Текст книги "Where Angels and Demons Collide (СИ)"

Автор книги: fifti_fifti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 44 страниц)

– Нет, ну все же верно говорят, идиотам везет, – решив еще немного подумать, Дария подошла к смертному и посмотрела прямо на него.

Мальчишка все еще свисал со стула, отплевываясь кровью, и не реагировал на внешние раздражители. Он как будто перестал замечать, что происходило вокруг, и то, что по нему прошлись страшные, как ножи, когти Демона, и то, что они так же быстро исчезли. Он смеялся хохотал, словно смотрел невероятную комедию, чем внушал Дарии крайне серьезные опасения о своем психическом здоровье. Фурия резко тряханула его за плечи. Раны его выглядели кошмарно, а все потому что Том, как и всегда не смог сдержать себя в руках.

– Ну и о чем ты думаешь!? – прорычала она, поднимая его голову так, чтобы парень посмотрел на нее. – Зачем ты все время злишь тех, кто во много раз сильнее и злее тебя?

Руки ее помимо воли снова начали опасно меняться и покрываться чешуей, верный признак того, что Тому не рекомендовано было сейчас откалывать свои фокусы. Роль няньки во всей этой истории уже начинала выматывать Демоницу. В карих глазах парня не отражалось ни грамма адекватности, там плескалась удивительная дурь.

– Как я позволила втянуть себя в это. Ну вот как? – беспомощно простонала Фурия, рассматривая собственное отражение в его остекленевших зрачках.

Ей пришлось держать голову человека, чтобы он не дергался сильно, потому что тело свое Том уже не контролировал. Стоило его отпустить, как парень безвольно повисал, и тогда его кровь начинала стекать по его губам, попадая прямо в рот, и создавался вполне вероятный риск того, что он просто захлебнется от собственного хохота. Дахил очень сильно повредил мальчишке правую щеку. Когда Том отсмеялся, он продолжал хрипло дышать, просто вперившись взглядом в потолок и изучая узоры паутины и мерзкой плесени. Он чувствовал, как живительная красная жидкость покидает его и образовывается на полу уже не в кляксы, а целые лужи, но это мало его волновало. Дария приложила руку к его страшным ранам и забормотала заклинания, чтобы хоть как-то остановить кровотечение. Она бормотала, склонив голову и прислушиваясь к ее шепоту, Том понимал, что боль его немного утихает, а сочащиеся ручейки перестают щекотать кожу.

Голос Фурии доносился до него словно из темноты, а перед глазами сейчас вертелись одни сплошные пятна и невнятные вспышки. Ему казалось будто кто-то легко поглаживает его, словно стягивает его кожу.

Дария колдовала без перерыва, но недолго, потому что ценное время никак нельзя было терять сейчас. Открыв мутные глаза, Том увидел, как из темноты на него выплывает уже знакомое ненавистное лицо и красные волосы. Он почувствовал на себе ее мерзкие руки. Демоница что-то делала с ним. Том протестующе замычал и замотал головой. Ему хотелось освободиться от ее присутствия.

– Не дрыгайся, придурок. Этим ты не делаешь мне задачу легче! – потеряла терпение Дария, когда мальчишка дернулся в очередной раз.

– Что, пытаешься продлить мне страдания? Оставь меня, тварь!

– Во-первых, смени-ка тон, малыш, – она развернула его лицо к себе так, чтобы человек все-таки посмотрел ей в глаза. – Я могу быть очень неприятной, если меня хорошо разозлить. Никто не давал тебе права со мной так разговаривать!

– Мне вообще не о чем с тобой говорить, предательница!

Удивительно адекватный для такого состояния ответ, даже несмотря на тон, это давало кое-какие надежды. Дария изучала свои труды на лице Тома, повертев его пальцами из стороны в сторону. Жуткие порезы зажили даже без шрамов, теперь на него можно было посмотреть без содрогания. Кровь из раны на его боку тоже перестала сочиться, а страшные полосы от когтей затягивались в считанные мгновения.

– Предательница? Хм. Я думаю, тебе правда стоит сбавить обороты, деточка. А то ты меня вынудишь на что-нибудь очень нехорошее... – угрожающе прошипела она, наклоняясь ниже.

Тео, сидевший на окне и остро вглядывающийся вдаль, громко каркнул.

– Да знаю я, что нам пора, – ругнулась Дария, – но ты же видишь, мы тут истерики успокаиваем, куда нам тут до каких-то Амулетов, свирепых Демонов и глобальных вопросов в виде судьбы всего человечества. Мы тут погибаем от травм. Плохо нам! – она гневно кивнула в сторону Тома.

Тот слушал ее и разбирал лишь половину. Дыхание его участилось. Он пытался смотреть на девчонку прямо, но вместо одного красноволосого исчадия перед ним вдруг возникли сразу две Демоницы, а затем и четыре, и все они танцевали какие-то безумные издевательские танцы, вызывающие тошноту.

– Что ты сделала... с Биллом... – с трудом переспросил Том, едва фокусируя ослабшее зрение.

– Я не знаю, что с ним стряслось после нашей последней встречи, но лично я его и пальцем не тронула! – Дария уперла руки в бока. – Не стоило бы тебе этого и рассказывать, после всего, что ты тут мне наговорил, но знаешь, справедливости ради хочу заметить, что я все же его друг и нахожусь сейчас в опасности не меньшей, чем ты, особенно учитывая обстоятельства!

Она гневно смахнула с лица красные прядки, в беспорядке падающие на лоб. Том медленно открывал рот и снова закрывал его.

– Ну, что ты смотришь-то на меня так? Я тебя еще решила заштопать тут немного, и где моя благодарность?

Юный смертный крайне удивился такому повороту разговора. Прислушавшись к себе, Том вдруг сообразил, что это было за ощущение на коже – раны его действительно медленно затягивались. Он облизал пересохшие губы.

– Ты… Ты меня спасаешь? Но почему, ведь это ты забрала меня!

– Слушай, вот заладил, – Дария закатила глаза, – прямо сейчас это долго объяснять. Ты сам виноват! Этого не пришлось бы делать, если бы ты слушался своего Хранителя! Тебе ведь объясняли: Демоны всегда начеку!

– Где Билл?

– В Раю, конечно, где ему быть?

– В Раю? – Том слабо дернулся. – Так он все-таки жив или нет!?

– Дьявол, – Дария осмотрела его зрачки. – По голове тебе, что ли, Дахил двинул? Вильгельм – Ангел, если ты забыл! Он полетел туда, роняя перья, чтобы тебя спасать, дурья твоя башка!

– Но я не там... Я тут!

В голове Тома путалось все, что до этого еще оставалось ясным. Звон не давал принимать нормальные умозаключения, и все те вопросы, что вертелись на его языке, так и оставались там в стадии невысказанности. Дария нервно притопывала ногой в высоком ботинке. Прямо сейчас ее терпение подкатывало к отметке «ноль».

– Я не смогу тебе этого объяснить. Но он полетел за подмогой! Такой ответ тебя устроит?

Том задумался. Он не верил в это.

– Он вернется? – лишь тихо прошептал парень. – Я не чувствую его, как будто его нет. И меня нет. Но если он жив, я мечтаю только об одном... Я бы так хотел хотя бы на минуту увидеть его... и сказать ему кое-что важное, – слова давались парню с колоссальным трудом. – Я не успел сделать этого там на земле, и эти слова не дают мне покоя. Я хотел сказать ему, как много он значит для меня... Все бы отдал, чтобы хоть раз увидеть его.

От его признания Дария замолкла, и хотя время для подобного сейчас наступило не самое подходящее, горло Демоницы сжалось поневоле. Девушка тоскливо глянула в окно, где завывал свирепый адский ветер. Она и сама была бы не прочь увидеть Билла поскорее, и почему-то именно сейчас ощутила это с ужасающей отчетливостью. Ей совершенно не нравилось то, что происходило вокруг, тем более, причин на это находилось больше, чем предостаточно.

– Он прилетит, – тихо сказала она, сама не зная, скорее для себя или для Тома. – Поверь, без тебя он чувствует себя также плохо, как и ты без него, с этим ничего не сделаешь.

– Ну да, – Том криво улыбнулся уголком губ. – Я слышал. Заклинание связи и все такое. Чувство долга.

Дария поджала губы.

– При чем тут это? Неужели ты и сам веришь в то, что им движет только долг? В жизни не слышала большего бреда. В вашем случае все куда запущеннее.

Том не стал на это отвечать, ему и без того стало достаточно хреново.

– Он вернется. Рано или поздно он прилетит, – вот что он разобрал через ускользающее сознание. – Ты только не переключайся.

Том не мог не переключаться. Он безнадежно терял реальность, на этой успокаивающей мысли сознание снова сбойнуло. Голос Дарии начал доноситься до него, как звук с жеванной пленки. Стул под парнем стал оползать набок, словно ножки его увязали в болоте.

– Ты знаешь, я, кажется, отъезжаю. Откуда этот звон? – спросил человек не своим голосом.

– Ты же в Аду, как ты хотел? Крышка тут у тебя съедет очень быстро. Хотя, куда еще, конечно, – проворчала девушка.

Том хотел среагировать, но этот пустой мир уносился от него прочь, и он отдавался в объятия звенящей тишине.

У Дарии осталось мало идей о том, как помочь мальчишке, но его слова магическим образом помогли ей принять решение. План был немного жестковатым и неотёсанным, но, крайней мере, так она могла бы спасти хотя бы одну глупую жизнь. Еще никогда Фурии не приходилось выполнять работу настолько противоположную ее прямым обязанностям. Намерения, гложущие ее, казались до безумия простыми, но смертельно опасными, но Дария решила спросить за это с Билла уже потом.

Подумав так, она горько усмехнулась и обратилась уже к бесчувственному Тому:

– Знаешь, парень, ты не заслуживаешь, конечно, моей помощи. Но так уж вышло, что я обещала кое-кому сделать все от меня зависящее, – Демоница вздохнула. – Хотя ради этого я выживу нарочно, чтобы посмотреть на ваши лица и послушать, как ты еще скажешь мне спасибо. Это будет жемчужиной моей коллекции!

Проворчав это, Демоница уверенно положила руку на лоб Тома. Одно это движение, и парень окончательно погрузился в непроглядную темноту.

====== Глава 30. На всякий случай: «Прощай» ======

Давид не сказал ни слова с момента, как совещание закончилось. По правде, глядя в его глаза, Билл подумал, что дядя просто бросится на него с кулаками или вцепится в горло, мотая его из стороны в сторону, покуда дыхание ненавистного ему преступника не смолкнет на веки вечные. Весь вид Апостола говорил о том, что это единственное, чего ему хотелось в тот момент, однако каким-то чудом он все же сдержался от недостойного порыва.

После блестящей тирады племянника Златокрылый не выглядел слишком браво. Он слабым голосом отдал пару распоряжений, к счастью и удивлению Билла, вполне разумных, и, обдав присутствующих волной ледяного презрения, вылетел прочь, подальше от любопытных глаз. Билл надеялся, что он тихо повесится где-нибудь в уголке, как делали многие видные деятели, потерпевшие фиаско на своем нелегком поприще, хотя осознавал, что ему не может так повезти. Скорее всего Давид просто спрятался в своем кабинете, чтобы тихо поговорить со своей любимой птицей, спокойно порвать волосы на голове, мирно поколотить кулаками об стол, потопать ногами, порвать зубами пару лишних бумажек и в очередной раз послать проклятия в адрес того дня, когда племянник появился в его жизни. После всего того, что с ним сегодня произошло, ему было просто необходимо побыть одному и переосмыслить свое существование.

Зато он все-таки отдал распоряжение срочно созвать с земли все войска, которые находились близко. Билл нервно облизывал сухие губы и разгуливал в ожидании из угла в угол, периодически расправляя свои большие крылья, которые снова принадлежали ему. Юному Ангелу пришлось заново привыкать к этому забытому ощущению. Проходя мимо зеркала, Вильгельм покрутился, чтобы рассмотреть себя. В обыкновенной земной одежде, драной рубашке и таких же джинсах и кедах, он выглядел очень колоритно, впрочем, это скорее нравилось ему.

Он старался отвлекать себя разными мыслями, настраиваясь на то, что он не зря летит в самое пекло Ада. Все вокруг казалось ему странным, незнакомым, больным плодом его воображения. Ангел вытер рукавом рубашки холодный пот со лба. Он не подозревал, как переживет полет, его трясло и мотало из стороны в сторону, а собственное тело казалось неродным и мягким. Только десять минут назад его отпустили из медицинского отделения, где заставили выпить какую-то горькую гадость и намазали все синяки и ссадины мазью, чтобы чуть подлатать его раны. Он слабо отбивался, но Сакий, как всегда, находился неподалеку, деликатный, как дробовик. Он проследил за тем, чтобы пациент не вырывался, и Билл терпел, сетуя на то, что он тратит ценное время.

На соседней койке стонал раненный Михаэль, которого на руках отнесли в лазарет. Демоны повредили Стража довольно сильно, однако он еще был живой, с трудом дышал и почти не открывал глаза. Он лежал теперь в отдельной палате и над ним суетились сестрички-Ангелы под надзором старшей суровой медсестры, древней, как сам Рай.

Совет Апостолов временно пришлось отложить в связи с чрезвычайностью положения, так что временно Вильгельм оказался на свободе и теперь медленно брел вдоль коридора, держась рукой за стенку. Он не хотел идти на боевую миссию с пустыми руками, и даже если эта вылазка будет последним, что осталось ему в этой жизни, он твердо вознамерился пройти свой путь с достоинством Светлого Стража. Такой шанс выпал ему впервые, и пренебрегать им Вильгельм не собирался.

С этой мыслью он свернул в одну из комнат, пройдя мимо ржавых ангельских доспехов тысячелетней давности. Там Билл толкнул дверь и забрел в оружейную, с трудом пробираясь сквозь горы нагрудников, всяких цепей и мечей. Он припоминал, как Давид заставлял его ходить на уроки обращения с оружием, и эта была второй из дисциплин, которая не отталкивала Вильгельма, как хоть та же арфа. Сейчас эти навыки вполне могли пригодиться ему. Юный Хранитель поковырялся в горке колюще-режущего, пытаясь найти в ней хоть какой-нибудь меч, который было бы легко держать в руке. Пальцы его решительно скользили по холодным клинкам, красивым рукоятям, перебирая их. Наконец он остановил свой выбор на длинном, легком, тонком, как жало, оружии. Юный Ангел сделал пару движений, со свистом рассекая воздух. Забавно, как меч вдруг придал ему уверенности в том, что он собирался сделать. Он собирался найти этих тварей, которые посмели трогать своими ручищами то, что им не принадлежало, и медленно, глядя им в глаза, вогнать клинок прямо промеж их ребер. Он хотел видеть, как Демоны хрипят и задыхаются в своей кислоте, которая заменяла им кровь, и, умирая, жалели о том, что они притронулись к его смертному.

Пока он размышлял, дверь за его спиной открылась, и Симония тихо зашла в комнату, присаживаясь на подлокотник высокого резного кресла. Билл увидел ее отражение в сверкающей глади клинка.

Там, в Зале, мама сидела с каменным выражением лица и такими обеспокоенными глазами, что Билл впервые за все время почувствовал укол совести. Он вполне принял бы, если бы и она отвернулась от него и не захотела говорить с ним никогда больше.

– Вильгельм, я тебя не узнаю. Ты беспокоишь меня, мальчик мой, – Симония устало посмотрела на своего сына. – Ты мне ни слова не сказал за все это время, пробежал мимо меня, как мимо пустого места.

Билл обернулся к ней, глаза его были опущены в пол. Он действительно не сказал ей и пары фраз. Наверное, боялся услышать разочарование.

– А что тут скажешь. Все говорит само за себя. Весь разговор в Зале ты слышала. Ты хочешь от меня объяснений? – ровно пробормотал Ангел. Он сделал шаг назад и прислонился к подоконнику. У него совершенно не было настроения сейчас выслушивать очередные нотации, ему и без этого стало уже достаточно хреново.

– Неплохо бы объяснить, это я согласна, – Симония увидела, что лицо сына исказилось гримасой недовольства. – Но тебе сейчас явно не до этого, я так думаю. Ты мне расскажешь что случилось? Я ведь не слепая, вижу, что ты очень сильно изменился.

– Что случилось... Твой братец – слепая свинья, не замечающая очевидного. Он узколоб и однобок, и во многом это из-за его приказов мы потеряли Амулет. Это достаточная причина для моей печали?

Билл вкрутил кончик меча в пол, оставляя там лунку промеж плиток. Симония поджала губы. Все это она знала и так.

– Я говорю не о нем, а о тебе. Расскажи мне, что с тобой случилось, что ты стал такой… Взрослый? Передо мной стоит словно кто-то другой. Я давно не видела тебя, но что-то мне подсказывает, что не жизнь во Дворце сделала с тобой это!

Конечно, кто, как не мать, может разглядеть правду. Билл вздохнул. Симонию обманывать он не хотел, да и вряд ли это получилось бы.

– Мам, мне осточертела эта Райская жизнь. Тут так скучно, что я себе уже места не нахожу. Давид тебе, несомненно, нажаловался на все мои выходки, да ты и сама слышала про последнюю! Ты ведь и сама знаешь, я не принадлежу всему этому миру, никогда ему не принадлежал, – грустно пробормотал юный Ангел. – Я был так счастлив, когда он пинком под зад отправил меня на землю! Я не видел Дворец – и это было прекрасное чувство! Самый лучший подарок, который мог совершить мой дядя!

– Вильгельм, понимаешь, что ты можешь никогда не вернуться туда? Как бы ты ни привязался к этому месту, мне подумать страшно, к чему приговорит тебя Совет за твою провинность!

– Я все понимаю, и от этого не легче. По правде... Это не единственное, – юный Ангел потер шею, подумывая, как рассказать маме о Томе. – На земле со мной произошло кое-что еще. Я впервые по-настоящему понял, что мое место именно там. Я почувствовал... – Билл старался подобрать слова, чтобы продолжить фразу, но они как-то не искались. – Я почувствовал! Там все совсем не так. По-другому. Мне встретился один человек, который принял меня таким, какой я есть, в чьей жизни я пришелся к стати. Он не хотел меня изменить, не хотел меня ни за что ругать, он просто... Видел во мне настоящего меня. Не Ангела, не бездушное существо, а человека. И я стал нужен ему, гораздо нужнее, чем был когда-то здесь! – младший Ангел бормотал, сбивчиво, спеша поймать свои мысли, улетающие от него, как колибри. – И за эти три дня я пережил столько, сколько никогда не испытывал, наверное, за всю эту жизнь. Ты себе не представляешь, что это такое, мам, – чувствовать себя нужным кому-то!

Билл не мог выразить в словах все, что он ощущал, потому он просто умолк, с трудом переводя дыхание.

Он был прав, Симония представляла далеко не все из этого, зато она видела, как зажглись огнем глаза ее сына, и хотя лицо его оставалось бледным, а на лбу выступили капли, Симония поняла, что произошло. Ее мальчик наконец вырос. Будто какая-то внутренняя сила загорелась в нем, меняя его до неузнаваемости. Он больше не был тем легкомысленным сорванцом, готовым на все, лишь бы увильнуть от обязанностей. Он был добровольно готов встретить даже свою смерть, лишь бы спасти своего единственного подопечного, и это было достойно уважения.

– Этот человек не просто твой друг, правда ведь, дорогой? – тихо спросила Симония, прищурив глаза. – И дело ведь тут не только в том, что ты обязан охранять его?

– Он не только мой подопечный, – Билл подумал с секунду прежде, чем ответить. – Он очень и очень дорогой мне человек, и я больше всего боюсь, что никогда больше не увижу его. Это так глупо получилось… Именно он оказался носителем Амулета. И я упустил его. – Билл немного помолчал. – И потому я должен пойти за ним в Ад. Он меня не бросил, когда был мне нужен, а я не брошу его. Сейчас мне вообще не страшно, что там решит этот мерзкий Давид и вся его свита вместе с ним, мам. Меня волнует только одно – я хочу спасти его, хочу побыть с ним хотя бы немножечко.... Если бы это только было возможно, – он печально провел пальцем по острию меча.

Крови больше не было, порез на пальце даже не болел. Билл понял, что вернулся к своей первоначальной сути – он снова стал бессмертным Ангелом, тем, кем не хотел больше быть никогда в своей вечной жизни.

Симония кивнула, улыбнувшись своим мыслям.

– Билл, что бы с тобой ни случилось, я всегда поддержу тебя и твое решение, ты понимаешь это?

– Да, мам, – сын подошел к ней, волоча клинок меча по земле. Он склонил ей на плечо свою голову. Мать просто обняла в ответ своего храброго Ангела и медленно покачала в своих объятиях. Под окном уже раздавался шум собирающихся в путь Стражей.

– Спасибо, что ты понимаешь меня.

– Все будет хорошо, сынок. Ты обязательно вернешь его, ты ведь у меня упорный, – прошептала она в его ухо.

Билл кивнул и сжал ее тунику. Это был единственный шанс для него – верить в то, что она сказала, потому что в глазах его уже медленно начало темнеть. Симония еще с секунду подержала сына в объятиях, перебирая пальцами его темные волосы.

Шум под окном становился все громче, Билл слышал его, эхом долетающий до башни. Кажется, Светлых Воинов становилось все больше и больше, он слышал недовольный голос Рафаэля, раздающего приказы. Билл оторвался от плеча матери.

– Мне, кажется, пора. Прости меня, мам. Я был одной сплошной неприятностью все это время.

– Вот еще, глупости какие. Я с тобой не прощаюсь! – Симония положила руки ему на плечи. – Так что даже не думай об этом. Ты – мой сын и для меня ты самый лучший. Что бы ни случилось, я буду мысленно с тобой. Всегда.

Билл улыбнулся ей и, вложив свой меч в ножны, перекинул его за спину. Он отошел к окну и посмотрел вниз, во дворик Райского сада, где теперь толпилось все больше и больше Стражей в сияющих доспехах. Он в последний раз обернулся через плечо на маму, а та в свою очередь ободряюще кивнула ему.

– Будь осторожен, мой мальчик. Я буду молиться за тебя. Возвращайтесь вдвоем.

– Мам, я люблю тебя.

Билл подумал с секунду. Он даже не знал, стоит ли говорить то, что вертелось на его языке. Взгляд его некоторое время блуждал по пустой стене.

– Пока меня не будет, ты бы не могла кое-что сделать для меня? – все-таки решился он. – На случай, если я все же вернусь не один.

– Все, что хочешь, – Симония улыбнулась ему.

Билл протянул ей свернутую вдвое бумажку, которую выдрал из своего отчета о пребывающих душах.

– Найди, пожалуйста, для меня, где сейчас эта семья? – он протянул ей клочок.

Симония пробежала глазами по строчкам. Она знала много кого в этой округе, и Вильгельм догадывался, что уж на кого-кого, а на нее в таком вопросе можно было положиться безо всяких сомнений. Мама нахмурилась, будто что-то припоминая, кивнула и убрала бумажку в складки одежды.

– Я постараюсь, дорогой. А теперь лети. Тебе и правда пора. Да хранит тебя Всевышний.

Билл благодарно кивнул и, придерживая рукой раму, обернулся на мать в последний раз. Он улыбнулся и спорхнул с подоконника, всколыхнув шторы на окне своим движением. На поляне сновала толпа Светлокрылых Воинов, которых насчитывалось уже примерно с сотню. Небольшими группками они вырисовывались из тумана и становились в строй.

Не обращая на них никакого внимания, Вильгельм промаршировал во главу колонны и встал рядом с Рафаэлем и Давидом. Свою земную одежду в виде рубашки и черных джинсов он так и не сменил, так что Давид не преминул окинуть племянника с ног до головы усталым взглядом. Рафаэль никак не отреагировал на присутствие преступника, а вот Апостол поспешно ринулся в сторону, стараясь сделать так, чтобы их с Биллом разделяло как можно больше народу. Он высунулся из-за спин Ангелов, злобно сверля мальчишку взглядом. Обойдя стройные ряды Светлокрылых, Давид схватил Рафаэля за край одежды и притянул его к себе:

– Не спускай с него глаз. Когда он найдет Хранителя, сразу пусть возвращается сюда. У нас с ним еще не закончен разговор!

Рафаэль раздраженно вытащил из бледных пальцев начальника свое одеяние.

– Ваше Превосходительство! Я воин, а не нянька! Я и так бед натерпелся с этим мальчишкой! Давайте перепоручим его кому-нибудь еще? Сакию! Он, вроде, неплохо справляется!

– Сакий не летает, а приказы не обсуждаются! – зло выплюнул Давид и ушел в конец шеренги, проверять обмундирование войск и раздавать им свои последние наставления.

Билл фыркнул и вытер лоб рукавом. Он перевел глаза на пышущего бешенством Рафаэля. Увидев, что юный Хранитель смотрит на него, Страж стиснул зубы. Вильгельм очень хотел показать ему средний палец, сдержаться и не сделать этого стоило ему почти всей силы воли.

– Когда выступаем? – поинтересовался он вместо этого, свободно засовывая руки в карманы джинсов.

– Уже скоро, еще один отряд подойдет, – сухо, но сдержанно ответил Рафаэль.

– Наконец-то!

Страж нарочито отвернулся от него в сторону, не намереваясь продолжать светскую беседу. Светлому воину совершенно не нравилась перспектива идти на верную смерть по приказу Его Превосходительства и под предводительством Младшего Ангела Вильгельма. Это был конец всей его военной карьеры, и день, когда мир падал на колени – изменники становились героями, Рай катился в Ад, светлые старшие Воины слушались Младших Ангелов.

Билл наблюдал со стороны, как Рафаэль взлетел чуть выше толпы, с лицом таким кислым, будто он только что зажевал авоську лимонов.

– Прошу минуточку внимания! – полководец взмахнул рукой и голоса воинов начали постепенно смолкать.

Рафаэль продолжил свою речь:

– Сегодня вас собрали здесь для того, чтобы отправиться в решающий, очень важный поход.

Толпа Ангелов воинственно зашумела.

– Амулет, о котором всем вам, конечно, известно, наконец, найден. – Рафаэль грустно опустил ресницы. – К сожалению, Темная Сторона оказалась проворнее, силы Ада захватили вещицу первыми.

По толпе пробежала еще одна волна ропота.

– Нам предстоит вторгнуться сегодня на Темную Сторону. И там, возможно, мы найдем и встретим свою смерть… – заунывно вещал Страж пророческим пессимистичным тоном, низко и трагично опуская голову.

– РАФАЭЛЬ! – Крикнул с земли Билл, отрывая руку от лица и прикладывая ее козырьком, чтобы посмотреть на стражника. – Если ты боишься, так и скажи. У нас нет времени на твою демагогию. Я полетел, догонишь меня у пропасти!

Взмахнув крыльями и подняв в воздух столб пыли и песка, Вильгельм исполнил сказанное. Через какую-то минуту он уже стал еле различимой точкой за дальними деревьями.

Рафаэль побагровел, потом побледнел. Он бросил на Давида такой пристальный и недобрый взгляд, что Верховному Апостолу показалось, будто его огрели по голове чем-то очень тяжелым. Он развел руками. Это все, что ему осталось в этой ситуации.

– Рафаэль, я прошу тебя, не выпускай его из виду, – лишь слабо прошептал он для закрепления материала.

Речь светлого Стража, прерванная и так и недосказанная, повисла в тишине.

Светлый Воин закатил глаза, морщась, как от зубной боли. Сколько еще унижений он должен стерпеть на себе от этого чертова черноволосого мальчишки? Он задавал себе вопрос и не видел на него никакого утешительного ответа, так что ему ничего не оставалось, кроме, как тоже последовать за своей смертью, на которую он, несомненно, шел, связавшись с Давидом и с его племянником.

Билл обернулся через плечо. Белоснежное облако Ангелов, как он и ожидал, плыло за ним. Он хмыкнул. Наконец-то.

Мягкий ветерок налетал на его тело, приятно лаская кожу, превращаясь в воображении Билла в две смуглые руки и теплые губы с металлическим колечком. Ангел отдавался этим порывам и мечтал хоть раз ощутить эти руки на себе. Ему было больше ничего не нужно, теперь, когда он уже был на пути, он мечтал лишь об одном – скорее найти своего человека. Он мысленно провел рукой по этому лицу, прежде, чем оно растворилось перед его взором и открыл глаза, устремляясь прямо на солнце.

Белокрылое войско не отставало от него, и у Билла вдруг появилась четкая уверенность, что все будет хорошо. Не могло не быть, Симония вселила в него эту уверенность.

Вдали уже замаячила черной пастью та самая пропасть. Они были уже близко.

Дария тем временем высунулась в окно и, убедившись, что около хижины никого нет, быстро приблизилась к бесчувственному Тому, отвязывая его руки и ноги от стула. Ей следовало действовать быстро, ведь Дахил, который мог вернуться с минуты на минуту, явно не оценил бы этот жест по достоинству. По правде говоря, Дария до сих пор не верила в то, что творила: этим она просто подписывала себе приговор, и могла лишь молиться Его Низейшеству о том, чтобы ее поймали не сразу.

Светлокрылых стражей не наблюдалось поблизости, и одному лишь Дьяволу было известно, сколько еще времени пройдет и прилетят ли они вообще. Как бы то ни было, Том не мог больше оставаться под носом Дахила.

Дария извлекла из своей наплечной сумки гигантский мешок и быстро, не особо церемонясь, затолкала человека туда, тесно связав тесемки и взвалив свою увесистую ношу на плечо.

– Эх, парень, а с виду такой тощий! Откуда же столько веса? Вообще, куда катится этот мир, чтоб женщины мужиков на руках носили? – проворчала она, с трудом поднимаясь в воздух. Тяжесть пригибала ее к земле.

Дария ухнула вниз, попав в воздушную яму.

– Ну, Билл, ты мне за все ответишь…

Вообще, летала Дария очень быстро, как и все Демоны, только вот злополучный мешок сильно затруднял маневренность, оттягивая руки и болтаясь в полете из стороны в сторону. Дария спешила, как только могла, тенью скользя над просторами Ада к огромному старому дереву возле самой пропасти. К счастью, это было не очень далеко от той хижины, куда их всех заволок Дахил, потому Фурия успела туда засчитанные минуты.

Поняв, что никто за ней не наблюдает, девушка затолкала мешок с Томом меж корней и достала оттуда второй точно такой же баул из плотной мешковины. Хорошо бы заклинанию оглушения сработать мощнее, чем обычно, чтобы человек не поднял истерику, проснувшись в темноте неизвестно где, завернутый, как мумия. Сжалившись над его и без того пострадавшей психикой, Дария осторожно развязала веревку и освободила Тома от упаковки, чтобы смертный не задохнулся. Это стало бы ненужной проблемой, людям было свойственно помирать от всякой ерунды, а уж от этого-то экземпляра вообще доброго не жди. Удостоверившись, что Том спокойно спит в объятиях полной отключки, Дария отошла от корней.

– Дахил убьет меня. Он просто разорвет меня на куски, – предчувствуя неприятности, сокрушалась Фурия. – Все было бы проще, если бы он вернул мне договор, я бы вообще не попала в поле его зрения и сделала все то же самое, но без риска для своей шкуры!

Теодор, слышавший это неодобрительно каркнул.

– Какие у тебя еще идеи? – отозвалась ему Дария. – Я просто надеюсь, что он не заметит ничего. Он же думает, что я не могу отходить от Носителя Амулета. Придется оставаться рядом.

Ворон вытаращил на хозяйку левый глаз.

– Да, я тоже не могу поверить, что я все же делаю это! Особенно после того, что этот Том болтал мне тут про предателей и прочую гадость.

Молчание птицы дало Дарии понять, что Тео глубоко осуждал ее самопожертвование, несмотря ни на какие аргументы.

– Ничего. Что мы, с тобой, Теодор, в передрягах не бывали? – Дария быстро отряхнула руки. – Не скучай тут, парень. И понадейся, что, когда ты очнешься, Билл твой все же прилетит.