Текст книги "Парень его мечты (СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Ужасно захотелось плакать, а поскольку здесь и сейчас можно было всё, то я и заплакала.

– Кать, ты чего?

– Кристине с Сашей ты подарков не делал, – подвывала я.

– Тебе стало жалко Воропаевых?

– Нет!

– Иди ко мне, дурочка моя маленькая. – Андрей усадил меня к себе на колени и начал слизывать мои слезы. – Фу, соленые, как у всех. А я почему-то думал, что и слезы у тебя должны быть самые сладкие на свете. Ну, что случилось?

– Ты правда меня любишь!

– Правда.

– Я не спрашиваю, я утверждаю. Когда любишь человека, любишь и тех, кто ему дорог.

– Вот ты о чем? А я об этом и не думал, просто захотелось побаловать твоих, вот и все. А почему… Я и не анализировал.

– Андрюша, а давай ты все-таки поешь? А? Я настаиваю, – строго сказала я, убрала его руку с моей груди и пересела на свое место. – Иначе это какая-то эксплуатация, а не любовь будет.

– А если мне самому хочется?

– Мне тоже хочется. Но мне совсем не хочется, чтобы ты у меня стал тонким, звонким и прозрачным. А потом и заболел от переутомления.

– Значит, и ты меня правда любишь!

– Правда.

– Я не спрашиваю, я утверждаю. Когда любишь человека в первую очередь думаешь о нем. О его здоровье.

И я поняла сразу две вещи:

Во-первых, что Кира не любила Андрея (он ведь точно вспомнил что-то из их отношений) раз совсем его не берегла. И не только его нервы. Скандалам, которые она устраивала я сама была свидетелем не раз. Но Киру не волновало и здоровье Андрея, раз она его нещадно эксплуатировала.

А во-вторых, я поняла, что я жутко ревнивая, потому что как только я представила чем Андрей с Кирой занимались, мне тут же захотелось свернуть ей шею. И эту гадость, неожиданно полезшую из меня, нужно было прятать поглубже.

– Андрей, а Кира не бе…

– Катенька, я прошу тебя, не надо. Ты считаешь, что это нормально, когда мужчина поливает грязью бывшую? Я так не считаю.

– Ты самый лучший! Я очень люблю тебя, Андрюша…

Комментарий к Осанна любимому…

“Осенний блюз”

https://youtu.be/UvY122kQuw0

========== Переделки ==========

POV Катя Пушкарева.

– Ну, пожалуйста! Прошу тебя, Андрюшенька! Пожалуйста, иди уже, опоздаешь, – взмолилась я.

– Не опоздаю, я бегом. Ну, маленькая, ну только один разочек, я же тебя теперь почти до ночи не увижу.

– Как это? Я маму отправлю и сразу приду.

– Это Алекс придет, а моей Катьки до ночи не будет. Ну, только разок. Я прошу дольше, чем поцеловал бы и пошел за ключами.

– А ты не проси, – засмеялась я, – если бы мне приспичило тебя поцеловать, я бы не просила, а поце…

Все правильно, Андрею дважды объяснять не надо, достаточно намекнуть, что я не всерьез и все… Я даже рыпнуться не успела как меня уже не просто целовали, а целовали так, что плевать мне стало на все ключи, каморки, «Zimaletto», Киру и даже пропавшее тело Лариной. У меня стало сбиваться дыхание и я плотнее прижалась к Андрею.

Вот тут он мне и отомстил… Резко отстранился, чмокнул меня в щеку, и шагнул к лифту.

– Спешу, дорогая. Сама говорила, что опаздывать нельзя. – дверцы лифта открылись, Андрей зашел внутрь. – В следующий раз не будешь заставлять меня выпрашива…

– Гад! – почти кричала я уходящему вниз лифту. – Я тоже научусь динамо крутить, посмотрим, кому хуже будет.

Все еще пыхтя, я вошла в квартиру, закрыла за собой двери и бросилась на балкон, Андрей как раз в этот момент показался в поле моего зрения, он поднял глаза на мои окна, помахал мне рукой, послал воздушный поцелуй, и я увидела, как шевелятся его губы старательно выводя: «Люблю тебя», и я растеклась, как масло по горячей сковородке. Он не мог меня видеть, он видел только зеркало, но он точно знал, что я его провожаю, он знал это и у входа в здание, потому что не оборачиваясь помахал мне рукой еще раз.

Нужно будет купить два бинокля. Папа что-то говорил о «Veber Sport», вроде и недорогой, и с двадцатикратным увеличением, и легкий. Я решила сделать Андрею такой подарок на наш первый юбилей – месяц (нет, месяц – это слишком долго, лучше неделю) с первой ночи.

А теперь нужно приготовиться к маминому приезду. Хотя бы следы моего грехопадения прикрыть. Можно не сомневаться, что мама все и так поймет, да я и не собираюсь ничего скрывать, но все-таки трусы Андрея с лестницы лучше бы убрать. Как вы думаете?

Да и мусор лучше бы самой в мусоропровод выбросить, ни к чему маме видеть количество надорванных серебряных квадратиков, так и до инфаркта ее довести недолго. Вряд ли она поверит, что разноцветные шары свободно летающие по дому под потолком это и есть презервативы, которые Андрюшка надул, за неимением обычных шариков. Я и то, когда узнала, не сразу поверила, прежде всего потому, что я и предположить не могла, что они могут быть разноцветными. Пришлось Андрею вскрывать еще несколько пачек и надувать. Зато потом хохотала, вот уж действительно – яхта любви! Даже шарики на ней презервативные.

Что-то я все про интим, да про интим… Как с цепи сорвалась. Пора брать себя в руки… если получится, конечно.

Короче… Я проснулась, приняла душ, приготовила завтрак, периодически пытаясь докричаться до сумеречного сознания Андрея, но на расстоянии это невозможно было сделать. Пришлось подняться наверх и попытаться растормошить Андрюшу. Он фыркал, сучил ногами, бормотал, что через пять минут он сам встанет, потом схватил меня, прижал к кровати, буркнул: «Спи», и засопел. Вот тут мама и позвонила:

– Катенька, спасибо тебе большое, деточка.

– За что?

– За подарки!

– За какие подарки? – не собиралась я врать, просто действительно столько произошло, что я совершенно забыла о «гостинце»

– Катюша, это папу Колька смог легко обмануть, и то лишь потому, что папа не видел второго пакета. Девочка моя, что же ты творишь?

– А что я творю, мамочка?

– Катенька, нам нужно увидеться. Ты не против, если я приеду?

– Я только за! Я так соскучилась. Сама собиралась тебя сегодня пригласить.

– Тогда я подъеду к половине десятого, это удобно? Или тебе на работу нужно уходить? Я всего на полчасика.

– Приезжай, конечно приезжай!

И вот теперь я готовила дом и себя к очень важному визиту. Я решила, что разумнее всего будет сразу показать маме Алекса, и переодеваться потом не надо и вообще… пусть мама посмотрит какой у нее мог бы быть сын.

POV Андрей Жданов.

Я помахал Катюше рукой даже не оборачиваясь, и я уверен, что она это видела и тоже машет мне в спину. Дурак я дурак, и как я раньше не смог разглядеть свою половинку. Честное слово, именно в этот момент у меня впервые мелькнула мысль, что я смог бы всю жизнь прожить рядом с этим, совершенно непредсказуемым, чудом. И никогда бы не стал искать приключений на стороне, никогда! Потому что с ней понятия не имеешь, что она вытворит через секунду.

– Доброе утро, Андрей Павлович, – приветствовал меня Потапкин.

– Доброе.

– Я это… предупредить вас хотел.

– Что такое?

– Вас Кира Юрьевна с восьми часов разыскивает.

– И что ты ей сказал?

– Сказал, что вы позавтракать ушли, а потом на производственный этаж спуститесь.

– И где она сейчас?

– Так поехала на производственный этаж, там вас дожидается.

– Сергей Сергеич, а вот все это ты сам придумал? – я просто не верил своим ушам.

– Да нет, Андрей Палыч. Это Маша Тропинкина меня вчера предупредила, что вы остаетесь ночевать в кабинете. А если Кира Юрьевна придет до девяти, то чтобы я ни за что не дал ей подняться на административный этаж, сказал, что вы ушли завтракать, а потом сразу на производство пойдете.

– С меня премия, только не проболтайся Кире Юрьевне, что я уже здесь, – я пожал ему руку прошел в здание и зашел в лифт.

Катюха, конечно фантастическая умница. Сделать Тропинкину, съевшую собаку на романтических приключениях, поверенной в наших не только служебных, но и любовных делах, это была гениальная мысль. Это же надо, как Машка все с вечера просчитала, как Киру вычислила. А я не поверил, что Мария нам будет полезна, был уверен, но Катюша ошиблась, что Тропинкина проболтается. Промолчал только, чтобы не расстраивать Катю. А оно вон как получилось. Надо мне заранее признавать, что в нашей семье мозговой центр – это Пушкарева.

Подумал так, и даже в пот бросило. В нашей семье? В какой семье? Я что готов… Бррр… Даже додумывать страшно. Чтобы мне еще чего-нибудь в голову не пришло, я достал мобильный и, наконец, включил его. Так и есть – пятнадцать пропущенных SMSсок, несчетное количество пропущенных звонков с записью на автоответчике. И все от Киры. Я набрал Катюшу.

– Привет.

– Привет, Андрюша… Мама, подожди. Мама! Хорошо… Андрей, мама передает тебе привет и благодарит за подарок.

– Ей тоже привет. Кать, слушай, я попросить тебя хотел.

– Да!

– У тебя же там есть неоткрытые духи?

– Да!

– А можешь какие-нибудь захватить с собой?

– Зачем?

– Маше Тропинкиной подарить. Я потом куплю тебе точно такие.

– Маше?

– Да.

– Тогда я устрою целое представление, можно? И так, чтобы Клочкова в трубочку свернулась. Можно?

– Делай, что посчитаешь нужным. Ты гений, Катюха! Гений! Если бы не Машка, мы бы уже засыпались.

Разговаривая с Катей, я вошел в свой кабинет, замкнул его предусмотрительно изнутри и пошел к двери Катиной каморки из-за которой раздавались голоса, распахнул ее и онемел.

– Андрей… Андрей! Куда ты пропал?

– Катька, я в осадке, – выдавил я из себя и отключил мобильный.

– Ты что ли, Андрей Павлович? – спросил меня высокий крепкий мужчина лет сорока.

– Я!

– Тогда принимай работу. Вот это ключи от комнаты, где нас твоя красавица замок врезать попросила. А это ключи от замка из твоего кабинета в ту комнату. А это ключи от замка вот этого кабинета. Все понял?

– Понял.

– Тогда давай, проходи сюда. Смотри, вот эту стену мы снесли, и вот что у нас получилось.

Черт, даже не знаю, как описать. Вместо каморки без окон и дверей (ну, с одной дверцей) я увидел огромный, никак не меньше президентского, полукруглый кабинет с двухметровым окном от потолка до пола по правой стороне, с колонной, увитой плющом, стоящей недалеко от второй двери. Рабочий стол стоял так удобно, что одновременно были видны обе двери. Полки тоже были установлены и на них папки с бумагами перемежались с горшками с цветами. А там, где раньше был закуточек, стоял удобный кожаный диван.

– Короче, твоя красавица сказала, что мы должны отрезать кусок коридора и увеличить чулан. Я все осмотрел и решил сделать хитрее. Смотри, мы зашили стену вот здесь и поставили двери, так?

– Так?

– А стену во вторую кладовку мы просто снесли и вот, что получилось. Нравится?

– Очень. Ребята… Стоп, а что было во второй кладовке?

– Та… фигня всякая. Старые ведра, сломанные щетки… Фигня. – он почесал голову своей огромной пятерней. – Мы все повыбрасывали.

– Очень чистая, великолепная работа.

– Тогда подписывай, что претензий нет, да мы поехали. Деньги перечислишь в течение недели. Мало ли какие недоделки обнаружатся, сразу звони, исправим.

– Я что, сплю?

– Почему?

– Это у нас такой сервис?

– Не у вас, – усмехнулся мужик, – а у нас. Ладно, бывай.

– Погоди, я хоть бригаде твоей на ящик конь…

– Ты мне ребят не спаивай. Лучше вызывай нашу бригаду, если что надо.

– Пойдет. Вы же и подиум сможете поста…

– Мы все сможем, пока.

Ребята ушли, я еще раз осмотрел Катюшин кабинет, посетовал, что не сделал этого раньше и спустился на производственный этаж.

Кира ждала меня сразу за лифтами. Притаившись…

========== Женские хитрости… ==========

POV Андрей Жданов.

Ребята ушли, я еще раз осмотрел Катюшин кабинет, посетовал, что не сделал этого раньше и спустился на производственный этаж.

Кира ждала меня сразу за лифтами. Притаившись за пожарным щитом. Хорошо, что я сразу увидел ее ноги и торчавшую над щитом макушку, иначе быть бы у меня инфаркту, когда Кирюша прыгнула мне, проходящему мимо, на шею.

– Андрюша! – «покаещеневеста» бросилась на меня, но я-то был предупрежден, а значит, вооружен. Сделав вид, что испугался, я отпрыгнул в сторону. – Ой! – закричала Кирюша промахнувшись, пролетев по инерции еще метра два и затормозив только о стену.

– Кирочка! – вскричал я, и в моем голосе не было фальши. Видит Бог, мне совершенно не улыбалось, что она ударилась. Как бы я к ней не относился, она все-таки женщина, более того, она была моей женщиной, и мне было ее очень жалко, как, впрочем, было бы жалко любого человека. – Ударилась? Где болит?

– Не знаю, дышать трудно.

А вот это было уже совсем плохо. Если Кира ударилась о стену с разбегу ребрами сбоку, то тут могло быть все, что угодно. Я подошел и начал ощупывать ее плечо и ребра.

– Ой! Ой! Андрей, больно! – закричала Кирюша с каким-то присвистом.

– Давай-ка мы вызовем скорую.

– Хорошо, только не сюда, – «покаещеневеста» чуть не плакала.

По идее она не должна была сломать себе ребра, не та сила удара, но кто его знает, вон она какая худенькая и хрупкая. Пришлось подхватить ее на руки и нести к лифту. Я старался проделать все очень аккуратно пока входил в подъемник и нажимал на административный этаж занятыми, мягко говоря, руками. И только когда мы поехали наверх, я вдруг понял, что офис уже живет своей жизнью, люди пришли, Катя, возможно, тоже. И что она подумает, когда я выйду из лифта с Кирюшей на руках? Потом-то я все ей объясню, но вначале моя девочка расстроится, а этого мне совсем не хотелось.

Занятый своими мыслями, я и не заметил, как Кира набросила мне на шею петлю-удавку, сцепленными у меня на затылке руками. Я очнулся от своих мыслей и последнее, что я в тот момент успел заметить – хитрый, наглый, похотливый взгляд хищницы. В следующую секунду Кирины губы уже нагло впились в мои, ее язык по-хозяйски пытался пересечь границу на ПМЖ ко мне в рот, при этом ее остренькие, как у любого хищного зверька, зубки пытались прокусить мою нижнюю губу. Я почувствовал боль, гнев, отвращение – все сразу, и планка упала!

– Блядь! – заорал я, сбрасывая Киру с рук и одновременно отталкивая ее. Чуть солоноватый привкус крови во рту, говорил о том, что губа прокушена, значит, по крайней мере одной цели, эта дрянь достигла – с Катей мне предстоит объяснение.

– Андрей ты что? Не смей при мне материться!

– Да мне не материться, хочется, мне тебя придушить хочется! Я почти всю ночь не спал, работал, пришел на производственный этаж по делу…

– Вот как? По делу? А по какому делу? К Мариночке из раскроя? Да? А может это ты с ней работал всю ночь? Она вон тоже помятая…

– Ты стрелки не переводи, не переведешь! Конечно она помятая, все девчонки после ночной смены помятые.

– Вот как? Ты всех девчонок уже успел оприхо…

– Заткнись! – заорал я так дико, что лифт остановился между этажами.

Ну, конечно же, я понимаю, что я не Джельсомино и не Иерихонская труба. И силой своего голоса останавливать лифты не могу, просто так совпало, но в ту секунду мне стало жутко, и Кира тоже вздрогнула.

Я почему так подробно об этом рассказываю? Да потому, что именно в этот момент началось реальное осуществление нашего плана, которому мы впоследствии дадим название «Парень его мечты».

– Какая же ты дрянь! – я говорил почти шепотом, сам не понимаю почему. – Ты притворялась! Зачем? Чтобы я испугался? Я испугался, я очень за тебя испугался, Кира. Не спал, работал, устал, потому что и Кати ты меня тоже лишила. Этого тебе показалось мало, тебе захотелось еще и испугать меня.

– Андрей, это не так. Я просто хотела проверить любишь ли ты меня. Теперь я вижу, что очень любишь. Прости.

– А ты с чего такие выводы сделала?

– Как с чего? Если бы меня не любил, ты не испугался бы за меня и не бросился бы мне на помощь.

Вот тут я точно оху… обалдел.

– Кира, скажи пожалуйста, все бабы такие дуры?

– Какие?

– Такие как ты!

– Почему это я дура?

– Не понимаешь? Хорошо, я объясню. Кирочка, как ты думаешь, если бы Кристина или Ольга Вячеславовна, или, например, Маша Тропинкина, или просто какая-нибудь совершенно незнакомая женщина на моих глазах упала и закричала от боли, я не испугался бы за них и не бросился бы на помощь?

Кира замолчала, прикусив губу и насупилась. И я понимал почему. Скажи она, что я помог бы любой, она подтвердит, что она дура. Скажи она, что я прошел бы мимо, потому что не люблю, и она оскорбит меня не только как мужчину, но и вообще, как человека.

– Ну, что ты молчишь? Скажи что-нибудь.

– Ты прав… Но другим бы ты помог просто потому, что ты очень хороший и добрый, а за меня ты еще и испугался, значит, ты меня любишь.

– Ай, молодца, выкрутилась! Хочу тебя расстроить, я испугался бы за любую. Более того, если бы на моих глазах грохнулся твой ненавистный братец, я бы тоже и испугался, и помог. Поржал бы над ним потом, когда он был бы уже в безопасности. Так что твоя проверка – это химера. Так зачем ты притворялась? И, если можно, не ври.

– Я тебя хотела, мы уже сколько дней даже не целуемся. А когда я у тебя на руках… Понимаешь?

– Ты меня хотела прямо в лифте?.. – и тут до меня дошло. – Блядь! Я все понял. И когда ты нажала кнопку вызова лифтера? И сколько он получил, чтобы мы застряли?

– Перед тем, как обнять тебя за шею, – Кира потупила взгляд. – Понимаешь, я думала…

– Ты думала?.. Вот как! А тебе есть чем думать? А то, что у меня должна быть встреча с…

– Андрюша, мы так давно не были вместе, пойми меня. И не матерись больше, пожалуйста.

– Давай отбой своему сутенеру, быстро! – заорал я и Кира, вздрогнув от моего крика, трижды нажала кнопку вызова мастера. О как! У них и условный сигнал был. – Знаешь, если все женщины такие, как ты, если все они бессердечные и хитрые манипуляторши, то я, кажется, начинаю понимать Милко. Мужчины куда как честнее и искреннее вас.

– Андрей, ты чего? Я всего лишь хотела, чтобы нам было хорошо. Мы так давно не были вместе. Ты забыл, что я всегда на твоей стро…

– Замолчи! Если я еще только раз услышу, что ты на моей стороне, я придушу тебя своими руками. Мне до тошноты надоела эта твоя мантра, особенно если учесть, что вот уже четыре года ты повторяешь ее изо дня в день и делаешь все с точностью до наоборот.

Лифт открылся, я вышел, не оглядываясь на Киру.

– Ты придешь ко мне сегодня. Слышишь? Иначе я сейчас же позвоню, в Лондон, – понеслось мне в спину.***

POV Катя Пушкарева.

Мама понавезла такое количество пирогов, пирожков и плюшек, что я расстроилась. Во-первых, потому что она явно все это пекла и жарила целую ночь, во-вторых, потому что она все это тащила, а в-третьих, потому что Андрея придется потом сажать на диету. Хотя, третий пункт я отмела быстро, сегодня же Колька приволочется в «Zimaletto», значит, половину привезенного мамой можно брать с собой на работу, будет кому уничтожить.

Но главная цель маминого визита была, конечно же, совершенно в другом. Не знаю как, но она почувствовала, что ее девочка уже не только целовалась со своим шефом, вот и пришла, чтобы… А что такое это «чтобы», мама и сама не могла понять. Чтобы отругать? Так ведь если все уже случилось, ругать поздно. Чтобы поздравить? Сомнительно. Чтобы что?

– Не знаю, Катенька. Просто душа была не на месте. Очень хотелось увидеть тебя, успокоить.

– Мамуля, меня не надо успокаивать, я не волнуюсь, не расстроена. Я очень счастлива! Ты можешь только порадоваться за меня и вместе со мной.

– Катенька, а как же его невеста?

– Цветет и пахнет. Возможно, уже убила одну соперницу, так что первою мне не стать.

– Ну и шутки у тебя. Да уж, вижу, что ты изменилась не только внешне. Андрей ночует здесь?

– Да. И не нужно мне читать морали, ладно?

– Не буду. Ты только будь аккуратна, не забеременей. А то что ты будешь делать потом одна с ребенком?

– Мамочка, я уверена, что Андрюша никогда бы не бросил меня с ребенком, но если бы даже и бросил, я все равно была бы счастлива любимому ребенку от любимого человека. Просто, мне кажется, что пока не время для детей.

– Ну и хорошо, детка. Ладно, я пошла. Я еще как-нибудь приеду, если разрешишь.

– Конечно, только позвони заранее.

Мама ушла. Я быстренько положила в новехонький рюкзак от «HADLEY» пирожки, духи, makeup и документы (одета я сегодня была по-спортивному, в джинсы, свитер и куртку, так что рюкзак был очень кстати) и побежала к «Zimaletto».

– Сергей Сергеевич, приветствую вас. Угощайтесь, – я протянула Потапкину пирожок с мясом, и тут он меня просто стрелой в сердце ранил.

– Спасибо, Александр Андреевич. Ух, а пахнет-то как! Такие пирожки только наша Катенька приносила.

– Зовите меня Алекс, – я постаралась побыстрее сбежать, чтобы Потапкин не заметил навернувшихся на глаза слез.

У стола ресепшена стояла Тропинкина. Интересно… А где Андрей? Я была уверена, что Маша не покинула бы рабочее место, если бы Жданов был у себя.

– Доброе утро, красавицы, – обратилась я сразу к Амуре и Машке.

Судя по флюидам, сразу побежавшим ко мне от Амуры, Машка держала рот на замке. Не могла Амурка делать такие посылы женщине, никак не могла. На мой голос из своего коридорчика тут же высунулась и Клочкова, но я сделала вид, что не заметила ее, только так мой запланированный спектакль был обречен на успех.

– Девочки, замечательно выглядите. Амурочка, это вам, – я протянула ей makeup от «Chanel». – Это тональный крем с эффектом сияния.

– Мне?

– Конечно вам, дорогая. Вы лицо нашей компании, красивое лицо. И мне хочется придать сияния лицу «Zimaletto».

– Как красиво вы…

– Амурочка, можно на ты.

– Как красиво ты сказал. Спасибо.

– Машенька! – я галантно склонилась в приветствии. – А это вам. «Chanel № 22», это ваш аромат, – сказала я, протягивая пятнадцати миллиграммовый флакончик, цена которого будоражит воображение.

========== Нарасхват… ==========

POV Катя Пушкарева.

– Девочки, замечательно выглядите. Амурочка, это вам, – я протянула ей makeup от «Chanel». – Это тональный крем с эффектом сияния.

– Мне?

– Конечно вам, дорогая. Вы лицо нашей компании, красивое лицо. И мне хочется придать сияния лицу «Zimaletto».

– Как красиво вы…

– Амурочка, можно на ты.

– Как красиво ты сказал. Спасибо.

– Машенька! – я галантно склонилась в приветствии. – А это вам. «Chanel № 22», это ваш аромат, – сказала я, протягивая пятнадцати миллиграммовый флакончик, цена которого будоражит воображение.

– Мне? – Машкины глаза зажглись, как звезды и она победно посмотрела… Правильно, на Викусю.

– Вам, дорогая. Такую секретаршу, как вы, еще поискать нужно. И я не мог этого не оценить. Пойдемте в приемную, я передам вам список дел на…

За спиной раздвинулись дверцы лифта, и сразу же раздался крик:

– Ты придешь ко мне сегодня! Слышишь? Иначе я сейчас же позвоню, в Лондон.

Я повернула голову и первое, что бросилось мне в глаза, была прокушенная в уголке нижняя губа Андрюши, на которой почти запеклась капелька крови. Как не странно, но ревности не было совсем. Желание подойти и прилюдно поцеловать Андрея в этот уголок губ, чтобы как мама полечить «бусеньками» – было, а ревности не было.

– Алекс, Маша, что вы здесь делаете? – пошел в атаку мой любимый шеф. Конечно! Он же думает, что я ему сейчас, как и Кира, устрою вырванные годы, вот и обороняется нападением. Глупенький. – У вас нет работы на местах?

– Андрей Павлович, – змеюкой подползла к Жданову Вика. – Между прочим, Алекс только что пришел, а Тропинкина…

– Ах ты, стукачка чертова, – Андрей даже развеселился. – Не тебе, ежедневно опаздывающей и ни хрена не делающей, стучать хоть на кого-нибудь. Еще раз ты попадешь в поле моего зрения и я спущу тебя на производственный этаж. А посмеешь при мне открыть рот, так вообще уволю. И никакая Кира Юрьевна тебе больше не поможет. Поняла? – Клочкова кивнула. – Тогда брысь на рабочее место. – и уже нам с Машкой. – А вас я жду в своем кабинете.

Мой любимый шеф прошел в двери, ведущие в его приемную. Следом за ним чинно потянулась и Машка, но не выдержала… Обернулась в дверях, в глазах у нее заплясали чертята. Она демонстративно понюхала запечатанный флакончик духов, прижала его к сердцу, потом повернула свою задницу к Вике, шлепнула по ней, развернулась, показала язык, после чего степенно удалилась.

Краем глаза я видела, что Киру совершенно не возмутило поведение Тропинкиной, вряд ли она вообще видела Машкин демарш, увлеченная какой-то своей мыслью. Но стоило мне сделать пару шагов по направлению к двери, за которой скрылись Андрюша с Маней, как я услышала:

– Алекс, мне нужно с вами поговорить. Очень нужно.

– Конечно, Кира Юрьевна. Мы непременно с вами поговорим, но вначале я должен выполнить распоряжение Андрея Павловича.

– Да-да, конечно, только ничего не рассказывайте Андрею о моей просьбе. Пожалуйста.

– Ни за что! – я включила «голубого» и кокетливо поправила волосы. – У девочек должны быть свои секреты.

Серьга в правом ухе блеснула, Кира раскрыла рот, онемев на какое-то время, а я, воспользовавшись этим, уверенной походкой пошла к двери. Упс… Не тут-то было! Я еще не испила славу героя-любовника до конца.

– АлЕск, ДобрЫй день, АлЕкс. Ах, кАкой чУдесный свитЕр. Это же кашЕмир, правильно?

– Вы правы маэстро.

– АлЕкс! Нам непрИменно нужнО выпИть на брудЕршафт. И перЕйти на «ты».

– Конечно, но только не в рабочее время. Меня ждет шеф.

– О! АлЕкс, если этОт тИран будЕт вас притЕснять, обЯзательно говОрите мне. Я знаЮ, как Его укрОтить.

– Обязательно. Спасибо, Милко, – и я, наконец-то, сумела скрыться в приемной.

Вид у Машуленции был такой восторженный, ошалевший и хитрый, что я сразу поняла – меня ждет сюрприз.

– Катька, спасибо за духи, – шепнула мне Маша на ухо.

– Алекс! – поправила я ее.

– Да-да, Алекс, именно Алекс! Спасибо тебе огромное за подарок. – сказала она уже достаточно громко.

– Совершенно не за что. – я достала из рюкзочка несколько пирожков и протянула подруге. – Ты заслужила гораздо больше. Я к себе.

– Погоди секунду. Андрей Павлович просил его минут пять не беспокоить, – громко. – Он тебе такой сюрприз приготовил! – снова на ухо. – Закачаешься. – на ее столе замигал селектор. – А вот теперь…

Маша нажала кнопку под столешницей и я вошла в кабинет.

– Катюша, я все тебе сейчас объясню, только пойдем к тебе, – сразу же начал оправдываться Андрей.

– Ты об этом? – я дотронулась пальцем до его губы.

– Да.

– А что тут объяснять?

– Ты не подумай, я совершенно…

– Бедненький мой. Надо бы яд отсосать, говорят, у гадюк страшно ядовитый укус, и уколы от бешенства тоже нужно сделать.

– И это все?

– А что ты еще хотел? Тест на беременность? Это я сразу могу тебе дать гарантию, что от укуса бешеной гадюки забеременеть нельзя.

– И что? Никакого скандала не будет?

– Будет! Всенепременно будет, но по другому поводу.

– А в чем я еще провинился?

– «Спешу, дорогая. Сама говорила, что опаздывать нельзя». – передразнила я его. – Ты меня продинамил! Вот за это и будет скан…

Договорить я не успела, Андрей подхватил меня на руки и понес к моей кладовке.

– Закрой глаза, солнышко. Пожалуйста, закрой глаза. И не подглядывай, пока я не скажу, что можно.

– Не закрою, – смеялась я, – ты меня продинамил.

– Катька, не смей подначивать. Иначе прямо сейчас стащу с тебя джинсы и ты узнаешь, где должны находиться ноги и попа у секретарши.

– А я не секретарша!

– Тогда у помощницы.

– Я не помощница! Я помощник. А где?

– Что где?

– Ноги где должны находиться? И попа?

– Попа на столе, ноги на моих плечах.

– Вау! Мне это нравится. Только после работы.

– Нет уж! Только дома. Когда ты снимешь свой корсет.

– Вот как? А Милко был готов…

– Ни слова больше, иначе «Zimaletto» останется без модельера, – перебил меня Андрей. – Открывай глаза, моя хорошая. Ну, что же ты?

– А ты поставь бабу на место, тогда она глаза и откроет.

Андрей аккуратно поставил меня на пол и взял за руку. Я открыла глаза и мне очень захотелось плакать. Я сама не поняла отчего это… То ли от восторга, потому что мой кабинет был огромным, светлым, красивым, утопающим в зелени, с зоной отдыха и удобным рабочим местом. То ли от обиды за себя прежнюю: разве маленькая и страшненькая, но преданная и добрая Катя не заслужила такого кабинета?

Андрюша, как и все последнее время, очень тонко уловил мое настроение.

– Прости, маленький, мне самому очень стыдно. Но ты же видишь, я исправляюсь.

– Вижу, – кивнула я, – ты вон о духах для Маши подумал, раньше бы принял ее помощь как должное.

– «Я почему вредный был? Потому что у меня велосипеда не было! А теперь я сразу добреть начну». – голосом почтальона Печкина сказал Андрюшка и мы оба рассмеялись.

– Ой, а как вы успели плющом колонну увить?

– А эта колонна, увитая плющом, всегда здесь стояла. Ее трогать нельзя – это несущая, через все этажи проходит.

Жданов рассказал мне и о том каким образом удалось сделать такой огромный кабинет, и вторую дверь мы отомкнули, аккуратненько высунулись, Андрюша показал мне где туалет, и о Потапкине, и о Машиной выдумке, и на десерт о приключении в лифте.

– Тебе больно?

– Очень. Я может, даже помру от боли, если ты меня немедленно, сразу же после рассказа о мамином визите, не поцелуешь.

– Нечего рассказывать. Ой, я забыла. Держи пирожок, твой любимый, с капустой.

– Тещин? А почему только один?

– Ладно, держи два, остальное Кольке.

– А Ромке?

– И Ромке. Тем более, что именно Ромке и придется заниматься Колькиным трудоустройством.

– Почему?

– Потому что у нас визит в «ЛлойдМорис» на это же время.

– Черт, точно. Ну, ничего. Маша с Ромкой справятся. А сейчас иди сюда, – он потащил меня к диванчику, – присаживайся.

– А ты?

– А я на кресло. Если сяду рядышком, боюсь к Вячеславу Семеновичу мы опоздаем. Кать, я спросить хотел…

– Ну чего ты замялся? Спрашивай.

– Я могу перевезти к тебе немного своих вещей? Просто чтобы по утрам не ездить домой переодеваться.

– Жданов! Ты снял эту квартиру для меня?

– Да! Но я же не виноват, что нам обоим так хорошо в ней.

– Вначале тапочки, потом вещи… Я все поняла, Жданов, ты хочешь переехать ко мне. Это оккупация! И мне придется жаловаться в ООН.

– Ты против?

– Я против!

– Почему?

– Ты все разбрасываешь, даже свои трусы на лестнице. Ты надуваешь презервативы. И ты не даешь мне спать. Так мы долго не протянем, отбросим копыта.

– У тебя нет выбора Катька. Не пустишь к себе жить, я не дам тебе работать. И сам работать не буду, потому что невозможно работать с твоими ногами на плечах.

– То есть, ты хочешь сказать, что будешь приставать ко мне на работе?

– Можешь не сомневаться.

– Шантажист! Я согласна, вези свои вещи.

Замигал селектор и Андрей подошел к столу.

– Да, Маш.

– Андрей Павлович, к вам Кира Юрьевна.

– Через две минуты.

– Хорошо.

– Андрюш, она о чем-то хотела со мной поговорить.

– С тобой?

– Ага…

Комментарий к Нарасхват…

** Оля! “Сова”! С тобой все в порядке? Я что-то волнуюсь.

========== Уроки хороших манер. ==========

Замигал селектор и я подошел к столу.

– Да, Маш.

– Андрей Павлович, к вам Кира Юрьевна.

– Через две минуты.

– Хорошо.

– Андрюш, она о чем-то хотела со мной поговорить, – расплывшись в улыбке, сказала Катя.