Текст книги "Квинтэссенция любви (СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

– Хорошо, объясняю. И прости, что не сказал сразу. В квартире родителей тебе показываться категорически нельзя, а уж мне тем более. Неужели непонятно почему?

– Ой, ты прав, я не подумала. Прости. А как же потом?

– А потом суп с котом. Потом все по плану. Квартиру продадим заранее, а родители будут здесь, в Глазынино до самого отъезда, перед отъездом продадим и этот дом. Я понимаю, что без электричества и санузлов не комильфо, но через неделю, максимум через две, все подключат. Ведь дом перестраивается как раз для того, чтобы им было комфортно.

– Ладно, хорошо, допустим, я согласна. А почему нужно было меня так срочно увозить из Испании?

– Литка, а ты скучаешь по Павлику?

– Что за дурацкий вопрос, конечно скучаю. Очень.

– А сколько времени ты его не видела?

– А ты не знаешь? Тридцать пять дней. Целых тридцать пять.

– По дням, значит, счет ведешь? Это хорошо. А твои родители тебя, свою единственную дочь, не видели больше трех лет. А внука… первого, заметь, внука, вообще ни разу не видели. И увидят только когда все закончится. Потому что ни твоему папе с его кардиостимулятором, ни твоей маме с ее давлением нельзя летать взад-вперед, а Павлик еще очень мал, чтобы везти его к ним, да и кто привезет? Тебе не кажется, что твои родители тоже заслужили счастье увидеть свою дочь? Ведь еще месяц, полтора и все, ты с ними потом если и будешь видеться, то очень редко. Да, я приволок тебя сюда ради твоих папы и мамы. Услышал однажды случайно, как мама твоя плакала, да и отец недалек был от этого. Потом отцу плохо стало и пришлось скорую вызывать, они очень о тебе тосковали, Литочка. Мама твоя тогда сказала, что папа боится не дожить до встречи с тобой. И я решил, что пора бы тебе с ними немножко пожить. Даже если ты назовешь меня потом эгоистом.

Аэлита резко села на кровати, и не мигая уставилась на него. Глаза ее, всегда отливающие золотом, потемнели и стали наполняться влагой. А уже через какую-то секунду Лита целовала Андрея, заливаясь слезами.

– Андрюшенька, миленький, это я эгоистка. Я! Ты такой молодец, ты сделал все правильно. Я сейчас представила, что не увижу Павлушу три года и мне так страшно стало. Какой же ты у меня…

– Какой?

– Самый лучший, самый родной мой. И я так рада, что ты любишь моих родителей, так же как я люблю твою маму. Знаешь, как мы потом заживем? Мы замечательно заживем. Все вместе. Прости меня, Андрюша.

– Лит, а ты мне можешь объяснить почему у тебя с предками такие отношения?

– Какие такие? Не близкие?

– Да. Я же вижу, что ты их любишь, а они в тебе вообще души не чают. Что произошло?

– Ничего и все. Я была нестандартным ребенком, очень красивым и очень свободолюбивым, и еще я могла лечить и предчувствовать, но это ты знаешь. И планы разрабатывать, любые. Не знаю, быть может, родители испугались моих способностей и красоты, кстати, тоже, может им было стыдно, что я выделяюсь из сверстников… Правда не знаю. Они посчитали меня какой-то уж очень особенной, и попытались сделать обычной. Мне запрещали все: лечить, планировать, красиво одеваться. Я должна была стать, как все. Когда в восемь лет у меня пропал дар лечить, я взбунтовалась. Плакала, кричала, что они меня не любят, а только хотят задушить. Не буквально, конечно. Ты понимаешь, о чем я?

– Понимаю, Литочка.

– Я люблю и маму, и папу, но я задыхаюсь рядом с ними. Рядом с твоей мамой я летаю, а рядом с моими у меня как будто обрезаны крылья. Вот помнишь, я во время беременности потеряла дар играть на бирже.

– Помню, конечно.

– Знаешь почему? Потому что я себе не принадлежала, я была собственностью Павлика. Понимаешь? – Андрей кивнул. – Вот и рядом с родителями я теряю все, потому что начинаю чувствовать, что я себе не принадлежу.

– А рядом со мной?

– Рядом с тобой я не просто летаю, рядом с тобой я такая парящая, что моих крыльев хватит на нас двоих.

– Девочка моя. У меня у самого они отрастают рядом с тобой. Лит, а как мы сможем вместе жить, если…

– Вместе, не значит, что в одной квартире. Да и потом, я стала лучше понимать их, а они учатся принимать меня. Такой, какая я есть. Ладно, что-то мы разболтались не по делу. Давай-ка лучше подумаем о твоей встрече с Воропаевым…

***

Семнадцатого марта в семнадцать ноль-ноль Андрей постучал в двери президентского кабинета компании «ZimaLetto».

– Андрюша, входи. Зачем стучишь? Что за церемонии между близкими людьми?

– Стучу, потому что родители с детства прививали мне правила хорошего поведения. Вваливаться в чужой кабинет без стука – это моветон. А насчет близких людей… Это вы погорячились. Я вас к ним никак не отношу.

– Ну, что ты сразу в бутылку лезешь, я ведь хочу предложить тебе мировую, парень.

– Мировую? Понятно. Это потому, что вам грозит реальный срок за хищение денег с маминого счета?

– Андрей, ну, не брал я этих денег, слово тебе даю, что не брал, – Юрий пил уже третий стакан воды за то короткое время, что они говорили.

– Суд решил, что брали. Суд решил, что деньги сами по себе не бегают со счета на счет. С какой стати я должен вам на слово верить и не верить решению суда? – Андрей отметил про себя, что Юрий много пьет. «Интересно, с перепоя или диабет? – подумал он. – Надо будет выяснить. Не хватало еще вогнать его в кому. Нет уж, пусть доживет до конца».

– Ты должен мне поверить, я даю тебе честное слово.

– Должен? А вы поверили папе? Он ведь тоже давал вам честное слово.

– Андрей, нельзя человека сажать в тюрьму за то, чего он не делал.

– Серьезно? А убивать, как вы убили папу за то, чего он не делал, можно? Или приходить к маме перед самым судом и делать ей гнусные предложения, можно? Юрий Александрович, вы убили моих родителей, а теперь взываете к моему милосердию? Я что, произвожу впечатление жалостливого идиота? Я пьяница, повеса и гуляка, но я не дебил.

– Я все понял, ты вернулся мстить. Но твоя мама не хотела этого, она хотела, чтобы вы с Кирюшей поженились и ты стал президентом «ZimaLetto».

– Хватит врать! Вот держите мамино прощальное письмо. Надеюсь, что вы помните ее почерк.

Юрий развернул письмо и начал читать.

«… Андрей, прошу тебя, заклинаю памятью папы. Никогда ни одному слову ни одному человеку из этой гнилой семейки Воропаевых не верь. Предадут и обманут в самый неожиданный момент. Никогда не поворачивайся к ним спиной, всадят нож. Пообещают золотые горы, а получишь холмик на кладбище. Самый страшный, самый мерзкий человек в этой семейке – это Светлана. Ее берегись в первую очередь. Юрка думает, что это он умеет пробиваться в жизни. Ничего подобного. Жена вертит им, как хочет, а он этого даже не замечает, или делает вид, что вполне возможно, так ему удобнее. Про самого Юрку писать много не стану, его характеристика заключена в одном слове – подонок. Детки под стать своим родителям. Сашка – вор и игрок, женоненавистник. Кира – смотри портрет матери, только еще хуже. Мягко стелет, да жестко спать. Кристина, пожалуй, единственный человек в этой семейке Аддамс, но больная на всю голову, темная лошадка…».

На Воропаева было жалко смотреть. С каждым прочитанным словом он терял лицо и все чаще облизывал пересохшие губы. «Нет, Литка все-таки гений»! – подумал Андрей. Аэлита и впрямь все просчитала заранее…

Утром тринадцатого приехали родители, привезли заряженный под завязку мобильный и ноутбук. Лита сразу связалась с мамой, продиктовала ей письмо, попросила написать его, сфотографировать и отправить на почту Андрею. Потом поговорила с Павлом, вернее она говорила, а малыш только кричал что-то невразумительное, но «мама» все же пролепетал пару раз. Конечно же она расплакалась, и конечно же все сразу стали ее утешать, и Андрей даже (только бы не ревела) быстренько заплел ей косу и, как когда-то пуповину, решительно перерезал косу ножницами. Получилось немного короче, чем ему бы хотелось, но разве это так уж важно? Главное, что у Литы засверкали глаза.

А теперь вот этот звонок в Испанию сыграл свою важную роль.

– И как мама могла хотеть, чтобы мы с Кирой поженились? Мамину характеристику своей дочурке вы прочли. Так может прекратите врать?

– Хорошо, не хочешь по-человечески, давай по-деловому. Я тебе предлагаю следующий вариант. «ZimaLetto» выплачивает тебе все по дивидендам, я лично выплачиваю тебе по маминому счету, а ты…

– Юрий Александрович, а вы не охренели? Вы предлагаете мне то, что и так обязаны отдать. По решению суда! И что-то хотите взамен? Считайте, что мы не договорились. – Андрей пошел к двери.

– Да погоди ты. Вернись.

– У вас пять минут.

– Успею. Как же ты похож на своих родителей. Такой же го…

– А вот о родителях не надо. Я с вами о них говорить не собираюсь.

– В апреле состоится суд по делу твоего отца.

– Вы что-то перепутали. Не по делу моего отца, а по делу фальсификации вами дела на моего отца и присвоении себе его пакета акций.

– Андрей, ты уже большой мальчик, и должен понимать, что никаких доказательств фальсификации никто не найдет. Я предлагаю тебе следующий вариант. Ты получаешь пакет отца безо всякого суда. Но только в том случае, если снимаешь свое требование о реальном лишении меня свободы за то, чего я не делал.

– Возможно, я пошел бы на этот вариант. Но как быть с опозоренным именем отца? Я не могу его предать и позволить вам праздновать победу.

– Я уже все продумал. Есть у меня один «стрелочник» Ярослав Ветров, дадим статью в газету, что, мол, это он проворачивал махинации, а свалил на твоего отца. И уволим его по-тихому.

– А сколько лет Ветрову? – задал Андрей неожиданный вопрос.

– Даже не знаю. Года на три старше тебя. А что?

– И вы готовы сломать жизнь ни в чем не повинному человеку? Молодому мужчине? Только чтобы спасти свою задницу от тюрьмы? Ну, вы и мразь.

– Послушай, парень, мне это все надоело. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Всего за три процента того, что я тебе предложил, я могу просто устранить проблему. И все! Нет человека – нет проблемы. Я любил твою мать, только поэтому ты до сих пор жив, но ты переходишь всякие границы.

– Спасибо, что предупредили. – Андрей достал из кармана мобильный, демонстративно выключил диктофон и понажимал пару кнопочек, затем набрал чей-то номер. – Ты получил запись диктофона? Отлично. Разошли всем по списку. Это будет гарантией, что ни меня, ни тебя никто не тронет. Пока. Ну, что, Юрий Александрович? Вы теперь должны беречь меня, как зеницу ока. Не дай Бог, что-то со мной случится, полутора годами тюрьмы уже никак не обойдетесь.

И снова Андрей убедился в гениальности Аэлиты. Ах, как она все продумала, каждую мелочь, каждый малюсенький нюанс. Как она и предсказывала, именно в этот момент Воропаев сломался. Он выглядел растерянным и подавленным, окончательно признавшим свое поражение.

– Хорошо, Андрей, ты меня переиграл. Признаю. Выдвигай свои условия.

– Вы возвращаете мне папин пакет акций. Это не обсуждается. Через две недели я прихожу работать в «ZimaLetto», не на производственный этаж, как вы бросали мне с барского плеча, на административный. Пока в отдел продаж, или маркетинга, или стратегического планирования. Не важно. Я хочу разобраться в работе компании прежде, чем возглавить ее. За те две недели, что меня не будет, в газетах появляется статья, реабилитирующая имя отца. При этом никто посторонний не должен быть замаран в этой истории.

– Ну, не такой уж Ветров ангел, как ты думаешь. Все счета и платежки подтасовывал все-таки он.

– Не сомневаюсь, но уверен, что по вашему личному распоряжению. Небось подловили его на какой-нибудь мелочевке и начали шантажировать. Поехали дальше. Через год я хочу быть избран президентом «ZimaLetto». И это не обсуждается, другие должности меня не интересуют. Ваша дочь объяснила мне, что у вас прямое голосование и я никогда не буду избран без ее и вашей поддержки. Я согласен жениться на ней. Ради поста президента, согласен. Так что можете заранее оплакивать счастье дочери. Вы же прекрасно понимаете, что ни примерным, ни верным мужем я ей не стану. Если ее это устраивает, то пожалуйста. И вот еще что, если Кира решила, что я такой же слабак, как вы, и со временем она меня приручит и начнет мною руководить, как руководит вами ваша благоверная, то пусть не надеется на это. Я все сказал. Если через две недели в газетах не появится статья о папе, значит наша договоренность расторгнута. Пока.

Андрей пошел к двери, на этот раз окончательно. Настроение было великолепным, он едва удержался, чтобы не позвонить Лите прежде, чем выйдет из «ZimaLetto».

– Я говорил тебе, что я тебя люблю?

– Получилось?

– Все, до последнего нюансика. Собирайся, мы летим в Испанию, у нас двухнедельные каникулы.

– Андрюшка! Ура! Езжай сразу в аэропорт, я прилечу завтра.

В то же самое время в президентском кабинете компании «ZimaLetto» происходил совсем другой, мрачный и тяжелый разговор…

========== Сюрпризы. Хорошие и не очень. ==========

– Кира, ты уверена, что хочешь замуж за человека, который тебя не только не любит, но и не уважает? Без любви еще можно прожить, – тут Светлана посмотрела на мужа, – а вот без уважения… Не знаю, девочка, я бы на твоем месте крепко задумалась, – мать была всерьез озабочена судьбой дочки.

– Да, я хочу замуж за Андрея, я знаю, что делаю. Ты же живешь без любви и без уважения мужа, и ничего, довольна. Скажи тебе папа сейчас, что хочет развестись, ты же его ни за что не отпустишь. Правда?

– Прикуси язык! Что за чушь ты мелешь? Я маму и уважаю, и люблю. И всегда прислушиваюсь к ее советам. Я благодарен ей за то, что она мне вас подарила, – Юрий открыл дверь в приемную, но она была пуста и он сам пошел в буфет за водой.

– Да уж, мамочка, подарочек ты папе сделала, что надо. Сынуля вор и игрок, и дочурка ку-ку на всю голову.

– Дрянь! – Светлана, не помня себя, влепила дочке пощечину.

– За что? За правду? – на глаза Киры навернулись злые слезы обиды.

– Это твои брат и сестра. Какими бы они не были, они твоя семья.

– Мама, ты сама не устала от видимости нашей семьи. Вот ты мне говоришь, что на моем месте крепко задумалась бы. А сама? Папа любил Марго, а не тебя, но ты вышла за него замуж. Разве не так?

– Не так, Кирочка, не так, родная моя. Папу никто не заставлял на мне жениться, и когда я за него выходила, я думала, что он меня любит, а я всегда любила его и люблю. Это разные вещи, выходить, когда думаешь, что тебя любят, и выходить, зная, что на тебе женятся по принуждению.

– Как я устала от твоей лжи, мама. Я слышала твой разговор с бабулей, когда ты ей рассказывала, что отец гуляет с первого дня свадьбы, что ты иногда жалеешь, что прекрасно знала, что он любит твою подругу, но пошла за него замуж. Я все слышала. И то, что бабушка говорила тебе, чтобы ты разводилась, я тоже слышала.

– Тогда тебе тем более не стоит выходить замуж, если ты слышала, как тяжело жить, когда тебя игнорируют.

– Мама, ты зачем снова врешь? Я слышала, как ты сказала, что ни за что не разведешься, потому что папа полностью в твоем подчинении, деньги всегда есть, а то, что гуляет, так это не беда, мол тебе самой этот секс сто лет не нужен. Короче, я хочу за Андрея. Я пойду за него без розовых очков и иллюзий. Я люблю его, люблю с первой нашей встречи в магазине тети Риты. В отличие от тебя, мне секс нужен, а Андрей, как говорит Наташка Ларина, мужик такой, что еще поискать. Конечно, когда мы объявим о помолвке, я всех этих Лариных и Изотовых, отправлю подальше, но в этом вопросе верить им можно.

Если бы Кира только могла себе представить, что ни Ларина, ни Изотова, ни кто-либо другой из всей московской тусовки, понятия не имеют какой Андрей на самом деле мужчина, что это все игра в бабника, а на самом деле и Наталья, и Лера – это одноклассницы Артема, работающие у Жданова буфером между ним и другими моделями, она очень бы удивилась. Ну, а если бы она еще узнала, что это именно Андрей оплачивал девчонкам все курсы и фотосессии, и раскрутку в благодарность за безупречную работу и навечно закрытый рот, то она бы вообще от удивления съела свою шляпу.

– Мама, поверь мне, я сумею найти слабые места у Андрюши и он тоже будет есть у меня с руки. Ты родила троих, и привязала отца навсегда. Я тоже так смогу, но я смогу его взять и еще кое-чем, что тебе просто не нужно. Еще ни один мужик, переспавший со мной, забыть меня не смог. Понятно?

– Ты с ума сошла? – взревел Юрий. Он как раз входил в кабинет и услышал последние слова дочери. – Ты рассуждаешь, как проститутка! Что значит «ни один мужик»? А сколько их у тебя было?

– Папа, сколько было, все мои. Мне не пятнадцать и даже не двадцать. Понятно? А может я в тебя пошла? Такая же гулящая! – Воропаев замахнулся, но Кира успела отскочить. – И нечего размахивать руками. Понятно?

– Вырастили дочурку, ничего не скажешь, – пробурчал Юрий.

– Что выросло, то выросло. – Кира пошла к двери, обернулась. – Да, пап, не вздумай тронуть Андрея, наживешь себе такого врага в моем лице, что я тебе не завидую. А то, как он с тобой разговаривал, я сама ему припомню. После свадьбы.

***

Андрей собрался лететь в Москву сразу после того, как и в прессе, и в интернете появились статьи, реабилитирующие имя отца. Каждое издание называло разные причины очернения имени Жданова, но нигде не было сказано истины, мол, это был преступный умысел. Зато везде вывод делался однозначный – Жданов Павел Олегович был оклеветан, на самом деле это был честный и порядочный человек.

– Значит, он пошел на мои условия. Ну, что же, можно вылетать в Москву, – сказал Андрей и Лита с ним согласилась, хоть ей и очень не хотелось снова расставаться ни с Андрюшей, ни с Павликом.

– Можно вылетать. Тебе сегодня, а мне через два дня. Только давай мы еще раз пройдемся по плану.

– Литка, ты не устала каждый день проходиться по плану? Я уже наизусть его выучил.

– Понимаешь, Андрюшенька, у меня со вчерашнего дня такое ощущение, что этот план мы не осуществим. Я и так прокручивала его, и сяк – все идеально, вроде бы. А ощущение, что я что-то проворонила есть все равно. Упустила что-то из вида, понимаешь?

– Понимаю. Ну, давай еще раз.

– Значит так… Ты требуешь место начальника отдела продаж, в помощницы берешь Киру.

– Совершенно верно.

– Через месяц объявляешь о помолвке и тут же выдвигаешь свою кандидатуру на пост президента «Zimaletto».

– Лит, а ты мне можешь объяснить для чего мне этот месяц нужен вообще? И нахрена мне Кира в помощницах? Может сразу выдвинуть себя в президенты? – Андрея даже передернуло, когда он представил себя в одном кабинете с Кирой.

– Ну, вот, а говоришь, что не надо проверять план. Месяц тебе нужен, чтобы и Ветров, и Милко, и Урядов проголосовали за тебя. Милко ты должен будешь обаять, очаровать, охмурить.

– Чего? Родная, я не по этой части.

– И я не об этой части. – Лита хихикнула. – Обещай ему лучшие материалы, полную свободу творчества и так далее. Почитай в интернете, что пишут о ссорах Милко и Воропаева.

– Теперь понял.

– Ветрову можно будет дать послушать диктофонную запись, и он за тебя будет голосовать. Еще как будет. Только в лоб не действуй. Знакомься с ним постепенно. А вот как раз для того, чтобы и Урядов проголосовал за тебя, тебе и нужна в помощницах Кира. Ну и ее немного приручишь.

– Ага, а если ей в койку залезть ко мне захочется?

– Скажешь ей, что я ее придушу, она и отстанет, – засмеялась Аэлита. – Знаешь, я придумала, как можно Кирочке кайф обломать.

– И как? – заинтересовался Андрей.

– Скажешь ей, что будешь с ней венчаться, раз уж она настаивает на браке. Что ни о каком сексе до свадьбы речи быть не может. А еще скажешь, что очччччень надеешься, что она девственница, – тут Лита уже не захихикала, а захохотала. – Очень интересно, что она тебе ответит.

– Мне кажется, что Кира выпучит оскорбленные глаза, мол, а как же, конечно девственница! И побежит делать гименопластику. – присоединился Андрей к смеху Литы.

– А потом тебя выберут президентом, тебе нужно будет подыскать себе помощницу, какую-нибудь серую мышку, влюбить ее в себя и через семь-восемь месяцев все будет закончено. – Аэлита замолчала, задумавшись о чем-то серьезном. – Вот shit. Андрюша, я опять не нашла, где я ошибаюсь.

– Литусь, не ругайся. А может ты ищешь черную кошку в темной комнате, в которой ее нет?

– Может быть. Но моя задница говорит об обратном.

А потом, ближе к полудню они сидели в аэропорту Аликанте. Одной рукой он крепко обнял ее и прижал к себе, второй нежно гладил обе ее ладошки. И они все говорили и говорили, и не могли наговориться. Со стороны казалось, что эта молодая пара в самом начале своих романтических отношений, что расстаются они минимум на полгода, такие нежные, влюбленные и грустные взгляды они бросали друг на друга.

– Андрюша, а в пятницу вечером ты приедешь?

– Ну, конечно приеду, ты даже соскучиться не успеешь, маленькая моя.

– Я успеваю по тебе соскучиться уже через минуту, а тут целых четыре дня. Я как подумаю об этом, так уже скучаю.

– Литка, солнышко, теперь все будет совсем по-другому. У мамы с папой уже и горячая вода, и свет есть. И даже телефон стационарный им уже подключили. Мы каждый день будем разговаривать. Обмениваться СМСками. Все будет иначе.

– Три раза.

– Что три раза?

– Три раза в день будем разговаривать. Утром, днем и перед сном. Ладно?

– Ну, конечно ладно, маленькая моя.

– А в пятницу мы протопим баньку и замаринуем шашлыки. А в субботу пойдем в лес за печёночницей и сон-травой. Я так тебя люблю, Андрюшенька.

– Литусь, я не успеваю следить ни за полетом твоей мысли, ни за логикой. Причем здесь банька и шашлыки с печёночницей и сон-травой к тому, что ты меня любишь?

– А ты не понимаешь?

– Нет.

– А знаешь, как мне сладко будет любить тебя в баньке? Очень сладко. А на поляне с цветами?

– Ага… и на мангале тоже, – захохотал Андрей.

– Нет! На мангале будет мясо. Ты разве не знаешь, что женщина должна хорошо кормить своего мужчину?

– Тогда учись печь пироги у мамы. Литусь, я никогда ничего вкуснее не ел.

– Договорились. Ой, твой рейс объявили. Иди на посадку, я на это смотреть не могу. Не хочу видеть, как ты уходишь. Целуй свою маленькую и я пошла домой. Долетишь – позвони.

Андрей, заметил, что глаза его девочки начали темнеть, и жарко прижался губами к ее губам.

– Я люблю тебя. Пока.

– Я люблю тебя, – Аэлита встала, резко развернулась и не оглядываясь пошла к выходу из аэропорта.

– В пятницу в Глазынино, – крикнул Андрей ей вслед. Но она и тогда не обернулась, только выбросила вверх правую руку и помахала ею в воздухе.

***

Андрей отзвонился поздно вечером и они так хорошо поговорили, так чудно помурлыкали перед сном, строя планы на пятницу, что Литочка заснула в прекрасном настроении в предвкушении новой встречи. А проснувшись, она уже знала, что за прореху она прозевала в таком продуманном и четком плане.

– Мама, ты хоть понимаешь, что наши планы сдвигаются еще минимум на год? Вот чувствовала моя задница, что в нашем плане есть дырка. Так и получилось.

– Литочка, солнышко, ну что об этом говорить сейчас? Об этом нужно было думать раньше.

– И главное, ничего изменить уже нельзя. Если бы это случилось раньше, до того, как Андрей посетил Воропаева, все можно было бы сыграть по-другому. А теперь ему одному год придется мучиться в «Zimaletto», рядом с врагами и без моей поддержки, – Лита злилась на себя и только на себя, хотя нельзя сказать, что при этом она не была счастлива.

– Ты, пожалуйста, не паникуй. Вначале поговори с Андреем, посоветуйся с ним, глядишь все и разрешится.

– Вот как я ему скажу, что подвела его, как?

– А может, не подвела, а осчастливила? А? Почему ты за него решаешь?

– Думаешь, что Андрюшу может обрадовать моя новость?

– А почему нет? Ведь ты же вот, хоть и злишься, а все равно вся сияешь.

– Тогда решено, в четверг днем я вылетаю, в пятницу мы встретимся, я с ним поговорю и назад. Мам, только ты ему ничего не говори, я хочу сама. Ладно?

– Литусь, я никогда не вмешивалась в ваши отношения и делать этого впредь тоже не собираюсь.

– Мамуля! А тебе не будет трудно с двумя?

– Наверное будет, если вы решите лишить меня няни.

– Ты что такое говоришь? Наоборот, мы все так продумаем, чтобы максимально облегчить тебе жизнь.

В пятницу вечером Лита встречала Андрея не возле дома в Глазынино, а на развилке, километра за полтора до него. Все время, что она ждала, рядом останавливались машины, водители предлагали подвезти ее куда скажет, хоть на край света, она даже не отвечала, стояла задумчивая со склоненной головой, пока не почувствовала, что он где-то рядом, подняла голову и встретилась взглядом с ним, и забыла обо всем на свете. Стояла смотрела ему в глаза и глупо улыбалась.

– Девушка, вас подвезти? – первым не выдержал Андрей.

– Подвезите.

– Куда?

– На край света!

– Тогда давайте знакомиться. Я не хочу на край света с незнакомой, пусть и прекрасной девушкой.

– Аэлита, марсианка, – Лита села в машину и протянула Андрею руку.

– А вот этого не надо, я ведь могу и не выдержать, девушка. И наброситься на вас прямо сейчас.

– Андрюша, нам нужно поговорить, – его марсианка стала вдруг очень серьезной.

– Что-то случилось?

– Поверни направо в рощицу, там и поговорим.

– Ты не ответила на вопрос. Что случилось, Литочка?

– Помнишь, ты приехал сюда после суда и Испании?

– Помню, конечно.

– У меня тогда совсем крышу сорвало, когда я тебя увидела, – она не плакала, но какой-то надрыв в голосе чувствовался.

– Не у тебя у одной, я тогда тоже как с ума сошел.

– Вот мы и доигрались.

– Погоди, что ты хочешь этим сказать? – он думал всего секунду, сведя брови к переносице и нахмурившись, и вдруг лицо его озарилось догадкой и таким безмерным счастьем, что и Лита заулыбалась. – Только на этот раз девочку, ладно? Маленькую марсианочку! Уррррра!

Сколько раз потом они будут благодарить Бога за то, что были перевозбуждены встречей, так перевозбуждены, что Лита забыла принять противозачаточные таблетки, а Андрей и не подумал предохраняться, с благоговением и восторгом глядя на свою маленькую красавицу дочь, которую они назвали Маргаритой – жемчужиной.

Вот так и получилось, что Андрею пришлось целый год отработать в «Zimaletto», стать там своим, и готовить шаг за шагом крах империи Воропаевых. Было ли это трудно? Невероятно! Невероятно, немыслимо трудно делать вид, что не замечаешь Юрия Александровича, не замечаешь всех его махинаций и манипуляций, не замечаешь, как он готовиться поставить подножку на Совете директоров, когда будут выборы президента. Но еще труднее было уклоняться от преследования так называемой невесты. Зато его обожали подчиненные; зато в нем души не чаял Роман Малиновский, да и сам он очень привязался к этому балагуру и бабнику; зато он за этот год по-настоящему узнал Литиных родителей, ставших родителями и ему; зато у него появился брат – Литкин друг, Артем. И все это было бы огромным плюсом, если бы не тоска по Пашке, Лите и маме, а потом еще и по Ритусе.

Аэлите в этот раз тоже было намного труднее привести свою фигуру в нормальный спортивный вид. И они решили, что пора им отдохнуть. От всего и ото всех. Андрей взял отпуск и улетел в Швейцарию. Один, без «невесты». Кира, скрепя сердце, но все же отпустила жениха, в обмен на объявление о помолвке.

А здесь, в получасе ходьбы от чистейшего озера Эшинен, у подножия горы Блюмлицальп, в уютном двухэтажном доме Андрея уже ждала его девочка с детьми и мамой. Только на этот раз, как бы они не были перевозбуждены, как бы не соскучились друг по другу, они были очень аккуратны и не дали больше судьбе ни одного шанса хоть на мгновение отложить исполнение своего плана.

Только на этот раз Литочка придумала такое, что и у Андрея, и у Анастасии волосы встали дыбом, но попробовать все-таки стоило…

Комментарий к Сюрпризы. Хорошие и не очень.

* Идею о том, как Андрею избежать секса с Кирой мне подала Ella11.

Спасибо, Оленька, большое.

========== Какой ужас… ==========

Кира первой заметила странности в поведении отца. Всего за какие-то полторы недели он поседел, постарел, похудел, побледнел, начал постоянно оглядываться и вздрагивать от любого неожиданного звука. Его отношения с матерью, и до этого очень далекие от идеальных, испортились вконец. Казалось, он больше не может не только выносить саму Светлану, но даже слышать ее голос стало для него мукой. Иначе с чего бы он, бросающийся к своему телефону после первого же сигнала с какой-то даже надеждой и страстью в глазах, тут же швырял бы трубку, услышав на свое «Алло», мамино «Юрочка»?

Терпению Киры пришел конец, когда отец зашел к ней в кабинет вечером накануне презентации очередной новой коллекции.

– Кирочка, а ты почему одна? – тихо спросил Юрий.

– А с кем я должна быть, папа?

– А где Андрей?

– Папа, я не поняла, что тебя интересует. Где Андрей или почему я одна?

Он не ответил. Как-то странно взглянул на дочь и пошел в двери.

– Пап! Погоди, я хочу с тобой поговорить. Можно?

– Конечно, Кирочка. А о чем?

– Что с тобой происходит? Посмотри на себя! Ты совсем на себя не похож. Вечером презентация, а тебе это совершенно не интересно. Тебя вообще перестало интересовать что бы то ни было. Может ты заболел, папа?

– Кира, – Юрий Александрович вдруг перешел на шепот, – я или скоро умру, или сойду с ума. А может уже сошел. У меня… – и замолчал, словно подавившись словами.

– Папа, папочка, расскажи мне все-все и мы вместе подумаем, что нам делать.

– А ты поможешь мне?

– Конечно помогу.

– Она приходит, пишет мне письма и даже звонит. Я боюсь, а все равно жду. Я очень жду, Кира. Понимаешь?

– Понимаю, а кто она? Мама?

А вот это Кирюша зря спросила, взгляд отца сразу стал злобным, подозрительным и он снова ушел в себя, но зато и безумие вроде бы отступило. Он заговорил весьма осмысленно и по существу, правда то, чего дочь никак не ожидала услышать.

– Кира, я решил отойти от дел. Совсем. В конце-концов я достаточно в своей жизни напахался на вас с мамой. Хватит. Пора на пенсию. Вернее на дивиденды. У нас есть пятьдесят процентов акций в «Zimaletto». Это очень и очень немаленькие деньги.

– Папочка, да ты что придумал? Без тебя тут все развалится в мгновение ока. Ты что же думаешь, что Сашка сможет управлять такой махиной? Да он продаст компанию и тут же проиграет свою часть. А потом усядется нам на шею.

– Кира, во главе «Zimaletto» можно ставить только Андрея, и больше никого. Он сможет тянуть компанию, он как Пашка, только еще талантливее его. Ты посмотри как он поднял наши продажи. Всего-то за год работы.

– Ага, поэтому ты его и обкрадывал, показывая совершенно другие прибыли, да? Поэтому и готовил ему ловушку на Совете директоров? Поэтому и вел переговоры с Ветровым и Урядовым, чтобы они проголосовали против него, поэтому и выстраивал всю комбинацию на том, что наши с тобой голоса должны были стать решающими, поэтому и хотел перед голосованием подписать с ним договор, да? Папочка, не меняй свой план, иначе Андрей никогда на мне не женится.