Текст книги "Парень его мечты (СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

– Фамилия?

– Азаров. Александр Андреевич.

– Проходите, пожалуйста. – и чуть ли не с поклоном! Какое уж тут déjà vu?

Вот это «пожалуйста», да взгляд с уважением и пиететом, да мое внутреннее ощущение игры и пьянящей свободы было новым. Новым и очень увлекающим.

– Компания «Zimaletto». Мария. Здравствуйте, – услышала я родной голос Машки, как только дверцы лифта поехали в стороны на моем любимом административном этаже. Вот с нее-то я и начну. Уж если Машуля меня не разоблачит, мне больше никто не страшен.

О! Заметила, приглашает подойти, и декольте оттягивает чуть вниз, старается произвести впечатление. А что бы ей и в самом деле не обратить на меня внимание? Да, не двухметровый амбал, а всего лишь хрупкий парень среднего роста. Зато как хорош и сексуален, да и серьга под волосами спрятана, так что все может быть. Я сделала такое выражение лица, как будто сказала: «Подойду, милая, чего ж не подойти», и пошла вперед. К приключениям!

Опаньки, а вот это становится уже совсем интересно… Не одна Маша меня заметила, к решепшен быстрым шагом направлялась сама Виктория Клочкова. Кто-кто, а эта быстро сумела оценить и костюм за полторы штуки евро, и рубаху от «Etro», и кожные ботинки ручной работы, и шейный платок по цене равной ее месячной зарплате.

– Компания «Zimaletto». Здравствуйте. Меня зовут Мария. Чем я могу вам помочь?

– Сиди уже, видишь, важный гость, такими должна заниматься я, а не ты, – взвизгнула Вика и встала впереди ресепшена, напрочь загораживая Машку. – Вы к кому? Я могу вас проводить, куда скажете.

– Клочкова, если ты сейчас же не отойдешь, я напишу на тебя докладную Андрею Павловичу. Ты должна сидеть в приемной, а ты только кофе пьешь в баре, да себя всем мужикам предлагаешь, ведешь себя, как…

– Что? Я смотрю ты слишком расхрабрилась. Заткнись, а то я сейчас Кире два слова скажу и полетишь ты из «Zimaletto» даже не по лестнице, а через окно, вслед за своей очкастой мымрой. Она тоже думала, что она здесь большая начальница, а мы с Кирюшей ее пинками под зад за ворота выкинули. Ясно?

– Не смей говорить о Кате плохо! Она в тысячу раз лучше и порядочнее тебя.

– А кто мне запретит? Уж не ты ли?

– Я и запрещу. – Маша выскочила из-за ресепшен. – я понимала, чем для нее грозит драка, поэтому заговорила сама.

Ура-ура-ура! Славик сегодня преподнес мне целых три сюрприза. О втором и третьем я расскажу чуть попозже, когда придет время убивать Милко, а затем и шокировать Андрюшу. Но и первый заслуживает внимания. Славка посоветовался с одним певцом, и тот рассказал как проще-простого изменить свой голос до неузнаваемости. Я совсем чуть-чуть потренировалась и у меня получилось! Голос стал глубоким и красивым!

– Увы мне, как быстро вы обо мне забыли. – словно я им крикнула: «Замри», обе замерли при первых звуках моего голоса. – И ладно бы эта хамка, – я небрежно показала на Вику, – но и вы, Машенька, уже не помните, что предлагали мне свою помощь. Жаль. Придется ее поискать в другом месте.

– Не прИдется, нИкак не прИдется, – послышался такой знакомый голос человека, который больше всех вместе взятых, старался сделать мою жизнь в «Zimaletto» невыносимой. У него не очень-то получалось занять первое место, уж слишком большая конкуренция была, но он старался, как мог, не щадя, так сказать живота.

– Милко, я сама займусь нашим гостем, – снова проскрипела Викуся.

– Да почему же вы все лезете в мою работу? – чуть не расплакалась Машуля.

Я медленно и повернула голову в сторону Милко, а дальше… Дальше я оказалась превосходной ученицей и проделала все в точности, как учил Дробышев… Встретившись взглядом с нашим «великим и ужасным», я широко, словно в восхищении распахнула глаза, на мгновение зажгла в них призыв, и сразу же скромно потупила взор. Все! У Андрюши тут же появился соперник. Милко был сражен, влюблен и повержен! В общем, я его убила одним взглядом. Второй сюрприз Славы тоже прошел на ура.

– Машенька, где здесь проходит собеседование?

– Ой! Так вы на кастИнг! Я Милко, модЕльер-дизайнЕр. СегоднЯ нет кастИнга, но я мог бы вас посмОтреть.

– Спасибо, я не модель, я…

– Это из-за ростА? Да! Так это не важнО. Рост не так важЕн. Я мОгу сделАть из вас настОящую мОдель.

– Спасибо, не нужно, мне это не интересно.

– Как ваша фамилия? – наконец Тропинктной удалось вставить пару слов.

– Азаров. Александр Азаров. Но для вас, Машенька, можно просто Алекс.

– А для мЕня?

– Вы слишком спешите, – чуть-чуть кокетливо сказала я.

– Алекс, пойдемте, я вас провожу, – Машка тут же взяла меня под руку и потащила в конференц-зал.

Я обернулась. И Милко, и Вика смотрели нам вслед с кислыми физиономиями… На часах было одиннадцать ноль-ноль.

POV Андрей Жданов.

Решение послать Киру подальше, не дожидаясь не только окончания, но даже начала осуществления плана, зрелого во мне с каждой секундой всё больше и больше. Началось с того, что с самого утра на поймала меня у лифта затянула в кабинет и устроила такой скандал, что Клочкова сбежала из приемной.

– Почему у тебя всё время был выключен мобильный? Почему ты не отвечал на домашний? Я столько раз звонила, что и не сосчитать, а ответа не было? Значит, или ты кувыркался с какой-то новой пассией, или… или ты меня не любишь. Ты ведешь себя как мальчишка, Андрей, мне всё это надоело!

– Кирюша, я тебя не понимаю. Ты хотела, чтобы я уволил Пушкарёву, и я её уволил. Ты хоть понимаешь что всю работу, которую делала Катя, я теперь должен делать сам? Понимаешь?

– Катя, Катя! Опять Катя!

– Ты стрелки не переводи ты скажи, понимаешь или нет? Понимаешь, что я сам вчера должен был ехать по всем банкам снимать ее подпись. Договариваться с банкирами о кредитах. Ездить к поставщикам. Кирочка, уж если ты устроила мне этот ад, то не подбрасывай хотя бы дров под мою сковородку, дай жариться в аду на более или менее маленьком огне.

– Андрюш, так тоже нельзя, я так не могу. Я скучаю. Я очень хочу тебя видеть почаще. Я уже забыла, когда мы в последний были с тобой вместе, когда занимались сексом. – Кира подошла и попыталась ко мне прижаться, я отошел.

– Забудь. Милая, забудь о быть вместе, заниматься сексом и прочих глупостях. Работа, работа и работа – вот что ты мне определила в невесты на ближайшее время.

– Но ведь сегодня будет собеседование, мы найдем тебе хорошего помощника. И все будет, как раньше. Правда, Андрюша? – она протянула мне губы, но я резко, пожалуй, что слишком резко отвернулся.

– Ничего уже не будет, как раньше. Ничего и никогда.

– Но почему? Почему, Андрюша? Я же всегда и во всем за тебя. Я даже голосовала на Совете Директоров против брата. Почему?

– Я иногда очень жалею, что ты не голосовала за Сашку. Тогда я ничего не был бы тебе должен. Тогда я не стал бы терпеть твой шантаж, а…

– Не смей так говорить, Андрюша! Это не было шантажом!

– Да? А чем это было?

– Я просто тебя попросила…

– Вот как? А теперь я тебя прошу: не мешай мне работать.

– Мы пообедаем вместе?

– Нет, конечно!

– Почему?

– Мне нужно ехать на переговоры с Полянским.

– Ну, пусть Ромка съездит к Полянскому.

– У Ромки есть своя работа.

– Тогда давая я с тобой поеду.

– Нет.

– Почему?

– Потому что все переговоры с Герой вела Пушкарёва, и я не хочу, чтобы ты все испортила только потому, что у Германа через слово будет вылетать: «Катя».

– А вечером? Вечером мы увидимся? Можно у меня, можно у тебя.

– Нет, вечером мы не увидимся. Мне нужно работать.

– Знаешь, мне кажется, что никакой особой работы у тебя нет, ты просто мне мстишь за Пушкареву.

– Ты ошибаешься, это не так, – сказал я вслух, «Дошло, наконец? Ничего, еще не то будет», – про себя закончил я фразу.

– Я могу, хотя бы поприсутствовать на собеседовании?

– Мальчика ты мне тоже сама выбирать будешь?

– Нет, что ты! Просто я хочу, чтобы у тебя был самый лучший помощник. А так… Ты президент, ты абсолютно свобо…

– Кира, тебе самой не смешно? Давай договоримся, я сейчас поработаю, а в одиннадцать встречаемся в конференц-зале. Ты мне выберешь мальчика, и успокоишься.

– Андрей, ну неужели ты еще злишься? Это же всего лишь какая-то секретарша.

– Это моя помощница, а не какая-то секретарша.

– И ты все время теперь будешь злиться? Ну, может, я где-то и перегнула палку… Ну, не злись, поцелуй меня.

– Извини, но мне нужно работать.

Я отошел к столу и уселся за компьютер, а Кира вылетела из кабинета, как всегда шандарахнув дверью так, что стекла затряслись в испуге.

– Ну, ты как там? Готова? – позвонил я Катюше.

– Не совсем. Андрюша, ты с ума сошел? Это же такой прозрачный намек. Зачем дразнить гусей? Шура Азарова – это же как подпись.

– Умница ты моя, сразу все поняла. Не волнуйся никому и в голову не придет проводить параллели с Шурочкой Азаровой это ты у меня такая головастая, а остальные… Зато все решат, что ты и есть внебрачный сын того самого Азарова, ты автобиографию повнимательней прочти.

– Андрюш, а зачем сыну мультимиллионера, пусть и внебрачному, работать помощником президента, да еще инкогнито?

– А опыта набраться, чтобы потом папиными миллионами ворочать. Катюша. Ты ничего не подтверждай, но и не опровергай ничего, выставляй побольше условий, а главное, приходи, я соскучился.

– Ровно в одиннадцать в конференц зале. Только не упади со стула. У нас со Славой для тебя сюрприз…

Примечание: Чтобы изменить легко и почти до неузнаваемости голос, надо понять говоришь ли ты в нос, или формируешь звуки в нижней части рта. Если ты говоришь в нос, то у тебя голос, который можно описать, как имеющий назальный оттенок. Он обычно звучит выше, чем это необходимо и несколько скрипуч. (Именно такой и был у Кати). Для того, чтобы голос стал более глубоким, сочным и чистым нужно всего лишь убрать нос из процесса разговора, формируя звуки в нижней части вашего рта и без участия мягкого неба.

========== А девкой был бы краше ==========

POV Андрей Жданов.

Я пришел в конференц-зал без двух минут одиннадцать, отставил кресло от стола подальше и уселся в него. Теперь если Кире даже очень захочется сесть рядом и взять меня за руку, я всегда могу сказать, что хочу понаблюдать со стороны, один, чтобы никто на мой выбор не оказывал влияния. Не хотелось мне рядом с Кирюшей сидеть, очень уж не хотелось. Во-первых, зачем делать больно Катеньке? А во-вторых… Во-вторых, мне самому стали до отвращения неприятны эти Кирины касания, желание приласкаться, поцеловать меня. И все это прилюдно, и все это напоказ, как будто демонстрация прав на застолбленный участок.

В зал заседаний вошли Урядов, Танечка Пончева – его секретарша, Кира и… Милко. Начали здороваться со мной и рассаживаться.

– Не понял! Алло, гараж! Давайте еще позовем моих родителей, СашЕньку с Кристиной, и женсовет в полном составе. Это не пятиминутка, не конференция, не совет директоров и даже не совещание по поводу новой коллекции. Я выбираю себе помощника. Это понятно? Себе, а не тебе, Милко. Так что можешь быть свободен. Танечка приглашайте первых кандидатов.

– АндрюшЕнька, я никУда не пОйду. Ты должЕн Его взять.

– Кого?

– Там тАкая конфетка, тАкой сладкИй мальчИк. Андрюша, если тЕбе нУжна супЕр коллекцИя, ты вОзьмешь этОго мальчИка. Это мОе вдохнОвение. Я все, что ты хочЕшь для тЕбя сделАю, толькО вОзьми его. Я… Я кажЕтся влЮбился.

– Милко, ты головой вниз с кровати не падал?

– ПочЕму?

– ПотОму! Я выбираю себе помощника, а не тебе любовника. Это ясно? А он что, из ваших? Тогда сразу говорю – не возьму!

– Он не из нашИх, – как-то уж слишком торопливо поспешил меня разуверить Милко, – а еслИ бы был из нашИх, так ты бы не принЯл? Это дискрИминацИя. На тЕбя надО в суд пОдать, за ущЕмлевывание прав.

– Ущемление, – поправил я.

– Ты варвАр, Андрюша варвАр. ПочЕму ты мЕня взял на рАботу, а Его бы нЕ взял, еслИ бы он был гомосексуалист?

– Потому что ты модельер, ты не сидишь в моем кабинете двадцать четыре часа, а он мой помощник, он все время должен будет быть рядом. И мне совершенно не нужно чтобы он приставал ко мне. А если бы ты приставал, то и ты бы вылетел. Ясно. Выходи из конференц-зала.

– ХорОшо. ХоОошо! Я Уйду. ТолькО ты пОтом тоже мЕня не прОси ни О чем. СделАю я тЕбе коллекцию, обЯзательно. ТАкую коллекцию, что будЕшь долгО радОваться.

– Ну ладно, Милко, – я словно испугался и спохватился. – Не будем ссориться. Если тебе так хочется можешь оставаться.

– АндрюшЕнька ты не пожАлеешь.

– Я не сказал, что возьму того, кто тебе понравился, я только сказал, что можешь остаться. Танечка!

Пончева встала, открыла дверь в холл и прочла по списку:

– Азаров Александр Андреевич, Бегунов Степан Максимович, можете войти. Остальные ждут.

Танюша прошла на свое место и села. Первым в конференц-зал вошел здоровенный детина, красивый, стильно одетый, с прилизанными белобрысыми волосами, но без печати интеллекта на лбу. Извилины, по-моему, там даже не ночевали. А что если Милко запал на кого-нибудь из таких приматов? Тогда нам будет немного труднее, но ничего, справимся. Я мельком глянул на Момчиловича, и понял, что предмет его вожделения как раз сейчас входит в двери, потому что взгляд его восторженных глаз был направлен именно туда. Значит мы правильно все рассчитали.

Я выровнял дыхание, внутренне собрался и тоже взглянул на дверь.

Как я не заржал во весь голос, я не понимаю до сих пор. Мало того, я и хихиканье сумел сдержать, я только начал тихо сползать с кресла. Мама дорогая! Катюха входила уверенной, несколько развязной походкой, уставшего от внимания обоих полов нигилиста, вся из себя стильная (в смысле – стильный), красивая, очень небрежная, пресытившаяся и… с трехдневной щетиной на щеках. Вот это сюрприз, так сюрприз! Я чуть не раскололся.

– Азаров, – Урядов открыл Катькино резюме, которое Ромка сочинял весь вчерашний день. – О! Кембриджский университет, экономический факультет! Так-так. А где нотариально заверенный перевод диплома?

– Там все копии документов подколоты, – несколько лениво глубоким красивым голосом сказала Катюха. И это тоже для меня было неожиданностью. Неужели она так искусно умеет менять голос? Хотя, вот вчера с Ромкой она говорила точно как тинейджер, так что все может быть.

– Александр Андреевич, а вы не родственник ли Андрею Алексеевичу? – с подобострастием спросил Жорик.

– Азарову?

– Да.

– Мммм. Как сказать… А какая, собственно говоря, разница. Ведь это не он, а я устраиваюсь на работу. Так что давайте поближе к конкретике.

– У вас есть опыт работы помощником президента?

– Я работал два года в лондонском отделении папи… в лондонском отделении инвестиционного банка «Goldman Sachs International».

– Кем?

– Ну, не секретарем же, правда? Вообще-то, как мне доподлинно известно, у вас вакантна должность финансового директора. Мне бы больше хотелось занять эту вакансию, чем быть помощником. Я думаю, что с моими знаниями, я больше пользы мог принести бы на этом посту.

– А если совмещать два поста? – спросил я Катюшу.

– Простите, – обратилась Катька к Урядову. – Я обязан отвечать на посторонние вопросы?

– Александр Андреевич, это не вопросы постороннего, это президент компании «Zimaletto» – Андрей Павлович Жданов. Собственно ему мы и ищем помощника.

– Ясно. Андрей Павлович, а если бы вам предложили совместить президентство с секретариатом на ресепшен, вы были бы согласны на такое совмещение? Любое дело нужно делать хорошо или никак. Я согласен работать вашим помощником. Это новый для меня опыт и это мне интересно. Но о совмещении не может быть и речи.

– Простите, Алексан…

– Можно Алекс.

– Хорошо, Алекс. Чего вы выпендриваетесь, Алекс? Вы еще не сказали что вы можете. Я еще не сказал вам, что вы нам подходите, а вы строите из себя большую заграничную шишку. И все только потому, что вы сын Азарова? Извините, но я хотел бы посмотреть другие кандидатуры.

– Нет проблем. До свидания, – сказала Катюша и встала с кресла.

Что тут началось!.. Милко чуть не со слезами в глазах умолял Киру вмешаться. Кира начала просить меня устроить парню индивидуальное собеседование, проверить его знания. Урядов горячо шептал мне на ухо, что если это сын того самого, то мы его смертельно обидим отказом, а война с олигархом «Zimaletto» не на пользу.

Как вы думаете, дал ли я себя уговорить? Главное было сделать так, чтобы потом я мог сказать Кире, что это вы меня заставили взять именно Алекса, так что…

– Алекс, пройдите ко мне в кабинет, я хочу внимательнее посмотреть ваше резюме и проверить ваши знания. А то говорить с понтами мы все умеем.

– Без проблем, – Катя словно нехотя прошла в кабинет.

Милко ей вслед сжал свои кулачищи.

– А вы продолжайте собеседование. То, что вы уговорили меня присмотреться к нему внимательнее, еще не значит, что я его возьму. – я зашел в кабинет, закрыл за собой двери и только тут согнулся пополам.

– Чего вы смеетесь, Андрей Павлович? – Катька показала мне язык. – Вы давайте, спрашивайте меня, а то вдруг я вам совсем не подхожу как помощник.

– Кать, пойдем пообедаем в «Ришелье»? – зашептал я.

– Еще чего, такие деньжищи тратить. Приходи ко мне, будет тебе такой обед, что пальчики оближешь. Ты же для этого тапочки «позабыл», правда? – так же тихо ответила Катюха.

Мне эта идея очень понравилась. Можно будет и поесть, и нацеловаться, особенно если она смоет щетину.

– Это Славке пришла идея с небритостью?

– Ну, не мне же. А ничего сюрпризик, скажи?

– Да уж, сюрпризец, так сюрпризец. Я чуть не помер от внутреннего смехоизлияния. Только ты этот сюрприз к обеду смой.

– Обязательно. Андрюша, ты что больше любишь? Мясо или рыбу?

– Мне после сегодняшних пирожков ни мясо, ни рыба, ни колбаса не нужны.

– Там еще есть расстегай с семгой.

– Здорово… Кать, не очень туго? Есть чем дышать? – я кивнул на ее грудь.

– Есть, дома сразу же расшнуруюсь.

– Тогда беги домой, расшнуровывайся, – я чмокнул ее в макушку. – Катька!

– А?

– А девкой был бы краше*… Беги! Дома расскажу, что тут было.

– А я тебе расскажу кое-что. Знаешь, на меня Вика запала.

– Что? – заорал я и двери из конференц-зала тут же распахнулись. И как всегда без стука.

Нас застукали, мягко говоря в двусмысленном положении. Я без очков склонил голову к уху Катюхи. Пришлось импровизировать.

– Алекс! Это что такое? Если у вас не растет борода, то это не значит, что вы можете нас считать идиотами. Я вас беру, знания у вас действительно глубокие. Но вот этот антураж чтобы смыли! Всего доброго!

– До свидания! – Катя пошла в конференц-зал.

– Вы можете выйти здесь, – я показал рукой на двери в приемную.

– До свидания, – повторила Катюха теперь Кире и… подмигнула ей. Ну, дает!

– Дорогой, что-то не так?

– Пошли, расскажу всем сразу. – я проскочил в двери зала заседаний, на ходу придумывая, как выкрутиться. – Вы представляете, у него щетина накладная! Нет, мне все это не нравится.

– Зачем? – спросила Кира.

Блин, хороший вопрос, вот бы мне на него еще и ответ убедительный придумать. Но меня спасли Милко с Урядовым, да так, что мы с Катюхой потом целый бокал шампанского за их здоровье выпили.

– МилЫй мальчЕк. Он хочЕт кАзаться старшЕ. А он тАкой нежнЫй, у нЕго и борОда не рАстет.

– Тогда это точно внебрачный сын Азарова. – подхватил Урядов. – Его никто никогда не видел, но я слышал, что он выглядит очень молодо и сам этого стесняется.

– Андрюша, это же не причина не брать парня на работу. – Кира всегда была благосклонна к сильным мира сего. – Нельзя же наказывать человека за то, что он не бреется.

– Черт с вами, уговорили! Танечка, скажите там, что вакансия занята.

Комментарий к А девкой был бы краше

* А девкой был бы краше… говорит Кутузов Шурочке Азаровой, когда разрешает ей остаться в армии.

========== Шутники… ==========

POV Катя Пушкарева.

Я вышла в приемную. Викуся, как назло, сидела на своем рабочем месте. Ну, что за невезение? Вечно она в баре сидит или у Киры, а тут… Одно дело играть на большой сцене, когда публика где-то в партере или вообще на галерке, и совсем другое – на малой, когда нос к носу. Да еще когда зритель такой активный, непосредственный, не обремененный излишне мозговой деятельностью, а потому восприимчивый, как ребенок.

– Вы уже уходите? А почему через эту дверь?

– У меня было интервью с президентом, – ответила я не очень-то любезно и пошла к выходу.

Но это же Вика, ей же пока в лоб не скажешь, что может себя не утруждать приставаниями, она же не поймет. Да и при лобовом столкновении она не очень-то понятлива. Вот Роман Дмитриевич, бедный, ей уже и так и сяк – не понимает. Просто по Высоцкому: «Все равно – что в лоб ему, что по лбу – всё едино»*. Ну, шея-то длинная, голова большая, а мозг размером с булавочную головку. Свободного места много, вот сквозняки через уши и гуляют, изредка цепляясь за кости черепушки.

– А это правда, что вы сын…

– А вы предполагаете, что я дочь?

– Нет, я имела в виду, что вы сын самого…

– Ну, может и не самого. Ведь это только матери доподлинно известно, особенно, когда мать так известна. Вы меня понимаете? А так-то я непременно сын своего отца, – кажется удалось! Сквозняк стал гонять мозги по черепушке, она теперь не скоро выйдет из ступора, пытаясь переварить, что я ей тут наплела.

– Я имела в виду, что… Ваш папа, а вы…

– Вы все как следует сформулируйте… Простите, не запомнил вашего имени.

– Виктория! – Боже мой, никогда не слышала, что у этой злобной фурии, такой сладкий голосок.

– Так вот, Виктория, вы тут сформулируйте ваши вопросы, а завтра мне на рассмотрение, в письменном виде. Договорились, детка?

Я ее даже по подбородку потрепала, и быстренько ретировалась в открытую дверь в холл, успев услышать вопрос: – Так вас приняли? – но уже не успев ответить.

У ресепшен толпилась вся бригада женсовета в полном составе. Оно и понятно, когда еще столько мужиков занесет в «Zimaletto»? Никогда, только в день интервью на вакансию секретаря. Эх, знали бы девочки, что это я им такой «мужской день» устроила, уж они не упустили бы случая посмеяться.

От них мне тоже не удалось так просто избавиться, а все из-за Машки.

– Алекс! Ну, как? Как прошло интервью.

– Спасибо, Мария…

– Ой! Вы запомнили мое имя!

– Я всегда запоминаю хороших людей. А вы человек хороший, вон как за Пушкову вступились перед Клочковой, хоть она и грозила вам какой-то Кирой.

– За Пушкареву!.. За Пушкареву, а не за Пушкову… Она работала помощницей Андрея Павловича, а Кира ее невзлюбила. Конечно, она же не эта змея, чтобы каждое слово Кире Юрьевне докладывать. Вот ее и уволили… Бедная Катька… Она знаете какая хорошая была… – в разнобой загомонили девчонки.

– А кто такая эта Кира?

– Невеста Андрея Павловича. Ей никто угодить не может…

Каюсь, я специально «Пушкову» упомянула, уж больно мне стало интересно, что девочки обо мне думают, скучают ли по мне? Потому что я по ним очень скучала. А нельзя было этого делать, потому что я чуть не спалилась.

– А мы вроде бы Катину фамилию не упоминали…

– Вы не упоминали, а Виктория сейчас в приемной все уши мне прожужжала о ней, и называла ее не иначе, как мымра.

– Не слушайте вы ее, Алекс. Катюха знаете какая умная! Если вас взяли на работу, то я вам не завидую.

– Меня взяли!

– Ой, как здорово! – Машенька, словно ненароком прижалась ко мне. Ужасно неприятное ощущение, когда девушка прижимается к тебе, как можно только Андрюше.

– А почему не завидуете? – постаралась я побыстрее отстраниться.

– Потому что Андрей Павлович у нас трудоголик. С ним работать сущий ад. Это только Катюха могла все выдерживать, потому что она тоже трудоголик.

– Да, пожалуй, я тоже себе не завидую, – задумчиво сказала я.

Было от чего задуматься, врагу не пожелаешь такого натиска женщин. Придется поскорее разоблачить свой интерес к мужчинам. Тогда у меня будет всего два кандидата на мою благосклонность, а сейчас… Мамочка! У Амурки глаза блестят, Машка прижимается, Светлана кокетливо поправляет прическу, Вика стоит в дверях приемной и зеленеет от злости. И только три мои замечательные подружки плевать на меня, как на мужчину, хотели. И то… Одна, Оленька Вячеславовна, в силу возраста; другая, Шурочка, в силу роста. И только одна Танюша Пончева в силу того, что плевать она на меня хотела – у нее был муж и тарелка с эклерами, ей точно было не до меня!

Хорошо еще, что Милко сейчас слюни пускает в конференц-зале…

– Все, девочки, пошел-ка я отдыхать, раз завтра мне предстоит трудоголизм. – я чинно вошла в лифт и помахала всем рукой.

И только войдя в квартирку, я развила бурную деятельность. У Андрюши обед в два часа. Времени в обрез, а мне очень хотелось встретить его во всеоружии. Боже мой, бедный папа, если бы он мог себе представить, что за командировка у его послушной дочурки, его просто удар бы хватил. А мама? Как там она? Наверное, не очень хорошо. Она не привыкла врать папе, да и скучает по мне, это уж точно. Хорошо, что до прихода Андрея я должна была переделать такую кучу вещей, что некогда стало предаваться унынию.

Мне еще нужно было: расшнуроваться, переодеться, принять душ, уложить волосы и чуть-чуть, как учил Славик, подкраситься. Потом убрать все Андрюшины подарки с дивана; все развесить и расставить по местам. Среди всего, подаренного мне, особенно меня тронул большой розовый плюшевый слон, перевязанный белой ленточкой посреди туловища, я высвободила его из пакета и взвизгнула. Второй конец ленточки был привязан к воздушному шару-сердцу. От неожиданности я выпустила слоненка из рук и он взлетел к навесу с кроватью да так и остался в свободном полете. Прелесть! Затем накрыть стол и встретить дорогого гостя.

Господи! Какое счастье, что Кира стукнута на всю голову! Если бы не это, я и сейчас сидела бы в своем чулане, глотая слезы и безнадежно вздыхая об Андрюше!***

POV Андрей Жданов.

Ну, таки достали! Ей Богу, достали! И если Киру я еще мог простить, потому что она достает по-привычке доставать, то Ромку я не мог извинить никак. Просто потому что он гад. Я ему четко и ясно намекнул, что ни в какие «Отцы и дети», равно как и в «Ришелье» с «У Севы», я на обед даже не собираюсь ехать. Что меня ждут обедать гораздо ближе. Что не догнать-то было? Не догоняет!

– Палыч, а давай вместе к Катюхе завалим. Что у нее не хватит жрачки и на меня?

Нет, ну что непонятно? Или я не по-русски вчера ему сказал: – «Это мой цветочек, это Катька моя». Кажется, по-русски, мог бы и допетрить, что я хочу побыть с ней наедине. И все же обижать Ромку не очень хотелось.

– Я принесу тебе ссобойку. Скажу Кате, что ты голодный, она тебе чего-нибудь и передаст.

– Сам ты передаст! Нафиг мне холодные ссобойки! Сам, небось, будешь уплетать горяченький борщ и сладкую малину, а мне, чего останется приволочешь?

– Ага! Сладкую малину, Катю-Катерину! Ромио! Где два – там третий лишний. Не ясно?

– Это что же такое делается? Люди добрые! Это мне теперь все время одному обедать? И я это свое счастье своими руками устроил? Во дурак-то! Знал бы, что ты такая сволочь, не нашел бы тебе эту квартирку, прямо под боком для твоей Пушкаревой!

В приемной что-то грохнуло. Я метнулся к двери – так и есть! Это не что-то, это кто-то екнулся на пол, услышав о квартирке для моей Пушкаревой! Оторвать бы Малине голову, но ему снова повезло, у меня для этой экзекуции объект поинтереснее нашелся.

– Викуся! Снова подслушиваешь? – спросил я сладко и мягко.

– Андрей! Как ты мог даже вообразить такое?

– Ну, конечно! Ах я, негодяй! Да как я мог, да как я посмел? Тебя, самую честную из наичестнейших, заподозрить в подслушивании, а потом еще и в передаче информации Кирочке? Что же я за свинья-то такая?

Я подал ей руку, а когда помог подняться, то притянул к себе, успев в последнее мгновение подмигнуть Ромке. Слава Богу, хоть тут Малина не оплошал.

POV Роман Малиновский.

Когда я услышал, как в приемной со стуком грохнулись о пол мощи Клочковой, я понял, что мне кирдык. Придушит меня Палыч и имени моего не спросит! Но пронесло. Удивительно, но пронесло! То ли день такой счастливый был, то ли я такой везунчик… Как там у Булгакова? «Так свезло мне, так свезло, просто неописуемо свезло»**.

Андрюха метнулся к двери в приемную и распахнул ее. Естественно, Викуся сидела на полу и потирала ушибленную голову. Чего там потирать, голова у нее, хронически ушиблена, впрочем, и я недалеко от нее ушел.

– Викуся! Снова подслушиваешь? – ой, а тон-то, а голос, вот прямо колыбельная для любимой.

– Андрей! Как ты мог даже вообразить такое? – ишь, закудахтала, глаза горят! Слава Богу, не беременная, не мать моего ребенка – уже хлеб.

– Ну, конечно! Ах я, негодяй! Да как я мог, да как я посмел? Тебя, саму честную из наичестнейших, заподозрить в подслушивании, а потом еще и в передаче информации Кирочке? Что же я за свинья-то такая?

И тут этот «импровизатор» подал ей руку, помог подняться, а потом… притянул к себе, правда подмигнув мне при этом зачем-то. Хорошо, что я парень сообразительный. Сразу понял – пора ссорить подружек. Выскочил в холл и полетел в кабинет к Кире со скоростью пули, которой дал под зад хорошего пинка спуск курка с боевого взвода.

– Кирюша. Ты представляешь…

– Что? – мрачно спросила, пока еще не знающая, какую змею она пригрела на своей груди, Кира.

– Я захожу в приемную, а Вика…

– Да не беременна твоя Вика, успокойся уже.

– Пока не беременна, но если дальше так пойдет, то все, знаешь ли, может быть.

– Ты это о чем?

– О Жданове, дорогая.

– А при чем тут Жданов к Вике?

– А ты сама сходи, посмотри. Он отбивался, как мог. Так нет же, она пиявкой присосалась. Со мной не выгорело, с Сашкой не выгорело…

– Что? Как с Сашкой?

– А ты не знала? Не слышала, как он говорил, что она прекрасно одевается, но еще лучше раздевается?

– Я думала это шутка.

– Хорошенькие шутки. Сейчас она со Жданчиком так пошутит, глядишь, и вышутит себе алименты.

– Что?

– Ничего, посмотри сама. Только Палыч тут ни при чем. Я видел, как он отбивался.

Кира не посрамила никого из бегунов на короткие дистанции, бежала так, что только пятки сверкали…

Комментарий к Шутники…

* Высоцкий В. С. «Жираф большой – ему видней!»

** «Так свезло мне, так свезло, – думал он, задрёмывая, – просто неописуемо свезло». М. Булгаков «Собачье сердце»

========== Волк и несколько козлят… ==========

POV Андрей Жданов.

– Представляешь, Катюша? И тут он как закричит… Дословно не вспомню, я своими словами. Ага?

– Ага!

– Люди добрые! Мне теперь что, все время одному на обед ходить? И я это сам сделал! Сам! Какой я дурак! Знал бы, что ты такая сволочь, Жданов, так не искал бы тебе эту квартирку, прямо за углом «Zimaletto» для твоей Пушкаревой!

– Так и сказал? Для твоей Пушкаревой? – Катя смеялась.

Смеялась вроде бы легко и беззаботно, а в глазах появилась тревога. Но это была нормальная реакция нормального человека на возникшую проблему, и меня она не беспокоила. Мне было чем успокоить Катюшу и я успокаивал, рассказывая ей дальнейшие события. А сам, оказывается, все время думал лишь о том, что все обошлось без скандала и крика, вот так, без малейшего напряжения… Все никак не мог поверить такому счастью.