сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 54 страниц)
Мы едем в полном молчании, каждый погружен в собственные мысли. И, наверное, мы так или иначе думаем об одном и том же: это плохое место, откуда надо сваливать любыми способами и как можно скорее. Я нервничала так, что Ворон, бедняга, боялся ко мне повернуться лишний раз спросить чего. Страшно… так страшно… Сижу, обхватив себя руками, тело бьет озноб, голова раскалывается. Как это странно все… галлюцинации? Как в тоннеле… Резкий скрип тормозов, в мои руки сунута фляжка. Пальцы непослушные, зуб на зуб не попадает, и Ворону, приходится самому заливать в меня виски. Алкоголь ползет по горлу и разливается горячей лужей в желудке. Выдыхаю, глубокий вдох, еще… А потом я разрождаюсь таким матом, что у друга глаза стали еще больше.
— Что это было? —, а голосок трясется и хрипит.
— Глюки ты словила. — огрызается бесстрашный. — Какого х*я, спрашивается, ты поперлась куда-то без меня? Я за*бался тебя искать и орать. Потом услышал твои вопли и чуть не обос*ался. — набирает обороты мужчина. — Джойс сообщил, что у них какая-то х*йня случилась. Один парень чуть не задохнулся, а Купер сердечный приступ схватил от страха. Хорошо успели остальные и глюки кончились. Я орал несколько минут, думал, что тебе уже пи*дец. А когда нашел, ты сидела над… — обрывает он свой монолог и чешет лохматую челку.
— Ты тоже его видел? — мысли скачут в панике по всей черепной коробке. — Ты видел Эрика? Да не молчи ты… — я сейчас покусаю его.
— Видел, но он словно растворился… как мираж. Что за еб*нное бл*дство происходит? Мы наткнулись на ту херню, как в тоннелях? Она воплощает страхи? Я думал, тебя крысы жрут… погоди… Ты что, боишься лидера?
— Это мой постоянный кошмар. Но я не Эрика боюсь, ты не поймешь. Тут совсем другое.
— Так объясни мне. — Ворон расселся поудобнее, прикурил и всем своим видом демонстрировал заинтересованность. А я вдруг решила, что мне просто необходимо выговорится. Чего одной Линн страдать?
— Ну ладно. Этот кошмар меня преследует с Дружелюбия, когда его подстрелили. Я боялась, что он умрет. Смерть Эрика — один из моих страхов. Но с недавнего времени, кошмар стал изменяться… теперь я сама его убиваю.
— Почему? Он что-то тебе делает? — серьезно спросил разведчик, сделал глоток из фляги и передал тару мне.
— Меня пугают его глаза. — честно ответила я. Ворон только нахмурился. — Они словно несут угрозу и опасность. Понимаешь, Эрик никогда раньше не отличался особой разговорчивостью со мной. Только цедил короткие фразы сквозь зубы. И я научилась определять его мысли по глазам. Когда он злиться, смеется, задумался или… ну, ты понял. — дружок ухмыляется и поспешно кивает, рискуя получить затрещину. — Так вот, таких глаз, как в кошмаре я никогда у него не видела, как бы Эрик не был зол. Они холодные, смертельно опасные, страшные, словно у монстра. Что-то там внутри, просто убивает меня. Он меня пугает до такой степени, что я стреляю. Как бы Эрик не был раздражен. В гневе, в ярости. Никогда глаз таких не было. Вот так.
— И что это значит? Твой кошмар воплотился в глюках? — задумчиво тянет бесстрашный. Только развожу руками, вот такая хрень.
Ворон заводит мотор и мы отправляемся на полигон ожидать Джойса и ребят. Разведчики догоняют нас возле самых ворот. Джойс просто затрясся от бешенства, когда Ворон сдал меня с моими глюками с потрохами командиру. Я то думала, что у него нервы покрепче будут. Или это я так на них влияю? Купер, довольно крупный мужичок, выглядел вполне нормально, для человека схватившего сердечный приступ, а ругался непечатными выражениями так, что сразу стало понятно, что от жопы уже отлегло. А вот придушенный парнишка был очень даже бледноват. Но главное, что все живы. Небольшой перерыв на доклад лидерам и мы снова рассаживаемся по машинам, отправляясь за обнаруженным мною обглоданным скелетом, для изучения эрудитам. Выезжаем большой группой — 10 человек, на двух внедорожниках. Кости упаковали в мешок, загрузили, никаких больше галлюцинаций и паники ни у кого не возникло в заброшенной деревне. Мы еще раз обшмонали всю территорию и засобирались назад. А то, боюсь, если мужики возьмутся тут искать своего «миражного» лидера, наша одиссея изрядно затянется, чего мне как-то совсем сейчас не хочется. Вечер на носу. Лучше бы поторопиться на полигон.
Не сильно радуйся дню. Вечер может быть еще хуже, или если с утра день не задался, значит утро вечера не мудренее… Не, не так! Привалило Счастье, но… не вынесло этого. Да, вот это точно про меня… Потому, как доехать до полигона мы не успели, как по рации сообщили, что патруль засек лазутчика и гонит его по лесу, а нам нужно попытаться перехватить залетного партизана.
— Ну ох*енно просто. Когда же этот пи*датый день закончится? — в сердцах вопрошал блондинчик в небо, но оттуда ему ответить не пожелали.
Через два часа мы высадились вдоль очередной лесополосы для перехвата беглеца. Командиры рассредоточили нас цепью по кромке леса, как при прочесывании местности. Прочёсывание местности обычно ставит перед собой задачу вытеснить противника на открытое место, отсечь его от леса, окружить, оставив ему «выход» из клещей.
— С той стороны патруль, и Френк с собаками к ним присоединился. Смотреть в оба. — командует блонди. — Ну что, готовы побегать?
— Ух ты ж, блин! Это ж как «сафари». — присвистнула я, вспоминая тот чудесный уикенд. Джойс раздраженно закатил глаза.
— Мелкая, не вздумай лезть в пекло. Иначе точно ремнем выдеру. Поняла? — прорычал он, под растягивающиеся ухмылки остальных. А Ворон, показал кулак. — Наш гость вооружен и уже подстрелил одного патрульного.
— Да ладно, ну чего ты? Сам сказал — побегать придется. А раз уж на то пошло, то я бегаю быстрее тебя. — совершенно невинно выдала командиру. — Меня даже лидер догнать не смог, ну почти. Только Вайро, и то, со скованными руками и подвернутой ногой. Так что я главная ваша артиллерия по погоне. Ну, после собачек.
— А может ее и правда к дереву привязать? — серьезно спрашивает Майк, что я сразу решила заткнуться, от греха подальше. А то, ведь могут.
Выжидали мы еще часа полтора, и чуть не проморгали беглеца в сгущающийся сумерках, когда тот, в азарте побега не заметил, как лес кончился и вымахнул в чисто поле. Облава напряглась, вытянулась, и уже готовилась стартануть по следам, как следом на поле вылетела черная, здоровенная торпеда и в два рывка настигла свою добычу, снеся ту с ног одним прыжком. Грозное рычание Беса и рев боли, эхом метнулись между кронами деревьев. Гребанный «Вольник» стонет так, словно Бес ему ногу оттяпал. А что он хотел? Если падаешь и забыл подстелить себе соломку, то уж извини — долбанешься как следует. Бесстрашные отняли у собачки законную добычу, слегка покусанного острыми зубками изгоя скрутили, и Ворон повез его на полигон. Явно на допрос. А все остальные, под командованием Джойса, остаются на поле на ночь. Как рассветет, отправимся прочесывать местность передвижения лазутчика. Вдруг, он там чего-нибудь оставил, или не один был.
— Эй, Майки, ты гитару взял? Нет?
— Все мое всегда со мной! — ух ты, а я все гадала, чего это лысик из багажника доставал, когда машины уезжали на полигон.
— Слышь, заеб*лись мы сидеть тут в темноте, бл*дь. И так жутковато, сбацай нам нашу, походную.
— Я без Колина не буду, не то это, а он инструмент не взял.
— Как это, я инструмент не взял, со мной, а как же? Моя губнушечка на вес золота, я без присмотра такой раритет не оставлю, неееее.
Я слушаю, как бесстрашные переговариваются у костра, и понимаю, что я дома. Я вспомнила, как Эрик говорил, что Бесстрашие не в «Яме», а тут (невольно дотрагиваюсь до груди) и понимаю, что это правда. Мой дом рядом с этими молодыми, побитыми боями, умеющими управлять своим страхом, парнями и девчонками.
Майки перебирает струны гитары*.
Голос у него низкий, но мальчишеский еще. И приятный очень. Я просто заслушалась.
В руках автомат, потому что солдат,
Блестят ордена, потому что война,
Вернулся домой, потому что герой,
Вернулся домой живой!
Кто-то из бесстрашных подхватывает слова, кто-то подпевает, видно, они это делают не первый раз. Алекс машет рукой мне и похлопывает рядом с собой на бревно, садись, мол, с нами. Потом стал палкой выстукивать ритм, в такт гитаре, а я невольно притоптываю ножкой, уж больно цепляет.
Эта тишина и солнца свеееет
Вдруг сказали, смерти больше нееет
Просто солнца свет и ти-ши-на
Вдруг сказали — кончилась война…
И тут вступает вместе с гитарой Колин, на странном небольшом продолговатом инструменте, который он поднес к губам. Девушки из отряда начинают отщелкивать пальцами ритм, и я подключаюсь тоже. Классно-то как. Девки улыбаются, кивают, значит, я все правильно делаю.
И я чувствую, вот ТЕПЕРЬ я одна из них. Не тогда, когда прошла финальный тест, не тогда, когда объявили наши рейтинги, а сейчас, здесь, у костра, под гитару и невероятную ИХ песню, которая помогает им справится со страхом смерти, готовой их настичь в любую минуту. Это то, что помогает им объединиться, чувствовать себя единым организмом, где ясно, что потеря одного — это потеря для каждого. Идти в бой, зная, что люди вокруг тебя жизнь отдадут, чтобы ты не погиб, и ты сделаешь для них то же самое, это важно и очень ценно. И совсем не страшно.
Эта тишина и солнца свеееет
Вдруг сказали смерти больше нееет
Просто солнца свет и ти-ши-на
Вдруг сказали — кончилась война…
Колин опять играет на инструменте. Я вдыхаю чистый, ночной, лесной воздух. Блин, надо же, какая песня. Вот они — моя семья. Мы все тут родные друг другу. И мне больше не нужно никому ничего доказывать. Они принимают меня такой, какая я есть, они знают, что у меня что-то есть с лидером, но им плевать на это. Они своего лидера ни на что не променяют, верят в него до последнего, встанут на его защиту в любом случае, потому что знают, что он встанет на их защиту. Они приняли меня, потому что я боец, такой же, как они, и я отдам свою жизнь за любого из них, а они отдадут свою за меня. Черт, слезы наворачиваются. Что-то я стала раскисать последнее время часто, не к добру это. Надо бы брать себя в руки.
Я отхожу недалеко, чтобы продышаться от нахлынувших эмоций, и вдруг вижу бегемотика, чистящего оружие. Интересно, как там все устроено?
— Джойси, можно я посмотрю? — сиротливо тяну я, глядя на мужчину.
— Чего тебе с молодняком не сидится, мелкая?
— Мне интересно, как пистолет устроен. Я вот из лидерского «Орла» стреляла, а как это оружие устроено — не знаю. Мне интересно. Вдруг у меня свой будет когда-нибудь…
— Стреляла, говоришь, из лидерского? Не врешь?
— Ну, во-первых, стреляла, когда на внедорожник лидера напали изгои. И даже убила одного. Изгоя, конечно. И на тренировке по стрельбе, на маяке. Ты что не видел, что ли?
— Не видел. Я с основным составом кросс бегал. Прибегаем, а на маяке кипишь, лидер какого-то пи*дюка убивает. Это из-за тебя что ли? Хотя, если из лидерского стреляла, то точно из-за тебя…
— Обидеть хочешь, Джойси?
— А ты нарываешься, малявка? Ты не забыла с кем разговариваешь, а? — скорчил он злобную моську.
Трудно с мужиками. Всем надо доказать, что вот они какие командиры, блин. Ну ладно, хоть не прогоняет. Я смотрю, как бегемотик слажено и ловко какими-то щеточками ковыряется во внутренностях пистолета. Вот бы попробовать.
— А можно мне попробовать?
— В масле измажешься вся, помыть тут не где. Вот чего ты доеб*лась до меня, а?
— Джойси, расскажи, как ты с лидером познакомился?
— А тебе какое дело, зараза? Чего ты все выспрашиваешь, ох*ела совсем?
— Да ладно тебе ругаться, Джойс, я ж по любви спросила, не из любопытства.
— Вот некому тебя драть, пропал лидер, ты и распоясалась. — это точно…
— Джойси, у тебя навязчивая идея. Тебе трудно рассказать? Или это было что-то неприличное? — Я ловко уворачиваюсь от воспитательного подзатыльника и включаю режим «Сокровище» - ну, позязя…
— Ладно. Хоть ты и зараза, но я расскажу, так и быть. — махнул рукой бесстрашный, а я плюхнулась рядышком с ним на бревнышко. — На самом деле мы с лидером, вот прям так, чтобы, не знакомились. Чтоб прям, вот, взасос. Я знал, конечно, что он лидер, он знал, что я командир разведки, и все. И, ясный перец, я, как и все, не воспринимал его всерьез сначала. Ну, что такое, во-первых, я на шесть лет старше. Для меня он вообще сопляк был. Во-вторых, лидер из перешедших, это же хуйность полная. После того, как наши его допекали, и он одного отправил в лазарет, мы, конечно, присмирели. Дерется лидер так, будто всю жизнь жил в Бесстрашии. А серьезно я стал его принимать после одного случая.
Flashback
2 года назад.
Это был рейд, на базу изгоев. На самой окраине города. Все было ничего, разведка сообщила место расположения, мы прибыли, базу взяли, потерь нет, все путем. Идем обратно к транспорту. Тут смотрю, лидер насторожился. Кобуру расстегнул, идет медленнее, походка стала пружинистая. А мы, как раз, на открытое место выходим. И за минуту до того, как раздается взрыв, лидер орет: «Ложись!!!»
Ну, мы попадали все, х*ячит взрыв. Ползем в сторону каких-то построек, по нам автоматы пи*дячат. В засаду попали. Да не в простую, а в котел. Окружили нас со всех сторон, и сужают кольцо. А у нас техника, в машинах компы, оружия просто до х*я с собой. Если они все это возьмут, это ж пи*дец бл*дский.
Да и мы все ляжем тут ни за понюшку табаку. Было четкое ощущение, что ждали нас тут. Обвели и взяли в зажим. Лидер ругается по матушке, на чем свет стоит, а я думаю, ну и что, вот он лидер, кроме мат-перемат ничего не может. Да, вот еще челюсти сжимает, играет желваками. Тьфу, бл*дь.
Потом гляжу, взял палку, отошел и рисует сидит на земле. Я вообще ох*ел безмерно. Мы тут отстреливаемся, а он рисует сидит. Я уже, было, подумал, что лидер от горя умом тронулся.
— Джойс! Хватит меня взглядом сверлить, я все вижу. Иди сюда лучше, посмотри. — Это лидер мне, значит, говорит.
Подхожу, смотрю. А на земле схема. Местность, где мы находимся, наше укрытие. Суки, которые по нам стреляли, лидер всех увидел, запомнил и обозначил, значит, на схеме.
— Смотри, — говорит, — вот мы, вот изгои. Они будут потихоньку сужать кольцо, выматывать нас, бросать гранаты, чтобы было больше жертв. Это, уже давно так, Вайро тоже в таком замесе подстрелили недавно. Гляди, их можно обмануть. Надо чтобы наши парни потихоньку зашли к ним в спины. Кольцо прорвать нельзя по земле. А мы наших ребят по крышам пустим. Они зайдут к иродам сзади, мы нападем на них, они этого не ожидают, а потом притворимся, что ослаблены и убегаем, надо заставить ублюдков нас преследовать, чтобы они добить нас захотели. А тем временем, пока идиоты нас преследуют, те кто сзади, спускаются, сами берут врагов к кольцо и добивают. Это и будет прорыв. А там уже и наша техника и все остальное.
Я, если честно, мало что понял. Понял, что лидер задумал х*йность, из-за которой мы все поляжем.
— Лидер, может мы как обычно, расстреляем всех из засады?
— Не получается так, Джойси. Никак. Я уже 2 отряда так потерял, не могу я так больше. Их учит кто-то, как надо нас убивать, надо их самих в кольцо брать, ясно?
Ну ладно, думаю, хоть и х*йню придумал, а лучше, чем в бездействии пропадать. Выделили самых ловких, объяснили, что и как. Они полезли на крышу. Велели им уйти как можно дальше по крышам, насколько позволяют здания, и ждать сигнала.
Мы с лидером и еще несколькими чуваками идем на изгоев. Они не ожидали, конечно. Думали мы будем сидеть себе спокойно и отстреливаться, как обычно, до полного окончания патронов. Ну, и зарядили по нам. Мы отстреливаемся, но наступаем. Изгои тупые тогда совсем были, шмаляют, ни снайпера у них нет, ни оружием пользоваться не умеют толком. Подошли максимально близко, зах*ячили им гранатку и деру обратно. Ну, они за нами и погнались. Мы отходим, уводим их подальше, чтобы парни на крыше им в спины зашли. Ну, и когда ублюдки уже думали «все, мы победили», парни с крыш спустились по нашему сигналу и расстреляли их, потому, как нападения сзади идиоты никак не ожидали.
Из того рейда все живые вернулись, трое только ранены были. Я понял, что лидер голова вообще-то. И когда говорил, что не хочет людей терять, не врал он. Правда не хочет. Готов собой прикрывать всех, кто на рожон лезет, готов сам полечь там, но своих не дает в обиду.
End of flashback
— Поняла, зараза? Вот ты всегда лезешь на рожон, а лидер за тебя вписывается постоянно. И поляжет из-за тебя когда-нибудь, если голову свою включать не научишься. — опускаю глаза в пол. Ну, а че, правда ведь. Голову включать надо, кто ж спорит. Вот только не мне одной.
— А он тебя спасал когда-нибудь? — Джойс поднимает на меня тяжелый взгляд.
— Не слишком ли много хочешь знать, а мелкая?
— Ну Джоооосииии…
