Текст книги "Парень его мечты (СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

– Андрей! Это уже не смешно, жди меня здесь.

Я первая увидела вторую полоску на всех семи тестах и затаилась…

– Кать, ну, что?

– Андрей, подожди, должно пройти три минуты.

– А что, еще не прошло?

– Нет! Еще и минуты не прошло.

– А мне показалось, что уже минут десять пролетело.

– Тебе показалось.

– Ничего не показалось, – послышался голос Марго, – три минуты уже прошли. Катенька, ты не расстраивайся, будут у вас еще дети.

Наверное, она решила, что тест отрицательный и начала заранее меня утешать. Это уже были не шутки, заставлять волноваться не очень молодых людей, это не то, что разыгрывать Андрюшу. Вот я и вышла на свет божий.

– Ну, что? – нет, этого никто не спросил, но именно этот вопрос был на лицах всех присутствующих, и я решила на него ответить.

– Да!

– Что да? – спросил Андрюша.

– Мы ждем ребенка.

– Уррра! – закричали все Ждановы сразу…

Комментарий к Беспокойное утро.

*«Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже и разлила» – цитата из “Мастер и Маргарита”, М. А. Булгакова.

========== План принят! ==========

POV Андрей Жданов.

Значит, не зря я маме сказал, что на пробежку пошел, не зря час времени себе выгадал. Вот он и пригодился, мой подарочек. Правда подарить его сразу не удалось. Как только Катюша сказала: – «Мы ждем ребенка», такое началось, что только к полудню страсти и улеглись. Мама плакала, плакала по-настоящему, оказывается, так тоже бывает, когда люди от счастья плачут. Пока успокоили матушку, пока она с Катей всласть наобнималась, подошел черед отца нитроглицерином потчевать. И такое от счастья случается, как выяснилось.

– Дети, мы идем в ресторан обедать, – безапелляционно заявила мамуля.

– Мам, мне бы хотелось Катюше хоть немного показать мой Лондон, а? Вас же это не обидит, правда?

– Правда, – тяжело вздохнул отец. – Разве мы не понимаем, что вам хочется вдвоем побыть? Понимаем. Идите куда хотите, но только после совместного обеда в ресторане, – я подмигнул папе и он вспомнил, о чем я его просил. – И одежда должна быть соответствующей торжественному обеду. Всем все ясно?

– Павел Олегович, но мы с Андрюшей совершенно не были готовы к торжественным мероприятиям и никакой особой одежды… – Катя развела руками.

– Ну, допустим, у Андрея в шкафу висит и фрачная пара и соответствующая рубашка с туфлями. – задумчиво начала мама. – А ты, Катенька, можешь надеть то платье, которое ты вчера надеть хотела, когда переодевалась, оно очень мило.

Маленькое черное платье от Коко Шанель и правда сидело на Катюхе изумительно, туфли и сумочка под него у моей девочки были, а вот с украшениями и верхней одеждой был полный швах. Хорошо, что я утром вырвался на пробежку.

– Катюша, закрой глаза.

– Зачем?

– Ты всегда намерена портить мне сюрпризы? – вопросом на вопрос ответил я.

– Нет, не всегда, только изредка, – усмехнулась невеста и закрыла глаза.

Изумительной красоты колье от «Harry Winston», тонкое, изящное, без пошлой вычурности, украсило шею Катюши, а серьги из этого комплекта я аккуратно вставил ей в уши. Королева! Моя невеста – королева! И бренд Уинстона весьма популярный среди королевских семей, махараджей и звезд Голливуда, только подчеркнул красоту моей девочки. Не больше!

– Открывай глаза. – я подвел Катеньку к зеркалу.

Господи, ну как же я люблю дарить ей подарки! Вы меня не поймете, потому что не видели, как распахиваются ее глаза, как щеки заливает румянцем, а глаза застилают слезы благодарности, как бросается она на шею и тесно-тесно вжимается в меня беспрерывно шепча: «Спасибо».

– Это мне? Это правда мне? Андрюша, но это так дорого, зачем ты?

– Ты только скажи, тебе нравится?

– Нравится? Нет! Я в восторге! Спасибо, – и вдруг опустила голову. – Я никогда не смогу дарить тебе такие подарки.

– Дурочка, ты мне такой подарок сделала, что никакие Уинстоны не могут сравниться с ним. Поняла?

– Поняла. – тихонько вздрогнула и вдруг сверкнула бесовским взглядом. – Только это не я тебе подарок сделала, это уж скорее ты Аньку мне сделал, чем я, – засмеялась Катюха. – Я детей делать не могу, нечем. Я могу из только вынашивать и рожать. – ну что за сорванец, все превратит в шутку, удивительный дар.

В двери постучали.

– Да, мамуль, – черт его знает как, но я всегда различал, кто стучит, мама или папа.

– Катюша, закрой, пожалуйста, глаза, – не входя в комнату, из-за двери попросила мама. Сюрпризы, кажется продолжались. – Закрыла?

– Закрыла.

Родители вошли, и даже я обалдел. Папа торжественно нес на вытянутых руках ту самую шубку… Эту шубу отец купил три месяца назад во время презентации коллекции компании «ADAMO», купил, чтобы в день моей свадьбы подарить ее моей жене. Он тогда думал, что покупает для Киры. И вот… На плечи Катюши наброшено легкое серебристое облако коллекционной модели длиною в пол.

– Королева, настоящая королева, – гордясь так, словно сама родила это чудо, мою Катюху, сказала мама.

– Господи! Как красиво! Маргарита Рудольфовна, спасибо большое. Куртка совсем не сочеталась с моим платьем. Я буду очень аккуратной. Честно.

– Катя, о чем ты?

– О шубе. Спасибо, что одолжили мне ее для похода в ресторан.

– Мы, Катенька в долг ни у кого не берем, но и сами не даем тоже. Это наш с Пашей тебе подарок.

– Что? Нет, я не могу взять такой дорогой подарок, что вы.

– Фи, девочка. Какой моветон. Мать нашего внука – это королева-мать, и никакие подарки для нее не слишком.

– Все-то вы перепутали, королева Марго! – рассмеялась Катя, а следом и мы все. – Жена короля – это действующая королева, а королева-мать – это вы, Маргарита Рудольфовна.

– Ну, что, действующая королева, – пошутил папа, – принимаешь подарок?

– Да. Спасибо вам огромное. И не за шубу, нет! Я прекрасно жила без этой шубы и дальше прекрасно бы прожила без нее. А вот за то, что вы меня приняли, за то как вы меня приняли, за вашу теплоту, за вашу доброту… За это спасибо вам вот такое.

Катя развела руки в стороны и глубоко вдохнула воздух. Я знаю, что она так останавливает слезы, когда они уже готовы политься из глаз – глубоким вдохом. Жаль, что мама с папой так и не выработали приемчика остановки слез…

– Катенька, – рассиропилась мамуля, – мы так всегда дочку хотели, да не получилось.

– Чем Катя тебе не дочка? – спросил папа и отвернулся, чтобы скрыть, что и сам на грани сиропа…

… Обед прошел превосходно, не величаво и протокольно, а тепло и весело, я бы даже сказал, что слишком весело. Благо у нас был отдельный кабинет и чопорные англичане не могли с возмущением поглядывать на «этих сумасшедших русских», которые даже во время еды взрываются приступами хохота.

Я рассказал план, который мне пришел в голову ночью и мой план под громовой хохот был одобрен. Правда, с большими поправками и сомнениями, но все же одобрен. Поправки, естественно, внесла Катюня. А сомнения… Сомнения, это конечно же, папа. Мамуля готова была принять мой план и без поправок и без сомнений. Я же стал таким авантюристом только благодаря ей. Это еще дедушка, папин папа говорил: «Раз женился Павлуша на бесовке, значит, будет растить бесенят». Мама с папой вообще очень подходили друг другу, уравновешивали друг друга, что ли.

Да только мы с Катей были совсем другое дело! Идеально подходя друг другу, мы в то же время вместе являли собою адскую смесь! Кто-то бросал идею, пусть самую нелепую и авантюрную, второй сразу же ее подхватывал и дорабатывал до совершенства. И в результате получался такой план, что просто пальчики оближешь.

Вот и сейчас, достаточно мне было поделиться своей задумкой, как Катя тут же схватила калькулятор, что-то посчитала, пробормотала: – «Мама была права», и извинившись перед всеми, отошла позвонить. А вернулась уже сияя и лоснясь, как кошка наевшаяся сливок, только что не мурлыкала.

– Павел Олегович, Маргарита Рудольфовна, как вы посмотрите на то, чтобы бизнес стал по-настоящему семейным?

– То есть?

– То есть, как вы посмотрите на то, чтобы компания «Zimaletto» принадлежала исключительно семье Ждановых?

– Катенька! Вы хотите отнять у Кристины, Саши и Киры кусок хлеба? – папа даже побелел от такого Катькиного коварства и с негодованием посмотрел на меня.

– Ох, папа-папа, не знаешь ты Катеньку, совсем не знаешь! Она на подлость в жизни не пойдет. Никогда! И уж если что-то задумала, то можешь мне поверить, что твои драгоценные Воропаевы останутся только в выигрыше. Так ведь, Кать?

– Несомненно!

– Воропаевы мне вовсе не «мои драгоценные», и я прекрасно помню какие гадости они измышляли. Но и становиться теми, за кого Кира нас принимает, я тоже не желаю. Я хочу, чтобы совесть моя была спокойна.

– Павел Олегович, я обещаю вам, что Воропаевы не только не пострадают, наоборот, их деньги будут вложены так удачно, что они все трое только выиграют от продажи акций «Zimaletto». Ну, а вы навсегда избавитесь от таких «друзей».

– Да уж, друзей, – хмыкнула мамуля. – Верно говорят, что избави меня, Боже, от друзей, а от врагов я и сам избавлюсь.

Катюха шепнула мне на ухо еще один серьезный довод, чтобы «Zimaletto» навсегда вычеркнуло из рядов своих акционеров фамилию Воропаевых. Черт, и как это я сам забыл об этом?

– Ой, родители, мы вам еще кое-что рассказать забыли. Только вы не нервничайте, ладно? – сказал я, мимоходом.

– Андрей, говори уже, – сразу естественно занервничал папа.

– Кира может быть замешана в одном грязном деле.

– В каком? – понизив голоса одновременно спросили папа и мама.

– В убийстве, – сказал я, как бы между прочим.

– В одном грязном деле? – папа даже подпрыгнул. – В грязном деле? С каких это пор убийство стало всего лишь грязным делом?

– В убийстве? О, Господи! Андрюша, рассказывай быстрее.

И я рассказал всю историю, которую слышал от Ромки, не забыв упомянуть, что Виктория чем-то шантажирует Киру.

– И что, Наталью с тех пор никто так и не видел? – почему-то шепотом спросила маман.

– Так и не видел, – распахнув пошире глаза, нагнала страху Катюня.

– Представляете, что будет с компанией, если окажется, что Ларина действительно убита, и что убила ее Кира из ревности? – спросил я. – Репутация «Zimaletto» будет угроблена. Нет, от такого баласта, как Воропаевы нужно избавляться как можно быстрее.

Я, конечно же, получил по полной программе от всех троих. Мол я бессердечный, мол меня не волнует жизнь людей. А меня волнует, вот честное слово. Только я не знаю, что делать с этим волнением и как искать Ларину. Зато родителям стало окончательно ясно, что нужно осуществлять мой план.

На том мы и порешили: Воропаевы продают нам акции «Zimaletto», их деньги Катерина и Колькой вкладывают в очень надежные компании, дающие хорошие, а главное стабильные прибыли. Все довольны, все смеются.

Ха-ха! Сейчас вы захотите узнать самую суть, мол как добиться того, чтобы Воропаевы без дула у виска и петли на шее, добровольно сбросили свои акции, и сбросили их в нужную сторону, прямо в наши руки. А вот не скажу! Ни за что не скажу. Сами все узнаете, постепенно, если будете дальше читать.

– Катюша, только ты учти, – строго, но справедливо заметила мама, – две недели, максимум три и корсет твой должен отправиться на свалку истории. Ребенку очень вредны подобные штучки.

– Мы знаем, Маргарита Рудольфовна, что у нас жуткий цейтнот! – громко сказала Катя. – Даже не представляете какой, – добавила она так тихо, что услышал ее я один.

… Ночью, вернувшись с прогулки, я едва дотерпел пока за нами с Катюхой закроется дверь в нашу комнату. Хорошо, что по дороге мы зашли в клинику репродуктивной медицины. Катеньку осмотрели, поставили диагноз: абсолютно здоровая беременность, и врач вынес вердикт: «трахайтесь на здоровье»!

Врачу я решил поверить…

========== Полный трындец… ==========

Катя Пушкарева.

Вот чувствовала я, что нельзя было Машке давать ключ от квартиры. И не потому, что ей нельзя доверять, а потому, что Ромка слышал, как Андрей просил Машу поливать цветы. А уж этот змееныш в любом случае нашел бы способ выцыганить ключи у Тропинкиной, в этом я абсолютно не сомневалась.

Но все вышло еще… А что еще-то? Хуже? Нет, вряд ли. Лучше? Конечно нет! Просто покоя, тишины и уединения, которые я так ждала после перелета и таких бурных выходных, проведенных в Лондоне, мне, увы, дождаться не удалось. Еще на лестничной площадке мы услышали голоса, раздающиеся из квартиры, в том числе и женский.

– Андрюша, если твой дружок решил сделать «ООО Мотель» из нашего семейного гнездышка, можешь не сомневаться, я его кастрирую не отходя от кассы.

– Катька, ты откуда знаешь про «ООО Мотель»?

– Я же уже рассказывала, вы с Ромкой слишком громко все обсуждали, когда я сидела в своей каморке. Открывай двери, Андрюша!

– Кать, мне как-то неудобно.

– Серьезно? Неудобно? Тогда, может, пойдем на улицу, посидим на лавочке, подождем пока Ромочка закончит свой кобеляж и только потом вернемся домой. И это совершенно не важно, что я устала, что меня подташнивает и что нам с малышкой нужно отдыхать. Мы и на скамеечке посидим, померзнем немного. А что здесь такого? Главное, чтобы нашему папочке было удобно предоставлять нашу квартиру для блуда своему дружку.

Вот я зараза, нашла на чем играть, на отцовском безумии Андрюши. Ну, не зараза ли я, не манипулятор ли? Даже самой стало стыдно и противно, никогда больше так не буду делать. Упс… Поздно… Мавр уже представил замерзшую Катеньку, внутри которой замерзает малюсенькая Анечка и все это происходит на обледенелой скамейке. Мавр уже был готов придушить друга. А посему… Мобильный на старт, внимание…

– Малиновский! Какого черта? Что ты делаешь в Катиной квартире. Чтобы через минуту ни тебя, ни твоей бляди… Что?.. Что?.. – и вдруг взревел: – Катька, домой!

Раз, и дверь отомкнута, два, и Андрей влетел в прихожую, таща меня за руку.

Как это не покажется странным, но в квартире царил идеальный порядок, если не считать бардаком взлохмаченную голову Кольки, размазанную слезами косметику Маши и красное, какое-то опухшее и растерянное лицо Романа. Судя по всему, ребята только что на повышенных тонах обсуждали какую-то животрепещущую тему, да звонок Андрюши прервал их на полуслове.

– Это правда? – бросился к Роману Андрей с расспросами.

– А ты думаешь, что я стал бы шутить на эту тему? – вопросом на вопрос ответил Малиновский.

– И когда?

– Еще в пятницу.

– А почему ты мне не позвонил?

– Да я сам обо всем узнал только часа три назад.

– О, Господи.

Меня все это начало нервировать. Хорошенькое дело… Машка в слезах, Колька словно петух взъерошенный, эти «други игрищ и забав»* между собой чего-то обсуждают, а что обсуждают, не понять, как будто они говорят на китайском. И главное, что все в теме, только я одна ни сном ни духом ни о чем не догадываюсь. Самое непонятное было в том, что вчера я звонила Кольке и он ни словом не обмолвился о каком-либо происшествии.

– Ребята, а что здесь происходит? – спросила я несколько нервно.

– Ка-а-а-а-тя, – подняв голову на звук моего голоса и увидев нас с Андреем, Машенька будто очнулась от забытья и бросилась мне на шею. – Катенька, у нас тут такое случилось, такое! И даже не одно и не два, – Мария снова заревела.

– Пушкарева, хорошо, что вы прилетели, – Николай подбежал к нам и начал гладить Машку, висящую у меня на шее, по спине. – Мы совершенно не справляемся с ситуацией. Просто совершенно.

– Я очень прошу, – начала я довольно спокойно, но сорвалась, взревела не хуже Андрюши, когда он взрывается: – Прекратите балаган! Маша, оставь мою шею в покое, мне тяжело! Андрей! Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?!

Машка отлепилась от меня и уставилась таким непонимающим, растерянным и глупым взглядом мне прямо в глаза, что мне начало казаться, что мы с Андрюшей попали с корабля да в сумасшедший дом.

– Ребята, такое ощущение, что кто-то из нас сошел с ума, – сказала я уже совершенно спокойно. Поэтому предлагаю сделать следующее: Коля с Машей сейчас быстренько соображают что можно собрать на стол, Ромка бежит в магазин за нарезкой, хлебом и соками…

– Кать, нам без чего покрепче не обойтись. Правда. – ожил вдруг Малиновский.

– Значит, купи и чего покрепче тоже, – я поняла, что происходит что-то серьезное и сейчас не время выпендриваться. – А мы с Андрюшей переоденемся, чуть ополоснем руки и лица и присоединимся к вам. Вы нам все подробно расскажете и будем решать, что делать. Договорились?

Только минут через сорок, когда все расселись за столом, а мальчики вместе с Машулей уже успели опрокинуть по паре рюмок водочки (да-да, Ромка почему-то выпендриваться не стал, а купил две бутылки водки), я начала понимать, что же произошло во время нашего с Андрюшей отсутствия.

Рассказ Марии Тропинкиной:

Воропаева, как будто только и ждала вашего ухода, Андрей Павлович. Вы в пятницу только за порог вышли, еще даже и улететь не успели, как она ворвалась в приемную.

– Маша, мне нужны ключи от кабинета Андрея. Срочно!

– Кира Юрьевна, но у меня нет никаких ключей. Андрей Павлович их забрал с собой.

Тут она как закричит на меня.

– Хватит делать из меня идиотку! Ты что же, голубушка, думала, что я ничего не вижу? Думала, что сделаешь вид, будто бы ты на моей стороне и я буду настолько дурой, что не замечу, как ты общаешься с Андреем или с этим проклятым Алексом? Думала, что если вы меня считаете стукнутой, то я действительно стукнутая? Не замечу, как ты разговаривала с Сашей?..

– С Александром Андреевичем? – попыталась я прикинуться полной дурой.

– С Александром Юрьевичем! Я слышала как ты с ним разговаривала.

– Как?

– Безо всякого уважения!

– Что вы, Кира Юрьевна, я очень уважаю и вас и Александра Юрьевича. И я не понимаю в чем вы меня пытаетесь сейчас обвин…

– Ключи! Живо! – криком перебила меня фурия.

– Какие ключи? – я уже чуть не плакала.

– Значит, по-хорошему ты не хочешь понимать? Ладно. Тропинкина, спешу тебе сообщить, что ты уволена.

Тут меня такая злость взяла, что и не передать. Ну, я ей и нахамила.

Маша опустила голову, но совсем ненадолго, видно не очень-то чувствовала свою вину, а может и вовсе считала себя правой. Уже через пару секунд она продолжила свой рассказ.

– А вы имеете право увольнять, Кира Юрьевна? Может мне позвонить Андрею Павловичу, пока он еще не улетел, да и рассказать ему о том, что сейчас в «Zimaletto» происходит. А заодно рассказать, как вы из меня пытались сделать шпионку?

– А ну пошла вон! – закричала Кира, но я даже с места не тронулась, наоборот, сняла трубку и начала вам звонить.

Тогда она вырвала у меня из рук трубку и швырнула ее на пол к двери из приемной. Ну, я и… и…

Машка снова заревела. Коля сразу взял ее за руку, начал что-то нашептывать ей, успокаивая.

В общем, я вышла из-за стола, чтобы поднять трубку, а Кира сразу плюхнулась на мое место и начала обыскивать все ящики в поисках ключей. Ключи-то она не нашла, их там не было, а вот кнопку под столешницей нашла. За милую душу нашла. И двери в ваш, Андрей Павлович, кабинет открыла. А там и до Катиного Кабинета добралась. Вы же его не замкнули.

– Машенька, а почему ты не позвонила нам с Андреем?

– А вам можно дозвониться? – вдруг огрызнулась Машуля. – У Андрея Павловича мобильный все время выключен, а твой мобильный вообще отвечает, что переводит звонок на номер Андрея Павловича, у которого… Правильно… Мобильный выключен.

– Блин! Точно! – Андрей хлопнул себя по лбу. – Кира меня так достала за пять минут, что я отключил свой мобильный. И включил только по прилету.

– Молодец! И мне ничего не сказал, – возмутилась я. – Вначале посоветовал перевести звонки на твой номер, чтобы никто меня не тревожил., а потом выключил свой мобильный и мне ничего не сказал.

– Кать, ну, забыл. Не до того было.

– Ну, забыл, так забыл, неважно. – я с нежностью вспомнила как Андрюша меня поддерживал во время полета. До аппарата ли ему было. – Коль, а ты не мог вмешаться? Или ты, Ромка?

– Катя, ни Николай, ни Роман ни при чем. Они только сегодня обо всем узнали, когда… Когда… – и снова слезы.

– Давай все-таки по-порядку, пожалуйста, – обратился Андрей к Маше, при этом как-то подозрительно на меня взглянув. – Почему ты сразу не связалась ни с Николаем, ни с Романом?

– Это я виноват, – не поднимая на нас глаз, сказал Ромка. – Вернее даже не я, а… Вот честное слово не понимаю, как все произошло. Вы уехали, Николай зашел ко мне в кабинет, был конец рабочего дня мы с ним…

– Кать, честное слово, мы и выпили-то всего по рюмочке коньяка. Кать, всего по рюмочке, а очнулись уже в субботу, когда ты мне позвонила. Почти сутки продрыхли и даже не слышали, как нам Маша звонила. А когда очнулись окончательно, то поехали по домам. А сегодня я позвонил с утра Маше и она такое мне рассказала, что я до сих пор в себя прийти не могу.

– Что такого страшного произошло, что ты в себя прийти не можешь? Подумаешь, Кира обнаружила мою каморку перестроенной. Ну и что? А то, что она уволила Машу, так тоже не конец света. Андрей восстановит.

– Да, а то, что Кира в твоем кабинете обнаружила твой план развития, а то, что документы на «НикаМоду» Маша только чудом успела стащить из-под носа у Юрьевны и чуть ли не с дракой, а то, что Воропаева собиралась подать заявление в полицию на побои, якобы, Машенька ее избила – это тоже по-твоему пустяки? Или, может быть, пустяки, что нас с Малиновским чуть не отравили? Или разговор, который Маша подслушала – это пустяки?

– Ничего себе съездили на выходные, – в задумчивости произнес Андрюша.

– Маша, может расскажешь все по-порядку. Я пока не вижу повода для такой паники. Не отравили же вас, правда? И документы на «НикаМоду» к Кире так и не попали. Так что не так уж все страшно, ребята. Да и заявление на Машу Воропаева вряд ли подаст, скорее всего она только пугала.

– Ох, Катюха, если бы только это. Тут такое сегодня произошло, что…

– Ромка, Кате нельзя волноваться, – крикнул Андрей, но опоздал со своим предупреждением, Малина успел закончить фразу.

– Нашли тело Лариной, Кира арестована…

Комментарий к Полный трындец…

*«Други игрищ и забав» – рассказ Василия Шукшина.

========== Голые факты… ==========

POV Андрей Жданов.

– Ничего себе съездили на выходные, – задумчиво произнес я.

– Маша, может расскажешь все по-порядку. Я пока не вижу повода для такой паники. Не отравили же вас, правда? И документы на «НикаМоду» к Кире так и не попали. Так что не так уж все страшно, ребята. Да и заявление на Машу Воропаева вряд ли подаст, скорее всего она только пугала, – Катя старалась успокоить и себя, и других.

– Ох, Катюха, если бы только это. – заговорил Роман. – Тут такое сегодня произошло, что…

– Ромка, Кате нельзя волноваться, – крикнул я, но опоздал со своим предупреждением, Малина успел закончить фразу.

– Нашли тело Лариной, Кира арестована.

Удивительно, но Катенька не запсиховала и не занервничала, наоборот вся как-то подобралась, сосредоточилась и попросила:

– Пожалуйста, ребята, расскажите все по-порядку и очень подробно, не пропуская ни одной детали. Только обладая всей информацией мы сможем понять, как нам действовать дальше. И не все сразу. Рассказывайте по-одному.

Точно так же Катюша могла попросить детей в ясельной группе детского сада вести себя тихо и по-взрослому. Все заговорили разом, перебивая друг друга. Пожалуй, Колька еще был более или менее сдержан, но думаю, что это исключительно потому, что именно у него информации было меньше всего, скорее гипотезы, подозрения и умозаключения.

Пересказывать вам в деталях нестройный хор голосов, я не стану, вдруг и у вас голова пойдет кругом. Я лучше все суммирую и изложу вам сухими фактами, что же произошло. Итак…

Голые суммированные факты:

1. Кира, едва дождавшись нашего с Алексом ухода из «Zimaletto», требует у Тропинкиной ключи от президентского кабинета. Маша ключей не дает, происходит ссора, во время которой Кире все же удается найти заветную кнопку, открыть двери и проникнуть в кабинет.

2. Она начинает обыск, не находит ничего для себя интересного (что конкретно Кира хочет найти нам пока не известно, но это, наверное, и не важно). Тогда Воропаева проникает в кабинет Алекса, и тут ее поджидает сюрприз за сюрпризом:

а) Чулан Пушкаревой перестроен в шикарные апартаменты для Алекса с диваном и зоной отдыха.

б) На столе лежит перспективный план развития «Zimaletto» из которого следует, что компания собирается менять концептуальное видение задач.

в) На столе же лежат документы по «НикаМоде». Кире удается только открыть эту папку, но она ничего не успевает прочесть, так как снова начинается потасовка между Воропаевой и Тропинкиной, и Мария вырывает у нее из рук все документы.

г) Кира убегает, обещая привести охрану.

д) Маша быстро осматривает все столы, забирает все папки не предназначенные для посторонних глаз и убегает через гараж. Благо у нее есть ключи от нашей квартиры, сюда она и приносит все документы. Заодно поливает цветы, наводит идеальный порядок и, с чувством выполненного долга, отправляется домой.

3. Ни до нас с Катей, ни до Ромки с Николаем Мария дозвониться не может.

Так… с этим, кажется, все. Поехали дальше:

4. Роман и Колька выпивают всего по рюмке коньяка и засыпают почти на сутки.

5. Проснувшись, они чувствуют дискомфорт, но это касается лишь их физического состояния (головная боль, вялость, небольшая тошнота и зверский аппетит), при этом мозги работают четко и ясно. Возможно, даже более обостренно и сконцентрировано, чем обычно.

6. Катя из Лондона звонит Николаю, консультируется с ним. Зорькин ни словом не упоминает о том, что случилось, зато моментально решает сложнейшую задачу по вкладу чужих акций в самые надежные компании, можно сказать, что в это время у парня работает супер-мозг.

7. Понимая, что в коньяке был какой-то то ли психотропный препарат, то ли наркотик, но никак не обычное снотворное, все спиртное из кабинета Ромки ребята перегружают к нему в багажник машины и вывозят из «Zimaletto», собираясь сдать его на экспертизу.

8. На экспертизу пойло пока не было сдано, потому что физическое состояние фигурантов оставляло желать лучшего и они просто разъехались по домам.

9. Мария, не сумевшая в пятницу забрать из приемной свои личные вещи, решила попытать счастье в субботу, все же ее сумка осталась в приемной, а там и документы, и косметика. Конечно можно было бы подождать до понедельника, а там уж мы с Катей все расставили бы по своим местам. Да ведь косметика же… А Николай ее еще в четверг пригласил в ресторан в субботу сходить. Вот Маше косметика и понадобилась. Очень понадобилась. Ей с Колькой увидеться было просто необходимо.

а) Рассказать о происшедшем в пятницу.

б) Зорькин все больше нравился Маше.

10. С Потапкиным удалось договориться и он пропустил Марию в здание, несмотря на запрет Киры, правда, они договорились, что если Тропинкину поймают, то он, Сергей Сергеевич, тут ни при чем. Знать не знает; ведать не ведает; видеть не видел.

11. Вызволить свою сумку Машеньке удалось, она уже назад к лифтам шла, когда услышала какие-то крики. Тропинкина не была бы Тропинкиной, если бы ее любопытство не побороло ее страха.

12. Крики доносились из кабинета Воропаевой.

– Кать, как хорошо, что ты меня насчет диктофона предупредила, – все еще всхлипывая, сказала Маша. – Я весь разговор этих змеюк записала, – и она протянула Катюхе маленький серебристый аппаратик.

– Машка, – взревел Роман, – а нам с Колькой почему послушать не дала, своими словами через свои же слезы рассказывала?

– Да я растерялась, вот только сейчас и вспомнила, когда Андрей Павлович диктовал Кате все по пунктам. А до этого я вся на эмоциях была, такого ужаса натер…

– Хватит болтать, – перебил я. – Давайте послушаем, что ли?

… – Можешь даже не мечтать, Кирочка, молчать я не собираюсь. Или плати, или я иду в милицию.

– Вика, ты меня уже почти до последней капли выдоила, совесть хоть грамм должна у тебя остаться. Вот за что ты мне мстишь? За что? За то, что я тебя устроила на работу? Или за то, что все время доплачивала тебе из собственного кармана?

– Ты доплачивала мне за то, что я твоего кобеля пасла, а вовсе не за работу.

– Вика, тебе самой не смешно? Какие такие ценные сведения ты мне приносила, что я должна была тебе платить?

– Нет, не смешно! О Лариной кто тебе рассказал, когда обезьяна из тебя дуру сделать попыталась? А об Изотовой? Я! И держала тебя в курсе всех дел! А ты вместо спасибо не просто позволила меня уволить, ты мне не поверила. Тебя развели, как лохушку, и ты повелась. И этого я тебе, Кирочка, никогда не прощу. Как ты посмела подумать, что я пристаю к Жданову? Как? Вот она, дружба твоя, Кирюшенька. Ты предательница, натура у тебя такая. Вот тебе кажется, что и вокруг одни предатели. Никогда не прощу! Никогда! Ни тебя, ни Ромку и ни Андрея.

– Господи, Вика! Ну, хорошо, допустим, ты была права…

– Допустим?!

– Ладно, не допустим… Ты просто была права. Так что из-за одной моей ошибки, сделанной в порыве гнева, мы стали врагами? Меня нельзя простить?

– Да, мы стали врагами! Да, тебя нельзя простить! Ты не захотела меня даже выслушать, вышвырнула, как собаку. И если бы я не увидела случайно, как ты ударила со всего маху Ларину головой о стекло, как она упала, залитая кровью и как ты убежала, ты на работу бы меня обратно не взяла. Подруги, говоришь? Тогда почему мне пришлось тебя шантажировать, чтобы ты меня услышала?

– Вика… Скажи, а что ты сама делала в пять утра у входа в «Zimaletto»? А? И куда девалось тело Лариной? Если уж ты видела, как я убежала, значит, ты последняя видела труп. И где он?

– У себя спроси! Я видела, как ты подогнала свою машину, загрузила в багажник Ларину и уехала, вот так-то, Кирочка.

– Врешь, сука! Этого не было! Ты все врешь! Что ты сама делала в пять утра у входа в «Zimaletto»?

– Что надо, то и делала. Это я милиции расскажу, а не тебе. Ты платить собираешься?

– Нет, Вика! Хватит. Ты достаточно меня подоила. Я больше не стану тебе платить.

– Ну, на нет и суда нет. Значит, сядешь. – послышалась какая-то возня, глухой стук и крик Киры:

– Мне киллера будет дешевле нанять!

На этом запись обрывалась.

– Маша, а дальше что? – спросил я.

– Не знаю. Там точно была драка. Я еще немного послушала, но кто-то взялся за ручку двери с той стороны, и я убежала.

– На этом события субботы заканчиваются? – устало спросила Катя.

– Нет, – ответил Колька. – Но как мы с Машей провели время в ресторане, никого не касается.

– Отлично. Приступим к дню сегодняшнему. Только я предлагаю Катюше переместиться на диван, она очень устала, а мы расположимся вокруг и продолжим.

Воскресный день был окутан туманом и тайнами гораздо больше, чем дни предыдущие. И все же нам удалось хотя бы приблизительно систематизировать информацию.

13. Примерно в одиннадцать ноль-ноль Малиновскому позвонили в двери. Он открыл и увидел троих ребят, причем двое были в штатском, а на одном красовались погоны лейтенанта милиции. Ромке сказали, что в пятницу в Фестивальном парке был обнаружен присыпанный землей труп Лариной Натальи Андреевны. Что розыскные мероприятия привели их к господину Малиновскому, с которым Наталью и видели в последний раз в ресторане «Аквамарин», более того, милиция разыскала таксиста, везшего Ромку и Наталью из ресторана. Что да, следствию известно, что Ларина сама попросила остановить машину и бросилась драться к какой-то женщине, стоявшей у входа в «Zimaletto». Что Роман бросился за ней. Что таксист видел, как Малиновский пытался разнять дерущихся женщин, а потом вошел внутрь здания. В убийстве Ромку не обвиняли, зато предъявили обвинение в сокрытии убийства, а может, и соучастии.