Текст книги "Where Angels and Demons Collide (СИ)"

Автор книги: fifti_fifti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 44 страниц)

– Я сейчас его вырублю, – прорычал Том. – Честно, я сделаю это, а когда он очнется, вырублю второй раз!

Внезапно Билл понял, что так настойчиво искало его сознание. Отблески серебра, как свисток, который он так недавно сжимал в своей ладони!

– Я должен дотянуться, – тихо сказал он. – Том! Приготовься держать его сильнее, мне нужно отпустить руку!

– Что? Ты с ума сошел? Зачем?

– У нас есть последний шанс! – прокричал Вильгельм, заставляя Демона нахмуриться.

– Какой шанс? Он сработает? – не веря в происходящее, прокричал Том.

– Понятия не имею!

Из последних сил отбиваясь от локтей Георга, Вильгельм полез в карман. К счастью, он не выкинул вещицу. Дрожащей от напряжения рукой он сунул свисток в рот и дунул в него, что есть мочи. Оглушительный свист разнесся по всей квартире:

– Рафаэль! – Крикнул Билл, будто это могло помочь быстрее.

Лицо Демона чуть изменилось, теперь это уже была не та довольная улыбка, что кривила его уродливую черную морду с секунду назад. Том с силой рванул Георга на себя, и тот отступил на пару шагов назад. Еще одна трель пронзила комнату.

– Рафаэль, явись или я выдавлю тебе глаза! – Билл терял последние силы. Демон осклабился.

– Что, падшие Ангелы нынче не в почете у своих, а, Вильгельм? Они не придут к тебе, посмотри в глаза фактам, – вкрадчиво подсказал он.

– Заткнись... Тварь... – хрипло прошептал Билл.

Том удивленно повернул голову. Во взгляде его сверкнул огонек непонимания, а Вильгельм метнул в Дахила оставшийся от свистка сверток – единственное, на что тот ему сгодился. К сожалению, он промазал из-за дравшегося Георга.

– Билл, о чем он говорит, какие еще падшие Ангелы? – обессиленно прошептал Том.

К ужасу Билла ответил за него Дахил.

– Знамо какие. С которыми ты, мальчишка, делишь свою постель и свою энергию. Он твой Ангел-хранитель. Неужели ты не догадался? – Демон захохотал так, будто услышал самую забавную шутку в мире. – Вы, люди, удивительные существа. Так доверчивы!

Билл ничего не отвечал. Георг окончательно брал над ними верх и сейчас ему становилось не до мелочей.

– Я его не могу больше держать, – обреченно сказал Том. Глаза его закрывались.

Однако Вильгельм на секунду отвлекся от того, что творилось в комнате, потому что он услышал его – звук, который сейчас был прекраснее любой музыки. Никогда он не думал, что будет рад услышать свист ветра в маховых перьях и хлопанье гигантских крыльев, ведь это могло значить только одно:

– Рафаэль! – юный Страж Света обернулся.

Окно за его спиной разлетелось на тысячи осколков, осыпав присутствующих снопом мелких стеклянных брызг и впустив в комнату ледяной ветер, смешанный с каплями холодного дождя. На подоконнике возникли две фигуры, и Том, медленно повернув голову, обомлел второй раз. Его челюсть шумно лязгнула и отвисла бы, если бы дергающийся Георг не прикрыл ее плечом с нежностью и заботой.

Огромные и прекрасные, с крыльями под пару метров в размахе, двое мужчин едва помещались в крохотной комнатке. От них как будто исходило свечение, и их белые одежды струились, словно были сотканы из солнечного света.

Заметавшийся в дверях Демон зашипел:

– Фу, принесло вас, мерзкие, принесло вас, пакостные! Все кино портите! – он оскалился, демонстрируя присутствующим подгнившие зубы. – Ненавижу!

– Вильгельм, ты все-таки жив, – в голосе Рафаэля скользнула плохо скрываемая нотка удивления или разочарования. – Мы искали тебя!

– Искали они! Знаю я как вы искали, едва тунику от натуги не потеряли и сандалии! Забери… Тома... отсюда... – едва слышно просипел Билл.

– Это тот самый? Носитель Амулета? – на всякий случай уточнил Страж.

– Да. Прошу тебя, в безопасное место. Пожалуйста...

Рафаэль кинул взгляд на Демона, злобно рычавшего и вздыбившего шерсть на загривке. Он мягко опустился на пол и протянул Тому руку.

– Идем, дитя.

– Какое я дитя, ты что, офигел? – от удивления Том отпустил руки. – Я никуда без Билла не пойду. У меня с ним намечается серьезный разговор.

Он бросил на Ангела такой тяжелый взгляд, что того буквально пригвоздило к полу, однако, их обоих прямо сейчас волновали не личные отношения. Сейчас им надо было срочно спасать свои жизни.

Рафаэль, привыкший к такому стилю разговора хотя бы от того же Вильгельма, закатил глаза. Он обернулся на своего товарища, который возвышался над бренным миром с подоконника.

– На счет три, Михаэль.

Второй Ангел дернул плечом. Брезгливо сморщив нос, он мягко спорхнул со своего места и нехотя приблизился к Биллу.

– Ты об этом никому не расскажешь? – обратился он к Рафаэлю так, словно Вильгельма не было в комнате.

– Нет. Профессиональная тайна.

– Что, ручки боишься испачкать, Михаэль? Об меня? – Билл дергал Георга за шиворот. Раздался треск лопающейся ткани.

– Я делаю то, что мне говорят, – заверил его Страж. – Ничего личного.

С этими словами они схватили Вильгельма и Тома поперек талии. Парень почувствовал, что сильные руки мягко оторвали его от земли. Свесившись с монументального ангельского плеча, Том медленно поплыл в заоконную даль навстречу холодной апрельской ночи.

Дахил в бешенстве пнул копытом стену, около которой стоял, выломав часть косяка. Мерзкие ангельские твари сорвали весь его чудесный план, согласно которому человек должен был уже находиться в Аду вместе с ним, унесенный Фурией в мир вечной тьмы. Но все теперь было испорчено и откладывалось еще на какой-то неопределенный срок, по крайней мере, до тех пор, пока мальчишку опять не найдут. Это будет несложно с учетом того, что он буквально бил магией на километры вокруг, да и запасной вариант всегда имелся у Демонов наготове, но Дахил в целом не любил, когда что-то рушило его планы. Это делало его невероятно злым.

– Мы еще встретимся в Аду, ты не переживай. Скоро... – прошипел он с порога, брызжа ядовитой слюной. – Только тебе не понравится, когда это случится!

Он с ненавистью смотрел через окно на светлые точки, становящиеся все меньше и меньше на фоне темного лунного неба.

Георг, которого больше никто не держал, бухнулся, наконец, на коленки и с остервенением принялся подметать уже никому не нужную соль. Выполнив свое предназначение, он блаженно ухмыльнулся и сполз по вывороченному с корнем дверному косяку, погрузившись в сладкую дрему. Он сладко причмокнул и сложил руки под щекой.

Дахил зло пнул парня по руке, мигом потеряв к нему всякий интерес, и, завернувшись в свой плащ, растаял в воздухе. Последними исчезли его красные, вездесущие глаза.

Билл обернулся лишь на секунду, насколько это было возможно. Демон исчез, к счастью, оставив басиста в живых. Ангел смотрел на выбитое окно, оно становилось все меньше и меньше, затем и дом Тома стал размером с горошину, и юному сотруднику Небесной Канцелярии оставалось лишь питать слабые надежды, что они с человеком еще хоть когда-нибудь вернутся сюда, желательно, живыми. Сегодняшний вечер заканчивался совсем не так, как ожидалось.

Том в это время плыл, и совсем не в переносном смысле этого слова. Мощные ангельские создания несли их над городом, накрывая сонные улочки тенями от размашистых крыльев. Их полет был абсолютно ровным, без толчков и встряски. Страх исчез. Том с удивлением отметил, что ему вообще все равно, что с ним случится дальше.

Когда приближались Демоны, там, в тупике, за баром, все его тело буквально вибрировало от животного страха. Парализовавший ужас накрывал с головой, мешал думать, дышать, холодным кинжалом вкручивался под лопатку. Рядом же с белокрылыми и прекрасными созданиями его охватывало умиротворенным, почти психоделической расслабленностью.

Нечто похожее Том чувствовал рядом с Биллом – совершенно особое чувство полного кайфа, счастья и защищенности. Может, в этом и таилось объяснение?

Тома накрывало, и порывы ветра, которые, казалось, должны были обжигать льдом, лишь приятно холодили кожу. Он купался в потоках абсолютного восторга, и время для него потерялось в завихрениях ночного воздуха, который касался своим дыханием его тела.

Он смотрел на проплывавшие внизу поля, ночной лес, летевшие мимо облачка, похожие на молочную пенку, и все ему казалось таким радужно-прекрасным, красивым: и темное небо, и черные пикообразные макушки елей, и эта чудесная весенняя ночь.

По открывавшемуся виду он мог судить, что они были уже далеко от Магдебурга. Под ними проплывали квадраты полей, редкие деревенские коттеджи, а также мелькнуло небольшое озерцо. В общем, эту местность Том не узнавал. Он поднял голову и посмотрел на своего Ангела, Рафаэля, который даже не глядел в его сторону. Немного подумав, парень решил завязать с ним разговор.

– Рафаэль? – позвал он, надеясь перекричать шум ветра.

Ангел даже не повернул голову, предпочитая игнорировать крик.

– Рафаэль? Брось, не прикидывайся, ты слышишь меня. Дитя взывает к тебе, – обдолбанный приливами счастья Том начал угорать от собственной шутки.

– Я могу случайно разжать руки, – донесся до него очень отчетливый ответ.

– Да ладно тебе, чего ты какой вредный. Ты же Ангел, в конце концов!

Челюсти Рафаэля заметно стиснулись. Он не счел нужным реагировать на эту шпильку.

– А долго нам лететь еще? – новый вопрос, заставивший Стража Света все-таки среагировать.

– Еще пара вопросов, и тогда не очень.

Рафаэль нарочно поймал какие-то воздушные завихрения, и желудок Тома сделал тройное сальто.

– Мы только что уронили мой организм, ты не мог бы вернуться? Он мне роде дорог как память, – парень хватал ртом воздух и прикрывал глаза от подобного «аттракциона».

Он ненадолго замолчал, позволив Рафаэлю слегка расслабиться, однако это длилось недолго. Том посмотрел на темные волосы Билла, развевавшиеся за спиной второго Стража и снова завелся:

– А Билл правда один из вас?

– К сожалению, правда, – недовольно пробурчал Ангел.

– А где же его крылья тогда?

– Чтобы носить крылья, надо это заслужить. Он свою возможность потерял. Слушай, человек, почему бы тебе самому у него не спросить? Его тебе слушать будет интереснее, рассказывать он мастер.

– Он не отвечает на все мои вопросы. Плетет мне плетни стандартного, земного содержания! – Том поморщился, вспомнив, сколько раз пытался выбить из Билла хоть что-нибудь. – Ни разу не признался!

– Ты не удивляешь меня. Он не такой, как все мы, – печально изрек Страж. – Держись, снижаемся.

Том хотел сказать что-то еще, но внезапно его заняла другая мысль:

– Стой! Где тут у тебя ремень безопа-а-а...

Эти слова потонули в потоках воздуха. Снижался Рафаэль не так плавно, как летел. Том трясся так, что его голова лишь чудом не сорвалась и не укатилась в ночь. Ангелы опустились на опушку небольшого лесочка, сбросив балласт туда же, на заледенелую апрельскую травку.

– Прибыли, – констатировал Михаэль.

– Ой, как я ра-а-ад...

Том попытался встать, но дрожащие ноги подвели его. Билл, привыкший к перелетам за свою долгую жизнь, подхватил упавшую звезду гитарной музыки в объятия.

– Спасибо, что пришли, – тихо поблагодарил младший Ангел. – Подождите меня тут. Я на минутку.

Вместе с Томом, повисшим на нем, Билл заковылял к небольшому домику – единственной постройке в том местечке, куда их, собственно, высадили. Дверь была не заперта. Билл открыл ее и усадил Тома на уютный, но продавленный диванчик около входа.

– Тут сиди, хорошо?

Ангел провел рукой по его щеке, и Том блаженно улыбнулся и кивнул.

Сделав это, Вильгельм вернулся к своим. Михаэль уже улетел в неизвестном направлении – смертных, как и весь их мир, он откровенно не любил и не стеснялся демонстрировать свое отношение в открытую, но Рафаэль покорно стоял и ждал, скрестив руки на груди.

Билл остановился напротив него. Из единственной одежды у него и Тома остались только джинсы и сейчас ветер ощутимо щипал его за голую кожу.

– У меня есть один вопрос, – наконец казал младший Ангел. – Где вас носило так долго? Я вас звал до посинения, и это чуть не стоило жизни носителю Амулета! Вы вообще в курсе того, что происходит в мире?

– Мы в курсе, Вильгельм, – Рафаэль склонил голову. – Но есть одна проблема, никто из светлых не может почувствовать Амулет по одной простой причине. Ты не догадываешься какой?

Вильгельм отрицательно качнул головой, приготовившись слушать дальнейший рассказ.

– Теперь ты – его Ангел. Являясь всего одним его защитником, ты целиком накрываешь его своей силой. Концентрация ее так велика, что мы не чувствуем ничего, потому мы не можем мешать тебе защищать твоего подопечного.

Билл сжал кулаки.

– Да что вы все заладили, его Ангел, его Ангел! Я не могу быть Хранителем, у меня даже крыльев нет!

– Это не меняет твоей сути. Ты предложил ему взаимопомощь. Теперь он – твоя ответственность.

От этой новости Вильгельм похолодел. Он вспомнил. Искра – она пробежала по его ладони, когда Том пожал его руку. Так вот что это было такое!

– Обязательство... – Вильгельм удивленно посмотрел на свои пальцы.

– Его жизнь в твоих руках, потому мы не можем вмешиваться. Прости!

– Но ты же обещал помогать мне! Впервые ситуация складывается серьезнее некуда, а вы следуете каким-то дурацким Правилам! Тома надо защитить! Оградить! Унести в Рай!

– Это противозаконно, ты ведь знаешь это, он живой человек!

– И поэтому вы хотите дождаться, чтобы он стал мертвым человеком! – юный Ангел возмущенно хлопнул себя по джинсам. – Я напишу на тебя рапорт!

– Пиши, Давид в курсе того, что происходит. Без бумаг я абсолютно бессилен. Мы помогли вам, когда ты призвал нас на помощь. Но в остальном...

– Его жизнь – моя ответственность, я понял! – невежливо перебил его Билл. – Не удивительно что при такой расторопности от вас столько трупов по всему миру!

Страж слушал его злые крики с каменным выражением лица.

– Мы наблюдаем со стороны. Не во все мы имеем право вмешиваться, я знаю свой протокол, хорошо бы и тебе знать свой. К тому же, вам нечего бояться, Амулет и аура этого места надежно охраняет вас. Мы почвимся, когда придет время.

Билл аж поперхнулся от такого заявления.

– Против твоей логики не попрешь, ты знаешь? К твоему сведению, Амулет нельзя использовать вот так просто, швыряя магические вспышки налево и направо! И пока вы там наблюдаете, человек успеет натворить непоправимого! Дорога каждая секунда!

– У нас полно своей работы, а его жизнь – твоя ответственность, – как зведенный повторял Рафаэль

Билл ощутил, что в голове его расширяются сосуды. Он схватился за волосы.

– Слушай, знаешь что? Лети отсюда с миром. Я наобщался с тобой лет этак на тысячу вперед, – устало сказал юный сотрудник Канцелярии.

– Я не отказываю тебе в помощи. Мы будем ждать, пока пророчество будет готово раскрыться. И тогда мы будем рядом. Этот домик – надежное укрытие, здесь вас не найдут, если вы не станете покидать его территорию.

– Я счастлив. Я так счастлив. Спокойно, Билл, сейчас он улетит, – сказал младший Ангел самому себе.

Лицо Рафаэля не менялось.

– Будь внимателен к своему смертному, он у тебя всего один. Твое сердце не выдержит, если с ним что-то случится, – бросил на прощание Страж, взмывая в темную высь.

– Оно уже не выдерживает, – тихо ответил Билл.

Рафаэль, конечно, уже не слышал его. Он улетел, как и прочие Ангелы, а Билл остался один, наедине с мыслями, которые ему еще предстояло переварить.

Он стал Ангелом. А ведь Моисей предупреждал его тогда, словно он знал! Словно все, что должно было произойти в этой истории уже предрешено. Он говорил тогда про Амулет, неужели он, тот самый пророк и был его создателем? Вот бы поговорить с ним прямо сейчас. Билл понятия не имел, что делать теперь, когда он остался совсем один. Он много читал о Хранителях, но тот момент, когда он отдал свою клятву Тому и взял в ответ его, не зафиксировался в его сознании.

– Я – его Ангел, – тихо прошептал Билл себе под нос.

Теплое чувство разлилось в его груди от этих слов. Теперь осталась лишь одна незначительная деталь – объяснить все это смертному.

Вильгельм снова зябко поежился, обхватив себя руками. Одни-единственные джинсы оказались слабой защитой от продиравшего до костей ледяного ветра. Ему нужно было идти в дом. Там кое-кто ждал его, возможно, с нетерпением предвкушая объяснения.

====== Глава 24. Все тайное становится явным. ======

Dear angel of mine,

Where do I start to express how I feel?

Well, my love’s gone blind.

Now all that I feel is what I hear.

Your words rip and tear, and

Through my heart so weak and pure.

Now I find myself wanting to die.

Dear Angel (оригинал April Sixth)

Том так и сидел на диванчике, где его оставил Билл, и эйфория его потихонечку начала отступать. Ангелы отошли на достаточно далекое расстояние, чтобы мозг смертного прояснился, а на смену этой радости начала приходить такая захлестывающая злость и обида, какой Том не припоминал в себе уже очень давно. Он вскочил на ноги, встряхивая головой. Что все это было такое?

Он припоминал моменты этой ночи, спрятавшиеся от него, будто в клочках ваты, – он лежал рядом с Биллом, ему было хорошо и тепло с ним, они болтали о всякой ерунде. Потом этот Демон возник на пороге. И слова, которые врезались в корку мозга: «Падшие Ангелы? Знамо какие. С которыми, ты, мальчишка, делишь свою постель». И тогда он указал на Билла.

Ангел, черт подери! Прекрасное создание, а не человек, за которого он так успешно себя выдавал. Вот почему он казался таким невероятным, притягательным, как смола для насекомого. Даже этот свет, постоянно окутывающий его, если приглядеться внимательнее в некоторые моменты! Том все понял. И теперь при мыслях о Билле ему перестало быть тепло, собственные чувства пугающе обжигали колючим льдом, ненавистью и обидой.

Вот почему этот Вильгельм был такой странный в самом начале! Он знал так много вещей, которые обычным людям казались бы дикими, начиная от всей этой Демонологии и заканчивая искусством, которым он владел в совершенстве, – как за секунду вынести мозги одним лишь взглядом. И вот почему он, наоборот, не имел понятия о многих элементарных вещах, типа как сходить в туалет и не разнести при этом вдрызг весь район. Вот почему он оказался там, в переулке, в этой странной простынке, светящийся, как падшая звезда! Тетушка Беатрис принесла его туда, уж конечно! Козел.

Том вскочил с дивана.

Каким же простым все казалось теперь, когда ему раскрыли глаза на правду. И кто раскрыл? Какой-то Демон с отвратительной, плоской, как, блин, кошачьей харей. И совсем не Вильгельм, который до последнего врал, как черт, не дернув при этом ни единым мускулом. Именно это и задевало Тома больше всего.

Он завелся так, что готов был прямо сейчас прожечь пол. Гневно маршируя в единственных джинсах из угла в угол, он изо всех сил старался унять бешено клокочущую злобу.

Молодой человек обвел глазами то помещение, где оказался.

Домик был небольшим, но уютным, правда, в темноте проглядывали лишь очертания предметов. Он заметил столик, пару стульев вокруг, какой-то шкаф с книжками, даже камин. В конце комнаты обнаружилась еще пара дверей. Одна из них, очевидно, вела в помещение наподобие кухни, а вторая, насквозь прогнившая и дырявая, – в спальню, где виднелся край кровати.

Том промаршировал туда, инспектируя внутренности соседних помещений. Маленькая кухонька, за ширмой – душевая кабинка или что-то вроде, холодильник – невысокий, едва достающий до бедра, если встать с ним рядом; куча шкафчиков, как и в любой кухне. Том лишь окинул все это беглым взглядом и, не обнаружив ничего интересного для себя, зашел в спальню.

Там стояла кровать, с окна свисали уродливые желтые занавесочки, поеденные по краям какими-то организмами, и гигантский, заваленный набок гардероб. Даже телик тут был, вряд ли, правда, рабочий. Интересно, зачем Ангелам такое точное подобие человеческого жилья? По всей вероятности, дом принадлежал когда-то людям и только потом перешел к Ангелам или как там они его отобрали.

Том откинул эти мысли. Он не хотел знать. Прямо сейчас он собирался найти себе немного одежды и уйти, оставить Билла тут, где ему самое место – одного с себе подобными и одного с собственной ложью.

Безнадежно щелкнул выключатель. Магии не случилось – света не было. Том махнул рукой и раскрыл гардероб. К счастью, вещей тут оказалось много, хотя юный смертный не успел их рассмотреть.

Он услышал скрип входа и обернулся. Билл стоял там, на пороге, и в упор смотрел на него, придерживая рукой дверь. В помещение следом ворвались порывы ледяного ветра, всколыхнувшего его рваную копну черных волос. В лунном свете, просачивающимся сквозь проем, он выглядел совсем неземным, красивым, как фарфоровая кукла и тоненьким, как тростинка. Том гневно стрельнул взглядом сверху вниз по всей его фигуре – по плечам, груди, животу, выступающим бедренным костям. Мышцы его пресса слегка напряглись, как и вся поза, словно он готовился к атаке в любой момент.

Конечно, обычные люди так выглядеть не могут. Милое падшее создание. Крылья носа Тома раздулись от злобы.

– Ты Ангел? Отвечай честно и не юли! – бросил он, впрочем, и так зная ответ.

– Том… – тихий шепот в темноте комнаты, опущенные в пол ресницы, – На то, чтобы скрывать это, была причина!

– Конечно. У тебя она на все всегда есть!

Развернувшись и теряя себя от злобы, юный гитарист снова вернулся к своему занятию, не намереваясь продолжать диалог. Он открыл гардероб и принялся выбирать там более-менее стоящую одежду. Он кидал вещи прямо на пол, в одну кучу; туда полетели какие-то штаны, старые свитера, куртки, однако, относительно нормальные шмотки ему все же попались. Откопав в недрах наименее дырявую клетчатую рубашку и толстовку, Том надел их.

Билл молча наблюдал за ним из коридора. Человек быстро надел первую попавшуюся куртку, застегнул молнию. Из обуви ему встретились только бесхозные драные кроссовки и два непарных резиновых сапога, оба левых. Том выбрал первый вариант, затем с силой захлопнул дверцы шкафа.

Билл смотрел на него, привалившись спиной к двери. Глаза юношей встретились, рассекая мрак комнаты всполохами. Том дошел до двери и надвинулся на Стража Света.

– Пусти.

Рука Билла тут же метнулась к нему, поймав его предплечье в районе локтя.

– Ты далеко ли собрался?

Том смерил эту руку острым взглядом.

– От тебя подальше.

– Ты никуда не пойдешь, – спокойно сказал Ангел. Он был устал и вымотан, и Том вдруг заметил то, чего он раньше в них не видел в его взгляде: Билл выглядел намного старше своих лет; его глаза были такими глубокими, в них читалось так много. Это не были глаза молодого человека в привычном понимании этого слова. Они словно отражали... Настоящего его – скрытого под этой внешностью мальчишки лет двадцати. Ангел понял направление мыслей своего подопечного.

– Мне сто восемьдесят девять лет, я сказал тебе это с самого начала, помнишь? У меня сорвалось с языка, но ты не понял меня.

– Мне все равно. Я не геронтофил. Освободи путь.

Билл отрицательно качнул головой.

– Не могу. Я отвечаю за тебя.

Ангел смотрел в карие глаза, пылающие ненавистью и чувствовал, что умирает от этого взгляда, что все его внутренности разом пожухли и сморщились, вызывая острую агонию. Не осталось больше в этом взгляде ни капли теплоты, он жег остротой и болью, точно бритва, и это ранило сердце Ангела, однако отступить он не мог. Даже если им с Томом теперь не по пути, он все равно собирался его защитить.

Билл сжал крепче его руку. Сейчас он приготовился даже лечь мертвым телом в дверях, если это чем-то помогло бы. Молчание затянулось.

– Отвечаешь, значит, только я больше не требую твой ответ, – мрачно сказал ему Том. – Я пойду к Георгу и Густаву. С ними мы придумаем что-нибудь!

– Ты не можешь. Ты подвергнешь их жизни еще большей опасности! Сейчас они в порядке, но они люди, Том! Они не смогут тебя защитить.

– Я сам себя защищу. Я привык делать все один! – Том гордо посмотрел на него.

– Нет.

– Убери от меня руки!

– Не уберу, – тихо, но очень раздельно сказал Ангел.

Том вырвался из его хватки и попытался обойти парня, однако, тот оказался проворнее. Он отскочил к двери и встал в проеме, наваливаясь спиной на дощатую поверхность. Том сейчас был в таком состоянии, что смахивал на Георга под воздействием магии. В глазах его плескалось хоть и не наложенное Демонами наваждение, но нечто, вполне сравнимое по силе – ненависть и желание свалить подальше от того, кто его предал.

– Прости, Том. Но ты никуда не пойдешь, – мягко сказал Билл.

– Отойди, у тебя последний шанс.

– Тебе для этого придется обойти меня. Или переступить через мое холодное тело.

Том усмехнулся. Его глаза опустились в пол…

– Холодное тело. Ну, как знаешь.

Когда он снова поднял взгляд, мощная подача в челюсть практически сбила Билла с ног так, что он впечатался в дверь и налетел на нее спиной, больно ударившись лопатками. Послышался треск дерева, а из глаз Ангела посыпались звездочки, яркие, как тысяча солнц. Он почувствовал, что горячая, солоноватая кровь из разбитой губы закапала на подбородок, сбегая по его коже красной дорожкой. Вильгельм застыл, согнувшись от удара, который раскрошил, как ему показалось, кость в его черепе на мелкие кусочки. Перед глазами потемнело от боли, но он знал, что заслужил это. Черная занавеска густых волос закрыла лицо Ангела. С трудом дыша он поднес свою руку, пошевелил ею челюсть, чтобы убедиться, что все в порядке. Поле этого он твердо выпрямился в дверях, сплюнув кровь на пол. Его взгляд оставался решительным.

Он не сказал ни слова, даже не вскрикнул от боли, хотя она была такая адская, что на глаза навернулись слезы. Том знал свое дело во всем, что он делал, будь то поцелуи, горячие и нежные, или же удары, которые могли раскрошить кости.

Тишина комнаты звенела в ушах у обоих парней, натягивая и без того напряженные струны нервов. Том в удивлении смотрел на Билла, такого худого и хрупкого на вид, но обладающего такой потрясающей силой. Он не хотел допускать эту мысль, но она завела его.

Человека теперь было уже сложно остановить, ему хотелось переломить пополам об коленку эту чертову уверенность Ангела в своей правоте. Он хотел ударить снова, однако теперь Билл оказался готов. Он вскинул в воздух правое колено, и Том повалился на пол от мощного удара, толкнувшего его в солнечное сплетение так, что парень растянулся на полу как подкошенный.

– Предупреждаю, у всех Ангелов есть первичная боевая подготовка, – сказал Билл, выставляя вперед руки. – Я не хочу с тобой сражаться.

Том приподнялся на локтях. Он бросил с пола на Билла такой дикий и полный бешенства взгляд, что у того невольно сжался кулак.

– Тебе… пиздец… Тебе и твоей подготовке, – прошипел Том, медленно, как в фильме ужасов поднимаясь на ноги.

– Том, прошу, не нужно... – начал Билл, но стало уже поздно, рассвирепевший парень с дредами молнией метнулся к нему.

Он схватил Била за шею сзади, резко мотнув его в сторону и нанося ему удары куда попало – под ребра, по плечам, лишь бы только сделать больнее, лишь бы эта лживая дрянь осознала всю степень своей вины. Он снова и снова заносил свой твердо сжатый кулак, с силой опуская его на кажущееся хрупким тело – ребра, солнечное сплетение, плечи. Билл, правда, не отставал, отвечая на эти удары весьма успешно. Он снова боднул Тома под дых, на сей раз уже головой, и парень с дредами аж зарычал от боли.

Они летали по комнате из угла в угол, отбивая друг друга кулаками, коленями, шипя, задыхаясь... Том не узнавал себя – в нем колотилась такая дурь, какой он не припомнил в себе даже во времена своей бурной молодости.

Билл не давался в руки просто так, он дрался, как лев, и Том осознал на собственной шкуре, что значили его слова про подготовку, – приемчики у этого мальчишки действительно были боевые. Только в представлении Тома, все Ангелы должны были быть прекрасными эфемерными созданиями, парящими над облаками и томно хлопающими ресницами. Они могли бы поливать какие-нибудь гортензии, выращенные в своем кучерявом саду, медленно порхая над ним и ослепляя округу белизной своих великолепных размашистых крыльев. Этот же тип был ну совершенно далек от подобного образа. Круто матернувшись, как заправский портовый работник, этот «Ангел» сжал кулак и со свистом зарядил Тому в ухо так, что мозг внутри головы жалобно чавкнул и, похоже, пошел носом, горячо капая на губы и подбородок солоноватой красной жидкостью.

Том прислушивался к звону в ушах, хрипло дыша и держась рукой за свое вдребезги разбитое тело. Ангел? Мать его, никакой это не Ангел, внебрачный сын Сатаны, вот это кто!

Том из последних дурных мальчишеских сил сомкнул руки вокруг его талии и с мощью, на которую еще был способен, оторвал его от земли, смачно заваливая его прямо на стол в середине комнаты. Он надеялся, что приложил его как следует чтобы и у Билла отнялось все тело, он перестал дышать, а заодно и сопротивляться, и можно было, наконец, его прикончить. Том уже дозрел до этого решения. Злость заменила ему кровь, кипя в венах и артериях и разъедая его тело. Билл застонал от очередного удара.

Предмет мебели, не потерпевший такого варварского отношения, подломился, пара ножек отлетела в сторону. Кренясь набок, столик завалился на пол, унося с собой лежащего на нем плашмя Билла, а заодно и теряющего равновесие Тома.

Разборки перешли в горизонтальную плоскость. Том упал прямо на Ангела сверху и, радуясь такому шансу, продолжил колотить его же там. Билл задержал его запястья. Кровь пачкала их обоих.

– Том, Том, нам надо остыть. Успокойся, пожалуйста, иначе, мы поубиваем друг друга!

– Черта с два я успокоюсь, – Том вырывался, его собранные в хвост дреды бешеными змеями метались по полу, пока он выкручивался из захвата.

Билл принялся лихорадочно думать. Он вдруг понял, что откровенно пялится на мягкие разомкнутые губы с вдетым в них колечком, на трепещущие ресницы мальчишки, который все еще силился вырваться. Том резко мотнул головой в сторону. Ему не нравилось то, что он лежит на лопатках, а Билл нависает над ним и смотрит на него как голодный тигр.

– Ты сам напросился, – спина Ангела моментально взмокла. Он знал, что если сделает то, что собирался, Том уж точно его не простит. Парень вдруг заподозрил неладное, потому что Ангел схватил его за подбородок одной рукой, затем шумно вздохнул и примкнул к этим губам, вкус которых в последние часы чувствовал во рту даже в те мгновенья, когда Тома не было рядом. Он целовал его чуть ли не яростью, готовый продолжать это до тех пор, пока враг не выдохнется. Губы Тома были немного солоноватыми от пота и крови, но Билл не обращал на все это внимания. Человек почувствовал его язык, который бесцеремонно и грубо вторгся в его рот, почувствовал, как Билл влажно захватывает его губы – с таким напором, что крыша мальчишки резко сорвалась с места и полетела, помахивая размашистыми ангельскими крыльями. Он все еще продолжал сопротивляться, отпихивая обидчика кулаками в грудь и смыкая губы, но в один момент не удержался и захватил кончик его языка, проводя своим языком по нему, комкая его джинсы.