Текст книги "Where Angels and Demons Collide (СИ)"

Автор книги: fifti_fifti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 44 страниц)

На последней ноте Билл выкрикнул слова на весь Зал и слегка поднялся со своего стула. Диалог рисковал перерасти в перепалку, но внезапно в него вступил один из Апостолов, тот, что доселе молча наблюдал со стороны.

– Билл, – заинтересованно произнес он. – Погоди минуту, нам не нужно разводить конфликт. Нам надо разобраться. То, что ты делал все эти годы на территории Дворца, то, как ты относился к своим обязанностям и то, что ты общался с Демонами на нашей территории – это все тяжкие преступления, и ты несомненно понесешь за него наказание. Но мы проанализировали всю эту ситуацию незадолго до твоего прихода, – Петр кинул уничтожающий взгляд на Давида, который тут же отвернулся к окну. – Сейчас у нас есть более важная проблема, и, похоже, ты один из всех нас ближе всего с ней знаком. Пожалуйста, забыв на секунду все наши разногласия, расскажи нам... Ты знаешь, что делать теперь?

В удивлении, Юный Хранитель поднял глаза. Тон этой беседы был удивителен ему. По правде, он думал, что его приведут и тут же начнут обвинять во всех смертных грехах. И все же, в напряженной манере поведения Апостолов скользило непонимание, незнание того, что делать дальше, и тон Петра звучал скорее миролюбиво. Он чуть ли не извинялся, стараясь сгладить все углы, которые несомненно возникли бы сейчас, потому что на взводе находились абсолютно все в этом зале. Они были готовы к тому, чтобы слушать младшего Ангела. Похоже, настал именно тот случай, когда стоило временно прекратить негласную войну и перейти к решительным действиям.

Билл тяжко вздохнул, набрал в грудь воздуха и рассказал от начала до конца все, что произошло с ним на земле, естественно, уделив внимание особенно существенным деталям. Он не утаил от Совета ничего, кроме своего отношения к Тому. Давид уничтожено сползал по своему креслу, выслушивая все это. Он понимал, что после таких слов, пусть даже сказанных племянником, ему можно точно попрощаться со своей любимейшей карьерой. Апостолы слушали младшего Ангела – неслыханный, вопиющий факт, дикий и едва ли не единичный за всю историю собраний и Рая в целом. Они готовы были слушать младшего Ангела, и при том этим Ангелом был Вильгельм. После всего того, что он натворил, после всех тех неприятностей, что он чинил, он стоял теперь тут, в центре зала, в разорванной одежде, залитой кровью, и с успехом доказывал всем свою правоту. Он изменился, и этого не могли не заметить все присутствующие. Этого не мог не заметить Давид, потому что теперь от его племянника исходило такое мощное свечение Хранителя, что оно практически ослепляло всех вокруг. Апостолы знали неписанное правило – став Защитником смертного, Ангел не сможет обманывать их. Он постарается сделать все, чтобы спасти его жизнь, и оттого знали, что Вильгельм говорил правду. Никто даже не думал сомневаться в его словах.

Вильгельм все говорил и говорил, и голос его неожиданно сорвался на том моменте, когда он рассказывал, как Демоны явились к ним в хижину. А затем он судорожно кашлянул и начал медленно оседать на пол.

– Сынок! – Симония хотела было броситься к нему, но Сакий опередил это действие, подхватив падающее тело в мощные объятия.

Вильгельм был усажен на стул.

– Он умирает. Без своего подопечного, – догадался Артемий, глядя на черноволосого Ангела. – Потому что подопечный у него всего один.

Апостолы зашептались. Все они были в шоке, взгляды их метались по залу, словно они искали в лицах друг друга ответ на вопрос: что делать теперь? Они все принимали какое-то очень важное решение. А затем они снова посмотрели на юного Ангела и задали ему последний вопрос:

– Вильгельм. Есть ли у тебя доказательство того, что Амулет действительно находится в руках Демонов?

Билл подумал немного. Он понял, к чему они клонят – если ему удастся доказать, что Амулет унесли Темные Силы, его точно послушают. Его, а не Давида, который проворонил все, что мог. Юный Хранитель открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут, в тишине, как гром среди ясного неба, раздался звон разбитого стекла. Огромный витраж в дальней стене разлетелся на тысячи осколков, искрясь разноцветной радугой в лучах вечно яркого солнца, и в Зал, круша и сметая на своем пути все, невнятным комом влетело какое-то существо. Оно заваливалось то налево, то направо и резко сбрасывало высоту. Ангел прочертил крылом по полу, опасно кренясь набок. Он пытался выправить свой полет, затем завалился в воздухе на другой бок и в итоге закончил свой полет прямо в центре стола, теряя перья.

Бокалы с водой брызнули со стола от его падения, разбиваясь о пол на тысячи мелких осколков. Никто сразу не признал в этом поломанном существе красивого и бравого Михаэля – туника его была разорвана в нескольких местах и будто бы обуглена, одно крыло вывернуто под неестественным углом, лишено половины перьев. Все тело покрывали сажа и грязь. Рафаэль метнулся к своему напарнику, протискиваясь через толпу ополоумевших от страха писарей, седовласых Апостолов и окончательно опешившего Давида, перед которым лежал его поверженный Страж.

– Михаэль! Ты слышишь меня? Кто сделал это с тобой?

– Де... мо... ны... Искали... Амулет... Около хижины. Я был один... – его хриплый еле слышный голос затих на полуслове. – Я ничего... не нашел...

Что тут началось. Хор голосов, окончательно потерявших контроль Апостолов, как иерихонская труба взревел в пустой комнате, отскакивая от стен и рискуя стереть зал заседаний в мраморно-кафельную крошку. Говорили сразу все и хором. Кто-то указывал пальцем на безжизненное тело несчастного Михаэля, словно говоря, что неплохо бы оказать ему помощь. Кто-то подошел к Давиду и спешно пытался что-то ему объяснить. Апостол Йоанн просто закрыл рот рукой, не желая верить в творившийся вокруг хаос. В зале началась откровенная паника. Билл понял, что ему говорить больше ничего не придется, наглядное пособие в виде раненного Стража подоспело на помощь крайне вовремя, разом решив за него исход ситуации. Он с трудом отнял руки от лица. Ледяной пот струился по его лбу и щекам, глаза уже не метали молнии, они теперь были обреченными и потухшими.

Билл посмотрел на Давида, губы которого дрожали. Казалось, Златокрылый вообще перестал понимать, что происходит вокруг. Младший Ангел, подошел к нему, с трудом оттолкнувшись от кресла.

– Ты так и будешь стоять? Или сделаешь уже хоть что-нибудь, дядя?

Давид, так и не проронивший ни слова за последние минут пять, убито и отрешенно смотрел на племянника.

– Я готов выслушать любое твое предложение.

– Погромче? Я что-то плохо слышу...

– Я готов, – Давид униженно вздохнул. – Выслушать тебя, если ты знаешь, что нам делать дальше.

Вильгельм отдал бы за этот момент очень дорого еще несколько дней назад, но сейчас собственное состояние мешало ему насладиться триумфом.

– Я знаю, что делать. И тебе придется поверить мне. Нам придется отправиться в сам Ад.

Давид отвел глаза и перевел их на стол, его ресницы слегка подрагивали от напряжения. Шум, гам и трезвон в Зале не смолкали, заставляя его слегка повышать голос.

– Это невозможно, Вильгельм. Никто из нас не должен знать, как попасть в Ад!

– Но я знаю. Ты хочешь спасти Амулет, или будешь самодуром и дальше?

– Ад – это территория Демонов. Мы нарушим все законы мироздания, если полетим туда! Нас не простят...

Усталость в глазах Вильгельма казалась бесконечной, но он из последних сил подбирал нужные слова.

– Мы уже нарушили достаточно, дядя. Мы сделаем это так, что никто ни о чем не догадается. Дай мне свою лучшую Стражу!

Давид вздрогнул от подобного предложения.

– Что? Тебе? Никогда. Ты должен быть наказан. Ты не можешь полететь туда!

– Я могу. Потому что я знаю как. И если не хочешь, чтобы все они, – Вильгельм указал на гомонящих Апостолов, – свернули тебе шею, ты пойдешь мне навстречу.

Дикий метнувшийся в его сторону взгляд почти что царапнул кожу. Билл спокойно смотрел на верховного Апостола. Он выигрывал. Он не мог поверить в это, но правда была на его стороне.

– Ты ранен. Ты не протянешь в Аду и пяти минут, – уничтожено произнес Давид, цедя сквозь зубы последний весомый аргумент, понимая, что его племянник был отвратительно, чертовски прав кругом и везде.

– Мне это неважно. Даже если я никогда не вернусь, я должен спасти своего подопечного. Верни мне крылья! – Билл кивнул на кулон на груди Апостола, в котором, как маленькая бабочка, бились крохотные белые с черным крылышки. Он осмотрелся и поднял с пола огрызок пера, в спешке и хаосе оброненного кем-то из секретарей и придирчиво оглядел ощипанный стержень. – Я могу даже оставить тебе расписку, что верну их при необходимости. Где подписывать?

Давид посмотрел на его бледное, но такое решительное лицо. Он поймал себя на мысли, что впервые в своей жизни жалеет, что вступил в свою должность и поклялся на святых заповедях, один из законов которой гласил «Не убей». Еще никогда в своей жизни он не мечтал сделать исключение из правил так, как хотел сейчас...

====== Глава 29. Добро пожаловать в Инферно ======

Приземление для Тома было сложно назвать мягким. Он все еще пребывал в капитальной отключке, когда три хохочущие и рычащие тени втащили его в грязное помещенице где-то на задворках Ада. Они проволокли добычу по гнилым полуввалившимся доскам пола и швырнули сонного, не реагирующего на внешние раздражители парня в угол одинокой лачуги.

Дахил взглянул на смертного сверху вниз и принялся радостно наматывать в воздухе круги по комнате. Он стал похож на черную молнию, очертания его тела расплылись и превратились в невнятный клубок дыма. Он струился, будто лента, и оставлял в воздухе черный след. Демон наслаждался своей долгожданной победой.

В самом деле – причина для празднования казалась ему предостаточной: ему удалось первому увести Амулет из-под носа у своих и из-под носа у проклятых Светленьких. Тем самым он отвоевал себе то, чего хотел уже очень и очень давно – грядущую славу. Мечты его сбывались, благодаря человеку, бездыханному, словно труп, и лежащему у его ног без сопротивления. На запястье мальчишки поблескивал желанный Амулет Пятой Стихии. Он переливался в тусклом свете комнаты, озаренной лишь несколькими огоньками – глазами Демонов, набившихся в тесную лачугу.

В крохотном пространстве было почти негде развернуться, но бешенствующего от счастья Дахила это, разумеется, уже не останавливало. Он продолжал наворачивать круги, крайне раздражая этим Дарию, которая хотела лишь одного – чтобы он, наконец, заткнулся. Древний Демон, несомненно, являлся созданием, которого стоило бояться и уважать, но именно сейчас Фурия чувствовала лишь подступающее желание запустить в него чем-то тяжелым.

Она подошла к окошку. Там стоял небольшой огарок свечи – единственный в этом помещении источник света. Девушка одним щелчком пальцев зажгла фитиль. Непроглядная темнота сейчас удручала ее, однако носящийся ураганом Дахил задул этот огонек своим движением. Дария снова щелкнула пальцами, и слабая вспышка опять рассеяла мрак. Дахил снова мотнул черным туманным хвостом, и огонек исчез, так и не разгоревшись. Дария скрипнула зубами. В отличие от Дахила и Лича, радостно урчащего за ее спиной, она их энтузиазма ну никак не разделяла.

– Дахил, а не опасаешься ли ты, что кто-то мог бы услышать нас? – осторожно поинтересовалась Фурия. – Я думала, весь смысл нашей вылазки в том, чтобы никто из Демонов больше не заподозрил того, что мы тут делаем и кого мы принесли сюда.

К ее великому облегчению, удары в стены немного стихли. Дахил замедлил свое движение и все-таки опустился вниз.

– Ты права, девчонка. Просто представляю себе, что это будет, когда мы наконец сможем переписать судьбу мира под себя! Это будет просто грандиозно! Мы стоим на пороге новой эры!

– Несомненно, – Дария растянула губы в страдальческой улыбке. Ее начала беспокоить вполне себе обыкновенная, человеческая мигрень. – Послушай. Я выполнила свое дело, теперь я могу идти? Смертный в твоих надежных эээ... лапах, а у меня еще масса дел в Аду. Ты вернешь мне мой подписанный контракт?

Дахил теперь прохаживался из угла в угол, цокая копытами и сияя, как луна на небосклоне.

– Идти? – крайне удивился он, когда услышал подобную просьбу. – Нет, я не могу тебя отпустить. Вдруг ты решишь рассказать кому-нибудь о нашем маленьком подвиге?

Он осклабился и погрозил Дарии когтем.

– Я не хочу лишних свидетелей, которые могут похитить мою славу, поэтому ты останешься тут. К тому же, кто знает, может, мне еще пригодиться твоя помощь!

Сказав это, он миролюбиво отвернулся, оставив Демоницу клокотать от негодования. В план Дарии не входило постоянное пребывание под носом у Демона, она хотела бы отделаться от его компании как можно скорее, но для этого тот должен был вернуть ей подписанную Марбасом бумагу. Впрочем, тешить себя ожиданием того, что он отпустит ее так просто, она тоже не стала.

Украдкой переглянувшись с понимающим Теодором, девушка выдохнула. Одна тьма могла ведать, сколько им еще тут ждать скорейшего пробуждения Амулета. Дахил уже пребывал на низком старте, готовый лететь к Его Низейшеству, но пока события не изобиловали разнообразием. А еще он не входил в число тех, кто умел ждать тихо, и это напрягало Дарию больше всего.

– Стульчик мне! – словно в подтверждение этой мысли Дахил рыкнул на капюшончатого Демона, прерывая размышления Фурии о тягостях своей работы. Очевидно, ему пришла в голову новая идея о том, как себя отвлечь.

Лич моментально испарился за дверь и через секунду вернулся с чем-то грубо сколоченным из досок, торчащих щепок и гвоздей. Он поставил предмет мебели в центр комнаты, а Дахил, не особенно церемонясь, схватил Тома за шкирку и швырнул на этот стул, отчего парень слегка застонал и вынырнул из своего забвения, приоткрывая веки.

То, что он увидел, совершенно его не обрадовало. Точнее, он сначала даже не понял, что вообще происходило. Он помнил лишь какие-то обрывки, смутные и невнятные, свалявшиеся в одну сплошную кашу в его голове, помнил обжигающую боль в руке, помнил, как полз к долбаному ржавому корыту. Помнил страх, заполняющий все клетки его системы. К нему приближались какие-то тени, и красные глаза остановились прямо напротив него, он помнил опаляющее его отвратное дыхание, протянутую ему когтистую лапу а затем удаляющиеся от него, горящие безумием и болью карие глаза.

Он вспомнил все, и от этого воспоминания желудок сжался в остром спазме.

Том повел взглядом, окинув из-под опущенных век грязную хижину, озаренную лишь слабым светом свечи, которую Дария зажгла далеко не с первой попытки. Голые стены, совершенно никакой мебели за исключением стула, стремные залапанные окна с какой-то прилипшей к ним субстанцией, о происхождении которой страшно даже подумать. Паутина наряду с отвратительной плесенью по всем углам довершала картину полной заброшенности. Доски пола частично ввалились, и из дыр доносился запах гнили, такой сильный, что у человека закружилась голова. Под фундаментом шумно завывал свирепый серный ветер.

Голова чувствовалась как неродная, не говоря уже про все остальное тело, которого вообще будто не существовало. К величайшему удивлению Тома, он ощущал себя более-менее целым, хотя двинуться оказалось невозможным. Ему не было так уж страшно за свою жизнь, он уже много раз попрощался с ней про себя, отпуская идею о том, чтобы встретить собственную старость. Зато вместе с вороньим карканьем в его памяти звучали куда более жуткие, последние слова Демона, Том услышал их перед тем, как погрузиться в темную пучину забвения: «Избавься от него, Фурия!»

Он помнил, как темная тень отделилась от них и полетела бесшумно забирать эту жизнь, самую ценную во всем мире.

Превозмогая боль и ужас, бушевавший в душе, юный смертный прислушался к себе. Когда Билл был рядом, он чувствовал его присутствие, даже если Ангела находился в соседней комнате или отходил далеко, Том всегда знал, что где-то там бьется горячее сердце его Хранителя. Он чувствовал его, чувствовал его жизнь, эйфорию от одного факта его существования. Теперь же, в этой затхлой комнате, насквозь провонявшей страхом, он не испытывал ничего. Билла просто не было рядом? Или не было… больше?

От этой мысли Том застонал и дернулся. Он бился на стуле, словно это могло помочь вырваться из собственного кошмара, а Дахил мерзко улыбался, глядя на то, как человек содрогается в конвульсиях, как он пытается освободиться и проваливается в своих попытках.

– Кажется, кто-то очнулся. Добро пожаловать в Инферно, парень! Ну что ж. Нам надо просто подождать немного, Амулет уже светится, я чувствую, скоро мы узнаем его тайну, – Демон едва не прослезился от умиления.

Дария так и стояла в углу комнаты, наблюдая за сценой со стороны. Лицо Тома было бледнее яичной скорлупы, карие глаза казались безумными, по восковой коже стекала испарина, носки кроссовок с силой вдавились в пол. Дария знала, что ни одному смертному не под силу оставаться в Аду долго – от такого обилия Демонов парень сойдет с ума очень скоро – буквально пару часов, и его уже можно будет не считать полноценным человеком. К сожалению, исключений не существовало ни для кого, и в таком случае не имело смысла рассчитывать даже на всемогущий Амулет. Ад, как, впрочем, и Рай, были не местом для живых, это были измерения для тех, кому уже не за что цепляться. А еще Дарии абсолютно не нравилось, что смертный пришел в сознание, и это опасение не замедлило оправдать себя:

– Ты! Выродок! Ты убил Билла! – выкрикнул Том с ненавистью рассматривая Дахила.

– Я? Убил? – Демон выглядел так оскорбленно, как будто его задели за живое, если бы оно у него, чисто теоретически, было. – Когда? Я убивал кого-нибудь?

Он обернулся к Личу и тот согласно хрюкнул.

– Но это было на прошлой неделе! – оспорил Дахил. – Что я натворил сегодня?

– Ты не должен был трогать Ангела! – не обращая внимания на его концерт, прорычал Том, натягивая веревки, которые больно впивались в его кожу.

Дахил сделал вид, что запамятовал. Он нахмурился и свел брови, и лишь потом лицо его просветлело. Он хлопнул себя по плоскому лбу:

– Ах, это! – он облегченно усмехнулся. – Припоминаю, припоминаю. Твой черненький красавчик-хранитель! Совсем память ни к черту, за тысячу-то с лишним лет. Он был нужен тебе?

– Ты убил его, – повторял Том.

– Ну, извини, – Дахил развел лапами, – не люблю я эту всю Светлую заразу. По моему мнению: хороший Светлый – дохлый Светлый. Да не переживай ты так, увидишься с ним еще. Даже совсем скоро, как Амулет будет готов, так освободим тебя! Будешь со своим Ангелом на облачках кататься да жизни радоваться!

Том снова часто задышал. Даже это простое действие давалось ему с большим трудом.

– Мне правда очень жаль, что все вышло, как-то нехорошо получилось, – Дахил провел отвратительным длинным языком по всей морде, задумчиво таращась на Тома. – Ты, вроде, ничего парень, сложись эти обстоятельства по-другому, могли бы стать с тобой друзьями. Делились бы всем, чем можно, – глазки Демона жадно заблестели. – Кстати, раз уж ты все равно помирать собрался… Может, отдашь мне свою душу, а? Я возьму ее себе на память о нашем маленьком приключении!

Дария застыла в углу. Только этого сейчас еще не хватало. Кажется, Древний Демон решил еще и поиграть со своей мышкой, и не приведи Дьявол Том ответит ему хоть что-нибудь положительное, пусть даже несознательно!

К счастью, пока тот не реагировал никак. Голос твари и все, что он говорил, доносилось до человека, как сквозь плотную вату. Смысл просьбы Дахила, настырно нависающего подергивающего хвостом, доходил до мальчишки, словно из другой реальности. Том поднял на Дахила свои больные, измученные глаза. Демон разве только не подпрыгивая от нетерпения в ожидании ответа.

– Мою душу? Тебе? – еле слышно прошептал человек. – А не пойти ли тебе подальше, кошак облезлый?

Дахил злобно прищурился, однако реакции на «облезлого кошака» пока не последовало.

– А ты хорошо подумал? У меня уже есть много всяких душ, тебе не будет скучно после того, как Амулет изничтожит тебя. А так и ходить далеко не надо, ты ведь уже в Аду.

«В Аду» казалось самым верным словом. Том был словно закован в эту личную пустоту и сосущее все его силы отчаяние. Он чувствовал, как слабость и жар медленно поднимаются по его телу снизу вверх, и это казалось не очень-то приятным ощущением. Он не хотел ничего больше отвечать, не хотел разговаривать, он хотел, чтобы для него все уже кончилось. Без Билла рядом не осталось необходимости бороться, только вот Демона такой расклад дела, к сожалению, не устраивал. Отсутствие действий со стороны жертвы раздражало его, потому, с минуту посмотрев на мальчишку и понимая, что ответа он не дождется, Дахил снова принялся внушать ему идеи о разумности этого выбора.

– Ну, вот сам посуди, зачем тебе такая мелочь? Толку от нее нет. Только мешается. А я бы вот пристроил, – он стал рассудительно загибать когтистые пальцы. – У нас тут тепло, хорошо. Компания душевная. Соглашайся!

Том отвернулся от него в сторону. Жуткая вонь, которую источала тварь, заставляла его желудок скручиваться острыми спазмами. Начинающий терять терпение Демон схватил парня за подбородок и развернул его лицо к себе.

– Знаешь, я могу ведь заставить тебя силой, – кот заглянул человеку прямо в глаза. В этот момент как будто кубики льда начали ползти под кожей Тома. Он смотрел на Дахила, и отвести от него взгляд казалось просто невозможным, потому что тот примагничивал к месту, словно проникая в мозг.

Пустота внутри головы человека вдруг начала пульсировать бешеными толчками, но он нашел в себе силы ответить, хотя и с очень большим трудом:

– Делай со мной, что хочешь. Только не дыши на меня, меня мутит от вида твоей рожи, – раздельно произнес он, едва ворочая непослушным языком.

Дария бросила взгляд на Демона, который теперь присел на корточки прямо перед мальчишкой и когтями стал водить по одежде, видимо, вспомнив о своих людоедских наклонностях. Он разрывал на полосы низ джинсов, причиняя смертному острую и жгучую боль.

– Делать что хочешь, говоришь? Это меня почти устраивает. Думаю, такими темпами мы быстро придем к соглашению, – в тишине помещения раздался треск разрываемой ткани.

Том стиснул зубы. Боль была очень сильная, Дахил впивался в него когтями, явно не собираясь сдаваться в своих стремлениях.

– Я не думаю, что ты протянешь долго, – медленно, нарочито растягивая слова, прохрюкал Демон. – Душа хранителя Амулета будет моей, потому что я так хочу. А я всегда получаю то, что мне надо.

Том замолчал, лишь крепче зажмуривая глаза. Тварь пыталась ворваться прямо под его кожу и, кажется, добраться до его души более простым способом, однако в эти мгновения Том думал про себя лишь об одном: Демону явно придется остаться ни с чем, потому что на самом деле его душа уже была не здесь, она находилась далеко, в руках темноволосого Ангела с красивыми чертами лица. И именно это лицо Том сейчас видел перед собой, ясно, будто Билл находился на расстоянии вытянутой руки.

Когти Демона еще раз прошлись по коже юного смертного, вспарывая ее глубоко и болезненно. Том застонал и заметался на стуле, непроизвольно пытаясь отогнать это жуткое и чересчур реальное видение. Кровь текла по штанам, темными пятнами пачкая ткань и капая алыми каплями на пол. Довольно урча, Дахил принялся с наслаждением слизывать эти капли с пола.

– Божественный эликсир, – прохрипел обезумевший Демон. – Когда все это кончится, я осушу тебя капелька за капелькой и отделю твое мясо от костей. Моим друзьям, которые мне помогали, я отдам лучшее от тебя, чтобы они насладились вкусом нашей победы вместе, – он вытирал морду от крови, размазывая ее по всей шерсти. – А твои глаза я, пожалуй, оставлю себе. Они будут красиво напоминать мне про то, как я стал знаменитым!

– Не сомневаюсь, это будет очень приятно… – с трудом дыша, Том поднял голову. – Но пока этого не случилось, съебись от меня подальше, уродливая тварь!

Он собрал в кулак последние силы. Мягкие глаза Ангела в его воображении полыхнули какой-то зловещей вспышкой.

Билл убил бы своего подопечного за то, что тот собирался делать, и Том больше всего хотел бы услышать сейчас даже его укоризненный голос... Жаль, это было невозможно. Он и сам не заметил, как внутренний свет неожиданно вышел за пределы его тела, а яркий всполох сверкнул уже на всю комнату. Дахил истошно взвизгнул от неожиданности и с лютым треском впечатался в противоположную стену, отброшенный мощным взрывом. В воздухе моментально поплыл запах паленой шерсти, а Том откинулся на спинку стула, как-то странно смеясь.

– Упс, – проговорил он сквозь безумный смех, – я, кажется, обещал, что не буду больше использовать Амулет. Виноват.

Он хохотал, как умалишенный, наблюдая, как Демон с трудом поднимается с пола, и глаза его наливаются нескрываемым бешенством, но плечи Тома содрогались от еле сдерживаемой истерики, и Дария отчаялась окончательно. Никто не мог противостоять Дахилу, особенно таким образом!

Она прикрыла веки, мечтая лишь об одном: просто подойти и вырубить парня заклинанием оглушения, повторяя этот трюк до тех пор, пока его тело не сделает то, что нужно от него Амулету. Демон ничего не сделал бы мальчишке, просто поцарапал бы его и поиграл, как кошка с мышкой, так как Том нужен ему живым. Но теперь, разозлённый, он медленно поднимался с пола и вырастал перед человеком, как надгробие могилы, моментально увеличиваясь в размерах. Кошачья шкура лопалась на нем, обнажая бугристые красные мышцы, глаза налились кровавой пеленой, а морда выдалась вперед, обнажая острые клыки, громадные, как два стилета. Миг, и его когти блеснули в воздухе. Он отвесил своей жертве разрывную пощечину, оставляя на белой коже парня страшные шрамы. Кровь брызнула на стену, а Том, прервался всего лишь на секунду, впрочем тут же продолжая заливисто и жутко смеяться, откинувшись на спинку стула. Было странно, он все еще держался. В нем определенно сломалось что-то, и в то же время будто внутренняя сила держала его, не позволяя ему сдаться до конца.

– Дахил, при всем моем уважении, – Дария не выдержала и вышла вперед из тени прежде, чем Демон занес страшные когти для второго удара, – может, стоит подождать, пока Амулет станет неактивным? Мальчишка может нанести нам всем непоправимый ущерб одним лишь взглядом, да и ты сейчас его убьешь, много ли ему, доходяге, надо. И тогда все пропало, а мы ведь впервые так близки к цели!

Дахил рыкнул, шумно дыша смрадным дыханием, и бешено посмотрел на нее. Дария не отводила взгляд, пока Демон так и стоял с занесенной лапой. Когти его в свете чудом горящей свечи сверкали, как ножи, а в красных глазах плескалось бешенство. Не говоря ни слова, он вдруг резко метнулся и подлетел к Фурии вплотную.

– Ты что-то подозрительно часто сегодня оказываешься права, мне это не нравится, – рыкнул он, а его клыкастая морда так и нависала над ее лицом. – Я пойду к Марбасу, поделюсь с ним радостной вестью. А то я за себя не отвечаю здесь, – он гневно посмотрел на Тома. – Не сводить взгляд с человеческой твари! Вы оба!

Лич, к которому тоже относилось это обращение, послушно хрюкнул. Рот Дарии приоткрылся сам собой.

– Ты оставляешь меня... С ним? – глаза ее округлились.

– Одно мое копыто будет там, другое тут! Но если с человеком что-то случится я вас обоих на кусочки разорву. Это ясно? – из ноздрей адского кошака шел пар.

– Ничего не случится, – Дария склонила голову в полупоклоне. Дыхание ее участилось от предвкушения.

Дахил зыркнул на смертного, словно пригвождая его к месту, а затем, оттолкнув Фурию со своего пути, черной тенью вылетел вон. Том все так же дико смеялся, низко опустив голову. Дреды его свешивались вниз, закрывая покалеченное лицо, а кровь капала с подбородка и стекала по шее прямо на его порванную толстовку. Выглядел он как оживший покойник.

Капюшончатый Демон вздрогнул, когда за Дахилом захлопнулась дверь. После этого комната моментально погрузилась в тишину.

Дария поверить не могла в такую удачу. Демон, отличающийся своей подозрительностью, перестраховкой и нервозностью, ушел сам, ей не пришлось его выпроваживать, хотя это был пункт номер два из списка тех дел, о которых она собиралась подумать. Что-то из серии фантастики. Ненормальному смертному сегодня просто неприлично везло, такого он точно не заслуживал, особенно всеми своими попытками нарваться на грубости.

Для верности Дария высунулась в окно убедиться, что Дахил не проверяет ее, и что он действительно ушел, но это было правдой: твари и след простыл – Фурия увидела лишь его огненный хвост, скрывающийся в ночи, в направлении Дворца. Она вернулась в комнату, все еще не веря в происходящее. Теперь ее проблемой был только безмозглый Лич, а это дело не стоило и скорлупы от выеденного яйца. Избавиться от низшего было элементарно.

– А ты чего стоишь? Ты разве не понял? Дахил хочет забрать всю славу себе, и если Марбас сейчас не увидит тебя, ты так и останешься безмозглым Личом, канувшем в анналы истории, – насмешливо заметила она, опираясь о подоконник.

Демон явно подозревал нечто подобное. Он злился, а его зеленые склизкие пальцы сжимались в кулак.

– А что я? – Дария уловила вопрос в его урчании. – Я вообще здесь поневоле. Мне этот Амулет и даром не дался. Но, как ты знаешь, Фурии по контракту не могут закончить свои дела пока их не отпустят, поэтому я-то в любом случае останусь здесь.

Низший Демон явно находился на распутье. С одной стороны, он понимал, что Дахил разорвет его за непослушание. С другой, он гонялся за этим мальчишкой с самого мира людей! Неужели ему не перепадет и кусочка славы Древнего Демона?

– Ну как хочешь, – Дария совершенно безразлично дернула плечом. – Если бы я могла, я бы не осталась в стороне. Как жаль, что я прикована к этому мальчишке.

Услышав это, Лич издал писк наподобие ультразвукового. Хвост Дахила все еще виднелся во тьме, и Демон, поколебавшись немного, изо всех сил рванул за ним на поиски мифической славы. С хрюканьем улепетывая прочь, он посылал Дарии сигналы и проклятия, которые она расценила как свою полную и безоговорочную победу. Низшие создания были безумно глупы. Сыграть на самолюбии этого существа – вот все, что требовалось, ведь все знали о известной тяге Личей к сильным эмоциям. Не удивительно, что он не желал пропустить церемонию примазывания к подвигу похищения Амулета.

Однако проблема на этом не исчерпывала себя. Уйти до возвращения Дахила Дария действительно не могла, потому что сила контракта сдерживала ее. Отлети она на приличное расстояние, заклинание рано или поздно все равно вернет ее к смертному, душа которого все еще находилась под охраной Фурии. С этим мальчишкой Дария влипла в колоссальные проблемы, и сейчас она уже не знала, как привести в исполнение свой план.