон кивает. – Если бы это была месть, это было бы понятно – а убивать из ревности так, как убили ее – глупо.
– Но Сара не убивала Мэри, – возражает Джон, – инспектор Диммок рассматривал три года назад эту версию. У Сары было идеальное алиби.
– Диммок – осел, но проверить алиби он в состоянии. Пока доверимся ему в этом вопросе, – Шерлок отпивает чая и удовлетворенно кивает – вкус идеальный. – И что же нам говорит факт того, что Сара не убивала Мэри?
– Чтоооо? – задумчиво тянет Джон.
– Что Мэри и Сару убил один и тот же человек, – торжественно провозглашает Шерлок. – Это же очевидно!
– Интересно, – задумчиво произносит Джон.
– Сейчас не об этом, – останавливает его Шерлок. – Значит, чтобы найти убийцу Мэри и Сары, надо всего лишь его вычислить. С учетом того, что количество вхожих в квартиру людей ограничено, это будет довольно просто.
– Камерный детектив, – подсказывает Джон, – жанр такой. Когда выбирают убийцу из заведомо известного числа лиц.
– Точно, – соглашается Шерлок. – В нашем случае, подозреваемыми лицами становимся мы с тобой, миссис Норрис, твоя сестра и твои пациенты.
– Или Мэри, – тихонько добавляет Джон.
– Ну хорошо, – нехотя соглашается Шерлок, – если ты настаиваешь, то Мэри тоже включается в список.
Джон в сомнении поджимает губы:
– И что же нам делать? Ты помнишь, что полиция запретила тебе вмешиваться в расследование? – напоминает он.
– Помню, – соглашается Шерлок, – и поэтому мы впрямую подходим к вопросу формальностей.
– Чего? – Джон поднимает на него удивленные слепые глаза.
– Формальности, Джон, – сердится Шерлок его непонятливости, – ты должен меня нанять расследовать смерть… – подсказывает он.
– Сары? – улавливает намек Джон.
Шерлок кивает, забывая о том, что Джон не видит.
– И Мэ… – подсказывает он еще.
– И Мэри? – изумляется Джон.
– Конечно, – радуется Шерлок, – ведь эти два убийства взаимосвязаны. Так как, ты нанимаешь меня?
– И какие у тебя расценки? – интересуется Джон, улыбаясь.
– Тебе не по карману, – самодовольно отвечает Шерлок, – но в твоем случае я работаю за еду. Обязуешься ли ты, Джон Ватсон, кормить меня днем и ночью, а также заваривать такой же великолепный чай и угощать вкусным зефиром?
– Пока смерть не разлучит нас, – в тон ему отвечает Джон, продолжая улыбаться.
– Смотри, ты поклялся, – строго произносит Шерлок.
– Я уже понял, мы в ответе за тех, кого приручили, в смысле наняли, – кивает Джон. – Так с чего начнем?
– О… есть кое-какие наметки, но мне надо подумать, – произносит Шерлок, пристально разглядывая Джона. – Ты не мог бы поставить что-нибудь из музыки, раз скрипки под рукой нет? Под нее легче думается.
Джон кивает, достает из кармана пульт и что-то нажимает. Комнату оглашают тихие лиричные звуки кларнета из спрятанных динамиков, слышится восхитительная соната Сен-Санса для кларнета и фортепиано. Шерлок складывает руки в молитвенном жесте и погружается в Чертоги разума.
========== Глава 7. Братская помощь. ==========
Шерлок заканчивает со своими размышлениями как раз тогда, когда люди Майкрофта заканчивают с уборкой, и Джон закрывает за ними дверь. Остро пахнет какой-то особенно ядреной дезинфекцией, и полы блестят, словно в музее. Они возвращаются в комнату, где Джон выключает музыку, поворачивая к Шерлоку уставшее лицо.
– Так до чего ты додумался? – интересуется он. – Я уже и пациентов обзвонил, чтобы отменить сеансы, и Гарри успокоил – она рвалась приехать. Господи, как все теперь сложно будет, – он проводит по волосам, вздыхая.
– Или, наоборот, просто, – тихонько произносит Шерлок, поглядывая на него. – Или ты из-за быта переживаешь? С трудом представляю, как со всем справляться без зрения.
Джон морщится:
– Когда я понял, что не прозрею, то решил сделать все, чтобы не быть ни от кого зависимым: научился читать и писать, хотя это довольно сложно для поздно ослепших. Научился ориентироваться в пространстве квартиры. У меня все стоит на своих местах, я знаю где находится моя чашка, где стоит стол или стул, где лежит пульт от телевизора, сколько шагов из кухни в спальню, из спальни в туалет, – перечисляет он тоскливо. – Сара не нарушала мой порядок, наоборот, поддерживала его, мы отлично ладили с ней. Гарри – ходячий хаос, поэтому я не люблю, когда она приходит «помогать». Не могу на нее наорать или выговорить, мы же единственные близкие люди друг для друга, с учетом упорного молчания родителей. По этой же причине не могу отказаться от помощи. Потому и приходится после ее ухода возвращать вещи на свои места. Сара об этом знала – без нее все будет не так…
Шерлок молчит, потому что совершенно не представляет, что положено говорить в подобных случаях. Джон крутит в руках пульт от стереосистемы. Улыбка трогает его губы:
– Забавно, я думал, что это играет какой-то сумасшедший уличный музыкант, облюбовавший нашу улицу. Даже представлял его себе, таким длинным, худым, лохматым, – Джон поднимает на Шерлока незрячий взгляд: – А ты какой?
– Такой и есть, – неловко признается Шерлок, – и длинный, и худой, и лохматый, – он вспоминает, как слепые ощупывают лица других людей, чтобы представить себе внешний вид, и перспектива прикосновений к его лицу пальцев Джона не пугает. – Если ты хочешь, можешь меня коснуться, в смысле, лица, если ты умеешь ТАК видеть… – смущается Шерлок прозвучавшей двусмысленности.
– Я не умею, – сникает Джон, пряча руки за спину, – не умею видеть. Наверное, потому, что до сих пор не смирился со слепотой, все надеюсь, что зрение вернется.
– Не пробовал ходить к специалистам? – пытается побороть неловкость момента Шерлок.
– Я сам себе специалист, разве забыл? – Джон невесело улыбается. – Ладно, хватит обо мне, вернемся к убийству Сары. Я тебя нанял и хочу быть в курсе расследования. Так ты что-то придумал, что сможет нам помочь найти убийцу?
– Да, – Шерлок возвращается к расследованию, – жаль, что Лестрейд запретил мне вмешиваться. Придется исхитриться, чтобы достать результаты вскрытия Сары, но, может, с делом об убийстве Мэри все будет проще, поскольку есть рычаги давления на Диммока. Это все мои проблемы. Я их решу. Но есть кое-что, в чем мне можешь помочь только ты, – Шерлок строго смотрит на Джона, но эффект от этого взгляда пропадает, поскольку предмет его приложения не в состоянии этого ощутить.
– Да, конечно, – Джон распрямляет спину и поднимает высоко голову, готовый в любую минуту преступить к действию, – что от меня требуется?
– То, в чем ты отказал полиции, – отвечает Шерлок. – Мне нужны твои записи о тех пациентах, которых ты сейчас ведешь. О тех, кто бывал в этой квартире.
Джон изумленно моргает, на лице возникает выражения отчаянного упорства и страдания.
– Но я не могу, Шерлок, – возражает он, – это выше моих сил. Нельзя предать доверие пациентов. Это конфиденциальная информация, я даже полиции отказал. Прости, но этого не будет, – он твердо намерен стоять на своем.
Возмущенный Шерлок начинает бегать по комнате, убеждая и уговаривая Джона хоть раз поступиться принципами. Он давит на жалость, на чувство справедливости, мести, социальную ответственность, но Джон тверд в своем решении. В конце концов, Шерлок просто сдается. Но он искренне взбешен упрямством Джона и его недальновидностью.
– Я буду до собственной смерти расследовать эти два убийства, – кричит он в запальчивости, – не боишься на еду разориться?
– Не волнуйся, тебя прокормлю, – кричит в ответ Джон, и это так похоже на семейную ссору, что Шерлок бы рассмеялся, если б не серьезность положения Джона.
Ведь считая, что убийца не он, Шерлок дает шанс убить еще раз, и кого – остается только гадать. Шерлоку тревожно за Джона, но он слишком негодует, чтобы задержаться, поэтому вылетает из квартиры, громко хлопнув дверью. Легкое сожаление о том, что Джон остается один, подтачивает убежденность Шерлока в собственной правоте, но Шерлоку нужны сведенья о пациентах. Если сам Джон не хочет ему их дать, придется получить их из других источников. Шерлок почти сбегает по лестнице до двери миссис Норрис, когда вспоминает о спрятанной на третьем этаже грязной одежде Джона. На цыпочках поднявшись туда, Шерлок опять открывает дверь прежним способом, достает сверток и также на цыпочках спускается вниз. Бейкер-стрит он перебегает, стараясь не смотреть по сторонам, а легкое чувство паники преследует по пятам, как шлейф духов или дуновение ветра. Окровавленную одежду Джона он бросает в ванную, засыпает комбинацией нескольких моющих средств из арсенала миссис Хадсон и заливает водой, а потом с остервенением месит ногами, закатав брюки до колен и наблюдая, как пена и вода окрашиваются в игривый розовый цвет. Шерлоку кое-как удается удалить въевшиеся пятна, отжать воду и развесить вещи сушиться, и это самое сложное, что он делал в жизни. Только после этого он позволяет себе опуститься в кресло для наблюдений. Взгляд сам прикипает к силуэту одиноко скрючившейся в кресле фигурки в окне напротив, а на душе разливается тепло – завтра они непременно помирятся, а пока нужно добыть интересующие сведения.
Парень, с которым переписывалась Сара в соцсети, оказывается неинтересным и абсолютно случайным, и Шерлок вычеркивает его из списка подозреваемых, решая сосредоточиться на пациентах Джона. У Шерлока есть один очень надежный и действенный способ достать любую информацию – Майкрофт. Один звонок, и самодовольный братец спустя два часа стоит перед ним на Бейкер-стрит, выстукивая своим зонтом проклятое привязчивое болеро Равеля, а на журнальном столике лежат бумажные папки с компроматом на пациентов Джона, нарытым за такой короткий срок людьми Майкрофта. Шесть пациентов – шесть папок. Шерлок жаждет открыть их, но брат не уходит, ехидно поглядывая на него. Шерлок отвечает холодным неприступным взглядом, но сдается первым.
– Да, ты был прав, это профессиональный интерес, – пробует он навскидку подыграть брату, чтобы тот поскорее убрался. – Убийство трехлетней давности заинтересовало меня, и в итоге оказалось, что интерес не случайный – еще одно убийство. Похоже не последнее? Ты доволен? Спасибо за помощь и пока!
Майкрофт сладко улыбается и оглядывается в поисках стула – Шерлок морщится, понимая, что тот не отстанет, пока не изольет всю свою желчь.
– Ну что еще? В ножки тебе упасть? – бесится Шерлок.
Майкрофт подвигает к окну стул и садится на него, изящно закинув ногу на ногу и чуть опираясь о зонт – ну хоть Равель замолчал. Майкрофт насмешливо изгибает бровь:
– В ноги падать не стоит. А вот от откровенного разговора не отказался бы. Не хочешь братского совета?
– Твой совет в профессиональной деятельности меня не интересует, – отрезает Шерлок.
– А это личный совет по поводу личного интереса, – голос Майкрофта ощутимо напоминает вязкий и липкий переслащенный мед, – который ты пытаешься выдать за профессиональный. Я вижу, ты и вправду запал на этого доктора, – замечает он, а Шерлок в раздражении закатывает глаза, понимая, что брату просто нужно дать возможность выговориться, ибо прервать его невозможно. – Не боишься, что он окажется виновным? Я тут подсчитал процент этой вероятности… – Майкрофт замолкает, разглядывая Шерлока с интересом, ожидая, похоже, что тот сейчас бросится с расспросами, но Шерлок молчит, сцепив зубы. – Хорошо, – кивает Майкрофт, – раз ты не хочешь со мной этого обсуждать, не буду навязываться. Надеюсь, он окажется достойным человеком и не обманет твоих ожиданий, – Майкрофт опять выжидающе молчит, а затем вкрадчиво интересуется: – Вы уже целовались? – вопрос застает Шерлока врасплох, и он заливается краской смущения, совершенно не ожидая от себя подобной реакции – чертов Майкрофт. – Вижу, что еще нет, максимум за руки держались, – Шерлоку становится совсем жарко от прихлынувшей к коже лица крови, – ого, я попал в яблочко, – самодовольно резюмирует Майкрофт. – Для начала неплохо, а для тебя это вообще прогресс, но, мой совет – с близостью не затягивайте, а то рискуете застрять в статусе лучших друзей, из которого будет трудно выбраться. При первой же возможности действуй, младшенький, хоть раз поведи себя как мужик, – Шерлок бросает на Майкрофта испепеляющий взгляд, с трудом удерживаясь от гневных восклицаний, которые, известно достоверно, только больше его раззадорят. – Ладно, – вздыхает Майкрофт, – пойду, дела государственные не ждут. Буду нужен – пиши, звони. И, пожалуйста, будьте осторожнее там с доктором Ватсоном. Убийца еще пока на свободе. Счастливо!
Шерлок замирает с надеждой в сердце – раз Майкрофт советовал быть осторожными им с Джоном и при этом уточнил, что убийца на свободе, значит, он убежден, что убийца не Джон. Но, с другой стороны, он мог предупредить их о необходимости беречь отношения, столь хрупкие и уязвимые, которые могут разрушиться в одночасье, если виновность Джона будет доказана. Будь проклят Майкрофт с его казуистикой. С тоской бросив взгляд в окно на Джона, перебравшегося ближе к вуалехвосту, Шерлок открывает первую папку.
Гай М. Огден – на Шерлока смотрит с фотографии юноша лет двадцати, изящного, звонкого и какого-то очень чуткого телосложения. В нем буквально все кричит о тонкой душевной организации, от огромных удивленно распахнутых глаз до изящных по девичьи припухлых губ. Родители, состоятельный средний класс, создавшие для своего единственного любимого чада режим наибольшего благоприятствования, когда все двери открыты, а любые прихоти выполняются по щелчку пальцев. Занимается по классу фортепиано у мэтра Джэнкинса. Лауреат нескольких международных конкурсов молодых исполнителей, призер в международном конкурсе фортепианной музыки, почетные грамоты и награды… Шерлок быстро пробегает глазами перечисление достижений парнишки. С такой насыщенной выступлениями жизнью не мудрено заработать срыв и какой-нибудь стресс. На самом деле досье на мальчика довольно скупое. Кроме анкетных данных и упоминания заслуг в профессиональном мастерстве ничего особенного нет. Даже в поле зрения психиатра не попадал, хотя Шерлок готов спорить, что депрессии мальчишку мучают с завидным постоянством. На сеансы к доктору Ватсону ходит уже больше четырех лет. На визитах настояли родители. В чем проблема, с которой пациент обратился к врачу, в справке из медучреждения, где долгое время принимал Джон, не сказано. Шерлок перебирает бумаги и вытаскивает копию полицейского протокола примерно той же, четырехлетней давности, где говорится о том, что мистер Гай М. Огден был обнаружен в номере отеля города Антверпен в компании Клауса Рихтера. Оба находились в алкогольном опьянении и были обнажены. В возбуждении дела о совращении по требованию Ирмы Рихтер, матери Клауса Рихтера, отказано, поскольку оба участника постельной драмы действовали по взаимному согласию. Шерлок откладывает лист в сторону. Дальнейшее понятно. Родители юного дарования внезапно узнают, что их отпрыск имеет неправильную склонность к лицам своего пола. Скандал заминают, но проблема остается. К психиатру парня вести стесняются, это грозит записью в медицинской карте, остается психотерапевт, как вариант, устраивающий и родителей, и самого Гая М. Огдена. Шерлок с сочувствием вновь разглядывает фотографию мальчишки. Тяжело быть неправильным – это он знает хорошо. Воспоминания из собственной юности скребутся бездомной кошкой, раздирая душу. Вряд ли Джон может чем-то помочь мальчику, и то, что он не отказывается от него, говорит, скорее, о желании прикрыть перед родителями, которые явно чувствуют себя спокойнее, зная, что сын под присмотром врача. Скорее всего, мальчишка с кем-то тайно встречается, и Шерлок надеется, что прошлый опыт делает его более осмотрительным и осторожным. Впрочем, опыт не всегда страхует от ошибок, сам Шерлок тому живое свидетельство – чемпион по наступанию на одни и те же грабли. Шерлок захлопывает и отбрасывает от себя подальше папку Гая М. Огдена, пока окончательно не развалился от подкатывающих тошнотворных воспоминаний. Пытаясь отогнать их от себя, он тянется за следующей папкой.
Бренда Фейбер – та самая полноватая женщина бальзаковского возраста, в лице которой Шерлок прочитал неискоренимый оптимизм. Приятное открытое улыбающееся лицо, мягкие ямочки на щеках, ухоженная и не глупая. Вот то, что Шерлок видит на фото. Первым листом в папке лежит заключение психиатра. Шерлок несколько раз удивленно моргает – миловидная оптимистка оказывается истероидной психопаткой. В историю болезни Шерлок вчитывается с живым интересом. Впервые Бренда попадает к психиатру с демонстративной суицидальной попыткой в последних классах школы (пыталась выброситься из окна, поссорившись со своим парнем). Врачи ставят кратковременную депрессивную реакцию у личности с психопатическими чертами характера и выписывают на антидепрессантах. Дальше все развивается по худшему сценарию – Бренда идет по рукам, перебирая одного парня за другим. Все недостаточно хороши, чтобы по достоинству оценить, какое счастье в лице Бренды им досталось. Связи кратковременные, отношения не строятся. Ее бросают постоянно, и она вновь и вновь ищет свой идеал. Так, от одного мужчины к другому, Бренда доживает до сорока двух лет одинокой и несчастной. К Джону на прием она ходит около семи лет, и это говорит о том, что сеансы не очень помогают. В случае с Брендой нужен психиатр на эпизоды декомпенсации. Но это и тот случай, когда к психиатру добровольно не пойдут, и тогда психотерапевт смотрится неплохим компромиссом – своего рода, смотрящий за тем, чтобы Бренда не натворила очередной глупости. Джон тот, кто вовремя направит ее к психиатру, едва заметит нарушения в поведении. А пока легкая корректировка два раза в неделю. Бренда работает офис-менеджером в консалтинговой компании, живет в престижном районе и любит пройтись по дорогим бутикам. У нее нет детей, с родителями отношения не поддерживает. Много поверхностных знакомых и нет ни одной близкой подруги. Бренда, заключает Шерлок, понимая, что ошибся с первым впечатлением, несчастная молодящаяся женщина страдающая конверсионным расстройством. Шерлок читает последний лист из папки Бренды, где сообщается, что каких-либо пересечений с погибшей три года назад Мэри Морстен не выявлено. Невеста Джона, понимает Шерлок. Мэри Морстен – невеста Джона Ватсона. Шерлок смотрит в окно на Джона, который упорно продолжает находиться в комнате, где произошло убийство, что-то рисует в блокноте, иногда задумчиво поглядывая в сторону окна. Почему он не уходит? Чего ждет?
Со следующей фотографии на Шерлока смотрит добродушный толстяк в очках. Мэлори Уорд, читает Шерлок его имя. Сразу всплывают прошлые наблюдения за ним и Джоном – маменькин сынок, какой-то скучной профессии, вроде страхового агента, закомплексованный и зажатый скромник. Шерлок открывает историю болезни – так и есть, психостеник, попавший в поле зрения психиатра после эпизода аутоагрессии, когда пытался порезать себе вены. Выписан с диагнозом расстройства адаптации с нарушением эмоций поведения у психостенической личности. Психиатр характеризует его как человека неуверенного, зависимого от властной матери, и рекомендует коррекцию поведения у психотерапевта. Джон работает с ним больше шести лет и за этот период добился неплохих результатов – Мэлори съехал от матери, достиг кое-каких успехов на работе (Шерлок почти угадал, он работает торговым представителем) и держится на плаву благодаря регулярным сеансам психотерапии. Но, судя по всему, ситуация довольно зыбкая, и более-менее налаженная жизнь Мэлори может пошатнуться в любой момент (сокращение на работе, отказ девушки пойти с ним на свидание, шантаж матери), и в результате он может опять столкнуться с реактивной невротической депрессией, которая неминуемо выльется в очередную попытку суицида. Шерлока невольно передергивает – бедный Джон, как он терпит таких типов? Разве приятно копаться в их душевных метаниях? В чем смысл сеансов вообще, если плод титанических усилий столь мизерен и неустойчив? Джону больше подошло бы быть военным хирургом. При мысли о нем, одетом в военную форму, Шерлока затапливает щемящее чувство теплоты и легкой грусти. Не удержавшись, он бросает взгляд в сторону окна на противоположной стороне Бейкер-стрит.
Джон сидит в кресле, вытянув ноги и закрыв глаза, держит в руках пульт. Шерлок хмурится – почему Джон все еще в ЭТОЙ комнате? Не сдержавшись, берет свой блэкберри и набирает домашний телефонный номер Джона, поскольку помнит, что мобильный телефон забрали люди Лестрейда. Джон в кресле шевелится, стряхивает с себя оцепенение богомола и выходит в холл, закрыв за собой дверь. Гудки в трубке прерываются, и Шерлок слышит чуть хрипловатый голос Джона:
– Слушаю вас, здравствуйте.
– Здравствуйте, доктор Ватсон, – приветствует его Шерлок. – Это ваш наемный сотрудник беспокоит.
– Узнал, – Шерлок слышит, как Джон улыбается.
– Тогда скажи, какого черта ты сидишь в ЭТОЙ комнате? Там несколько часов назад убили твою помощницу, а ты как ни в чем не бывало продолжаешь там сидеть? – сурово вопрошает Шерлок.
– Откуда ты… – удивленно бормочет Джон. – Постой, ты что, подглядываешь за мной? – в голосе слышится явное возмущение.
– Не подглядываю, а приглядываю, – поправляет его Шерлок, тоже улыбаясь. – Так почему ты торчишь в ЭТОЙ комнате с тех пор, как я ушел? Сходи книгу послушай, отдохни, поспи… Мне вот почему-то кажется, что ты как тот мазохист, ковыряешь свою болячку, не даешь ей зарасти, чтоб не забыть…
– Шерлок, – прерывает сердито Джон, – я просто слушаю музыку. В ТОЙ комнате у меня чудная стереосистема. Я расслабляюсь. Что еще мне прикажешь делать? Клиенты на сегодня отменены, сосредоточиться на тексте не могу. Музыка – вот мое успокоение. И отстань, наконец. Веди свое расследование и не лезь ко мне.
– Джон, – Шерлока не так-то легко сбить с намеченного пути, – а мне кажется, что ты лукавишь. Ты определенно нервничаешь. К чему тогда эти разговоры с Игорем? Ненормально говорить с рыбой!
– Кто бы говорил о нормальности, – обижается Джон и тут же спохватывается: – Ты все же подглядываешь! Прекрати лезть в мою жизнь!
– Не подглядываю, а присматриваю, – снова поправляет его Шерлок, веселясь. – Давай, взбодрись, сходи и выпей чаю. Прими снотворного, наконец, и поспи.
– Да, мамочка, – рявкает Джон и бросает трубку, а Шерлок изумленно смотрит на телефон, осознавая, что только что опять проявил навязчивую, несвойственную ему заботу.
Заботу о другом человеке. Шерлоку действительно не безразлично, поел Джон или нет, спал он или не спал, гложут его страхи, сомнения или нет. Шерлок проводит дрожащей рукой по лицу, не понимая, что с ним происходит. Неужели, все дело в чертовом влечении? Будь проклят этот личный интерес. Дверь в комнату открывается, Джон уверенно проходит к окну и замирает напротив Шерлока, приложив ладони к стеклу. Некоторое время Шерлоку кажется, что Джон смотрит на него. Шерлок нашаривает оптику на полу и подносит бинокль к глазам. Нет, взгляд Джона слеп и расфокусирован, но на губах блуждает легкая улыбка. Он что-то говорит, шевеля губами, а затем показывает левой рукой Шерлоку средний палец.
– Придурок, – бормочет Шерлок, невольно улыбаясь, – как есть придурок.
Джон возвращается в кресло, играется с настройками на пульте и через открытое окно в воздух проникает тонкой нитью едва слышная лиричная баллада Дебюси. Шерлок качает головой, возвращаясь к чтению принесенных Майкрофтом папок.
Фото рыжей тридцатишестилетней Делайлы Келли Шерлок пренебрежительно отбрасывает в сторону, быстро листая содержимое папки. Заключение психиатра, выписка из больницы, характеристика из школы, несколько приводов в полицию, скандалы, аморальное поведение в публичном месте… Да, по крайней мере, по поводу Делайлы Шерлок не ошибся – все в точности – расторможенное сексуальное поведение. Делайла меняет любовников и любовниц довольно часто, является постоянным членом нескольких приватных клубов, где предоставляют сексуальные услуги. Обеспокоенные родители не раз пытались пристроить любимое балованное чадо в частную психиатрическую клинику, но всякий раз чадо сбегало, проявляя дикую изобретательность. Единственное, на что она в итоге согласилась, это сеансы с доктором Ватсоном, которые она посещает в общей сложности уже пять лет. Потому-то три года назад, когда Джон ушел из консультации, родители Делайлы сделали все, чтобы доктор не бросил их дочь и продолжил сеансы уже частным образом. Среди информационного шлака, добытого людьми Майкрофта, внимание Шерлока привлекает несколько мутных фотографий, сделанных, скорее всего, мобильником, на которых Делайла в черных очках и вызывающе открытом черном платье сидит за столиком в кафе с какой-то светловолосой скромно одетой девушкой. На другом фото обе девицы за тем же столиком склонились друг к другу близко головами, на лицах заговорщицкие улыбки. На третьем фото девицы целуются. Для чего эти фото оказываются в папке, Шерлок понимает, когда переворачивает одну из них обратной стороной и читает надпись: Делайла Келли и Мэри Морстен, кафе «Черный кит» и дата четырехлетней давности. Шерлок подбирается, напряженно вглядываясь в мутное изображение Мэри Морстен, пытаясь понять, ее ли он видел в окне напротив за спиной Джона. Да, возможно, это она, цвет волос тот же, но возможно и нет. На фото волосы убраны в хвостик, а девушка, которую видел Шерлок, была с распущенными волосами, которые почти закрывали лицо. В груди шевелятся неприятные скребущиеся чувства – Мэри Шерлоку не нравится. Она, определенно, лгунья. Если посчитать, то в дату, когда были сделаны фотографии, она уже встречалась с Джоном. Однако Джон ни разу не упоминал, что у Мэри были отношения помимо него. В голове тут же складывается неплохая версия виновности Делайлы, но версия – всего лишь версия. Чтобы сделать заключение о ее виновности, нужна, как минимум, личная встреча. Вряд ли Джон согласится свести их вместе. Шерлок еще раз тщательно изучает содержимое папки, прежде чем отложить в сторону, а затем задумчиво смотрит в окно, барабаня пальцами по подлокотнику кресла.
Алекс Шелдон – тот самый худой сутулый парень, которого Шерлок несколько раз видел, когда держал квартиру Джона под плотным наблюдением. Парню тридцать лет, и если бы не брезгливое выражение лица, он мог бы выглядеть достаточно привлекательным. Алекс работает в банке мелким клерком – подходящая работа для такого педанта. Живет с матерью и братом. Не женат. Все свободное время Алекс тратит на походы по врачам, находя у себя различные болезни. Алекса с увлечением лечат, особенно нетрадиционной медициной, от гомеопатии до иглоукалывания. Единственный врач, которого он упорно не желает посещать – психиатр, в поле зрения которого попал в ранней юности и был выписан с диагнозом ипохондрического невроза. Психиатр же и настоял на визитах к психотерапевту, угрожая возможной трансформацией болезни Алекса в шизотипическое расстройство. Судя по всему, сеансы с Джоном приносят определенный результат, по крайней мере, на какое-то время ему удается скорректировать поведение Алекса, убрать неприятные ощущения психотерапевтическими методами, и тот начинает меньше лечиться и больше посвящать самого себя личной жизни, вроде свиданий с девушками и вечерних посиделок в пабе с коллегами по работе. Но такие периоды ремиссии довольно коротки, Алекс быстро возвращается к привычному поиску разнообразных болезней и походам по врачам. Шерлок листает куцую задокументированную жизнь Алекса Шелдона, когда натыкается на ксерокопию справки о прослушанном курсе лекций по делопроизводству и приколотую к нему выписку состава слушателей, где с удивлением обнаруживает М.Э.Морстен. Возможно, этот факт – всего лишь случайность, совпадение, ничего не значащее и не имеющее к убийству и Мэри, и Сары никакого отношения. Но Шерлок не может пренебрегать случайностями. Он обязан предусмотреть все варианты и повороты возможных разоблачений, чтобы помочь Джону. То, что ярдовцы рано или поздно придут к нему с вопросами, вполне очевидно. Шерлок кусает губы, вглядываясь в худое и скорбное лицо Алекса Шелдона. Еще один пациент Джона и еще одна связь с Мэри, достаточно очевидная, чтобы люди Майкрофта обнаружили ее. Шерлока внезапно бесит поведение Майкрофта, который, словно в дурацком квесте, подбрасывает ему улики и толкает в определенном направлении, дабы запутать и осложнить расследование. Возникает мысль, уже не в первый раз, что старший брат знает ВСЕ. Но это не может быть правдой, ибо иначе оказалось бы фантастикой. Майкрофт – не всеведущий повелитель зла, чтобы вычислить убийцу трехлетней давности, он просто человек, обладающий властью и почти неограниченными ресурсами, чтобы раздобыть интересующую информацию. Шерлок вздыхает, откладывая папку в сторону. В голове мысли скачут, обгоняя друг друга. Мэри Морстен, Сара Сойер, Делайла Келли, Алекс Шелдон, Джон Ватсон – люди, связанные друг с другом видимыми и невидимыми нитями. Возможно, стоило попросить досье и на Мэри. Судя по всему, это дама была полна сюрпризов. Или полна ими до сих пор? Стоит все же уточнить на предмет соответствия трупа мисс Морстен его содержимому. Полицейские глупы, что дает возможность их с легкостью обмануть, а Джон наивен, что дает возможность обвести его вокруг пальца. Джон… Шерлок нехотя признает, что, возможно, не помешало бы и на Джона досье запросить, но тогда это значило бы показать самому себе, что он не доверяет ему, не верит в его невиновность. Да, вера – не та категория, которой Шерлок привык оперировать, и он уже решил для себя, что допущение вины Джона существует в той малой вероятности, которую вычислил. И если в ходе расследования выяснится, что Джон виновен, какие бы мотивы не подвигли его на преступление, Шерлок прикроет. Понимание этого в очередной раз проникает до самых костей. Как легко, оказывается, шагнуть на сторону тьмы, когда в деле замешан личный интерес. Проклятые рефлексирующие мысли мешают рассуждать здраво, и Шерлоку приходится очистить мозг от лишних страхов и сомнений – он должен докопаться до правды, чтобы потом знать, как с ней поступить. Никаких подсказок Лестрейду, пока сам не разберется в этом деле. А в том, что тот обратится за помощью, несмотря на собственный же запрет, Шерлок не сомневается. Он откладывает папку в сторону и берет в руки последнюю.
