Текст книги "Парень его мечты (СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Клочкова приехала к ней через несколько часов, чтобы рассказать, как Кира испугалась, как тряслась и рыдала, и чтобы отдать ей половину денег, которые удалось на тот момент выманить у Воропаевой, а именно десять тысяч долларов.

– Секундочку! – перебил Андрей. – А вот в это я никогда не поверю.

– Во что? – спросил Глеб.

– Чтобы Викуся по доброй воле рассталась хотя бы с десятью долларами, я не поверю никогда, а уж с десятью тысячами… Такие деньги можно было забрать только у, отдавшей дьяволу душу, Клочковой. Даже под наркозом она держала бы их мертвой хваткой.

– Извини, Андрей, но этого теперь уже никогда не узнать наверняка. Кира подтвердила, что заплатила Вике двадцать тысяч.

– Значит, она все эти деньги или уже промотала, или припрятала. Да Бог с ними, не в этом суть, рассказывай дальше.

– Короче…

Вика приехала и застала подельницу уже практически в невменяемом состоянии. Спиртным от Натальи разило за версту. Она танцевала, дико хохотала, в лицах показывала Клочковой как она дралась с Воропаевой, и единственное на что жаловалась, так это на дикую головную боль. Зазвонил мобильный, и Ларина резко бросилась к нему, поговорила буквально пару минут и выключила. В какой-то момент она зашаталась и рухнула на пол. Вика решила, что Наталья перепила и помогла ей добраться до кровати, оставила на тумбочке воду и две таблетки аспирина, а потом как ни в чем не бывало пошла на работу, собираясь вечером прийти и проследить, чтобы Ларина помахала столице ручкой из окна поезда Москва – Санкт-Петербург.

Однако на работе Викторию ждала непредвиденная неприятность, весьма болезненно ударившая по ее самолюбию – из секретарши президента она превратилась в секретаршу начальника отдела продаж. Это было унизительно, и Клочкова не преминула устроить Кирочке скандал с новым витком шантажа. Правда после того, как она поняла, что даже если «подруга» вывернется наизнанку, то и тогда Андрей не возьмет ее на прежнее место работы, милостиво согласилась, чтобы Воропаева компенсировала ей «моральный ущерб» деньгами.

Где уж тут было вспомнить о своем «благородном» намерении проводить Ларину на поезд?

В походах по магазинам, в обедах в ресторанах, в заботе о себе любимой прошло несколько дней. Вика уже и забывать стала об этом небольшом приключении, обернувшемся большими дивидендами для нее родимой. Вот бы еще от Потапкина с его приставаниями избавиться, и жизнь вообще стала бы прекрасной. Но человек, как выяснилось, только предполагает, а правит миром кто-то совсем другой. И звонок от Лариной был лучшим тому подтверждением.

Наталья даже не просила, а требовала от Вики немедленно приехать к ней, грозила, что иначе она восстает из мертвых. Но голос при этом у нее снова был пьяным, слабым и заплетающимся. Чего-чего, а уж того, чтобы живая Ларина предстала пред светлые очи Киры, Викуся желала меньше всего – она еще не выдоила до конца свою дойную корову. Что было делать? Пришлось Клочковой, тут же отпросившись с работы, мчаться домой к «заклятой подружке».

В первые минуты Виктория даже не узнала модель, так та похудела и подурнела. В квартире царил беспорядок, повсюду валялось какое-то невероятное количество пустых бутылок…

– Андрей не смотри на меня так грозно, я не роман пишу, я рассказываю, что мне удалось узнать. И… в общем, потерпи еще пару минут. Понимаешь, я очень многому в рассказе Клочковой не верю. Ни на йоту, просто убежден, что она себя выгораживает, но мы никогда не сможем доказать обратное. И тут у нас есть два варианта.

– Два варианта? – спросила я. – Варианта чего?

– Варианта развития событий, варианта наказания. Я сейчас назову оба, но решать не мне.

– А кому? – осторожно спросил Андрей.

– Тебе. Ты мой работодатель, а не наоборот.

– Говори, я пока вообще не понимаю о чем ты, – Андрюша начал раздражаться.

– Наталья Ларина скончалась от обширного инсульта, это заключение патологоанатома.

– Что? Как это? А Кира здесь при чем?

– При инсульте. От удара головой о стекло Наталья получила поперечный перелом височной кости, отчего и потеряла сознание. Я спросил у специалиста могла ли она после этого смогла вести машину, а потом пить и танцевать? И знаешь что мне ответили?

– Что?!

– Могла! Вот если бы место перелома было на полмиллиметра ниже или выше – не могла бы, а так могла. Она вообще могла бы отделаться легким испугом, если бы сразу обратилась к врачу. Но вместо этого она пила спиртное, танцевала и снова падала. А ей нельзя было брать в рот ни капли, нельзя было ходить, а не только плясать, про падать я вообще молчу. Патологоанатом зафиксировал у этой такой молодой женщины два микро-инсульта, которые оставили после себя след в виде небольших рубцов. Вот эти микро и предшествовали обширному инсульту. Последние сутки своей жизни Ларина была в коме.

– Глеб! Я не могу понять, – сказала я, – как можно было двигаться вообще, ведь это наверное очень больно.

– Больно! Но не очень. При ударе Наталья, к сожалению, утратила остроту чувствительности. Но давайте все-таки вернемся к нашим баранам, время и правда позднее… По словам Клочковой она понятия не имела, что Ларина не просто в запое, а больна. Виктория говорит, что пила Наталья, как хороший портовый грузчик, да и количество пустых бутылок, обнаруженное в квартире при обыске, подтверждают ее слова. Да только я думаю, что модель не пила, а допивала. Правда это уже не докажешь.

– Что значит, допивала? – спросил Андрюша.

– То и значит. Осталось от прежних времен в бутылке на два глотка – она допила, осталось на рюмку – допила и это.

– Ясно. – Андрей секундочку помолчал. – Глеб, но Наташка не была не только алкоголиком, она и пьяницей-то не была, так… выпить немного очень хорошего и дорогого красного вина перед развлечением, и это все.

– Была-не была, какая теперь разница. В общем так, раскрутить Викторию на показания мне удалось с помощью видео, где она сама снимает драку, да еще только после того, как я наврал ей с три короба. Во-первых, запугав тем, что ее действия тянут чуть ли не на пожизненное (тут я приплел все, что мог, начиная от организации шантажа и заканчивая издевательствами над трупом). А во-вторых, поманив ее сладкой конфеткой. Я сказал Вике, что ее чистосердечные показания мне нужны исключительно для того, чтобы помочь ей выпутаться из беды, сказал, что даже записывать их не стану.

– Но, я надеюсь, что вы все записали на диктофон?! – спросила я.

– Конечно записал, можете не сомневаться. Свои показания в милиции Виктория изменит, я в этом уверен. Она ни за что не расскажет о втором падении Натальи, уж слишком она завидует Кире и ненавидит ее, слишком хочет именно из нее сделать единственную убийцу. Кстати, я считаю, что кое в чем ее ненависть обоснована. Нельзя самую близкую подругу приглашать работать секретаршей, нельзя каждый день унижать ее и ждать за это любви.

– Глеб Семенович, а что она сделала с телом Лариной?

– По словам все той же Клочковой, когда она в очередной раз пришла к жертве, та уже была мертва. Виктория очень испугалась, вызвала Потапкина, они завернули тело Натальи в простыню, отвезли тело в Фестивальный парк и там похоронили. Вот вроде бы и все… Хотя, нет! Андрей, вот диктофон с записью показаний Вики. Без этих ее показаний у Киры есть только один вариант – реальное отбытие срока. С этой записью, Петрович добьется не только условного, но возможно и оправдательного приговора. Было второе падение, и ни один эксперт не даст однозначного заключения, что же послужило причиной перелома височной кости. Потому что теоретически (я повторяю – теоретически) Ларина могла падая задеть головой все, что угодно.

– Или удариться о пол виском, – предположила я.

– Это вообще из области фантастики, но… Короче, я скрыл эту улику от милиции.

– Ты понимаешь, что это грозит тебе лишением лицензии? – спросил Андрей.

– Понимаю. Думаю, что ты примешь правильное решение, и не подставишь меня. Если решишь уничтожить запись, что же… Это будет твое решение. Если тебе нужно свести счеты с Кирой, то это самый удобный случай. Гарпия она знатная. Но!.. Но я так же понимаю, что Вика должна сидеть. И сидеть плотно. И сядет она в любом случае, с записью или без. Формально убийцей является Воропаева, а по факту Клочкова и только она. Хищница, стерва и дрянь, для которой деньги и собственное благополучие гораздо важнее чужой жизни.

– Это правда.

– Я уверен, что Наталья не раз и не два просила вызвать скорую, но этой стерве живая Ларина не была нужна, ей нужен был повод для шантажа.

Глеб Семенович ушел и мы с Андрюшей решили, что обязательно отдадим эту запись в милицию. Кира, конечно, виновна, но не настолько, чтобы сидеть в тюрьме. Да и правда должна торжествовать!

– Катюша, – сказал Андрей, – только ты меня не осуждай. Ладно?

– За что?

– Я решил воспользоваться этой записью на завтрашних переговорах с Сашкой и Кристиной. Нет, ты не думай, мы все равно отдадим ее в милицию, но почему бы предварительно не поразмахивать ею перед носом Воропаевых? Как ты считаешь?

– Ты прав. Мне кажется, что ты с ними поступил более, чем корректно, а вот Кристина – нет! Они сами вынуждают тебя играть плохого парня, так что я только «за»! И осуждать мне тебя не за что…

========== Все к лучшему… ==========

POV Андрей Жданов.

– Кирюша, я знаю все! – с этими словами я нажал кнопку «сброс», а потом и вовсе выключил мобильный.

Аккуратно, чтобы не потревожить Катин сон, я сварил себе кофе, сделал два бутерброда и снова вышел на балкон. Мне было о чем подумать.

Ночка сегодня выдалась чумовая, ни я, ни Катюша не спали почти до самого утра, можно сказать, всего-то часа за два до Кириного звонка и уснули. А все почему? А все потому, что Глеб полночи нам спать не давал. Раскрутил Вику на признательные, сдал ее в милицию и позвонил Игорю Петровичу, а уж Петрович расстарался, сделал все возможное, чтобы освободить мою бывшую как можно быстрее. И это хорошо, что Киру выпустили, очень хорошо. При ней Сашка с Кристиной не посмеют откровенно плюнуть на жизнь и свободу сестры.

Тут ведь дело все в том, что…

Где-то за час до прихода Глеба, мне позвонил вначале СашЕнька, а потом и сама Кристина Юрьевна звонком осчастливили. И тот и другой долго кричали, выбрасывая в эфир сплошные междометия, да все исключительно со знаком восклицания. Это красноречивее всяких слов говорило о том, что братцы-кролики были взволнованы, возмущены и вполне готовы вздернуть на дыбу и меня, и маму, и отца. За что? Ну, было бы за что, так давно бы вздернули. Ладно, уговорили, расскажу чуть подробней, чем так были возмущены Воропаевы, что грозились подать на нас в суд, да еще и кары небесные призывали на наши головы.

Итак… Кристина, едва покинув «Zimaletto», посетила регистрационную палату, а уже оттуда отправилась в следственный изолятор, что само по себе похвально, значит, судьба сестры ее действительно волнует, не то что Сашку, который за все время даже не появился у Киры ни разу.

О чем говорили сестры история умалчивает, а только после свидания с Кирюшей Крис сразу же поехала к братцу «на посоветоваться». Советовались ли они, причитали ли, строили ли козни – мне неведомо. Мне только ведомо, что право «испугать врага» было передано Сашке. Вот он первым и позвонил.

– Андрей! Я теперь все знаю.

– Все-все? Тогда может ответишь уже на вопрос: есть ли жизнь на Марсе?

– Ты не паясничай! Кристина раскрыла всю твою аферу, понял?

– Понял. А какую?

– С «Zimaletto» и «НикаМодой», мы теперь знаем, что наша компания в закладе, и уже давно. Понял?

– Понял. И что?

– Как что?

– Я не понимаю, какое ваше дело? Вы к «Zimaletto» не имеете больше никакого отношения. Я вывел вас из-под удара. Чего ты еще от меня хочешь?

– Правды!

– Правда, она у каждого своя, может, тебе сразу истины?

– Правда, она и есть правда. А ты обманул нас, никакой Азаров наши акции не покупал, ясно?

– Ясно. Только я и не говорил, что ваши акции скупил Азаров. Вы же сами подписывали договор купли-продажи с «НикаМодой», причем здесь Азаров?

– А Кристина сказала…

– Мало ли что тебе сказала Крис.

– Хорошо, давай пока, но только пока, слышишь? Давай пока оставим в стороне вопрос с Азаровым. Ты нам врал! – Сашка так патетично произнес последние три слова, что мне стало смешно. Захотелось похулиганить.

– Да! И не один раз. И что? Зачем ты звонишь мне? Чтобы сообщить, что я вам врал? Я это и так знаю! – рассмеялся я.

Сашка вышел из эфира, короткими гудками сообщив мне об этом. Но эстафету тут же подхватила его старшая сестра, напротив, длинными гудками сообщая, что она мне звонит.

– Андрнюшенька, кукусик, так порядочные люди не поступают, – сообщила мне Крис так, словно она только сейчас сделала какое-то открытие мирового масштаба.

– Согласен! Так они ни за что не поступают. А как поступают?

– По-ря-до-чно! – Воропаева-старшая так выделила это слово интонационно, что мне стало даже смешно. – Ты что, ты думал, что я не раскопаю кому принадлежит эта «НикаМода»?

– А ты раскопала?

– Я раскопала! И мне это совершенно не нравится, бабасик мой золотой. Тебе сказать имя?

– «Имя, сестра? Имя?!»* – захохотал я.

– Это не смешно, дядька. Мы с СашЕнькой собираемся подать в суд на признание сделки незаконной.

– Какой? Ваших продаж своих акций компании, которая могла не покупать их, а просто отнять в счет погашения долга? Или их покупки для вас акций «Нефтегаз», хотя они вполне могли и не делать этого?

– Не надо меня путать, кукусик! Встречаемся завтра в ресторане «Ришелье» в четырнадцать ноль-ноль. Ты мне совсем голову задурил, и сейчас я уже ничего не соображаю. Все обсудим завтра. И если ты не придешь, то следующая наша встреча будет в зале суда. Так говорит Саша. Понял?

– Конечно понял. Кто накрывает поляну? – спросил я со смехом, и теперь уже Крис бросила трубку.

Тоже мне еще великий сыщик выискался – Воропаева-старшая. Как сказала Катюша: – «Не каждая Кристи – Агата».

Итак, кофе выпит, пазл собран, нам есть с чем ехать в «Ришелье»! Пора будить Катеньку…

POV Катя Пушкарева.

На работе была запарка. В мастерской Милко я проводил/а гораздо больше времени, чем в собственном кабинете. Зато подготовка презентации новой коллекции даже не шла, а бежала вперед семимильными шагами.

Часа через три после начала работы на боевом посту меня сменила Юлиана. О ней я еще расскажу, но потом, а сейчас мне нужно было собираться в «Ришелье», вот я и побежала к себе в кабинет. Думаете, что там мне удалось хоть капельку передохнуть? Как бы не так. У Андрюши есть такое секретное оружие – его попа. Он ею всегда меня чует. Не успела закрыть за собой двери, как во вторую вошел мой суженый-ряженый. И разговор естественно пошел о предстоящей встрече.

Воропаевы знают все, ну, или думают, что знают все. В принципе, мы могли бы и не ходить в ресторан на встречу с вампирами, никакой суд у них не примет иска. Посудите сами: мне принадлежит компания «НикаМода», я ее хозяйка, это понятно, верно? А моей компании принадлежит «Zimaletto». Значит кому принадлежит «Zimaletto»? Правильно! Тоже мне. И вот я… и без того владеющая двумя компаниями, выкупаю собственные акции одной из них при помощи второй. Кого я при этом обманываю? Да никого, кроме себя. Так о каком суде говорят брат с сестрой этой семейки Адамс? Все, что они реально могут нам сделать – это насыпать соли на хвост!

И все-таки мы пошли в «Ришелье». Как думаете, почему? Ответ прост, как дважды два.

Во-первых, нам не нужно было, чтобы истинное положение дел дошло до Павла Олеговича и Марго. У Андрюшиного папы слабое сердце и ни к чему ему знать, что «Zimaletto» в залоге. Пусть даже всего лишь у меня. А во-вторых, еще два-три месяца, и «Zimaletto» расплатится с долгами, начнет приносить реальные прибыли, но это произойдет только в том случае, если у компании будет кристальная репутация. Значит, нам было необходимо, чтобы Воропаевы держали свой рот на замке.

От имени Екатерины Валерьевны Пушкаревой я написала генеральную доверенность на ведение всех дел, в том числе и по «НикаМоде» на имя Азарова Александра Андреевича. И на встречу с Воропаевыми вместе с Андрюшей пошел Алекс. Причем мы оба ни на секунду не сомневались, что Катя пока должна исчезнуть.

Мне очень-очень хотелось бы прийти ко всем этим Кирам-Кристям-Сашкам в образе новой Катюши…

Представляете, метрдотель подводит к столику за которым сидят Воропаевы нас с Андрюшей. Я вся из себя в одежде, обуви и парфюме от «Шанель», в изумительной красоты колье от «Harry Winston» и серьгах этого же комплекта (подарок жениха), после посещения салона Славки Дробышева, красивая до невозможности и такая вся неземная, нездешняя. И Андрей говорит:

– Господа, разрешите представить вам мою невесту. Екатерина Пушкарева (обязательно с восклицательным знаком)! Прошу любить и жаловать.

Вот это был бы триумф! Всем триумфам – триумф. За все мои унижения, за все мои слезы. Кира съела бы свою шляпу или заломила бы руки, или урыдалась бы вусмерть. Кристина бросилась бы рассматривать мои украшения, называя меня кукусиком, бабасиком и тетькой. Ну, а Сашка… Сашка пустил бы себе пулю в лоб, что не рассмотрел во мне раньше потенциала. Да-да, он сразу бы влюбился в меня и страдал бы потом всю жизнь. Потому что безответно!

А потом, в гардеробе, когда Андрюша набросил бы мне на плечи мою шубку (подарок Павла и Марго), Воропаевы бы вообще не устояли бы на ногах…

Андрей долго смеялся, когда я рассказывала ему свою фантазию, сказал, что это было бы здорово, но Катю он пока ни за что не предъявит этим людям. Он боялся за меня, очень боялся. Говорил, что Кира непредсказуема.

– И что? Я теперь до самых родов обречена быть Алексом для твоей бывшей?

– Нет, солнышко. Но пока будет так.

– Почему?

– Кать, не капризничай, а? Ты же сама меня вчера убеждала, что пока тебе нужно побыть Алексом.

– Так я же совсем для другого. Я для «Zimaletto»! Ты же понимаешь, что Милко завалит показ, если узнает, что помогает не любимому мальчику, а ненавистной Пушкаревой.

– Вот я и говорю, не капризничай. Даже если бы я за тебя не боялся ты не пошла бы Катенькой на встречу. Правильно?

– Почему?

– Потому что Кира или Кристина сразу же позвонили бы Милко и…

– Ты прав, Андрюшенька. Только очень хотелось посмотреть на реакцию Киры и Сашки, если бы я пришла вся такая красивая и любимая.

– Я обещаю тебе, девочка, мы обязательно сыграем этот спектакль. Обязательно! Только чуть позже.

– Когда я откроюсь Милко?

– Когда будет можно…

Самый лучший мужчина в мире все-таки дал мне вкусить триумфа, пусть и в образе Алекса, но одежда и обувь на мне были эксклюзивными, а в моем правом ухе была серьга от «Harry Winston»!

– Ну, что? Вперед, моя любовь! Приключения только начинаются. – Андрей поцеловал меня в шею, приобнял за плечи и открыл двери в приемную. – Машенька, нас сегодня уже не будет. Записывай все звонки. И вообще, остаешься за хозяйку.

– Хорошо, Андрей Павлович.

Как стало известно в дальнейшем, мы с Андрюшей вовремя испарились. Кабы не это, вряд ли бы Николай так быстро сделал Машеньке предложение руки и сердца. А тут, как порядочный человек он просто не мог поступить по другому. Так что благодаря Воропаевым и замечательному диванчику в моем кабинете у Маши появился жених, у Коли невеста, а у Егорки – отец…

Комментарий к Все к лучшему…

* https://youtu.be/KIHDhFf5mpo

========== В “Ришелье” ==========

POV Катя Пушкарева.

Мир сошел с ума. Правда-правда, я ни капельки не выдумываю. Если я расскажу вам, что было в «Ришелье», вы сами поймете, что мир сошел с ума. А может, не рассказывать? Может, пусть вы и дальше будете пребывать в иллюзии о гармоничности и разумности этого мира? Или все-таки рассказать?..

Мы с Андрюшей заранее договорились, что он играет доброго полицейского, а я, как представитель ненавистной Воропаевыми «монстровидной» Пушкаревой – злого. Причем я сама настояла на таком распределении ролей, уж очень мне хотелось, чтобы если не Катя, так хотя бы кто-нибудь от ее имени наглядно показал ее обидчикам, где раки зимуют. Я же тогда еще не знала, что затеял Андрюшенька в роли доброго полицейского, не знала, что мир сошел с ума, не догадывалась, что в какой-то момент нам с ним придется поменяться ролями…

– Андрей Павлович, – подскочил к нам метрдотель, как только мы вошли в зал ресторана. – Совсем вы о нас забыли, давненько вас не было видно.

– Давненько не брал я в руки шашек! – засмеялся Андрюша.

– Знаем мы вас, как вы плохо играете! – в ответ засмеялся и метрдотель. Надо же, и он Николая Васильевича читал. А может, это домашняя заготовка, поди знай.

– А, скажи-ка, любезнейший, – продолжил Жданов все еще слогом Гоголевского Чичикова, – что мертвые души у вас на селе имеются?

– А как же! Целых три! И все вас ждут не дождутся.

– Давай-ка не будем, голубчик, обманывать их ожиданий. Веди нас немедленно к ним. – соточка перекочевала из Андрюшиной руки в руку служивого и молниеносно скрылась где-то в недрах его кармана.

– Сюда пожалуйте.

Воропаевы сидели не то чтобы в отдельном кабинете, но и не в зале, так чтобы их было видно сразу от дверей, а в укромном закуточке, что было довольно глупо и странно. Если они хотели, чтобы наш разговор не подслушали, то нужно было брать отдельный кабинет, закуток никак не приглушал звуков. А если мечтали, чтобы нас никто не видел, то и здесь вышел прокол – столика Воропаевых не было видно только в одной точке, на входе.

– Добрый день, – приветствовал всех сразу Андрюша. Я же, кивнув головой (опять-таки сразу всем), задрал/а подбородок повыше. – А почему столик на четверых, я же предупреждал, что буду с Алексом.

Вот тут первое сумасшествие и случилось. СашЕнька поднял голову, очень пристально посмотрел на меня, вдруг побледнел и резко встал.

– Присаживайтесь! – как-то даже робко проговорил он, показывая на место с которого только что вскочил, – я сейчас попрошу чтобы поставили еще один стул.

– Благодарю, – даже не повернув к нему головы, сухо сказал/а я и сел/а.

Андрей тоже сразу сел на свободный стул. Соляным столбом, не спускающим с меня глаз, остался стоять только Александр Юрьевич. Что тут началось… На сумасшествие номер два суета вокруг стола, стульев, СанЮрича и абсолютно заполошных сестричек, лихорадочно крутящих головами и совершенно не понимающих, сошел их братец с ума или только собирается, не тянула. Обычная, можно сказать, суета, но все же не каждый день в «Ришелье» официанты вынуждены прыгать вокруг намертво вросшего в пол субъекта… И только мы с Андрюшей совершенно невозмутимо просматривали меню, периодически поднимая от него глаза и незаметно улыбаясь друг другу.

Наконец, все потихоньку успокоилось: стол заменили на больший, отсервировали его, Сашка присел возле меня, а Кира заставила Кристину поменяться местами с ней так, чтобы оказаться под рукой у Андрея, пусть и под левой (по правую сторону был/а я), но все же рядышком. Два вышколенных официанта склонились над нами.

– Вы готовы заказывать?

– Мы его не приглашали и мы за него платить не будем, дядька, – вдруг ни к селу, ни к городу выдала Крис, глядя на Андрюшу.

– За меня тоже не надо платить, я могу себе позволить оплатить свой счет за обед сам. – мягко, бархатно и даже интимно-ласково прошелестел мой любимый, призывно глядя в глаза Воропаевой-старшей, и приложился к ее ручке.

Вот тут случилось второе сумасшествие. Кира так посмотрела на сестру, что умей Кристина воспламеняться, она бы уже без остатка сгорела. Нет, прав Андрюшка, на тысячу процентов прав! От этой ненормальной прятать Анечку необходимо, а вместе с ней и меня-Катюху хотя бы до тех пор, пока я не рожу. Это же надо, приревновать придуривающегося Жданова к родной сестре! Да еще так, что искры посыпались от стола в разные стороны!

– Каждый платит за себя, – голосом робота возвестил Александр. – Но я могу заплатить за Алекса, если…

– Вот как? – взвилась Кира. – А что это ты братец так расщедрился?

– Ну, хотя бы из вежливо…

– У меня достаточно средств, чтобы заплатить за себя самому, – холодно перебил/а я Сашку. – Это же не такие бешеные деньги, как счет за Кириного адвоката, и за частного сыщика, с одобрения Катерины Валерьевны нанятого мною ей в помощь. Давайте, наконец, сделаем заказ и приступим к сути. Время – деньги. А швыряться деньгами я не привык.

– Не можете себе этого позволить, – не то спросила, не то припечатала Кира и нервно хохотнула. Ну, еще бы! И Андрей, и ее собственный братец готовы наперебой меня танцевать*. Как тут оставаться спокойной? Кирюша явно вытягивала меня на скандал, но я не доставил/а ей этого удовольствия, не ответил/а ничего, только тронула губы загадочной улыбкой Моны Лизы. – Я вообще не понимаю, что он здесь делает. Его никто не приглашал.

– Это неудивительно, Кирюша, – улыбаясь самой своей соблазнительной улыбкой, сказал Андрей, – ты вообще многого не понимаешь. Не понимаешь, что ты все еще под следствием, не понимаешь, что мы с тобой давно расстались, не понимаешь, что ни один из вас больше не имеет никакого отношения к «Зималетто», в отличие от Алекса. Он не просто имеет отношение к вашей бывшей компании, он держит всю колоду карт в своих руках. Именно поэтому он здесь.

– Благодарю вас, Андрей Павлович, – я, чуть улыбнувшись, кивнул/а ему, затем сухо и по-деловому обратилась/лся сразу ко всем, передавая СашЕньке копию генеральной доверенности. – Я нахожусь здесь от имени и по поручению Пушкаревой Екатерины Валерьевны, хозяйки «НикаМоды», а соответственно и «Zimaletto». Мне выпала нелегкая… Очень нелегкая работа. Я должен разъяснить вам ваши права, а главное, ваши обязанности и штрафные санкции, которые могут быть наложены на каждого из вас в случае нарушения договора. Я понятно говорю? Не слишком заумно для блондинок? – злой полицейский внутри меня цинично и нагло хохотнул.

– Алекс! – вспыхнула Кира. – Если тебе позволили сидеть за одним столом с приличными людьми, то это еще не значит, что ты, как та свинья, можешь и ноги положить на стол.

– Кирюша, ты не права, – неожиданно выступил против сестры СашЕнька. – Судя по тому, что я слышал, это Алекс позволил тебе наслаждаться обедом в «Ришелье», а не кишку бить** на живопырке***, так что веди себя несколько поскромнее, сестричка.

– СашЕнька, – Кристина захлопала в ладоши, – а что это ты сейчас сказал? Дядька! Какие ты слова интересные знаешь!

– Андрей Павлович, – довольно громко сказал/а я, – мне этот балаган надоел. У меня нет полномочий целый день сидеть в этом балагане и манкировать своей непосредственной работой. Как я понимаю, серьезного разговора не получится. Значит, нам с вами делать здесь нечего.

– Алекс, – мягко сказал Андрюша, – давай хотя бы отобедаем. Согласен?

– Согласен, здесь неплохая кухня. Только предлагаю это сделать за соседним столиком, я устал от шума и гама.

– Алекс, уверяю вас, что мы все осознали и в дальнейшем будем говорить только по делу. Правда, сестренки? – строго спросил СашЕнька.

– Правда… Попробуем, – ответили Кира и Кристина. И в самом деле притихли, предоставив брату право вести переговоры.

Нам удалось спокойно сделать заказ и даже начать разговор.

– Андрей, почему «Zimaletto» принадлежит Екатерине Валерьевне?

– Сашенька, тебе не кажется, что с этим вопросом ты, мягко говоря, опоздал? Если бы ты у меня об этом спросил до того, как продал свои акции, ты был бы в праве требовать ответа. А теперь все! Поезд ушел! Ты никакого отношения к «Zimaletto» не имеешь, и я не обязан отвечать на твои вопросы. И все-таки ты получишь ответ. Знаешь почему?

– Почему?

– Потому что так захотела Катенька, – голос Андрюши стал теплым и хриплым. А Воропаев почему-то очень пристально посмотрел на меня.

– Катенька?! Снова Катенька?! – всплеснула Кира руками. – Она повсюду, эта мым…

– Не произноси слов, о которых потом пожалеешь, – резко перебил ее Воропаев.

– Я попробую объяснить, почему «Zimaletto» принадлежит госпоже Пушкаревой.

И я буквально в трех словах рассказал/а, как получилось, что «НикаМода» поглотила их компанию, очень зло и жестоко добавив при этом:

– Если бы вы, Александр Юрьевич, хоть на йоту были бы обеспокоены судьбой компании, а не своим президентством, если бы не ставили постоянно Андрею Павловичу палки в колеса, такого бы не случилось. И «Zimaletto» до сих пор была бы вашей семейной компанией.

– Я? Когда это я…

– Замолчите! Немедленно замолчите, иначе я вынужден буду напомнить вам, как вы за спиной президента интриговали вместе с его финансовым директором, как сделали Клочкову своей шпионкой и заставляли ее саботировать работу, как вели войну против помощницы Андрея Павловича, нечестную войну… Вспомните хотя бы историю со взяткой. Вспомните, как по вашему наущению Ветров записал разговор. – я выпил/а глоток воды. – А вы, Кира Юрьевна? Да если бы вы не устраивали публичных истерик и скандалов, если бы не травили Пушкареву, не воровали ее работу… Да что там – Пушкареву… Вы унижали весь секретариат, всех, кто хоть чуть ниже вас по положению. Вы вот меня здесь тоже попытались унизить. Но я не девочки, я цену себе знаю, меня не так-то просто обидеть, тем более вам. Потому что и вам я тоже знаю цену. – в горле пересохло, Андрей протянул мне стакан с водой, восхищенно на меня глядя. – Да, Андрей Павлович виновен в развале «Zimaletto», но ничуть не больше, чем вы все.

– Александр Андреевич, а откуда вам все это так хорошо известно? – в голосе Воропаева было столько ликования, словно только что поймал меня за руку на воровстве. – Вас ведь тогда не было в компании.

– А вы что, вы до сих пор ничего не поняли?

– А что мы должны были понять? – Кира сидела ни жива ни мертва.

– Кира Юрьевна, по вашей глупой прихоти Андрей Павлович уволил Пушкареву. Ну, неужели вы думаете, что она ушла бы из компании, которая принадлежит ей, за которую она отвечает не только перед Ждановыми и собой, но и перед банками не оставив в «Zimaletto» свое всевидящее око? Неужели вы думаете, что я просто так появился в компании?

– Нет?

– Конечно нет! Екатерина Валерьевна вместе с Андреем Павловичем придумали как убрать ее из компании и в то же время оставить. Я пришел вместо нее. Я ее глаза и уши. Я ежедневно докладывал и докладываю ей обо всем, что происходит в «Zimaletto». А она мне за это так хорошо платит, что меня не перекупить.

– Александр Андреевич, почему же Катерина, после того, как Кира оставила…

– Понимаю о чем ты хочешь спросить, Сашка. Я отвечу тебе на твой вопрос. – Андрюша был сама любезность. – Во-первых, не Кира оставила компанию, а Киру несколько изолировали. А во-вторых, и это главное, Катенька сейчас отдыхает за рубежом и готовится к свадьбе…

– Что?! – закричали Вооропаевы в три голоса.