Текст книги "Квинтэссенция любви (СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

– Вы уже думали где и сколько? – включился в работу Малина.

– Да. По два в Москве и в Санкт-Петербурге и по одному в Новосибирске, Екатеринбурге и Нижнем Новгороде. Продавать там будем только эксклюзив от Милко, выпущенный маленькими партиями, все бутики будут называться «Маргаритос». В общем, ступайте к Милко и поговорите с ним. Когда мне ждать бизнес-план?

– Послезавтра, Анастасия Рудольфовна. Послезавтра все будет готово! Спасибо!

Ромка вышел, а Марго вернулась к скайпу.

– Ребята, сегодня вечерочком поговорим обо все подробно. И не здесь, а дома. Ладушки?

– Ядушки, ядушки. Де быи? У баюшки, – послышался голос Риточки, которая, в отличии от Павлуши, начала говорить очень рано…

========== Младшая сестра… ==========

Месяц назад…

Рабочий день подходил к концу, а Марго все никак не могла заставить себя идти домой. Что дома? Дома только красивый интерьер, хорошо отсервированный стол, чистота и порядок и холодное, всепожирающее одиночество, конец которому будет положен еще никак не раньше, чем через месяц-два, когда у Андрюши заживут все швы и дети с внуками, наконец, приедут…

– Машенька, Федор еще не ушел?

– Нет, Анастасия Рудольфовна. Как он мог уйти, если вы еще здесь?

– Тогда пусть готовит машину, я спускаюсь. И вот еще что, он сегодня будет поздно, мне нужно еще заехать в несколько мест. Так что собирайся, вначале мы завезем тебя.

– Ну, что вы, Анастасия Рудольфовна? Зачем? Я на автобусе.

– Не нужно со мной спорить, ладно? Это по пути.

– Хорошо, я буду готова через пару минут.

Пока ехали до дома Тропинкиной, Марго подумала, что это была хорошая идея: добавить Федору зарплату и сделать его личным шофером, плюс к его обязанностям курьера. Работы у него прибавилось совсем немного, а зарплата выросла так, что теперь они с Машенькой подумывают о совместной жизни.

– Спасибо, Анастасия Рудольфовна. – Маша вышла у своего дома.

– Куда теперь? – вежливо спросил Федор.

– Ты знаешь, где покоится Павел Олегович?

– Конечно! На Троекуровском кладбище. Я был на похоронах. Юрий Александрович запретил, но я все равно пошел.

– А сможешь меня подвезти, а потом помочь найти могилу?

– Конечно, Анастасия Рудольфовна. Поехали.

Марго видела, как Федору хочется узнать, а зачем ей, собственно, нужно посетить могилу Жданова, и оценила его выдержку и тактичность, когда он сумел промолчать.

Последний раз она была на могиле мужа, когда прилетала с внуками в Глазынино, да и то… Заехали на пять минут все вместе… Ни поговорить, ни один на один остаться ей тогда не дали… В Торревьехе каждый день рвалась в Москву, чтобы навестить Пашеньку, а вот приехала и до сих пор не смогла себя заставить пойти на кладбище. Страшно было, очень страшно идти туда одной, без Андрея. Нет, не покойников она боялась, и не кладбища – себя. Боялась, что поверит, будто Павлуши и правда больше нет, поверит окончательно, и как с этим дальше жить она не представляла. Он же был для нее живым, до сих пор живым! Она разговаривала с мужем, советовалась с ним, любила его. А если поверить, что его нет, то тогда и вовсе с ума можно сойти.

И вот сегодня, сейчас ей стало необходимо его навестить, рассказать ему план Литы. И не мысленно, а ему, вслух. Он обязательно даст знак согласен он или нет. Обязательно даст знак, а уж распознать она его сумеет.

– Анастасия Рудольфовна, вот могила Павла Олеговича. Мне здесь постоять, или подождать вас в машине?

– Подожди в машине, Феденька. Если через час не приду, тогда возвращайся.

– Хорошо, – Федор ушел, но что-то в словах Анастасии ему не понравилось и он вернулся. – Простите, а можно я вас подожду вон там? – он показал рукой на скамейку у высокого дерева, стоящую метрах в семидесяти. Сегодня тут безлюдно, мне не хотелось бы оставлять вас одну. Мало ли что. Вдруг вам станет нехорошо? Или заблудитесь на обратном пути. Ну, пожалуйста.

– Хорошо, Феденька, спасибо. – Марго дождалась пока водитель отойдет на достаточное расстояние и повернулась, наконец, к могиле. – Ну, здравствуй, Павлуша!

Самое трудное было сделано. Теперь слова полились рекой. Все, что столько времени она в себе носила, все, что так давно хотела сказать Павлу, все рассказала и высказала. И про детей, и про внуков, и про «Маргаритос», и про все их планы, уже осуществленные и еще нет, и про то, что очень его любит и не забывает ни на секунду, тоже рассказала. И только тогда смогла, наконец, заплакать.

Федор привстал со своей скамейки, увидев, что Анастасия Рудольфовна заплакала. Ему очень хотелось подойти, попытаться успокоить, но хозяйка, заметив порыв Короткова, нетерпеливо махнула рукой, и он остался на скамейке, размышляя на тему жизни и смерти.

– Пашенька, а теперь Литочка придумала как вернуть Ждановых в компанию. Только я этого без твоего согласия делать не буду. Ты послушай меня внимательно, а потом пошли мне какой-нибудь знак, чтобы я знала, согласен ты, или нет? Хорошо?

Марго вытерла слезы и присела на мраморную скамеечку.

– Я же отчество-то свое оставила. Не могла я папу предать, понимаешь? А теперь это очень кстати оказалось. Я сейчас, после операции, лет на десять моложе выгляжу. И вот что Литочка придумала: я стану своей младшей сестрой по отцу, муж которой, Ренато Гарсия, был бесплодным. Вот он тебя и попросил стать донором, для ребенка. Все документы, все справки мы выправим, если ты согласишься с этим планом. Андрюша перед самой пластической операцией прилетал сюда и уже сдал под своим именем кровь для анализа ДНК. Сказал, что хочет проверить действительно ли Андрес Гарсия, заявивший, что он его брат, является его братом. А когда у Андрюшеньки швы заживут, они с Литочкой и детьми приедут в Москву, он придет в эту же лабораторию под видом Андреса. Вот тогда, на основании анализа, и Андрей сможет взять твою фамилию с отчеством, и внуки будут Ждановы. Ты как, родной мой, не против?

Слезы снова полились из глаз Марго, но она их даже не вытирала. Все ждала знака от Павлуши, и очень боялась его пропустить. Ждала-ждала, и дождалась… Откуда-то из-под облаков к мраморной скамеечке летел белоснежный голубь с красивым веерообразным хвостом. Он приземлился в полуметре от Маргариты и закурлыкал. Марго открыла сумочку, достала оттуда печенье и покрошила его птице. Голубь не испугался, не улетел, но и клевать угощение не спешил, все курлыкал, да курлыкал, словно беседовал.

– Я поняла, Пашенька, ты согласен, – сказала Марго и встала со скамеечки. Лицо ее просветлело.

Голубь, потревоженный движением человека, отлетел на пару метров, а потом снова опустился и начал клевать печенье. Маргарита еще немного посмотрела на вестника и, с решимостью начать претворять Литочкин план в жизнь, пошла к Федору.

– Куда теперь, Анастасия Рудольфовна?

– Домой! – они пошли по аллее к выходу. – Феденька, передай Маше, пусть поищет котенка породы рэгдолл.

– Где поищет?

– В интернете. Где же еще?

– А вы хотите завести кота?

– Хочу, Федя, хочу. И пусть поищет мне домработницу с проживанием. Не очень старую, умную, чтобы можно было с ней поговорить.

– Сегодня?

– Да нет, до завтра это поручение терпит.

Уже у самого подъезда дома Павловой Федька решился.

– Анастасия Рудольфовна, вы скучаете по сыну? Да?

– Очень скучаю. И по сыну, и по невестке, и по внукам.

– У вас есть внуки? Этого не может быть! Вы же такая молодая.

– Есть! Двое.

– Ух ты! А как зовут?

– Павел и Маргарита.

Хорошо, что машина стояла у дома. Если бы Федька услышал имена детей в дороге, он точно выпустил бы руль из рук.

– Как?

– Павел, ему скоро четыре. И Риточка, ей еще и полутора нет.

– Но ведь так звали…

– Правильно. Именно так звали мою сестру и ее мужа. Только это большой секрет, – прибавила Марго, прекрасно зная, что уже сегодня ближе к ночи этот «секрет» будут обсуждать все работники административного этажа. А план по возвращению Ждановых в компанию начнет набирать свои обороты…

Комментарий к Младшая сестра…

Совершенно правильную версию выдвинула alusha 1977 в комментарии к предыдущей главе. Без нюансов, но все же верную. (Комментарий я удалила, за что прошу прощения)

========== Квинтэссенция любви… ==========

– Ошиблась твоя цыганка, детка. Но я на нее не в обиде. Скажи она тебе, что двойня будет, так может ты и не набросилась бы на меня там, на берегу Средиземного моря.

– Я бы на тебя тогда с удвоенным рвением набросилась, Андресито. Знаешь, как мне хотелось вернуть в «Zimaletto» Катеньку и Андрея? Ух, как хотелось!

– Значит все-таки Екатерина и Андрей?

– А ты против?

– Нет, родная. Я за, я только за.

Об именах для новых членов семьи Гарсия, Лита задумалась в тот момент, когда миниатюрная миловидная врач, делающая ей УЗИ улыбнулась, продемонстрировав ямочку на левой щеке, и сказала, что у них будет двойня. Это был последний подарок Торревьехи Андресу и Аэлите. Назавтра они улетали в Москву вместе с детьми. Елена Александровна и Валерий Сергеевич, родители Литочки, пока оставались в Испании, отцу нужно было закончить курс реабилитационных процедур после операции на колене, а затем и они должны были вылететь на родину в свой супер благоустроенный дом, купленный у них же для них же, но уже на фамилию Рыбаковы. Выправить документы на эту фамилию было очень несложно, а главное, что и отец не противился такой перемене, ведь это была фамилия его матери.

Квартиру, где Андрей изменял жене с Катей, продали практически сразу после той ночи, Сашкину жилплощадь тоже не оставили за собой, да и за Андрюшин пентхаус были выручены немалые средства, вот и начали строить дом в Одинцово, такой, как давным давно мечтали, с большим участком, засаженным деревьями, с бассейном, с отдельным крылом для Анастасии. Это было очень удобное место, и до «Zimaletto» добираться совсем недолго, по московским, конечно, меркам, и до Глазынино рукой подать, да и Колька для себя присмотрел дом неподалеку.

О их возвращении в компанию долго еще легенды будут слагаться. И о том, как Оленька Вячеславовна вскрикнула, увидев Пашку: «О, Боже! Андрюша вернулся» и бросилась к мальчику; и о том, как застыли модели, с завистью глядя на Аэлиту, держащую под руку своего красавчика мужа; и о том, как Милко едва не хлопнулся в обморок, увидев Андреса, а потом долго еще сквозь зубы здоровался с его женой; и даже о том, что Павлик, едва вошел в бабушкин кабинет, как бросился к президентское кресло, вскарабкался на него и уселся прямо под дедовым портретом; и еще о многих других эпизодах.

И вот теперь в послеродовой палате специализированного родильного дома Мюнхена в клинике «Штарнберг» Андрес смотрел на кроватку в которой лежали еще два его продолжения: девочка Катенька и мальчик Андрюша, и думал, что если бы тогда, когда жить ему оставалось на пару недопитых глотков, ему на плечо не легла бы маленькая ладошка, то ничего хорошего в его жизни бы уже никогда не было, а может и самой жизни не было бы.

– Литусь, мне необходимо понять почему ты не могла рассказать мне о Кате, пока ею не стала?

– А сам не понимаешь?

– Нет! Но очень хочу понять. Мне кажется, что если я это пойму, я пойму тебя до конца.

– Хорошо, милый. – Аэлита надолго замолчала, собираясь с мыслями. – Понимаешь, я должна была закрыть эту страницу, должна была принять себя ту, которая была Катей. Я должна была вернуться и пройти через самое главное.

– А что для Кати было самым главным? – Андрей уже все понял и у него даже дыхание перехватило.

– Катя имела право любить Андрея, понимаешь?

– Да, детка. Я ведь правда тогда хотел Катю. Именно Катю – смешную, нелепую, очень трогательную, милую и застенчивую. И очень нежную.

– Потому-то я и смогла все принять и пойти дальше. Потому-то я смогла дать малышке это имя.

– Господи! Литочка, я каждый день, каждый час, каждую минуту не устаю благодарить Бога за это счастье – быть с тобой. И совершенно не важно, как тебя при этом зовут. Вот родим еще одну девочку, назовем ее Лидочкой, и соберем всех вместе.

– Погоди, родной, дай этих на ноги поставить.

Двадцать лет спустя…

– О, па! Тут твои ручки понесли. А здесь журналы, так, если на досуге захочешь их полистать. Здесь я все твои грамоты собрал, – Павел подал отцу коробку. – А еще ты можешь…

– И стол поменял, – сказал Андрес, оглядывая интерьер нового, суперсовременного президентского кабинета. – Стол-то тебе чем не угодил?

– Стол? Стол… Ну, так это ж стол! – Пашка перемахнул через столешницу и уселся президентское кресло. – В духе нового стиля нашей компании, па.

– А я и не знал, что новый стиль со столов начинается, – пробурчал Андрес. – Ты пока исполняющий обязанности президента. Мне кажется, что это несколько самонадеянно, до Совета директоров столы менять.

– Так ты же сам ушел, папа. Андрюха еще мал, Ритка даже не думает о президентстве, ей лавры Милко покоя не дают, Катька кроме своей математики и экономики вообще ни о чем слышать не хочет, а Лидочка, – тут рот Павла растянулся до ушей, – Лидочка у нас в маму, такая же красавица, думает только о карьере модели. Так что за этим столом есть место только мне, Павлу Жданову, по крайней мере, пока Андрюха до него не дорастет.

Вместо послесловия…

Воропаевы получили по заслугам, каждый свое. Кира четыре года исправительных работ на той самой зоне, где когда-то сидела Марго. Сашка так всю жизнь и прятался от кредиторов, попивая вместе с матерью все, что имело хоть какой-то градус. А Кристине компания «Маргаритос» выплачивает ежемесячное пособие. Жить на него, конечно, можно, а вот о пластиках ей пришлось забыть. О судьбе Юрия история умалчивает, ни имени новообращенного, ни его дальнейшего жизненного пути мы не знаем…

05.02.2017